История Рима от основания города

Книга XXXIII, гл. 27

27. (1) В те же дни Гней Кор­не­лий Бла­зи­он⁷⁵, управ­ляв­ший Ближ­ней Испа­ни­ей до Гая Сем­п­ро­ния Туди­та­на, всту­пил в Город с ова­ци­ей, кото­рая ему была пре­до­став­ле­на поста­нов­ле­ни­ем сена­та. (2) Перед ним нес­ли тыся­чу пять­сот пят­на­дцать фун­тов золота, два­дцать тысяч — сереб­ра, чекан­но­го сереб­ра трид­цать четы­ре тыся­чи пять­сот сорок дена­ри­ев. (3) Луций Стер­ти­ний⁷⁶ из Даль­ней Испа­нии, даже не про­ся о три­ум­фе, внес в каз­ну пять­де­сят тысяч фун­тов сереб­ра (4) и из добы­чи воз­вел две арки на Бычьем фору­ме перед хра­ма­ми Фор­ту­ны и Мате­ри Мату­ты⁷⁷, а еще одну — в Боль­шом цир­ке; на арках он поста­вил золо­че­ные ста­туи. (5) Вот что про­изо­шло зимой.

Тем вре­ме­нем Тит Квинк­ций зимо­вал в Эла­тее, и союз­ни­ки посто­ян­но обра­ща­лись к нему с прось­ба­ми, а бео­тий­цы тре­бо­ва­ли вер­нуть им тех из их сопле­мен­ни­ков, кото­рые вое­ва­ли на сто­роне Филип­па. (6) Фла­ми­нин лег­ко согла­сил­ся на это, не пото­му чтобы счел тре­бо­ва­ние спра­вед­ли­вым, но чтобы снис­кать рас­по­ло­же­ние к рим­ля­нам в гре­че­ских горо­дах, так как поведе­ние царя Антио­ха ста­ло уже подо­зри­тель­ным. (7) Как толь­ко эти люди были воз­вра­ще­ны, сра­зу ста­ло ясно, что ника­кой бла­го­дар­но­сти добить­ся от бео­тий­цев не уда­лось: ибо, во-пер­вых, они отпра­ви­ли к Филип­пу послов с изъ­яв­ле­ни­ем ему при­зна­тель­но­сти за воз­вра­щен­ных сооте­че­ст­вен­ни­ков, как буд­то эта услу­га была ока­за­на им самим, а не Квинк­цию и рим­ля­нам⁷⁸. (8) Во-вто­рых, на бли­жай­ших выбо­рах, обой­дя Зевк­сип­па, Писи­стра­та и про­чих сто­рон­ни­ков сою­за с рим­ля­на­ми, беотар­хом⁷⁹ избра­ли неко­е­го Бра­хил­ла — (9) по той един­ст­вен­ной при­чине, что он в свое вре­мя был началь­ни­ком бео­тий­цев, вое­вав­ших на сто­роне царя. (10) При­вер­жен­цы рим­лян вос­при­ня­ли это назна­че­ние болез­нен­но, но осо­бое бес­по­кой­ство оно вну­ша­ло на буду­щее: если уж такое про­ис­хо­дит при сто­я­щем у ворот рим­ском вой­ске, (11) то что же будет, когда рим­ляне уйдут в Ита­лию, а Филипп, нахо­дя­щий­ся по сосед­ству, станет под­бад­ри­вать сво­их сто­рон­ни­ков и угро­жать тем, кто про­тив него?