История Рима от основания города

Книга XXXIV, гл. 4

4. (1) Вы не раз слы­ша­ли от меня сето­ва­ния на рас­то­чи­тель­ность жен­щин, на рас­то­чи­тель­ность муж­чин, не толь­ко про­стых граж­дан, а даже и долж­ност­ных лиц, — (2) два поро­ка, враж­деб­ных один дру­го­му, рав­но под­та­чи­ва­ют наше государ­ство — ска­ред­ность и рас­то­чи­тель­ность; слов­но чума сгу­би­ли они все вели­кие дер­жа­вы. (3) Чем луч­ше и отрад­нее скла­ды­ва­ет­ся судь­ба наше­го государ­ства, чем шире раз­дви­га­ет оно свои пре­де­лы — а ведь мы уже в Гре­ции и в Азии вхо­дим в обиль­ные, пол­ные соблаз­нов края, овла­де­ва­ем сокро­ви­ща­ми царей, — тем в боль­ший ужас при­во­дит меня мысль о том, что, может стать­ся, не богат­ства эти нач­нут слу­жить нам, а мы — им. (4) Вот при­вез­ли мы ста­туи из Сира­куз, а ведь это беда для Горо­да, поверь­те мне⁹. Как это ни удру­ча­ет, но все чаще слы­шу я о людях, кото­рые вос­хи­ща­ют­ся раз­ны­ми худо­же­ства­ми из Корин­фа и из Афин, пре­воз­но­сят их и так, и эдак, а над гли­ня­ны­ми бога­ми, что сто­ят на кры­шах рим­ских хра­мов¹⁰, сме­ют­ся. (5) Ну а по мне эти бла­го­склон­ные к наше­му Горо­ду боги мно­го луч­ше, и они, наде­юсь, не пере­ста­нут бла­го­во­лить к нам, если оста­вим их на преж­них местах. (6) Отцы наши пом­ни­ли еще, как с.112 Пирр через посла сво­его, Кинея¹¹, пытал­ся соблаз­нить дара­ми не толь­ко муж­чин рим­ских, но и жен­щин. В ту пору не было еще Оппи­е­ва зако­на, дабы поло­жить пре­дел жен­ской рос­ко­ши, одна­ко ни одна не согла­си­лась при­нять дары Пир­ра. Поче­му отка­за­лись они, как вы дума­е­те? (7) По той же при­чине, по какой наши пред­ки не при­ни­ма­ли ника­ких зако­нов про­тив рос­ко­ши: коли нет рос­ко­ши, нече­го и пре­се­кать. (8) Преж­де чем искать лекар­ство, надо узнать, како­ва болезнь; так же и со стра­стя­ми — когда они роди­лись, лишь тогда начи­на­ют при­ни­мать зако­ны, при­зван­ные их обуздать. (9) Что вызва­ло к жиз­ни Лици­ни­ев закон о пяти­стах юге­рах?¹² Жад­ность вла­дель­цев, кото­рые толь­ко и меч­та­ли рас­ши­рить свои поля. Отче­го при­нят был Цин­ци­ев закон о подар­ках и воз­на­граж­де­ни­ях?¹³ Отто­го, что пле­беи уже и так пла­ти­ли сена­ту нало­ги и пода­ти. (10) Так что же уди­ви­тель­но­го, что сенат не видел необ­хо­ди­мо­сти ни в Оппи­е­вом законе, ни в любом дру­гом, при­зван­ном огра­ни­чить жен­щин в тра­тах? Ведь в те вре­ме­на жен­щи­ны сами упор­но отвер­га­ли золо­то и пур­пур, хотя бы им их и пред­ла­га­ли. (11) А если б Киней в наши дни обхо­дил со сво­и­ми дара­ми Город, нема­ло встре­тил бы он таких жен­щин, что с радо­стью при­ня­ли бы их. (12) Для неко­то­рых стра­стей я не могу даже най­ти при­чи­ну или разум­ные осно­ва­ния. Если тебе не доз­во­ле­но то, что доз­во­ле­но дру­гой, может, и в самом деле есть повод испы­ты­вать уни­же­ние или гнев; но если все вы буде­те выглядеть оди­на­ко­во, то какая же из вас может опа­сать­ся, что на нее не так посмот­рят? (13) Стыд­но казать­ся ску­пой или нищей, но ведь закон избав­ля­ет вас и от того и от дру­го­го — он запре­ща­ет иметь то, чего у вас и так нет. (14) “Вот как раз с таким равен­ст­вом я и не желаю мирить­ся, — гово­рит богач­ка. — Поче­му мне не поз­во­ля­ют при­влечь к себе взо­ры оби­ли­ем золота и пур­пу­ра? Поче­му бед­но­сти раз­ре­ше­но пря­тать­ся под сенью зако­на, и мно­гие дела­ют вид, буд­то име­ют то, чего на самом деле у них нет; ведь, если бы не закон, все увиде­ли бы их нище­ту”. (15) Ужель хоти­те вы, кви­ри­ты, чтобы жены ваши похва­ля­лись одна перед дру­гой рос­ко­шью? Чтобы богач­ки ста­ра­лись добыть укра­ше­ния, дру­гим недо­ступ­ные, а те, что побед­нее, выби­ва­лись из сил, чтобы не под­верг­нуть­ся пре­зре­нию за эту свою бед­ность. (16) И конеч­но, как толь­ко жен­щи­ны нач­нут сты­дить­ся того, что вовсе не стыд­но, они пере­ста­нут сты­дить­ся того, чего долж­но сты­дить­ся и в самом деле. Та, что смо­жет, будет на свои день­ги поку­пать укра­ше­ния, та, что не смо­жет, станет тре­бо­вать денег у мужа. (17) Горе и тому, кто усту­пит прось­бам, и тому, кто оста­нет­ся непре­клон­ным, ибо непре­клон­ный вско­ре увидит, как жена его берет у дру­го­го то, в чем отка­зал ей он. (18) Сего­дня жен­щи­ны при всех при­ста­ют с прось­ба­ми к чужим мужьям и, что еще хуже, тре­бу­ют ново­го зако­на, ново­го голо­со­ва­ния и даже лов­ко доби­ва­ют­ся кое у кого под­держ­ки. А ты досту­пен моль­бам в том, что каса­ет­ся тебя, тво­е­го досто­я­ния, тво­их детей? Не будет закон огра­ни­чи­вать тра­ты тво­ей жены — тебе само­му нипо­чем их не огра­ни­чить. (19) И не надей­тесь, кви­ри­ты, что вер­нут­ся преж­ние с.113 вре­ме­на, как до Оппи­е­ва зако­на. И дур­но­го чело­ве­ка спо­кой­нее ни в чем не обви­нять, неже­ли потом оправ­ды­вать; и рос­кошь, кото­рую никто не огра­ни­чи­вал, не была столь страш­на, как будет она теперь, когда, подоб­но дико­му зве­рю, поса­ди­ли ее на цепь, раз­драз­ни­ли, а после спу­сти­ли с цепи. (20) Итак, Оппи­ев закон, гово­рю я, ни в коем слу­чае не дол­жен быть отме­нен. Что бы вы ни реши­ли, да помо­гут вам боги».