Описание Эллады

Книга VII, гл. 12

[1] 1. Хотя жите­ли Оро­па и не полу­чи­ли помо­щи от ахей­цев, все-таки Менал­кид взыс­кал с них услов­лен­ные день­ги. Но как толь­ко эта взят­ка ока­за­лась у него в руках, ему ста­ло жал­ко поде­лить с Кал­ли­кра­том полу­чен­ные день­ги. Сна­ча­ла он все откла­ды­вал упла­ту, при­бе­гая к обма­ну и вся­ким отго­вор­кам, а вско­ре набрал­ся храб­ро­сти и пря­мо отка­зал ему в упла­те. [2] Вер­но ска­за­но, что есть огонь жгу­чей дру­го­го огня, и волк лютей дру­гих вол­ков, и кор­шун быст­рей дру­гих кор­шу­нов, если Менал­кид пре­взо­шел в пре­да­тель­стве Кал­ли­кра­та, само­го под­ло­го из суще­ст­во­вав­ших тогда людей. Лишен­ный вся­кой доли в дележ­ке этой взят­ки и безо вся­кой лич­ной выго­ды став­ший нена­вист­ным государ­ству афи­нян, Кал­ли­крат по окон­ча­нии сро­ка вла­сти Менал­кида воз­будил про­тив него перед ахей­ца­ми обви­не­ние в уго­лов­ном пре­ступ­ле­нии, тре­буя его каз­ни; он обви­нял его в том, что, отправ­лен­ный послом в Рим, Менал­кид вся­че­ски интри­го­вал про­тив ахей­цев и осо­бен­но ста­рал­ся отде­лить Спар­ту от Ахей­ско­го сою­за. [3] Когда ему ста­ла гро­зить такая боль­шая опас­ность, тут Менал­кид решил­ся дать из оро­п­ских денег три талан­та Диэю из Мега­ло­по­ля: этот Диэй был как раз пре­ем­ни­ком его вла­сти у ахей­цев. Побуж­дае­мый тогда этой взят­кой, Диэй энер­гич­но содей­ст­во­вал спа­се­нию Менал­кида даже про­тив воли ахей­цев. За это осво­бож­де­ние Менал­кида ахей­цы обви­ня­ли Диэя и в част­ных раз­го­во­рах, каж­дый в отдель­но­сти, и на общем собра­нии. 2. Но Диэй откло­нил их вни­ма­ние от обви­не­ний, направ­лен­ных про­тив него, воз­будив в них надеж­ды на вели­кие подви­ги, для обма­на вос­поль­зо­вав­шись сле­дую­щим пред­ло­гом: [4] лакеде­мо­няне в вопро­се о спор­ных <погра­нич­ных> зем­лях при­бег­ли к реше­нию рим­ско­го сена­та. На их обра­ще­ние сенат вынес реше­ние, чтобы по всем вопро­сам, кро­ме дел уго­лов­ных, они суди­лись в собра­нии ахей­цев. Таков был ответ. Но Диэй пере­дал это реше­ние не так: желая ска­зать им при­ят­ное, он утвер­ждал, что рим­ским сена­том раз­ре­ше­но им при­го­ва­ри­вать к смер­ти любо­го из спар­тан­цев. [5] Они же ста­ли тре­бо­вать от лакеде­мо­нян, чтобы они суди­лись у них и в каж­дом слу­чае по уго­лов­ным делам. Утвер­ждая, что Диэй гово­рит неправ­ду, лакеде­мо­няне жела­ли пере­не­сти этот вопрос в рим­ский сенат. Про­тив это­го ахей­цы вновь выста­ви­ли дру­гое поло­же­ние, заяв­ляя, что горо­да, кото­рые вхо­дят в Ахей­ский союз, не име­ют пра­ва само­сто­я­тель­но без раз­ре­ше­ния обще­го собра­ния ахей­цев отправ­лять пол­но­моч­ные посоль­ства к рим­ля­нам. [6] В резуль­та­те этих пре­ре­ка­ний гото­ви­лась начать­ся вой­на меж­ду ахей­ца­ми и лакеде­мо­ня­на­ми. Лакеде­мо­няне, пони­мая, что в этой войне их силы усту­па­ют силам ахей­цев, ста­ли отправ­лять посоль­ства к отдель­ным ахей­ским горо­дам и лич­но к Диэю для пере­го­во­ров. Но все горо­да дали один и тот же ответ, что раз стра­тег назна­чил поход, у них нет дру­го­го выхо­да и они не могут ослу­шать­ся зако­на. Диэй же, явля­ясь гла­вою ахей­цев, объ­явил, что он пой­дет вое­вать не со Спар­той, а с теми, кто нару­ша­ет мир. [7] Когда спар­тан­ские герон­ты спро­си­ли его, кто, по его мне­нию, вино­вен в этом, он послал им спи­сок из 24 имен, лиц, во всех отно­ше­ни­ях явля­ю­щих­ся пер­вы­ми в Спар­те. Тут одер­жа­ло победу мне­ние Ага­си­сфе­на, чело­ве­ка и в преж­нее вре­мя очень чти­мо­го и заслу­жив­ше­го еще боль­шую сла­ву за тот совет, кото­рый он дал в тот день: он пред­ло­жил этим людям доб­ро­воль­но уйти в изгна­ние из Лакеде­мо­на и не втя­ги­вать Спар­ту в вой­ну, оста­ва­ясь здесь; если они теперь отпра­вят­ся в изгна­ние, то, гово­рил он, в ско­ром же вре­ме­ни они будут воз­вра­ще­ны по при­ка­зу рим­лян. [8] Когда они уда­ли­лись, то спар­тан­цы номи­наль­но при­влек­ли их к суду и при­го­во­ри­ли к смерт­ной каз­ни. И со сто­ро­ны ахей­цев были посла­ны в Рим Кал­ли­крат и Диэй, чтобы в сена­те высту­пить со сво­ей сто­ро­ны с обви­не­ни­я­ми про­тив изгнан­ных из Спар­ты. Из них Кал­ли­крат по доро­ге умер от болез­ни. Я не знаю, при­ди он в Рим, при­нес ли бы он поль­зу ахей­цам или был бы для них нача­лом еще бо́льших бед­ст­вий. Диэй же, всту­пив перед сена­том в пре­пи­ра­тель­ство с Менал­кидом, наго­во­рил мно­го доволь­но непри­стой­но­го, так что слу­шать это было совсем нехо­ро­шо. [9] Сенат дал им такой ответ, что он отпра­вит послов, чтобы рас­судить те вза­им­ные раз­но­гла­сия, кото­рые суще­ст­ву­ют меж­ду лакеде­мо­ня­на­ми и ахей­ца­ми. Послы совер­ша­ли свой путь из Рима доста­точ­но мед­ли­тель­но, так что Диэю вновь уда­лось обма­нуть ахей­цев, а Менал­киду — лакеде­мо­нян. Диэй ввел в заблуж­де­ние ахей­цев заяв­ле­ни­ем, буд­то рим­ским сена­том выне­се­но поста­нов­ле­ние, чтобы лакеде­мо­няне во всем пови­но­ва­лись им. А Менал­кид обма­ны­вал лакеде­мо­нян, гово­ря, буд­то рим­ля­на­ми они совер­шен­но осво­бож­де­ны от необ­хо­ди­мо­сти нахо­дить­ся в соста­ве Ахей­ско­го сою­за.