Сравнительные жизнеописания

Серторий

1. (1) Посколь­ку поток вре­ме­ни бес­ко­не­чен, а судь­ба измен­чи­ва, не при­хо­дит­ся, пожа­луй, удив­лять­ся тому, что часто про­ис­хо­дят сход­ные меж­ду собой собы­тия. 2Дей­ст­ви­тель­но, если коли­че­ство основ­ных частиц миро­зда­ния неогра­ни­чен­но вели­ко, то в самом богат­стве сво­его мате­ри­а­ла судь­ба нахо­дит щед­рый источ­ник для созида­ния подо­бий; если же, напро­тив, собы­тия спле­та­ют­ся из огра­ни­чен­но­го чис­ла началь­ных частиц, то неми­ну­е­мо долж­ны по мно­гу раз про­ис­хо­дить сход­ные собы­тия, порож­ден­ные одни­ми и теми же при­чи­на­ми. 3(2) Иные люди охот­но отыс­ки­ва­ют в исто­ри­че­ских кни­гах и уст­ных пре­да­ни­ях при­ме­ры слу­чай­но­го сход­ства, кото­рые могут пока­зать­ся порож­де­ни­ем разум­ной воли и про­виде­ния. 4Тако­вы исто­рии двух Атти­сов — сирий­ско­го и аркад­ско­го (оба они были уби­ты веп­рем), тако­ва судь­ба двух Актео­нов¹ (одно­го из них рас­тер­за­ли соба­ки, а дру­го­го — любов­ни­ки) 5или двух Сци­пи­о­нов: спер­ва один Сци­пи­он одер­жал победу над кар­фа­ге­ня­на­ми, а затем вто­рой окон­ча­тель­но раз­гро­мил их. 6(3) Или­он был взят Герак­лом² из-за коней Лао­медон­та и затем Ага­мем­но­ном при помо­щи так назы­вае­мо­го дере­вян­но­го коня, а в тре­тий раз город занял Харидем — и опять-таки пото­му, что какой-то конь ока­зал­ся в воротах и жите­ли Или­о­на не смог­ли доста­точ­но быст­ро их запе­реть. 7Есть два горо­да, нося­щих име­на самых бла­го­ухан­ных рас­те­ний: Иос и Смир­на³ — и гово­рят, что поэт Гомер родил­ся в одном из них и умер в дру­гом. 8 (4) К это­му я при­ба­вил бы еще одно наблюде­ние: сре­ди пол­ко­вод­цев самы­ми воин­ст­вен­ны­ми, самы­ми хит­ро­ум­ны­ми и реши­тель­ны­ми были одно­гла­зые, а имен­но Филипп, Анти­гон, Ган­ни­бал и, нако­нец, тот, о ком пой­дет речь в этом жиз­не­опи­са­нии, — Сер­то­рий. 9Его мож­но было бы назвать более цело­муд­рен­ным, чем Филипп, более вер­ным к дру­зьям, чем Анти­гон, более мяг­ким к вра­гам, неже­ли Ган­ни­бал. (5) Ни одно­му из них он не усту­пал умом, но всех их пре­взо­шел сво­и­ми несча­стья­ми, ибо судь­ба была к нему более суро­вой, чем откро­вен­ные вра­ги. 10Он срав­нял­ся воен­ным опы­том с Метел­лом, отва­гой — с Пом­пе­ем, уда­чей — с Сул­лой; его отряды сопер­ни­ча­ли с рим­ским вой­ском — а был он все­го лишь бег­ле­цом, нашед­шим при­ют у вар­ва­ров и став­шим их пред­во­ди­те­лем.

11(6) Сре­ди гре­ков я упо­до­бил бы ему ско­рее все­го Эвме­на Кар­дий­ско­го: оба были при­рож­ден­ны­ми вое­на­чаль­ни­ка­ми, изо­бре­та­тель­но дей­ст­во­вав­ши­ми про­тив непри­я­те­ля; оба ста­ли изгнан­ни­ка­ми и име­ли под сво­им нача­лом чуже­зем­цев; обо­им судь­ба сули­ла кон­чи­ну горест­ную и насиль­ст­вен­ную: 12они ста­ли жерт­вой заго­во­ра, погиб­ли от руки тех, с кем вме­сте одер­жи­ва­ли победы над вра­гом.

2. (1) Квинт Сер­то­рий при­над­ле­жал к вид­но­му роду сабин­ско­го горо­да Нур­сия. Он рано поте­рял отца и полу­чил достой­ное вос­пи­та­ние под наблюде­ни­ем мате­ри, кото­рую, кажет­ся, любил очень силь­но. 2Есть сведе­ния, что его мать зва­ли Реей. Он отда­вал мно­го сил изу­че­нию пра­ва и, будучи еще совсем юно­шей, бла­го­да­ря сво­е­му крас­но­ре­чию при­об­рел неко­то­рое вли­я­ние в горо­де, одна­ко бле­стя­щие воен­ные успе­хи напра­ви­ли често­лю­бие Сер­то­рия по ино­му пути.

3. (1) Пер­вый подвиг он совер­шил, когда ким­вры и тев­то­ны вторг­лись в Гал­лию, раз­гро­ми­ли рим­лян и обра­ти­ли их в бег­ство. Сер­то­рий (он слу­жил под началь­ст­вом Цепи­о­на), поте­ряв­ший коня и ранен­ный, все же пере­пра­вил­ся через Родан вплавь и, несмот­ря на силь­ное тече­ние, не бро­сил ни пан­ци­ря, ни щита — настоль­ко был он кре­пок и зака­лен упраж­не­ни­я­ми. 2(2) Вто­рой раз он отли­чил­ся во вре­мя ново­го наступ­ле­ния этих вар­ва­ров; собра­лись такие пол­чи­ща их и столь гроз­ны­ми они каза­лись, что в ту пору счи­та­лось вели­ким подви­гом, если рим­ля­нин оста­вал­ся в строю и пови­но­вал­ся пол­ко­вод­цу. Вой­ска­ми коман­до­вал Марий, а Сер­то­рий был послан на раз­вед­ку во вра­же­ский стан. 3Одев­шись по-кельт­ски и усво­ив наи­бо­лее ходо­вые выра­же­ния, необ­хо­ди­мые, если при­дет­ся под­дер­жи­вать раз­го­вор, Сер­то­рий сме­шал­ся с вар­ва­ра­ми; кое-что важ­ное увидев сво­и­ми гла­за­ми, а о дру­гом узнав по рас­ска­зам, он воз­вра­тил­ся к Марию. 4(3) Уже на этот раз Сер­то­рий был удо­сто­ен награ­ды, а так как и во вре­мя даль­ней­ших воен­ных дей­ст­вий неод­но­крат­но про­яв­лял разум и отва­гу, то при­об­рел сла­ву и стал поль­зо­вать­ся дове­ри­ем пол­ко­во­д­ца.

5Когда кон­чи­лась вой­на с ким­вра­ми и тев­то­на­ми, Сер­то­рий был послан в Испа­нию воен­ным три­бу­ном при пол­ко­вод­це Дидии и про­во­дил зиму в кельт­ибе­рий­ском горо­де Касту­лоне. 6(4) Так как вои­ны, живя в рос­ко­ши, рас­пу­сти­лись и без про­сы­па пьян­ст­во­ва­ли, вар­ва­ры ста­ли отно­сить­ся к ним с пре­не­бре­же­ни­ем и, при­звав на помощь сво­их соседей истур­гий­цев, напа­ли ночью на жили­ща рим­лян. Мно­гие были уби­ты. Сер­то­рию вме­сте с неко­то­ры­ми дру­ги­ми уда­лось ускольз­нуть; собрав уцелев­ших вои­нов, он обо­шел вокруг горо­да. 7Най­дя откры­ты­ми ворота, через кото­рые вар­ва­ры тай­но про­кра­лись внутрь, Сер­то­рий не повто­рил их небреж­но­сти — напро­тив, он уста­но­вил стра­жу у ворот и, овла­дев горо­дом, пере­бил всех спо­соб­ных носить ору­жие. 8(5) Когда рез­ня закон­чи­лась, он при­ка­зал вои­нам сбро­сить одеж­ды и сло­жить ору­жие и, обла­чив­шись во все вар­вар­ское, дви­нуть­ся про­тив того горо­да, откуда при­шли люди, ночью напав­шие на рим­лян. 9Вид вои­нов Сер­то­рия обма­нул вар­ва­ров, и они не ста­ли запи­рать ворота; перед Сер­то­ри­ем ока­за­лось мно­же­ство людей, пола­гав­ших, что они встре­ча­ют дру­зей и сограж­дан, воз­вра­щаю­щих­ся с победой. 10В резуль­та­те бо́льшую часть жите­лей рим­ляне пере­би­ли у ворот, а осталь­ные сда­лись и были про­да­ны в раб­ство.

4. (1) Эти собы­тия при­нес­ли Сер­то­рию извест­ность в Испа­нии, и едва он вер­нул­ся в Рим, как был назна­чен на долж­ность кве­сто­ра той Гал­лии, что лежит по реке Паду, — и это было весь­ма ко вре­ме­ни. 2Уже назре­ва­ла Мар­сий­ская вой­на, и Сер­то­рий полу­чил при­ка­за­ние соби­рать вои­нов и гото­вить ору­жие; он про­явил в этом деле такое рве­ние и стре­ми­тель­ность (осо­бен­но если срав­ни­вать с мед­ли­тель­но­стью и вяло­стью дру­гих моло­дых вое­на­чаль­ни­ков), что при­об­рел доб­рую сла­ву чело­ве­ка дея­тель­но­го. 3(2) Даже став началь­ни­ком, Сер­то­рий не забы­вал о воин­ской отва­ге и сам тво­рил в бою чуде­са; он не щадил себя в сра­же­ни­ях и, в кон­це кон­цов, поте­рял один глаз — чем, впро­чем, неиз­мен­но гор­дил­ся. 4По его сло­вам, дру­гие не могут все­гда носить на себе награ­ды, полу­чен­ные за подви­ги, но сни­ма­ют почет­ные цепи, уби­ра­ют копья и вен­ки — он же посто­ян­но сохра­ня­ет свое отли­чие, напо­ми­наю­щее всем, кто видит Сер­то­рия, о его доб­ле­сти и вме­сте с тем о его поте­ре. 5(3) И народ воздал ему соот­вет­ст­ву­ю­щие поче­сти: когда Сер­то­рий появил­ся в теат­ре, его встре­ти­ли шум­ны­ми при­вет­ст­вен­ны­ми кли­ка­ми — а это нелег­ко было заслу­жить даже людям, кото­рые намно­го пре­вос­хо­ди­ли его и воз­рас­том и сла­вой. 6Одна­ко когда он стал доби­вать­ся три­бу­на­та, Сул­ла про­ти­во­дей­ст­во­вал ему, и попыт­ка Сер­то­рия закон­чи­лась неуда­чей; по-види­мо­му, из-за это­го он и воз­не­на­видел Сул­лу.

7(4) Когда Марий, потер­пев пора­же­ние от Сул­лы, бежал, а сам Сул­ла отпра­вил­ся на вой­ну про­тив Мит­ри­да­та, когда из двух кон­су­лов Окта­вий под­дер­жи­вал Сул­лу, а Цин­на заду­мы­вал пере­во­рот и ста­рал­ся воз­ро­дить ослаб­лен­ную груп­пи­ров­ку при­вер­жен­цев Мария, — тогда Сер­то­рий при­мкнул к сто­рон­ни­кам Цин­ны, видя, поми­мо все­го про­че­го, что Окта­вий — чело­век вялый и к тому же недо­вер­чи­во отно­сит­ся к дру­зьям Мария. 8(5) Из боль­шо­го сра­же­ния меж­ду кон­су­ла­ми, кото­рое про­изо­шло на фору­ме, победи­те­лем вышел Окта­вий, Цин­на же и Сер­то­рий бежа­ли, поте­ряв чуть ли не десять тысяч сво­их при­вер­жен­цев. 9Но затем им уда­лось скло­нить на свою сто­ро­ну бо́льшую часть сто­яв­ших в раз­ных частях Ита­лии войск, и, таким обра­зом, они уже вско­ре пока­за­ли себя достой­ны­ми про­тив­ни­ка­ми Окта­вия.

5. (1) Когда Марий при­плыл из Афри­ки и пред­ло­жил, что он как обык­но­вен­ный граж­да­нин встанет под коман­до­ва­ние Цин­ны — кон­су­ла, все гото­вы были его при­нять. Толь­ко Сер­то­рий высту­пил про­тив это­го, то ли пола­гая, что при­сут­ст­вие столь опыт­но­го пол­ко­во­д­ца, как Марий, небла­го­при­ят­но ска­жет­ся на отно­ше­нии Цин­ны к само­му Сер­то­рию, то ли боясь тяже­ло­го харак­те­ра Мария и опа­са­ясь, что тот, не зная меры в сво­ем гне­ве, вызо­вет ужас­ные бес­по­ряд­ки и в час победы пре­сту­пит пре­де­лы пра­ва и закон­но­сти. 2(2) Сер­то­рий гово­рил, что уже почти все сде­ла­но, что они и так уже доби­лись победы, но если они при­мут Мария, их успех послу­жит на поль­зу его сла­ве и могу­ще­ству, а он чело­век недо­вер­чи­вый и неспо­соб­ный делить власть с дру­ги­ми. 3Цин­на отве­чал, что сооб­ра­же­ния Сер­то­рия осно­ва­тель­ны, но что ему совесть не поз­во­ля­ет оттолк­нуть Мария, кото­ро­го он сам при­зы­вал при­нять уча­стие в их борь­бе. 4(3) На это Сер­то­рий заме­тил: «В сво­ем реше­нии я исхо­дил из того, что Марий явил­ся в Ита­лию по соб­ст­вен­но­му почи­ну. Что же каса­ет­ся тебя, твоя ошиб­ка уже в том, что ты стал обсуж­дать вопрос о чело­ве­ке, кото­ро­го сам при­гла­сил: конеч­но, его нуж­но при­нять, ибо вер­ность сво­им обя­за­тель­ствам не под­ле­жит обсуж­де­нию». 5Итак, Цин­на при­звал Мария; вой­ска были разде­ле­ны на три части, и во гла­ве их сто­я­ли три коман­ди­ра.

6(4) Когда воен­ные дей­ст­вия кон­чи­лись, Цин­на и Марий посту­па­ли так наг­ло и злоб­но, что рим­ляне гото­вы были счесть золоты­ми дара­ми испы­тан­ные ими во вре­мя вой­ны бед­ст­вия. Пере­да­ют, что в ту пору один Сер­то­рий не под­да­вал­ся чув­ству гне­ва и нико­го не уби­вал, что он не поль­зо­вал­ся пра­вом победи­те­ля и не тво­рил наси­лий; напро­тив, он воз­му­щал­ся Мари­ем и в част­ных беседах уго­ва­ри­вал Цин­ну дей­ст­во­вать мяг­че. 7(5) Рабы, став­шие сорат­ни­ка­ми Мария на поле боя и опо­рой его тиран­нии, пре­вра­ти­лись во вли­я­тель­ных и бога­тых людей: они то полу­ча­ли награ­ды по при­ка­за­нию Мария, то насиль­ст­вен­но при­сва­и­ва­ли доб­ро сво­их гос­под, уби­вая их самих, схо­дясь с их жена­ми, наси­луя их детей; в кон­це кон­цов Сер­то­рий счел их дей­ст­вия нетер­пи­мы­ми и пере­бил их, когда все они нахо­ди­лись в одном лаге­ре, — а было всех рабов не менее четы­рех тысяч.

6. (1) Когда Марий умер, а Цин­на вско­ре после того был убит, когда Марий Млад­ший при­сво­ил кон­суль­скую власть вопре­ки воле Сер­то­рия и в нару­ше­ние зако­нов, а раз­ные Кар­бо­ны, Нор­ба­ны и Сци­пи­о­ны пло­хо вели вой­ну про­тив насту­пав­ше­го Сул­лы, 2дела при­ня­ли дур­ной обо­рот частич­но из-за тру­со­сти и рас­пу­щен­но­сти коман­ди­ров, частич­но же из-за пря­мо­го пре­да­тель­ства. (2) Сер­то­рию было уже бес­смыс­лен­но оста­вать­ся и наблюдать, как поло­же­ние ста­но­вит­ся все хуже из-за без­дар­но­сти выс­ших коман­ди­ров. 3Поэто­му, когда, в кон­це кон­цов, Сул­ла, став лаге­рем воз­ле лаге­ря Сци­пи­о­на и разыг­ры­вая из себя дру­га, ищу­ще­го мира, под­ку­пом пере­тя­нул на свою сто­ро­ну вой­ска про­тив­ни­ка — Сер­то­рий зара­нее пред­у­преж­дал Сци­пи­о­на, чем все это кон­чит­ся, но тот не при­слу­шал­ся к его сло­вам, — 4Сер­то­рий, окон­ча­тель­но поте­ряв надеж­ду удер­жать­ся в горо­де, отпра­вил­ся в Испа­нию. Его целью было пре­вра­тить эту стра­ну, коль ско­ро удаст­ся овла­деть ею, в убе­жи­ще для дру­зей, раз­би­тых в Ита­лии. 5(3) В горах его встре­ти­ла непо­го­да, а вар­ва­ры тре­бо­ва­ли упла­ты дани и пошли­ны за про­ход через их вла­де­ния. 6Спут­ни­ки Сер­то­рия него­до­ва­ли и воз­му­ща­лись, что рим­ля­ни­ну, обле­чен­но­му кон­суль­ским досто­ин­ст­вом, при­хо­дит­ся пла­тить дань жал­ким вар­ва­рам, но сам он не при­да­вал зна­че­ния тому, что им каза­лось позор­ным, и гово­рил, что он поку­па­ет вре­мя, а вре­мя осо­бен­но доро­го чело­ве­ку, стре­мя­ще­му­ся к вели­кой цели.

Успо­ко­ив вар­ва­ров выпла­той денег, он быст­ро под­чи­нил себе Испа­нию. 7(4) Сер­то­рий встре­тил здесь пле­ме­на мно­го­люд­ные и воин­ст­вен­ные, но отно­сив­ши­е­ся ко все­му свя­зан­но­му с Римом враж­деб­но — из-за посто­ян­ных вымо­га­тельств и высо­ко­ме­рия намест­ни­ков, кото­рых сюда при­сы­ла­ли; знать он при­влек на свою сто­ро­ну обхо­ди­тель­но­стью, а народ — сни­же­ни­ем пода­тей; 8осо­бое рас­по­ло­же­ние он заво­е­вал, отме­нив постой: он при­нуж­дал вои­нов устра­и­вать зим­ние квар­ти­ры в при­го­ро­дах и сам пер­вый пока­зал при­мер. 9(5) Впро­чем, он стро­ил свои рас­че­ты не на одном толь­ко рас­по­ло­же­нии вар­ва­ров: он воору­жил спо­соб­ных носить ору­жие рим­ских посе­лен­цев, а так­же при­ка­зал изгото­вить все­воз­мож­ные воен­ные маши­ны и постро­ить три­е­ры. Горо­да он дер­жал под при­сталь­ным наблюде­ни­ем. Он был мягок в реше­нии граж­дан­ских дел, вра­ги же испы­ты­ва­ли ужас, видя его воен­ные при­готов­ле­ния.

7. (1) Когда Сер­то­рию ста­ло извест­но, что Сул­ла овла­дел Римом, а сто­рон­ни­ки Мария и Кар­бо­на раз­би­ты, он стал ожи­дать, что в Испа­нию будет послан пол­ко­во­дец с вой­ска­ми для реши­тель­ной вой­ны про­тив сер­то­ри­ан­цев. Поэто­му он сра­зу же при­ка­зал Ливию Сали­на­то­ру с шестью тыся­ча­ми тяже­ло­во­ору­жен­ных вои­нов занять про­хо­ды в Пире­ней­ских горах. 2И дей­ст­ви­тель­но, Гай Анний, кото­рый неко­то­рое вре­мя спу­стя был послан Сул­лой в Испа­нию, убедил­ся, что Ливий недо­ся­га­ем, и не зная, что пред­при­нять, мед­лил у под­но­жия гор. 3(2) Лишь после того, как некто Каль­пур­ний, по про­зви­щу Лана­рий, ковар­но убил Ливия и вои­ны поки­ну­ли высоты Пире­не­ев, Анний пере­ва­лил через горы и дви­нул­ся впе­ред с боль­шим вой­ском, сокру­шая сопро­тив­ле­ние про­тив­ни­ка. 4Сер­то­рий, кото­рый был не в состо­я­нии при­нять бой, бежал с тре­мя тыся­ча­ми вои­нов в Новый Кар­фа­ген; там они сели на кораб­ли, пере­сек­ли море и выса­ди­лись в Афри­ке, в стране мав­ри­тан­цев. 5(3) Вар­ва­ры напа­ли на них в тот момент, когда вои­ны, не выста­вив охра­не­ния, тас­ка­ли воду; и вот Сер­то­рий, поте­ряв мно­гих, вновь поплыл в Испа­нию. Оттуда он тоже был отбро­шен, но тут к нему при­со­еди­ни­лись пира­ты-кили­кий­цы, и он выса­дил­ся на ост­ро­ве Пифи­уса и занял его, сло­мив сопро­тив­ле­ние остав­лен­но­го Анни­ем кара­уль­но­го отряда. 6Немно­го спу­стя, одна­ко, явил­ся Анний с боль­шим чис­лом кораб­лей и пятью тыся­ча­ми тяже­ло­во­ору­жен­ных вои­нов; Сер­то­рий пред­при­нял попыт­ку дать реши­тель­ное сра­же­ние, несмот­ря на то, что его суда были лег­ки­ми, при­год­ны­ми для быст­ро­го пла­ва­ния, но не для бит­вы. 7(4) Но тут подул силь­ный запад­ный ветер, на море под­ня­лась буря, и бо́льшая часть неустой­чи­вых судов Сер­то­рия была отне­се­на в сто­ро­ну, к ска­ли­сто­му бере­гу; сам Сер­то­рий, уйдя с немно­ги­ми кораб­ля­ми, десять дней про­вел в труд­ней­ших усло­ви­ях, гони­мый встреч­ным при­бо­ем и суро­вы­ми вол­на­ми; буря не дава­ла ему вый­ти в откры­тое море, а вра­ги — при­стать к бере­гу.

8. (1) Ветер спал, и Сер­то­рия отнес­ло к каким-то раз­бро­сан­ным по морю без­вод­ным ост­ро­вам, где он про­вел ночь; оттуда, прой­дя Гадес­ский про­лив, он дви­нул­ся, имея по пра­во­му бор­ту омы­вае­мые Оке­а­ном бере­га Испа­нии. Тут он и выса­дил­ся, чуть выше устья Бети­са — реки, кото­рая изли­ва­ет­ся в Атлан­ти­че­ский оке­ан и дает имя окрест­ным обла­стям Испа­нии⁴.

2(2) Там ему повстре­ча­лись какие-то моря­ки, кото­рые недав­но при­плы­ли с Атлан­ти­че­ских ост­ро­вов; этих ост­ро­вов два; они разде­ле­ны совсем узким про­ли­вом и отсто­ят на десять тысяч ста­ди­ев от Афри­ки; имя их — Ост­ро­ва бла­жен­ных⁵. 3Там изред­ка выпа­да­ют сла­бые дожди, посто­ян­но дуют мяг­кие и влаж­ные вет­ры; на этих ост­ро­вах не толь­ко мож­но сеять и сажать на доб­рой и туч­ной зем­ле — нет, народ там, не обре­ме­няя себя ни труда­ми, ни хло­пота­ми, в изоби­лии соби­ра­ет слад­кие пло­ды, кото­рые рас­тут сами по себе. 4(3) Воздух на ост­ро­вах животво­рен бла­го­да­ря мяг­ко­сти кли­ма­та и отсут­ст­вию рез­кой раз­ни­цы меж вре­ме­на­ми года, ибо север­ные и восточ­ные вих­ри, рож­ден­ные в наших пре­де­лах, из-за даль­но­сти рас­сто­я­ния сла­бе­ют, рас­се­и­ва­ют­ся на бес­край­них про­сто­рах и теря­ют мощь, а дую­щие с моря южные и запад­ные вет­ры изред­ка при­но­сят сла­бый дождь, чаще же их влаж­ное и про­хлад­ное дыха­ние толь­ко смяг­ча­ет зной и пита­ет зем­лю. 5Неда­ром даже сре­ди вар­ва­ров укре­пи­лось твер­дое убеж­де­ние, что там — Ели­сей­ские поля и оби­та­ли­ще бла­жен­ных, вос­пе­тое Гоме­ром⁶.

9. (1) Когда Сер­то­рий услы­шал этот рас­сказ, у него роди­лось страст­ное жела­ние посе­лить­ся на Ост­ро­вах бла­жен­ных и жить там без­мя­теж­но, не ведая ни тиран­нии, ни бес­ко­неч­ных войн. 2Зато кили­кий­цы, узнав о его стрем­ле­нии, отплы­ли в Афри­ку, наме­ре­ва­ясь вер­нуть Аска­лиду, сыну Ифты, мав­ри­тан­ский пре­стол, — ведь кили­кий­цы жаж­да­ли богат­ства и добы­чи, а не покоя и мира. 3(2) Тем не менее Сер­то­рий не отча­и­вал­ся, напро­тив, он решил ока­зать помощь тем, кто сра­жал­ся про­тив Аска­лида; он рас­счи­ты­вал, что его сорат­ни­ки, обод­рен­ные новы­ми успе­ха­ми, увидят в них залог даль­ней­ших подви­гов и пото­му не рас­се­ют­ся, охва­чен­ные уны­ни­ем. 4Радост­но при­ня­тый мав­ри­тан­ца­ми, он тут же при­нял­ся за дело, раз­бил Аска­лида и оса­дил его. 5(3) Сул­ла послал на помощь Аска­лиду Пак­ци­а­на с вой­ском, но Сер­то­рий убил его в сра­же­нии, а побеж­ден­ных вои­нов при­влек на свою сто­ро­ну; затем он взял Тин­гис, где Аска­лид с бра­тья­ми иска­ли убе­жи­ща. 6Ливий­цы рас­ска­зы­ва­ли, что в этом горо­де был похо­ро­нен Антей⁷. Сер­то­рий при­ка­зал рас­ко­пать его гроб­ни­цу, не веря рас­ска­зам вар­ва­ров о росте Антея. 7Но, обна­ру­жив тело дли­ной в шесть­де­сят лок­тей, он, как пере­да­ют, был пора­жен и, заклав жерт­вен­ное живот­ное, велел засы­пать моги­лу; и этим Сер­то­рий спо­соб­ст­во­вал еще боль­ше­му почи­та­нию и сла­ве Антея. 8(4) По пре­да­ни­ям тин­ги­тов, после смер­ти Антея его вдо­ва Тин­гис сошлась с Герак­лом и роди­ла от него сына по име­ни Софак, кото­рый стал царем этой стра­ны и дал осно­ван­но­му им горо­ду имя сво­ей мате­ри. 9Сыном Софа­ка был Дио­дор, кото­ро­му под­чи­ни­лись мно­гие ливий­ские пле­ме­на — 10ведь у него было гре­че­ское вой­ско из посе­лен­ных там Герак­лом оль­вий­цев и микен­цев. (5) Мы рас­ска­за­ли здесь об этом ради Юбы, кото­рый более всех царей любил исто­рию: ибо пере­да­ют, что пред­ки Юбы были потом­ка­ми Софа­ка и Дио­до­ра.

11Сер­то­рий, ока­зав­шись гос­по­ди­ном поло­же­ния, не был неспра­вед­лив к тем, кто при­звал его и дове­рял ему, — он отдал им и день­ги, и горо­да, и власть и взял себе лишь то, что они дали ему доб­ро­воль­но.

10. (1) В то вре­мя как Сер­то­рий разду­мы­вал, куда ему теперь устре­мить­ся, лузи­тан­цы отпра­ви­ли к нему послов, при­гла­шая его стать их вождем; опа­са­ясь рим­лян, они иска­ли себе пред­во­ди­те­ля, кото­рый был бы чело­ве­ком достой­ным и опыт­ным; узнав о харак­те­ре Сер­то­рия от его спут­ни­ков, лузи­тан­цы жела­ли дове­рить свои дела ему и толь­ко ему.

2(2) Совре­мен­ни­ки рас­ска­зы­ва­ют, что Сер­то­рию не свой­ст­вен­на была ни жаж­да наслаж­де­ний, ни чув­ство стра­ха и сама при­ро­да наде­ли­ла его даром и тяго­сти пере­но­сить не дрог­нув, и не зазна­вать­ся от уда­чи. 3Не было сре­ди пол­ко­вод­цев того вре­ме­ни более отваж­но­го, чем он, в откры­том бою и вме­сте с тем более изо­бре­та­тель­но­го во всем, что каса­лось воен­ных хит­ро­стей и уме­ния занять выгод­ную пози­цию или осу­ще­ст­вить пере­пра­ву, что тре­бо­ва­ло быст­ро­ты, при­твор­ства, а если надо, то и лжи. 4Он был щедр, разда­вая награ­ды за подви­ги, но оста­вал­ся уме­рен­ным, карая про­ступ­ки. 5(3) Воз­мож­но, одна­ко, что под­лин­ную его нату­ру выда­ет про­яв­лен­ная им в кон­це жиз­ни жесто­кость и мсти­тель­ность по отно­ше­нию к залож­ни­кам: он не был доб­рым по при­ро­де, но, руко­вод­ст­ву­ясь необ­хо­ди­мо­стью и рас­че­том, наде­вал личи­ну доб­роты. 6(4) По-мое­му, доб­ро­де­тель истин­ная и осно­ван­ная на разу­ме ни в коем слу­чае не может пре­вра­тить­ся в свою про­ти­во­по­лож­ность, но вполне веро­ят­но, что чест­ные харак­те­ры и нату­ры ста­но­вят­ся хуже под вли­я­ни­ем боль­ших и неза­слу­жен­ных невзгод; их свой­ства меня­ют­ся вме­сте с изме­не­ни­ем их судь­бы. 7Думаю, что имен­но это и про­изо­шло с Сер­то­ри­ем, когда сча­стье уже ста­ло покидать его: дур­ной обо­рот дела сде­лал его жесто­ким к тем, кто высту­пал про­тив него.

11. (1) Итак, в ту пору Сер­то­рий поки­нул Афри­ку, при­гла­шен­ный лузи­тан­ца­ми. 2Он сра­зу же навел у них порядок, дей­ст­вуя как глав­но­ко­ман­дую­щий с неогра­ни­чен­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми, и под­чи­нил бли­жай­шие обла­сти Испа­нии. Бо́льшая часть поко­рен­ных пере­шла на его сто­ро­ну доб­ро­воль­но, при­вле­кае­мая преж­де все­го мяг­ко­стью и отва­гой Сер­то­рия; одна­ко в неко­то­рых слу­ча­ях он при­бе­гал к хит­ро­ум­ным про­дел­кам, чтобы пре­льстить и обма­нуть вар­ва­ров. В важ­ней­шей из его выду­мок глав­ная роль при­над­ле­жа­ла лани. 3Дело про­ис­хо­ди­ло таким обра­зом. (2) На Спа­на, про­сто­люди­на из мест­ных жите­лей, слу­чай­но выбе­жа­ла сам­ка оле­ня, вме­сте с ново­рож­ден­ным дете­ны­шем ухо­див­шая от охот­ни­ков; мать он не смог схва­тить, но оле­нен­ка, пора­зив­ше­го его необы­чай­ной мастью (он был совер­шен­но белый), Спан стал пре­сле­до­вать и пой­мал. 4Слу­чи­лось так, что Сер­то­рий как раз нахо­дил­ся в этих кра­ях; а так как он с удо­воль­ст­ви­ем при­ни­мал в дар любые пло­ды охоты или зем­леде­лия и щед­ро воз­на­граж­дал тех, кто хотел ему услу­жить, то Спан при­вел оле­нен­ка и вру­чил ему. (3) Сер­то­рий при­нял дар. На пер­вых порах он не видел в подар­ке ниче­го необы­чай­но­го. 5Одна­ко про­шло неко­то­рое вре­мя, лань ста­ла руч­ной и так при­вык­ла к людям, что откли­ка­лась на зов и повсюду ходи­ла за Сер­то­ри­ем, не обра­щая вни­ма­ния на тол­пу и шум воен­но­го лаге­ря. 6Затем Сер­то­рий объ­явил лань боже­ст­вен­ным даром Диа­ны, утвер­ждая, буд­то не раз это живот­ное рас­кры­ва­ло ему неве­до­мое: он хоро­шо знал, сколь суе­вер­ны вар­ва­ры по сво­ей при­ро­де. 7(4) Немно­гим поз­же Сер­то­рий при­ду­мал еще вот что. Если он полу­чал тай­ное изве­ще­ние, что вра­ги напа­ли на какую-либо часть его стра­ны или побуж­да­ли отло­жить­ся какой-либо город, он при­тво­рял­ся, что это откры­ла ему во сне лань, нака­зы­вая дер­жать вой­ска в бое­вой готов­но­сти. 8И точ­но так же, если Сер­то­рий полу­чал изве­стие о победе кого-нибудь из сво­их пол­ко­вод­цев, он нико­му не сооб­щал о при­хо­де гон­ца, а выво­дил лань, укра­шен­ную вен­ка­ми в знак доб­рых вестей, и при­ка­зы­вал радо­вать­ся и при­но­сить жерт­вы богам, уве­ряя, что ско­ро все узна­ют о каком-то счаст­ли­вом собы­тии.

12. (1) Бла­го­да­ря это­му вар­ва­ры ста­ли охот­нее под­чи­нять­ся Сер­то­рию; они бла­го­склон­нее отно­си­лись ко всем его замыс­лам, счи­тая, что пови­ну­ют­ся не воле како­го-то чужа­ка, но боже­ству. К тому же самый ход собы­тий укреп­лял их в этом убеж­де­нии, ибо могу­ще­ство Сер­то­рия необы­чай­но воз­рас­та­ло. 2(2) В его рас­по­ря­же­нии было две тыся­чи шесть­сот чело­век, кото­рых он назы­вал рим­ля­на­ми⁸, да еще семь­сот ливий­цев, пере­пра­вив­ших­ся вме­сте с ним в Лузи­та­нию, а самих лузи­тан­цев — четы­ре тыся­чи лег­кой пехоты и семь­сот всад­ни­ков; и с эти­ми сила­ми он вое­вал про­тив четы­рех рим­ских пол­ко­вод­цев, кото­рые име­ли в сво­ем под­чи­не­нии сто два­дцать тысяч пехо­тин­цев, шесть тысяч всад­ни­ков, две тыся­чи луч­ни­ков и пращ­ни­ков; к тому же у них было бес­чис­лен­ное мно­же­ство горо­дов, тогда как Сер­то­рий пер­во­на­чаль­но рас­по­ла­гал все­го два­дца­тью. 3(3) И вот, начав с незна­чи­тель­ны­ми, ничтож­ны­ми сила­ми, он не толь­ко под­чи­нил себе боль­шие пле­ме­на и взял мно­го горо­дов, но одно­го из послан­ных про­тив него пол­ко­вод­цев — Кот­ту — раз­гро­мил в мор­ском сра­же­нии в про­ли­ве у Мена­рии, 4намест­ни­ка Бети­ки Фуфидия обра­тил в бег­ство в бит­ве на Бети­се, где в сра­же­нии пало две тыся­чи рим­лян, а Доми­ций Каль­вин, намест­ник дру­гой Испа­нии, был раз­бит кве­сто­ром Сер­то­рия⁹; (4) Торий, послан­ный Метел­лом во гла­ве вой­ска, пал в бит­ве, 5а само­му Метел­лу, одно­му из вели­чай­ших и зна­ме­ни­тей­ших рим­лян того вре­ме­ни, Сер­то­рий нанес нема­ло пора­же­ний и поста­вил его в поло­же­ние столь без­вы­ход­ное, что ему на помощь дол­жен был прий­ти Луций Ман­лий из Нар­бон­ской Гал­лии; в то же самое вре­мя из Рима был поспеш­но отправ­лен Пом­пей Магн с вой­ска­ми. 6(5) Да, Метелл был бес­си­лен что-либо сде­лать, ибо ему при­хо­ди­лось вести вой­ну с чело­ве­ком отваж­ным, избе­гав­шим откры­то­го сра­же­ния и к тому же чрез­вы­чай­но быст­ро пере­дви­гав­шим­ся бла­го­да­ря подвиж­но­сти лег­ко­во­ору­жен­но­го испан­ско­го вой­ска. 7Так­ти­ка, к кото­рой при­вык сам Метелл, была рас­счи­та­на на столк­но­ве­ния регу­ляр­ных тяже­ло­во­ору­жен­ных отрядов. Он коман­до­вал плот­ной и мало­по­движ­ной фалан­гой, кото­рая была пре­крас­но обу­че­на отра­жать и опро­киды­вать вра­га в руко­паш­ной схват­ке, но ока­за­лась непри­год­ной для гор­ных пере­хо­дов и для столк­но­ве­ний с быст­ры­ми, как ветер, вои­на­ми, когда без кон­ца при­хо­ди­лось пре­сле­до­вать и убе­гать, когда надо было — подоб­но людям Сер­то­рия — тер­петь голод, жить, не зажи­гая огня и не раз­би­вая пала­ток.

13. (1) К тому же Метелл — чело­век уже в летах, вынес­ший мно­го­чис­лен­ные и тяж­кие бит­вы, — был скло­нен к неге и рос­ко­ши, а тот, с кем ему при­шлось вое­вать, Сер­то­рий, отли­чал­ся зре­ло­стью духа и вме­сте с тем уди­ви­тель­ной силой, подвиж­но­стью и про­стотой обра­за жиз­ни. 2(2) Он не пьян­ст­во­вал даже в сво­бод­ные от трудов дни — наобо­рот, он при­вык к тяже­лой рабо­те, даль­ним пере­хо­дам, посто­ян­но­му бодр­ст­во­ва­нию и доволь­ст­во­вал­ся скуд­ной и непри­хот­ли­вой пищей. На досу­ге Сер­то­рий бро­дил или охо­тил­ся, а пото­му знал мест­но­сти как лег­ко доступ­ные, так и непро­хо­ди­мые, и вот, отсту­пая, он все­гда нахо­дил, где про­скольз­нуть, а пре­сле­дуя — как окру­жить про­тив­ни­ка. 3Поэто­му Метелл, не всту­пая в бит­ву, испы­ты­вал все невзго­ды, выпа­даю­щие на долю побеж­ден­ных, тогда как Сер­то­рий, убе­гая от про­тив­ни­ка, ока­зы­вал­ся на поло­же­нии пре­сле­до­ва­те­ля. 4(3) Сер­то­рий лишал рим­лян воды и пре­пят­ст­во­вал под­во­зу про­до­воль­ст­вия; когда они про­дви­га­лись впе­ред, он усколь­зал с их доро­ги, но сто­и­ло им стать лаге­рем, как он начи­нал их тре­во­жить; если они оса­жда­ли какой-нибудь город, появ­лял­ся Сер­то­рий и в свою оче­редь дер­жал их в оса­де, созда­вая нехват­ку в самом необ­хо­ди­мом. В кон­це кон­цов рим­ские вои­ны поте­ря­ли надеж­ду на успех и, 5когда Сер­то­рий вызвал Метел­ла на еди­но­бор­ство, ста­ли тре­бо­вать и кри­чать, чтобы они сра­зи­лись — пол­ко­во­дец с пол­ко­вод­цем и рим­ля­нин с рим­ля­ни­ном; они изде­ва­лись над Метел­лом, когда тот отве­тил отка­зом. (4) Но Метелл высме­ял их тре­бо­ва­ния, и был прав, 6ибо пол­ко­во­дец, как гово­рил Фео­фраст, дол­жен уми­рать смер­тью пол­ко­во­д­ца, а не рядо­во­го.

7Когда Метелл узнал, что лан­го­бри­гий­цев, кото­рые ока­зы­ва­ли Сер­то­рию нема­лую помощь, жаж­дой лег­ко при­нудить к сда­че (у них в горо­де был один коло­дец, тогда как источ­ни­ки, нахо­див­ши­е­ся в пред­ме­стьях и у город­ских стен, лег­ко мог­ли ока­зать­ся в руках оса­ждаю­щих), Метелл подо­шел к горо­ду, рас­счи­ты­вая взять его после двух­днев­ной оса­ды, когда у вар­ва­ров не оста­нет­ся воды. В соот­вет­ст­вии со сво­им пла­ном он при­ка­зал вои­нам нести с собой про­пи­та­ние толь­ко на пять дней. 8(5) Но Сер­то­рий мгно­вен­но при­шел на выруч­ку. Он при­ка­зал напол­нить водой две тыся­чи мехов, назна­чив за каж­дый мех зна­чи­тель­ную сум­му денег. 9Так как мно­гие испан­цы, а так­же и мав­ри­тан­цы гото­вы были при­нять уча­стие в деле, Сер­то­рий ото­брал людей силь­ных и быст­ро­но­гих и послал их через горы; он при­ка­зал пере­дать меха горо­жа­нам, а затем выве­сти из кре­по­сти негод­ную чернь, чтобы защит­ни­кам хва­ти­ло воды. 10(6) Узнав об этом, Метелл при­шел в дур­ное рас­по­ло­же­ние духа, пото­му что при­па­сы у его вои­нов под­хо­ди­ли к кон­цу, и послал за про­до­воль­ст­ви­ем Акви­на с шести­ты­сяч­ным отрядом. 11Но Сер­то­рий, от кото­ро­го это не укры­лось, устро­ил заса­ду на пути Акви­на; три тыся­чи вои­нов, выско­чив из тем­но­го уще­лья, напа­ли на Акви­на с тыла, в то вре­мя как сам Сер­то­рий уда­рил ему в лоб; рим­ляне были обра­ще­ны в бег­ство, часть из них пала, дру­гие ока­за­лись в пле­ну. 12Аквин вер­нул­ся, поте­ряв коня и ору­жие, и Метелл дол­жен был с позо­ром отсту­пить, про­во­жае­мый бес­пре­рыв­ны­ми насмеш­ка­ми испан­цев.

14. (1) Все эти подви­ги Сер­то­рия вос­хи­ща­ли вар­ва­ров, а осо­бен­но они полю­би­ли его за то, что он ввел у них рим­ское воору­же­ние, воен­ный строй, сиг­на­лы и коман­ды и, покон­чив с их дикой, зве­ри­ной уда­лью, создал из боль­шой раз­бой­ни­чьей бан­ды насто­я­щее вой­ско. 2(2) Он при­влек серд­ца испан­цев еще и тем, что щед­ро рас­то­чал сереб­ро и золо­то для укра­ше­ний их шле­мов и щитов, и тем, что ввел моду на цве­ти­стые пла­щи и туни­ки, снаб­жая вар­ва­ров всем необ­хо­ди­мым и спо­соб­ст­вуя испол­не­нию их жела­ний. 3Но все­го более он поко­рил их сво­им отно­ше­ни­ем к детям. Он собрал в боль­шом горо­де Оске знат­ных маль­чи­ков из раз­ных пле­мен и при­ста­вил к ним учи­те­лей, чтобы позна­ко­мить с нау­кой гре­ков и рим­лян. По суще­ству он сде­лал их залож­ни­ка­ми, но по види­мо­сти — вос­пи­ты­вал их, чтобы, воз­му­жав, они мог­ли взять на себя управ­ле­ние и власть. 4(3) А отцы необы­чай­но радо­ва­лись, когда виде­ли, как их дети в окайм­лен­ных пур­пу­ром тогах про­хо­дят в стро­гом поряд­ке в шко­лу, как Сер­то­рий опла­чи­ва­ет их учи­те­лей, как он устра­и­ва­ет частые испы­та­ния, как он разда­ет награ­ды достой­ным и наде­ля­ет луч­ших золоты­ми шей­ны­ми укра­ше­ни­я­ми, кото­рые у рим­лян назы­ва­ют­ся «бул­лы» [bul­lae]¹⁰.

5(4) По испан­ско­му обы­чаю, если какой-нибудь вождь поги­бал, его при­бли­жен­ные долж­ны были уме­реть вме­сте с ним — клят­ва посту­пить таким обра­зом назы­ва­лась у тамош­них вар­ва­ров «посвя­ще­ни­ем». Так вот, у дру­гих пол­ко­вод­цев чис­ло ору­же­нос­цев и спо­движ­ни­ков было неве­ли­ко, тогда как за Сер­то­ри­ем сле­до­ва­ли мно­гие десят­ки тысяч посвя­тив­ших себя людей. 6(5) Рас­ска­зы­ва­ют, что одна­жды око­ло како­го-то горо­да он потер­пел пора­же­ние и вра­ги тес­ни­ли его; испан­цы, не заботясь о себе, дума­ли лишь о том, как спа­сти Сер­то­рия, и, под­няв его на руки, пере­да­ва­ли один дру­го­му, пока не вта­щи­ли на сте­ну; толь­ко когда их вождь ока­зал­ся в без­опас­но­сти, все они обра­ти­лись в бег­ство.

15. (1) Его люби­ли не толь­ко испан­цы, но и вои­ны из Ита­лии. 2Так, Пер­пер­на Вен­тон, при­над­ле­жав­ший к той же груп­пи­ров­ке, что и Сер­то­рий, явил­ся в Испа­нию с бога­той каз­ной и боль­шим вой­ском; когда он решил на свой страх и риск вое­вать про­тив Метел­ла, вои­ны ста­ли выра­жать недо­воль­ство, и в лаге­ре ста­ли непре­рыв­но вспо­ми­нать о Сер­то­рии — к огор­че­нию Пер­пер­ны, чва­нив­ше­го­ся сво­им бла­го­род­ст­вом и богат­ст­вом. 3(2) Позд­нее, когда при­шла весть о том, что Пом­пей пере­хо­дит через Пире­неи, вои­ны, схва­тив ору­жие и бое­вые знач­ки, с шумом яви­лись к Пер­перне и ста­ли тре­бо­вать, чтобы он вел их к Сер­то­рию. 4В про­тив­ном слу­чае они угро­жа­ли оста­вить Пер­пер­ну и без него перей­ти к мужу, спо­соб­но­му спа­сти и себя и дру­гих. 5Пер­пер­на усту­пил им, повел их к Сер­то­рию и соеди­нил с ним свои силы, насчи­ты­вав­шие пять­де­сят три когор­ты.

16. (1) Посколь­ку все пле­ме­на, оби­тав­шие по эту сто­ро­ну реки Ибер, объ­еди­ни­лись и при­ня­ли сто­ро­ну Сер­то­рия, он рас­по­ла­гал боль­ши­ми сила­ми: к нему ото­всюду посто­ян­но сте­ка­лись люди. 2Но его печа­ли­ло свой­ст­вен­ное вар­ва­рам отсут­ст­вие поряд­ка и без­рас­суд­ство, и так как они кри­ча­ли, что надо напасть на вра­га, и сето­ва­ли на напрас­ную тра­ту вре­ме­ни, Сер­то­рий пытал­ся успо­ко­ить их разум­ны­ми дово­да­ми. 3(2) Но видя, что они раздо­са­до­ва­ны и гото­вы силой при­нудить его к несвоевре­мен­ным дей­ст­ви­ям, он усту­пил им и стал смот­реть сквозь паль­цы на под­готов­ку схват­ки с про­тив­ни­ком, наде­ясь, что испан­цы не будут пол­но­стью уни­что­же­ны, но полу­чат хоро­ший урок и в даль­ней­шем ста­нут более послуш­ны­ми. 4Когда же все слу­чи­лось так, как он и пред­по­ла­гал, Сер­то­рий при­шел на помощь раз­би­тым, при­крыл их отступ­ле­ние и обес­пе­чил без­опас­ный отход в лагерь. 5(3) Желая рас­се­ять дур­ное настро­е­ние, он через несколь­ко дней созвал все­на­род­ную сход­ку и при­ка­зал выве­сти двух лоша­дей: одну совер­шен­но обес­силев­шую и ста­рую, дру­гую же стат­ную, могу­чую и, глав­ное, с уди­ви­тель­но густым и кра­си­вым хво­стом. 6Дрях­ло­го коня вел чело­век огром­но­го роста и силы, а могу­че­го — малень­кий и жал­кий чело­ве­чек. 7Как толь­ко был подан знак, силач обе­и­ми рука­ми схва­тил свою лошадь за хвост и вовсю при­нял­ся тянуть, ста­ра­ясь выдер­нуть, а немощ­ный чело­ве­чек стал меж­ду тем по одно­му выдер­ги­вать воло­сы из хво­ста могу­че­го коня. 8(4) Вели­кие труды пер­во­го ока­за­лись без­ре­зуль­тат­ны­ми, и он бро­сил свое дело, вызвав лишь хохот зри­те­лей, а немощ­ный его сопер­ник ско­ро и без осо­бо­го напря­же­ния выщи­пал хвост сво­ей лоша­ди. 9После это­го под­нял­ся Сер­то­рий и ска­зал: «Види­те, дру­ги-сорат­ни­ки, настой­чи­вость полез­нее силы, и мно­гое, чего нель­зя совер­шить одним махом, уда­ет­ся сде­лать, если дей­ст­во­вать посте­пен­но. 10(5) Посто­ян­ный нажим непре­одо­лим: с его помо­щью вре­мя лома­ет и уни­что­жа­ет любую силу, оно обо­ра­чи­ва­ет­ся бла­го­склон­ным союз­ни­ком чело­ве­ка, кото­рый уме­ет разум­но выбрать свой час, и отча­ян­ным вра­гом всех, кто некста­ти торо­пит собы­тия». 11Вся­кий раз при­ду­мы­вая такие убеди­тель­ные при­ме­ры, Сер­то­рий учил вар­ва­ров выжидать бла­го­при­ят­ных обсто­я­тельств.

17. (1) Не менее дру­гих воен­ных подви­гов уди­ви­тель­ны­ми были его успеш­ные дей­ст­вия про­тив так назы­вае­мых хара­ки­тан. 2Это — пле­мя, оби­таю­щее за рекою Тагом¹¹; не в горо­дах и не в селах они живут, но у них есть огром­ный и высо­кий холм, на север­ном склоне кото­ро­го рас­по­ло­же­ны под­зе­ме­лья в ска­ле и пеще­ры. 3Вся лежа­щая у под­но­жия мест­ность изоби­лу­ет пори­стой гли­ной, а это поч­ва рых­лая и нестой­кая, она не выдер­жи­ва­ет чело­ве­че­ско­го шага и, даже если едва при­кос­нуть­ся к ней, рас­сы­па­ет­ся, слов­но известь или зола. 4(2) И вот эти вар­ва­ры вся­кий раз, как воз­ни­ка­ла угро­за вой­ны, пря­та­лись в пеще­ры и уно­си­ли туда свое иму­ще­ство; здесь они чув­ст­во­ва­ли себя в без­опас­но­сти, пото­му что силой их нель­зя было под­чи­нить. Как-то раз Сер­то­рий, ухо­дя от Метел­ла, раз­бил лагерь непо­да­ле­ку от хол­ма хара­ки­тан, кото­рые обо­шлись с ним над­мен­но как с потер­пев­шим пора­же­ние. Тогда Сер­то­рий, едва толь­ко занял­ся день, при­ска­кал к это­му месту, чтобы осмот­реть его: то ли он был раз­гне­ван, то ли не желал, чтобы его сочли бег­ле­цом. 5(3) Но пеще­ры были недо­ступ­ны. Сер­то­рий бес­цель­но разъ­ез­жал перед хол­мом и посы­лал вар­ва­рам пустые угро­зы, как вдруг заме­тил, что ветер отно­сит наверх к хара­ки­та­нам тучи пыли, под­ня­той с рых­лой зем­ли. 6Ведь пеще­ры, как я уже ска­зал, были обра­ще­ны на север, а из здеш­них вет­ров самый упор­ный и силь­ный — север­ный, тот, кото­рый назы­ва­ют кеки­ем¹² [Kaikías]; его обра­зу­ют, сли­ва­ясь, пото­ки возду­ха, иду­щие от влаж­ных долин и от покры­тых сне­гом гор. 7Лето сто­я­ло в раз­га­ре, и таяв­шие на севе­ре сне­га уси­ли­ва­ли ветер, кото­рый был осо­бен­но при­я­тен, осве­жая в днев­ную пору и вар­ва­ров и их скот. 8(4) Все это Сер­то­рий и сам сооб­ра­зил, и слы­шал от мест­ных жите­лей. Он при­ка­зал вои­нам набрать этой рых­лой, похо­жей на золу, зем­ли и, пере­тас­кав, насы­пать кучей как раз напро­тив хол­ма. А вар­ва­ры, пред­по­ла­гая, что Сер­то­рий воз­во­дит насыпь для штур­ма пещер, забра­сы­ва­ли его насмеш­ка­ми. 9(5) И вот вои­ны труди­лись в тот день до ночи, а затем вер­ну­лись в лагерь. С нача­лом дня подул неж­ный вете­рок, кото­рый под­ни­мал в воздух лег­чай­шие части­цы сне­сен­ной ото­всюду зем­ли, раз­ве­и­вая их, слов­но мяки­ну; 10потом, по мере того как под­ни­ма­лось солн­це, разыг­ры­вал­ся неудер­жи­мый кекий; когда же хол­мы ста­ло зано­сить пылью, при­шли вои­ны и пере­вер­ну­ли зем­ля­ную насыпь — всю до осно­ва­ния; одни дро­би­ли комья гря­зи, а дру­гие гоня­ли взад и впе­ред лоша­дей, чтобы зем­ля ста­ла еще более рых­лой и ветер лег­че мог уно­сить ее. 11(6) А ветер под­хва­ты­вал всю эту грязь, раз­мель­чен­ную и при­веден­ную в дви­же­ние, и нес ее вверх, к жили­щам вар­ва­ров, две­ри кото­рых были рас­кры­ты для кекия. 12И так как в пеще­ры вар­ва­ров не было досту­па возду­ха с дру­гой сто­ро­ны, кро­ме той, откуда теперь ветер нес клу­бы пыли, они, вды­хая тяже­лый и насы­щен­ный гря­зью воздух, ско­ро нача­ли слеп­нуть и зады­хать­ся. 13(7) Вот поче­му они с трудом выдер­жа­ли два дня и на тре­тий сда­лись, что уве­ли­чи­ло не столь­ко силы Сер­то­рия, сколь­ко сла­ву, ибо его искус­ство при­нуди­ло к под­чи­не­нию тех, про­тив кого было бес­силь­но ору­жие.

18. (1) До той поры, покуда про­тив­ни­ком Сер­то­рия был Метелл, каза­лось, что успе­хи испан­цев объ­яс­ня­ют­ся в первую оче­редь ста­ро­стью и при­род­ной мед­ли­тель­но­стью рим­ско­го вое­на­чаль­ни­ка, неспо­соб­но­го сопер­ни­чать с отваж­ным пол­ко­вод­цем, за кото­рым шли отряды, состо­яв­шие ско­рее из раз­бой­ни­ков, неже­ли из вои­нов. 2Когда же Сер­то­рию при­шлось встре­тить­ся с пере­шед­шим через Пире­неи Пом­пе­ем и оба они про­яви­ли пол­ко­вод­че­ское искус­ство, толь­ко Сер­то­рий пре­взо­шел про­тив­ни­ка и уме­ни­ем при­ме­нять воен­ные хит­ро­сти, и пред­у­смот­ри­тель­но­стью, — тут, дей­ст­ви­тель­но, мол­ва о нем дошла до Рима, и его ста­ли счи­тать спо­соб­ней­шим из совре­мен­ных пол­ко­вод­цев. 3(2) Ибо не малой была сла­ва Пом­пея, напро­тив, она нахо­ди­лась тогда в зени­те; осо­бен­ные поче­сти при­нес­ли Пом­пею его подви­ги в борь­бе за дело Сул­лы, кото­рый в награ­ду назвал его Маг­ном (это зна­чит Вели­кий) и удо­сто­ил Пом­пея, еще не брив­ше­го боро­ды, три­ум­фа. 4Из-за это­го даже жите­ли мно­гих под­чи­няв­ших­ся Сер­то­рию горо­дов, с ува­же­ни­ем взи­рая на Пом­пея, гото­вы были перей­ти на его сто­ро­ну; впро­чем, вско­ре эта мысль была остав­ле­на, чему при­чи­ной послу­жи­ла совер­шен­но неожи­дан­ная неуда­ча у Лав­ро­на. 5(3) В то вре­мя как Сер­то­рий оса­ждал этот город, Пом­пей со всем вой­ском явил­ся на помощь оса­жден­ным. Рас­чет Сер­то­рия состо­ял в том, чтобы занять гос­под­ст­во­вав­ший над горо­дом холм — Пом­пей же стре­мил­ся ему вос­пре­пят­ст­во­вать. 6Но Сер­то­рий опе­ре­дил его, и тогда Пом­пей оста­но­вил свои вой­ска и решил, что обсто­я­тель­ства ему бла­го­при­ят­ст­ву­ют, ибо про­тив­ник ока­зал­ся зажа­тым меж­ду отряда­ми Пом­пея и горо­дом. 7Он отпра­вил так­же гон­ца к жите­лям Лав­ро­на — пусть-де они упо­ва­ют на успех и с город­ских стен наблюда­ют, как он станет оса­ждать Сер­то­рия. 8(4) А тот, услы­шав все это, рас­сме­ял­ся и ска­зал, что «уче­ни­ка Сул­лы» (так, изде­ва­ясь, он про­звал Пом­пея) он сам обу­чит тому, что пол­ко­во­дец дол­жен чаще смот­реть назад, чем впе­ред. 9И с эти­ми сло­ва­ми он ука­зал тем, кто был оса­жден вме­сте с ним, на шесть тысяч тяже­ло­во­ору­жен­ных вои­нов, остав­лен­ных им в ста­ром лаге­ре, кото­рый он поки­нул, чтобы занять холм; этим людям было при­ка­за­но уда­рить в тыл Пом­пею, как толь­ко он дви­нет­ся на Сер­то­рия. 10(5) Позд­нее и Пом­пей сооб­ра­зил все это, и так как, с одной сто­ро­ны, он не решал­ся начать штурм, опа­са­ясь окру­же­ния, а с дру­гой — ему было стыд­но поки­нуть жите­лей Лав­ро­на в беде, то он был вынуж­ден оста­вать­ся на месте и, не вме­ши­ва­ясь, наблюдать паде­ние горо­да, ибо вар­ва­ры, отча­яв­шись, сда­лись Сер­то­рию. 11(6) А Сер­то­рий сохра­нил им жизнь и всех отпу­стил, но самый город пре­дал огню. Он посту­пил так, руко­во­дясь не гне­вом или жесто­ко­стью (пожа­луй, имен­но он менее всех пол­ко­вод­цев скло­нен был давать волю стра­стям), но стре­мясь вызвать стыд и уны­ние сре­ди почи­та­те­лей Пом­пея, а у вар­ва­ров — раз­го­во­ры о том, что, мол, Пом­пей был побли­зо­сти и раз­ве что толь­ко не грел­ся у пла­ме­ни, пожи­рав­ше­го союз­ный город, но на помощь не при­шел.

19. (1) Конеч­но, и на долю Сер­то­рия выпа­да­ло нема­ло пора­же­ний, и если сам он и его отряды оста­ва­лись непо­беж­ден­ны­ми, то по вине дру­гих пол­ко­вод­цев вой­скам Сер­то­рия при­хо­ди­лось искать спа­се­ния в бег­стве. И то, как он оправ­лял­ся после пора­же­ний, вызы­ва­ло боль­шее удив­ле­ние, неже­ли победы его про­тив­ни­ков. 2Так было в сра­же­нии с Пом­пе­ем при Сукроне и в дру­гой раз в бит­ве при Сегун­тии про­тив Пом­пея и Метел­ла. 3(2) Гово­рят, что Пом­пей торо­пил­ся начать бой при Сукроне, чтобы Метелл не мог разде­лить с ним победу. 4Да и Сер­то­рий хотел сра­зить­ся с Пом­пе­ем до под­хо­да вои­нов Метел­ла; к тому же он раз­вер­нул свои вой­ска под вечер, рас­счи­ты­вая, что его про­тив­ни­ки — чуже­зем­цы, не знаю­щие мест­но­сти, и пото­му насту­пив­шая тем­нота послу­жит им поме­хой и если надо будет бежать, и если при­дет­ся пре­сле­до­вать. 5(3) Нача­лась руко­паш­ная схват­ка, и перед Сер­то­ри­ем, нахо­див­шим­ся на пра­вом флан­ге, ока­зал­ся не сам Пом­пей, а Афра­ний, коман­до­вав­ший левым кры­лом рим­ских войск. 6Одна­ко когда Сер­то­рию донес­ли, что его вой­ска, сра­жав­ши­е­ся про­тив Пом­пея, отхо­дят под натис­ком рим­лян и тер­пят пора­же­ние, он, оста­вив пра­вый фланг на дру­гих коман­ди­ров, поспе­шил на помощь раз­гром­лен­ным. 7(4) Собрав тех, кто уже пока­зал вра­гу спи­ну, и тех, кто еще оста­вал­ся в строю, он вдох­нул в них муже­ство и сно­ва уда­рил на Пом­пея, пре­сле­до­вав­ше­го испан­цев; 8тут рим­ляне так стре­ми­тель­но обра­ти­лись в бег­ство, что само­му Пом­пею угро­жа­ла смерть и, ранен­ный, он спас­ся лишь чудом, бла­го­да­ря тому, что ливий­цы из армии Сер­то­рия, захва­тив коня Пом­пея, укра­шен­но­го золо­том и покры­то­го дра­го­цен­ны­ми бля­ха­ми, настоль­ко увлек­лись разде­лом добы­чи и спо­ра­ми, что пре­кра­ти­ли пре­сле­до­ва­ние. 9(5) Когда Сер­то­рий уда­лил­ся на дру­гой фланг, чтобы помочь сво­им, Афра­ний опро­ки­нул сто­яв­шие про­тив него отряды и погнал их к лаге­рю. Было уже тем­но, когда он ворвал­ся туда на пле­чах вра­га; вои­ны при­ня­лись гра­бить. Афра­ний не знал о бег­стве Пом­пея, да и не был в состо­я­нии удер­жать сво­их от гра­бе­жа. 10Тут как раз воз­вра­тил­ся Сер­то­рий, добив­ший­ся на левом флан­ге победы; он напал на вои­нов Афра­ния, кото­рые в сво­их бес­чин­ствах рас­те­ря­ли бое­вой дух, и мно­гих из них пере­бил. 11(6) Поут­ру он сно­ва воору­жил вой­ска и вывел их для бит­вы, но затем, узнав о при­бли­же­нии Метел­ла, рас­пу­стил бое­вой строй и ото­шел, ска­зав: «Когда бы не эта ста­ру­ха, я отсте­гал бы того маль­чиш­ку и отпра­вил его в Рим».

20. (1) Боль­шое огор­че­ние при­чи­ни­ло Сер­то­рию исчез­но­ве­ние его лани: тем самым он лишил­ся чудес­но­го сред­ства воздей­ст­во­вать на вар­ва­ров, как раз тогда весь­ма нуж­дав­ших­ся в обод­ре­нии. 2Одна­ко вско­ре какие-то люди, бес­цель­но бро­див­шие ночью, натолк­ну­лись на лань и, узнав ее по масти, схва­ти­ли. 3(2) Когда об этом сооб­щи­ли Сер­то­рию, он обе­щал щед­ро награ­дить тех, кто при­вел лань, если толь­ко они умол­чат о сво­ей наход­ке, и сам скрыл живот­ное. Выждав несколь­ко дней, он явил­ся с про­свет­лен­ным лицом к судей­ско­му воз­вы­ше­нию и сооб­щил вождям вар­ва­ров, что видел во сне боже­ство, пред­ве­щав­шее вели­кое сча­стье; затем, под­няв­шись на помост, Сер­то­рий начал бесе­до­вать с теми, у кого были к нему дела. 4(3) В этот момент нахо­див­ши­е­ся побли­зо­сти сто­ро­жа отпу­сти­ли лань, а она, увидев Сер­то­рия, помча­лась, охва­чен­ная радо­стью, к воз­вы­ше­нию и, став воз­ле хозя­и­на, поло­жи­ла ему на коле­ни голо­ву и при­ня­лась лизать пра­вую руку (еще рань­ше она была при­уче­на так делать). 5Когда же Сер­то­рий при­лас­кал ее (радость его выгляде­ла вполне прав­до­по­доб­но) и даже про­лил несколь­ко слез, при­сут­ст­ву­ю­щие спер­ва замер­ли пора­жен­ные, а затем с шумом и кри­ком про­во­ди­ли Сер­то­рия домой, счи­тая его уди­ви­тель­ным чело­ве­ком и дру­гом богов. Это собы­тие вну­ши­ло вар­ва­рам радость и доб­рые надеж­ды.

21. (1) Сер­то­рий довел рим­лян, запер­тых в Сегун­тий­ской долине, до крайне стес­нен­но­го поло­же­ния, но когда они сня­лись с лаге­ря, чтобы с помо­щью гра­бе­жа добыть себе про­до­воль­ст­вие, он был вынуж­ден при­нять бой. 2Обе сто­ро­ны сра­жа­лись пре­вос­ход­но. Мем­мий, один из спо­соб­ней­ших помощ­ни­ков Пом­пея, уже пал в гуще бит­вы, а Сер­то­рий тес­нил вра­га и про­би­вал­ся к само­му Метел­лу, сме­тая с пути тех, кто еще дер­жал­ся. (2) Метелл, несмот­ря на свои годы, ока­зал упор­ное сопро­тив­ле­ние и вели­ко­леп­но вел бой, покуда не был ранен копьем. 3Рим­ляне, кото­рые виде­ли это или слы­ша­ли об этом от дру­гих, не сме­ли и помыс­лить о том, чтобы поки­нуть сво­его пол­ко­во­д­ца; их охва­тил гнев, и поэто­му, огра­див Метел­ла щита­ми и выне­ся его с поля бра­ни, они реши­тель­но отби­ва­ли натиск испан­цев. 4(3) Когда победа, таким обра­зом, ста­ла скло­нять­ся на сто­ро­ну непри­я­те­ля, Сер­то­рий пошел на хит­рость и решил отве­сти сво­их людей в без­опас­ное место и спо­кой­но выждать, пока к нему подой­дет под­креп­ле­ние. Он отсту­пил к надеж­но защи­щен­но­му горо­ду, рас­по­ло­жен­но­му в горах, и стал при­во­дить в порядок сте­ны и укреп­лять ворота, хотя вовсе не думал, что ему при­дет­ся выдер­жать здесь оса­ду. Но про­тив­ни­ка он пол­но­стью ввел в заблуж­де­ние. 5(4) Рим­ляне оса­ди­ли его, рас­счи­ты­вая без труда взять этот город, а на убе­гав­ших вар­ва­ров не обра­ща­ли вни­ма­ния и пре­не­бре­га­ли тем, что вой­ска вновь соби­ра­лись на помощь Сер­то­рию. 6Вой­ска дей­ст­ви­тель­но при­бы­ва­ли, так как Сер­то­рий разо­слал коман­ди­ров по горо­дам. Он при­ка­зал сооб­щить ему, когда чис­ло вои­нов станет доста­точ­но боль­шим. 7(5) Как толь­ко при­был гонец, Сер­то­рий без осо­бых уси­лий про­бил­ся через коль­цо вра­гов и соеди­нил­ся со сво­и­ми. Он сно­ва стал напа­дать на рим­лян, ведя за собой боль­шое вой­ско; заса­ды, окру­же­ния, быст­рая пере­брос­ка отрядов Сер­то­рия в любом направ­ле­нии лиша­ли вра­га воз­мож­но­сти полу­чать при­па­сы по суше, а под­во­зу с моря Сер­то­рий пре­пят­ст­во­вал с помо­щью пира­тов: их кораб­ли бло­ки­ро­ва­ли побе­ре­жье. В резуль­та­те рим­ские пол­ко­вод­цы были вынуж­де­ны разде­лить свои силы: 8один из них ото­шел в Гал­лию, а Пом­пей про­вел зиму в обла­сти вак­це­ев, стра­дая от нехват­ки при­па­сов. Он писал сена­ту¹³, что отведет из Испа­нии вой­ска, если ему не будут при­сла­ны день­ги, ибо свое состо­я­ние он уже исчер­пал во вре­мя преж­ней вой­ны за Ита­лию. 9(6) В Риме упор­но пого­ва­ри­ва­ли, что Сер­то­рий рань­ше Пом­пея явит­ся в Ита­лию. Вот до чего дове­ло пер­вых и вли­я­тель­ней­ших пол­ко­вод­цев того вре­ме­ни искус­ство Сер­то­рия!

22. (1) Да и Метелл ясно пока­зал, как он напу­ган Сер­то­ри­ем и насколь­ко высо­ко его ценит. Дей­ст­ви­тель­но, он объ­явил через гла­ша­та­ев, что рим­ля­ни­ну, кото­рый покон­чит с Сер­то­ри­ем, он выдаст сто талан­тов сереб­ра и зем­ли два­дцать тысяч юге­ров, а если это совер­шит изгнан­ник, ему будет даро­ва­но пра­во вер­нуть­ся в Рим. Наме­ре­ва­ясь купить голо­ву Сер­то­рия при помо­щи пре­да­тель­ства, Метелл тем самым обна­ру­жил, что не наде­ет­ся победить в откры­той борь­бе. 2(2) Более того, раз­бив Сер­то­рия в каком-то сра­же­нии, он настоль­ко воз­гор­дил­ся и так вос­тор­гал­ся сво­им успе­хом, что поз­во­лил назвать себя импе­ра­то­ром, а горо­да, куда он при­бы­вал, устра­и­ва­ли в его честь жерт­во­при­но­ше­ния и воз­дви­га­ли жерт­вен­ни­ки. 3Рас­ска­зы­ва­ют еще, что Метелл не про­ти­вил­ся, когда ему спле­та­ли вен­ки и при­гла­ша­ли на пыш­ные пиры, где он пил в обла­че­нии три­ум­фа­то­ра и где с помо­щью осо­бых машин свер­ху спус­ка­лись изо­бра­же­ния Победы, про­тя­ги­ваю­щие ему вен­ки и золотые тро­феи, а хоры маль­чи­ков и жен­щин пели в его честь побед­ные гим­ны. 4(3) Тем самым, конеч­но, он выстав­лял себя в смеш­ном виде, посколь­ку так воз­гор­дил­ся и радо­вал­ся, одер­жав победу над отсту­пав­шим Сер­то­ри­ем, кото­ро­го сам обзы­вал бег­ле­цом, избе­жав­шим руки Сул­лы, и последы­шем рас­се­ян­ных сто­рон­ни­ков Кар­бо­на.

5Напро­тив, воз­вы­шен­ный нрав Сер­то­рия обна­ру­жил­ся преж­де все­го в том, что он объ­явил сена­том собра­ние бежав­ших из Рима и при­со­еди­нив­ших­ся к нему сена­то­ров. (4) Из них он назна­чал кве­сто­ров и пре­то­ров и во всем дей­ст­во­вал в соот­вет­ст­вии с оте­че­ски­ми обы­ча­я­ми. 6Затем, опи­ра­ясь на воору­жен­ные силы, денеж­ные сред­ства и горо­да испан­цев, Сер­то­рий даже не делал вида, что допус­ка­ет их к выс­шей вла­сти, но назна­чал над ними коман­ди­ров и началь­ни­ков из рим­лян, ибо он борол­ся за сво­бо­ду рим­лян и не хотел в ущерб рим­ля­нам воз­не­сти испан­цев. 7(5) Ведь он любил свое оте­че­ство и страст­но желал воз­вра­тить­ся на роди­ну. Даже тер­пя неуда­чи, Сер­то­рий вел себя муже­ст­вен­но и перед лицом вра­гов не уни­жал­ся, когда же одер­жи­вал победы, то сооб­щал и Метел­лу и Пом­пею, что готов сло­жить ору­жие и жить част­ным чело­ве­ком, если толь­ко полу­чит пра­во вер­нуть­ся. 8Ибо, гово­рил он, ему луч­ше жить ничтож­ней­шим граж­да­ни­ном Рима, чем, поки­нув роди­ну, быть про­воз­гла­шен­ным вла­ды­кой все­го осталь­но­го мира. 9(6) Есть сведе­ния, что жела­ние Сер­то­рия воз­вра­тить­ся на роди­ну объ­яс­ня­лось преж­де все­го его любо­вью к мате­ри; она вос­пи­та­ла его, когда он остал­ся сиротой, и он был ей искренне пре­дан. 10Как раз в тот момент, когда его дру­зья в Испа­нии пред­ло­жи­ли ему вер­хов­ное коман­до­ва­ние, он узнал о кон­чине мате­ри и от горя едва не лишил­ся жиз­ни. 11Семь дней лежал он, не отда­вая при­ка­зов и не допус­кая к себе дру­зей, и огром­но­го труда сто­и­ло его това­ри­щам-пол­ко­во­д­цам и знат­ным лицам, окру­жив­шим палат­ку, при­нудить Сер­то­рия вый­ти к вои­нам и при­нять уча­стие в делах, кото­рые как раз раз­вер­ты­ва­лись бла­го­при­ят­но. 12(7) В силу это­го мно­гие счи­та­ли его чело­ве­ком по при­ро­де мяг­ким и рас­по­ло­жен­ным к мир­ной жиз­ни, кото­рый лишь в силу необ­хо­ди­мо­сти, про­тив соб­ст­вен­но­го жела­ния, при­нял на себя воен­ное коман­до­ва­ние; не нахо­дя без­опас­но­го при­ста­ни­ща, вынуж­ден­ный взять­ся за ору­жие, он обрел в войне необ­хо­ди­мое сред­ство для того, чтобы сохра­нить жизнь.

23. (1) Нату­ра Сер­то­рия про­яви­лась и в пере­го­во­рах с Мит­ри­да­том. 2Когда Мит­ри­дат после пора­же­ния, нане­сен­но­го ему Сул­лой, вновь под­нял­ся про­тив Рима и, вто­рич­но начав воен­ные дей­ст­вия, пытал­ся завла­деть Ази­ей, гром­кая сла­ва Сер­то­рия раз­нес­лась повсюду; при­плы­вав­шие с Запа­да навод­ни­ли мол­вой о нем, слов­но ино­зем­ны­ми това­ра­ми, весь Понт. 3(2) И вот Мит­ри­дат решил отпра­вить к нему послов, насто­я­тель­но побуж­дае­мый к тому хваст­ли­вы­ми льсте­ца­ми, кото­рые упо­доб­ля­ли Сер­то­рия Ган­ни­ба­лу, а Мит­ри­да­та — Пир­ру. Эти льсте­цы гово­ри­ли, что сто­ит толь­ко всту­пить в союз спо­соб­ней­ше­му пол­ко­вод­цу с вели­чай­шим сре­ди царей — и рим­ляне не выдер­жат, вынуж­ден­ные вести вой­ну про­тив двух столь ода­рен­ных людей и двух таких армий. 4(3) Итак, Мит­ри­дат отправ­ля­ет в Испа­нию послов с адре­со­ван­ны­ми Сер­то­рию пись­ма­ми и с пред­ло­же­ни­я­ми, кото­рые они долж­ны были пере­дать ему на сло­вах. Царь обе­щал пре­до­ста­вить день­ги и кораб­ли для веде­ния вой­ны, а сам про­сил, чтобы Сер­то­рий усту­пил ему всю Азию, кото­рую, по дого­во­ру, заклю­чен­но­му с Сул­лой, Мит­ри­дат отдал рим­ля­нам. 5(4) Когда Сер­то­рий созвал совет, кото­рый он назы­вал сена­том, все чле­ны сове­та реко­мен­до­ва­ли при­нять и одоб­рить пред­ло­же­ния царя, пола­гая, буд­то они усту­па­ют Мит­ри­да­ту ниче­го не озна­чаю­щее имя и пра­ва на то, что им самим не при­над­ле­жит, а вза­мен полу­ча­ют самое для них необ­хо­ди­мое. 6Одна­ко Сер­то­рий с ними не согла­сил­ся и ска­зал, что не воз­ра­жа­ет про­тив пере­да­чи Мит­ри­да­ту Вифи­нии и Кап­па­до­кии, посколь­ку оби­таю­щие там пле­ме­на при­вык­ли к цар­ской вла­сти и никак не свя­за­ны с рим­ля­на­ми. (5) «Но ведь Мит­ри­дат, — про­дол­жал он, — захва­тил и удер­жи­вал под сво­ей вла­стью так­же и про­вин­цию, кото­рая доста­лась рим­ля­нам наи­за­кон­ней­шим путем, а потом, когда Фим­брия выгнал его оттуда, он сам, заклю­чив дого­вор с Сул­лой, отка­зал­ся от нее. 7Я не могу смот­реть рав­но­душ­но, как эта про­вин­ция вновь пере­хо­дит под власть Мит­ри­да­та. Нуж­но, чтобы твои победы уве­ли­чи­ва­ли мощь тво­ей стра­ны, но не сле­ду­ет искать успе­ха за счет вла­де­ний оте­че­ства, ибо бла­го­род­ный муж жаж­дет толь­ко той победы, кото­рая одер­жа­на чест­но, а ценой позо­ра он не согла­сит­ся даже спа­сти себе жизнь».

24. (1) Ответ Сер­то­рия изу­мил Мит­ри­да­та; сохра­ни­лось пре­да­ние, что он обра­тил­ся к дру­зьям со сле­дую­щи­ми сло­ва­ми: 2«Какие же тре­бо­ва­ния предъ­явит к нам Сер­то­рий, вос­сев на Пала­тин­ском хол­ме¹⁴, если теперь, загнан­ный к само­му Атлан­ти­че­ско­му морю, он уста­нав­ли­ва­ет гра­ни­цы наше­го цар­ства и гро­зит вой­ной, если мы попы­та­ем­ся занять Азию?» 3(2) Все же были заклю­че­ны согла­ше­ния и при­не­се­ны клят­вы в том, что Кап­па­до­кия и Вифи­ния будут при­над­ле­жать Мит­ри­да­ту, что Сер­то­рий при­шлет ему пол­ко­во­д­ца и вои­нов и что, в свою оче­редь, Сер­то­рий полу­чит от Мит­ри­да­та три тыся­чи талан­тов и сорок кораб­лей. 4(3) Пол­ко­вод­цем в Азию Сер­то­рий отпра­вил Мар­ка Мария, одно­го из укрыв­ших­ся у него сена­то­ров. Тот помог Мит­ри­да­ту взять неко­то­рые горо­да Азии, и, когда Марий въез­жал туда, окру­жен­ный при­служ­ни­ка­ми, нес­ши­ми связ­ки розог и секи­ры, Мит­ри­дат усту­пал ему пер­вен­ство и сле­до­вал за ним, доб­ро­воль­но при­ни­мая облик под­чи­нен­но­го. 5(4) А Марий одним горо­дам даро­вал воль­но­сти, дру­гие осво­бо­дил име­нем Сер­то­рия от упла­ты нало­гов, так что Азия, кото­рая перед этим вновь испы­та­ла при­тес­не­ния сбор­щи­ков пода­тей, рав­но как и алч­ность и высо­ко­ме­рие раз­ме­щен­ных в ней вои­нов, жила теперь новы­ми надеж­да­ми и жаж­да­ла пред­по­ла­гае­мой пере­ме­ны вла­сти.

25. (1) А в Испа­нии собы­тия раз­ви­ва­лись сле­дую­щим обра­зом. Едва толь­ко окру­жав­шие Сер­то­рия сена­то­ры и дру­гие знат­ные лица, изба­вив­шись от стра­ха, почув­ст­во­ва­ли себя достой­ны­ми про­тив­ни­ка­ми рим­лян, как в их среде роди­лась зависть к Сер­то­рию и бес­смыс­лен­ная рев­ность к его могу­ще­ству. 2Эти настро­е­ния раз­жи­гал Пер­пер­на, кото­рый, гор­дясь сво­им бла­го­род­ным про­ис­хож­де­ни­ем, леле­ял в душе пустое стрем­ле­ние к вер­хов­ной вла­сти; тай­но он вел со сво­и­ми при­вер­жен­ца­ми бес­чест­ные раз­го­во­ры. 3(2) «Какой злой гений, — гово­рил он, — овла­дел нами и вле­чет от дур­но­го к худ­ше­му? Мы ведь сочли недо­стой­ным остать­ся на родине и выпол­нять при­ка­зы Сул­лы, гос­по­ди­на всей зем­ли и моря, а яви­лись сюда, где ждет нас вер­ная поги­бель, ибо, рас­счи­ты­вая жить сво­бод­ны­ми, мы доб­ро­воль­но ста­ли сви­той бег­ле­ца Сер­то­рия. Мы соста­ви­ли здесь сенат, и это назва­ние вызы­ва­ет насмеш­ки всех, кто его слы­шит, а вме­сте с тем на нас обру­ши­ва­ют­ся брань, при­ка­зы и повин­но­сти, слов­но на каких-то испан­цев и лузи­тан­цев». 4(3) Мно­гие, вни­ма­тель­но слу­шая подоб­ные речи, не реша­лись, одна­ко, из стра­ха перед могу­ще­ст­вом Сер­то­рия откры­то от него отло­жить­ся, но тай­но при­чи­ня­ли вред его делу и оже­сто­ча­ли вар­ва­ров, нала­гая на них (яко­бы по при­ка­зу Сер­то­рия) суро­вые кары и высо­кие пода­ти. 5От это­го нача­лись вос­ста­ния и сму­ты в горо­дах. (4) А те, кого Сер­то­рий посы­лал, чтобы испра­вить поло­же­ние дел и успо­ко­ить вос­став­ших, еще боль­ше раз­жи­га­ли враж­ду и обост­ря­ли зарож­дав­ше­е­ся непо­ви­но­ве­ние, 6так что Сер­то­рий, забыв преж­нюю тер­пи­мость и мяг­кость, дал волю сво­е­му гне­ву и испан­ских маль­чи­ков, вос­пи­ты­вав­ших­ся в Оске, частью каз­нил, а частью про­дал в раб­ство.

26. (1) Пер­пер­на, кото­рый уже собрал вокруг себя боль­шое чис­ло заго­вор­щи­ков, гото­вив­ших поку­ше­ние на Сер­то­рия, при­влек к заго­во­ру так­же и Ман­лия, одно­го из выс­ших коман­ди­ров. 2Этот Ман­лий был влюб­лен в како­го-то кра­си­во­го маль­чиш­ку и в знак сво­его рас­по­ло­же­ния рас­крыл ему замыс­лы заго­вор­щи­ков, потре­бо­вав, чтобы тот пре­не­брег поклон­ни­ка­ми и при­над­ле­жал толь­ко ему одно­му, посколь­ку в самое бли­жай­шее вре­мя он, Ман­лий, станет вели­ким чело­ве­ком. 3А маль­чиш­ка пере­дал весь раз­го­вор дру­го­му сво­е­му поклон­ни­ку, Авфидию, кото­рый нра­вил­ся ему боль­ше. (2) Авфидий, выслу­шав его, был пора­жен: сам при­част­ный к тай­но­му сго­во­ру про­тив Сер­то­рия, он, одна­ко, не знал, что Ман­лий тоже вовле­чен в него. 4Когда же маль­чик назвал име­на Пер­пер­ны, Гре­ци­на и неко­то­рых дру­гих, кто, как было извест­но и Авфидию, нахо­дил­ся в чис­ле заго­вор­щи­ков, Авфидий пере­пу­гал­ся; он, прав­да, посме­ял­ся над эти­ми рос­сказ­ня­ми и убеж­дал маль­чи­ка отне­стись к Ман­лию как к пусто­му хва­сту­ну, но сам напра­вил­ся к Пер­перне и, рас­крыв ему всю опас­ность поло­же­ния, наста­и­вал на необ­хо­ди­мо­сти дей­ст­во­вать. 5(3) Заго­вор­щи­ки согла­си­лись с Авфиди­ем и вве­ли к Сер­то­рию сво­его чело­ве­ка под видом гон­ца, при­нес­ше­го посла­ния, в кото­рых сооб­ща­лось о победе одно­го из пол­ко­вод­цев и о гибе­ли мно­же­ства вра­гов. 6Обра­до­ван­ный этой ново­стью, Сер­то­рий совер­шил бла­годар­ст­вен­ное жерт­во­при­но­ше­ние; тут Пер­пер­на объ­явил, что устра­и­ва­ет пир для Сер­то­рия и для дру­гих при­сут­ст­ву­ю­щих (все это были участ­ни­ки заго­во­ра), и после дол­гих насто­я­ний убедил Сер­то­рия прий­ти. 7(4) Тра­пезы, на кото­рых при­сут­ст­во­вал Сер­то­рий, все­гда отли­ча­лись уме­рен­но­стью и поряд­ком; он не допус­кал ни бес­стыд­ных зре­лищ, ни рас­пу­щен­ной бол­тов­ни и при­учал сотра­пез­ни­ков доволь­ст­во­вать­ся бла­го­при­стой­ны­ми шут­ка­ми и скром­ны­ми раз­вле­че­ни­я­ми. 8Но на этот раз когда выпив­ка уже была в раз­га­ре, гости, искав­шие пред­ло­га для столк­но­ве­ния, рас­пу­сти­ли язы­ки и, при­киды­ва­ясь силь­но пья­ны­ми, гово­ри­ли непри­стой­но­сти, рас­счи­ты­вая выве­сти Сер­то­рия из себя. 9(5) Сер­то­рий, одна­ко, — то ли пото­му, что был недо­во­лен нару­ше­ни­ем поряд­ка, то ли раз­га­дав по дер­зо­сти речей и по необыч­но­му пре­не­бре­же­нию к себе замы­сел заго­вор­щи­ков, — лишь повер­нул­ся на ложе и лег навз­ничь, ста­ра­ясь не заме­чать и не слы­шать ниче­го. 10Тогда Пер­пер­на под­нял чашу нераз­бав­лен­но­го вина и, при­гу­бив, со зво­ном уро­нил ее. Это был услов­ный знак, и тут же Анто­ний, воз­ле­жав­ший рядом с Сер­то­ри­ем, уда­рил его мечом. 11(6) Сер­то­рий повер­нул­ся в его сто­ро­ну и хотел было встать, но Анто­ний бро­сил­ся ему на грудь и схва­тил за руки; лишен­ный воз­мож­но­сти сопро­тив­лять­ся, Сер­то­рий умер под уда­ра­ми мно­же­ства заго­вор­щи­ков.

27. (1) Сра­зу же после это­го боль­шин­ство испан­цев отпа­ло от Пер­пер­ны и, отпра­вив послов к Пом­пею и Метел­лу, изъ­яви­ло покор­ность, Пер­пер­на же, воз­гла­вив остав­ших­ся, попы­тал­ся хоть что-нибудь пред­при­нять. 2Он исполь­зо­вал создан­ные Сер­то­ри­ем воен­ные силы толь­ко для того, чтобы обна­ру­жить соб­ст­вен­ное ничто­же­ство и пока­зать, что по сво­ей при­ро­де он не годен ни повеле­вать, ни под­чи­нять­ся. Он напал на Пом­пея, но тут же был раз­гром­лен и ока­зал­ся в пле­ну. 3(2) И этот послед­ний удар судь­бы Пер­пер­на не пере­нес так, как подо­ба­ет пол­ко­вод­цу. У него в руках была пере­пис­ка Сер­то­рия, и он обе­щал Пом­пею пока­зать соб­ст­вен­но­руч­ные пись­ма быв­ших кон­су­лов и дру­гих наи­бо­лее вли­я­тель­ных в Риме лиц, кото­рые при­зы­ва­ли Сер­то­рия в Ита­лию, утвер­ждая, что там мно­гие гото­вы под­нять­ся про­тив суще­ст­ву­ю­щих поряд­ков и совер­шить пере­во­рот. 4(3) Но Пом­пей повел себя не как нера­зум­ный юно­ша, а как чело­век зре­ло­го и силь­но­го ума и тем самым изба­вил Рим от вели­ких опас­но­стей и потря­се­ний. 5Посту­пил он так: собрав посла­ния и пись­ма Сер­то­рия, он все пре­дал огню, и сам не читая их, и дру­гим не раз­ре­шив, а Пер­пер­ну немед­лен­но каз­нил, опа­са­ясь, как бы тот не назвал име­на, что мог­ло послу­жить при­чи­ной вос­ста­ний и смут.

6(4) Одни из участ­ни­ков заго­во­ра Пер­пер­ны были достав­ле­ны к Пом­пею и каз­не­ны, дру­гие бежа­ли в Афри­ку и погиб­ли от копий мав­ри­тан­цев. 7Никто из них не спас­ся, кро­ме Авфидия — того само­го, кото­рый был сопер­ни­ком Ман­лия в люб­ви: то ли ему уда­лось скрыть­ся, то ли на него не обра­ти­ли вни­ма­ния, но он дожил до пре­клон­ных лет в какой-то вар­вар­ской деревне в нище­те и пол­ном забве­нии.