Лягушки

Текст приводится по изданию: Аристофан. Комедии. Фрагменты. М., Ладомир, Наука, 2008.
Перевод Адр. Пиотровского.
Издание подготовил В. Н. Ярхо, отв. ред. М. Л. Гаспаров. Перевод сверен по изданию: Aristophane. T. I—V. Texte établi par V. Coulon et traduit par H. Van Daele. 5 éd. P., 1952—1954.
Примечания В. Н. Ярхо. Примечания, заим­ство­ван­ные у Адр. Пиотровского, отме­че­ны зна­ком *.
Иллюстрация из издания: Аристофан. Избранные комедии. М., «Худож. литература», 1974.
[Греч. текст: Aristophanes. Ranae / W. Süss, Bonn, 1911]

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Как уже ука­зы­ва­лось, под име­нем Ари­сто­фа­на зна­чи­лись в антич­но­сти 44 комедии, из кото­рых под­лин­ность четы­рех вызы­ва­ла сомне­ние. Воз­мож­но, что и 40 пьес — чис­ло, не совсем точ­ное, так как одна комедия мог­ла иметь двой­ное назва­ние, в то вре­мя как две комедии, напи­сан­ные в раз­ное вре­мя, мог­ли назы­вать­ся оди­на­ко­во (напри­мер «Богат­ство» 1-е, 408 г., и «Богат­ство» 2-е, 388 г.). Так или ина­че, после поста­нов­ки в теат­ре текст пье­сы раз­мно­жал­ся пере­пис­чи­ка­ми и рас­хо­дил­ся по рукам люби­те­лей лите­ра­ту­ры. При этом неиз­беж­ны были опис­ки, про­пус­ки, само­воль­ные встав­ки и вся­кие дру­гие иска­же­ния. Про­цесс этот охва­тил два века — IV и III, пока в создан­ной в Егип­те при царе Пто­ле­мее Фила­дель­фе (285—246) Алек­сан­дрий­ской биб­лио­те­ке не нача­ли соби­рать и све­рять собран­ные со все­го тогдаш­не­го све­та руко­пи­си авто­ров, уже став­ших клас­си­че­ски­ми. Комеди­я­ми Ари­сто­фа­на зани­ма­лись поэт и фило­лог Ликофрон (1-я пол. III в.), автор несколь­ко зага­доч­ной поэ­мы «Алек­сандра», а так­же поэт и раз­но­сто­рон­ний уче­ный Эра­то­сфен (ок. 275 — ок. 195). Одна­ко пер­вое науч­ное изда­ние Ари­сто­фа­на осу­ще­ст­вил его тез­ка из Визан­тия (ок. 257—180), обла­дав­ший ред­ким фило­ло­ги­че­ским чутьем и сумев­ший из мно­же­ства раз­но­чте­ний выбрать наи­бо­лее надеж­ные. К изда­нию Ари­сто­фа­на Визан­тий­ско­го вос­хо­дят в конеч­ном сче­те как все более позд­ние, сред­не­ве­ко­вые руко­пи­си, так и папи­рус­ные отрыв­ки, чис­лом свы­ше 40, до сих пор обна­ру­жи­вае­мые в раз­лич­ных папи­рус­ных собра­ни­ях.

Чем даль­ше вре­мя уда­ля­лось от бур­ной эпо­хи Ари­сто­фа­на с ее обще­ст­вен­но-поли­ти­че­ски­ми и быто­вы­ми реа­ли­я­ми, тем ост­рее испы­ты­ва­лась необ­хо­ди­мость в раз­лич­ных объ­яс­не­ни­ях тех или иных кус­ков тек­ста. Уст­ные ком­мен­та­рии к комеди­ям давал, по-види­мо­му, в сво­их лек­ци­ях уже Ари­сто­фан Визан­тий­ский; затем ста­ли появ­лять­ся пись­мен­ные тол­ко­ва­ния, пока всю эту работу не завер­шил в I в. до н. э. один из послед­них алек­сан­дрий­ских грам­ма­ти­ков Дидим, про­зван­ный совре­мен­ни­ка­ми за его трудо­лю­бие и спо­соб­ность пере­ра­ботать огром­ное коли­че­ство сведе­ний чело­ве­ком «с мед­ны­ми внут­рен­но­стя­ми». В так назы­вае­мых схо­ли­ях — антич­ных ком­мен­та­ри­ях, кото­рые впи­сы­ва­лись на полях руко­пи­сей или меж­ду отдель­ны­ми сти­ха­ми, имя Диди­ма упо­ми­на­ет­ся свы­ше 60 раз, и до сих пор эти древ­ние объ­яс­не­ния неред­ко ока­зы­ва­ют неза­ме­ни­мую помощь в пони­ма­нии еще более дале­ко­го от нас тек­ста.

Меж­ду тем овла­де­ние огром­ным наследи­ем афин­ских дра­ма­тур­гов — и комедио­гра­фов и тра­ги­ков, напи­сав­ших по мно­го десят­ков про­из­веде­ний, ста­но­ви­лось, по-види­мо­му, уто­ми­тель­ным для новых поко­ле­ний чита­те­лей, и тре­бо­ва­лось некое изда­ние избран­ных пьес клас­си­ков. Над Ари­сто­фа­ном эту про­цеду­ру про­из­вел на рубе­же I и II вв. грам­ма­тик Сим­мах, ото­брав­ший из алек­сан­дрий­ско­го кор­пу­са 11 пьес, кото­рые и дошли до нас. (Пол­ные изда­ния, насколь­ко поз­во­ля­ют судить папи­рус­ные фраг­мен­ты, име­ли хож­де­ние в элли­ни­сти­че­ском Егип­те и поз­же — вплоть до VI—VII вв.) Мож­но попы­тать­ся объ­яс­нить, чем руко­вод­ст­во­вал­ся Сим­мах в сво­ем отбо­ре. «Обла­ка», «Всад­ни­ки» и «Лягуш­ки», веро­ят­но, при­влек­ли его вни­ма­ние обра­за­ми выдаю­щих­ся исто­ри­че­ских пер­со­на­жей про­шло­го — Сокра­та, Клео­на, Еври­пида. Послед­ний являл­ся геро­ем и еще одной комедии-паро­дии — «Фесмофо­ри­а­зу­сы», кото­рая вме­сте с «Лиси­стра­той» и «Эккле­си­а­зу­са­ми» обра­зо­вы­ва­ла три­а­ду «жен­ских» комедий Ари­сто­фа­на, а в древ­но­сти очень люби­ли состав­лять раз­лич­ные три­а­ды: три вели­ких тра­ги­ка (Эсхил, Софокл, Еври­пид), три самых выдаю­щих­ся комедио­гра­фа древ­ней (Кра­тин, Евпо­лид, Ари­сто­фан) и новой (Менандр, Филе­мон, Дифил) атти­че­ской комедии. «Ахар­няне» и «Мир» были посвя­ще­ны веч­ной теме вой­ны и мира; «Осы» и «Пти­цы» объ­еди­ня­ют­ся фан­та­сти­че­ским обли­чьем хора; «Богат­ство» — самая лег­кая по язы­ку и наи­бо­лее читав­ша­я­ся в шко­лах комедия. Как бы то ни было, имен­но собра­ние Сим­ма­ха лег­ло в осно­ву всех позд­ней­ших изда­ний вплоть до кон­ца антич­но­сти, пере­жи­ло мрач­ные века борь­бы хри­сти­ан­ства с язы­че­ст­вом и дожи­ло до так назы­вае­мо­го визан­тий­ско­го Ренес­сан­са IX в., когда, по-види­мо­му, воз­ник архе­тип буду­щих руко­пи­сей Ари­сто­фа­на, сохра­нив­ших­ся до нас, — Равенн­ской (XI в.) и Вене­ци­ан­ской (XII в.), к кото­рым при­со­еди­ня­ют­ся еще 3 кодек­са XIV в. Нако­нец, в 1498 г. в извест­ной типо­гра­фии вене­ци­ан­ца Аль­да Ману­ция вышло в свет пер­вое печат­ное изда­ние Ари­сто­фа­на; оно учи­ты­ва­ет­ся совре­мен­ны­ми изда­те­ля­ми наряду с руко­пи­ся­ми, посколь­ку Аль­ду мог­ли быть извест­ны еще более ран­ние кодек­сы, до нас не дошед­шие.

Когда мы сей­час чита­ем текст дра­ма­ти­че­ских про­из­веде­ний древ­них авто­ров, мы с трудом пред­став­ля­ем себе, что пер­во­на­чаль­но он писал­ся без деле­ния на сло­ва и фра­зы, а пере­ход от одно­го дей­ст­ву­ю­ще­го лица к дру­го­му обо­зна­чал­ся не более чем зна­ком тире или двое­то­чи­ем. Конеч­но, в целом ряде слу­ча­ев лег­ко без­оши­боч­но опре­де­лить, кто из пер­со­на­жей про­из­но­сит те или иные сло­ва, но, если диа­лог экс­по­зи­ци­он­но­го харак­те­ра ведут, напри­мер, два раба, то не все­гда мож­но пору­чить­ся, кому из них при­над­ле­жит одна репли­ка, а кому — дру­гая. К тому же, когда в руко­пи­сях ста­ли появ­лять­ся обо­зна­че­ния дей­ст­ву­ю­щих лиц, то для вто­ро­сте­пен­ных пер­со­на­жей огра­ни­чи­ва­лись их сце­ни­че­ской функ­ци­ей: «Раб 1-й», «Раб 2-й», «Слу­га», «Заи­мо­да­вец» и т. п. В еще боль­шей сте­пе­ни это каса­ет­ся таких исто­ри­че­ских пер­со­на­жей, как Кле­он, Демо­сфен и Никий во «Всад­ни­ках»: мож­но быть твер­до уве­рен­ным, что име­на их не фигу­ри­ро­ва­ли в каче­стве дей­ст­ву­ю­щих лиц у Ари­сто­фа­на и были введе­ны в спис­ки пер­со­на­жей (отсут­ст­во­вав­шие в древ­ней­ших руко­пи­сях) мно­го вре­ме­ни спу­стя — может быть, это было делом рук алек­сан­дрий­ских фило­ло­гов, а, может быть, рас­пре­де­ле­ние сти­хов меж­ду гово­ря­щи­ми и при­сво­е­ние их тому или ино­му дей­ст­ву­ю­ще­му лицу (и не толь­ко во «Всад­ни­ках») было про­из­веде­но еще более позд­ни­ми пере­пис­чи­ка­ми и отра­жа­ет все­го лишь их лич­ное мне­ние. Поэто­му при срав­не­нии даже луч­ших руко­пи­сей неред­ко ока­зы­ва­ет­ся, что одна и та же репли­ка при­пи­сы­ва­ет­ся раз­лич­ным (напри­мер, Стреп­си­а­ду или Заи­мо­дав­цу) или по-раз­но­му назван­ным пер­со­на­жам (Пафла­го­нец или Кле­он).

Такая неустой­чи­вость руко­пис­ной тра­ди­ции, есте­ствен­но, очень на руку пере­вод­чи­ку, тем более если он хочет мак­си­маль­но кон­кре­ти­зи­ро­вать (вклю­чая сюда и имя) каж­дое дей­ст­ву­ю­щее лицо. Поэто­му Пиотров­ский без­ого­во­роч­но назы­ва­ет Пафла­гон­ца Клео­ном, а двух рабов Демо­са — Ники­ем и Демо­сфе­ном, да и в дру­гих слу­ча­ях по при­ме­ру древ­них пере­пис­чи­ков извле­ка­ет из тек­ста име­на дей­ст­ву­ю­щих лиц и при­сва­и­ва­ет их гово­ря­щим пер­со­на­жам (напри­мер име­на рабов Сосий и Ксан­фий в «Осах», ров­ным сче­том не име­ю­щие ника­ко­го зна­че­ния для раз­ви­тия дей­ст­вия). В насто­я­щем изда­нии сохра­нен этот прин­цип, при­ня­тый Пиотров­ским; исправ­ле­ны толь­ко явные ошиб­ки. Устра­не­на так­же непо­сле­до­ва­тель­ность пере­вод­чи­ка в обо­зна­че­нии лица, про­из­но­ся­ще­го рече­вые сти­хи от име­ни хора. В древ­нем теат­ре такой пер­со­наж назы­вал­ся кори­фе­ем. Пиотров­ский то остав­лял это искон­ное наиме­но­ва­ние, то назы­вал его «стар­шим в хоре», то «пред­во­ди­те­лем хора», то «пред­во­ди­те­лем ос (всад­ни­ков, птиц)» и т. д. Объ­яс­ня­ет­ся эта раз­но­го­ло­си­ца тем, что пере­во­ды раз­лич­ных комедий печа­та­лись в раз­ное вре­мя, и при объ­еди­не­нии их в двух­том­ник не была про­веде­на необ­хо­ди­мая уни­фи­ка­ция. Осталь­ные отступ­ле­ния пере­вод­чи­ка от ори­ги­на­ла отме­ча­ют­ся каж­дый раз в кон­крет­ных слу­ча­ях.

Сле­ду­ет, нако­нец, заме­тить, что мар­ги­наль­ная нуме­ра­ция не все­гда сов­па­да­ет с фак­ти­че­ским чис­лом сти­хов меж­ду десят­ка­ми, осо­бен­но когда дело каса­ет­ся лири­че­ских пар­тий. Объ­яс­ня­ет­ся это тем, что при пере­да­че таких песен хора пере­вод­чик чув­ст­во­вал себя более сво­бод­но, и чис­ло сти­хов в пере­во­де мог­ло быть боль­ше или мень­ше чис­ла сти­хов в ори­ги­на­ле. Ино­гда и в самом ори­ги­на­ле корот­кие меж­до­ме­тия («Ах, ах!», «Ой-ой!», «Увы!», «Эге-ге!» и т. п.) то засчи­ты­ва­ют­ся в чис­ло 10 сти­хов, то нет. Поэто­му было при­зна­но наи­бо­лее рацио­наль­ным сохра­нить нуме­ра­цию ори­ги­на­ла по одно­му из самых луч­ших пол­ных изда­ний Ари­сто­фа­на, вышед­ших в XX в. (Aris­to­pha­ne. T. I—V. Tex­te étab­li par V. Cou­lon et tra­duit par H. Van Dae­le. 5 éd. P., 1952—1954). По нему же и све­рен пере­вод Пиотров­ско­го. Заим­ст­во­ван­ные у него при­ме­ча­ния отме­че­ны зна­ком *.

ЛЯГУШКИ

Комедия была постав­ле­на под име­нем Фило­нида на Лене­ях 405 г. и одер­жа­ла победу. Вто­рое место занял Фри­них с «Муза­ми», третье — Пла­тон-комедио­граф с «Клео­фон­том» (ср. Антич­ные свиде­тель­ства о жиз­ни и твор­че­стве Ари­сто­фа­на, 85). «Лягуш­ки» име­ли такой успех, что по тре­бо­ва­нию пуб­ли­ки были повто­ре­ны: по сооб­ще­нию ука­зан­но­го пред­и­сло­вия, из-за поли­ти­че­ских сове­тов в пара­ба­се, по мне­нию неко­то­рых совре­мен­ных уче­ных — из-за пер­вой части, где весе­ло и непри­нуж­ден­но изо­бра­жал­ся путь Дио­ни­са и Ксан­фия в под­зем­ное цар­ство.

Меж­ду поста­нов­кой «Фесмофо­ри­а­зус» на рубе­же мар­та — апре­ля 411 г. и «Лягу­шек» в янва­ре — фев­ра­ле 405 г. на долю афи­нян выпа­ли и лико­ва­ние и скорбь.

Власть Четы­рех­сот оли­гар­хов, несмот­ря на раз­вя­зан­ный ими террор, про­дер­жа­лась недол­го: их явная про­спар­тан­ская поли­ти­ка при­ве­ла к тому, что соеди­нен­ны­ми сила­ми флота, нахо­див­ше­го­ся у бере­гов Малой Азии, и само­го насе­ле­ния Афин оли­гар­хи­че­ский режим был в сен­тяб­ре 411 г. сверг­нут и заме­нен кон­сти­ту­ци­ей «пяти тысяч», т. е. наи­бо­лее состо­я­тель­ных граж­дан, но и ее афи­няне тер­пе­ли не более несколь­ких меся­цев, а затем вер­ну­лись к тра­ди­ци­он­но­му демо­кра­ти­че­ско­му устрой­ству со всей его непред­ска­зу­е­мо­стью.

Это каче­ство афин­ской демо­кра­тии про­яви­лось ярче все­го в двух ком­плек­сах собы­тий.

Алки­ви­ад, бежав­ший, как мы пом­ним, из Афин в Спар­ту в ожи­да­нии непра­вед­но­го суда в 414 г., успел с тех пор пере­мет­нуть­ся из Лакеде­мо­на к пер­сид­ско­му сатра­пу Тис­са­фер­ну, а оттуда на ост­ров Самос, где был избран стра­те­гом и коман­дую­щим фло­том. При его непо­сред­ст­вен­ном уча­стии была не без труда одер­жа­на победа при Абидо­се (осень 411), а затем наго­ло­ву раз­гром­лен спар­тан­ский флот при Кизи­ке (лето 410) — пер­вый нахо­дит­ся в Гел­лес­пон­те (нынеш­ние Дар­да­нел­лы), вто­рой — на южном бере­гу Про­пон­ти­ды (нынеш­нее Мра­мор­ное море). Кро­ме еще несколь­ких, менее зна­чи­тель­ных побед, Алки­ви­ад уста­но­вил тамо­жен­ные посты на Бос­по­ре и таким обра­зом обес­пе­чил пол­ный кон­троль над про­ли­ва­ми, веду­щи­ми из Эгей­ско­го моря в Чер­ное, — это име­ло для афи­нян воис­ти­ну жиз­нен­ное зна­че­ние, так как они все­гда дер­жа­лись на при­воз­ном хле­бе из При­чер­но­мо­рья, а тем более — в годы вой­ны. Поэто­му воз­вра­тив­ший­ся в Афи­ны Алки­ви­ад был встре­чен с три­ум­фом, но сто­и­ло его под­чи­нен­но­му коман­ди­ру ввя­зать­ся у бере­гов Малой Азии в бит­ву со спар­тан­ца­ми и потер­петь пора­же­ние, как ни сам Алки­ви­ад, ни кто-либо из его окру­же­ния не были избра­ны в стра­те­ги на 406 г. Оби­жен­ный Алки­ви­ад уда­лил­ся в свое поме­стье во Фра­кии, а афи­няне вто­рич­но лиши­лись, может быть, само­го талант­ли­во­го, хоть и не очень надеж­но­го, пол­ко­во­д­ца.

Осе­нью 406 г. про­изо­шло еще одно собы­тие, кото­рое труд­но при­знать победой афин­ской демо­кра­тии. При Арги­нус­ских ост­ро­вах, неда­ле­ко от ост­ро­ва Лес­бос, афи­няне раз­гро­ми­ли оче­ред­ной спар­тан­ский флот, но под­няв­ша­я­ся буря поме­ша­ла афин­ским стра­те­гам подо­брать тела сво­их погиб­ших. В Афи­нах нача­лась кам­па­ния про­тив победи­те­лей, имев­шая явно поли­ти­че­скую под­клад­ку, и все стра­те­ги вме­сте, вопре­ки афин­ско­му зако­но­да­тель­ству, были осуж­де­ны на смерть. Так боль­шой успех мор­ской опе­ра­ции афи­няне суме­ли омра­чить непро­ду­ман­ным при­го­во­ром объ­ек­тив­но неви­нов­ным стра­те­гам. Мож­но толь­ко удив­лять­ся, как после таких собы­тий у них еще хва­та­ло при­сут­ст­вия духа смот­реть комедии…

Пере­не­ся дей­ст­вие «Лягу­шек» в под­зем­ное цар­ство, Ари­сто­фан про­дол­жал тра­ди­цию сво­его пред­ше­ст­вен­ни­ка Фере­кра­та, кото­рый в одной из комедий так­же изо­бра­зил «отца тра­гедии» гор­дя­щим­ся в Аиде сво­и­ми заслу­га­ми. Одна­ко Ари­сто­фан, про­ти­во­по­ста­вив Эсхи­лу Еври­пида, раз­вил паро­дий­ный эле­мент, зало­жен­ный уже в «Ахар­ня­нах» и «Фесмофо­ри­а­зу­сах», и создал пер­вый памят­ник в исто­рии евро­пей­ской лите­ра­тур­ной кри­ти­ки. Сле­ду­ет к это­му доба­вить, что эле­мен­ты лите­ра­тур­ной оцен­ки содер­жа­лись и во мно­гих дру­гих из сохра­нив­ших­ся комедий Ари­сто­фа­на (напр., в пара­ба­се «Всад­ни­ков» и «Обла­ков»), а из недо­шед­ших — в «Проб­ном состя­за­нии» и «Гери­та­дах», не счи­тая мно­го­чис­лен­ных паро­дий на Еври­пида едва ли не в каж­дой комедии.

Одна­ко цель­но­сти комедии ее «эсте­ти­че­ская» вто­рая поло­ви­на не содей­ст­во­ва­ла. «Лягуш­ки» явно раз­би­ва­ют­ся на две поло­ви­ны: путе­ше­ст­вие Дио­ни­са в под­зем­ное цар­ство, где его не слиш­ком любез­но при­ни­ма­ет при­врат­ник Эак (606—671), и лите­ра­тур­ный спор Эсхи­ла с Еври­пидом в фор­ме аго­на, кото­рый про­дол­жа­ет­ся и после того, как агон фор­маль­но закан­чи­ва­ет­ся (1098). Меж­ду дву­мя частя­ми вкли­ни­ва­ет­ся пара­ба­са (674—737) на поли­ти­че­скую тему, но без обыч­но­го всту­пи­тель­но­го моно­ло­га пред­во­ди­те­ля хора. Неко­то­рую «ком­пен­са­цию» ему могут соста­вить раз­ве ана­пе­сты в паро­де (351—371).

Дей­ст­ву­ю­щие лица. В рас­пре­де­ле­нии тек­ста меж­ду дей­ст­ву­ю­щи­ми лица­ми руко­пи­си и изда­те­ли, в общем, доста­точ­но еди­ны. Спор­ны­ми явля­ют­ся толь­ко сти­хи 738—809: одни руко­пи­си вво­дят здесь «слу­гу Плу­то­на», дру­гие отда­ют их тому же Эаку, кото­рый уже высту­пал в преды­ду­щей части комедии, и Пиотров­ский при­нял (по-види­мо­му, вполне осно­ва­тель­но) вто­рую воз­мож­ность. Кро­ме того, руко­пи­си отме­ча­ют, что хор лягу­шек, дав­ший комедии назва­ние, явля­ет­ся так назы­вае­мой «пара­хо­ре­ге­мой», т. е. допол­ни­тель­ным хором (к основ­но­му хору — мистов), тре­бу­ю­щим от хоре­га доба­воч­ных издер­жек.

ЛЯГУШКИ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Дио­нис — бог теат­ра.

Ксан­фий — его слу­га.

Геракл.

Покой­ник.

Харон — пере­воз­чик в цар­стве мерт­вых.

Эак — слу­га Плу­то­на.

Слу­жан­ка Пер­се­фо­ны.

Пер­вая тор­гов­ка.

Вто­рая тор­гов­ка.

Плу­тон — бог пре­ис­под­ней.

Эсхил — тра­ги­че­ский поэт.

Еври­пид — тра­ги­че­ский поэт.

Хор лягу­шек.

Хор из два­дца­ти четы­рех мистов.


ПРОЛОГ
Пустая орхе­ст­ра. В глу­бине построй­ка — «Храм Герак­ла». Дио­нис, наря­жен­ный в шку­ру льва, с пали­цей в руке, и Ксан­фий с покла­жей, вер­хом на бута­фор­ском осле, выхо­дят на орхе­ст­ру.
Ксан­фий

Ска­зать ли, сударь, шуточ­ку при­выч­ную
Из тех, что веч­но поте­ша­ют зри­те­лей?

Дио­нис

Ска­жи! Не гово­ри лишь: зады­ха­юсь я!
Уж это — шут­ка чрез­вы­чай­но ста­рая.

Ксан­фий

Так что ж ска­зать?

Дио­нис

Не гово­ри: ой, лопа­юсь!

Ксан­фий

Вот шуточ­ка отлич­ная!

Дио­нис

Ска­жи сме­лей!
Не гово­ри лишь одно­го.

Ксан­фий

Чего еще?

Дио­нис

Что, ношу пере­кла­ды­вая, трес­нешь ты.

Ксан­фий

А это: изды­хаю я под тяже­стью.
10Сни­ми­те, а не то в шта­ны…

Дио­нис

Про­шу тебя.
Не про­дол­жай! Дав­но уже тош­нит меня.

Ксан­фий

Зачем же я покла­жу на себе тащу,
Когда и пошу­тить нель­зя, как водит­ся
У Фри­ни­ха, у Ликида с Амип­си­ем?
У них рабы тас­ка­ют груз в комеди­ях.

Дио­нис

Не надо луч­ше! Вся­кий раз, как вижу я
В теат­ре эти штуч­ки зна­ме­ни­тые,
Иду домой, на целый год соста­рив­шись.

Ксан­фий

Чтоб ты свер­ну­лась, шея зло­по­луч­ная!
20Вся в синя­ках, а пошу­тить не веле­но.

Дио­нис

А раз­ве не нахаль­ство, не раз­врат сплош­ной:
Я как-никак, а Дио­нис, Бочон­ка сын,
Тру­жусь пеш­ком, а это­го — вер­хом везу,
Чтоб не устал он и не нес бы тяже­стей!

Ксан­фий

Я раз­ве не несу?

Дио­нис

Ничуть, ведь едешь ты!

Ксан­фий

Несу же вот!

Дио­нис

Да как же?..

Ксан­фий

Еле-елеш­ки!

Дио­нис

Да ведь не ты покла­жу, а осел везет.

Ксан­фий

Я и везу, я и несу, свиде­тель Зевс!

Дио­нис

Да как несешь, ведь само­го дру­гой несет?

Ксан­фий

30Не знаю, но пле­чо совсем раздав­ле­но.

Дио­нис

Раз ника­кой нет поль­зы от осла тебе,
Сле­зай живее, на себе тащи осла!

Шуточ­ная пота­сов­ка.
Ксан­фий

Ай-ой, зачем я не сра­жал­ся на море!
Тогда б — шалишь! — пле­вать я на тебя хотел!

Дио­нис

Сле­зай, негод­ный! Вот уже добра­лись мы
До две­ри. Здесь нам оста­нов­ка пер­вая.

Они оста­нав­ли­ва­ют­ся в глу­бине орхе­ст­ры перед две­рью хра­ма.
Дио­нис
(сту­чит в дверь)

Эй, маль­чик! Эй, ско­рее! Откры­вай, эй-эй!

В две­рях пока­зы­ва­ет­ся Геракл.
Геракл

Кто в дверь сту­чит? Что за кен­тав­ры ломят­ся?
Да что это такое? Гово­ри, ты кто?

Дио­нис в ужа­се спря­тал­ся за Ксан­фия. Шеп­чет.
Дио­нис

40Эй, Ксан­фий!

Ксан­фий

Что?

Дио­нис

Ты не заме­тил?

Ксан­фий

Что еще?

Дио­нис

Как испу­гал­ся он меня?

Ксан­фий

С ума сой­ти!

Геракл
(гром­ко хохо­чет)

От сме­ха удер­жать­ся не могу никак,
Кусаю губы, а сме­юсь. Хо-хо-хо-хо!

(Про­дол­жа­ет хохотать рас­ка­ти­сто.)
Дио­нис

Чудак, послу­шай, подой­ди! Ты нужен мне.

Геракл

Да не могу отде­лать­ся от хохота.
На жен­ской руба­шон­ке шку­ра льви­ная!
Вот вздор! В чем дело? Туфель­ки и пали­ца!
Куда собрал­ся?

Дио­нис

Вое­вал с Кли­сфе­ном я.

Геракл

И на́ море сра­зил­ся?

Дио­нис

И пустил ко дну
50Две­на­дцать или два­дцать суден вра­же­ских.

Геракл

Кто? Ты?

Дио­нис

Да, Зевс свиде­тель!

Ксан­фий
(в сто­ро­ну, с ужим­кой)

Тут проснул­ся я!

Дио­нис

На кораб­ле я пере­чел тра­гедию,
Тво­ре­нье Еври­пида «Анд­ро­меду».

(Очень тор­же­ст­вен­но.)

Тут
Жела­нье пря­мо в серд­це мне уда­ри­ло.

Геракл

Жела­нье?

Дио­нис

Ростом с вели­ка­на Моло­на.

Геракл

По жен­щине?

Дио­нис

Нисколь­ко.

Геракл

По маль­чиш­ке?

Дио­нис

Нет.

Геракл

Так по муж­чине?

Дио­нис
(в ужа­се)

Ой!

Геракл

С Кли­сфе­ном спу­тал­ся?

Дио­нис

Не смей­ся, брат, а луч­ше пожа­лей меня!
Том­ле­ние такое душу жжет мою.

Геракл

60Какое ж, бра­тец?

Дио­нис

Рас­ска­зать не в силах я,
Но попы­та­юсь разъ­яс­нить срав­не­ни­ем.
Тос­ку по каше ты зна­вал когда-нибудь?

Геракл

По каше, ну, еще бы! Трид­цать тысяч раз.

Дио­нис

Ска­зал я ясно, или объ­яс­нить еще?

Геракл

Про кашу? Нет, не надо! Пони­маю все.

Дио­нис

Такое же гры­зет меня том­ле­ние
По Еври­пиду.

Геракл

Что ты, по покой­ни­ку?

Дио­нис

Да, и ничто меня не оста­но­вит, знай!
Иду за ним.

Геракл

И даже в глу­би Тар­та­ра?

Дио­нис

70И если нуж­но, то еще глу­бин­нее.

Геракл

Зачем?

Дио­нис

Ищу поэта насто­я­ще­го.

(Тор­же­ст­вен­но.)

«Одних уж нет, а те, кто есть, — ничто­же­ство».

Геракл

Как, раз­ве умер Иофонт?

Дио­нис

Один лишь он
Чего-нибудь да сто­ит. Да и то вопрос,
И в этом не уве­рен я как сле­ду­ет.

Геракл

Софокл ведь луч­ше Еври­пида. Что же ты,
Когда идти собрал­ся, не за ним идешь?

Дио­нис

Нет, нет, сна­ча­ла поглядеть мне хочет­ся,
Что без отца суме­ет Иофонт создать.
80К тому же Еври­пид — прой­до­ха, каверз­ник —
Удрать из пре­ис­под­ней при­спо­со­бит­ся.
А тот и здесь был тихим, и остал­ся тих.

Геракл

А Ага­фон? Где этот?

Дио­нис

Он ушел от нас,
Поэт отлич­ный и дру­зьям при­мер­ный друг.

Геракл

Куда ж?

Дио­нис

Куда Макар не заго­нял телят.

Геракл

А где Ксе­нокл?

Дио­нис

Чтоб сги­нул он, свиде­тель Зевс!

Геракл

Пифан­гел где?

Ксан­фий
(изне­мо­гая под тяже­стью покла­жи, про себя)

А про меня и речи нет.
А пле­чи я натер почти что до кро­ви.

Геракл

Да раз­ве нет у вас маль­чи­шек мно­же­ства?
90Тра­гедии они стро­чат по тыся­че
И Еври­пида на вер­сту болт­ли­вее.

Дио­нис

Все это пусто­цве­ты, бол­ту­ниш­ки, мразь,
Соро­ки бес­тол­ко­вые, кро­па­те­ли!
Как одно­днев­ки сги­нут, полу­чив­ши хор,
Один разо­чек пере­спав с тра­геди­ей.
Но днем с огнем не сыщешь при­рож­ден­но­го
Поэта с вели­ча­вым, зыч­ным голо­сом.

Геракл

Како­го вели­ча­во­го?

Дио­нис

Тако­го вот,
Чтоб отко­лол колен­це поза­бо­ри­стей:
100«Эфир — квар­ти­ра Зев­са», «лапа вре­ме­ни»,
Или про то, что клясть­ся не жела­ла мысль
И стал язык без мыс­ли лже­свиде­те­лем.

Геракл

И это все ты любишь?

Дио­нис

До безу­мия!

Геракл

По-мое­му, так это — вздор и глу­по­сти.

Дио­нис

Не зале­зай мне в голо­ву, сво­ей живи!

Геракл

Но, пра­во, это про­сто наду­ва­тель­ство!

Дио­нис

Учи меня обедать!

Ксан­фий
(в сто­ро­ну, со вздо­хом)

Обо мне — ни-ни!

Дио­нис

Вот поче­му, наряд надев дико­вин­ный,
В тебя пере­одев­шись, я при­шел. Про­шу,
110Дру­зей сво­их мне назо­ви, с кото­ры­ми
Якшал­ся ты, когда ходил за Кер­бе­ром,
Все пере­чис­ли: булоч­ные, гава­ни,
Ручьи, колод­цы, пере­крест­ки, тро­поч­ки,
Мосты, местеч­ки, бар­дач­ки, гости­ни­цы —
Там, где кло­пов помень­ше.

Ксан­фий
(в сто­ро­ну)

Обо мне ни-ни!

Геракл

И ты идти дер­за­ешь, сума­сшед­ший?

Дио­нис

Друг!
Об этом ни пол­сло­ва. Назо­ви ско­рей
Доро­гу, чтоб сой­ти мне в пре­ис­под­нюю,
Ни жар­кую, ни черес­чур холод­ную.

Геракл

120Какую же назвать тебе доро­гу? А?
Одна дорож­ка — воло­ком: на бече­ве
Пове­сить­ся.

Дио­нис

Дорож­ка слиш­ком душ­ная!

Геракл

Дру­гая есть: корот­кая и тор­ная…
Взять ступ­ку…

Дио­нис

На цику­ту наме­ка­ешь ты?

Геракл

Ну да!

Дио­нис

Холод­ный, мерз­лый и ненаст­ный путь.
Тот­час зако­че­не­ют обе голе­ни.

Геракл

Еще есть путь, не длин­ный: стре­мя голо­ву…

Дио­нис

Ска­жи, про­шу, ведь я ходок неопыт­ный.

Геракл

Спер­ва на Кера­мик при­во­ло­кись…

Дио­нис

И что?

Геракл

130На столп высо­кий под­ни­мись…

Дио­нис

И даль­ше что?

Геракл

Гляди и жди, чтоб факе­лов начал­ся бег.
Когда же зато­ро­пят шум­но зри­те­ли:
«Валяй!» Тогда и ты валяй!

Дио­нис

Куда же?

Геракл

Вниз!

Дио­нис

Моз­ги свои порас­тря­су, пожа­луй, так.
Доро­гой этой не пой­ду.

Геракл

Какою же?

Дио­нис

Какою ты когда-то шел.

Геракл

Велик тот путь.
Спер­ва увидишь озе­ро огром­ное,
Без­дон­ное.

Дио­нис

Кто ж будет мне паром­щи­ком?

Геракл

На чел­но­чиш­ке малень­ком ста­рик седой,
140Гре­бец, за два гро­ша пере­ве­зет тебя.

Дио­нис

Ого!
Как все­мо­гу­щи всюду эти два гро­ша.
Да как в Аид они попа­ли?

Геракл

Ввел Тесей.
Потом увидишь змей и чудищ пол­чи­ща
Страш­ней­шие.

Дио­нис

Не ври и не пугай меня!
Не запу­га­ешь!

Геракл

Даль­ше — грязь ужас­ная,
Навоз без­дон­ный. В нем зары­ты греш­ни­ки.
Кто чуже­зем­ца оскор­бил заез­же­го,
Кто маль­чи­ка обла­пив, не пла­тя, удрал,
Кто мать род­ную обес­че­стил, кто отца
150По мор­де стук­нул, кто поклял­ся крив­дою…

Дио­нис

152Да, да, и с ними вме­сте тот несчаст­ней­ший,
153Кто пес­но­пе­нья выучил Кине­сия
151И выпи­сал на память стих из Мор­си­ма.

Геракл

154А дале — флейт услы­шишь дуно­ве­ния
И свет увидишь див­ный, как над­зем­ный день.
И рощи мирт, и радост­ные сон­ми­ща
Мужей и жен, и рук неис­чис­ли­мых плеск.

Дио­нис

А это кто ж такие?

Геракл

Посвя­щен­ные.

Ксан­фий
(про себя)

Я ж, пра­во, как осел при посвя­ще­ни­ях.
160Доволь­но, поло­жу покла­жу на зем­лю.

(Кла­дет покла­жу наземь.)
Геракл

Они тебе рас­ска­жут все, что надоб­но.
Сей­час же по сосед­ству с их жили­ща­ми
Идет доро­га ко двор­цу Плу­то­но­ву.
Про­щай теперь!

Дио­нис

И ты, бра­тиш­ка, будь здо­ров!

Геракл ухо­дит в дверь хра­ма.
Дио­нис
(Ксан­фию)

А ты меш­ки кла­ди обрат­но на пле­чи.

Ксан­фий

Да я и снять их не успел.

Дио­нис

Живее, ну!

Ксан­фий

Нет, нет, не надо! В помощь мне най­ми, про­шу,
Покой­ни­ка, из тех, кто нам попу­т­чи­ком.

Дио­нис

А вдруг никто не встре­тит­ся?

Ксан­фий

Так я тащу.

Дио­нис

Согла­сен!

На орхе­ст­ре, в сопро­вож­де­нии музы­кан­тов, появ­ля­ет­ся похо­рон­ное шест­вие.
Дио­нис
(оста­нав­ли­ва­ет шест­вие и обра­ща­ет­ся к покой­ни­ку)
Погляди, выно­сят мерт­во­го.
170Эй ты, тебе я гово­рю, покой­ни­чек!
Сне­сти возь­мешь­ся ношу в пре­ис­под­нюю?

Покой­ник
(с готов­но­стью при­поды­ма­ясь на смерт­ном одре)
А ноша тяже­ла?

Дио­нис
(пока­зы­ва­ет покла­жу)

Гляди!

Покой­ник

Две драх­мы дашь?

Дио­нис

А мень­ше?

Покой­ник
(сно­ва ложит­ся на одр)

Живо, тро­гай­те, могиль­щи­ки!

Дио­нис

Постой, чудак, давай же потор­гу­ем­ся!

Покой­ник

Две драх­мы, баста! Пона­прас­ну слов не трать!

Дио­нис

Ну, скинь хоть три обо­ла!

Покой­ник
(в него­до­ва­нии)

Чтоб мне вновь ожить!

Могиль­щи­ки уно­сят покой­ни­ка.
Ксан­фий

Как важ­ни­ча­ет, под­лый. Пого­ди же, плут!
Я поне­су.

Дио­нис

О, чест­ный, бла­го­род­ный муж!
180Пой­дем же к пере­во­зу!

На орхе­ст­ре появ­ля­ет­ся чел­нок Харо­на.
Харон

Эй, при­ча­ли­вай!

Дио­нис

А это что?

Ксан­фий

Что? Озе­ро.

Дио­нис

Свиде­тель Зевс!
То самое. А вот и чел­но­чок на нем.

Ксан­фий

Да, видят боги! Тут же и ста­рик Харон.

Дио­нис
(кри­чит)

Сюда, Харон, сюда, Харон, сюда, Харон!

Харон
(под­плы­ва­ет на сво­ем чел­но­ке, вос­кли­ца­ет)
Кому в места бла­жен­но­го успе­ния?
Кому в рав­ни­ну Леты, в долы ужа­са,
В юдоль печа­лей, в яму, к чер­ту, к дья­во­лу?

Дио­нис

Мне!

Харон

Захо­ди живее!

Дио­нис

Поплы­вем куда?
Неужто к чер­ту?

Харон

Толь­ко для тебя, вхо­ди!

Дио­нис
(вхо­дит в чел­нок, зовет Ксан­фия)

190Эй, маль­чик!

Харон

Стой, рабов не пере­во­зим мы,
Когда они не вое­ва­ли на море.

Ксан­фий

Мне не при­шлось. Ячмень над гла­зом выско­чил.

Харон

Так обе­жать тебе при­дет­ся озе­ро.

Ксан­фий

А где вас ждать?

Харон

У при­ста­ней отча­я­нья,
В уще­льях мра­ка.

Дио­нис

Понял?

Ксан­фий
(в сто­ро­ну)

Пони­маю, да!
И что я встре­тил, бед­ный, вый­дя из дому!

Бежит кру­гом орхе­ст­ры. Челн с Харо­ном и Дио­ни­сом дви­жет­ся попе­рек орхе­ст­ры.
Харон
(Дио­ни­су)

Садись на вес­ла! Кто еще плы­вет, вхо­ди!
Эй, эй, ты что?

Дио­нис

Как что? Да это самое.
Сел на вес­ло, как ты мне сам при­ка­зы­вал.

Харон

200Сюда, сюда садись, брю­хан!

Дио­нис

Ну вот, сижу.

Харон

И вытя­ни ладо­ни, и дер­жи!

Дио­нис

Дер­жу.

Коми­че­ская пан­то­ми­ма.
Харон

Доволь­но бала­гу­рить! В дно упрись ногой,
Гре­би, натужь­ся!

Дио­нис

Как же мне гре­сти, чудак,
Юнцу, бере­го­во­му, сухо­пут­но­му?

Харон

Сгре­бешь отлич­но. Пение услы­шишь ты —
И в лад уда­ришь вес­ла­ми.

Дио­нис

Чье пение?

Харон

Лягу­шек-лебедей. Чудес­но!

Дио­нис

Дай же знак!

Харон

Начи­най, начи­най!

Разда­ет­ся пение лягу­шек. Дио­нис гре­бет в такт лягу­ше­чьей песне.
Лягуш­ки
Бре­ке­ке­кекс, коакс, коакс!
210Бре­ке­ке­кекс, коакс, коакс!
Болот­ных вод дети мы,
Затя­нем гимн, друж­ный хор,
Про­тяж­ный стон, звон­кую нашу пес­ню.
Коакс, коакс!
Нисей­ско­го бога так
Мы чест­ву­ем Бро­мия
На древ­них болотах,
В час, когда пья­ной тол­пою,
Празд­ник справ­ляя Кув­ши­нов,
Народ за огра­дою нашей кру­жит­ся.
220Бре­ке­кекс, коакс, коакс!

Дио­нис

А я мозоль себе натер,
А вам шутить! Коакс, коакс!
А вам пле­вать, а вам играть!

Лягуш­ки

Бре­ке­ке­кекс, коакс, коакс!

Поют все быст­рее и быст­рее. Дио­нис все быст­рее гре­бет, выби­ва­ясь из сил.
Дио­нис

Чтоб сдох­нуть вам, кри­ча: коакс!
Зала­ди­ли одно: коакс!

Лягуш­ки

Ты про­сто — трус, бол­тун, лен­тяй!
Любят наше пение сла­дост­ные музы,
230Любит коз­ло­но­гий игрец на сви­ре­ли, Пан,
Апол­ло­на фор­мин­га напе­вам нашим вто­рит,
В нашей уте­ши­тель­ной боло­тине
Певу­чий зыб­лет­ся трост­ник.
Бре­ке­ке­кекс, коакс, коакс!

Дио­нис

Я в пузы­рях, я в вол­ды­рях,
Изму­чен­ный поте­ет зад.
Еще лишь миг — и про­гре­мит…

Лягуш­ки

Бре­ке­ке­кекс, коакс, коакс!

Дио­нис

240Ква­ку­чий род, тише вы!
Мол­чи­те!

Лягуш­ки

Нет, будем петь
Вдвое гром­че. Так мы ска­чем
Ярко­сол­неч­ны­ми дня­ми
Меж аира и кув­ши­нок,
Про­ре­зая тишь весе­лой
Пере­лив­ча­тою пес­ней.
Так пред Зев­со­вым нена­стьем
В час дожд­ли­вый в глу­би вод­ной
Бле­щет след про­вор­ных пля­сок,
Лопаю­щих­ся пузырь­ков.

Дио­нис

250Бре­ке­ке­кекс, коакс, коакс!

Ква­ка­ют напе­ре­гон­ки и все гром­че и быст­рее.
У вас я ква­ка­нью учусь.

Лягуш­ки

Оби­жа­ешь нас ужас­но.

Дио­нис

Вы — меня. Гре­бу и дох­ну.
Чуть не лопа­юсь, гре­бу.

Лягуш­ки

Бре­ке­ке­кекс, коакс, коакс!

Дио­нис

Пищи­те, мне и дела нет!

Лягуш­ки

Будем голо­сить, гор­ла­нить,
Сколь­ко в зыч­ных, гром­ких глот­ках
260Хва­тит силы, день-день­ской.

Дио­нис

Бре­ке­ке­кекс, коакс, коакс!
Мне нипо­чем ваш гор­ло­дер.

Лягуш­ки

А твой нам и подав­но жалок.

Дио­нис

Посмот­рим, буду выть, вопить,
День целый не закрою рта,
Пока не пере­си­лю ваше ква­ка­нье.
Бре­ке­ке­кекс, коакс, коакс!
Что ж замол­ча­ли? Ква­кай­те, ну, ква­кай­те!

Харон

Постой, доволь­но! К при­ста­ни при­ча­ли­вай!
270Сле­зай! Пла­ти паром­щи­ку!

Дио­нис

Возь­ми обол!
Эй, Ксан­фий, эй! Где Ксан­фий, где? Мой Ксан­фий, ой!

Ксан­фий
(появ­ля­ясь)

Ау!

Дио­нис

Иди живее!

Ксан­фий

Вот и я, ау!

Дио­нис

Ну, что ты видел?

Ксан­фий

Грязь и тьму кро­меш­ную.

Дио­нис

А видел ты, ска­жи мне, лже­свиде­те­лей?
Отце­убийц и взя­точ­ни­ков?

Ксан­фий

Да, а ты?

Дио­нис

Конеч­но, видел. Вижу и сей­час еще.

(Пока­зы­ва­ет на зри­те­лей, сидя­щих в амфи­те­ат­ре.)
Что ж делать нам?

Ксан­фий

Пой­дем впе­ред, я думаю.
Ведь мы в местах, где чуди­ща страш­ней­шие.
Так он ска­зал нам.

Дио­нис

Я еще задам ему!
280Он про­сто хва­стал, чтобы напу­гать меня.
Он знал, как я отва­жен, и завидо­вал,
Бахвал извест­ный, пусто­слов и трус Геракл.
А я хотел бы встре­тить при­клю­че­ние,
Достой­ное меня и путе­ше­ст­вия.

Ксан­фий

Какой-то шум и стран­ный шорох слы­шит­ся.

Дио­нис
(испу­ган­но)

Где, где?

Ксан­фий

Да сза­ди.

Дио­нис

Ну, так поза­ди иди!

Ксан­фий

Нет, спе­ре­ди как буд­то.

Дио­нис

Впе­ре­ди иди!

Ксан­фий

О боги, вижу чуди­ще ужас­ное.

Дио­нис

Какое?

Ксан­фий

Див­ное. Оно меня­ет­ся.
290То бык, то мул, а то — как буд­то жен­щи­на
Пре­лест­ная.

Дио­нис
(обра­до­ван­но)

Но где же? Я при­жму ее.

Ксан­фий

И вот уже не жен­щи­на, а страш­ный пес.

Дио­нис
(в ужа­се)

Эмпу­са, вер­но.

Ксан­фий

Да, ужас­ным пла­ме­нем
Лицо пыла­ет.

Дио­нис

Да, а ноги мед­ные?

Ксан­фий

Одна. Дру­гая же нога — навоз­ная.
Чудо­вищ­но!

Дио­нис

Куда бежать?

Ксан­фий

А мне куда?

Дио­нис
(бежит через орхе­ст­ру к крес­лу, зани­мае­мо­му жре­цом)
О жрец мой, защи­ти же боже­ство свое!

Ксан­фий

Погиб­ли мы, Геракл, вла­ды­ка!

Дио­нис

Замол­чи!
Не назы­вай меня Герак­лом, милень­кий.

Ксан­фий

300Ну, Дио­нис!

Дио­нис

А это хуже в десять раз!

Ксан­фий

Тогда сту­пай! Хозя­ин мой, сюда, сюда!

Дио­нис

А что?

Ксан­фий

Мужай­ся, сно­ва все нала­ди­лось,
И можем мы, как бед­ный Геге­лох, ска­зать:
«Из без­дны волн спас­ло нас… при­виде­ние».
Эмпу­са смы­лась.

Дио­нис

Покля­нись!

Ксан­фий

Свиде­тель Зевс!

Дио­нис

Кля­нись еще раз!

Ксан­фий

Видит Зевс!

Дио­нис

Кля­нись!

Ксан­фий

Ей, Зевс!

Дио­нис

Я, пра­во, поблед­нел, ее увидев­ши.

Ксан­фий

А плащ со стра­ху поры­жел как буд­то бы.

Дио­нис

За что напа­стей столь­ко на меня, ой-ой!
310Кто из богов заду­мал погу­бить меня?

Ксан­фий
(насмеш­ли­во)

«Эфир — квар­ти­ра Зев­са», «лапа вре­ме­ни».
Эй-эй!

Дио­нис

Ты что?

Ксан­фий

Не слы­шишь ниче­го?

Дио­нис

А что?

Слы­шит­ся музы­ка флейт.
Ксан­фий

Игра­ют на сви­ре­лях.

Дио­нис

И от факе­лов
Пах­ну­ло духом смоль­ным. Как таин­ст­вен­но!
Давай в сто­рон­ку вста­нем и послу­ша­ем.

Слы­шит­ся пение хора.
Хор мистов

Иакх, о Иакх!
Иакх, о Иакх!

Ксан­фий

Да это — те места, где посвя­щен­ные
Поют и пля­шут. Гово­рил Геракл о них;
320Как греш­ник Диа­гор, Иак­ха чест­ву­ют.

Дио­нис

Ты не ошиб­ся. Тихо посто­им теперь
И раз­уз­на­ем все во всех подроб­но­стях.

Отхо­дят в сто­ро­ну.

ПАРОД
На орхе­ст­ру вхо­дит хор из два­дца­ти четы­рех мистов с факе­ла­ми в руках.
Стро­фа I
Пер­вое полу­хо­рие

Иакх наш, сни­зой­ди к нам, золотых стен оби­та­тель!
Иакх, о Иакх!
К нам при­ди, на свя­той луг, на зеле­ный!
С нами будь рад, в наш всту­пи ряд!
330Пусть венок мирт мно­го­цвет­ных
Пыш­но­куд­рый окру­жит лоб!
Попля­ши, бог! И ногой в лад бей о зем­лю!
Вос­хи­ти дерз­но­вен­ный
И весе­лый хоро­вод,
Наших игр сонм, наших пля­сок бого­моль­ных череду,
Пес­ни мистов посвя­щен­ных!

Хор пля­шет.
Ксан­фий
(из сво­его угла)

Демет­ры дочь свя­тая и вели­кая!
Как сла­дост­но пах­ну­ло поро­ся­ти­ной!

Дио­нис

Сиди и нишкни! Хря­щик зара­бота­ешь.

Анти­стро­фа I
Вто­рое полу­хо­рие

340Раздуй свет искря­ных смол, поды­май ввысь зной­ный витень!
Иакх, о Иакх,
Ты, ноч­ных хоро­во­дов пла­ме­но­сец!
Запы­лал луг, заалел лог,
Рвет­ся в пляс­ку ста­ри­ков сонм,
Поза­быв груз огор­че­ний.
Про­жи­тых лет, роко­вых бед злую тяжесть
Ото­гнал час тор­же­ства.
Выше витень поды­май,
Выво­ди рой моло­де­жи на цве­ти­стый, тра­вя­ни­стый
350На свя­той луг, на зеле­ный!

Хор пля­шет с факе­ла­ми в руках.
Пред­во­ди­тель пер­во­го полу­хо­рия

Пусть мол­чат нече­сти­вые речи! Пус­кай наши пляс­ки свя­тые оста­вит,
Кто таин­ст­вен­ным нашим речам не учен, не очи­стил­ся в серд­це и в мыс­лях,
Непри­ча­стен к высо­ко­му игри­щу муз, не пля­сал в хоро­во­дах свя­щен­ных,
Быко­бой­цы Кра­ти­на неисто­вых слов не любил, вели­ча­вых и буй­ных,
Кто дурац­ки­ми шут­ка­ми тешить­ся рад, недо­ступ­ный высо­ко­му сме­ху,
Кто сми­рить не стре­мит­ся борь­бу и мятеж, не жела­ет отчизне покоя,
360Кто раздо­ры рас­тит, разду­ва­ет враж­ду, для себя при­бы­лей доби­ва­ясь,
Кто лих­ву вымо­га­ет и взят­ки берет, пра­вя горо­дом в годы нена­стья,
Кто корабль или кре­пость вра­гу пере­дал иль запрет­ный запас из Эги­ны
Выво­зил, как бес­со­вест­ный Фори­ки­он, откуп­щик зло­по­луч­ный и мытарь,
Наши сна­сти, уклю­чья, смо­лу, пару­са в Эпидавр для вра­гов отправ­ляв­ший,
Кто за золо­том едет в чужие края, на отчиз­ну вра­гов при­зы­вая,
Кто в часов­ню Гека­ты зай­дет за нуж­дой, хоро­вод­ную пес­ню мур­лы­ча,
Кто в отмест­ку за шут­ку на играх свя­тых, на весе­лых пирах Дио­ни­са,
На собра­нье потре­бу­ет хле­ба кусок у поэтов отгрызть комедий­ных, —
Нала­гаю запрет, и еще раз запрет, вновь и сно­ва запрет нала­гаю
370Я на них, от весе­лия мистов гоню. Вы ж, дру­гие, пол­ноч­ную пес­ню
Затя­ни­те, при­лич­ную часу и дню и воз­вы­шен­ным празд­ни­кам нашим.

Хор

Пусть все при­леж­но пля­шут,
Сту­ча ногой о зем­лю,
Топ­ча свя­тые тра­вы
В ноч­ных лугах.
Шути­те, тешь­тесь, смей­тесь,
Набив живот досы­та!
Пля­ши­те, пес­ней гром­кой
Спа­си­тель­ни­цу нашу
380Вос­пой­те и про­славь­те!
Она хра­нит
Стра­ну вове­ки эту,
Назло Фори­ки­о­ну.

Хоры пля­шут.
Пред­во­ди­тель вто­ро­го полу­хо­рия

Затя­ни­те теперь особ­ли­вую песнь, воз­ве­личь­те вла­ды­чи­цу жат­вы,
Нашу матерь Демет­ру — в высо­ких сло­вах вели­ча­вое имя почти­те!

Стро­фа II
Пер­вое полу­хо­рие

Демет­ра, таинств пре­свя­тых
Цари­ца! Ныне с нами будь,
Твой бого­моль­ный хор хра­ни,
Нам без поме­хи дай весь день
Пля­сать и забав­лять­ся!

Анти­стро­фа II
Вто­рое полу­хо­рие

390Смеш­но­го мно­го нам поз­воль
И мно­го важ­но­го ска­зать,
Поте­шив­шись и поиг­рав
Достой­но празд­ни­ков тво­их,
Дай победить на сла­ву!
Эво!

Хоры пля­шут.
Пред­во­ди­тель хора
И бога-юно­шу теперь пес­ней при­зо­ви­те!
Пус­кай при­хо­дит, с нами пусть празд­ну­ет и пля­шет!
Пер­вое полу­хо­рие

Иакх любез­ный, радость наших празд­неств
Слад­чай­шая, пово­ды­рем будь нашим
400К богине в дом!
И пока­жи, что дол­гий путь
Нам легок и короток.
Иакх, вла­ды­ка пля­сок, про­во­ди меня!

Вто­рое полу­хо­рие

Ты любишь смех. И пусть в лох­мо­тьях пла­тья,
Под­мет­ки рвут­ся, ска­ред­ность забы­та.
Ты лос­ку­ты
Бла­го­сло­вил, чтоб без забот
Пля­сать мог­ли мы и шутить.
410Иакх, вла­ды­ка пля­сок, про­во­ди меня!

Пер­вое полу­хо­рие

Пля­су­нья быст­ро­но­гая, подруж­ка,
Кра­са­ви­ца, одеж­ку рас­тре­па­ла.
Из лос­ку­тов
Глядит деви­че­ская грудь
Цвет­ком розо­во­ли­стым.
Иакх, вла­ды­ка пля­сок, про­во­ди меня!

Ксан­фий
(высо­вы­ва­ет­ся из сво­его угла)

Где мир, там я. Жить не могу без обще­ства.
Хочу пля­сать, хочу гулять!

Дио­нис

И я хочу!

Коми­че­ская пляс­ка обо­их акте­ров.
Пред­во­ди­тель хора

Хоти­те, будем вме­сте
Шутить над Археде­мом! Δ
Семи годоч­ков был он без роди­те­лей.
Теперь он вер­хо­во­дит
420Там, на зем­ле, у мерт­вых,
Гла­варь бро­дяг, воров и вся­кой сво­ло­чи.
Я чую, копо­шит­ся
Кли­сфен в сво­ей моги­ле.
В печа­ли чешет зад, лицо цара­па­ет,
Коло­тит­ся, согнув­шись,
И пла­чет, и взы­ва­ет
К Ядри­ле, чтобы в стра­сти он помог ему.
А Кал­лий зна­ме­ни­тый,
Сыно­чек Гип­по­блуда,
430Налег на дев­ку, шку­рой льва укра­сив­шись.

Дио­нис
(выхо­дит впе­ред)

Про­шу вас, объ­яс­ни­те:
Где тут дво­рец Плу­то­на?
Мы — стран­ни­ки и толь­ко что при­шли сюда.

Пред­во­ди­тель хора

Не отхо­ди дале­ко,
Не спра­ши­вай нас боль­ше,
Но знай, у две­ри ты сто­ишь Плу­то­но­вой.

Дио­нис
(Ксан­фию)

Возь­ми покла­жу, маль­чик!

Ксан­фий

Час от часу не лег­че.
Не мех, а пря­мо хва­стов­ство коринф­ское.

(Навью­чи­ва­ет на себя покла­жу.)
Пред­во­ди­тель мистов

440Сту­пай­те
На луг боги­ни, в круг свя­той, где цве­ты и тра­вы.
Играй­те и ликуй­те там, с вами милость выш­них,
Со мной идет пусть хоро­вод деву­шек и жен­щин,
В сия­нье факе­лов всю ночь пусть боги­ню сла­вят.

Стро­фа
Пер­вое полу­хо­рие

Пой­дем туда, где купы роз,
Цве­тов бла­го­уха­нье.
450Заба­вы пре­лест­ных игр,
Чудес­ней­ших пля­сок рой
Там ждут нас. Леле­ют нас
Бла­жен­ные Мой­ры.

Анти­стро­фа
Вто­рое полу­хо­рие

Сия­ет солн­це нам одним.
Для нас лишь гор­ний пла­мень дня.
Свя­щен­ные мисты — мы,
Мы чисто сквозь жизнь идем,
Сою­зу дру­зей вер­ны
И милых сограж­дан.

Часть хора ухо­дит. Дру­гая зани­ма­ет места на орхе­ст­ре. Акте­ры под­хо­дят к построй­ке в глу­бине, изо­бра­жаю­щей сей­час дво­рец Плу­то­на.
ЭПИСОДИЙ ПЕРВЫЙ
Дио­нис

460Но как же в дверь мне посту­чать­ся, как мне быть?
Когда б я знал, как в дверь сту­чат­ся мерт­вые!

Ксан­фий

Не раз­мыш­ляй! По две­ри двинь как сле­ду­ет!
Ведь у тебя Герак­ла вид и пали­ца.

Дио­нис
(сту­чит в дверь двор­ца Плу­то­на)

Эй! Эй!

Из две­рей выхо­дит Эак-при­врат­ник.
Эак

Кто там?

Дио­нис

Геракл, силач извест­ней­ший.

Эак

Ах, мерз­кий, ах, тре­кля­тый, ах, негод­ней­ший!
Под­лец! Из под­лых под­лый, рас­пре­по­д­лей­ший!
Ты уво­лок у нас соба­ку Кер­бе­ра.
Душил ее, давил и бил, с собой увел
Мою собач­ку милую. Постой же, вор!
470Теперь уте­сы Стикса чер­но­дон­ные
И Ахе­рон­та гре­бень окро­вав­лен­ный,
И псы Коки­та рез­вые, и сто голов
Чудо­вищ­ной ехид­ны будут грызть тебя
И рвать твою утро­бу. А нут­ро пожрет
Тар­тес­ская муре­на. Потро­ха твои
И чере­ва твои кро­вото­чи­вые
Гор­го­ны сгло­жут, страш­ные тифрас­ские.
Я к ним, не мед­ля, быст­рый направ­ляю бег.

В яро­сти ухо­дит. Ксан­фий поды­ма­ет забив­ше­го­ся на край орхе­ст­ры и упав­ше­го со стра­ха Дио­ни­са.
Ксан­фий

Эй! Что с тобой?

Дио­нис

Обклал­ся. При­зо­ви богов!

Ксан­фий

480Чудак! Вста­вай живее! Поды­май­ся, эй!
Пока никто не видел из чужих.

Дио­нис

Нет сил!
Я в обмо­ро­ке. Губ­ку поло­жи на грудь.

Ксан­фий

Ну, вот возь­ми!

Дио­нис

Да где же?

(Берет губ­ку и кла­дет ее доволь­но дале­ко от серд­ца.)
Ксан­фий

Боги чистые!
Где серд­це у тебя?

Дио­нис

Навер­но, екну­ло
И в пят­ки соско­чи­ло и запря­та­лось.

Ксан­фий

Послед­ний трус ты из богов и смерт­ных!

Дио­нис

Я?
Какой же трус? Ведь губ­ку я потре­бо­вал,
А кто б дру­гой был столь отва­жен?

Ксан­фий

Где ему!

Дио­нис

Лежал бы трус в наво­зе, не посмел бы встать,
490А я под­нял­ся. Я посмел и вытер­ся.

Ксан­фий

Храб­рец ты, Зевс свиде­тель!

Дио­нис

Да, поис­ти­не.
А ты не испу­гал­ся слов ужас­ней­ших
И страш­ной бра­ни?

Ксан­фий

Я? Да вот ни чуточ­ки!

Дио­нис

Когда ты так отва­жен, впе­ре­ди иди
И богом будь! Возь­ми и шку­ру льви­ную,
И пали­цу, храб­рец неустра­ши­мей­ший!
А я, как твой носиль­щик, поза­ди пой­ду.

Они пере­оде­ва­ют­ся. Коми­че­ская пан­то­ми­ма.
Ксан­фий

Отлич­но, я согла­сен. Поме­ня­ем­ся!
Ну, погляди же на Герак­ло-Ксан­фия,
500По-тво­е­му, я буду тру­са празд­но­вать?

Дио­нис

Отнюдь! Ты пря­мо из Мелит­ты каторж­ник.
Иди впе­ред! Покла­жу под­ни­му я сам.

Сно­ва под­хо­дят к две­ри Плу­то­но­ва двор­ца. Из две­рей выхо­дит слу­жан­ка Пер­се­фо­ны.
Слу­жан­ка
(при­вет­ли­во Ксан­фию, при­ни­мая его за Герак­ла)

Геракл милей­ший, здрав­ст­вуй, захо­ди сюда!
Боги­ня, чуть услы­ша­ла, что при­был ты,
Лепеш­ки заме­си­ла, два иль три горш­ка
Сва­ри­ла каши, пол­бы­ка зажа­ри­ла,
Ков­ри­жек, коло­боч­ков напек­ла. Вхо­ди!

Ксан­фий
(роб­ко погляды­вая на Дио­ни­са)

Отлич­но, одоб­ряю.

Слу­жан­ка

Видит бог, не дам
Тебе уйти голод­ным. Пти­чьи кры­лыш­ки
510Под­жа­ре­ны. Пече­нье под­ру­мя­не­но,
Вино раз­ли­то по ков­шам слад­чай­шее,
Иди за мною!

Ксан­фий
(неуве­рен­но)

Я сей­час.

Слу­жан­ка

Все шутишь ты.
Не отпу­щу я, так и знай. Флей­ти­сточ­ка
Хоро­шень­кая ждет нас и тан­цов­щи­цы,
Не то ли две, не то ли три.

Ксан­фий
(не выдер­жал)

Тан­цов­щи­цы?

Слу­жан­ка

Моло­день­кие, толь­ко что побри­тые.
Вхо­ди ско­рее! Повар при­гото­вил­ся
Вно­сить коп­че­нье. И сто­лы рас­став­ле­ны.

Ксан­фий

Сту­пай! При­вет мой пере­дай тан­цов­щи­цам.
520Им рас­ска­жи, что сам я за тобой иду.

Слу­жан­ка ухо­дит.
Ксан­фий
(с важ­но­стью чван­ной Дио­ни­су)

Эй, раб, ско­рей покла­жу поне­си за мной!

Дио­нис

Постой, дру­жок, за прав­ду, вижу, при­нял ты,
Что я шутя Герак­лом нарядил тебя.
Меня не разыг­ра­ешь, Ксан­фий милень­кий!
Оста­но­вись и на пле­чи взва­ли меш­ки!

Ксан­фий

Да что это? Отнять ты соби­ра­ешь­ся,
Что сам же дал?

Дио­нис

Не соби­ра­юсь, делаю.
Сни­май наряд!

Ксан­фий
(к зри­те­лям)

Вас всех зову в свиде­те­ли
И обра­ща­юсь к боже­ствам.

Дио­нис

К каким богам?
530Ну не поте­ха раз­ве, не посме­ши­ще —
Ты, смерт­ный, раб, Алк­ме­ны сыном назвал­ся.

Ксан­фий

Что ж, отни­май, отлич­но. Все же, думаю,
Меня еще попро­сишь, если бог велит.

Они сно­ва пере­оде­ва­ют­ся. Коми­че­ская пан­то­ми­ма.
Стро­фа
Пер­вое полу­хо­рие

Вид­но сра­зу хит­ро­ум­ца,
Лов­ка­ча и ост­ро­мыс­ла,
Мно­го повидав­ше­го.
Изви­вать­ся и вер­теть­ся,
Нос все­гда дер­жать по вет­ру —
Это луч­ше, чем сто­ять
Раз­ри­со­ван­ной ста­ту­ей.

Пово­ра­чи­вать­ся бор­том,
Как удоб­ней, как помяг­че —
540Это умни­ков достой­но
В духе Фера­ме­но­вом.

Хор пля­шет.
Дио­нис
(пля­шет коми­че­ский танец)

Раз­ве ж не потеш­но было б,
Если б Ксан­фий, раб негод­ный,
На милет­ские ков­ры
Лег, с тан­цов­щи­цей балу­ясь
И в посуди­ну рыгая.
Я бы дура­ком глядел,
Он же, вор и про­хо­ди­мец,
Дал мне в ску­лы кула­ком,
Трах­нул в челюсть, дви­нул в зубы,
Выбил целый ого­род.

ЭПИСОДИЙ ВТОРОЙ
Из боко­во­го про­хо­да на орхе­ст­ру вбе­га­ет в яро­сти тор­гов­ка. За ней дру­гая.
Пер­вая тор­гов­ка

Пла­та­на, эй, беги, дер­жи! Мошен­ник тут,
Вва­лив­ший­ся намед­ни в нашу лавоч­ку
550И дюжи­ну сожрав­ший кала­чей.

Вто­рая тор­гов­ка

Ну да!
Он — этот самый.

Обе накиды­ва­ют­ся на Дио­ни­са, наря­жен­но­го Герак­лом.
Ксан­фий
(в сто­ро­ну, со зло­рад­ст­вом)

Попа­дет кому-то здесь!

Пер­вая тор­гов­ка

Ста­щил он два­дцать пять кус­ков говяди­ны
По три гро­ша кусок.

Ксан­фий
(в сто­ро­ну)

Побьют кого-нибудь!

Пер­вая тор­гов­ка

И чес­но­ку без сче­та.

Дио­нис

Бре­шешь, жен­щи­на!
Не зна­ешь, что бол­та­ешь.

Пер­вая тор­гов­ка

Туфли на ноги
Надел и думал, от меня укро­ешь­ся?
Еще чего! Сель­дей уж не счи­таю я.

Вто­рая тор­гов­ка

Да, видят боги, а сыры зеле­ные!
560Он про­гло­тил их заод­но с кор­зи­на­ми.

Пер­вая тор­гов­ка

Да, а когда потре­бо­ва­ла денег я,
Он гля­нул дико, зары­чал чудо­вищ­но.

Ксан­фий

Его про­дел­ки, нрав его все­гда таков.

Пер­вая тор­гов­ка

И вынул нож, при­ки­нул­ся поме­шан­ным.

Вто­рая тор­гов­ка

Ай-ай, ужас­но!

Пер­вая тор­гов­ка

Мы же, пере­тру­сив­ши,
Вбе­жа­ли в сени и в сун­дук запря­та­лись.

Вто­рая тор­гов­ка

А он удрал, под­стил­ки и меш­ки забрав.

Ксан­фий

Его повад­ка! Что ж вы делать ста­не­те?

Пер­вая тор­гов­ка

Сту­пай, покличь сюда Клео­на-при­ста­ва!

Вто­рая тор­гов­ка

570Ты ж, если повстре­ча­ет­ся, — Гипер­бо­ла.
Уж мы его поте­шим!

Пер­вая тор­гов­ка

Пасть обжор­ная!
С какой охотой выбью я булыж­ни­ком
Твои клы­ки, мое доб­ро пожрав­шие.

Вто­рая тор­гов­ка

А я бы в ров тебя, как падаль, сбро­си­ла.

Пер­вая тор­гов­ка

А я бы нож взя­ла и глот­ку взре­за­ла,
Куда грудин­ку и руб­цы запря­тал ты.
Бегу, зову Клео­на. Он сего­дня же
Тебя облу­пит и ощип­лет начи­сто.

Обе в бешен­стве убе­га­ют.
Дио­нис
(лас­ко­во Ксан­фию)

Пус­кай умру, коль не люб­лю я Ксан­фия.

Ксан­фий

580Оставь, оставь! Все вижу, пони­маю все.
Не буду боль­ше я Герак­лом!

Дио­нис

Милень­кий,
Не заре­кай­ся!

Ксан­фий

Как же назы­вать­ся вдруг
Алк­ме­ны сыном мне, рабу и смерт­но­му?

Дио­нис

Сер­дит ты, знаю. Что ж, сер­дись, ты прав, ты прав!
Ударь меня — тебя не тро­ну паль­чи­ком.
И если впредь тебя оби­жу чем-нибудь,
Пус­кай погиб­ну с кор­нем, и жена, и с ней
Сирот­ки-дет­ки, с ними Архедем-Бель­мо.

Ксан­фий

Я верю клят­ве. При­ни­маю дого­вор.

Они сно­ва пере­оде­ва­ют­ся. Пан­то­ми­ма.
Анти­стро­фа
Вто­рое полу­хо­рие
Дока­жи теперь на деле,
590Что неда­ром нарядил­ся.
Сно­ва непри­ступ­ным будь,
Важ­ным, чван­ным и наду­тым,
Вкруг погляды­вай сер­ди­то,
Что ты бог, не забы­вай,
Раз уж нарядил­ся богом.
Если стру­сишь, ско­выр­нешь­ся
Или сду­ру маху дашь,
Сно­ва тот­час же при­дет­ся
На пле­чи покла­жу взять.

Хор пля­шет.
Ксан­фий
(пля­шет коми­че­ский танец)

За сове­ты вам спа­си­бо.
Но и сам я умным вырос,
Рас­ку­ме­кал все я сам.
Если встре­тит­ся уда­ча,
Знаю, он захо­чет сно­ва
600Свой пода­рок ото­брать.
Буду все-таки отваж­ным,
Будет взгляд полы­ни злее,
Буду лих и буду смел.
Вре­мя наста­ет. У две­ри
Шорох слы­шит­ся и шум.

ЭПИСОДИЙ ТРЕТИЙ
Вбе­га­ет Эак со стра­жею.
Эак

Ско­рей вяжи­те, бей­те вора пси­но­го!
Уж я его! Спе­ши­те!

Дио­нис
(в сто­ро­ну, зло­рад­но)

Кто-то влипнет здесь!

Ксан­фий

К чер­тям, не под­хо­ди­те!

Эак

Он гро­зит еще?

(К стра­же.)

Эй-эй, Удав, эй, Дыба, эй, Яры­га, эй!
Сюда, сюда, хва­тай­те рас­про­кля­то­го!

Стра­жа с коми­че­ским остер­ве­не­ни­ем накиды­ва­ет­ся на Ксан­фия.
Дио­нис

610Вот чуде­са, еще и драть­ся сме­ет он!
Нахал и вор вдо­ба­вок!

Эак

Воз­му­ти­тель­но!

Дио­нис

Бес­со­вест­но и дерз­ко!

Ксан­фий
(кото­ро­го схва­ти­ли и свя­за­ли)

Зевс свиде­тель мне,
Пусть сдох­ну, если преж­де при­хо­дил сюда
И обо­крал тебя хотя бы на волос.
Постой, вот пред­ло­же­нье бла­го­род­ное.
Вот мой слу­га.

(Ука­зы­ва­ет на Дио­ни­са.)

Бери его, пытай его!
Вину мою дока­жет, так каз­ни тот­час!

Эак

Но как пытать?

Ксан­фий

По-раз­но­му: пле­тя­ми бей,
Души, дави, на дыбу вздер­ни, жги, дери,
620Кру­ти суста­вы, можешь в нозд­ри уксус лить,
Класть кир­пи­чи на брю­хо. Можешь все! Про­шу
Лишь об одном: не бей его былин­кою!

Эак

Совет разум­ный. Если ж изу­ве­чу я
Раба на пыт­ке, день­ги воз­ме­щу спол­на.

Ксан­фий

Не надо денег, уво­ди, пытай его!

Эак

Пусть здесь он при­зна­ет­ся, на гла­зах тво­их.

(Дио­ни­су.)

Сни­май ско­рей покла­жу! И смот­ри не смей
Ни сло­ва лгать!

Дио­нис

Постой­те! Запре­щаю я
Меня пытать! Я — боже­ство бес­смерт­ное!
630А тро­не­те — пеняй­те на себя!

Эак

Ты что?

Дио­нис
(с вели­кой тор­же­ст­вен­но­стью)

Я заяв­ляю, что я — бог и бога сын.
Я — Дио­нис, а это — раб.

Эак
(Ксан­фию)

Ты слы­шишь?

Ксан­фий

Что ж?
Тем более его пытать вам сле­ду­ет.
Ведь если бог он, боли не почув­ст­ву­ет.

Дио­нис

Ну, что же, богом ведь и ты зовешь себя?
Так поче­му же и тебя не выпо­роть?

Эак

Совет отлич­ный!

Ксан­фий

Тот же из обо­их нас,
Кто пер­вым пере­тру­сит и вопить начнет
Под роз­га­ми, счи­тай, что тот совсем не бог.

Эак

640Я вижу сра­зу, чело­век достой­ный ты
И мыс­лишь спра­вед­ли­во. Разде­вай­тесь же!

Оба разде­ва­ют­ся и гото­вят­ся к пыт­ке.
Ксан­фий

Как испы­та­ешь нас, по спра­вед­ли­во­сти?

Эак

Отмен­но! Буду бить пооче­ред­но.

Ксан­фий

Так.

Эак

Готовь­ся!

Ксан­фий

Погляди же, и не дви­нусь я.

Эак
(уда­ря­ет Ксан­фия)

Ну, вот уда­рил.

Ксан­фий

Да ничуть, свиде­тель Зевс!

Эак

Теперь того уда­рю.

(Бьет Дио­ни­са.)
Дио­нис

Ну, когда же ты?

Эак

Да я ж уда­рил!

Дио­нис

Не сморг­нул и гла­зом я.

Эак

Загад­ка! Это­го опять попро­бую.

(Бьет Ксан­фия.)
Ксан­фий

Чего ж ты мед­лишь!

(Кри­чит.)

Ай-ай-ай!

Эак

Что, ай-ай-ай?
650Заде­ло за живое?

Ксан­фий

Нет, поду­мал я,
Когда ж Герак­ла празд­не­ства в Дио­ми­ях?

Эак

Вот муж бла­го­че­сти­вый!

(Дио­ни­су.)

Твой черед теперь.

(Бьет его.)
Дио­нис

Ой-ой!

Эак

Что, боль­но?

Дио­нис

Всад­ни­ков увидел я.

Эак

Чего ж ты пла­чешь?

Дио­нис

Чес­но­ка наню­хал­ся.

Эак

Ни чуточ­ки не режет?

Дио­нис

Ни вот сто­леч­ко!

Эак

Пора при­нять­ся сыз­но­ва за это­го.

(Бьет Ксан­фия.)
Ксан­фий

Ай! ай!

Эак

А что?

Ксан­фий

Зано­зу вынь, пожа­луй­ста!

Эак

Ну и дела! Опять при­мусь за это­го.

(Бьет Дио­ни­са.)
Дио­нис

Вели­кий Феб! Вла­ды­ка Дельф и Дело­са!

Ксан­фий

660Ты слы­шишь, он от боли закри­чал.

Дио­нис

Отнюдь!
Мне про­сто ямбы Гип­по­нак­та вспом­ни­лись.

Ксан­фий

Не так сечешь. Под душ­ку и в под­вздо­шье бей!

Эак

Да, вижу.

(Ксан­фию,)

Пово­ра­чи­вай­ся пере­дом!

(Лупит его.)
Ксан­фий

О Посидон!

Эак

Что, боль­но?

Ксан­фий

Гос­по­дин зыбей,
И скал эгей­ских, и седых глу­бин мор­ских!

Эак

Кля­нусь Демет­рой, разо­брать не в силах я,
Кто бог из вас обо­их. Так вой­ди­те в дом —
670Пусть сам хозя­ин при­зна­ет род­ню свою
И Пер­се­фо­на. Оба боже­ства они.

Дио­нис

Бла­гая мысль. Досад­но лишь, что это­го
Ты не при­ду­мал преж­де, чем избить меня.

Все акте­ры ухо­дят с орхе­ст­ры, на кото­рой оста­ет­ся хор. Музы­ка.
ПАРАБАСА
Ода
Пер­вое полу­хо­рие

Муза, к свя­тым хоро­во­дам при­близь­ся,
На голос при­ди и услышь
Пес­ни зов!
Глянь на вели­кие тол­пы наро­да.
Муд­рость в них
И высо­кий разум.
Ты достой­нее сла­вы, чем сам Клео­фонт,
680Бол­тун, на губах у него
В щебе­те тем­ном и злом
Вар­вар­скую пес­ню
Тянет ласточ­ка, гостья фра­кий­ских тру­щоб.
Под стать соло­вью она стонет и пла­чет
О том, что погибнет
Муж на жере­бьев­ке.

Хор пля­шет.
Эпирре­ма
Пред­во­ди­тель пер­во­го полу­хо­рия

Дело празд­нич­но­го хора — город доб­ро­му учить
И давать совет разум­ный. Вот и мы вам гово­рим:
Урав­нять долж­ны вы граж­дан, снять с души тре­вож­ный страх.
Если кто и поскольз­нул­ся в хит­рой Фри­ни­ха сети,
690Осту­пив­шим­ся когда-то ныне помо­ги­те встать!
Слу­чай дай­те им загла­дить ста­ро­дав­нюю вину.
Гово­рим еще: бес­че­стьем граж­дан нече­го каз­нить.
Стыд и срам! Рабов, одна­жды лишь сра­жав­ших­ся в бою,
Как пла­тей­цев бла­го­род­ных, вы под­ня­ли до гос­под.
(Впро­чем, это­го нима­ло не хотим мы осудить.
Нет же, хва­лим, толь­ко это вы и сде­ла­ли с умом.)
Все же тех, кто с вами рядом вое­вал не раз, не два,
Чьи отцы за город бились, кто вам кров­ная род­ня,
Ста­рую одну невзго­ду им вы ста­ви­те в вину!
700Нет, зло­па­мят­ство оставь­те, по при­ро­де вы муд­ры.
Всех, кто бли­зок нам, кто в бит­ву рядом с нами вый­ти рад,
С них бес­че­стие мы сни­мем, зва­нье граж­дан воз­вра­тим;
А побрез­гу­е­те прось­бой, чван­но сто­ро­ной прой­дя,
Вас, род­ной довед­ших город до пучи­ны чер­ных бед,
Умны­ми и муд­ре­ца­ми впредь не будем мы счи­тать.

Анто­да
Вто­рое полу­хо­рие

Если умен я и пра­виль­но вижу
Люд­скую судь­бу и люд­ской
Злой конец,
Этот Кли­ген, коротыш, обе­зья­на,
Вор негод­ный,
Всем надо­ев­ший,
710Этот бан­щик про­кля­тый, вла­ды­ка золы,
Зем­ли кимо­лий­ской, пес­ка,
Щело­чи, шаек, мочал
И гряз­ных обмыл­ков,
Не про­жи­вет уже дол­го. И вот поче­му:
Он мира не любит
И ходит с дубин­кою всюду, чтоб оде­жек
Вор с него не сдер­нул.

Хор пля­шет.
Ант­эп­ирре­ма
Пред­во­ди­тель вто­ро­го полу­хо­рия

Часто кажет­ся, что город граж­дан и сынов сво­их,
И достой­ных и негод­ных, ценит совер­шен­но так,
720Как ста­рин­ную моне­ту и сего­дняш­ний чекан.
Насто­я­щи­ми день­га­ми, непод­дель­ны­ми ничуть,
Луч­ши­ми из самых луч­ших, зна­ме­ни­ты­ми везде
Сре­ди элли­нов и даже в даль­ней вар­вар­ской стране,
С креп­ким пра­виль­ным чека­ном, с про­бой вер­ной, золо­той
Мы не поль­зу­ем­ся вовсе. День­ги мед­ные в ходу,
Дур­но выби­тые, наспех, дрянь и пор­ча, без цены.
Так и граж­дан бла­го­род­ных, слав­ных домом и умом,
Спра­вед­ли­вых, без­упреч­ных, убе­лен­ных седи­ной,
Вырос­ших в хорах, в пале­страх, знаю­щих кифар­ный строй,
730Их мы гоним, любим мед­ных, чуже­зем­цев и рабов,
Под­лых и отро­дье под­лых, лов­ких нович­ков из тех,
Кто на висе­ли­цу преж­де при­го­дил­ся бы едва.
Хоть сей­час-то изме­ни­те свой обы­чай вы, глуп­цы,
Верь­те тем, кто сто­ит веры, сра­зу все похва­лят вас.
Если ж и слу­чит­ся злое, так не попу­сту, не зря,
А на дере­ве хоро­шем и пове­сить­ся не жаль. 

ЭПИСОДИЙ ЧЕТВЕРТЫЙ
Из две­рей выхо­дят Эак и Ксан­фий.
Эак

Свиде­тель Зевс, муж­чи­на бла­го­род­ней­ший
Хозя­ин твой.

Ксан­фий

Еще б не бла­го­род­ней­ший!
740Ему бы толь­ко пьян­ст­во­вать и девок мять!

Эак

А стран­но, что тебя не изу­ве­чил он,
Когда ты, раб, назвал себя хозя­и­ном.

Ксан­фий

Попро­бо­вал бы толь­ко!

Эак

Это ска­за­но,
Как слу­гам подо­ба­ет. Так и я люб­лю.

Ксан­фий

Ты любишь?

Эак

Да, себя царем я чув­ст­вую,
Чуть выбра­ню испод­тиш­ка хозя­и­на.

Ксан­фий

А любишь ты вор­чать, когда посе­чен­ный
Идешь к две­рям?

Эак

Мне это тоже нра­вит­ся.

Ксан­фий

А суе­тить­ся попу­сту?

Эак

Еще бы нет!

Ксан­фий

750О Зевс рабов! А бол­тов­ню хозяй­скую
Под­слу­ши­вать?

Эак

Люб­лю до сума­сше­ст­вия!

Ксан­фий

И за дверь­ми выбал­ты­вать?

Эак

И как еще!
Мне это сла­ще, чем валять­ся с бабою.

Ксан­фий

О Феб! Так протя­ни мне руку пра­вую,
И поце­луй, и дай поце­ло­вать тебя!

Неж­ные объ­я­тия. Во двор­це слы­шит­ся шум.

Но ради Зев­са, во пле­тях нам обще­го,
Ска­жи мне, это что за крик ужас­ней­ший
И ругань?

Эак

Еври­пид с Эсхи­лом ссо­рят­ся.

Ксан­фий

Да ну?

Эак

Дела, дела пошли вели­кие.
760Средь мерт­ве­цов вос­ста­нье небы­ва­лое!

Ксан­фий

А что?

Эак

Закон ста­рин­ный уста­нов­лен здесь
Для всех искусств, могу­чих и про­слав­лен­ных:
Кто всех силь­ней и выше в мастер­стве сво­ем,
Тем в При­та­нее уго­ще­нье дарит­ся
И трон с Плу­то­ном рядом.

Ксан­фий

Пони­маю все.

Эак

Когда дру­гой при­дет, силь­нее преж­не­го,
Сопер­ни­ки в искус­стве состя­за­ют­ся.

Ксан­фий

Эсхи­ла что ж так силь­но опе­ча­ли­ло?

Эак

770Тра­ги­че­ским пре­сто­лом он дав­но вла­дел,
Как вели­чай­ший мастер.

Ксан­фий

Ну, и что ж теперь?

Эак

Когда сошел под зем­лю Еври­пид, собрал
Вокруг себя воров он и налет­чи­ков,
Отце­убийц, гра­би­те­лей и взлом­щи­ков —
Их в пре­ис­под­ней мно­же­ство. Наслу­шав­шись
Сло­ве­чек лов­ких, дово­дов и выду­мок,
Они взбе­си­лись и муд­рей­шим масте­ром
Его при­зна­ли. Воз­гор­див­шись, занял он
Эсхи­ла трон.

Ксан­фий

Его изби­ли до кро­ви?

Эак

Ничуть! Народ суди­ли­ща потре­бо­вал,
780Чтобы решить, кто в мастер­стве искус­нее.

Ксан­фий

Вот него­дяи!

Эак

И какие! Под­лые!

Ксан­фий

Но раз­ве не нашел Эсхил союз­ни­ков?

Эак

Людей не мно­го чест­ных на зем­ле и здесь.

Ксан­фий

А что ж Плу­тон наме­рен пред­при­нять теперь?

Эак

Велел он к состя­за­нию гото­вить­ся
И к тяж­бе из-за тро­на.

Ксан­фий

Поче­му, ска­жи,
Пре­сто­ла и Софокл себе не тре­бо­вал?

Эак

И не поду­мал даже. Сни­зой­дя в Аид,
Поце­ло­вал Эсхи­ла он и руку дал,
790И тот его на троне поса­дил с собой.
Теперь же обе­щал он (Кледе­мид ска­зал)
Быть оче­ред­ным. Если победит Эсхил,
Не тро­нет­ся он с места. Если ж нет, тогда
Он с Еври­пидом всту­пит в состя­за­ние.

Ксан­фий

Когда ж нача­ло?

Эак

Ско­ро, Зевс свиде­тель мне.
Вот здесь, пред нами, совер­шит­ся судь­би­ще.
Здесь на талан­ты будут весить музы­ку.

Ксан­фий

Они под­ве­сят на без­мен тра­гедию?

Эак

Они линей­ки выне­сут, и гири слов,
800И слит­ки изре­че­ний.

Ксан­фий

Будут пли­ты лить?

Эак

И рыча­ги и кли­нья. Еври­пид клял­ся,
Что по сло­веч­кам раз­бе­рет тра­гедии.

Ксан­фий

Я думаю, Эсхил ужас­но сер­дит­ся.

Эак

Как гроз­ный бык взгля­нул он и нахму­рил лоб.

Ксан­фий

А кто ж судьею будет?

Эак

Мно­го спо­ри­ли.
Людей с рас­суд­ком не лег­ко нигде най­ти,
К тому же брать афи­нян не хотел Эсхил.

Ксан­фий

Воров нашел бы мно­го и налет­чи­ков.

Эак

А осталь­ные все — невеж­ды круг­лые
810В делах искус­ства. К тво­е­му хозя­и­ну
Тут обра­ти­лись. Он зна­ток худо­же­ства.
Но в дом вой­дем! Где гос­по­да дерут­ся, там
Доста­точ­но и нам пере­па­да­ет слез.

Ухо­дят в дом.
Хор

Жел­чью чудо­вищ­ной здесь изой­дет гро­мо­нос­ный вития
В час, как увидит вра­га, нато­чив­ше­го едкие зубы,
С ост­рым оска­лом. Тогда в исступ­ле­нье и зло­бе
Завра­ща­ют­ся гла­за.
Спор шле­мо­бле­щу­щий вспыхнет сло­вес, опе­ре­н­ных сул­та­ном,
С кол­ки­ми струж­ка­ми шуст­рых ост­рот и с зано­за­ми мыс­лей
Хит­ро­го мужа. Поды­мет­ся он про­тив силы
820Кон­но­вздыб­лен­ных речей.
Всхол­мив чудо­вищ­ных косм золотую лету­чую гри­ву,
Страш­но мор­щи­ны стя­нув и насу­пив тяже­лую склад­ку,
Этот взре­вет, и рече­ний, око­ван­ных медью,
Испо­лин­ский вырвет вздох.
Тот же — рас­чет­ли­вый фокус­ник слов, изощ­рен­ный искус­ник, —
Гиб­кий язык нато­чив, рас­кида­ет сло­веч­ки, рас­ще­пит
Зыч­ную бурю речей и запу­та­ет пет­ли,
Губы ядо­ви­то сжав.

ЭПИСОДИЙ ПЯТЫЙ
В ярост­ном спо­ре вхо­дят Еври­пид и Эсхил. С ними Дио­нис.
Еври­пид

830Не отка­жусь от тро­на, уго­во­ры брось!
Я гово­рю, что в мастер­стве силь­ней его.

Дио­нис

Эсхил, чего ж мол­чишь ты, иль не слы­шишь слов?

Еври­пид

Сна­ча­ла станет важ­ни­чать. Ведь вся­кий раз
Чуда­чит точ­но так же он в тра­гедии.

Дио­нис

Постой, дру­жок, не горо­ди напрас­ли­ну!

Еври­пид

Его дав­но я знаю, рас­ку­сил дав­но.
Пев­ца невежд, гор­ла­сто­го, строп­ти­во­го,
С без­удерж­ным, неисто­вым, безум­ным ртом,
Бахва­ла, витье­ва­то­го, трес­ку­че­го.

Эсхил

840Боги­ни ого­род­ной порож­де­ние,
Что ты ска­зать посмел мне! Попро­шай­ка слов,
Тря­пич­ни­ков вла­сти­тель и лос­ку­тьев швец!
Не будешь рад отва­ге!

Дио­нис

Замол­чи, Эсхил!
Не разду­вай дыха­нье в жар­кой яро­сти!

Эсхил

Отнюдь, спер­ва изоб­ли­чу я это­го
Твор­ца уро­дов. Кто он? И насколь­ко нагл?

Дио­нис

Овцу, овцу, рабы, веди­те чер­ную!
Гро­зит нагря­нуть ура­ган чудо­вищ­ный.

Эсхил

Изо­бре­та­тель песе­нок изне­жен­ных,
850Люб­ви раз­врат­ной выдум­щик, ужо тебе!

Дио­нис

Замолк­ни, удер­жись, Эсхил почтен­ней­ший!
А ты, несчаст­ный Еври­пид, покуда жив,
Беги от бури и от гра­до­би­тия,
Чтобы, мет­нув уве­си­стым рече­ни­ем,
Не раз­моз­жил он теме­ни и «Теле­фа»!
А ты, Эсхил, без яро­сти, но с крото­стью
Дока­зы­вай, дока­зы­вай! Не дело ведь,
Чтоб тра­ги­ки бра­ни­лись, как раз­нос­чи­ки.
Ты ж сра­зу вспых­нул, слов­но подо­жжен­ный дуб.

Еври­пид

860Что до меня, готов я, не боясь ничуть,
Кусать и полу­чать уку­сы, взве­сив все:
Сти­хи и пес­ни и костяк тра­гедии.
«Эола» и «Пелея» отдаю на суд,
И «Меле­а­г­ра», и, конеч­но, «Теле­фа».

Дио­нис

А ты что делать хочешь, гово­ри, Эсхил?

Эсхил

Не пре­пи­рать­ся — вот мое жела­ние.
Здесь не рав­ны мы в спо­ре.

Дио­нис

Поче­му ж это?

Эсхил

Моя со мной не умер­ла поэ­зия.
Его же — с ним скон­ча­лась, под рукой она.
870Но если хочешь, будет пусть по-тво­е­му!

Дио­нис

Сюда огня нам дай­те и кро­пиль­ни­цу.
Я помо­люсь пред тем, как в состя­за­нии
Судить нач­ну. Пусть будет мудр и прям мой суд.
А вы нач­ни­те пес­ню, вос­хва­ли­те муз.

Хор

Зев­со­вы доче­ри, чистые девы,
Музы, о див­ные девять! Вы види­те замы­сел сме­лый
Этих мужей, созида­те­лей слов. Они ринут­ся в бит­ву
Ярую, в спо­ре сой­дут­ся, мет­нут­ся в сло­вес­ном риста­нье.
Музы, яви­тесь и силу все­ли­те
880В страш­ную рас­прю речей,
Стру­жек сло­вес­ных и кря­жей сти­хов!
Муд­рость всту­пи­ла в вели­кую бит­ву. Час при­хо­дит.

Дио­нис

Вы оба помо­ли­тесь перед пре­ни­ем.

Эсхил
(тор­же­ст­вен­но)

Демет­ра матерь, разум мой вскор­мив­шая,
Тво­их мисте­рий даруй мне достой­ным быть!

Дио­нис
(Еври­пиду)

Возь­ми и ты кро­пиль­ни­цу, молись!

Еври­пид

Готов!
Но я богам молюсь совсем осо­бен­ным.

Дио­нис

890Как? Соб­ст­вен­ным и ново­го чека­на?

Еври­пид

Да!

Дио­нис

Что ж! Помо­лись осо­бым боже­ствам сво­им!

Еври­пид

Эфир, пита­тель мыс­лей, язы­ка рычаг,
Со мною будь! Ищей­ки — нозд­ри чут­кие,
Сло­ва хва­тать и рас­щеп­лять поз­воль­те мне!

АГОН
Ода
Пер­вое полу­хо­рие

Мы при­шли и здесь собра­лись
Выслу­шать от хит­ро­ум­цев,
Как из-за сти­хов и песен
В бое­вой пой­дут поход.
Рас­па­лен язык отва­гой,
Нрав сви­реп, ужас­но серд­це,
Мыс­ли быст­ры и лег­ки.
900Зна­ем, будет спор жесто­кий,
Утон­чен­но, изощ­рен­но
Будет гово­рить один,
А дру­гой, с кор­ня­ми вырвав
Слов ство­лы,
Бро­сит их. И хруст про­мчит­ся
По риста­ли­щу речей.

Хор пля­шет.
Эпирре­ма
Пред­во­ди­тель хора

Для пре­ний вре­мя наста­ет. Так гово­ри ж искус­но,
Не под­ра­жая нико­му, по-сво­е­му и тон­ко.

Еври­пид

Каков я сам и како­во мое искус­ство, после
Я все­сто­ронне разъ­яс­ню. Спер­ва ж его ошиб­ки
Раз­об­ла­чу и дока­жу, что он — бахвал и гаер
910И вво­дит зри­те­лей в обман. Нема­ло уж и Фри­них
Моро­чил нас. Спер­ва, лицо заку­тав покры­ва­лом,
Сажа­ет в оди­ноч­ку он Ахил­ла иль Нио­бу —
Тра­ги­че­ские чуче­ла. Они мол­чат, не пик­нут.

Дио­нис

Кля­нусь бога­ми, да!

Еври­пид

А хор четы­ре пес­ни кряду,
Топо­ча оземь, про­буб­нит. Акте­ры ж все ни сло­ва.

Дио­нис

А мне вот нра­ви­лось, кля­нусь, мол­ча­нье их не мень­ше,
Чем нынеш­няя бол­тов­ня.

Еври­пид

Ты глуп и неоте­сан,
Поверь мне!

Дио­нис

Види­мо, что так. Зачем же так чудит он?

Еври­пид

От шар­ла­тан­ства, для того чтоб зри­тель ждал сми­рен­но,
920Пока откро­ет рот Ахилл. Тут и конец всей дра­ме.

Дио­нис

Каков мошен­ник! Наг­ло как обма­ну­ты мы были!

(Эсхи­лу.)

Чего ж мычишь ты, что рычишь?

Еври­пид

Боит­ся обли­че­ний.
Покуда он дура­чит вас, под­хо­дит к середине
Поте­ха. Дюжи­ну еще сло­вес при­ба­вит бычьих,
С бро­ви­ща­ми, с хво­сти­ща­ми, как пуга­ла ребя­чьи,
А зри­те­ли ни бе, ни ме.

Эсхил

О, горе!

Дио­нис

Помол­чи ты!

Еври­пид

Не ска­жет сло­ва в про­сто­те.

Дио­нис
(Эсхи­лу.)

Да не скри­пи зуба­ми!

Еври­пид

Ска­манд­ры всё, и кре­по­сти, и на щитах зве­ня­щих
Орлы-гри­фо­ны, медь и блеск речей голо­во­но­гих, —
930Понять их — вели­чай­ший труд.

Дио­нис

Да, видит Зевс, вот так же
И я про­му­чил­ся без сна всю ночь! Понять ста­рал­ся,
Что зна­чит рыжий конь-петух. Ну что это за пти­ца?

Эсхил

Невеж­да! Знак на кораб­лях такой изо­бра­жа­ют.

Дио­нис

Я ж коне-пету­хом счи­тал пав­ли­на Филок­се­на.

Эсхил

А ты, посме­ши­ще богов, какие пишешь дра­мы?

Еври­пид

Да не про коне-пету­хов, не про коз­лов-оле­ней,
Как любишь ты, как чер­тят их на заве­сах мидий­ских.
Ничуть! Когда из рук тво­их поэ­зию я при­нял,
940Рас­пух­шую от пыш­ных слов, наду­тую от бред­ней,
Спер­ва ее я под­су­шил, от туч­но­сти изба­вил
Пилю­ля­ми истер­тых слов, сла­би­тель­ным из мыс­лей
И кис­лым соком бол­тов­ни, насто­ян­ным на книж­ках.
Потом на пес­нях вос­пи­тал Кефи­со­фон­та тон­ких.
Герой не мям­лит у меня и вздо­ра не горо­дит,
Нет, выхо­дя, он вся­кий раз свое про­ис­хож­де­нье
Спер­ва рас­ска­зы­ва­ет.

Дио­нис

Да, твое намно­го хуже.

Еври­пид

С нача­ла дра­мы ни один актер не оста­ет­ся
Без дела. Всем даю сло­ва: и жен­щи­нам, и слу­гам,
950И девуш­кам, и гос­по­дам, ста­ру­хам даже.

Эсхил

Боги!
Какой ты каз­ни заслу­жил за дер­зость?

Еври­пид

Зевс свиде­тель!
Любовь наро­да — цель моя!

Дио­нис

Дру­жок, мол­чал бы луч­ше,
Тебе не очень-то к лицу такие раз­го­во­ры!

Еври­пид

Витий­ст­во­вать я научил вас всех.

Эсхил

Ну да, негод­ный!
А луч­ше преж­де, чем учить, ты сам бы разо­рвал­ся.

Еври­пид

Без­ме­ны ввел я и углы и меры крас­но­ре­чья,
Чтоб мож­но было весить, жать поэ­зию и мерить,
Стру­гать, сле­сар­ни­чать, паять.

Эсхил

Вот-вот, паять, — согла­сен.

Еври­пид

Заго­во­рил я о про­стом, при­выч­ном и домаш­нем.
960Меня про­ве­рить вся­кий мог. В ошиб­ках каж­дый зри­тель
Мог ули­чить. Но я не врал, не фан­фа­ро­нил вздор­но,
Не наду­вал­ся как индюк, не наду­вал сограж­дан,
Кич­ли­вых Кик­нов выво­дя, Мем­но­нов-пусто­зво­нов.
Теперь его уче­ни­ков с мои­ми вы срав­ни­те.
Его — отпе­тый Меганет и руко­суй Фор­ми­сий,
Удар-яры­го-дра­ку­ны, трес­кун-ревун-редеди.
Мои же — умник Кли­то­фонт и Фера­мен глум­ли­вый.

Дио­нис

Да, Фера­мен — пре­муд­рый ум и мастер на все руки,
Пус­кай това­ри­щи в беде, пусть поскольз­нет­ся ближ­ний, —
970Сухим он вый­дет из воды, за грош алтын полу­чит.

Еври­пид

Уме­ло их я обу­чил,
При­мер для жиз­ни пока­зал,
В поэ­зию нау­ку ввел
И здра­вый разум. Рас­суж­дать
Теперь спо­соб­ны все про все,
И в государ­стве, и в домах,
Хозяй­ни­чать на новый лад
Спо­со­бен всяк, и всяк кри­чит:
Уж я задам, уж я вас!

Дио­нис

980Да, Зевс свиде­тель мне. Теперь
Афи­ня­нин, в свой дом вой­дя,
На домо­чад­цев и на слуг
Кри­чит: подать сюда гор­шок!
Кто голо­ву у пес­ка­ря
Отгрыз? На рын­ке про­шлый год
Кув­шин купил я, он погиб.
Поза­вче­раш­ний где чес­нок?
Олив­ку кто тут над­ку­сил?
А домо­чад­цы-дурач­ки,
990Как фатю­ки, как малю­ки,
Сидят, рази­нув глот­ки.

Анто­да
Вто­рое полу­хо­рие
(Эсхи­лу)

Это видит твой взор, бле­стя­щий Ахилл,
Что же ты на это ска­жешь?
Но дер­жи себя в пово­дьях,
Чтобы гро­хо­чу­щий гнев
Не умчал тебя за вехи.
Изде­вал­ся враг ужас­но.
Ты же, милый, воз­дер­жись,
1000Не пла­ти за ругань бра­нью.
Пару­са свер­нув­ши, в море
Осто­рож­но выплы­вай!
Бег уско­рив поне­мно­гу,
Зор­ко бодр­ст­вуй,
Чтоб устой­чи­во и ров­но
Лег­кий ветер вел корабль!

Хор пля­шет.

Ант­эп­ирре­ма
Пред­во­ди­тель хора

Ты ж, средь элли­нов пер­вый, кто важ­ных речей взгро­моздил вели­ча­вые баш­ни,
Кто тра­гедию вырядил в блеск золо­той, дай излить­ся клю­чу крас­но­ре­чья!

Эсхил

Эта встре­ча ярит меня. Зло­ба горит, рас­па­ля­ет­ся серд­це от гне­ва.
Неуже­ли с ним спо­рить я дол­жен? Но все ж, чтоб меня не счи­тал побеж­ден­ным,
Отве­чай мне: за что почи­тать мы долж­ны и вен­чать похва­лою поэтов?

Еври­пид

За прав­ди­вые речи, за доб­рый совет и за то, что разум­ней и луч­ше
1010Они дела­ют граж­дан роди­мой зем­ли.

Эсхил

Если ж ты посту­пал по-ино­му,
Если чест­ных, разум­ных, почтен­ных людей него­дя­я­ми низ­ки­ми делал,
Так чего ты тогда заслу­жил, гово­ри!

Дио­нис

Лютой каз­ни! Не спра­ши­вай даль­ше!

Эсхил

Погляди, пораз­мыс­ли, каки­ми тебе пере­дал я когда-то сограж­дан.
Моло­д­ца­ми дву­жиль­ны­ми были они, недо­и­мок за ними не зна­ли,
Шалы­га­на­ми не были, дрязг не пле­ли, как сей­час, не води­лись с вора­ми.
Нет, отва­гой дыша­ли они и копьем и шумя­щим сул­та­ном на шле­мах,
Как огонь были поно­жи, пан­цирь как блеск, бычье муже­ство в пла­мен­ном серд­це.

Еври­пид

Зава­ри­лась беда, заве­лась бол­тов­ня! Ведь не в лав­ке мы здесь ору­жей­ной,
Рас­ска­жи нам тол­ко­во, как доб­ры­ми ты и достой­ны­ми делал сограж­дан.

Дио­нис

1020Объ­яс­ни нам, Эсхил, свое­нрав­ным не будь, не упор­ст­вуй, не важ­ни­чай чван­но!

Эсхил

Создал дра­му я, пол­ную духа вой­ны.

Дио­нис

Но какую же?

Эсхил

«Семь пол­ко­вод­цев».
Кто увидит ее, тот о льви­ной душе затос­ку­ет и серд­це отваж­ном.

Дио­нис

В этом очень ошиб­ся ты. Сде­лал фиван и воин­ст­вен­ней всех, и храб­рее,
И в оса­дах силь­нее, — обида для нас. Полу­чай поде­лом пора­же­нье!

Эсхил

Вы мог­ли бы срав­нить­ся, геро­я­ми стать не сла­бей, не хоти­те, одна­ко.
Я тра­гедию «Пер­сы» поста­вил потом, чтоб вло­жить в вас стрем­ле­нье к победе,
К пре­вос­ход­ству вели­кую волю вдох­нуть. Я одел ее в блеск и вели­чье.

Дио­нис

До упа­ду сме­ял­ся я, пом­ню, тогда, про покой­ни­ка Дария слы­ша,
Вышел хор и в ладо­ни захло­пал, завыл и про­тяж­но запла­кал: «Иайой!»

Эсхил

1030Вот о чем мы, поэты, и мыс­лить долж­ны, и забо­тить­ся с пер­вой же пес­ни,
Чтоб полез­ны­ми быть, чтобы муд­рость и честь сре­ди граж­дан послуш­ли­вых сеять.
Исце­ле­нью болез­ней учил нас Мусей и про­ро­че­ствам. Сель­скую стра­ду,
Пахоть­бу, и посе­вы, и жат­вы вос­пел Геси­од. А Гомер бого­рав­ный
Пото­му и стя­жал вос­хва­ле­нье и честь, что про­сла­вил в сти­хах вели­ча­вых
Бит­вы, воин­ский подвиг, ору­жье мужей.

Дио­нис

У Гоме­ра напрас­но учил­ся
Пан­та­к­лей, зло­по­луч­ный лев­ша. Про­шлый год, высту­пая на празд­ни­ках в хоре,
Шлем спер­ва он навью­чил, а после сул­тан навя­зать соби­рал­ся на гре­бень.

Эсхил

Но при­пом­ни о мно­гих, о слав­ных дру­гих! О вои­те­ле Лама­хе вспом­ни!
1040По заве­там Гоме­ра в тра­геди­ях я сотво­рил вели­ча­вых геро­ев —
И Патро­клов и Тев­кров, с душой как у льва. Я до них хотел граж­дан воз­вы­сить,
Чтобы вро­вень с геро­я­ми вста­ли они, бое­вые заслы­шав­ши тру­бы.
Но, свиде­тель мне Зевс, не выду­мы­вал я Сфе­не­бей или Федр — потас­ку­шек.
И не ска­жет никто, чтоб когда-нибудь я образ жен­щи­ны создал влюб­лен­ной.

Еври­пид

Ну, еще бы, тебе незна­ко­ма была Афро­ди­та!

Эсхил

Пус­кай незна­ко­ма!
Но зато и тебе, и все­му, что с тобой, она слиш­ком уж близ­ко извест­на.
Отто­го-то наве­ки ушиб­лен ты ей.

Дио­нис

Это вер­но, свиде­те­ли боги!
Что о жен­щи­нах выду­мал под­ло­го, все по сво­ей это зна­ешь ты шку­ре.

Еври­пид

Ну, а чем повреди­ли отчизне, ска­жи, нера­зум­ный, мои Сфе­не­беи?

Эсхил

1050Тем, что жен­щин при­мер­ных, отлич­ных супруг соблаз­ня­ли стра­стям нече­сти­вым
Пре­да­вать­ся и зелья цикут­ные пить из-за вся­че­ских Бел­ле­ро­фон­тов.

Еври­пид

Или, ска­жешь, неправ­ду и с жиз­нью враз­рез рас­ска­зал я о Фед­ре несчаст­ной?

Эсхил

Зевс свиде­тель, все — прав­да! Но дол­жен скры­вать эти под­лые язвы худож­ник,
Не опи­сы­вать в дра­мах, в теат­ре тол­пе не пока­зы­вать. Малых ребя­ток
Настав­ля­ет учи­тель доб­ру и пути, а людей воз­му­жав­ших — поэты.
О пре­крас­ном долж­ны мы все­гда гово­рить.

Еври­пид

Это ты, с Лика­беттΔ воз­дви­гая
И с Пар­насΔ гро­моздя сло­ве­са, гово­ришь о пре­крас­ном и доб­ро­му учишь?
Чело­ве­че­ским будет наш голос пус­кай!

Эсхил

Зло­по­луч­ный, сама неиз­беж­ность
Нам велит для воз­вы­шен­ных мыс­лей и дел нахо­дить вели­ча­вые речи.
1060Подо­ба­ет геро­ям и див­ным богам гово­рить язы­ком пре­вос­ход­ным.
Оде­я­ни­ем пыш­ным и блес­ком пла­щей они так­же отлич­ны от смерт­ных.
Но зако­ны искус­ства, что я утвер­дил, изу­ве­чил ты.

Еври­пид

Чем изу­ве­чил?

Эсхил

Ты царей и вла­дык в лос­ку­ты нарядил и в лох­мо­тья, чтоб жал­ки­ми людям
Пока­за­лись они.

Еври­пид

Ну, и что ж? Нарядил. Объ­яс­ни, что пло­хо­го я сде­лал?

Эсхил

Из бога­тых и знат­ных не хочет теперь ни один выхо­дить в три­е­рар­хи.
Они руби­ща носят, как ты им велел, сирота­ми без­род­ны­ми пла­чут.

Дио­нис

Да, Демет­рой кля­нусь, а вни­зу, под тря­пьем — из отмен­ней­шей шер­сти рубаш­ку.
И, раз­жа­ло­бив всхли­пом и ложью народ, выплы­ва­ют в сад­ках живо­рыб­ных.

Эсхил

Научил ты весь город без тол­ку бол­тать, без умол­ку суда­чить и спо­рить.
1070Ты пустын­ны­ми сде­лал пло­щад­ки палестр, в хва­сту­нов говор­ли­вых и вздор­ных
Пре­вра­тил моло­де­жи пре­крас­ней­ший цвет. Ты греб­цов обу­чил пре­ко­сло­вить
Пол­ко­во­д­цам и стар­шим. А в годы мои у греб­цов толь­ко слыш­ны и были
Бла­го­душ­ные кри­ки над сыт­ным горш­ком и весе­лая пес­ня: «Эй, ухнем!»

Дио­нис

От нату­ги вдо­ба­вок воня­ли они пря­мо в рожу соседям по трю­му,
У това­ри­щей кра­ли похлеб­ку тиш­ком и пла­щи у про­хо­жих сди­ра­ли.
Нын­че спо­рят и вздо­рят, гре­сти не хотят и плы­вут то сюда, то обрат­но.

Эсхил

Сколь­ко зла и поро­ков пошло от него:
Это он пока­зал и народ научил,
1080Как в свя­щен­ней­ших хра­мах мла­ден­цев рожать,
Как сест­ри­цам с роди­мы­ми бра­тья­ми спать,
Как про жизнь гово­рить очень дерз­ко — не-жизнь.
Вот от этих-то мер­зо­стей город у нас
Стал сто­ли­цей пис­цов, крюч­котво­ров, лгу­нов,
Лице­мер­ных мар­ты­шек, бес­стыд­ных шутов,
Что моро­чат, кале­чат, дура­чат народ.
Средь уро­дов и кляч не най­дешь нико­го,
Кто бы с факе­лом гор­до про­мчал­ся.

Дио­нис

Нико­го! Видят боги! До колик на днях
1090Я сме­ял­ся на празд­ни­ке Пана­фи­ней.
Взду­мал в беге участ­во­вать кто-то, кри­вой,
Бело­те­лый и пух­лый. Он страш­но отстал,
Он пых­тел и хри­пел и сопел. У ворот
Кера­ми­ка народ коло­тить его стал
По загрив­ку, по заду, под реб­ра, в бока.
Отби­ва­ясь от палок, щелч­ков и пин­ков,
Наво­няв, про­по­тев,
Он свой факел задул и умчал­ся.

Хор
Спор сер­ди­тый, гнев вели­кий, бой жесто­кий заки­пел.
1100Кто рас­судит злую тяж­бу?
В десять ртов один гро­хо­чет,
А дру­гой уда­рить сза­ди норо­вит, вра­га при­жав.
Ждать нель­зя, не вре­мя меш­кать,
И сно­ро­вок, и уло­вок, и лазе­ек мно­го есть.
Если вышли состя­зать­ся,
Гово­ри­те, спорь­те, ссорь­тесь
Об искус­стве ста­ром, новом.
Поста­рай­тесь поизящ­ней, помуд­рее гово­рить.
1110Если страш­но вам, бои­тесь, что неве­же­ст­вен­ный зри­тель
Не оце­нит пол­но­вес­но ваших тон­ких, ост­рых мыс­лей,
Попе­че­ния оставь­те! Не заботь­тесь! Страх сме­шон.
Здесь сидит народ быва­лый,
Кни­гам каж­дый обу­чал­ся, прав­ду каж­дый раз­бе­рет.
Все — испы­тан­ные судьи,
Изощ­рен­ные в риста­ньях,
Так не бой­тесь, спорь­те сме­ло,
Состя­зай­тесь. По заслу­гам
Зри­те­ли отпла­тят вам.
Хор пля­шет.
Еври­пид

Спер­ва тво­и­ми я зай­мусь про­ло­га­ми —
1120Ведь это доля пер­вая в тра­геди­ях.
Твое искус­ство взве­шу досто­хваль­ное.
1122[Оно тем­но в сло­вес­ном выра­же­нии.]

Дио­нис

1123А что ты будешь весить?

Еври­пид

Все и вся­че­ски.
Спер­ва из «Оре­стеи» про­чи­тай сти­хи!

Дио­нис

Все замол­чи­те, тише! Гово­ри, Эсхил!

Эсхил
(гово­рит сти­хи)

«Бог недр, Гер­мес, отца намест­ник власт­но­го,
Спа­си­те­лем явись мне и союз­ни­ком!
В стра­ну сию при­тек и воз­вра­тил­ся я…»

Дио­нис

Ну что? Нашел ошиб­ку?

Еври­пид

Сра­зу дюжи­ну.

Дио­нис

1130Да тут все­го лишь три сти­ха без мало­го.

Еври­пид

1131Но в каж­дой строч­ке два десят­ка про­ма­хов.

Эсхил

1136Бес­стыд­но лжешь!

Еври­пид

Бол­тай, бол­тай, мне дела нет!

Дио­нис

1132Про­шу тебя, мол­ча­нье сохра­ни, Эсхил.
Не то в трех строч­ках три­ста он гре­хов най­дет.

Эсхил

Пред ним мол­чать?

Дио­нис

Про­шу, меня послу­шай­ся!

Еври­пид

Да сам же нагре­шил он гору целую.

Эсхил

В чем грех, ска­жи!

Еври­пид

Сна­ча­ла повто­ри сти­хи!

Эсхил

«Бог недр, Гер­мес, отца намест­ник власт­но­го…»

Еври­пид

Ведь это гово­рит Орест как буд­то бы?
1140Перед моги­лой мерт­во­го отца?

Эсхил

Да, так.

Еври­пид

Ведь пал отец его, рукою жен­скою
Ковар­но уби­ен­ный? Поче­му ж тогда
Гер­ме­са вели­ча­ет он намест­ни­ком?

Эсхил

Совсем не так! Гер­ме­са-бла­го­де­те­ля,
Вла­ды­ку недр, зовет он, под­твер­ждая тем,
Что власть от Зев­са тот при­ял, роди­те­ля.

Еври­пид

Тогда твоя ошиб­ка тяже­лей вдвойне,
Раз над гро­ба­ми вла­стен он и недра­ми…

Дио­нис

Выхо­дит, был Орест гро­бо­ко­па­те­лем?

Эсхил

1150О Дио­нис, твое вино не вкус­ное!

Дио­нис

Читай сна­ча­ла!

(Еври­пиду.)

Про­ма­хи под­счи­ты­вай!

Эсхил

«…Союз­ни­ком явись мне и спа­си­те­лем!
В стра­ну сию при­тек и воз­вра­тил­ся я…»

Еври­пид

Эсхил досто­по­чтен­ный повто­ря­ет­ся!

Дио­нис

Но как?

Еври­пид

В сти­хи вглядись! Я объ­яс­ню тебе.
Тут ска­за­но: «При­тек и воз­вра­тил­ся я».
При­тек и воз­вра­тил­ся — в чем тут раз­ни­ца?

Дио­нис

И вер­но. Кто ж соседа станет спра­ши­вать:
Ква­шон­ку одол­жи мне и кор­ча­жи­ну?

Эсхил

1160Неправ­да, бол­ту­ниш­ка, есть раз­ли­чие.
Здесь нуж­ные сло­ва и вер­но выбра­ны.

Дио­нис

Да поче­му? Будь доб­рым, научи меня!

Эсхил

При­течь в стра­ну не зна­чит воз­вра­тить­ся вспять.
При­течь спо­кой­но мож­но, без опас­но­сти,
А тот, кто изгнан, в дом свой воз­вра­ща­ет­ся.

Дио­нис

И вер­но! Что ты ска­жешь, Еври­пид, на то?

Еври­пид

Я утвер­ждаю, что Орест не мог «при­течь».
Тай­ком, у вла­сти не спро­сясь, явил­ся он.

Эсхил

И вер­но! Впро­чем, вовсе я запу­тал­ся.

Еври­пид

1170Ну, про­дол­жай!

Дио­нис

Конеч­но, про­дол­жай, Эсхил,
А ты гре­хи по-преж­не­му высле­жи­вай!

Эсхил
(чита­ет)

«…На хол­ме, пред гроб­ни­цей, я молю отца
Услы­шать, внять…»

Еври­пид

Опять он повто­ря­ет­ся!
Услы­шать, внять — здесь тож­де­ство бес­спор­ное.

Дио­нис

Чудак, ведь он же гово­рит с покой­ни­ком:
Хоть три­жды повто­ряй, не докри­чишь­ся тут.

Эсхил

А как же ты про­ло­ги стро­ишь?

Еври­пид

Рас­ска­жу.
И если сло­во лиш­нее разы­щешь ты
Иль повто­ре­нье, сме­ло мне в гла­за наплюй!

Дио­нис

1180Нач­ни! А мы посмот­рим и послу­ша­ем,
Насколь­ко речь в тво­их про­ло­гах пра­виль­на.

Еври­пид
(чита­ет)

«Счаст­ли­вей­шим из смерт­ных был Эдип спер­ва…»

Эсхил

Свиде­тель Зевс, невер­но! Был несчаст­ней­шим.
Еще не родил­ся он и не начал жить,
А Феб отца заре­зать пред­ска­зал ему.
Так поче­му ж зовешь его счаст­ли­вей­шим?

Еври­пид

«…А после стал сре­ди людей несчаст­ней­шим…»

Эсхил

Да нет, несчаст­ным был и оста­вал­ся он.
Еще бы: чуть родил­ся, в сту­жу зим­нюю
1190На чере­пи­це выбро­си­ли маль­чи­ка,
Чтоб, вырос­ши, не стал отце­убий­цей он.
Едва дополз на косты­лях к Поли­бию.
Потом ста­ру­ху в жены взял, моло­день­кий,
К тому ж вдо­ба­вок — мать свою роди­мую, —
И выко­лол себе гла­за.

Дио­нис

Счаст­лив­чик, да,
С Эра­си­нидом толь­ко что не бил­ся он.

Еври­пид

Все бре­шешь, я про­ло­ги хоро­шо пишу.

Эсхил

Свиде­тель Зевс, тебя щепить не думаю
По строч­ке, по сло­веч­ку. С божьей помо­щью,
1200В буты­лоч­ку тебя я заго­ню лег­ко.

Еври­пид

В буты­лоч­ку меня?

Эсхил

В пустую скля­ноч­ку.
Так пишешь ты, что мож­но без труда вле­пить
Буты­лоч­ку, поду­шеч­ку, кор­зи­ноч­ку
В твои сти­хи. На деле дока­жу сей­час.

Еври­пид

Ну, дока­жи!

Эсхил

Конеч­но!

Дио­нис

Начи­най про­лог!

Еври­пид
(чита­ет)

«Египт, кото­рый, сла­вясь мно­го­ча­ди­ем,
С пятью­де­ся­тью сыно­вья­ми кораб­ли
Напра­вил в Аргос…»

Эсхил

Поте­рял буты­лоч­ку.

Дио­нис

При чем же здесь буты­лоч­ка? Не кле­ит­ся!
1210Дру­гой про­лог нач­ни нам! Поглядим еще!

Еври­пид
(чита­ет)

«Бог Дио­нис, кото­рый, тирс в руке подъ­яв
И шку­рою покрыв­шись, в блес­ке факе­лов
У Дель­фов пля­шет…»

Эсхил

Поте­рял буты­лоч­ку.

Дио­нис

Ой-ой, опять поби­ты мы буты­лоч­кой.

Еври­пид

Пустое дело! Я дру­гой про­лог про­чту.
К нему уж не при­кле­ит­ся буты­лоч­ка.

(Чита­ет.)

«Не может смерт­ный быть во всем удач­ли­вым:
Один, достой­ный, поги­ба­ет в бед­но­сти,
Дру­гой, негод­ный…»

Эсхил

Поте­рял буты­лоч­ку.

Дио­нис

1220Эй, Еври­пид!

Еври­пид

Ну, что тебе?

Дио­нис

Беда идет.
Опас­ною ста­но­вит­ся буты­лоч­ка.

Еври­пид

Кля­нусь Демет­рой, не боюсь ни чуточ­ки.
Его обез­ору­жу я немед­лен­но.

Дио­нис

Так начи­най сна­ча­ла, без буты­лоч­ки.

Еври­пид

«Могу­чий Кадм, вели­кий сын Аге­но­ра,
Сидон поки­нув…»

Эсхил

Поте­рял буты­лоч­ку.

Дио­нис

Чудак, пусть он про­даст тебе буты­лоч­ку,
Пока про­ло­ги в порох не истер твои.

Еври­пид

Мне у него про­сить?

Дио­нис

Меня послу­шай­ся!

Еври­пид

1230Отнюдь, про­ло­гов у меня доста­точ­но,
К кото­рым ни за что он не при­вя­жет­ся.
«Пелоп, дитя Тан­та­ла, на лихих конях
При­мчав­шись в Пису…»
Δ

Эсхил

Поте­рял буты­лоч­ку.

Дио­нис

Опять уж он вогнал тебя в буты­лоч­ку.

(Эсхи­лу.)

Милей­ший, нам по друж­бе усту­пи ее,
За грош дру­гую ты добудешь, луч­шую.

Еври­пид

Да нет, про­ло­гов у меня боль­шой запас.

(Чита­ет.)

«Ойней одна­жды…» Δ

Эсхил

Поте­рял буты­лоч­ку.

Еври­пид

Дай до кон­ца спер­ва дого­во­рить стро­ку.
1240«Ойней одна­жды, сноп коло­сьев жерт­вен­ных
С зем­ли под­няв­ши…»

Эсхил

Поте­рял буты­лоч­ку.

Дио­нис

Во вре­мя жерт­вы? Кто же подо­брал ее?

Еври­пид

Оставь его, я для тебя про­дол­жу стих.
«Бес­смерт­ный Зевс, как гово­рят поис­ти­не…»

Дио­нис

Погиб­нешь!Δ Ска­жет: поте­рял буты­лоч­ку.
Бутыл­ка на тво­их про­ло­гах вырос­ла,
Как на гла­зах при­пух­лых ячме­ни рас­тут.
Во имя бога, пес­ня­ми зай­мись теперь!

Еври­пид

Отлич­но. Дока­жу, что отвра­ти­тель­но
1250Сла­гал он пес­ни и одно­об­раз­ней­ше.

Хор

Что же теперь при­клю­чит­ся?
Мы в разду­мье, какой порок
В пес­нях поэта най­дет он.
Сре­ди тех, кто живет и жил,
Всех пре­крас­ней и всех силь­ней
1256Он в созда­нии хоров.

Еври­пид

1261Отлич­ней­шие хоры! Вот увиди­те!

Выхо­дит флей­тист­ка.
Я все его напе­вы к одно­му све­ду.

Дио­нис

Под­счи­ты­вать готов я. Вот и камеш­ки!

Заиг­ры­ва­ет с флей­тист­кой, та начи­на­ет игру на флей­те.
Еври­пид
(паро­ди­ру­ет, поет под музы­ку флей­ты)

«Герой Ахилл! Звя­ку вни­мая убий­ст­вен­ной сечи,
Поч­то не спе­шишь на под­мо­гу уста­лым?
Народ по-над озе­ром молит­ся богу Гер­ме­су,
Поч­то не спе­шишь на под­мо­гу уста­лым?..»

Дио­нис

Вто­рая уж под­мо­га. Бере­гись, Эсхил!

Еври­пид

«Ахей­цев вождь, ска­жи, мно­го­муд­рое чадо Атрея,
1270Поч­то не спе­шишь на под­мо­гу уста­лым?»

Дио­нис

Эй, Эсхил! Это — третья под­мо­га.

Еври­пид
«Все мол­чи­те, под­хо­дят к вра­там Арте­ми­ды свя­щен­ные пче­лы,
Поч­то не спе­шишь на под­мо­гу уста­лым?
Я воз­ве­щаю о сча­стье, что силу все­ли­ла в героя,
Поч­то не спе­шишь на под­мо­гу уста­лым?..»

Дио­нис

Вели­кий Зевс, под­мо­га невоз­мож­ная!
Бежать мне в баню нуж­но и попа­рить­ся.
1280От всех под­мог нут­ро обо­рва­лось в киш­ках.

Еври­пид

Теперь дру­гое пес­но­пе­нье выслу­шай!
Оно из гим­нов взя­то кифа­ри­че­ских.

Дио­нис

Ну, начи­най, но без под­мог, пожа­луй­ста!

Выхо­дит кифа­рист­ка. Начи­на­ет играть.
Еври­пид
(паро­ди­руя, поет под музы­ку кифа­ры)
«Когда вожди юно­го воин­ства слав­ной Элла­ды,
Фла­то­ф­рат­то­фла­то­ф­рат,
Сфин­гу, посты­лую суку, губя­щую душу, насла­ли,
Фла­то­ф­рат­то­фла­то­ф­рат,
С медью в руке и с отва­гою в серд­це орел ост­ро­клю­вый,
1290Фла­то­ф­рат­то­фла­то­ф­рат,
На бой зовя хищ­ных, летаю­щих в тучах чудо­вищ,
Фла­то­ф­рат­то­фла­то­ф­рат,
На погре­бе­нье Аяк­са,
Фла­то­ф­рат­то­фла­то­ф­рат».
Дио­нис

А что такое фла­то­ф­рат? С каких болот
Пень­ку собрал он для напе­вов кру­че­ных?

Эсхил

Пре­крас­ное собрал я из пре­крас­но­го
В еди­ное искус­ство, чтобы Фри­ни­ха
1300Не истоп­тать хари­та­ми люби­мый луг.
А он, как шлю­ха, натас­кал со всех сто­рон
Меле­та при­ба­ут­ки, пес­ни кари­ев,
Заплач­ки, пля­сы, все он обо­брал, и все
Сей­час раз­об­ла­чу я. Дай­те лиру мне!
На что тут лира, впро­чем? Где грем­ки твои,
О муза Еври­пида? В побря­куш­ки бей!
Под бубен твой спо­ем мы эти песен­ки.

Вхо­дит коми­че­ская тан­цов­щи­ца с буб­ном.
Дио­нис

Да, эта муза роди­лась не в Лес­бо­се.

Эсхил
(поет под коми­че­ское сопро­вож­де­ние буб­на)

«Чай­ки, над веч­но подвиж­ны­ми вол­на­ми
1310Моря щебет ваш зве­нит!
Перья крыл осле­пи­тель­ных
Вы росой увлаж­ня­е­те.
А в углах, по кар­ни­зам, у при­то­лок
Ни-и-и-и-ти томи-и-и-тель­но прядут
Пау­ки тон­ко­но­гие.
Зас­но­вал по утку чел­нок,
Заиг­рал пес­не­люб дель­фин,
При­жи­ма­ясь к цвет­ным килям,
Понес­лись про­ри­ца­нья.
1320Свет­лый дар вино­град­ных лоз,
Гроздь усла­ди­тель­ных ягод.
О, дитя, протя­ни мне ручон­ки!»

Видишь, что за раз­мер?
Дио­нис

Ну, да!

Удар в бубен.
Эсхил
Этот слы­шишь сти­шок?
Дио­нис

Ну, да!

Удар в бубен.
Эсхил

Такою дря­нью полон ты весь,
И все же сме­ешь гим­ны мои
Поро­чить? Дев­ка, на сто ладов
Собой тор­гу­ешь ты в пес­нях?
Вот хоры како­вы твои! Хочу теперь
1330При­пом­нить песнь твою одно­го­лос­ную.

(Поет под музы­ку.)

«О ты, с чер­ным сия­ньем ночь!
Поведай, зачем
Тяже­лую гре­зу
Из под­дон­ных глу­бин
Пер­во­здан­но­го ада
При­сла­ла душе без­душ­ной?
Ее мать ты, ночь! Твой мрак,
Смерть, страх, блеск глаз дал ей,
Чер­но­дон­но оде­той,
Ужас­но, ужас­но, ужас­но!
На руках ее страш­ные ког­ти.
Девы-при­служ­ни­цы, све­чи подай­те мне,
Вла­гу из реч­ки в кув­ши­нах сбе­ри­те и воду согрей­те!
1340Я жерт­вою сон отвра­щу безот­рад­ный.
Ио, бог оке­а­нов!
Вот он, эй, соседи!
Что за чудо, погляди­те!
Пету­ха под­лян­ка Гли­ка из сарая
Ута­щи­ла.
Ним­фы — вла­ды­чи­цы скал!
Дев­ка Мания, дер­жи!
А я, горе мне, ушла из дому,
Сво­и­ми рука­ми
Хол­стин белых кор­зи­ну
Из ни-и-и-тей томи-и-и-тель­ных
1350Сотка­ла, чтоб в город
На рынок, с зарею,
Сне­сти на про­да­жу.
Упорх­нул, упорх­нул он и скрыл­ся,
Лег­кие кры­лья его понес­ли.
Мне оста­лись рыда­нья, рыда­нья.
Сле­зы да сле­зы текут из глаз.
Кинул, ах, кинул меня петух.
Э-эй, кри­тяне, дети гор,
Спе­ши­те на помощь со стре­ла­ми, с лука­ми,
Ска­чи­те, безум­ст­вуй­те, дом окру­жи­те воров­ки!
С ними ты, дочь Лето,
Арте­ми­да!
1360Поспе­ши, при­веди сво­их псиц,
Обы­щи дом и двор!
И ты, дочь Зев­са, смо­ли­стые факе­лы
В руках поды­мая,
Гека­та, явись, оза­ри
Гли­ки дом! Я вой­ду,
Все доб­ро пере­рою».

Дио­нис

Доволь­но петь, про­шу тебя!

Эсхил

И я устал.
Его сей­час я на весах испро­бую.
Послед­нее оста­лось испы­та­ние:
Сти­хов и слов теперь мы тяжесть взве­ша­ем.

Дио­нис

Ну, что ж, нач­нем! Никак не соби­рал­ся я
На вес поэтов поку­пать, как козий сыр.

Хор

1370Ум на выдум­ки хитер:
Диво новое нас ждет —
Чудо чуд­ное идет.
Кто б дру­гой сумел при­ду­мать,
Рас­ска­зал бы мне об этом
Кто-нибудь из оче­вид­цев, —
Видят боги, я б не верил,
Думал бы, что вра­ки.

На орхе­ст­ре уста­нав­ли­ва­ют испо­лин­ские весы.
Дио­нис

Эй, ста­но­ви­тесь оба у весов!

Эсхил и Еври­пид
(зани­ма­ют места у весов)

Ну, вот!

Дио­нис

Схва­тив­шись за сти­хи свои, читай­те вслух
1380Без уста­ли, пока вам не ска­жу: ку-ку!

Эсхил

Гото­вы мы!

Дио­нис

Кидай­те на весы сти­хи!

Еври­пид
(чита­ет)

«О, если б бег Арго оста­но­ви­ла свой…»

Эсхил
(чита­ет)

«Поток Спер­хей, через луга лию­щий­ся…»

Дио­нис

Ку-ку! Доволь­но! Тяже­лей во мно­го раз
Его стро­ка.

Еври­пид

Но чем же тяже­лей, ска­жи?

Дио­нис

Поток мет­нул он. Как тор­го­вец вой­ло­ком,
Он под­мо­чил сти­хи свои, как шер­сти куль.
А ты нам бро­сил лег­кий, опе­ре­н­ный стих.

Эсхил

Опять нач­нем! Повто­рим состя­за­ние!

Дио­нис

1390Еще раз при­готовь­тесь!

Эсхил и Еври­пид

Мы гото­вы.

Дио­нис

Раз!

Еври­пид
(чита­ет)

«Нет сил силь­ней, чем сло­во убеж­де­ния…»

Эсхил
(чита­ет)

«Не ищет при­но­ше­ний и не про­сит смерть…»

Дио­нис

Доволь­но, до зем­ли он накло­нил весы.
Он смерть поверг, из бед­ст­вий тяже­лей­шее.

Еври­пид

Я ж кинул убеж­де­нье, речь разум­ную.

Дио­нис

Без веса убеж­де­нье и без разу­ма.
Нет, поищи дру­гой, потя­же­лее стих,
Уве­си­стый, и плот­ный, и объ­е­ми­стый!

Еври­пид

Где ж у меня сти­хи такие, где?

Дио­нис

А вот!

(Под­ска­зы­ва­ет.)

1400«Мет­нул Ахилл костяш­ки — два­жды три очка…»
Нач­ни­те ж! Состя­за­ние конеч­ное.

Еври­пид
(чита­ет)

«Око­ван­ную медью взял он пали­цу…»

Эсхил
(чита­ет)

«Повоз­ка на повоз­ке и на тру­пе труп…»

Дио­нис

Опять тебя он пере­плю­нул.

Еври­пид

Как же так?

Дио­нис

Два тру­па взгро­моздил он и повоз­ки две.
Егип­тян сот­ни столь­ко не ста­щи­ли бы.

Эсхил

Да не в сти­хах тут дело. На весы пус­кай
Детей, жену, раба Кефи­со­фон­та с ней
Пус­кай поло­жит, сам пусть сядет с кни­га­ми,
1410Его дву­мя сло­ва­ми пере­си­лю я.

Вхо­дит Плу­тон со сви­тою.
Дио­нис

Дру­зья мои, судить их не желаю я.
Обо­им и не буду и не был вра­гом.

(Еври­пиду.)

Счи­таю муд­рым это­го,

(Эсхи­лу.)

того — люб­лю.

Плу­тон

Зачем при­шел, ты, ста­ло быть, не выпол­нишь?

Дио­нис

А если объ­яв­лю свой при­го­вор?

Плу­тон

Тогда
Избран­ни­ка с собою уведешь наверх.

Дио­нис
(Еври­пиду и Эсхи­лу)

Спа­си­бо, друг! Вы оба помо­ги­те мне!
Сюда при­шел я за поэтом.

Еври­пид

Для чего?

Дио­нис

Чтоб город был спа­сен и пра­вил празд­ни­ки,
1420Того из вас, кто горо­ду совет подаст
Муд­рей­ший, пове­ду с собой на зем­лю я.
Ска­жи­те же, како­го мне­нья дер­жи­тесь
Насчет Алки­ви­а­да. Город болен им.

Еври­пид

Что ж город дума­ет о нем?

Дио­нис

Что дума­ет?
Жела­ет, нена­видит, хочет все ж иметь.
А вы како­го мне­нья, рас­ска­жи­те мне?

Еври­пид

Мне нена­ви­стен граж­да­нин, что мед­ле­нен
На помощь государ­ству, на беду же скор.
Кто ловок для себя, ленив для горо­да.

Дио­нис

1430Отлич­но, видят боги!

(Эсхи­лу.)

Ты что дума­ешь?

Эсхил

Не надо львен­ка в горо­де вос­пи­ты­вать.
А вырос он — себя заста­вит слу­шать­ся.

Дио­нис

Свиде­тель Зевс, я сно­ва в нере­ши­мо­сти.
Один отве­тил муд­ро, а дру­гой — муд­рей.
Дру­гой совет подай­те мне, пожа­луй­ста,
1436Про город: где и в чем най­дет спа­се­нье он?

Еври­пид

1442Я знаю и хочу ска­зать.

Дио­нис

Ска­жи ско­рей!

Еври­пид

Когда счи­тать невер­ным будем вер­ное,
Невер­ное же вер­ным…

Дио­нис

Как? Не понял я.
Не так уче­но, объ­яс­ни отчет­ли­вей.

Еври­пид

Когда не будем верить тем, кто горо­дом
Сей­час вла­де­ет, и вру­чим прав­ле­ние
Тому, кто нын­че не у дел, спа­сем­ся все,
Раз нын­че тер­пим неуда­чу, счаст­ли­вы
1450Навер­но будем, дей­ст­вуя навы­во­рот.

Дио­нис

Пре­крас­но, хит­рый Пала­мед, лука­вый дух!

(Эсхи­лу.)

1454А ты что ска­жешь?

Эсхил

Город наш, ответь спер­ва,
Кем пра­вит­ся? Достой­ны­ми людь­ми?

Дио­нис

Отнюдь!
Достой­ные в загоне.

Эсхил

А в чести воры?

Дио­нис

Да не в чести, выхо­дит поне­во­ле так.

Эсхил

Да кто ж спа­сти суме­ет государ­ство то,
Где ни дерю­га, ни пар­ча не по серд­цу.

Дио­нис

1460Най­ди спа­се­нье! Взять тебя с собой хочу.

Эсхил

Там, на зем­ле, отве­чу. Здесь нель­зя ска­зать.

Дио­нис

Тебя я умо­ляю, здесь ответ нам дай!

Эсхил

Когда стра­ну враж­деб­ную сво­ей счи­тать
Не ста­нем, а свою — пре­де­лом вра­же­ским,
Доход увидим в кораб­лях, в нало­гах — вред.

Дио­нис

Дохо­ды сгло­жут все рав­но при­сяж­ные.

Плу­тон

Ну, что ж, решил?

Дио­нис

Гото­во уж реше­ние.
Кого душа избра­ла, я того возь­му.

(Берет за руку Эсхи­ла.)
Еври­пид

Богов при­пом­ни, пред бога­ми клял­ся ты
1470Меня на зем­лю воз­вра­тить. Бери меня!

Дио­нис
(насмеш­ли­во)

Не я, язык поклял­ся. Избран мной Эсхил.

Еври­пид

Что сде­лал ты, послед­ний из людей?

Дио­нис

А что?
Эсхи­лу я победу при­судил. Что, взял?

Еври­пид

Обидев кров­но, сме­ешь мне в гла­за смот­реть?

Дио­нис
(изде­ва­ясь)

В чем грех, когда его не видят зри­те­ли?

Еври­пид

Несчаст­ный, ты над мерт­вым изде­ва­ешь­ся.

Дио­нис
(шутов­ски)

Кто зна­ет, жить не то же ли, что мерт­вым быть?
А жизнь не то ль, что выпив­ка, а смерть — тюфяк?

Плу­тон

Друг Дио­нис, вой­ди с Эсхи­лом в дом!

Дио­нис

А что?

Плу­тон

1480Хочу вас уго­стить перед отъ­ездом.

Дио­нис

Что ж?
Отка­зы­вать­ся не люб­лю, свиде­тель Зевс!

Акте­ры вхо­дят во дво­рец Плу­то­на.
ЭКСОД
Стро­фа
Пер­вое полу­хо­рие

Счаст­лив тот, в ком ясный ум,
Муд­рость, опыт, дух пря­мой,
Впра­ве он тол­пу учить.
Дока­зав свой ост­рый разум,
Вновь поэт идет на зем­лю,
Всем сограж­да­нам на бла­го,
Само­му себе на бла­го,
Всем дру­зьям и кров­ным близ­ким.
1490Муд­рость в нем, и в этом — все.

Анти­стро­фа
Вто­рое полу­хо­рие

Не сидеть у ног Сокра­та,
Не бол­тать, забыв про муз,
Поза­быв про выс­ший смысл
Тра­гедий­но­го искус­ства, —
В этом вер­ный, муд­рый путь.
Слов гро­мозд­ких и пустых
Горо­дить забор воздуш­ный,
Празд­но­сло­вьем зани­мать­ся —
Это могут лишь глуп­цы.

Выхо­дит Плу­тон с Дио­ни­сом и Эсхи­лом.
Плу­тон

1500Будь же счаст­лив, Эсхил, и на зем­лю вер­нись,
Сохра­ни и спа­си государ­ство свое,
Научи и наставь, дай хоро­ший совет
Нера­зум­ным, их мно­го, их целый народ!
Пере­дай от меня Клео­фон­ту кин­жал!

(Пере­да­ет огром­ный кин­жал.)

Город­ским каз­на­че­ям и мыта­рям всем,
Нико­ма­ху и Мир­ме­ку — пет­лю вру­чи!

(Дает.)

Архе­но­му же — яд!

(Дает.)

Пере­дай, чтоб ко мне торо­пи­лись прий­ти,
Чтоб не меш­ка­ли боль­ше; ска­жи им, что жду.
1510А попро­бу­ют мед­лить, так, Феб мне судья,
Заклей­мив и свя­зав,
Адиман­ту, Лев­ко­ло­фа сыну, вослед
Я велю их согнать в пре­ис­под­ню.

Эсхил

Так и сде­лаю, помни! А ты мой пре­стол
Пере­дай под охра­ну Софо­клу, пус­кай
Он блюдет мое место! Пус­кай меня ждет!
Я вер­нусь, а Софок­ла поэтом вто­рым
Я счи­таю. Высок и велик его дух.
Бере­гись, чтобы вор, чтоб обман­щик и плут,
1520Бала­ган­ный дурак, пло­щад­ной шар­ла­тан
Без меня на пре­сто­ле моем не вос­сел.
Чтобы слу­чай ему не помог бы!

Плу­тон

Поды­ми­те свя­щен­ные факе­лы ввысь,
Про­во­ди­те на зем­лю гостей доро­гих!
Из напе­вов поэта пре­крас­ную песнь
Про­по­ем мы во сла­ву поэта.

Хор

Пес­ней напут­ст­вен­ной, радост­ной души под­зем­но­го цар­ства
Сла­вят поэта пре­крас­но­го: он воз­вра­тит­ся на зем­лю.
1530Горо­ду слав­но­му сча­стья, добра и удач поже­ла­ем.
Ско­ро от бед и жесто­ких скор­бей мы спа­сем­ся, забудем
Тяготу воин­ских сбо­ров. Пус­кай Клео­фонт убе­рет­ся!
Пусть на дале­кой отчизне сво­ей про­дол­жа­ет он бит­вы!

Акте­ры и хор покида­ют орхе­ст­ру.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • Ст. 14. Фри­них, Ликид, Амип­сий — комедий­ные поэты, совре­мен­ни­ки Ари­сто­фа­на. О Фри­ни­хе см. Об. 556 (не сме­ши­вать с тра­ги­че­ским поэтом, стар­шим совре­мен­ни­ком Эсхи­ла, и с совре­мен­ным Ари­сто­фа­ну поли­ти­че­ским дея­те­лем).
  • Ст. 22. Бочон­ка сын — вме­сто «Зев­са сын», посколь­ку Дио­нис — бог вина.
  • Ст. 33. Зачем я не сра­жал­ся на море! — Для уча­стия в бит­ве при Арги­нус­ских ост­ро­вах были при­зва­ны на воен­ную служ­бу даже рабы, кото­рые за это были отпу­ще­ны на волю. Ср. 190—192, 693—696.
  • *Ст. 38. Что за кен­тав­ры ломят­ся? — Кен­тав­ры — ска­зоч­ные полу­ко­ни-полу­люди, в пред­став­ле­нии гре­ков — вопло­ще­ние гру­бо­сти и дикар­ства. [Звездоч­кой отме­че­ны при­ме­ча­ния, заим­ст­во­ван­ные из изда­ния: Aris­to­pha­ne. T. I—V. Tex­te étab­li par V. Cou­lon et tra­duit par H. Van Dae­le. 5 éd. P., 1952—1954.]
  • *Ст. 46. На жен­ской руба­шон­ке шку­ра льви­ная! — Жен­ская руба­шон­ка — обыч­ный наряд изне­жен­но­го, жено­по­доб­но­го Дио­ни­са, на этот раз при­кры­тый обыч­ной одеж­дой Герак­ла — льви­ной шку­рой.
  • Ст. 48. Кли­сфен. — См. А. 118—122.
  • Ст. 53. Тво­ре­нье Еври­пида «Анд­ро­меду». — См. Ф. 1011—1034 и при­меч.
  • *Ст. 55. Молон — сла­вив­ший­ся боль­шим ростом испол­ни­тель пер­вых ролей (про­та­го­нист) в тра­геди­ях Еври­пида.
  • *Ст. 72. «Одних уж нет, а те кто есть — ничто­же­ство». — Стих из не сохра­нен­ной нам тра­гедии Еври­пида «Ойней».
  • *Ст. 73. Иофонт — сын Софок­ла, уна­сле­до­вав­ший от отца тра­ги­че­ское искус­ство. Он сопер­ни­чал с тра­геди­ей Еври­пида «Иппо­лит» (в 428 г.). Ниче­го, кро­ме отрыв­ков, от его про­из­веде­ний не сохра­ни­лось.
  • Ст. 76. Софокл ведь луч­ше Еври­пида. — Оба тра­ги­ка ушли из жиз­ни почти одно­вре­мен­но: Еври­пид — зимой 406 г., Софокл — вес­ной 406 г.
  • Ст. 83. Ага­фон. — См. Ф. 97—209 и при­меч. Впо­след­ст­вии он уехал ко дво­ру царя Архе­лая в Македо­нию (ср. 85), где окон­чил свои дни так­же Еври­пид.
  • Ст. 85 сл. Ксе­нокл. — См. Ф. 164—170 и при­меч. Пифан­гел — тоже тра­ги­че­ский поэт, от кото­ро­го не дошло даже назва­ний его пьес.
  • Ст. 100. «Эфир — квар­ти­ра Зев­са» — паро­дия на стих из недо­шед­шей тра­гедии Еври­пида «Мела­нип­па муд­рая». «Лапа вре­ме­ни» — Еври­пид, «Вак­хан­ки», 888.
  • Ст. 101 сл.Клясть­ся не жела­ла мысль — намек на зна­ме­ни­тый стих из «Иппо­ли­та» Еври­пида, 612. Ср. ниже, 1471; Ф. 275.
  • *Ст. 111.когда ходил за Кер­бе­ром… — Име­ет­ся в виду мифи­че­ское соше­ст­вие Герак­ла в Аид по при­ка­зу царя Еври­сфея.
  • *Ст. 124. На цику­ту наме­ка­ешь ты? — Цику­та — яд, употреб­ляв­ший­ся при государ­ст­вен­ных каз­нях в Афи­нах; так, ею был отрав­лен впо­след­ст­вии Сократ.
  • Ст. 129. Кера­мик. — См. В. 771.
  • Ст. 131. Чтоб факе­лов начал­ся бег… — Факель­ный бег начи­нал­ся в роще Евме­нид, у алта­ря Про­ме­тея, откуда бегу­ны нес­ли огонь, чтобы зажечь его в поту­шен­ных оча­гах гон­ча­ров. См. ниже, 1088, 1091—1098.
  • Ст. 137—140. Озе­ро огром­ное — Ахе­ронт­ское, через кото­рое покой­ни­ков пере­во­зил ста­рик седой — Харон (180). За услу­ги ему пола­га­лось запла­тить обол.
  • Два гро­ша. — См. В. 51. Разда­чу бед­ня­кам двух обо­лов ввел в 410 г. дема­гог Клео­фонт.
  • Ст. 142. Тесей — леген­дар­ный афин­ский царь, кото­ро­му при­пи­сы­ва­ли учреж­де­ние в Афи­нах демо­кра­ти­че­ско­го устрой­ства.
  • Ст. 153, 151. Кине­сий. — См. П. 1372. Мор­сим. — См. М. 802.
  • Ст. 158. Посвя­щен­ные — т. е. люди, собрав­ши­е­ся для совер­ше­ния Элев­син­ских мисте­рий (таинств в честь Демет­ры и Пер­се­фо­ны) — мисты.
  • *Ст. 159.осел при посвя­ще­ни­ях. — Пого­вор­ка. Смысл ее: «В чужом пиру похме­лье», так как осел тащил тяже­сти на празд­ни­ках, не при­ни­мая уча­стия в празд­нич­ном весе­лье.
  • Ст. 186. Лета — река забве­ния. Испив ее воды, смерт­ный забы­вал свое зем­ное про­шлое.
  • Ст. 187.к чер­ту, к дья­во­лу — воль­ность пере­вод­чи­ка. См. Об. 123 и при­меч. В ори­ги­на­ле: «к воро­нам, к Тенар­ско­му мысу», где нахо­дил­ся один из вхо­дов в под­зем­ное цар­ство.
  • Ст. 215 сл. Нисей­ский бог, Бро­мий — Дио­нис. См. Л. 1282 и при­меч.; Ф. 991 и при­меч.
  • Ст. 218. Празд­ник… Кув­ши­нов — тре­тий день празд­ни­ка Анфе­сте­рий, когда Гер­ме­су под­но­си­ли горш­ки с варе­ны­ми ово­ща­ми.
  • Ст. 230 сл. Пан. — См. П. 745; фор­мин­га — струн­ный инстру­мент типа лиры.
  • См. 282. Бахвал извест­ный — полу­сти­шие из недо­шед­шей тра­гедии Еври­пида «Фил­ок­тет».
  • Ст. 293. Эмпу­са — ска­зоч­ное чудо­ви­ще, обо­ро­тень.
  • Ст. 297. О жрец мой!.. — Жрец Дио­ни­са зани­мал спе­ци­аль­ное почет­ное крес­ло в пер­вом ряду.
  • Ст. 303. Геге­лох — актер, играв­ший в тра­гедии Еври­пида «Орест» и обмол­вив­ший­ся в ст. 272, так, что вме­сто слов «доб­рое буду­щее» полу­чи­лось «зве­ря лас­ку». Пере­вод­чик попы­тал­ся пере­дать это заме­ной сло­ва «про­виде­ние» на «при­виде­ние».
  • Ст. 316. Иакх! — куль­то­вое про­зви­ще Дио­ни­са, употреб­ля­е­мое в мисте­ри­ях. Ср. мно­го­крат­но далее.
  • Ст. 320. Диа­гор. — См. Об. 829 и при­меч. Вооб­ще гово­ря, Диа­гор здесь ни при чем. Есть дру­гое чте­ние: δι’ ἀγο­ρᾶς «на пло­ща­ди» чест­ву­ют Дио­ни­са.
  • Ст. 339—351. Раздуй свет… — Рит­ми­че­ская сим­мет­рия анти­стро­фы соблюде­на пере­вод­чи­ком не пол­но­стью.
  • Ст. 354. Кра­тин. — См. В. 526—534.
  • Ст. 363—366.Запрет­ный запас из Эги­ны… — Речь идет, веро­ят­но, об отправ­ке кон­тра­банд­но­го това­ра спар­тан­цам.
  • Фори­ки­он — недоб­ро­со­вест­ный сбор­щик пода­тей.
  • Эпидавр — при­мор­ский город в Арго­лиде (Пело­пон­нес), откуда удоб­но орга­ни­зо­вать отправ­ку запре­щен­но­го това­ра.
  • Гека­та. — См. О. 803 и при­меч.
  • *Ст. 368.Кто в отмест­ку за шут­ку на играх свя­тых… — Выпад про­тив поли­ти­че­ских дея­те­лей демо­кра­тии, пытав­ших­ся бороть­ся со свое­во­ли­ем комедии. Закон об умень­ше­нии воз­на­граж­де­ния поэтам и акте­рам комедии был пред­ло­жен Агирри­ем в кон­це V в. до н. э.
  • Ст. 393. Дай победить на сла­ву! — т. е. в состя­за­нии комедий­ных поэтов.
  • Ст. 396. Бог-юно­ша — Дио­нис.
  • Ст. 400. К богине в дом — т. е. на пути из Афин в храм Демет­ры в Элев­сине.
  • *Ст. 417 сл. Хоти­те, будем вме­сте шутить над Археде­мом! — Эти коро­тень­кие песен­ки-инвек­ти­вы — образ­чик тех шуток, кото­ры­ми обме­ни­ва­лись участ­ни­ки в празд­нич­ном шест­вии к Элев­си­ну. Архедем — государ­ст­вен­ный дея­тель, пред­ста­ви­тель ради­каль­но­го кры­ла демо­кра­ти­че­ской пар­тии, кото­ро­го комедия обви­ня­ла как «без­род­но­го» и «при­шель­ца».
  • Был он без роди­те­лей. — В ори­ги­на­ле: «не был зачис­лен ни в какую фра­трию». Кал­лий — пред­ста­ви­тель лег­ко­мыс­лен­ной «золо­той моло­де­жи», сын Гип­по­блуда (Гип­по­ни­ка). Город­ская мол­ва утвер­жда­ла, что он вышел в Арги­нус­ское сра­же­ние (406 г.) наря­жен­ный, как Геракл, в льви­ную шку­ру.
  • Ст. 439. «…хва­стов­ство коринф­ское» — пого­вор­ка, при­ла­гае­мая к тем, кто все вре­мя повто­ря­ет одно и то же.
  • Ст. 453. Мой­ры. — См. А. 1734.
  • Ст. 467. Ты уво­лок у нас… — Эак вспо­ми­на­ет о нис­хож­де­нии в под­зем­ное цар­ство Герак­ла, забрав­ше­го с собой на зем­лю его стра­жа — пса Кер­бе­ра. Ср. выше, 111.
  • Ст. 470—478. Теперь уте­сы Стикса… — сти­хи в паро­дий­но-тра­ги­че­ском сти­ле. Стикс и Кокит — реки в под­зем­ном цар­стве.
  • Ахе­ронт. — См. выше, 137—140 и при­меч.
  • Ехид­на — мифи­че­ская полу­жен­щи­на-полуз­мея, поро­див­шая Кер­бе­ра.
  • Тар­тес­ская муре­на — хищ­ная рыба, не име­ю­щая пря­мо­го отно­ше­ния к под­зем­но­му цар­ству. Так­же в шут­ку Гор­го­ны назва­ны тифрас­ски­ми — по назва­нию атти­че­ско­го дема.
  • Ст. 478. Я к ним, не мед­ля… — паро­дия на стих Еври­пида.
  • Ст. 501. Мелит­та — дем в Атти­ке.
  • Ст. 531. Алк­ме­на. — См. П. 558 и при­меч.
  • *Ст. 536. Это луч­ше, чем сто­ять // Раз­ри­со­ван­ной ста­ту­ей. — Раз­ри­со­ван­ная ста­туя при­креп­ля­лась к носу кораб­ля и вме­сте с ним пово­ра­чи­ва­лась по вет­ру.
  • *Ст. 540. Фера­мен — один из круп­ней­ших афин­ских государ­ст­вен­ных дея­те­лей послед­них лет Пело­пон­нес­ской вой­ны, слыл у древ­них при­ме­ром изво­рот­ли­во­го, но бес­прин­цип­но­го поли­ти­ка. Его зва­ли «Фера­мен-котурн», т. е. сапог из мяг­кой кожи, кото­рый мож­но наде­вать на любую ногу. Ср. ниже, 968—970.
  • Ст. 562. Он гля­нул дико. — Ср. Еври­пид, «Геракл», 870.
  • Ст. 569 сл. Кле­он и Гипер­бол, к это­му вре­ме­ни дав­но умер­шие, явля­ют­ся в под­зем­ном цар­стве защит­ни­ка­ми тор­гов­цев и трак­тир­щи­ков.
  • *Ст. 588.Пус­кай погиб­ну с кор­нем… — Паро­ди­руя обыч­ные при­чи­та­ния про­си­те­лей, Дио­нис вспо­ми­на­ет и о жене, и о сирот­ках-дет­ках, а заод­но и об Архе­де­ме, кото­ро­му выше посвя­ще­на насмеш­ли­вая песен­ка (ст. 417).
  • *Ст. 618. Бери его, пытай его! — Судеб­ные пока­за­ния рабов дава­лись, по жесто­ко­му обы­чаю древ­них судов, под пыт­кой. Если в резуль­та­те истя­за­ний раб терял свою цену, она воз­ме­ща­лась хозя­и­ну, от чего Ксан­фий «бла­го­род­но» отка­зы­ва­ет­ся (623—625).
  • Ст. 651. В деме Дио­ми­ях, неда­ле­ко от Афин, каж­дые пять лет справ­лял­ся празд­ник в честь Герак­ла. Во вре­мя вой­ны сро­ки празд­не­ства были нару­ше­ны.
  • Ст. 661. Гип­по­накт — зна­ме­ни­тый ямбо­граф VI в. до н. э. Одна­ко ст. 659 при­над­ле­жит не ему, а его совре­мен­ни­ку Ана­нию.
  • Ст. 679. Клео­фонт. — Ср. Ф. 804—809 и при­меч.
  • Ст. 688—696. Урав­нять долж­ны вы граж­дан — т. е. не под­вер­гать поли­ти­че­ско­му пре­сле­до­ва­нию участ­ни­ков оли­гар­хии Четы­рех­сот, одним из вождей кото­рой был Фри­них (не сме­ши­вать с коми­че­ским поэтом!).
  • Рабоввы под­ня­ли до гос­под… — См. ст. 33 и при­меч. Пла­тей­цы — жите­ли обла­сти, сосед­ней с Атти­кой, и их обыч­ные союз­ни­ки.
  • Ст. 708—711. Кли­ген — лицо неиз­вест­ное. Как вид­но, про­тив­ник мира.
  • Зем­ля кимо­лий­ская — извест­няк с боль­шим содер­жа­ни­ем натра, добы­вав­ший­ся на ост­ро­ве Кимо­лос (в соста­ве Киклад).
  • Ст. 718—732. Часто кажет­ся… — Ари­сто­фан срав­ни­ва­ет поли­ти­че­ских дея­те­лей ради­каль­ной демо­кра­тии с новы­ми моне­та­ми, выче­ка­нен­ны­ми с боль­шой при­ме­сью меди.
  • *Ст. 736. А на дере­ве хоро­шем… — пого­вор­ка, смысл кото­рой: «На миру и смерть крас­на».
  • Ст. 764. Тем в При­та­нее уго­ще­нье дарит­ся. — См. А. 125 и при­меч. В под­зем­ное цар­ство Ари­сто­фан цели­ком пере­но­сит зем­ную прак­ти­ку.
  • Ст. 791. Кледе­мид — лицо неиз­вест­ное.
  • Ст. 807.брать афи­нян — намек на то, что в кон­це жиз­ни Эсхил не пола­дил с афи­ня­на­ми и уехал в Сици­лию. Там он и умер в 456 г.
  • *Ст. 814. Жел­чью чудо­вищ­ной здесь изой­дет… — Пес­ня хора содер­жит мета­фо­ри­че­ски образ­ную, но крайне точ­ную харак­те­ри­сти­ку двух враж­деб­ных поэ­ти­че­ских сти­лей: «кон­но-вздыб­лен­но­го» пафо­са Эсхи­ла и «рас­чет­ли­вой», софи­сти­че­ской мане­ры Еври­пида.
  • Ст. 840. Боги­ни ого­род­ной порож­де­ние — стих из Еври­пида. Эпи­тет «мор­ской» заме­нен на «ого­род­ной», см. А. 478 и при­меч.
  • Ст. 843. Не разду­вай дыха­нье — под­ра­жа­ние Еври­пиду.
  • Ст. 847 сл. Овцуведи­те чер­ную! — В жерт­ву под­зем­ным богам при­но­си­лись живот­ные чер­ной масти. Здесь овца мог­ла слу­жить и пред­от­вра­ще­ни­ем бед­ст­вий, при­но­си­мых ура­га­ном.
  • Ст. 850. Люб­ви раз­врат­ной выдум­щик. — Под эту харак­те­ри­сти­ку может быть под­веден и «Иппо­лит» (любовь маче­хи к пасын­ку), и недо­шед­ший «Эол» (любовь бра­та к сест­ре).
  • Ст. 855. «Телеф» (438 г.). — См. А. 440—457 и при­меч. к 410—479; Ф. 689—759 и при­меч.
  • Ст. 863 сл. «Эола» и «Пелея» — две недо­шед­шие тра­гедии Еври­пида, как и назван­ные вслед за ними «Меле­агр» и «Телеф».
  • Ст. 884 сл. Демет­ра матерь… — Эсхил про­ис­хо­дил из Элев­си­на, куль­то­во­го цен­тра Демет­ры, где справ­ля­лись зна­ме­ни­тые мисте­рии.
  • Ст. 892. Эфир. — Ср. Об. 265.
  • Ст. 910. Фри­них. — См. Об. 966.
  • Ст. 912. Сажа­ет в оди­ноч­ку он… — намек на недо­шед­шие тра­гедии Эсхи­ла «Мир­мидо­няне» и «Нио­ба», где глав­ные герои — Ахилл и Нио­ба — в тяж­кой скор­би про­во­ди­ли дли­тель­ное вре­мя в мол­ча­нии.
  • Ст. 928 сл. Ска­мандр. — См. Ф. 864 и при­меч. Намек на частое обра­ще­ние Эсхи­ла к мифам тро­ян­ско­го цик­ла. Орлы-гри­фо­ны — укра­ше­ние щитов и кораб­лей. Ср. 933. В целом — насмеш­ка над воз­вы­шен­ным сти­лем Эсхи­ла.
  • Ст. 931. И я про­му­чил­ся всю ночь — паро­дия на стих из «Иппо­ли­та» Еври­пида.
  • Ст. 934. Филок­сен — лицо неиз­вест­ное.
  • Ст. 938.мидий­ских — т. е. пер­сид­ских.
  • Ст. 944. Кефи­со­фонт — друг и сотруд­ник Еври­пида. См. ниже, 1408; Фр. 358.
  • Ст. 946.свое про­ис­хож­де­нье // Спер­ва рас­ска­зы­ва­ет… — обыч­ное содер­жа­ние про­ло­гов Еври­пида.
  • Ст. 953. Тебе не очень-то к лицу — намек на малую попу­ляр­ность Еври­пида у совре­мен­ни­ков (при жиз­ни он занял пер­вое место толь­ко 4 раза). К тому же в свои послед­ние годы он поки­нул Афи­ны и пере­ехал в Македо­нию, ко дво­ру царя Архе­лая.
  • Ст. 963. Кикн, Мем­нон — участ­ни­ки Тро­ян­ской вой­ны, уби­тые Ахил­лом. Мем­но­ну была посвя­ще­на отдель­ная тра­гедия Эсхи­ла.
  • Ст. 964—967. Теперь его уче­ни­ков… — Еври­пид хочет ска­зать, что почи­та­те­ли Эсхи­ла — тупые муж­ла­ны, его же — люди обра­зо­ван­ные и со вку­сом.
  • Меганет — дема­гог, Фор­ми­сий — лицо неиз­вест­ное («руко­суй» — добав­ле­ние Пиотров­ско­го).
  • Удар-еры­го-дра­ку­ны… — попыт­ка пере­дать опре­де­ле­ние ори­ги­на­ла: «при­вык­шие к зву­ку тру­бы и поле­ту копья».
  • Кли­то­фонт — моло­дой ари­сто­крат, поклон­ник софи­стов; Фера­мен — см. выше, 540 и при­меч.
  • Ст. 992. «Это видит твой взор» — стих из упо­ми­нав­шей­ся выше тра­гедии Эсхи­ла «Мир­мидо­няне». С эти­ми сло­ва­ми хор обра­щал­ся к Ахил­лу, мол­ча взи­рав­ше­му на истреб­ле­ние гре­че­ско­го вой­ска тро­ян­ца­ми.
  • Ст. 1021—1027. «Семь пол­ко­вод­цев» — соб­ст­вен­но, «Семе­ро про­тив Фив», послед­няя и един­ст­вен­ная дошед­шая тра­гедия из так назы­вае­мой фиван­ской три­ло­гии Эсхи­ла, про­слав­ля­ю­щая граж­дан­ское муже­ство и пат­рио­ти­че­ский подвиг. В годы Пело­пон­нес­ской вой­ны Фивы зани­ма­ли пози­цию, враж­деб­ную Афи­нам.
  • «Пер­сы» — тра­гедия о победе элли­нов над пер­са­ми при Сала­мине. …Поста­вил потом… — «Семе­ро» были пока­за­ны впер­вые в 467 г., «Пер­сы» — в 472 г. Ари­сто­фан име­ет в виду, веро­ят­но, более близ­кие его зри­те­лям посмерт­ные поста­нов­ки, где порядок мог быть обрат­ным.
  • Ст. 1032 сл. Мусей — леген­дар­ный поэт.
  • Геси­од (кон. VIII — нач. VII в.) — автор поэ­мы «Труды и дни», содер­жа­ние кото­рой состав­ля­ют настав­ле­ния по сель­ско­му хозяй­ству.
  • Ст. 1037. Пан­та­к­лей — лицо неиз­вест­ное, веро­ят­но, участ­ник празд­нич­но­го состя­за­ния.
  • Ст. 1039. Ламах. — См. Ф. 842 и при­меч.
  • Ст. 1041. Патрокл, Тевкр — участ­ни­ки Тро­ян­ской вой­ны. Пер­вый — побра­тим Ахил­ла, вто­рой — свод­ный брат Аяк­са.
  • Ст. 1043. Сфе­не­бея — жена тиринф­ско­го царя Пре­та, влю­бив­ша­я­ся в юно­шу Бел­ле­ро­фон­та. Фед­ра — афин­ская цари­ца, влю­бив­ша­я­ся в сво­его пасын­ка Иппо­ли­та. Обе они, отверг­ну­тые моло­ды­ми людь­ми, окле­ве­та­ли их перед мужья­ми.
  • Ст. 1046—1048. Но зато и тебе… — намек на ходив­шие в Афи­нах слу­хи о нела­дах в семей­ной жиз­ни Еври­пида.
  • Ст. 1056 сл. Лика­бетт, Пар­нас — горы в Гре­ции; пер­вая — вбли­зи Афин; вто­рая — в Фокее, у ее под­но­жия рас­по­ло­же­ны Дель­фы.
  • Ст. 1063.в лос­ку­ты нарядил. — См. А. 410—479 и при­меч.
  • Ст. 1065. Три­е­рарх. — См. А. 546 и при­меч. Граж­да­нин мог отка­зать­ся от выпол­не­ния обще­ст­вен­ной обя­зан­но­сти, но в этом слу­чае любой дру­гой афи­ня­нин имел пра­во пред­ло­жить ему поме­нять­ся иму­ще­ст­вом.
  • Ст. 1080 сл. Как в свя­щен­ней­ших хра­мах мла­ден­цев рожать — мотив из недо­шед­шей тра­гедии Еври­пида «Авга», в кото­рой геро­и­ня, жри­ца Афи­ны, изна­си­ло­ван­ная Герак­лом, роди­ла в хра­ме сына, впо­след­ст­вии назван­но­го Теле­фом.
  • Как сест­ри­цам… — сюжет мно­го­крат­но упо­ми­нав­шей­ся тра­гедии «Эол» (см. выше, при­меч. к 850).
  • Ст. 1090.на празд­ни­ке Пана­фи­ней. — См. Об. 386. В состав празд­не­ства вхо­ди­ли так­же спор­тив­ные состя­за­ния.
  • Ст. 1122 про­пу­щен: «Оно тем­но в сло­вес­ном выра­же­нии».
  • Ст. 1123—1127. Спер­ва из «Оре­стеи»… — «Оре­стея» — три­ло­гия Эсхи­ла и вооб­ще един­ст­вен­ная дошед­шая до нас антич­ная тра­ги­че­ская три­ло­гия. Во вто­рой ее части — «Жерт­вы у гро­ба» («Хоэфо­ры») сын уби­то­го царя Ага­мем­но­на Орест начи­на­ет про­лог с обра­ще­ния к Гер­ме­су, стоя у моги­лы отца. Гер­мес счи­тал­ся про­вод­ни­ком душ умер­ших в под­зем­ное цар­ство и, соот­вет­ст­вен­но, покро­ви­те­лем мерт­вых. При­во­ди­мые Эсхи­лом три пер­вых сти­ха из «Хоэфор» сохра­ни­лись толь­ко бла­го­да­ря этой цита­те в «Лягуш­ках».
  • Ст. 1136. Бес­стыд­но лжешь! — Пере­ста­нов­ка это­го сти­ха меж­ду 1131 и 1132 при­ни­ма­ет­ся отнюдь не все­ми изда­те­ля­ми.
  • Ст. 1142.Ковар­но уби­ен­ный? — Ага­мем­нон пал жерт­вой сво­ей невер­ной жены Кли­те­ме­ст­ры.
  • Ст. 1172 сл. «На хол­ме…» — про­дол­жа­ет­ся про­лог из «Хоэфор».
  • Ст. 1182. «Счаст­ли­вей­шим из смерт­ных…» — нача­ло недо­шед­шей тра­гедии Еври­пида «Анти­го­на».
  • Ст. 1193 сл. «Потом ста­ру­ху в жены взял…» — Эдип по неведе­нию женил­ся на соб­ст­вен­ной мате­ри.
  • Ст. 1196. Эра­си­нид — один из стра­те­гов, участ­во­вав­ших в сра­же­нии при Арги­нус­ских ост­ро­вах (см. всту­пи­тель­ную замет­ку).
  • Ст. 1206—1208. «Египт…» — про­лог из недо­шед­шей тра­гедии Еври­пида «Архе­лай». Речь идет о 50 сыно­вьях Егип­та, пре­сле­до­вав­ших 50 доче­рей Даная, на кото­рых они хоте­ли женить­ся. См. «Умо­ля­ю­щие» Эсхи­ла.
  • Ст. 1208. Поте­рял буты­лоч­ку. — Эта при­сказ­ка, кото­рой Эсхил завер­ша­ет любой стих Еври­пида, вызва­ла мно­го раз­но­ре­чи­вых тол­ко­ва­ний. Воз­мож­но, она име­ет обсцен­ный смысл.
  • Ст. 1210—1212. «Бог Дио­нис…» — нача­ло недо­шед­шей тра­гедии Еври­пида «Гип­си­пи­ла».
  • Ст. 1217—1219. «Не может смерт­ный быть…» — про­лог из недо­шед­шей тра­гедии «Сфе­не­бея».
  • Ст. 1225 сл. «Могу­чий Кадм…» — нача­ло недо­шед­шей тра­гедии «Фрикс». Кадм, сын фини­кий­ско­го царя Аге­но­ра, отпра­вил­ся на поис­ки сво­ей сест­ры Евро­пы, похи­щен­ной Зев­сом. Одна­ко от дель­фий­ско­го ора­ку­ла он полу­чил ука­за­ние пре­кра­тить поис­ки и осно­вать кре­пость, полу­чив­шую назва­ние Кад­мея. Вокруг нее со вре­ме­нем вырос­ли Фивы.
  • Ст. 1232 сл. «Пелоп, дитя Тан­та­ла…» — нача­ло сохра­нив­шей­ся тра­гедии «Ифи­ге­ния в Тавриде». Тан­тал — царь Лидии.
  • Ст. 1238, 1240 сл. «Ойней одна­жды…» — нача­ло недо­шед­шей тра­гедии «Меле­агр».
  • Ст. 1244. «Бес­смерт­ный Зевс…» — про­лог из недо­шед­шей тра­гедии Еври­пида «Мела­нип­па муд­рая». См. Ф. 547 и при­меч.
  • Ст. 1261. Отлич­ней­шие хоры! — пред­ше­ст­ву­ю­щие ст. 1257—1260 счи­та­ют­ся непо­д­лин­ны­ми и Пиотров­ским не пере­веде­ны.
  • Ст. 1264—1277. «Герой Ахилл!» — сти­хи из раз­лич­ных тра­гедий Эсхи­ла, объ­еди­нен­ные для комиз­ма повто­ря­ю­щей­ся стро­кой: «Поч­то не спе­шишь…»
  • Чадо Атрея — Ага­мем­нон, пред­во­ди­тель гре­ков (ахей­цев) под Тро­ей.
  • Ст. 1284—1294. «Когда вожди…» — тоже набор сти­хов из раз­ных тра­гедий Эсхи­ла.
  • Ст. 1302. Мелет — тра­ги­че­ский поэт, впо­след­ст­вии один из обви­ни­те­лей Сокра­та. Ср. фр. 224. 9.
  • Пес­ни кари­ев — в ори­ги­на­ле: «напе­вы карий­ских флейт». Кария — стра­на в Малой Азии.
  • Ст. 1308.роди­лась не в Лес­бо­се — т. е. не име­ет ниче­го обще­го с бога­той поэ­ти­че­ской тра­ди­ци­ей ост­ро­ва Лес­бос, откуда родом зна­ме­ни­тые лири­че­ские поэты Алкей (см. Ф. 161 и при­меч.) и Сап­фо.
  • Ст. 1309—1322. Как и преды­ду­щие «под­бор­ки» из Эсхи­ла, этот кусок состав­лен из раз­лич­ных, под­лин­ных или паро­ди­ро­ван­ных, сти­хов Еври­пида.
  • Ст. 1330.песньодно­го­лос­ную — т. е. моно­дии пер­со­на­жей, обиль­но введен­ные Еври­пидом в его тра­гедии. Смысл этой паро­дии состо­ит в том, что тра­гедий­ная пате­ти­ка (дур­ной сон, обра­ще­ния к ночи, к богам) сме­ша­на с быто­вым содер­жа­ни­ем: одна сосед­ка укра­ла у дру­гой пету­ха. Мате­ри­а­лом опять слу­жат сти­хи из Еври­пида впе­ре­меш­ку с паро­ди­ей.
  • Ст. 1382. «О, если б бег…» — нача­ло тра­гедии Еври­пида «Медея».
  • Ст. 1383. «Поток Спер­хей…» — стих из недо­шед­шей тра­гедии Эсхи­ла «Фил­ок­тет». Спер­хей — река в Фес­са­лии.
  • Ст. 1391. «Нет сил силь­ней…» — стих из недо­шед­шей тра­гедии Еври­пида «Анти­го­на».
  • Ст. 1392. «Не ищет при­но­ше­ний…» — стих из недо­шед­шей тра­гедии Эсхи­ла «Нио­ба».
  • Ст. 1393. Доволь­но… — Здесь пере­вод­чик свел в одну репли­ку три репли­ки ори­ги­на­ла. Сле­дуя ему, надо пере­ве­сти:

    Дио­нис

    Пус­кай­те!

    Эсхил и Еври­пид

    Вот!

    Дио­нис

    Он сно­ва накло­нил весы:


  • Ст. 1400. «Мет­нул Ахилл костяш­ки…» — стих из неиз­вест­ной тра­гедии Еври­пида.
  • Ст. 1402 сл. «Око­ван­ную медью…» — опять сти­хи из недо­шед­ших тра­гедий: Еври­пид цити­ру­ет «Меле­а­г­ра», Эсхил — «Глав­ка».
  • Ст. 1408. Кефи­со­фонт. — См. выше, 944 и при­меч.
  • Ст. 1411. Дру­зья мои. — Выход Плу­то­на перед этим сти­хом порож­да­ет про­бле­му: обыч­но появ­ле­ние ново­го дей­ст­ву­ю­ще­го лица каким-нибудь обра­зом пред­ве­ща­ет­ся. С дру­гой сто­ро­ны, мол­ча­ли­вое при­сут­ст­вие Плу­то­на на про­тя­же­нии все­го эпи­со­дия пято­го, аго­на и сле­дую­щей сце­ны, т. е. со ст. 830 до 1411, тоже лише­но смыс­ла.
  • Ст. 1423. Алки­ви­ад. — См. всту­пи­тель­ную замет­ку.
  • Ст. 1442. Я знаю… — Пред­ше­ст­ву­ю­щие ст. 1437—1441 отме­че­ны антич­ны­ми ком­мен­та­то­ра­ми как непо­д­лин­ные и Пиотров­ским не пере­веде­ны. И в самом деле, пере­ход от 1436 к 1442 — вполне есте­ствен­ный, в то вре­мя как сомни­тель­ные сти­хи ниче­го не добав­ля­ют к содер­жа­нию отве­та Еври­пида.
  • Ст. 1451. Пала­мед. — См. Ф. 765—783 и при­меч.
  • Ст. 1452 сл. в пере­во­де про­пу­ще­ны. Долж­но быть:

    Дио­нис

    Ты сам при­ду­мал иль Кефи­со­фонт помог?

    Еври­пид

    При­ду­мал сам; Кефи­со­фонт содей­ст­во­вал.


    (Впро­чем, эти сти­хи были под подо­зре­ни­ем уже у антич­ных фило­ло­гов.)

  • Ст. 1463—1465. Когда стра­ну враж­деб­ную… — Пере­вод пря­мо про­ти­во­по­ло­жен ори­ги­на­лу, где Эсхил гово­рит: «Когда зем­лю вра­гов будем счи­тать сво­ей, свою — вра­же­ской, дохо­дом — кораб­ли, поме­хой — дохо­ды про­тив­ни­ка», т. е. пред­ла­га­ет повто­рить план веде­ния вой­ны, пред­ло­жен­ный еще Пери­к­лом (см. всту­пи­тель­ную ста­тью).
  • Ст. 1468. «Кого душа избра­ла…» — тра­ги­че­ский стиль.
  • Ст. 1475. «В чем грех…» — паро­дия на стих из «Эола» Еври­пида.
  • Ст. 1477 сл. «Кто зна­ет…» — Пер­вый стих — паро­дия на мысль, мно­го­крат­но выска­зы­вае­мую геро­я­ми Еври­пида, вто­рой — на рас­суж­де­ния софи­стов об отно­си­тель­но­сти все­го суще­ст­ву­ю­ще­го.
  • Ст. 1482—1490. Счаст­лив тот… — Не вполне выдер­жа­на рит­ми­че­ская сим­мет­рия меж­ду этой стро­фой и анти­стро­фой, 1491—1499.
  • Ст. 1504. Клео­фонт. — См. выше, 679.
  • Ст. 1506 сл. Нико­мах — участ­ник комис­сии, избран­ной в 410 г. для уни­фи­ка­ции зако­нов. Работа комис­сии затя­ну­лась, при­чем не исклю­че­но, что Нико­мах делал это созна­тель­но, ста­рясь извлечь при­быль из сво­его поло­же­ния. Мир­мек и Архе­ном — лица неиз­вест­ные, судя по все­му, сбор­щи­ки пошлин и пода­тей.
  • Ст. 1512. Адимант — друг Алки­ви­а­да, афин­ский фло­то­во­дец, не все­гда удач­ли­вый.
  • Рас­хож­де­ния с пере­во­дом в изда­нии: Ари­сто­фан. Избран­ные комедии. М., «Худож. лите­ра­ту­ра», 1974 г.

  • Ст. 417. Археде­мом — Архиде­мом
  • Ст. 1056. Лика­бетт — Лика­бет.
  • Ст. 1057. Пар­нас — Пар­неф.
  • Ст. 1233. Пису — Пизу.
  • Ст. 1238. Ойней — Эней.
  • Ст. 1245. Погиб­нешь! — Погиб­нешь?
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1364004212 1364004233 1364004257 1468236021 1469914000 1472244033