Римские древности

Кн. II, гл. 24

24. Пред­став­ля­ет­ся так­же, что Ромул начал упо­рядо­че­ние и про­чих дел, бла­го­да­ря чему рим­ляне сохра­ни­ли бла­го­по­лу­чие поли­са на про­тя­же­нии жиз­ни мно­гих поко­ле­ний. Он учредил пре­крас­ные и бла­го­дат­ные зако­ны, по боль­шей части непи­са­ные, но сре­ди них есть и такие, что, воз­мож­но, были запи­са­ны. Ныне ряд из них вовсе нет необ­хо­ди­мо­сти опи­сы­вать, но о дру­гих из тех, кото­ры­ми я осо­бен­но вос­хи­щал­ся, сле­ду­ет поведать, так как из них ста­но­вят­ся ясны­ми и осо­бен­но­сти осталь­но­го зако­но­да­тель­ства Рому­ла. Ведь оно было суро­вым, нена­видя­щим дур­ное и бли­же все­го сто­я­ло к той геро­и­че­ской жиз­ни.

(2) Сле­ду­ет вкрат­це упо­мя­нуть преж­де все­го толь­ко то, что, по-мое­му, все созида­те­ли как вар­вар­ских, так и эллин­ских государ­ст­вен­ных устройств пра­виль­но под­ме­ти­ли нечто общее, а имен­но, что вся­кий полис, состо­я­щий из мно­гих семей, гораздо боль­ше подо­бен иду­ще­му вер­ным кур­сом кораб­лю, когда жизнь част­ных людей бла­го­по­луч­на, и под­вер­жен частым бурям вся­кий раз, как част­ные дела каж­до­го чело­ве­ка нахо­дят­ся в пла­чев­ном состо­я­нии. Поэто­му обла­даю­ще­му государ­ст­вен­ным скла­дом ума, будь то зако­но­да­тель или царь, <сле­ду­ет> изда­вать такие зако­ны, кои сде­ла­ли бы спра­вед­ли­вой и разум­ной част­ную жизнь людей.

(3) По-мое­му, из них не все рав­ным обра­зом увиде­ли, из каких обы­ча­ев и посред­ст­вом како­вых уста­нов­ле­ний мог­ли бы про­явить­ся имен­но такие зако­ны, но неко­то­рые во мно­гом, если не во всем, так ска­зать, в глав­ных и пер­во­сте­пен­ных частях зако­но­да­тель­ства совер­ша­ют ошиб­ку.

(4) К при­ме­ру, в отно­ше­нии бра­ка и свя­зей с жен­щи­на­ми, с чего зако­но­да­те­лю и над­ле­жит начи­нать зако­нотвор­че­ство, — одни, беря при­мер со зве­рей, допус­ка­ли сво­бод­ные и общие свя­зи осо­бей муж­ско­го и жен­ско­го пола с целью осво­бо­дить жизнь от любов­ных стра­стей и изгнать вза­и­мо­ис­треб­ля­ю­щее сопер­ни­че­ство, а так­же покон­чить со мно­гим дру­гим злом, кото­рое овла­де­ва­ет и отдель­ны­ми семья­ми, и целы­ми горо­да­ми из-за жен­щин.

(5) Дру­гие же изгна­ли из государств эти дикие и скот­ские сожи­тель­ства, свя­зав муж­чи­ну с одной жен­щи­ной. Но они не пред­при­ня­ли ни малей­шей попыт­ки издать зако­ны отно­си­тель­но защи­ты бра­ков и жен­ской скром­но­сти, но отстра­ни­лись от это­го дела как от невы­пол­ни­мо­го.

(6) Третьи же не допу­сти­ли любов­ных сожи­тельств вне бра­ка, как неко­то­рые из вар­ва­ров, и не оста­ви­ли, как лакеде­мо­няне, жен­щин без при­смот­ра, но вве­ли нема­ло зако­нов для их обузда­ния. А есть и такие, кто учредил неко­е­го забот­ли­во­го маги­ст­ра­та для над­зи­ра­ния за бла­го­при­стой­но­стью жен­щин. Толь­ко попе­че­ние об их охране ока­за­лось недо­ста­точ­ным, но более мяг­ким, чем тре­бо­ва­лось, и не спо­соб­ным напра­вить из-за при­род­ной горяч­но­сти сме­ше­ние жен­щин с муж­чи­на­ми по необ­хо­ди­мо­сти в цело­муд­рен­ное рус­ло.