40. Затем опять-таки Пизон передает, что, когда сабиняне были готовы отдать девушке золото, которое они носили на левой руке, Тарпейя запросила у них не украшения, а щиты. А Тацием овладели подозрение в обмане и расчет, как действовать, не нарушив соглашений. И вот, он решил дать юной девушке оружие, как она и просила, но сделать так, чтобы, получив его, она никак им не смогла бы воспользоваться. И тотчас Таций, напрягшись, что было сил, метнул щит в девушку и приказал сделать так остальным. Таким образом Тарпейя, подвергаясь со всех сторон ударам, от их множества и силы свалилась с ног и под грудой щитов погибла. ( 2) А те, кто следует за Фабием, изображают сабинян виновниками нарушения соглашения. Ведь когда золото, что требовала Тарпейя, в соответствии с договоренностью они по необходимости отдали, то в негодовании от величины мзды бросили в нее щиты, будто это то ́, что они клятвенно обещали дать ей. Но представляется, что в рассказе Пизона изображена более верная картина. ( 3) Ведь Тарпейю сочли достойной погребения там, где она погибла, на самом священном холме города, и римляне ежегодно совершают в ее честь возлияния — я повторяю сказанное Пизоном, — и ничего из этого ей не полагалось бы, если б она умерла, предав родину врагам, ни со стороны преданных ею, ни со стороны убивших ее, и со временем останки ее были бы выкопаны и выброшены вон от ужаса и отвращения в назидание тем, кто посмел бы совершить нечто подобное. Но позволим любому судить об этом, как ему угодно. |
40. ἔπειτα πάλιν ὁ μὲν Πείσων φησὶ τῶν Σαβίνων τὸν χρυσὸν ἑτοίμων ὄντων διδόναι τῇ κόρῃ τὸν περὶ τοῖς ἀριστεροῖς βραχίοσι τὴν Τάρπειαν οὐ τὸν κόσμον ἀλλὰ τοὺς θυρεοὺς παρ᾽ αὐτῶν αἰτεῖν. Τατίῳ δὲ θυμόν τε εἰσελθεῖν ἐπὶ τῇ ἐξαπάτῃ καὶ λογισμὸν τοῦ μὴ παραβῆναι τὰς ὁμολογίας. δόξαι δ᾽ οὖν αὐτῷ δοῦναι μὲν τὰ ὅπλα, ὥσπερ ἡ παῖς ἠξίωσε, ποιῆσαι δ᾽ ὅπως αὐτοῖς μηδὲν λαβοῦσα χρήσεται, καὶ αὐτίκα διατεινάμενον ὡς μάλιστα ἰσχύος εἶχε ῥῖψαι τὸν θυρεὸν κατὰ τῆς κόρης καὶ τοῖς ἄλλοις παρακελεύσασθαι ταὐτὸ ποιεῖν. οὕτω δὴ βαλλομένην πάντοθεν τὴν Τάρπειαν ὑπὸ πλήθους τε καὶ ἰσχύος τῶν πληγῶν πεσεῖν καὶ περισωρευθεῖσαν ὑπὸ τῶν θυρεῶν ἀποθανεῖν. [2] οἱ δὲ περὶ τὸν Φάβιον ἐπὶ τοῖς Σαβίνοις ποιοῦσι τὴν τῶν ὁμολογιῶν ἀπάτην· δέον γὰρ αὐτοὺς τὸν χρυσόν, ὥσπερ ἡ Τάρπεια ἠξίου, κατὰ τὰς ὁμολογίας ἀποδιδόναι, χαλεπαίνοντας ἐπὶ τῷ μεγέθει τοῦ μισθοῦ τὰ σκεπαστήρια κατ᾽ αὐτῆς βαλεῖν, ὡς ταῦτα ὅτε ὤμνυσαν αὐτῇ δώσειν ὑπεσχημένους. ἔοικε δὲ τὰ μετὰ ταῦτα γενόμενα τὴν Πείσωνος ἀληθεστέραν ποιεῖν [ἀπόκρισιν]. [3] τάφου τε γὰρ ἔνθα ἔπεσεν ἠξίωται τὸν ἱερώτατον τῆς πόλεως κατέχουσα λόφον, καὶ χοὰς αὐτῇ Ῥωμαῖοι καθ᾽ ἕκαστον ἐνιαυτὸν ἐπιτελοῦσι, (λέγω δὲ ἃ Πείσων γράφει) ὧν οὐδενὸς εἰκὸς αὐτήν, εἰ προδιδοῦσα τὴν πατρίδα τοῖς πολεμίοις ἀπέθανεν, οὔτε παρὰ τῶν προδοθέντων οὔτε παρὰ τῶν ἀποκτεινάντων τυχεῖν, ἀλλὰ καὶ εἴ τι λείψανον αὐτῆς ἦν τοῦ σώματος ἀνασκαφὲν ἔξω ῥιφῆναι σὺν χρόνῳ φόβου τε καὶ ἀποτροπῆς ἕνεκα τῶν μελλόντων τὰ ὅμοια δρᾶν. ἀλλ᾽ ὑπὲρ μὲν τούτων κρινέτω τις ὡς βούλεται. |
