Римские древности

Кн. II, гл. 42

42. В сле­дую­щие же дни они совер­ша­ли погре­бе­ние умер­ших и ока­зы­ва­ли помощь ране­ным, а так­же, вос­ста­но­вив воен­ные силы, когда им пока­за­лось воз­мож­ным завя­зать новую бит­ву, они, сошед­шись в том самом месте, что и в пер­вый раз, сра­жа­лись до ночи.

(2) В этой бит­ве, когда на обо­их флан­гах побеж­да­ли рим­ляне — пра­вым коман­до­вал сам Ромул, левым — тиррен Луку­мон, а в цен­тре дело реше­но не было, окон­ча­тель­но­му пора­же­нию саби­нян поме­шал и оста­но­вил тех, кто про­ти­во­сто­ял побеж­даю­щим рим­ля­нам, один муж по име­ни Мет­тий Кур­ций, чело­век огром­ной телес­ной силы и креп­кой руки, осо­бен­но же почи­тае­мый за то, что не сму­щал­ся ника­ким стра­хом или опас­но­стью.

(3) Он был назна­чен коман­до­вать цен­тром фалан­ги сра­жаю­щих­ся и начал одоле­вать тех, кто сто­ял напро­тив. Поже­лав же вос­ста­но­вить строй уже изму­чен­ных и оттес­нен­ных на флан­гах саби­нян, Мет­тий Кур­ций, при­ка­зав сво­им дер­жать­ся, пустил­ся пре­сле­до­вать непри­я­те­ля, кто уже побе­жал, и гнал их до ворот горо­да. Поэто­му Ромул был вынуж­ден, оста­вив мысль о неяс­ной еще победе, повер­нуть людей назад и даже бро­сить их про­тив побеж­даю­щей части про­тив­ни­ка.

(4) Так тер­пев­шие урон отряды саби­нян вновь ока­за­лись в рав­ном с вра­гом поло­же­нии, когда вой­ско, быв­шее с Рому­лом, отсту­пи­ло, а вся опас­ность сосре­дото­чи­лась на Кур­ции и его окру­же­нии. И вот, какое-то вре­мя саби­няне, отра­зив натиск рим­лян, бли­ста­тель­но сра­жа­лись с ними. Затем, посколь­ку мно­гие рим­ляне пре­вос­хо­дя­щи­ми сила­ми устре­ми­лись пря­мо на них, саби­няне дрог­ну­ли, повер­ну­ли и ста­ли искать спа­се­ния за лагер­ным часто­ко­лом, так как Кур­ций при­крыл их отступ­ле­ние и пре­до­ста­вил им воз­мож­ность не бежать в бес­по­ряд­ке, но отхо­дить без­опас­но шагом.

(5) Ведь он сто­ял проч­но, сра­жа­ясь, и под­жидал при­бли­жаю­ще­го­ся Рому­ла, а когда вожди схва­ти­лись друг с дру­гом, раз­ра­зил­ся оже­сто­чен­ный и слав­ный поеди­нок. Изра­нен­ный и поте­ряв­ший мно­го кро­ви Кур­ций стал поне­мно­гу отсту­пать, и сза­ди его ожи­да­ло глу­бо­кое озе­ро, обой­ти кото­рое было труд­но, так как со всех сто­рон его тес­ни­ли вра­ги, а перей­ти — невоз­мож­но из-за мас­сы ила на забо­ло­чен­ных бере­гах и глу­бо­кой воды, кото­рая заста­и­ва­лась в середине его.

(6) При­бли­зив­шись к озе­ру, Кур­ций бро­сил­ся в пол­ном воору­же­нии в воду, а Ромул, посколь­ку был уве­рен, что этот чело­век неми­ну­е­мо погибнет в озе­ре — и вме­сте с тем невоз­мож­но было пре­сле­до­вать его по болоту и глу­бо­ко­му ому­ту, — обра­тил­ся про­тив дру­гих саби­нян. Кур­ций же с огром­ным трудом все же выбрал­ся из ому­та, даже сохра­нив ору­жие, и уда­лил­ся в лагерь. Место же это, теперь уже засы­пан­ное, зовет­ся в память об этом про­ис­ше­ст­вии Кур­ци­е­вым озе­ром и нахо­дит­ся посреди рим­ско­го Фору­ма.