Римские древности

Кн. IV, гл. 27

27. После смер­ти Тарк­ви­ния, горо­да, вру­чив­шие ему власть, не поже­ла­ли более сохра­нять дого­во­ры с Тул­ли­ем, не счи­тая за честь под­чи­нять­ся чело­ве­ку низ­ко­го рода и рас­суж­дая, что враж­деб­ность пат­ри­ци­ев к пра­ви­те­лю при­не­сет им нема­лые выго­ды.

(2) Пер­вы­ми отпа­ли от Рима те, кого назы­ва­ют вей­я­на­ми. При­шед­шим от Тул­лия послам они ответ­ст­во­ва­ли, что у них нет ника­ко­го дого­во­ра с ним ни по пово­ду пере­да­чи ему вер­хо­вен­ства, ни по пово­ду друж­бы и союз­ни­че­ства. Это­го было доста­точ­но, чтобы цэрий­цы и тарк­ви­ний­цы после­до­ва­ли за ними, и, нако­нец, под­ня­ла ору­жие вся Тирре­ния.

(3) Вой­на сия про­дол­жа­лась без пере­дыш­ки в тече­ние два­дца­ти лет, и все это вре­мя обе сто­ро­ны совер­ша­ли частые втор­же­ния на терри­то­рию про­тив­ни­ка с круп­ны­ми вой­ска­ми и всту­па­ли в ближ­ние сра­же­ния одно за дру­ги­ми. Одна­ко Тул­лий, имея успех во всех бит­вах, сколь­ко бы их ни про­ис­хо­ди­ло как с каж­дым горо­дом отдель­но, так и со всем наро­дом в целом, и удо­сто­ен­ный трех слав­ней­ших три­ум­фов, нако­нец, на тех, кто не счи­тал достой­ным доб­ро­воль­но под­чи­нить­ся тому, чтобы ими пра­ви­ли, вынуж­да­ет надеть узду.

(4) Таким обра­зом, на два­дца­тый год две­на­дцать горо­дов, поте­ряв в войне мно­же­ство людей и совер­шен­но исто­щив свои сред­ства, собра­лись вновь, и реши­ли пере­дать вер­хо­вен­ство рим­ля­нам на тех усло­ви­ях, какие при­ни­ма­ли ранее. И при этом от каж­до­го горо­да были выбра­ны люди, кото­рые с олив­ко­вы­ми вет­вя­ми в руках яви­лись пере­дать их Тул­лию и про­си­ли, чтобы тот не заду­мал про­тив них чего-либо совсем уж ужас­но­го.

(5) А Тул­лий ответ­ст­во­вал, что они из-за недо­мыс­лия и нече­сти­во­сти по отно­ше­нию к богам, коих сде­ла­ли пору­чи­те­ля­ми дого­во­ра, нару­ши­ли согла­ше­ния и достой­ны серь­ез­ной кары, но ввиду снис­хо­ди­тель­но­сти и уме­рен­но­сти рим­лян, а так­же посколь­ку они при­зна­ли, что посту­пи­ли неспра­вед­ли­во, и с вен­ка­ми и молит­ва­ми про­си­ли про­ще­ния за свой гнев, то теперь ни в коей мере не испы­та­ют несча­стий.

(6) Ска­зав это, Тул­лий пре­кра­ща­ет вой­ну про­тив них, а всем про­чим горо­дам, остав­шим­ся вер­ны­ми дого­во­рам, заклю­чен­ным с ними царем Тарк­ви­ни­ем, пре­до­став­ля­ет про­сто и без вся­ко­го гне­ва управ­лять сво­и­ми внут­рен­ни­ми дела­ми и поль­зо­вать­ся сво­им иму­ще­ст­вом; а три горо­да из их чис­ла, кото­рые сами вос­ста­ли пер­вы­ми и дру­гих под­стре­ка­ли начать вой­ну про­тив рим­лян — цэрий­цев, тарк­ви­ний­цев и вей­ян — нака­зал, отняв у них зем­лю, кото­рую и рас­пре­де­лил меж­ду рим­ля­на­ми, что недав­но полу­чи­ли граж­дан­ство.

(7) Совер­шив такие дея­ния и в мир­ное вре­мя, и на войне и воз­двиг­нув два хра­ма Фор­ту­ны⁵⁰, чьей бла­го­склон­но­стью он, счи­та­лось, поль­зо­вал­ся на про­тя­же­нии всей жиз­ни: один — на фору­ме, кото­рый назы­вал­ся Бычьим, дру­гой — на бере­гах Тиб­ра (той самой Фор­туне, кото­рую он про­звал «Муж­ской», как и теперь она зовет­ся рим­ля­на­ми), — достиг­нув пре­клон­но­го воз­рас­та и уже нахо­дясь на поро­ге смер­ти, како­вую несет сама чело­ве­че­ская при­ро­да, царь поги­ба­ет в резуль­та­те заго­во­ра, под­готов­лен­но­го его зятем Тарк­ви­ни­ем и соб­ст­вен­ной доче­рью. Я рас­крою, како­го рода был этот заго­вор, но сна­ча­ла вер­нем­ся несколь­ко назад.