37. Сказав об этом и весьма устыдив тех, кто строил козни против него, Сервий распустил заседание и после этого, призвав глашатаев, наказал им обойти все закоулки и созвать народ на собрание. ( 2) После того как толпа со всего города сбежалась на Форум, он, выйдя к трибуне, произнес длинную и вызвавшую сочувствие речь, где перечислил свои военные деяния, которые он совершил еще при жизни Тарквиния и после его смерти, и рассказал о каждой в отдельности мере по управлению государством, посредством чего, по его мнению, государство получило много огромных выгод. ( 3) Так как все, о чем он говорил, встречало одобрение, и все старались понять, из-за чего он обо всем напоминает, Сервий в конце концов заявил, что Тарквиний его обвиняет, будто бы он не по праву обладает царской властью, принадлежащей самому Тарквинию, которому дед, умирая, оставил-де вместе с деньгами и главенство, а народ не имеет полномочий отдавать чужое другому. ( 4) Поскольку при этом со всех сторон раздались крики и вспыхнуло со всех сторон негодование, Сервий, повелев им замолчать, попросил не испытывать неудовольствия по поводу его слов и не возмущаться, но, если Тарквиний может сказать нечто правомерное, — вызвать его, и если после того, как он им все изложит, они посчитают, что с Тарквинием поступают несправедливо, и он более подходит, чтобы править, пусть передадут ему главенство над полисом. А сам он, — добавил царь, — отказывается от власти и передает ее тем, кто владеет ею, и от которых он ее и получил. ( 5) После того как Сервий все это высказал и хотел спуститься с трибуны, поднялся всеобщий шум и послышались слезные заклинания, чтобы он никому не уступал власти; некоторые из них призывали забросать камнями Тарквиния. Но тот, опасаясь близкой расправы и видя, что толпа уже готова броситься на него, обратился в бегство вместе с сотоварищами, а Туллия вся толпа сопровождала с радостью, с шумом и с большим благоговением, пока не довела до дому. |
37. τοιαῦτα διαλεχθεὶς καὶ εἰς πολλὴν αἰδῶ καταστήσας τοὺς συνισταμένους ἐπ᾽ αὐτῷ διέλυσε τὸν σύλλογον καὶ μετὰ τοῦτο τοὺς κήρυκας ἀνακαλεσάμενος ἐκέλευσε διὰ πάντων τῶν στενωπῶν διεξιόντας τὸν δῆμον εἰς ἐκκλησίαν συγκαλεῖν. [2] συνδραμόντος δ᾽ εἰς τὴν ἀγορὰν τοῦ κατὰ [τὴν] πόλιν ὄχλου προελθὼν ἐπὶ τὸ βῆμα μακρὰν καὶ συμπαθῆ διεξῆλθε δημηγορίαν τάς τε πολεμικὰς ἑαυτοῦ πράξεις ἐξαριθμούμενος, ἃς Ταρκυνίου τε ζῶντος διεπράξατο καὶ μετὰ τὴν ἐκείνου τελευτὴν καὶ τῶν πολιτευμάτων καθ᾽ ἓν ἕκαστον ἐπιλεγόμενος, ἐξ ὧν πολλὰς καὶ μεγάλας ἔδοξεν ἐσχηκέναι τὸ κοινὸν ὠφελείας. [3] πολλοῦ δ᾽ ἐφ᾽ ἑκάστῳ τῶν λεγομένων ἀπαντῶντος ἐπαίνου καὶ πάντων σπουδὴν ἐχόντων μαθεῖν, τίνων ἕνεκα ταῦτα λέγει, τελευτῶν ἔφησεν, ὅτι Ταρκύνιος αὐτὸν αἰτιᾶται τὴν βασιλείαν οὐ δικαίως κατέχειν ἑαυτῷ προσήκουσαν· καταλιπεῖν γὰρ αὐτῷ τὸν πάππον ἀποθνήσκοντα σὺν τοῖς χρήμασι καὶ τὴν ἀρχήν, τὸν δὲ δῆμον οὐκ εἶναι κύριον τἀλλότρια ἑτέρῳ διδόναι. [4] κραυγῆς δὲ καὶ ἀγανακτήσεως ἐξ ἁπάντων ἐπὶ τούτῳ γενομένης σιωπῆσαι κελεύσας αὐτοὺς ἠξίου μηδὲν ἄχθεσθαι μηδὲ ἀγανακτεῖν πρὸς τὸν λόγον, ἀλλ᾽ εἴ τι δίκαιον εἰπεῖν ἔχει Ταρκύνιος, καλεῖν αὐτὸν καὶ διδαχθέντας, ἐάν τ᾽ ἀδικούμενον εὕρωσιν ἐάν τ᾽ ἐπιτηδειότερον ἄρχειν, ἐκείνῳ παραδοῦναι τὴν τῆς πόλεως προστασίαν· αὐτὸς δὲ τῆς ἀρχῆς ἔφησεν ἀφίστασθαι καὶ ἀποδιδόναι τοῖς κυρίοις, παρ᾽ ὧν αὐτὴν ἔλαβεν. [5] ταῦτα λέξαντος αὐτοῦ καταβαίνειν τ᾽ ἀπὸ τοῦ βήματος βουλομένου κραυγή τ᾽ ἐξ ἁπάντων ἐγίνετο καὶ δεήσεις πολλαὶ σὺν οἰμωγαῖς ὑπὲρ τοῦ μηδενὶ παραχωρεῖν τῆς ἀρχῆς· τινὲς δ᾽ ἐξ αὐτῶν καὶ βάλλειν τὸν Ταρκύνιον ἐβόων. ἐκεῖνος μὲν οὖν δείσας τὴν ἐκ χειρὸς δίκην ὁρμῆς ἤδη γινομένης τῶν ὄχλων ἐπ᾽ αὐτὸν ᾤχετο φεύγων ἅμα τοῖς ἑταίροις· τὸν δὲ Τύλλιον ἡ πληθὺς ἅπασα μετὰ χαρᾶς καὶ κρότου καὶ πολλῆς εὐφημίας παραπέμπουσα μέχρι τῆς οἰκίας κατέστησεν. |
