Римские древности

Кн. IV, гл. 38

38. Так как и в этой попыт­ке Тарк­ви­ний не достиг успе­ха, встре­во­жен­ный из-за того, что ника­кой помо­щи от сена­та, в кото­рую очень верил, не посту­пи­ло, он какое-то вре­мя сидел дома, бесе­дуя толь­ко со сво­и­ми дру­зья­ми. Потом, когда жена убеди­ла его ни в чем не про­яв­лять мало­ду­шия и не коле­бать­ся, но отбро­сив сло­ва, при­сту­пать к делу, преж­де все­го с помо­щью этих дру­зей-това­ри­щей достиг­нуть при­ми­ре­ния с Тул­ли­ем, чтобы тот, пове­рив, буд­то он стал его дру­гом, мень­ше осте­ре­гал­ся бы его, Тарк­ви­ний решил, что она пред­ло­жи­ла наи­луч­ший план, и начал оправ­ды­вать­ся, что яко­бы рас­ка­и­ва­ет­ся в соде­ян­ном, и через сво­их дру­зей упор­но убеж­дал Тул­лия про­стить его.

(2) Лег­ко убедив в сво­их доб­рых наме­ре­ни­ях Сер­вия Тул­лия, кото­рый и по при­ро­де был миро­лю­би­вым, и не счи­тал пра­виль­ным вести непри­ми­ри­мую вой­ну про­тив доче­ри и зятя, Тарк­ви­ний улу­чил под­хо­дя­щий момент, когда народ рас­се­ял­ся по полям для сбо­ра уро­жая, вышел вме­сте с дру­зья­ми-заго­вор­щи­ка­ми, кото­рые име­ли под пла­ща­ми мечи, и, дав неко­то­рым слу­гам топо­ры, сам, обрядив­шись в цар­ские оде­я­ния, при­со­во­ку­пил себе про­чие зна­ки вла­сти. При­дя на Форум и встав перед зда­ни­ем сена­та, он при­ка­зал вест­ни­ку звать сена­то­ров на заседа­ние. И дей­ст­ви­тель­но, у него были пред­ва­ри­тель­но под­готов­лен­ные соучаст­ни­ки в деле, и мно­гие из чис­ла пат­ри­ци­ев пото­ро­пи­лись на Форум.

(3) Они собра­лись на заседа­ние, а кто-то тем вре­ме­нем явил­ся к Тул­лию, кото­рый нахо­дил­ся дома, и сооб­щил, что Тарк­ви­ний высту­пил в цар­ском оде­я­нии и при­зы­ва­ет сена­то­ров на собра­ние. Тот же, уди­вив­шись дер­зо­сти Тарк­ви­ния, вышел из дома в окру­же­нии немно­гих людей более поспеш­но, неже­ли разум­но. Вой­дя же в собра­ние и узрев Тарк­ви­ния, вос­седав­ше­го в цар­ском крес­ле и имев­ше­го про­чие цар­ские зна­ки отли­чия.

(4) Сер­вий вос­клик­нул: «Кто, о нече­сти­вей­ший из людей, дал тебе пра­во надеть это оде­я­ние?» На что Тарк­ви­ний отве­чал: «Твои дер­зость и бес­стыд­ство Тул­лий, ибо ты не будучи сво­бод­ным, но явля­ясь рабом и сыном рабы­ни, кото­рую мой дед при­об­рел из добы­чи, дерз­нул про­воз­гла­сить себя царем рим­лян». Когда же Тул­лий услы­шал это, раз­гне­ван­ный отве­том, он устре­мил­ся к нему, чтобы заста­вить его сой­ти с крес­ла.

(5) А Тарк­ви­ний, доволь­ный увиден­ным, вско­чил с крес­ла, схва­тил ста­ри­ка, кото­рый закри­чал и стал при­зы­вать на помощь слуг, и понес его. Когда он вышел из Курии⁵², то под­нял ввысь Тул­лия, сам будучи муж­чи­ной в рас­цве­те сил, и бро­сил его вниз к осно­ва­нию зда­ния, фасад кото­ро­го выхо­дил к месту народ­ных собра­ний.

(6) С трудом встав после паде­ния, ста­рый чело­век увидел, что все запол­не­но при­я­те­ля­ми Тарк­ви­ния, а его дру­зья отсут­ст­ву­ют, и побрел в сле­зах, при­чем лишь немно­гие под­дер­жи­ва­ли и про­во­жа­ли его. По пути он поте­рял мно­го кро­ви, ведь удар при паде­нии был силь­ным, и крайне пло­хо себя чув­ст­во­вал.