51. (52) 171 Теперь назовем признаки близкой смерти: во время бешенства — смех; а при расстройстве разума — обрывание бахромы и свертывание подстилки; пренебрежение к тем, кто будит больного; самопроизвольное отправление естественных потребностей; но самым надежным симптомом является вид глаз и носа и даже постоянное лежание на спине, неравномерное или слабое биение пульса, что обнаружил еще Гиппократ, выдающийся врач. И хотя имеется бесчисленное множество признаков смерти, однако нет никаких признаков здоровья и душевного спокойствия, так что еще Катон Цензор в одном из писем к своему сыну замечает, подобно оракулу, что развитая не по годам юность является признаком преждевременной смерти.
172 В самом деле, имеется бесконечное количество болезней. Так, Ферекид 334 из Сироса умер от того, что множество змей выползали из его тела 335. Некоторые постоянно страдают лихорадкой, как Г. Меценат 336, который в последние три года своей жизни не мог уснуть ни на минуту. Поэт Антипатр Сидонский 337 один раз в год только в день своего рождения заболевал лихорадкой и умер от нее в глубокой старости.
|
51. (52) [171] iam signa letalia in furoris morbo risum, sapientiae vero aegritudine fimbriarum curam et stragulae vestis plicaturas, a somno moventium neglectum, praefandi umoris e corpore effluvium, in oculorum quidem et narium aspectu indubitata maxime atque etiam supino adsidue cubitu, venarum inaequabili aut formicante percussu, quaeque alia Hippocrati principi medicinae observata sunt. et cum innumerabilia sint mortis signa, salutis securitatisque nulla sunt, quippe cum censorius Cato ad filium de validis quoque observationem ut ex oraculo aliquo prodiderit, senilem iuventam praematurae mortis esse signum.
[172] morborum vero tam infinita est multitudo, ut Pherecydes Syrius serpentium multitudine ex corpore eius erumpente expiraverit. quibusdam perpetua febris est, sicut C. Maecenati; eidem triennio supremo nullo horae momento contigit somnus. Antipater Sidonius poeta omnibus annis uno die tantum natali corripiebatur febre et eo consumptus est satis longa senecta.
|