Естественная история

Кн. IX, гл. 45

45. (68) 146 Я пола­гаю, что сооб­ра­же­ние свой­ст­вен­но даже тем суще­ствам, кото­рые не отно­сят­ся ни к живот­ным, ни к рас­те­ни­ям, а по сво­е­му устрой­ству пред­став­ля­ют собой нечто третье, сред­нее меж­ду теми и дру­ги­ми, я имею в виду мор­скую кра­пи­ву и губ­ки.

Мор­ская кра­пи­ва путе­ше­ст­ву­ет и меня­ет свое место­на­хож­де­ние ночью. Она име­ет вид мяси­стых листьев и пло­то­яд­на. Мор­ская кра­пи­ва, так же как и назем­ная, спо­соб­на вызвать мучи­тель­ный зуд. Она изо всех сил сжи­ма­ет­ся, дела­ясь твер­дой, а когда рядом с ней про­плы­ва­ет рыб­ка, раз­во­ра­чи­ва­ет свои листья, хва­та­ет ими и про­гла­ты­ва­ет цели­ком свою добы­чу.

147 Ино­гда она при­тво­ря­ет­ся увяд­шей и покор­но пус­ка­ет­ся плыть, куда несет тече­ние, напо­до­бие водо­рос­лей, а когда рыб­ки, кото­рые к ней при­кос­нут­ся, начи­на­ют тереть­ся о кам­ни, чтобы изба­вить­ся от зуда, мор­ская кра­пи­ва на них набра­сы­ва­ет­ся. А ночью она охо­тит­ся на мор­ско­го гре­беш­ка и на губ­ки. Чув­ст­вуя, что к ней тянет­ся рука, мор­ская кра­пи­ва меня­ет окрас­ку и сжи­ма­ет­ся. Если ее тро­нуть, она вызо­вет силь­ный зуд, и сто­ит ее отпу­стить на самую малость, как она скры­ва­ет­ся. Гово­рят, рот у мор­ской кра­пи­вы вни­зу, а испраж­ня­ет­ся она через тон­кий верх­ний про­ход.

(69) 148 Извест­но три рода губок: плот­ная и очень твер­дая, с шеро­хо­ва­той поверх­но­стью, назы­ва­ет­ся «тра­гос», плот­ная, но помяг­че, назы­ва­ет­ся «манос», тон­кая и сжа­тая, из кото­рой дела­ют кисти, — «ахил­лий». Все они рож­да­ют­ся сре­ди кам­ней, а пита­ют­ся рако­ви­на­ми, рыбой, илом. Они явно спо­соб­ны к пони­ма­нию, пото­му что, когда чув­ст­ву­ют при­сут­ст­вие лов­ца губок, сжи­ма­ют­ся так, что их ста­но­вит­ся тяже­ло ото­рвать; и то же самое они дела­ют, когда их бьют вол­ны¹⁷⁹.

149 Губ­ки пита­ют­ся как живот­ные, на что совер­шен­но оче­вид­но ука­зы­ва­ют раз­мель­чен­ные рако­ви­ны, кото­рых нахо­дят внут­ри губок. Рас­ска­зы­ва­ют, что в окрест­но­стях Торо­на губ­ки уже после того, как их ото­рва­ли, все еще про­дол­жа­ют поедать рако­ви­ны, и что остат­ки их кор­ней сно­ва про­рас­та­ют на кам­нях; к тому же они остав­ля­ют пят­на цве­та кро­ви, осо­бен­но те, что рож­да­ют­ся в Афри­ке, на бере­гах обо­их Сир­тов. Самы­ми круп­ны­ми быва­ют губ­ки «манос», а самые мяг­кие нахо­дят рядом с Лики­ей, но еще более мяг­кие встре­ча­ют­ся в глу­бо­ких местах, где нет вет­ра; в Гел­лес­пон­те губ­ки с шер­ша­вой поверх­но­стью, а густые у бере­гов Малеи. Они гни­ют там, где мно­го солн­ца, и пото­му самые луч­шие губ­ки на глу­бине моря. Живые губ­ки име­ют такую же тем­ную окрас­ку, какую они при­об­ре­та­ют, когда мы их сма­чи­ва­ем водой.

150 Они дер­жат­ся за кам­ни не какой-то одной и не все­ми сво­и­ми частя­ми; у них име­ют­ся пустые труб­ки, око­ло четы­рех или пяти, через кото­рые, пола­га­ют, они пита­ют­ся. Есть еще и дру­гие, но у них отвер­стия навер­ху заку­по­ре­ны, а под кореш­ка­ми у них мож­но раз­ли­чить какую-то кожи­цу. Извест­но, что живут они дол­го. Самым худ­шим видом губок счи­та­ют­ся так назы­вае­мые «аплис­сии» (гряз­ные), пото­му что их невоз­мож­но про­мыть; труб­ки у них боль­шие, а в осталь­ном они очень густые.