Эсхил

Орестея
(трилогия)

Трагедия первая

АГАМЕМНОН

(стихи 1—1673)
>>>
Текст приводится по изданию: Эсхил. Трагедии. Москва, «Наука», 1989.
Перевод Вячеслава Иванова.
Издание подготовили Н. И. Балашов, Дим. Вяч. Иванов, М. Л. Гаспаров, Г. Ч. Гусейнов, Н. В. Котрелев, В. Н. Ярхо.
10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160 170 180 190 200 210 220 230 240 250 260 270 280 290 300 310 320 330 340 350 360 370 380 390 400 410 420 430 440 450 460 470 480 490 500 510 520 530 540 550 560 570 580 590 600 610 620 630 640 650 660 670 680 690 700 710 720 730 740 750 760 770 780 790 800 810 820 830 840 850 860 870 880 890 900 910 920 930 940 950 960 970 980 990 1000 1010 1020 1030 1040 1050 1060 1070 1080 1090 1100 1110 1120 1130 1140 1150 1160 1170 1180 1190 1200 1210 1220 1230 1240 1250 1260 1270 1280 1290 1300 1310 1320 1330 1340 1350 1360 1370 1380 1390 1400 1410 1420 1430 1440 1450 1460 1470 1480 1490 1500 1510 1520 1530 1540 1550 1560 1570 1580 1590 1600 1610 1620 1630 1640 1650 1660 1670

ОРЕСТЕЯ

с.536 Тет­ра­ло­гия, вклю­чав­шая в себя три дошед­шие до нас тра­гедии и сати­ров­скую дра­му «Про­тей» (см. фр. 187—190), была впер­вые пока­за­на в 458 г. и при­нес­ла Эсхи­лу оче­ред­ную победу, — веро­ят­но, послед­нюю при его жиз­ни в Афи­нах. По-види­мо­му, «Оре­стея» воз­об­нов­ля­лась и после его смер­ти, так как коми­че­ское обсуж­де­ние нача­ла «Хоэфор» в ари­сто­фа­нов­ских «Лягуш­ках» (ст. 1124—1176) явно рас­счи­та­но на вос­при­я­тие пуб­ли­ки, знав­шей ори­ги­нал.

Лежа­щий в осно­ве три­ло­гии миф о похо­де Ага­мем­но­на во гла­ве ахей­ско­го вой­ска под Трою, о его воз­вра­ще­нии и гибе­ли от рук заго­вор­щи­ков, а так­же о после­до­вав­шей спу­стя годы мести его сына Оре­ста вос­хо­дит, ско­рее все­го, еще к микен­ским вре­ме­нам. Во вся­ком слу­чае, при рас­коп­ках микен­ско­го двор­ца были обна­ру­же­ны остат­ки той самой ван­ной ком­на­ты, в кото­рой, соглас­но Эсхи­лу, был убит Ага­мем­нон. (Ср. «Ага­мем­нон», ст. 1109, 1127—1129, 1539 сл.; «Хоэфо­ры», ст. 461, 491 сл.; «Эвме­ниды», ст. 633—635).

Судь­ба Ага­мем­но­на сама явля­лась толь­ко одной из сту­пе­ней ухо­дя­ще­го в дале­кую древ­ность ска­за­ния о роде Пело­па (Пелоп­са), навлек­ше­го одна­жды на себя про­кля­тье невин­но погуб­лен­но­го чело­ве­ка; затем — по дру­гим пово­дам — про­кля­тье обру­ши­ва­лось на его потом­ков неод­но­крат­но, так что родо­вое про­кля­тье Пело­пидов явля­лось до Эсхи­ла как бы объ­яс­не­ни­ем всех слу­чав­ших­ся с ними бед.

Остав­ляя в сто­роне подроб­но­сти про­кля­тья, обру­шив­ше­го­ся на Пело­па и изре­чен­но­го им самим на соб­ст­вен­ных сыно­вей — Атрея и Фие­ста, посколь­ку этот мотив в три­ло­гии не затра­ги­ва­ет­ся, нач­нем с рас­при, воз­ник­шей меж­ду бра­тья­ми, когда они, будучи изгна­ны отцом, ста­ли спо­рить за пре­стол в Мике­нах (у Эсхи­ла дей­ст­вие пере­не­се­но в Аргос). Фиест пытал­ся выиг­рать спор с помо­щью соблаз­нен­ной им жены Атрея (Аг., 1193 сл.), но Зевс всту­пил­ся за Атрея, кото­рый изгнал Фие­ста. Одна­ко, опа­са­ясь, что со вре­ме­нем сыно­вья изгнан­ни­ка захотят отмстить за отца, Атрей при­гла­сил к себе Фие­ста с детьми под видом при­ми­ре­ния; пока меж­ду взрос­лы­ми шла беседа, дети были уби­ты, а мясо их сва­ре­но и пода­но с.537 отцу в виде уго­ще­ния. Этот «пир Фие­ста» неод­но­крат­но име­ет­ся в виду в «Ага­мем­ноне» (ст. 1091 сл., 1095—1097, 1191 сл., 1217—1223, 1242—1244, 1501—1504, 1583—1602; ср. Хоэ. 1068 сл.). Когда Ага­мем­нон отпра­вил­ся в Тро­ян­ский поход, Эгисф, един­ст­вен­ный уцелев­ший из сыно­вей Фие­ста, обо­льстил Кли­тем­не­стру и под­бил ее убить мужа («Одис­сея», III, 262—271). Дру­гим пово­дом для пре­ступ­ле­ния Кли­тем­не­стры было жерт­во­при­но­ше­ние ее доче­ри Ифи­ге­нии, совер­шен­ное Ага­мем­но­ном ради того, чтобы уми­ло­сти­вить Арте­ми­ду и обес­пе­чить успех похо­да (ср. Аг., 151—155, 187—204, 228—247, 1414—1420, 1525—1527). В эту обста­нов­ку, пред­ше­ст­во­вав­шую кон­цу Тро­ян­ской вой­ны, Эсхил и вво­дит в нача­ле сво­ей три­ло­гии зри­те­ля, чтобы затем пока­зать ему новые бед­ст­вия в роду Атридов и их бла­го­по­луч­ный исход. При этом зри­те­лю, конеч­но, были извест­ны и более ран­ние обра­ще­ния поэтов к это­му сюже­ту или, по край­ней мере, наме­ки на него.

Так, «Или­а­да» ста­ра­ет­ся избе­гать вос­по­ми­на­ний о мрач­ном про­шлом Ага­мем­но­на и его пред­ков. Опи­сы­вая его цар­ский ски­петр, Гомер пря­мо ука­зы­ва­ет, что этот сим­вол вла­сти пере­шел к нему как «закон­но­му» наслед­ни­ку Пело­па и Атрея от его дяди Фие­ста (II, 101—108). Сре­ди остав­ших­ся дома детей Ага­мем­но­на упо­ми­на­ют­ся мало­лет­ний сын Орест и три доче­ри, в их чис­ле — живая и здрав­ст­ву­ю­щая Ифи­а­насса (IX, 142—145). Воз­мож­но, что это имя введе­но спе­ци­аль­но для того, чтобы заме­нить Ифи­ге­нию, упо­ми­на­ния кото­рой Гомер избе­га­ет. Толь­ко один раз, когда Ага­мем­нон упре­ка­ет Кал­хан­та за преж­ние про­ри­ца­ния, при­нес­шие ему горе (I, 105—108), мож­но видеть искус­ный намек на жерт­во­при­но­ше­ние Ифи­ге­нии.

В «Одис­сее» тоже не слиш­ком согла­со­ван­но два­жды повест­ву­ет­ся о гибе­ли Ага­мем­но­на от руки Эгис­фа (см. IV, 512—537), кото­рый затем и ста­но­вит­ся объ­ек­том мести со сто­ро­ны Оре­ста. Одна­ко Орест хоро­нит вме­сте с Эгис­фом и Кли­тем­не­стру (III, 303—310), явно являв­шу­ю­ся пособ­ни­цей сво­его любов­ни­ка (ср. XI, 410—434; XXIV, 191—202), — одна­ко пря­мо об убий­стве Оре­стом мате­ри гоме­ров­ский эпос не гово­рит.

Толь­ко в более позд­нем про­из­веде­нии — кик­ли­че­ской поэ­ме «Киприи», кото­рую мы зна­ем по про­за­и­че­ско­му пере­ска­зу, — нашел себе место рас­сказ о жерт­во­при­но­ше­нии Ифи­ге­нии. В поэ­ме «Воз­вра­ще­ния» (тоже не сохра­нив­шей­ся) повест­во­ва­лось об убий­стве Ага­мем­но­на Эгис­фом и Кли­тем­не­строй, — послед­няя уже пря­мо была назва­на соучаст­ни­цей пре­ступ­ле­ния.

Даль­ней­шая пере­ста­нов­ка акцен­тов про­изо­шла у упо­ми­нав­ше­го­ся нами Сте­си­хо­ра в VI в. В его двух­част­ной поэ­ме «Оре­стея» при­сут­ст­во­ва­ло жерт­во­при­но­ше­ние Ифи­ге­нии, а глав­ным винов­ни­ком убий­ства Ага­мем­но­на окон­ча­тель­но ста­но­ви­лась Кли­тем­не­стра. Был у Сте­си­хо­ра и про­ро­че­ский сон, посе­тив­ший муже­убий­цу нака­нуне воз­вра­ще­ния Оре­ста (ср. Хоэ. 37—41, 525—550), и его пре­сле­до­ва­ние Эри­ни­я­ми, и вме­ша­тель­ство Апол­ло­на. Види­мо, уже у Сте­си­хо­ра Ага­мем­нон поги­бал в ванне, опу­тан­ный сетью или тяже­лым пеп­ло­сом, — во вся­ком слу­чае, изо­бра­жаю­щий имен­но так его убий­ство рису­нок на вазе, выпол­нен­ной ок. 470 г., пред­вос­хи­ща­ет этот мотив у Эсхи­ла.

Ровес­ни­цей этой вазы явля­ет­ся XI Пифий­ская ода Пин­да­ра (474 г.), где убий­цей царя пря­мо назва­на Кли­тем­не­стра, и ста­вит­ся остаю­щий­ся без отве­та вопрос, что ее к это­му побуди­ло: месть за Ифи­ге­нию или пре­ступ­ная связь с Эгис­фом и боязнь раз­об­ла­че­ния? (ст. 17—29).

Таков был тот лите­ра­тур­ный фон, на кото­ром Эсхил высту­пил со сво­ей «Оре­сте­ей».

АГАМЕМНОН

В руко­пи­сях тек­сту тра­гедии пред­ше­ст­ву­ет сле­дую­щее изло­же­ние ее содер­жа­ния:

«Отправ­ля­ясь под Или­он, Ага­мем­нон обе­щал Кли­тем­не­стре, если он раз­ру­шит Или­он, в тот же день дать ей знать об этом посред­ст­вом огнен­но­го сиг­на­ла. Поэто­му Кли­тем­не­стра поста­ви­ла дозор­но­го наблюдать за появ­ле­ни­ем огня, посу­лив ему награ­ду. И тот, увидев сиг­нал, сооб­щил цари­це; она же посы­ла­ет за стар­ца­ми (из них и состо­ит хор), чтобы рас­ска­зать об огнен­ном сиг­на­ле. Услы­шав это, они поют пеан. Немно­го спу­стя появ­ля­ет­ся Тал­фи­бий и сооб­ща­ет о пла­ва­нии на обрат­ном пути. На колес­ни­це при­бы­ва­ет Ага­мем­нон, за ним сле­ду­ет дру­гая, на с.538 кото­рой была добы­ча и Кас­сандра. Сам он всту­па­ет в дом вме­сте с Кли­тем­не­строй; Кас­сандра же, преж­де чем вой­ти в цар­ский дво­рец, пред­ска­зы­ва­ет свою смерть и Ага­мем­но­на, и мате­ре­убий­ство, кото­рое совер­шит Орест, и вры­ва­ет­ся в дом как обре­чен­ная на смерть, сорвав с себя про­ро­че­ский венец. Эта часть дра­мы при­во­дит в вос­хи­ще­ние, про­из­во­дя потря­се­ние и вызы­вая необ­хо­ди­мое состра­да­ние. Эсхил изо­бра­жа­ет на сцене толь­ко убий­ство Ага­мем­но­на; о смер­ти Кас­сан­дры он умол­чал, пока­зав ее уже уби­той. Он вывел Эгис­фа и Кли­тем­не­стру — каж­дый оправ­ды­ва­ет убий­ство одним глав­ным дово­дом: Кли­тем­не­стра — жерт­во­при­но­ше­ни­ем Ифи­ге­нии, Эгисф — беда­ми, кото­рые при­чи­нил его отцу Атрей.


Дей­ст­ву­ю­щие лица дра­мы: Дозор­ный, Хор, Кли­тем­не­стра, Вест­ник, Ага­мем­нон, Кас­сандра, Эгисф. Про­лог про­из­но­сит слу­га Ага­мем­но­на, одна­ко не тот, кого поста­вил Эгисф» (см. при­меч. к ст. 2 сл.).

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ага­мем­нон, царь Аргоса
Кли­тем­не­стра, цари­ца
Эгисф, двою­род­ный брат царя
Кас­сандра, плен­ная тро­ян­ская царев­на
Вест­ник Тал­фи­бий
Страж, раб Ага­мем­но­на
Хор аргив­ских ста­рей­шин
Слу­жан­ки Кли­тем­не­стры, вои­ны Ага­мем­но­на, ору­же­нос­цы Эгис­фа.
ПРОЛОГ
Пло­щадь перед пала­та­ми Атридов в Арго­се. Во дво­рец ведут две­ри: боль­шая, сред­няя и две малых по сто­ро­нам. Вдоль двор­цо­вых стен и вокруг пло­ща­ди ряд куми­ров и несколь­ко пустых камен­ных тро­нов и алта­рей невиди­мых, безы­мян­ных божеств. На кров­ле дома
Страж

Богов молю, да кон­чат­ся труды сии
Ноч­ных дозо­ров! Дол­гий год, Атридов пес,
Лежу на выш­ке, опер­шись на локоть, —
И ведом стал мне кру­го­врат­ных звезд собор,
Несу­щих зной и холод, узнаю вла­дык,
Воздуш­ных вен­це­нос­цев. В свой черед они
Вос­хо­дят и захо­дят. А бес­сон­ный страж
И ныне ждет: не вспыхнет ли желан­ный знак,
Уроч­ный не зай­мет­ся ль весто­вой пожар —
10 Клич огнен­ный из Трои: «Пал При­а­мов град!»
Цари­ца так веле­ла; мыс­лью муже­ской
Дале­че зага­да­ла… А холоп тер­пи
На кров­ле мглу и сту­жу, не смы­кай очей,
Дре­мотой не забудь­ся! Гре­зу лег­кую
Прочь гонит страх: уста­лых не сле­пил бы вежд
Покой глу­бо­кий. Пес­ней зауныв­ною
От сон­ной силы отчу­рать­ся дума­ешь:
Поешь — и пла­чешь, вспом­нив про былые дни…
Нелад­но в цар­ском доме; подо­шла беда!..
20 Когда б хоть ныне кон­чи­лись труды мои!
Зажгись, блес­ни, как зорь­ка, весть завет­ная!..


Дале­че что сверк­ну­ло? Ого­не­чек мал,
Что нам сулишь мер­ца­ньем? Не победы ль день,
Не празд­не­ство ль, не пир­ше­ства ль по горо­ду?..


Костер! Костер!


Супру­га Ага­мем­но­на — услы­ша­ла ль?
Бегу поведать зна­ме­нье. Чрез миг она,
Вос­пря­нув с ложа, радост­ный поды­мет клик,
Встре­чая лико­ва­ньем вожде­лен­ный луч,
30 Заго­ло­сит: «Победа! Рух­нул вра­жий кремль!..»
Ей сла­ву петь, а мне пля­сать пред­сла­вие!
За цар­ский дом я три­жды по шести очков
Здесь выиг­рал на выш­ке — став­ку пол­ную!
Когда бы толь­ко цел и здрав вер­нул­ся сам!
Царе­ву руку милую сожму ль в сво­ей?
О про­чем ни пол­сло­ва! Пого­вор­ка есть:
Стал бык огром­ный на язык — не сдви­нешь. Все
Ска­за­ли б эти сте­ны, будь у стен язык…
Кто зна­ет — понял; невдо­мек намек дру­гим.

Схо­дит в дом.
ПАРОД
Хор стар­цев, пре­по­я­сан­ных меча­ми с длин­ны­ми жез­ла­ми в руках, высту­пая на орхе­ст­ру:
Пред­во­ди­тель хора
40 Год деся­тый пошел, как При­а­ма на суд —
Пра­во­мощ­ный истец —
Вызы­вал Мене­лай, Ага­ме́мнон звал, —
Сопре­столь­ных царей двудер­жав­ная мощь,
Бур­ный упряг Атридов, что Зевс сопря­гал;
И на тыся­че слал смо­ля­ных кораб­лей
Копье­нос­ную рать
С госуда­ря­ми-бра­тья­ми Аргос.
Зыч­но кли­чут обиду, Арея зовут, —
Слов­но кор­шу­ны пла­чут, птен­цов не нашед
50 В пота­ен­ном гнезде;
Высо­ко́ над ска­ла­ми кру­жит их чета
И кры­ла­ми гре­бет, ози­рая про­стор:
Кто похи­тил при­плод,
Что любов­но был выси­жен ими?
И заслы­шит жилец непри­ступ­ных вер­шин
Апол­лон или Пан, пра­во­суд­ный ли Зевс —
Под­не­бес­ных соседей прон­зи­тель­ный крик
И на вора нашлет
Он Эри­нию, сирых заступ­ник.
60 Охра­ня­ет Кро­ни́он гости­ный устав:
Пока­рать Алек­сандра вну­шал он царям
И под­нять за жену мно­го­муж­нюю спор.
Мно­го схва­ток и сеч, где коле­но сколь­зит
У вои­те­лей в пра­хе, как в дре­без­ги щит
Раз­ле­тел­ся, в щепы сокру­ши­лось копье, —
А вра­гов не раз­нять разъ­ярен­ных, —
И дана­ям судил и тро­ян­цам рав­но
Про­мыс­ли­тель свя­тых неот­мен­ных судеб;
И что ныне вер­шит­ся, свер­шить­ся долж­но:
Ни мас­ла́м не смяг­чить, ни сле­зам не залить
70 Все­со­жже­ний горя­ще­го гне­ва.
На бес­слав­ный покой обрек­ли нас года
И, на посох согнув, пове­ле­ли вла­чить
Одряхлев­шую плоть,
Воз­вра­ти­ли нам дав­нее дет­ство.
Ведь мла­де­нец — он стар­цу подо­бен. Еще
Не все­лил­ся Арей
В непо­вин­ное серд­це; и сок моло­дой
Не успел забро­дить. А на вет­хих дубах
80 Иссы­ха­ет лист­ва. Без­за­щит­ней детей —
И на трех с косты­лем споты­ка­ясь ногах, —
Наяву — мы виде­нье ноч­ное.
Из боко­вых две­рей дома выхо­дит Кли­тем­не­стра с рабы­ня­ми.
Тин­да­ре­ева дочь,
Кли­тем­не­стра! Что гра­ду несешь, гос­по­жа?
Али весть? Что за весть? От кого? Что гла­сит
Сей обряд, сей обход
Всех свя­тынь, чере­дою, с дара­ми?
Всем роди­мым богам, что́ царят в вышине
И живут в глу­бине,
90 Что вра­та сте­ре­гут и свой град бере­гут,
Вос­ку­ря­ет­ся дым бла­го­вон­ный.
В нем огонь золо­той вспыхнет здесь, вспыхнет там
И взмет­нет­ся стол­бом
Пожи­рая чест­ной миротвор­ной елей
И — бес­смерт­ных усла­ду — тон­чай­ший ливан.
Кла­до­вых дра­го­цен­ность царе­вых
Воз­ли­я­нья скон­чав, мне, цари­ца, ска­жи,
Что́ ска­зать не запрет!
Бла­го­ве­стье целит уны­ваю­щий дух,
100 Раз­ре­ша­ет печаль в бла­годар­ст­вен­ный гимн.
Разо­шлась бы кру­чи­на, что серд­це кру­шит!
Луч упал от весе­лых, от празд­нич­ных жертв,
Думу чер­ную гонит надеж­да.
Кли­тем­не­стра, свер­шив жерт­во­при­но­ше­ние, мол­ча уда­ля­ет­ся во дво­рец.
Хор
Стро­фа I

Зна­ме­нье сла­вить хочу путе­вод­ное, жре­бий похо­да
Воин­ству пред­воз­ве­стив­шее. Ста­ро­сти свы­ше,
С мощью песен,
Дар убеж­дать — нис­по­слан.
Когда цари,
Два сопре­столь­ни­ка, силь­ных согла­сьем,
110 Юность Элла­ды,
Пылом отмсти­тель­ным в серд­це горя­щую,
Тев­крам на гибель
За́ море сла­ли, —
Сели, отколь ни возь­мись, два заоб­лач­ных
Цар­ст­вен­ных хищ­ни­ка в поле откры­том,
По пра­вую
Руку, что́ копья­ми бле­щет, от ста­на, —
Белый с тылу, и чер­ный.
Дичь заког­тив, пожи­ра­ли орлы непразд­ной зай­чи­хи
120 Из чре­ва вырван­ный при­плод.
Плач сотво­ри­те, но бла­го да верх одер­жит!

Анти­стро­фа I

Взо­ры свя­щен­но­га­да­тель воз­вел на Атридов обо­их, —
Раз­но серд­ца́ их сму­ти­лись, — напут­ст­вен­ный вой­ску
Бра­шен орлих
Знак раз­га­дал и мол­вил:


«Дано загнать
Зве­ря лов­цам, на ловит­ву иду­щим.
Все, что́ в огра­де
Трои, — ста­да́ и доб­ро все­на­род­ное, —
130 Хищ­ным наси­льем
Мой­ра исторгнет.
Толь­ко б никто из богов-небо­жи­те­лей,
Встав, не укрыл тем­но­об­лач­ным гне­вом
От воин­ства
Мед­ных твер­дынь! Арте­ми­да рев­ну­ет
К пти­цам Зев­са, что́ гра­бят
Плод­ное лоно, — свя­тая защит­ни­ца тва­ри дуб­рав­ной, —
И нена­видит пир орлов».


Плач сотво­ри­те, но бла­го да верх одер­жит!

Эпод
140 «Жале­ет всех чад лес­ных,
Дете­ны­шей, мать в сле­по­те сосу­щих;
Пле­мя милу­ет роб­ко­го зве­ря
Вме­сте с вывод­ком льви­цы лютой.
Знак велит мне на́двое Дева
Рас­тол­ко­вать: и к победе орлы и к обиде!..»
Цели­тель-Феб,
С нами, Пеан-спа­си­тель!..
«Вет­ром боги­ня и дли­тель­ной бурею
Ста­на пло­ву­че­го
150 Да не удер­жит!
Жерт­вы дру­гой да не вза­л­чет, неслы­хан­ной,
Бого­пре­ступ­ной,
Тра́пезы, сею­щей нена­висть в дом и рас­прю супру­гов,
Памят­ный гнев непро­ще­ной обиды,
В нед­рах семьи зата­ив­ший­ся умы­сел матер­ней мести…»
Так, с посу­лом вели­ким добра, Кал­хант-про­ри­ца­тель
Горе по тра́пезе орлей про­ро­чил дому царе­ву.
Песнь согла­суя с веща­ньем, —


Плач сотво­ри­те, но бла­го да верх одер­жит!

Стро­фа II
160 Жив Бог!
Сущий жив! Коль имя «Зевс»
Он при­ем­лет, к Зев­су песнь
Вос­кры­ля­ет­ся моя.
Все пытал и взве­сил я:
Лег­ко­вес­но было все.
Зевс, мне при­бе­жи­ще, сни­мет еди­ный с души скорбь,
Отже­нит от серд­ца страх.

Анти­стро­фа II

Пра­бог
Вет­хих былей, древ­лий царь,
Необор­ной силой лют,
170 Безы­мян­ный-днесь забвен.
Он воз­двиг­ся — и поник.
Мощь Силь­ней­ший пре­воз­мог.
Гим­ны побед­ные Зев­су вос­пой­те: ему — власть!
Муд­рость муд­рых — Зев­са чтить.

Стро­фа III

К разу­ме­нию Добра
Зевс ведет путем скор­бей,
Науча­ет болью нас…
Нет сна; в серд­це память кап­лет яд,
180 Злой укор… Видит грех, видит казнь —
В разум вхо­дит чело­век.
Нас к доб­ру небес­но­го наси­лья
Нудит бла­гост­ный ярем.

Анти­стро­фа III

В те поры ста­рей­ший царь,
Вождь ахей­ских кораб­лей,
Веду­на не уко­рил.
Свой рок — при­нял он, не воз­роп­тал.
Вет­ра нет. Ждать устал рат­ный стан
Там, в пле­ну Авлид­ских волн,
190 Где, буру­ном заки­пев, от моря
Вспять бежит, дыбясь, Эврип.

Стро­фа IV

Дох­ну­ло вдруг бурей от Стри­мо­на.
Зака­зан путь по́ морю. Смя­те­нье…
В зали­ве вал разит суда,
С яко­ря сры­ва­ет.
В лише­ни­ях, в уны­ньи празд­ном,
За дня­ми дни рать вла­чит; кру­шит­ся мощь.
Когда ж изрек Кал­хант
Горь­кое зол целе­нье,
200 Тяж­кий чрез­мер­но выкуп,
Страш­ный закон Девы свя­той, —
Не удер­жав брыз­нув­ших слез,
Посо­ха­ми бра­тья-цари
Стук­ну­ли разом о́земь.

Анти­стро­фа IV

Воз­го́ворил стар­ший брат: «Постигнет
Ослуш­ни­ка воли божьей кара.
Но грянет гнев и над отцом,
Дочь — кумир семей­ный —
Сгу­бив­шим, обаг­рив­шим руки
210 Отцов­ские дет­ской кро­вью жерт­вен­ной.
Что здесь не грех? Все — грех!..
Я ли дру­жи­ну выдам?
Я ль кораб­ли поки­ну?
Цар­ский мой долг — страш­ной ценой
Бурю унять. Яро­стен рок;
Ярост­ней жар воли одной.
Быть по сему, во бла­го!»

Стро­фа V

В ярмо судь­бы — раз он впряг­ся выей,
И помы­сел тем­ный — раз к несча­стью,
220 Оже­сто­ча­ся, укло­нил, —
Стал дер­зо­стен, стал дышать отва­гой.
Умыс­лив зло, смерт­ный смел: одер­жит
Недуж­ный дух еди­ная ярость.
Вот семя гре­ха и кар!
Дочь обре­ка­ет на казнь отец,
Брат­не­го ложа мсти­тель, —
Толь­ко б вой­ну воз­двиг­нуть!

Анти­стро­фа V

Ее моль­бы, плач, к отцу взы­ва­нья,
Ее кра­сы неж­ный цвет сви­ре­пых
230 Не тро­ну­ли Арея слуг.
С молит­вой царь подал знак, и жерт­ву,
Не козоч­ку — деву — тка­нью длин­ной
Покрыв, схва­ти­ли; еле живую
Поверг­ли на жерт­вен­ник;
Пол­ных, как парус, милых уст
Звук заглу­ши­ли том­ный, —
Чтоб не кля­ла зло­де­ев.

Стро­фа VI

Шафра­но­вых волн ручей — блеск фаты —
Лия на луг, крот­кий лик подъ­ем­лет
240 Невин­ная, — чья бы кисть этот лик явить мог­ла? —
Впе­ря­ет в убийц немой,
Мило­сер­дья пол­ный взгляд,
Как буд­то речь дер­жит к ним…
Дав­но ль она, луч хором царе­вых,
Когда гостей царь-отец пот­че­вал, пела песнь
Застоль­ную и богов хва­ли­ла,
Сла­вя доста­ток отчий?

Анти­стро­фа VI

Как пал удар, — ска­жет тот, кто там был.
Не видел я. Жрец Кал­хант искус­ный…
250 Стра­да­ни­ем учит нас Прав­ды суд по-божьи жить.
Собы­тий гряду­щих шаг
Слы­ша, — жди, пока при­дут.
Встре­чая ж их, будь готов
И сле­зы лить… День взой­дет — покро­вы
Спа­дут. Доб­ро верх возь­мет… Да вер­шит Прав­да суд! —
Как по́ серд­цу, паче всех, надё­же
Гра­да сего — цари­це.

ЭПИСОДИЙ ПЕРВЫЙ
Из двор­ца выхо­дит Кли­тем­не­стра.
Пред­во­ди­тель хора

О Кли­тем­не­стра! Пред тво­им вели­чи­ем
Скло­ня­юсь я: долг под­дан­ных цари­цу чтить,
260 Когда на троне муже­ском вла­ды­ки нет.
Уте­ше­на ль вестя­ми, в упо­ва­нии ль
На весть бла­гую, жерт­вы жжешь? Мне знать о том
Отрад­но было б. А смол­чишь — обиды нет.

Кли­тем­не­стра

Заря, как люди мол­вят, да родит­ся нам
От мате­ри отрад­ной — бла­го­вест­ни­цей.
Услы­шишь радость, что и в снах не чая­лась:
Одер­жит мощь арги­в­ская При­а­мов град!

Пред­во­ди­тель хора

Ска­жи еще! Ушам сво­им не верю я.

Кли­тем­не­стра

Ахей­цы взя­ли Трою — ясно ска­за­но.

Пред­во­ди­тель хора
270 В груди взыг­ра­ло серд­це … Очи сле­зы льют!

Кли­тем­не­стра

Люб­ви нели­це­мер­ной эти сле­зы — знак.

Пред­во­ди­тель хора

Надеж­но­му ль ты вве­ри­лась свиде­тель­ству?

Кли­тем­не­стра

Весть под­лин­на. И мыс­ли не затмил мне бог.

Пред­во­ди­тель хора

Не сон ли, ночью виден­ный, за вещий множь?

Кли­тем­не­стра

Нет, сон­ных грез за прав­ду не почла бы я.

Пред­во­ди­тель хора

Надежд не обо­льстил ли безы­мян­ный слух?

Кли­тем­не­стра

Аль ты с ребен­ком малым раз­го­вор ведешь?

Пред­во­ди­тель хора

А мно­го ль дней про­шло со дня, как город взят?

Кли­тем­не­стра

В ту ночь он взят, что роди­ла нам этот день.

Пред­во­ди­тель хора
280 Какой бы вест­ник столь про­вор­но весть донес?

Кли­тем­не­стра

Гефест на Иде све­точ весто­вой зажег.
Костер пере­миг­нул­ся в высо­те с кост­ром
Огни­стой пере­клич­кой. Камень Гер­мия
На Ле́мно­се отве­тил Иде пла­мен­ной.
Ему — Афон, дом Зев­са. Высо­ко взмет­нул
Он заре­во весе­лое. А за морем,
Завидя свет, подоб­ный солн­цу крас­но­му,
Утес Маки­ста вспых­нул. От огня огонь
По гла­вам заго­рал­ся и бежал впе­ред
290 Моим гон­цом. Макист не мед­лил: бодр­ст­во­вал
Досу­жий согляда­тай. Уж уроч­ный знак
У волн Эври­па видит мес­са­пий­ский страж,
Сгре­бать лист­ву сухую, буре­лом спе­шит,
Гро­ма­ду под­жи­га­ет, и горю­чий столб
Поло́хом рдя­ным дале, дале весть несет.
И пла­мен­ник мая­чит (не сла­бел гонец
В неуто­ми­мом беге) за Асоп — рекой,
За низ­мен­но­стью влаж­ной, как луны вос­ход, —
Будя на Кифе­роне отзвук огнен­ный:
300 При­ме­ти­ли мер­ца­ние дозор­ные,
Огром­ней, чем пока­за­но, клад­ни­цу жгут.
За озе­ро про­зва­ни­ем «Гор­го­ны Глаз»,
Заки­нут свет и Козьих дося­га­ет скал,
И там велит горю­чих не жалеть дубов.
Пожар несмет­ный взды­бил­ся; искри­стый хвост,
Меж облак рея, туск­лой баг­ря­нит зарей
Хре­бет, что́ волн Сарон­ских огра­дил залив.
Чредою све­то­зар­ной мая­ки вста­ют.
Уж Арах­ней зардел­ся меж окрест­ных гор,
310 И в дом Атридов дол­го­ждан­ный луч упал,
От пра­щу­ра Идэй­ско­го затеп­лен­ный!
Закон я огне­нос­цам тако­вой дала:
Гнал­ся рев­ни­тель вырвать у рев­ни­те­ля
Про­стер­тый све­точ. Пер­вый и послед­ний честь
Рав­но стя­жа­ли. Вот мое свиде­тель­ство:
Победы весть из Трои мне при­слал супруг.

Пред­во­ди­тель хора

Богов цари­ца сла­вить свет­лый час велит.
Но дай еще мне слу­шать! Нади­вить­ся дай
Тво­им речам чудес­ным! Гово­ри еще.

Кли­тем­не­стра
320 Ахей­цы ныне в Трое. Мнит­ся, в ней сто­ит
Раз­но­го­ло­сых кли­ков нес­ли­я­ный гам.
Елей и уксус выли­ты в один сосуд,
Сме­сят­ся ль? Нет! Дру­жить не ста­нут. Так
Взы­ва­нья побеж­ден­ных и оси­лив­ших
Зву­чат раздель­но, — как раз­лич­на их судь­ба.
Одни, при­пав к рас­кидан­ным окрест телам
Мужей и бра­тьев, — дети — к ста­ри­кам при­льнув,
Роди­мым дедам, все — рабы, и стар и млад,
Вопят и воют, и сирот­ский плач тво­рят.
330 А тех (всю ночь стра­да кипе­ла бран­ная)
Сажа­ет голод за сто­лы рос­кош­ные
Знат­ней­ших граж­дан: воль­ный им везде постой.
Они без раз­вер­ста­нья, кто куда попал,
В домах опаль­ных и пала­тах вра­же­ских,
При­ста­ни­ще нахо­дят. Уж не мерз­нуть им,
Без­дом­ни­кам, под роса­ми, под ине­ем.
Не нуж­но кара­уль­ных: в неге спи всю ночь,
Коль чтить гра­до­вла­дык они догад­ли­вы
И в вот­чи­нах богов не свя­тотат­ст­ву­ют, —
340 Не обер­нет­ся им победа пагу­бой.
Но воин­ству соблазн велик раз­гра­бить то,
Чего запрет кос­нуть­ся; и вле­чет корысть.
А путь замор­ский рат­ным пред­ле­жит свер­шить,
От меты вспять изме­рить ста­дий. Пла­ва­нье —
Удел невер­ный. Если про­гне­вят богов,
Проснет­ся — мстить убий­цам — уби­ен­ных сонм,
Хотя бы новых бед­ст­вий не гото­вил рок.
Так жен­ским я рас­киды­ваю разу­мом.
Доб­ро ж да верх одер­жит! Не про­ро­чу зла.
350 Дана была мне радость от судь­бы в залог.

Пред­во­ди­тель хора

Как муд­рый муж, высо­кая жена, ты речь
Отрад­ную дер­жа­ла; и свиде­тель­ст­вом
Ее скре­пи­ла вер­ным. Час настал — богам
Воздать хва­лы за мзду трудов, за щед­рый дар.

Кли­тем­не­стра ухо­дит во дво­рец.

О, дер­жав­ный Зевс! О, помощ­ни­ца Ночь,
Даро­но­си­ца слав луче­зар­ных,
Что набро­си­ла сеть на Тро­ян­ский кремль,
Нераз­рыв­ные мре­жи нево­ли на град!
Изобиль­ным уло­вом твой невод полн:
360 Ни мла­де­нец, ни муж
Не бежал все­о­хват­но­го пле­на.
Ты ж, гости­но­го пра­ва доправ­щик, Зевс,
Ты в луч­ни­ка метил, сги­бая лук, —
В Алек­сандра! Дав­но выжидал ты миг,
Натя­нув тети­ву, — и взви­лась стре­ла,
И не празд­но в под­не­бесьи пела.

СТАСИМ I
Хор
Стро­фа I

Они позна­ли, как разит Зевс,
И явен гнев его очам всех.
Свер­шил­ся выш­них пра­вый суд. Кто ска­жет,
370 Что до зем­ли
Дела нет небе­сам,
До попран­ных дела нет
Свя­тынь богам, — дерз­кий, лжет!
С потом­ков взы­щет мзду
За свя­тотат­ство бог,
За буй­ство жад­ных вожде­ле­ний,
За пре­сы­щен­ное над­ме­нье.
Во всем блюди меру ты! Малых благ
Долей будь дово­лен
380 В серд­це сми­рен­но­муд­ром.
Всех сокро­вищ­ниц зла­том
Не отку­пит­ся гор­дый,
Кто вели­кий воз­мнит алтарь
Веч­ных правд нис­про­верг­нуть.

Анти­стро­фа I

Нашеп­чет пагуб­ный совет страсть, —
Ее ж заслал, вины пред­те­чей, злой рок, —
Сулит покрыть следы. Но дел пре­ступ­ных
Не ута­ить:
Страш­ный в них тле­ет свет.
390 Под­су­ну­тых в сбыт монет
Под­дель­ный блеск меной стерт,
И низ­кий черен сплав:
Пре­ступ­ник узнан так!..
Ребе­нок гонит­ся за птич­кой, —
А на стра­ну про­кля­тье пало!
Вот­ще молить всех богов: глух судья!
Род сте­реть зло­дея
Алчет свя­тая Прав­да.

Ты, при­шлец в дом Атридов,
400 Гость Парис, за хлеб, за соль,
Свя­тота­тец, хозя­и­на
Выкрал лестью супру­гу!

Стро­фа II

Она ушла, родине в дар мечи
И копий лес, путь мор­ской, рат­ный труд оста­вив,
Неся тро­ян­цам пагу­бу в при­да­ное.
Порх­ну­ла пташ­кой из тере­мов! Порог
Непре­сту­пи­мый пере­шла…
Про­вид­цы так дому пели горе:
410 «Увы, увы, кня­жий дом! пустын­ный дом!»
И ложе, увы, сирое! Ушла жена
От мужа… Тих мрач­ный дом!…
Не отмщен, не заклей­мен
Злой побег… Но веры нет
В ее побег! Не ее ль
Все царит в сих чер­то­гах при­зрак?
Изва­я­ний пре­крас­ных
Нена­вист­но пре­льще­нье:
Алчут очи живой кра­сы!
Где ты, где, Афро­ди­та?

Анти­стро­фа II
420 Тос­ка люб­ви маре­во страст­ных нег,
Меч­та­тель­ных чар обман в том­ных снах явля­ет.
Про­стер­лась облак тон­кий удер­жать рука, —
Сколь­зя и тая, мимо, в пустую даль,
На кры­льях невоз­врат­ных грез,
Тро­пой теней реет при­зрак милый…
Печа­лен муж; сир сто­ит чер­тог царев;
Но гор­шая в домы граж­дан скорбь вошла.
Элла­да вся шлет на брань
В край чужой сво­их сынов.
430 Каж­дый кров оси­ро­тел,
Поки­ну­тый. Плач тво­рят
По род­ным, по кор­миль­цам семьи.
Мужа за море сла­ли:
Мужа вза­мен при­ем­лют
Лишь доспе­хи, да пеп­ла горсть
В погре­баль­ном ков­че­ге.

Стро­фа III

Меня­ла ты, сечи бог,
Злой Арей! В бой несешь,
Ростов­щик ску­пой, весы:
440 Даешь в обмен — персть за кровь,
Золу за жизнь. Мужа взял —
Отдал прах… Не золо­то —
Прах; но весит с данью слез
Пепел в урне тяже­ло!
Ее при­ем­ля, мерт­вых сла­вят: этот был
Испы­тан­ный вои­тель; тот
Драл­ся, как лев…
«Да, за жену чужую кровь», —
Роп­щет тол­па, — «мы щед­ро льем».
450 Так на вла­дык-зачин­щи­ков
Копит народ обиду.

Сколь­ко ликов пре­крас­ных
Окрест Трои блуж­да­ют,
Чей побед­ный почи­ет сонм
В чуже­даль­ней моги­ле!

Анти­стро­фа III

Клянет мол­вы гнев глу­хой
Брань царей; с вое­вод
Тре­бу­ет цены за кровь.
Все ждешь: в ночи весть при­дет
460 Ужас­ная, Мра­ка дочь…
Враг богам, кто кровь лиет,
Не жалея. Чер­ные
Вслед летят Эри­нии
За тем, кто сча­стьем взыс­кан­ный, попрал закон,
Меня­ют долю: пала мощь;
В бес­че­стье честь
Бог обра­тил. Ничто­же­ство —
Гор­дых удел; и след их — стерт.
Сла­ва — тяж­ка, и мол­нией
470 Взор зажи­га­ет Зев­са.
Доли вер­ной хочу я,
Неза­вид­ной: ни сла­вы
Раз­ру­ши­те­ля, ни цепей
Подъ­яре­м­но­го пле­на.

Эпод

По горо­ду молвь идет:
«Победы весть! Знак в ночи
Вспых­нул!..» Знак? Но под­лин­ный
Гла­гол — кто ска­жет? Лжи­вый нам демон льстит.
Безу­мец раз­ве, иль ребе­нок, блеск огня
480 Увидев­ший, верить рад на миг все­му,
Чтоб обман узнав, чрез миг
Гор­шей зреть тще­ту надежд.
Жене к лицу — власть ее, —
До вре­ме­ни, наугад, тор­же­ст­во­вать.
Жена нетер­пе­ли­ва: дол­гим кажет­ся
Ей ждать годин, и сро­ков ждать.
Но посты­дит
Жен­ских уст кич­ли­вость бог.

ЭПИСОДИЙ ВТОРОЙ
Пред­во­ди­тель хора

Сей­час узна­ем: све­то­чей риста­ние
490 И сго­вор пре­сло­ву­тый весто­вых огней —
Явь или сон? и нам сверк­нув­ший пла­мен­ник
Вещал ли прав­ду, очи ль оба­ял меч­той?
Идет от моря пут­ник, вет­вью мас­лич­ной
При­крыт от солн­ца; прах густой на нем налип,
Лету­чей пыли при­до­рож­ной тяж­кий брат.
Он весть небес­сло­вес­ную несет, как дым
Кост­ров баг­ря­ных, рде­ю­щих по дебрям гор.
На мой при­вет — иль радост­ней чем клик­ну я,
Отклик­нет­ся, — иль… если… Но мол­чу о том.
500 Доб­ро пусть к доб­рым зна­ме­ньям при­ло­жит­ся!
А кто иное в серд­це дер­жит, пусть беду
Гре­хов­ной мыс­лью на себя ж накли­чет сам.

Вест­ник

Роди­мый Аргос! О порог оте­че­ства!
На год деся­тый вижу вновь тебя. Надежд
Кру­ши­лось мно­го; но сия испол­ни­лась.
Не чаял я, что выш­ние гото­вят мне
В зем­ле род­ной, близ отчих усы­па­лен, гроб.
Тебе поклон, зем­ля моя! свет сол­неч­ный!
О Зевс, стра­ны вла­ды­ка! Среб­ро­лу­кий Феб,
510 Метать устав­ший тучи смер­то­нос­ных стрел!
Доволь­но ты у струй Ска­манд­ра нас губил:
Будь ныне вновь спа­си­те­лем, цели­те­лем,
Вещун Пифий­ский! Вам поклон мой зем­ной, всем
Богам, обстав­шим пло­щадь! И пер­вей дру­гих
Гер­мес, тебе, вождь вест­ни­ков и честь гон­цов!
Герои, вам, послав­шим нас на смерт­ный бой,
Домой зову­щим ныне уцелев­ший полк!
Царей пала­ты вам при­вет, чест­ной чер­тог,
И пра­щу­ров пре­сто­лы, и куми­ры врат!
520 Воз­зри­те свет­лым оком, празд­ник празд­нуй­те!
Дру­го­го нет тако­го: после дол­гих лет
При­хо­дит, свет неся в ночи, на радость вам
И всем, во гра­де сущим, Ага­мем­нон царь.
Встре­чай­те сла­во­сло­вьем, цело­ва­ни­ем
Того, кто плу­гом Зев­са пра­во­суд­но­го
С зем­лей твер­ды­ню Трои, запа­хав, срав­нял:
Где были баш­ни, хра­мы — поле ров­ное!
И семя истре­бил он гра­да вра­жье­го.
Скло­нив­ший супо­ста­та под такой ярем,
530 Атрид ста­рей­ший, сча­стьем воз­ве­ли­чен­ный,
При­хо­дит к вам, достой­ней­ший из всех людей,
Живу­щих ныне, поче­сти. Наг­лец Парис
С его наро­дом ныне не похва­лит­ся
Хище­ньем без­на­ка­зан­ным: настиг­нут вор.
И выку­па не добыл от ограб­лен­ных,
А совре­мен­ный родине свой дом низ­верг;
А мы двой­ную с рода их взыс­ка­ли мзду.

Пред­во­ди­тель хора

Ахей­ский вест­ник, радуй­ся! Из вой­ска ты?

Вест­ник

И жив, и рад; и ныне уме­реть готов.

Пред­во­ди­тель хора
540 Знать, креп­ко по отчизне стос­ко­вал­ся ты?

Вест­ник

Так, дру­ги, что рас­пла­кал­ся на радо­стях.

Пред­во­ди­тель хора

Так болью слад­кой тот же вас томил недуг?

Вест­ник

О чем вопрос твой? Невдо­мек мне разум слов.

Пред­во­ди­тель хора

По нас в раз­лу­ке вы тужи­ли, мы — по вас.

Вест­ник

Люби­ла ль нас отчиз­на, как отчиз­ну мы?

Пред­во­ди­тель хора

Кру­чи­нясь мно­го я взды­хал от чер­ных дум.

Вест­ник

Что ж граж­дан столь кру­ши­ло? Аль за вой­ско страх?

Пред­во­ди­тель хора

Чтоб лиха не накли­кать, — я мол­чать при­вык.

Вест­ник

Боять­ся силь­ных начал без царя народ?

Пред­во­ди­тель хора
550 Как ты, ска­жу я: ныне мне и смерть крас­на.

Вест­ник

Еще б! — коль обер­ну­лось горе радо­стью.
За дол­гий срок не может все нам по́ серд­цу
Слу­чать­ся в жиз­ни: будут и лихие дни.
Не боги мы: те лег­кий про­вож­да­ют век…
Чего в похо­де мы не натер­пе­ли­ся!
Гла­вы нам было негде пре­кло­нить. Ни нар
На палу­бе не сыщешь, ни ска­мьи при­сесть:
Стой в тес­но­те! На суше — пуще бед­ст­вия.
Сто­я­ли под палат­ка­ми у вра­жьих стен,
560 Зно­би­мы мглой болот­ной и росой небес.
Все­гда про­пи­тан вла­гой тлел на теле плащ;
Живая нечисть в пре­лой раз­ве­лась шер­сти.
А лютые моро­зы — пти­цам пагу­ба, —
Когда пове­ет сту­жей Ида снеж­ная!
А зной паля­щий, как уснет в без­вет­рии,
Упав на ложе пол­дня, море мерт­вое!
К чему взды­хать о про­шлом? Мино­вал и труд.
Почив­ших упо­ко­ил непро­буд­ный сон.
Им отдых мил; охоты нет из гро­ба встать.
570 Не горе­стен удел отшед­ших: бла­го им!
Гнев рока скор­бью новой не постигнет их.
Ска­зать про­сти всем бед­ст­ви­ям — завид­ный дар!
Мы ж, осталь­ные из ахей­ской рати, мзду
Стя­жа­ли, перед коей все труды — ничто.
Пред этим солн­цем сме­ем похва­лить­ся мы
И за́ море по всей зем­ле послать мол­ву:
«Низ­верг­нув Трою, воин­ство арги­вское
К стол­пам свя­тынь Элла­ды при­гвозди­ло в дар
Богам отцов, сии добы­чи древ­ние».
580 И кто услы­шит весть сию, похва­лит он
И град, и пол­ко­вод­цев; и хва­лу воздаст
Тебе, о Зевс-вер­ши­тель! Всю ска­зал я речь.

Пред­во­ди­тель хора

Не буду пре­ко­сло­вить: победи­ла речь.
Бла­го­му настав­ле­нью рад и ста­рец внять.
Но весть цари­це, вест­ник, объ­явить спе­ши:
Семье царе­вой этот дар, и с нею — мне.

Кли­тем­не­стра,
вышед из малых две­рей двор­ца.

Не час про­шел, как с уст моих от сча­стия
Сорвал­ся клик! В ночи то было; пла­мен­ник
Сто­ро­же­вой поведал: Или­он погиб!..
590 А кто-то изде­вал­ся: «Ты пове­ри­ла
Кост­рам горю­чим? Троя в эту ночь взя­та!
Лег­ко ж вос­торг подъ­ем­лет серд­це жен­ское»
И дума­ли разум­ни­ки: безум­на я.
Меж тем я жерт­вы пра­ви­ла. И звон­кий глас
Напол­нил стог­на, тор­жи­ща хва­ле­ни­ем.
Так жен­щи­на веле­ла! Бла­го­вон­ный дым
Смол пыл­ких из свя­ти­лищ вос­хо­дил к богам.
О чем бы ныне стал ты здесь витий­ст­во­вать?
Все, все желан­ный вско­ре мне рас­ска­жет сам.
600 Но так как угото­вать я спе­шу при­ем
Тор­же­ст­вен­ный супру­гу и вла­сти­те­лю
(Ах, есть ли в доле жен­ской луче­зар­ней день,
Чем тот, когда пред мужем, что с вой­ны при­шел
И цел и здрав, ворота рас­пахнет жена?), —
К царю вер­нись, о вест­ник! нака­жи ему
Не мед­лить доле! Ждет народ, и вер­ная
Жена тос­ку­ет. Та ж она, какой ее
Поки­нул он: соба­кой сто­ро­жит дво­рец,
Хозя­и­ну покор­на, и вра­гу страш­на.
610 Дом цел: нигде царе­ва не сня­та́ печать.
Как мед­ный сплав под­кра­сить не суме­ла б я,
Изме­ны так не ведаю. Мне чужд соблазн.
Зло­ре­чие неме­ет. Чест­ной жен­щине
Такою прав­дой, мнит­ся, похваль­ба — не стыд.

Ухо­дит.
Пред­во­ди­тель хора

Крас­но цари­ца речь вела, — всем вест­ни­кам,
Тол­ков­ни­кам искус­ным в науче­ние.
Ты ж мне ска­жи, роди­мый: Мене­лай Атрид —
Вер­нул­ся ль, невреди­мый, с поля бран­но­го
С пол­ком оста­лым, — родине желан­ный князь?

Вест­ник
620 К чему дру­зей мне тешить вестью радост­ной?
Обман недол­го­ве­чен; обли­чит­ся ложь.

Пред­во­ди­тель хора

Вестей бла­гих, но истин­ных мы, вест­ник, ждем.
И горь­кой прав­ды, как ни льсти, не скро­ет лесть.

Вест­ник

Ска­жу всю прав­ду: скрыл­ся он от воин­ства,
Ушел во мглу глухую с кораб­лем сво­им.

Пред­во­ди­тель хора

Отдель­но ль якорь под­нял на гла­зах у всех?
Иль всех постиг­ла буря — и корабль исчез?

Вест­ник

Ты в цель уме­тил сло­вом, как стре­лок стре­лой,
И речью малой скорбь вещал вели­кую.

Пред­во­ди­тель хора
630 Что мол­вят кора­бель­щи­ки? Спа­се­нье ли
Царю сулят, моги­лу ль в глу­бине морей?

Вест­ник

Кто зна­ет, что с ним? Видит кто? Ты, Гелиос,
Зову­щий жизнь из мра­ка на лицо зем­ли!

Пред­во­ди­тель хора

Ска­жи, как буря гря­ну­ла, и как про­шла
Над ваши­ми гла­ва­ми сила гроз­ная?

Вест­ник

День свет­лой вести грех сквер­нить печа­лию,
И куп­но раз­но­ли­ким угож­дать богам.
Когда несет гонец пону­рый горо­ду
Отча­я­нье и ужас: «Вся погиб­ла рать!
640 Всем плач двой­ной тво­рить — по гра­ду общи­ной,
В домах — по кров­ным! в каж­дый дом вошел Арей
С дву­острою секи­рой, алча крас­ных жертв!
Всех ранил обо­юдо­изощ­рен­ный рок!» —
Таких вестей сла­гая грудь, поет гонец
Пеан побед­ный дще­рям тьмы — Эри­ни­ям.
Но я спа­се­нья ждан­ный вест­ник, радо­сти
Гла­ша­тай вам, при­бы­ток бла­го­ден­ст­вия,
И милость выш­них петь скон­чав, зач­ну ли быль
О каре, коей боги посе­ти­ли нас?..
650 Огонь и Море, древ­ние вра­ги, в союз
Всту­пи­ли и дер­жа­ли клят­ву креп­кую —
Уси­льем друж­ным мощь сло­мить аргив­скую.
В ночи беда нагря­ну­ла. Фра­кий­ский ветр
Гро­мил и бил с нале­та о корабль корабль
И, как быков, бодать­ся нудил. Вихрь, кру­тясь,
Метал их, буй­ных, рвал и гнал. И спут­ни­ков
Мгла погло­ти­ла… Злоб­ный пас­тырь ста­до пас:
Когда же вста­ло солн­це над пучи­ной вод,
Глядим, все море зацве­ло Эгей­ское
660 Мужей тела­ми, кузо­вов остан­ка­ми.
А наш корабль из хля­би целым некий бог
Исхи­тил — или вымо­лил поща­ду нам.
Не чело­век, поис­ти­не, был корм­щик нам!
Судь­ба бла­гая, на кор­му вос­сев, сама
Путь пра­ви­ла до при­ста­ни, чтоб волн раз­бег
Плов­цов не грох­нул о гряду при­бреж­ных скал.
На белый свет из ада вышед вод­но­го,
Опом­нив­шись, — уж мы Судь­бе не вери­ли:
Страст­на́я скорбь прон­зи­ла дух; под­нял­ся плач
670 О бурею отторг­ну­тых сорат­ни­ках.
Кто смерть обрел, кто страж­дет. И сбе­рег­ший жизнь
Вспо­мянет нас в чис­ле погиб­ших: вер­но так!
А мы про них, в раз­лу­ке горь­кой, тоже мним.
Но к луч­ше­му исхо­ду да ведет Судь­ба!
Жди Мене­лая: пер­вым, знаю, он при­дет.
Когда еди­ный Солн­ца луч его живым
Еще и зря­чим видит на лице зем­ли, —
Сам Зевс о нем про­мыс­лит, охра­няя род, —
Надеж­да есть, что витязь и домой при­дет.
680 Вот, все ты слы­шал; всю поведал прав­ду я.

Ухо­дит.
СТАСИМ II
Хор
Стро­фа I

Кто ей имя это дал,
Пред­ве­щаю­щее плен?
Роко­вое нага­дал — вещий, кто?
Демон был он, чей язык
Чаро­ва­тель­ный сло­жил
Имя «Еле­на»! Ей удел —
Храб­рых пле­нять и — плен­ни­цей —
Мощ­ных сопер­ни­ков
Поло­нить кораб­ли,
690 Гра­ды и цар­ства…
Раз­ня­ла рев­ни­вый полог, —
Бог-Зефир попу­т­ный веял…
А по влаж­ным
Бороздам лов­цы еле­ня
В медя­ных пусти­лись латах;
Пра­вят к бере­гу лес­но­му,
К тем усти­ям Симо­иса,
Алчут се́чи кро­ва­вой.

Анти­стро­фа I

С Или­о­на божий гнев
700 Кару позд­нюю взыс­кал
За пору­ган­ную честь брач­ных уз —
Сопри­част­ни­ком огня,
Хле­ба-соли и воды;
За сто­ло­ва­нье — брач­ный пир, —
Где жени­хо­вы роди­чи
Пес­нию сва­деб­ной
Моло­дую чету
Сла­ви­ли гром­ко.
Разу­чил­ся древ­ний город
710 В оный день весе­лым пес­ням,
Вос­сте­нал он,
Что сосва­тал город с горем
Алек­сандр про­кля­той свадь­бой, —
Граж­дан жизнь поло­жив­ших
За роди­ну, поми­ная,
Жерт­вы се́чи кро­ва­вой.

Стро­фа II

Некто льва вос­пи­тал в дому,
Из пеще­ры сле­по­го взяв
От сос­цов мате­рин­ских.
720 В пер­вые меся­цы льве­нок,
Детям заба­ва и стар­цам,
Лас­ко­вый был домо­ча­дец.
Хозя­ин на руки его,
Как мало­го ребен­ка, брал.
Есть хотел он — махал хво­стом,
В очи глядя умиль­но.

Анти­стро­фа II

Вырос зверь — и при­род­ный нрав
Страш­ным делом явил, воздав
Ярой зло­бой кор­миль­цам.
730 Тра­пе­зой лютою хищ­ник
Глад кро­во­жад­ный насы­тил,
Кро­вию залил овчар­ню.
И тре­пе­том и горем он
Напол­нил осквер­нен­ный дом.
Кары божи­ей мрач­ный жрец
Был семьею вос­пи­тан.

Стро­фа III

Она вошла в ста­рый дом —
И с ней вошла отра­да,
Как веш­нее
740 На́ море зати­шье.
И в пол­ном доме всех сокро­вищ
Кра­ше — ее живой кумир,
Чье дыха­нье пле­ня­ет разум,
А гла­за — луч огне­вых стрел,
Что Эрот спус­ка­ет с лука…
Но исчез вдруг золотых нег
Роко­вой сон, — страш­на всем
Дочь Леды в Трое: Парис
Взял Эри­нию в жены!

Анти­стро­фа III
750 Ста­рин­ное, все живет
В устах мол­вы при­сло­вье:
«Оби­лие
Не умрет без­дет­ным.
Родит уда­ча злое чадо,
Лихо семье; и рас­цве­тет
Сча­стье горем, нуж­дой богат­ство».
Но не так я рас­судил бы!
Гово­рю: вина люд­ская
Напло­дит сонм роко­вых чад,
760 И похож род на вину-мать.
А прав­да доб­рых родит
Дочь — пре­крас­ную долю.

Стро­фа IV

Над­мен­ных душ дер­зость, ты —
Мать обид!
Лютых чад мно­жишь ты;
Пло­дит­ся род.
Мучи­тель­ство — поте­ха зло­му пле­ме­ни.
Но встанет день, не минет —
И новое родит­ся чадо в лож­ни­це:
Чудо­вищ­ной,
770 Мрач­ной вины про­кля­тье,
В матерь обли­чьем демон.

Анти­стро­фа IV

Дымит очаг, черен дом,
Скуден дом:
Если ты, Прав­да, в нем, —
Он све­тел весь.
Когда ж пала­ты в золо­те, а с рук вла­дык
Не смы­та сквер­на кро­ви, —
Ты, взо­ры отвра­щая, вон идешь, пре­зрев
Заем­ных слав
780 Сует­ный блеск. При­во­дишь
Все ты к пре­де­лу, Прав­да!


ЭПИСОДИЙ ТРЕТИЙ
При­бли­жа­ет­ся колес­ни­ца, окру­жен­ная вои­на­ми. На ней, в пыш­ных доспе­хах, сто­ит Ага­мем­нон. У его ног, с жез­лом в руках и свя­щен­ны­ми повяз­ка­ми на голо­ве, сидит Кас­сандра.
Пред­во­ди­тель хора

Ей, гряди, государь, Или­он­ских твер­дынь
Сокру­ши­тель, Атрид!
Как тебя мне встре­чать? как тебя вели­чать,
Не ума­лив, о царь, не пре­вы­ся хва­лы,
Сораз­мер­ной делам?
У кого на уме лишь казать­ся, не быть, —
Ограж­де­ния прав­ды не чтит он.
790 На сло­вах сожа­леть, с огор­че­ньем взды­хать
Не гото­вы ли все? Но не все ост­рие
Состра­да­ния в серд­це при­ем­лют.
И сора­ду­ясь льсти­во, к улыб­кам они
Неве­се­лые лица нево­лят, и лгут.
Но сво­их ли овец не узна­ет пас­тух?
Вла­сте­лин про­зор­лив: лице­мер­ных при­творств
Он лег­ко раз­ли­чит водя­ни­стую смесь
От бес­при­мес­ной вер­но­сти серд­ца.
Не таю, что, когда за Еле­ну ты слал
800 Кораб­ли с моло­де­жью на гибель,
Не пре­крас­ным твой образ являл­ся очам:
Ты кор­ми­ло мятеж­ным стра­стям усту­пил
И жесто­ко­стью жертв
Рас­па­лял в обре­чен­ных отва­гу.
Но свер­шив­ше­му дело хва­лу и любовь
Не уста лишь, а серд­це дару­ет.
И со вре­ме­нем все обли­чит­ся, о царь:
Кто по сове­сти, кто без тебя не к доб­ру
Опе­кал государ­ство и граж­дан.

Ага­мем­нон
810 Аргив­ские свя­ты­ни, боги роди­ны,
К вам пер­вым речь! Вы были мне пособ­ни­ки
В пути воз­врат­ном и в отмще­ньи пра­вед­ном.
Испол­нен при­го­вор ваш. Не со слов ист­ца
Вы Трою осуди­ли. Тай­но жре­бии
Все в урну кро­ви пали, до еди­но­го.
Чредой каса­лись урны мило­сер­дия
Рукою празд­ной судьи: не напол­ни­лась
Поща­ды урна!.. Грудой пеп­ла дым­но­го
Обру­ши­лось вели­чие. Истлел костер
820 Под бурей рока. Туч­ной триз­ны обла­ко
Сто­ит над пожа­ри́щем… Вас из рода в род,
О боги, сла­вить будем! Ибо взыс­ка­но
Сто­ри­цею воз­мез­дье: за одну жену
Загрыз аргив­ский зверь и в прах зарыл народ*.
Рож­ден утро­бой кон­ской, щито­нос­ный полк
Прыж­ком взял сте­ны, хищ­ник, пере­ждав Пле­яд.
Во мра­ке оглядел­ся лев, и спря­нул в кремль,
И цар­ской нали­зал­ся кро­ви досы­та…
Пер­ви­ны бла­го­дар­но­сти воздав богам,
830 Тебе ска­жу я сло­во. Пом­ню все. С тобой
Еди­но­го желаю. Твой побор­ник я!
Немно­гих доб­ро­де­тель — воз­не­сен­но­го
Бла­гой судь­би­ной дру­га чтить без зави­сти.
Кто сча­стьем обде­лен, вдвойне неду́гует,
Язви­мый зло­же­ла­тель­ст­вом: сво­ей беды
Ему, знать, мало, — гор­ше сокру­ша­ет­ся
Чужой уда­чей. Вер­но гово­рю сие,
На опы­те изведав, жиз­нью выучен,
Что дру­же­ства личи­на — толь­ко зер­ка­ло
840 При­яз­ни нашей, при­зрак и обман очей.
Один был верен — Одис­сей, когда со мной
Надел хомут, хоть не желал под Трою плыть.
О нем я вспо­ми­наю, а в живых ли он —
Не ведаю… Что, стар­цы, до граж­дан­ских дел
И дел свя­щен­ных, — все рас­судим вме­сте мы,
Совет назна­чив. Доб­рое для горо­да
Упро­чить долж­но, чтоб и впредь дава­ло плод;
А где лече­нье нуж­но, там пот­щим­ся мы
Болезнь пре­сечь, вра­чам подоб­но, чья рука
850 И жжет и режет, здра­вым не вредя частям…
Иду в чер­то­ги, где очаг и жерт­вы ждут, —
Дес­ни­цу про­сти­рая бла­годар­ст­вен­но
К богам, меня послав­шим и при­вед­шим в дом,
И да пре­будет спут­ни­цей Победа мне!
Из сред­них ворот двор­ца выхо­дит Кли­тем­не­стра, оста­вив ворота широ­ко рас­кры­ты­ми. Ее окру­жа­ет тол­па рабынь.
Кли­тем­не­стра

Аргив­ских граж­дан чти­мые ста­рей­ши­ны!
Не стыд­но мне при­знать­ся, и к чему таить? —
Изны­ла я в тос­ке по муже… Дни текут —
Застен­чи­вость и робость покида­ют нас.
Ска­жу пред все­ми: жизнь была не в жизнь со дня,
860 Как отплыл он, — без­муж­ней, без­утеш­ной мне!
Уж в доме опу­сте­лом, запер­шись, сидеть
Вдо­вой живо­го мужа — горе горь­кое.
А тут еще за слу­хом слух зло­ве­щие
Гла­ша­таи при­но­сят: тот — лихой конец,
А этот — лише кар­ка­ет. Раз­вы­лись псы,
Зло на́ дом накли­ка́ют! Ведь когда б супруг
Все раны при­нял, сколь­ко их мол­ва начла, —
Дыря­вым про­скво­зи­ло б тело нево­дом.
Когда бы умер столь­ко раз, как был отпет
870 Дру­зья­ми, — новый Гери­он о трех телах,
Он три б участ­ка занял, каж­дый в рост дли­ною,
В тро­их обли­чьях три­жды погре­бае­мый.
Чуть разу­мом от стра­ха не рех­ну­лась я!
Не раз из пет­ли, со стро­пи­ла све­шан­ной,
Цари­цу выни­ма­ли слу­ги вер­ные.
И вот, о царь, при­чи­на, поче­му не здесь
Живой залог обе­та, нас свя­зав­ше­го, —
Орест, — как долж­но было б. Не дивись тому:
Твой сын на вос­пи­та­нии у Стро­фия
880 Фокей­ца, дру­га вер­но­го, ста­рин­но­го.
Про­видел Стро­фий нашу здесь бес­по­мощ­ность,
Твою опас­ность бран­ную, мятеж­ный дух
Наро­да, стар­ши­на­ми недо­воль­но­го:
Падет пре­стол — наслед­ни­ка обидит чернь.
Ему вня­ла я; мни­лось, нет в сове­те лжи…
Что ж я не пла­чу? Выпла­ка­ны слез ручьи!
Иссяк­ли очи: вла­ги не стру­ить им вновь,
От бде­нья потуск­не­ли. Ночи дол­гие
От мило­го жда­ла я вести пла­мен­ной,
890 Впе­ряя взо­ры в сумрак: не мер­ца­ла весть.
Едва дре­ма сме­жа­ла веж­ды — столь чут­ка,
Что рея­нье и пенье кома­ри­ное
От чер­ных снов буди­ло душу: снил­ся ты —
В беде… И боль­ше, чем мгно­ве­ний отды­ха,
Я стра­хов зна­ла, чуть забу­дусь. Так была
Я стад тво­их овчар­кой… Ныне все про­шло!
Ты здесь, оплот мой в бурю, гор­дых сво­дов столп,
Еди­но­род­ный сын, отцом обре­тен­ный,
Плов­ца­ми брег неча­ян­но завиден­ный,
900 Весен­ний день, сме­нив­ший вью­ги зим­ние,
Пред пут­ни­ком в паля­щий зной студе­ный ключ,
Все сла­дост­ное, что несет спа­се­ние!..
Таких похвал достой­ным я почла его,
И зависть да без­мол­ст­ву­ет! Мне луч­ше знать,
Что я пере­стра­да­ла… Низой­ди же к нам,
Желан­ный, с колес­ни­цы! Но, схо­дя, ногой,
Поправ­шей Трою, вмест­но ль пове­ли­те­лю
Кос­нуть­ся пра­ха доль­не­го? Рабы­ни, вам
Был дан при­каз. Ков­ра­ми цар­ский путь устлать.
910 Что мед­ли­те? Рас­кинь­те ж ткань пур­пур­ную!
Тро­пой баг­ря­ной Прав­да поведет его
К неча­ян­но­му сре­те­нью, в гото­вый дом.
Та, что́ не спит, с бога­ми все про­мыс­ли­ла.

Ага­мем­нон

Дочь Леды, дома цар­ско­го печаль­ни­ца!
Раз­лу­ке дол­гой речь вела ты рав­ную,
И мно­го слов ска­за­ла. Но при­стой­нее
Хва­лу, как дар почет­ный, от чужих при­нять.
Меня ты негой жен­ской не изне­жи­вай!
Не вар­вар я, чтоб лестью рабо­леп­ною
920 И зем­ным покло­не­ньем уте­шать­ся мне,
И пыш­ных не сте­ли мне тка­ней под ноги:
Их зависть сгла­зит; так богов еди­ных чтут.
Кра­сы цвет­ные, смерт­ный, попи­рать дерз­нув
Сто­пой над­мен­ной, выш­них оскор­бил бы я:
Одна богам, дру­гая чело­ве­ку честь.
Дела­ми, что́ соде­лал, а не пур­пу­ром,
Что́ я топ­тал, про­слав­лен буду. Луч­ший дар
Сми­рен­но­муд­рый помысл. И лишь тот бла­жен,
Кто жизнь скон­ча­ет в мир­ном бла­го­ден­ст­вии.
930 Что́ пра­вым чту, чего не смею, — я ска­зал.

Кли­тем­не­стра

К чему моим жела­ньям пре­ко­сло­вить, царь?

Ага­мем­нон

Что я ска­зал, того дер­жу­ся. Так и знай.

Кли­тем­не­стра

Обет ли ты при­нес такой, стра­шась богов?

Ага­мем­нон

Верь: знал, что гово­рю я, если так ска­зал.

Кли­тем­не­стра

Что сде­лал бы, кичась, При­ам, свер­шив твое?

Ага­мем­нон

По тка­ням пур­пу­ро́вым вер­но б шест­во­вал.

Кли­тем­не­стра

А ты дро­жишь люд­ско­го осуж­де­ния?

Ага­мем­нон

Есть в мне­ньи все­на­род­ном сила гроз­ная.

Кли­тем­не­стра

Кто сла­ву любит, дол­жен нена­видим быть.

Ага­мем­нон
940 Жена! к лицу ли сло­во­пре­нье жен­щине?

Кли­тем­не­стра

Уступ­чи­вость при­лич­на победи­те­лю.

Ага­мем­нон

Ты дай при­мер, коль в спо­ре победи­ла ты.

Кли­тем­не­стра

Сда­юсь; но все ж, вла­ды­ка, усту­пи мне власть.

Ага­мем­нон

Коль как тебе угод­но, пусть раз­вя­жут мне
Ремень, и сни­мут обувь, чтоб раба ноги
На пур­пур не сту­па­ла с гос­по­жой сво­ей.
Недоб­рым оком боги не взгля­ну­ли бы
На эту рас­то­чи­тель­ность! Сты­жу­ся я
Топ­тать богат­ство, блеск вол­ны бес­цен­ной мять…
950 Но слов доволь­но! Плен­ни­цу, вот эту, в дом
Введи с при­ве­том. Выш­ние цари глядят
На крот­кое вели­чье бла­го­склон­нее;
В ярме же раб­ском узник зло­же­ла­те­лен.
Сию рабы­ню, цвет добы­чи избран­ной,
Мне в дар почет­ный при­суди­ло воин­ство.
Ее при­вел я… Ныне поко­рен тобой,
Доро́гой, ярко рде­ю­щей иду в чер­тог!

Кли­тем­не­стра

Есть море: кто поту­шит зыбь кипу­чую?
Улит оно пита­ет мно­го­цен­ный сок
960 И данию выно­сит неоскуд­ною
Риз цар­ских сла­ву — пур­пур. В кла­до­вых тво­их,
Хва­ла богам, не мало их. И бед­но­сти
Твой дом не знал. Рас­ки­ну­ла б и боль­ше я
Пор­фир на потоп­та­нье, если бы некий бог
Такой цены востре­бо­вал за жизнь твою.
Жив был бы корень, — вырас­тет лист­ва; окрест
В дни Сири­у­са зной­но­го раз­ве­сит тень.
Вер­нул­ся ты к свя­ты­ням оча­гов тво­их, —
Не все ль зазе­ле­не­ло? не вес­на ль при­шла?
970 Когда же Зевс луча­ми гроз­дье кис­лое
В дар слад­кий пре­тво­ря­ет,- не про­хла­да ли
Под кро­вом дома, если муж вер­хов­ный в нем?
Вхо­дя в две­ри, через кото­рые уже про­шел царь:
О Зевс вер­хов­ный, Зевс-вер­ши­тель, сам свер­ши,
О чем молю! Вос­пом­ни, что судил свер­шить!

СТАСИМ III
Хор
Стро­фа I

Что же страх меня томит,
И пред­чув­ст­вие душе
Неот­ступ­но пред­став­ля­ет ужас?
Глу­хо про­ро­чит
О чем неот­вяз­ною пес­нью?
980 Как зло­ве­щих, смут­ных снов
Навож­де­нье ото­гнать?
Захва­тил тем­ный сонм
Кремль души, где разум — царь…
Соста­рить­ся успе­ло вре­мя с той поры,
Как, пес­ки взрыв, канат
Был отпу­щен: тро­ну­лись
В путь под Трою кораб­ли.

Анти­стро­фа I

Ныне видеть их воз­врат
Дове­лось моим очам.
990 Что ж в ушах без­лир­ный плач Эри­ний
Слы­шен немолч­но?
Неве­до­мый голос заво­дит
Похо­рон­ный хор в душе
Над моги­лою надежд.
Но не лжет серд­це нам,
Если любит. Не вот­ще
Пред­чув­ст­вий вихрь замер­шее кру­тит, как лист.
Морок, сгинь! Вас молю,
Боги: тем­ный наго­вор
1000 Зло­ве­ща­нья посты­дить.

Стро­фа II

Век здо­ро­вым жить — хворь под конец нажить.
С виду — кровь с моло­ком;
А болезнь, как сосед,
Под­ко­па­ла надеж­ную сте­ну.
Бой­ся на всех пару­сах
По́ морю мчать­ся стре­лой:
Вдруг нале­тишь с кораб­лем
Ты на мель!
Не жалей тогда добра,
1010 Щед­ро сыпь на дно дары,
За́ борт выкинь всю корысть:
Жизнь доро­же, и корабль —
Лег­че стал он, побед­нев, —
Может быть, еще спа­сешь.
Еже­ли Зев­со­вы лив­ни обиль­ные
Ниву глу­бо­ко вспо­и­ли, — в то лето
Голод селам не гро­зит.

Анти­стро­фа II

Ливень мил зем­ле; кровь про­ли­та́я — скорбь.
Дождь зер­ном собе­решь;
1020 А истек­шую кровь
Ожи­вит ли кудес­ник искус­ный?
Зевс воз­бра­нил; и того,
Кто вос­кре­шать мерт­ве­цов
Истин­но мог, — от живых
Вос­хи­тил.
О, поч­то же Рок замкнул
Глас богов в моей груди,
Чтоб завет не про­зву­чал!
Ты хоте­ло б упредить,
Серд­це, кос­ный сей язык!
1030 Ныне, вещее, во тьме
Ты без­гла­голь­ной тос­кой содра­га­ешь­ся.
Вырвет­ся ль сло­во, — бес­плод­ною пес­нью
Позд­ний стон замрет в устах.

ЭПИСОДИЙ ЧЕТВЕРТЫЙ
Из двор­ца спеш­но выхо­дит Кли­тем­не­стра.
Кли­тем­не­стра

Вой­ди и ты, — к тебе, Кас­сандра, речь моя! —
В сей дом и круг, с кото­рым Зевс тебе судил
Незлоб­ное свя­щен­ных струй обще­нье. Стань
В тол­пе рабынь, у пла­ме­ни пода­те­ля…
Сой­ди же с колес­ни­цы, гор­дый дух сми­рив.
1040 И сын Алк­ме­ны, пом­нят были, про­дан был,
Скло­нял под иго выю, рабий хлеб вку­шал
Кому ж удел в нево­ле жить, доб­ро тому
В издрев­ле изобиль­ном доме раб­ст­во­вать.
Вче­ра раз­бо­га­тев­шим — вно­ве власть; они
К рабам жесто­ки, тре­бу­ют чрез­мер­но­го.
У нас не так; по сове­сти гос­под­ст­ву­ем.

Пред­во­ди­тель хора

Тебе цари­ца ясную дер­жа­ла речь.
Ты в сети пле­на роком пле­не­на. Иди ж,
Покор­ст­вуй, коль не хочешь быть ослуш­ни­цей.

Кли­тем­не­стра
1050 Лишь вар­вар­ский, быть может — слов­но ласточ­ке,
Ей щебет вра­зу­ми­те­лен? Коль наш язык
Ей вня­тен, чуже­зем­ку победят сло­ва.

Пред­во­ди­тель хора

Сой­ди же наземь, сле­дуй за вла­ды­чи­цей.
Тебе же, видишь, хочет гос­по­жа добра.

Кли­тем­не­стра

Досу­га нет мне мед­лить здесь. Уж агн­цы ждут
Закла­ния у жерт­вен­ни­ка сред­не­го
Палат царе­вых. Празд­ни­ка дожда­лись мы,
Како­го нака­нуне и не чая­ли!..
Коль ты послуш­ной хочешь быть, — спе­ши, раба!
1060 Когда ж не разу­ме­ешь зву­ка слов моих, —
Руки, дикар­ка, мано­ве­ньем дай ответ!

Пред­во­ди­тель хора

Тол­мач тут, вижу, надо­бен: тем­на ей речь.
Сама же — слов­но пой­ман­ный в тене­та зверь.

Кли­тем­не­стра

Она — иль в исступ­ле­ньи, иль мяте­жит­ся.
А диво ли? Как дикий зверь в тене­тах, весь
Ее народ: не ведал он досель узды.
Пусть в ярой пене выкинет бес­силь­ный гнев,
Иду. Мне уни­же­нье — тра­тить с ней сло­ва.

Ухо­дит.
Пред­во­ди­тель хора

Не гнев, а жалость к плен­ни­це в душе моей!





1070 Сой­ди с повоз­ки, бед­ная, и новый свой
Учись нести без­гнев­но роко­вой ярем!

КОММОС
Кас­сандра
Стро­фа I

О, Апол­лон разя­щий!
Увы мне, зло­счаст­ной!

Пред­во­ди­тель хора

Поч­то сте­на­ньем Лок­сия зовешь? Ему
Пеан соглас­ный сла­док, нена­ви­стен плач.

Кас­сандра
Анти­стро­фа I

О, Апол­лон разя­щий!
Увы, мне, зло­счаст­ной!

Пред­во­ди­тель хора

Опять зовет заплач­кою кощун­ст­вен­ной
Того, кто отвра­ща­ет­ся от вопле­ниц!

Кас­сандра
Стро­фа II
1080 Путей страж, разя­щий,
Сра­зив­ший меня на смерть, мой бог!
Стре­лой дру­гою на смерть ты сра­зил меня!

Пред­во­ди­тель хора

О горь­кой доле пла­чет; о лихой сво­ей
Судь­бе про­ро­чит. Вещий и в рабыне дух.

Кас­сандра
Анти­стро­фа II

Путей страж разя­щий,
Сра­зив­ший меня на смерть, мой бог!
Куда, увы, в какой ты дом меня при­вел?

Пред­во­ди­тель хора

Сей дом — Атридов. Коль сама не веда­ешь,
Где ты, — вот, я поведал, не солгал тебе.

Кас­сандра
Стро­фа III
1090 Бого­про­тив­ный кров, злых укры­ва­тель дел!
Дом — живо­дер­ня! Пала­чей
Помост! Люд­ская бой­ня, где сколь­зишь в кро­ви.

Пред­во­ди­тель хора

Она — ищей­ка лов­чая, и кро­ви дух
Дале­че чует: нюха­ет, и сыщет кровь.

Кас­сандра
Анти­стро­фа III

Вот они, вот сто­ят, кро­ви свиде­те­ли!
Мла­ден­цы пла­чут: «Тело нам
Рас­сек­ли, и сва­ри­ли, и отец нас ел».

Пред­во­ди­тель хора

В мол­ве слы­вешь ты вещею про­види­цей;
Но, знай, не ко дво­ру здесь про­ри­ца­те­ли.

Кас­сандра
Стро­фа IV
1100 Увы! Жена — что́ пред­у­мыс­ли­ла?
Зло­дей­ство новое в дому,
Вели­кое, гото­вит, — ближ­ним злой удар.
Целе­нья не будет, не снидет спа­се­нье,
Друг не при­дет помочь.

Пред­во­ди­тель хора

Тем­но гада­нье; смысл его понять нель­зя.
А преж­нее… — весь город гово­рит о том.

Кас­сандра
Анти­стро­фа IV

Соде­ять что — хочешь, про­кля­тая?
Того, с кем ты спа­ла, зачем —
Его встре­чая — в баню пове­ла?.. Зачем?
1110 Что дале — не вижу. Спе­шат. В чью-то руку
Что-то сует рука…

Пред­во­ди­тель хора

Еще не разу­мею. Слов­но бель­ма­ми,
Веща­ние загад­ка­ми мне застит свет.

Кас­сандра
Стро­фа V

А!.. а!.. Увы! увы! Что я увиде­ла?
Аида сеть! Секи­ра!
Топор дву­ост­рый! С ним она, с убий­цею,
Дав­но спа­ла… Демон семьи, Раздор,
Жад­ный, ликуй! Вды­хай кро­ви дым. Грех свер­шен.

Пред­во­ди­тель хора

Какое ты стра­ши­ли­ще на чер­ный пир
1120 В пала­ты закли­ка­ешь? Безот­рад­на весть.

Хор

Ужас объ­ял меня и блед­но­ли­кий страх
Грудь леде­нит. Таков, вер­но, пред­смерт­ный хлад,
Что косте­нит бой­ца
В миг, когда тухнет свет и запа­да­ет жизнь.

Кас­сандра
Анти­стро­фа V

А!.. а!.. Вот, вот … Дер­жи! Прочь от быка гони
Коро­ву! Рог бода­ет…
Рог чер­ный про­бо­да­ет плоть, полот­на­ми
Обви­тую! В хит­рых тене­тах он!
Рух­нул в купаль­ню, мертв… Выку­пан в бане гость.

Пред­во­ди­тель хора
1130 Гада­ний сокро­вен­ных не раз­гад­чик я,
Но все же серд­це чует весть зло­ве­щую!

Хор

Но из про­вид­цев, кто смерт­ным доб­ро вещал?
Кто нага­дал не зло? Слов про­ри­ца­тель­ных
Мало ли слы­шим? Все
Скорбь сулят, все гро­зят и наго­ня­ют страх.

Кас­сандра
Стро­фа VI

Увы, горе­мыч­ную ждет меня лютый час!
Плач по себе тво­рить срок настал вещу­нье.
Зачем при­вел ты плен­ни­цу, вла­ды­ка мой,
В сей дом? Чтоб вме­сте смерть при­ять?.. за чем иным?

Хор
1140 Богом объ­ятая, что, исступ­лен­ная,
Зришь впе­ре­ди, душа?
Что поешь? Смерть свою! Серый
Так соло­вей зовет: «Итис мой, Итис где?»
Стонет он дол­гий век; но не насы­тит­ся
Пес­нию грусть-тос­ка.

Кас­сандра
Анти­стро­фа VI

Бла­жен соло­вья удел: звон­кою встарь его
Птич­кой пер­на­тою обер­ну­ли боги,
И слад­ко­глас­ный даро­ва­ли лег­кий век.
Мне ж — от секи­ры обо­юдо­ост­рой пасть!

Хор
1150 Страш­но­го ве́денья муки напрас­ные
Кто из богов тебе
В горь­кий дар, дева, дал? Ужас
Кто выкли­кать в бреду нудит плен этих уст,
Строй­ный мешая лад с воп­ля­ми? Кто вдох­нул
Ярост­ный в пер­си вихрь?

Кас­сандра
Стро­фа VII

Увы, Пари­сов брач­ный пир, — родине пагу­ба!
Увы, Ска­мандр, отчий, свя­той поток!
Свет­лый, у струй тво­их вспо­е­на, вскорм­ле­на
Я, бес­та­лан­ная!
1160 Но милой жиз­ни срок сочтен: зовет Коцит
Про­ро­чи­цу, иль Ахе­ронт, — веща­ет теням.

Хор

Ясною речью вдруг заго­во­ри­ла ты:
Мла­де­нец понял бы тебя.
Серд­це ужа­ли­ла жало­ба горь­кая,
Доля без­доль­ная, — вещий твой, жут­кий плач.
Жалость и страх в душе.

Кас­сандра
Анти­стро­фа VII

О, Трои, Трои дань страст­ной, гибель конеч­ная!
Вы, отчие жерт­вы бога­тые,
Посе­реди крем­ля жерт­вы сто­тель­чие,
1170 Жерт­вы напрас­ные!
Твер­дынь роди­мых не спас­ли вы, туч­ные!
А ныне жар­кой жерт­вой пасть — черед за мной.

Хор

С преж­нею новая речь согла­су­ет­ся.
Напав­шим ярым демо­ном
Грудь одер­жи­мая чер­ную смерть поет.
Мощ­но вла­де­ет он сей душой, тяж­кий гость!..
Чем то все кон­чит­ся?..

Кас­сандра

Доволь­но вещей речи, как неве­сте, лик
Таить фатой про­зрач­ной. Покры­ва­ло прочь!
1180 Вот, ветер пред­рас­свет­ный разо­гнал туман,
И вста­ло солн­це: вся вид­на пучи­на вод.
Надеж­ды нет; спа­стись нель­зя; лицом к лицу
Пред­ста­ла смерть… Зага­док нет в моих сло­вах.
Свиде­те­ля­ми будь­те все: ста­рин­ных дел
Соба­чьим нюхом чую ли кро­ва­вый след?
Дав­но не покида­ет сих чер­то­гов хор
Созвуч­ный, но не слад­ко­глас­ный; с скре­же­том
О мести вопи­ет он! Упил­ся и пьян
Про­ли­той кро­вью; буй­ст­ву­ет, из дома вон
1190 Не вый­дет, — в пляс­ке сплет­ший­ся Эрин­ный хор!
Оне поют все ту же песнь: про пер­вый грех,
Свер­шен­ный в доме, корень зла, про­кля­тья сев.
И бра­та не забы­ли, ложе брат­нее
Когда-то осквер­нив­ше­го… Что про­мах дал
Стре­лой стре­лок? Гадаю ль, как гадал­ка, я —
Из нищих тех, что ходят по дво­рам? Кля­нись,
Что ты об оной древ­ней не слы­хал вине!

Пред­во­ди­тель хора

Какою клят­вой ни кля­нись, все дел былых
Не сде­ла­ешь ины­ми. Но див­люсь, как ты,
1200 Стра­ны ино­языч­ной и замор­ской дочь,
О нашей повест­ву­ешь, буд­то здесь жила.

Кас­сандра

Вещать меня поста­вил Апол­лон — вещун.

Пред­во­ди­тель хора

Любо­вью ль страст­ной Лок­сий вос­пы­лал к тебе?

Кас­сандра

Ты все ска­зал. Сты­ди­лась я при­зна­ния.

Пред­во­ди­тель хора

Хваст­ли­во сча­стье; горе не тще­сла­вит­ся.

Кас­сандра

Дышал жела­ньем; вынудить любовь хотел.

Пред­во­ди­тель хора

Боже­ст­вен­ным объ­я­тьям отда­лась ли ты?

Кас­сандра

Нет! Дав согла­сье, — бога обма­ну­ла я.

Пред­во­ди­тель хора

А в грудь уж сила вещая все­ли­ла­ся?

Кас­сандра
1210 Уж беды все про­ро­чи­ла я горо­ду.

Пред­во­ди­тель хора

Но как же гнев гос­по­ден не постиг тебя?

Кас­сандра

Мне бог отмстил: никто моим не верил снам.

Пред­во­ди­тель хора

Увы, я — верю! Мнит­ся, видишь прав­ду ты.

Кас­сандра

Нахо­дит вновь!..
Вновь судо­ро­гой ярост­ной схва­тил меня
Про­ро­че­ст­вен­ный ужас!.. Горе, горе нам!
Гляди — вот там, в при­тво­ре пред двор­цом, они
Сидят недвиж­ны, снам подоб­ны, при­зра­ки
Детей, заклан­ных …чьей рукой? не роди­ча ль?
1220 В горе­стях окро­вав­лен­ных дер­жат снедь… чья плоть,
Не их ли? — эти внут­рен­но­сти? Страш­ный пир!
Кого-то уго­ща­ют… Кто вку­сил? Отец!..
Оттоль — воз­мез­дье … Кто же мсти­тель?.. Лев?.. Да, лев
Без мощи льви­ной, вор домаш­ний, лож­ни­цы
Царе­вой вор, — умыс­лил на вла­ды­ку зло,
Уста­ло­го от бра­ней… Я — рабы­ня; мой
Вла­ды­ка — он … А коз­ней воров­ских герой
Не видит … Ноги лижет пси­ца злоб­ная;
Язык ковар­ный лесть пле­тет; как Ата, сеть
1230 Рас­ки­ну­ла пред мужем в тем­но­те жена!
О дер­зость! Сокру­ша­ет хит­рость жен­ская
Бога­ты­ря! Нет име­ни, подо­бья нет
Убий­це под­лой. Кто она? Пещер­ный червь,
Хво­стом язвя­щий? Скил­ла ль чер­но­устых скал,
Бес­печ­ных море­хо­дов — жри­ца лютая?
Само ль Про­кля­тье, жен­щи­ной пред­став­шее?
А как она вскри­ча­ла! Воин так кри­чит,
Победу тор­же­ст­вуя. Вы же дума­ли —
Спа­се­нье мужа празд­ну­ет … Что ж? Верь­те ей,
1240 Не мне! Что будет, будет. Ско­ро, с пла­чем, ты
При­зна­ешь­ся, что исти­ну веща­ла я.

Пред­во­ди­тель хора

О пир­ше­стве Фие­ста, что насы­тил­ся
Сынов­ней пло­тью, понял я нагую быль,
Без притч; и ужас­нул­ся, и дро­жу еще…
Но после разум соскольз­нул с риста­ли­ща.

Кас­сандра

Оча­ми узришь гибель Ага­мем­но­на.

Пред­во­ди­тель хора

Несчаст­ная, зло­ве­щий укро­ти язык!

Кас­сандра

Пеа­нов свет­лых не спо­ешь про чер­ный рок.

Пред­во­ди­тель хора

Про неми­ну­чий, — но да мимо гнев идет!

Кас­сандра
1250 Тво­ри молит­вы; воро­ги свое тво­рят.

Пред­во­ди­тель хора

Кто ж он, кра­моль­ник? Кто он, лихо­дей царев?

Кас­сандра

Столь скры­тен разум откро­вен­ный вещих слов?

Пред­во­ди­тель хора

Пре­да­те­ля как выследить? Убий­ца где?

Кас­сандра

Но, мнит­ся, речью эллин­ской вла­дею я.

Пред­во­ди­тель хора

И Пифия по-эллин­ски поет, но что?

Кас­сандра

А!.. а!..
Какою огне­ви­цей ты зно­бишь меня,
Паля­щий бог, Ликей­ский луч­ник! Горе мне!
Меня погу­бит льви­ца веро­лом­ная,
Что с вол­ком спит, покуда льва в бер­ло­ге нет.
1260 Варя отра­ву мужу, зелья при­горш­ню
И на мою под­ло­жит долю Мра­ка дочь.
Точа топор-царе­убий­цу, выме­стит
И на царе­вой спут­ни­це рев­ни­вый гнев.
К чему ношу — в насмеш­ку ль над судь­бой сво­ей —
Сей жезл свя­щен­ный и повяз­ки длин­ные?
Ломаю жезл мой: так сло­ми­лась жизнь моя!
Во прах, повяз­ки! Так сама паду во прах.
Дру­гая пусть повя­жет вас, про­кля­тья дар!
Вот, сам с меня сры­ва­ет Апол­лон убор
1270 Свя­то­го сана. Видел он: посме­ши­щем
Был сей наряд про­ро­чи­цы в гла­зах люд­ских.
Над ним руга­лись все рав­но — и враг, и друг.
Я в нем слы­ла кли­ку­шей, юро­ди­вою,
Гадал­кой нищей, ведь­мою голод­ною.
Свою вещу­нью ныне раз­вен­чал Вещун;
При­вел путе­во­ди­мую ко пла­хе Вождь.
Поч­то ж горя­чей кро­вью обаг­рить долж­на
Я вра­жью пла­ху, а не отчий жерт­вен­ник?
1280 Но взы­щет пеню божий суд за эту кровь.
Отца отмсти­тель, мате­ре­убий­ца — сын,
При­дет возда­тель и мою вспо­мянет кровь.
Ски­та­лец по чуж­би­нам, он при­дет домой
Замкнуть зве­ном послед­ним роко­вую цепь.
Про­стер­тый навз­ничь труп отца все­гда пред ним.
Что ж мне, чужой, о доме не сво­ем сте­нать?
Я ль роди­ны не виде­ла послед­них мук?
А ныне вижу гибель победи­те­лей,
Суд страш­ный сил небес­ных над гор­ды­ней злых.
В том боги клят­вой покля­лись вели­кою.
1290 О чем я пла­чу? Мне ль одной на казнь идти?
При­вет вам, две­ри дома, мне — вра­та в Аид!
Одно жела­нье на устах: без про­ма­ха
Рази, топор! — чтоб я не билась, чтоб зараз
Жизнь вытек­ла из жар­ких жил — и свет потух!

Пред­во­ди­тель хора

О, жен­щи­на зло­счаст­ная и муд­рая!
Ты мно­го про­ри­ца­ла. Если исти­на —
Что про себя про­ро­чишь, как идешь сама
Навстре­чу смер­ти? Слов­но жерт­ву гонит бог.

Кас­сандра

Бежать — куда же? Позд­но дру­ги! Час настал.

Пред­во­ди­тель хора
1300 Послед­ний миг — ста­рей­ший всех, и царь вре­мен.

Кас­сандра

От часа неиз­беж­но­го куда бежать?

Пред­во­ди­тель хора
1302 И муже­ство с отча­я­нья — не муже­ство.

Кас­сандра
1304 Отра­да смерт­ным — доб­ле­стью про­сла­вить смерть.

Пред­во­ди­тель хора
1303 Из уст счаст­лив­ца не услы­шишь слов таких.

Кас­сандра
Под­хо­дя к две­рям:

Отец мой! пле­мя доб­лест­ных сынов тво­их!..

Отшат­нув­шись от две­рей,
вне­зап­но обра­ща­ет­ся опять лицом к Хору.
Пред­во­ди­тель хора

Что видишь там? Что пятишь­ся от ужа­са?

Кас­сандра

Ах! ах!..

Пред­во­ди­тель хора

Что вздох твой зна­чит? Что сму­ти­ло мысль твою?

Кас­сандра

Пах­ну́ло духом све­жей кро­ви про́литой.

Пред­во­ди­тель хора
1310 То запах жертв. И туков дым, и лада­на.

Кас­сандра

Не похо­ро­ны ль в доме?.. Фими­ам — и тлен.

Пред­во­ди­тель хора
1312 Сирий­ских бла­го­во­ний не узна­ла ты.

Кас­сандра
1315 Дру­зья мои!
Не от куста шарах­ну­лась я пти­цею.
Завет пред­смерт­ный вспом­ни­те! Когда жена
Иску­пит смер­тью смерть мою, смерть жен­скую,
И муж падет за мужа, чья жена — палач, —
1320 Меня, госте­при­им­цы, в день тот вспом­ни­те!

Пред­во­ди­тель хора

Пла­чев­ней лютой смер­ти дар пред­веде­нья.

Кас­сандра

Еще ска­жу я сло­во, — иль отход­ную
Себе спою. Молю, мои отмсти­те­ли,
Я ради солн­ца это­го послед­не­го:
1325
1326
1313
1314
1327		 В день оный, день гряду­щий, день воз­мездия —
Один удар с раз­ма­ху — за меня, рабу!..
Иду — и в мерт­вых две судь­бы опла­ки­вать —
Свою и Ага­мем­но­на. Я жить сыта…
О, смерт­ных участь жал­кая! Их сча­стие —
Как тень. Стра­да­нье? Как чер­теж с дос­ки
Смы­ва­ет губ­ка, — так сотрут­ся все дела.
1330 Груст­ней, чем дар вещу­ньи, это веде­нье!

Ухо­дит во дво­рец.
Пред­во­ди­тель хора

Нена­сыт­ным душа вожде­ле­ньем горит!
Коль в чер­тог, что пер­стом ука­зу­ет мол­ва,
Вновь сту­чат­ся с дара­ми При­бы­ток и Честь, —
Кто с поро­га им ска­жет: «Доволь­но»?
Небо­жи­те­лей суд Ага­мем­но­ну дал
Разо­рить Или­он.
Воз­ве­ли­чен бога­ми, при­шел он домой.
Если ж кро­вью царю иску­пить суж­де­но
Ста­ро­дав­нюю кровь и, насы­тив теней,
1340 Заве­щать кро­во­мще­нье потом­кам:
Кто похва­лит­ся, слы­ша пре­да­нье, что сам
Пер­во­род­ной не тро­нут зара­зой?

Ага­мем­нон,
изнут­ри дома:

Секи­рой насмерть я сра­жен в моем дому!

Пред­во­ди­тель хора

Тише! Чье сте­на­нье слы­шу под уда­ром топо­ра?

Ага­мем­нон

О горе мне! Дру­гой удар!.. Ухо­дит жизнь.

Пред­во­ди­тель хора

Слы­ша­ли?.. Царе­убий­ство свер­ше­но! Сомне­ний нет.
Как нам быть, рас­судим спеш­но, — как нам дей­ст­во­вать вер­ней?

2-й ста­рец

Мой голос: слать гла­ша­та­ев по горо­ду,
Под­нять тре­во­гу, весь народ собрать к двор­цу.

3-й ста­рец
1350 Не так! Убийц на месте мы накрыть долж­ны,
А путь в пала­ты голый нам про­ло­жит меч.

4-й ста­рец

Я так же мыс­лю: вторг­нуть­ся насиль­ст­вен­но,
На скоп убийц напасть мгно­вен­но. Ждать нель­зя.

5-й ста­рец

Народ что ска­жет? Исста­ри зна­ком запев
Спа­си­те­лей, что зарят­ся на празд­ный трон.

6-й ста­рец

Мы вре­мя тра­тим, а над думой муд­рою
Убий­цы поте­ша­ют­ся. Они не спят.

7-й ста­рец

Сове­та не най­ти мне, как нам дей­ст­во­вать;
Но луч­ший всех совет­ник — кто тво­рит дела.

8-й ста­рец
1360 Согла­сен! Речи были бы ко вре­ме­ни,
Когда бы ожи­ви­ли без­ды­хан­ный труп.

9-й ста­рец

Чтоб мир­но дни довлечь до гро­ба, ста­нем ли
Льстить вла­сто­держ­цам, кро­вью осквер­нив­шим трон?

10-й ста­рец

Позо­ра не потер­пим. Луч­ше смерть вку­сить!
Она ж созре­ла и соч­ней, чем раб­ства плод.

11-й ста­рец

Но исти­на ль — что царь убит? Гада­ем мы!
Довле­ет ли свиде­тель­ство тех сто­нов двух?

12-й ста­рец

Без зна­нья досто­вер­но­го не к месту гнев.
Одно — гадать, дру­гое — знать. Что зна­ем мы?

Пред­во­ди­тель хора
1370 Вот это сло­во я хва­лю. Поис­ти­не,
Уве­рить­ся долж­ны мы, жив ли, нет ли — царь.
Ста­рей­ши­ны хотят вой­ти во дво­рец, когда сред­ние вра­та рас­кры­ва­ют­ся и явля­ют зре­ли­ще совер­шён­но­го убий­ства. В купальне лежит тело Ага­мем­но­на, оку­тан­ное с голо­вой покры­ва­лом. Под­ле — тело Кас­сан­дры. Кли­тем­не­стра, с лицом, обрыз­ган­ным кро­вью, и с двой­ным топо­ром в руке, сту­па­ет навстре­чу Хору.
Кли­тем­не­стра

Речам про­ти­во­ре­чить, что при слу­чае
Я льсти­во рас­то­ча­ла, — посты­жусь ли? Нет!
С вра­гом враж­дуя под личи­ной дру­же­ства,
Пле­сти тене­та долж­но высоты такой,
Чтоб зверь не мог, осе­тен, пере­пря­нуть их.
То дол­гий поеди­нок. Не забы­ла я
Вра­гу победы дав­ней. Но решил­ся спор.
Стою, где было дело, — где рази­ла я.
1380 Кри­чу — не отпи­ра­ясь: вот убий­ца — я!..
Покров на жерт­ву, мно­го­цен­ный саван, ткань
Огром­ную, как невод, я наки­ну­ла:
Ни бег­ства зве­рю, ни защи­ты в путах нет!
И два­жды нанес­ла удар. И два­жды стон
Издав про­тяж­ный, рух­нул царь. И в тре­тий раз
Взнес­лась секи­ра — в дар обет­ный спа­су душ
И солн­цу мерт­вых, Зев­су под­зе­мель­ных недр.
Так он, с хри­пе­ньем, в крас­ной луже отдал дух;
И вме­сте с жиз­нью, хлы­нув из гор­та­ни, столб
1390 Горя­чей кро­ви обдал мне лицо вол­ной —
Столь сла­дост­ной, как теп­лый ливень сла­до­стен
Набух­шим поч­кам, алчу­щим рас­торг­нуть плен…
Все кон­че­но. Чест­ные стар­цы, радуй­тесь,
Коль это дело, коим похва­ля­юсь я,
Вам нра­вит­ся! Весе­лый бы нам пра­вить пир:
Нель­зя, — покой­ник в доме … А ведь сто­и­ло б!
Из всех отрав, из всех про­кля­тий он сме­сил
Семей­ный кубок. Ныне сам испил рас­т­вор.

Пред­во­ди­тель хора

Див­люсь, сколь нагл язык твой: не боит­ся он
1400 Над мерт­вым так ругать­ся, так кощун­ст­во­вать.

Кли­тем­не­стра

Испы­ты­ва­ешь, ста­рец, глу­пость жен­скую?
Без стра­ха, без утай­ки всю ска­за­ла я
Вам, лице­ме­рам, прав­ду. Впро­чем, мне твоя
Хва­ла ль, хула ли — все одно. Вот он лежит,
Супруг мой, Ага­мем­нон, уби­ен­ный мной.
Рук жен­ских дело! Я ль не руко­дель­ни­ца?

Хор
Стро­фа

Что ты? не зельем ли
Ому­та чер­но­го — опи­ла́сь?
С луга ли чаро­го злой про­гло­ти­ла злак?
Клят­вой собор­ной град три­жды клянет тебя.
1410 Рода и пле­ме­ни ты отще­пи­ла­ся
Веко­веч­ной опа­лой.

Кли­тем­не­стра

Судья выно­сит при­го­вор: в изгна­нье шлет.
Опа­ле я повин­на и про­кля­тию.
Что ж мужа ты не про­клял? Он ведь дочь убил.
О ней не боль­ше царь жалел, чем о любой
Овеч­ке тон­ко­рун­ной нео­гляд­ных стад.
Дитя мое, люби­мое из чад, что я
Рож­да­ла в муках, он заклал; ее ценой
Уте­шил бурю. Что ж дето­убий­цу ты,
1420 Чуму и сквер­ну гра­да, не изверг? Меня ж
Судить про­во­рен. Помни все ж: гро­зить лег­ко;
Труд­нее одо­ле­нье. Мнишь гос­под­ст­во­вать;
А я к еди­но­бор­ству пре­по­я­са­лась.
Пожди, как бог рас­судит, — кто силь­ней. Тогда
Научишь­ся, хоть позд­но, ста­рец, разу­му.

Хор
Анти­стро­фа

Умной гор­ды­нею ты обе­зу­ме­ла, —
И к лицу
Это пят­но тебе — кро­ви клей­мо на лбу:
Так иссту­пи­ла­ся мысль твоя кро­вию.
Все отшат­нут­ся прочь, в день, как при­дет воздать
1430 Взмах за взмах кро­во­мсти­тель.

Кли­тем­не­стра

Кля­нусь — ты слы­шишь? — име­нем свиде­тель­ниц
Дея­нья: Прав­дой, мсти­тель­ни­цей доче­ри,
Эри­ни­ей и Атой — кро­во­пий­ца­ми,
Кото­рым обрек­ла я про­ли­тую кровь:
Не внидет страх в чер­тог мой, где семей­ст­вен­ный
Огонь не уга­са­ет, где блюдет очаг
Эгисф, мой вер­ный, сме­лых дел надеж­ный щит.
А сей про­стер­тый, мало ль над женой сво­ей

1440		 Ругал­ся, с Хри­се­ида­ми под Тро­ею
Деля шатер? Лежит с ним и послед­няя
Из неж­ных плен­ниц, — ведь­ма, духо­види­ца,
И в смер­ти нераз­луч­ная налож­ни­ца,
Как на́ море, на жест­ком ложе палуб­ном.
Обо­им — по делам их! Лебеди­ный плач
Кол­ду­нья пела — гибель и накли­ка­ла.
Почий с любез­ным, коль при­шла любов­ни­цей!
Мне вид их неги — сла­сти после пир­ше­ства.

СТАСИМ IV
Хор
Стро­фа I

Если в ско­рый срок лег­кую мир­ный Рок
Даро­вал мне кон­чи­ну!
1450 Без­боль­ную смерть, — душе уста­лой
Сон непро­буд­ный!.. Царь мой, где ты,
Доб­рый вождь? Из-за жены
Мно­го бед при­нял ты, мно­го страд —
И ушел в сонм теней — из-за жены!


О Еле­на безум­ная, жри­ца мужей!
Сколь­ким тыся­чам муже­ских душ ты одна
Угото­ва­ла гибель под Тро­ей!..
И в сест­ре рас­цве­ла смер­то­нос­ная кровь —
Сим пят­ном! Не отмыть его.
1460 Этот цвет баг­ря­ный к мужу нена­висть,
С мужем рознь жен­ская вспо­и­ла.

Кли­тем­не­стра

Не гне­вись, не зови на седую гла­ву
Близ­ко рею­щих Кер!
И Еле­ну уко­рой сле­пой не кори:
Муже­гу­би­ца-де, бога­тыр­скую рать
Изгу­би­ла одна; и на ней-де вина
В сирот­стве все­на­род­ном отчиз­ны.

Хор
Анти­стро­фа I

Обе семьи томит вну­ков Тан­та­ло­вых
Навий демон домаш­ний.
1470 Вды­ха­ет в жен страш­ный жар и лютость,
Мощь им дает и само­вла­стье.
Вот над тру­пом чер­ный вран,
Гра­ет он: «Кары пир! Кровь за кровь!
1474 Пей­те кровь! Грех цве­тет из рода в род!»


О Еле­на безум­ная, жри­ца мужей!
Сколь­ким тыся­чам муже­ских душ ты одна
Угото­ва­ла гибель под Тро­ей!..
И в сест­ре рас­цве­ла смер­то­нос­ная кровь —
Сим пят­ном! Не отмыть его.
Этот цвет баг­ря­ный к мужу нена­висть,
С мужем рознь жен­ская вспо­и­ла.

Кли­тем­не­стра
1475 Спра­вед­ли­вое ныне ты сло­во обрел:
Навий демон в роду.
Отуч­нел кро­во­пий­ст­вом, но чре­во гры­зет
Зара­жен­ной семье нена­сыт­ным чер­вем.
И не зажил гно­я­щий­ся веред в паху,
1480 Как уж новые язвы рас­кры­лись.

Хор
Стро­фа II

Демо­на страш­но­го, в доме
Исста­ри мощ­но­го, пес­нью сла­вишь.
О, чер­ная песнь о роке,
Кро­ви алчу­щем веч­но!..
Но все ж от Зев­са этот рок,
От Зев­са изна­чаль­но­го!
Без воли божьей, к смерт­ным что при­хо­дит?
Все — дар свы­ше. На все — Его суд.


Увы, увы! Государь, государь!
1490 Как опла­чу тебя?
Как про­ведаю серд­ца кру­чи­ну?
Ты лежишь без­ды­хан­ный, в пау­чьих сетях, —
В свя­тотат­ст­вен­ных путах, уби­тый!
Горе и стыд очам! Ложе позор­ное!
Пал, женой осе­тен веро­лом­ной,
Свер­жен уда­ром двой­ной секи­ры!

Кли­тем­не­стра

Не мое это дело, хоть руки мои
Зано­си­ли топор.
Все ж поду­май, ста­рик: Ага­ме́мнон — мне муж!..
1500 Нет! злой дух родо­вой, домо­жил роко­вой,
Ста­ро­дав­ний упырь — под чер­та­ми жены —
За Атре­еву бой­ню, роди­тель­ский грех,
Ага­мем­но­на в дар
Тем заму­чен­ным отдал мла­ден­цам.

Хор
Анти­стро­фа II

Кто тот свиде­тель, что ска­жет:
«Ты непо­вин­на», — дея­нье видя?
Нет! нет! Безы­мян­ный пра­щур —
Толь­ко демон сообщ­ник.
1510 В само­убий­ст­вен­ном роду
Арей-палач сви­реп­ст­ву­ет;
И где пока­жет лютый лик, там сно­ва
Детей алчет пожрать роди­тель.
Увы, увы! Государь, государь!
Как опла­чу тебя?
Как поведаю серд­ца кру­чи­ну?
Ты лежишь, без­ды­хан­ный, в пау­чьих сетях, —
В свя­тотат­ст­вен­ных путах, уби­тый!
Горе и стыд очам! Ложе позор­ное!
Пал, женой осе­тен веро­лом­ной,
1520 Свер­жен уда­ром двой­ной секи­ры!

Кли­тем­не­стра

Не позор­ною смерть его кажет­ся мне;
Веро­лом­ство ж мое —
Не ковар­ней уда­ра, что милым нанес
Семья­нин — вла­сте­лин,
Мне из серд­ца исторг­нув, отец-душе­губ,
Наш весен­ний побег, Ифи­ге­нию-дочь!
Коль доб­ро то убий­ство, и это — доб­ро.
И в Аиде ему на живых не роп­тать:
Что посе­ял — пожал;
1530 Пре­тер­пел, что соде­ял, — не боле.

Хор
Стро­фа III

Заботы полн, — как нам быть, не знаю, —
Где нам искать спа­се­нья!
Шата­ет­ся древ­ний дом, и рух­нуть
Готов пре­стол. Вихрь идет. Все выбьет град.
Кро­ва­во­го лив­ня жду… Уж кап­лет кровь!..
Точиль­ный камень взяв дру­гой, для новых дел,
Прав­ди­вый Рок, ты меч булат­ный точешь!


Мать, сырая Зем­ля!
Что заране мой прах не взя­ла ты к себе,
Мило­серд­ная Мать, чтоб не видел мой взор,
1540 Как в сереб­ря­ной ванне про­стёрт царь!
Кто его погре­бет? кто его отпо­ет?
Или, муже­убий­ца, сама ты дерз­нешь
При­чи­та­ни­ем вдо­вьим обряд осквер­нить
И, вос­сла­вив героя, стра­даль­ной душе
Нане­сти замо­гиль­ные раны?


Витязь боже­ст­вен­ный!
Кто ж по тебе над­гроб­ный
Плач сотво­рит? Кто сле­зы
1550 Про­льет непри­твор­ной скор­би?

Кли­тем­не­стра

Что печешь­ся, незва­ный печаль­ник, — о чем?
Не твоя то печаль!
Я уби­ла его — и зарою его.
При­чи­та­ний и воя не нуж­но в дому.
Ифи­ге­нии милой при­лич­но, одной, —
Цело­ва­ни­ем уст
Без­ды­хан­ных, дочер­ним при­ве­том, отца
Повстре­чать и при­ве­тить и, неж­но, обняв,
Уне­сти по вол­нам Ахе­ро­на.

Хор
Анти­стро­фа III
1560 Мнишь: глаз за глаз, зуб за зуб… Но то же
Ждет и тебя! Не мне дан
В том деле суд. Знаю: меч подъ­яв­ший
Мечом сра­жен. Жив Судья. Свер­шив­ший зло
Потер­пит зло. Так сам Зевс уста­но­вил.
Но кто изго­нит демо­на из дома вон?
Цепя­ми ско­ван этот род с Про­кля­тьем!


Мать, сырая Зем­ля!
Что заране мой прах не взя­ла ты к себе,
Мило­сер­дая Мать, чтоб не видел мой взор,
Как в сереб­ря­ной ванне про­стерт царь!
Кто его погре­бет? кто его отпо­ет?
Или, муже­убий­ца, сама ты дерз­нешь
При­чи­та­ни­ем вдо­вьим обряд осквер­нить
И, вос­сла­вив героя, стра­даль­ной душе
Нане­сти замо­гиль­ные раны?


Витязь боже­ст­вен­ный!
Кто ж по тебе над­гроб­ный
Плач сотво­рит? Кто сле­зы
Про­льет непри­твор­ной скор­би?

Кли­тем­не­стра
1567 Про­ве­щал ты о роде прав­ди­вый гла­гол.
Но отныне не так
В этом доме да будет! Услышь меня ты,
Пли­сфе­нидов очаг осе­ня­ю­щий дух!
1570 При­ми­рим­ся, злой демон, и клят­вой навек
Дого­вор утвер­дим! Что тебе я дала,
То дала. Будь же сыт! И, доволь­ный, уйди
Вон из дома, к чужим!.. Малой долей богатств
1575 Я счаст­ли́ва была б, коль суме­ла б заклясть
Навож­де­нье вза­и­мо­убий­ства.

ЭКСОД
Вхо­дит Эгисф в сопро­вож­де­нии ору­же­нос­цев.
Эгисф

О, свет отрад­ный! ясный луч дня суд­но­го!
Поис­ти­не возда­те­ли глядят с небес,
Очей не отвра­щая, на гре­хи зем­ли!
1580 Под сава­ном, Эри­ни­я­ми соткан­ным,
Лежит ответ­чик, дол­го без­на­ка­зан­ный,
За дело вопи­яв­шее о мще­нии!
Напом­ню все, как было. Сын Атре­ев он.
Атрей в пала­тах этих царе­вал. Фиест,
Брат извер­га, отец мой, о дер­жа­ве с ним
Посмел тягать­ся. Изгнан был царем Фиест.
Сми­рил­ся брат опаль­ный и при­шел домой,
К роди­мо­му огни­щу, — на посул, что царь
Пят­нать не станет брат­ней кро­вью отчих плит.
1590 Сдер­жав зло­дей то сло­во: но ина­че мстил.
Зате­ял миров­щи́ну, уго­ще­ние, —
Являя боль­ше лас­ки, чем люб­ви пря­мой,
А на пиру почест­ном — о, чудо­ви­ще! —
Отцу под­но­сит браш­ном плоть его же чад.
Отсек им паль­цы рук и ног, и мясом все
Поверх при­крыл, чтоб гости не при­ме­ти­ли.
Отец про­стер за пищей руки; яст­во ест,
Что нам пошло, как видишь, не во здра­вие.
Вдруг снедь узнал, и наземь пал со скре­же­том,
Изве́рг, что при­нял, пир­ный опро­ки­нул стол
1600 И про­клял дом Пелоп­са клят­вой страш­ною,
Но пра­вой: «Так да сгинет весь Пли­сфе­нов род!..»
И вот зачем здесь этот хлад­ный труп про­стерт:
Я гибель эту стро­ил. Спра­вед­ли­ва месть!
Две­на­дцать чад погиб­ло. Я ж, три­на­дца­тый,
В те дни груд­ной мла­де­нец, ссыл­ку отчую
Делил и на чуж­бине рос, доколь меня
Зов Прав­ды дому не вер­нул — испол­нить суд.
Сте­рег я из заса­ды, в дебрях сети стлал,
1610 Рыл вол­чьи ямы зве­рю… Вот и в яме враг:
А я спо­кой­но ныне уме­реть могу.

Пред­во­ди­тель хора

Эгисф! Киче­нье делом злоб­ным мерз­ко мне.
Ты что ска­зал? Убий­ства не соде­ял сам;
Но коз­ни деял; ковы все ковал один.
Так знай же: не мину­ют голо­вы тво­ей
Сограж­дан кам­ни, — частый, креп­кий, круп­ный град.

Эгисф

Откуда голос? С ниж­ней, для греб­цов, ска­мьи!
Мы корм­чие, на палу­бе, и пра­вим бег.
Знай, ста­рец, — хоть и труд­но ста­ри­ку взять в толк
1620 Урок полез­ный, — дан при­каз: «скром­нее быть».
Ногам — колод­ка, чре­ву — голод: два вра­ча,
Безу­мие целя­щих, и на стар­цев есть.
Раз­мыс­ли — сам увидишь. На рожон не при!
Напо­решь­ся — от боли замы­чишь, как бык.

Пред­во­ди­тель хора

Так ты, жено­по­доб­ный, дом сте­речь засев,
Пока те бились, — кла­до­вых и спаль­ни тать, —
Тай­ком на пол­ко­во­д­ца сети плел в тиши?

Эгисф

И эта речь сле­за­ми ото­мстит­ся, жди!
Орфей ты, ста­рец, — толь­ко в пре­вра­ще­нии:
1630 Тот пеньем все, пле­ни­тель, за собой водил;
Тебя же в плен, гляди, све­дут за глу­пый лай.
В тюрь­ме соглас­ней гимн спо­ешь, при­ят­нее.

Пред­во­ди­тель хора

Какой же ты над Арго­сом тиран, когда
Кова­рен в ковах, а в откры­том деле трус?
Кого убить замыс­лил, ведь не сам убил?

Эгисф

Нуж­ны тут были лесть и хит­рость жен­ские;
Я ж, враг при­род­ный, был на подо­зре­нии.
А, впро­чем, ныне цар­ский дом и скиптр — мои.
Воз­ни­ца — я; и тяж­ко мой хомут гне­тет.
1640 Бесить­ся ль станет конь, овсом рас­корм­лен­ный, —
Пустые ясли, цепь, конюш­ня тем­ная
Дурь, как рукою сни­мут: станет шел­ко­вый.

Пред­во­ди­тель хора

Сво­ей рукой пре­зрен­ный и сра­зить не мог
Того, чей дом огра­бил; подо­слал жену,
Отчиз­ны язву, сквер­ну город­ских свя­тынь.
Но где-то жив Орест, наслед­ник. Жди, при­дет
Сын отчий, богом послан­ный! С обо­их вас
Взыс­ка­тель пра­во­мощ­ный взы­щет эту кровь.

Эгисф
1649
1664
1650		 На устах такие речи? В серд­це умысл дел таких.
Сам увидишь: тще­тен умысл, а вла­дык хулить запрет.
Эй, сюда, ору­же­нос­цы! Что тут мед­лить, молод­цы?

Пред­во­ди­тель хора

Эй, това­ри­щи, за дело! Разом на́голо мечи!

Эгисф

Глянь, и мой булат отто­чен! Уме­реть и я готов!

Пред­во­ди­тель хора

Ты умрешь, не пре­ко­слов­лю. Испы­та­ем же судь­бу!

Кли­тем­не­стра

Нет, ни шагу даль­ше, милый! Воз­дер­жи­ся от гре­ха!
Без того убрать нам труд­но жат­ву ост­ро­го сер­па.
Дел ужас­ных все ли мало? Новой кро­ви лить нель­зя.
В дом иди! И вы, о стар­цы, рас­хо­ди­тесь по домам, —
Преж­де чем беда слу­чи­лась. А было­му — так и быть.
Пусть стра­ды, досель подъ­ятой, всем доволь­но будет впредь!
1660 Ах! раз­дво­ен­ным копы­том тяж­ко демон нас ушиб!
Вот совет мой жен­ский, мужи! Научи­тесь от жены!

Эгисф

Без­на­ка­зан­но ли дол­жен злой язык меня клей­мить
1663 И неисто­вым хуле­ньем вызы­вать судь­бу на бой?

Пред­во­ди­тель хора
1665 Не в обы­чае арги­вском под­лым тру­сам угож­дать.

Эгисф

Не сего­дня, зав­тра, ста­рец, ты за все отве­тишь мне.

Пред­во­ди­тель хора

Не сего­дня, зав­тра боги воз­вра­тят Оре­ста мне.

Эгисф

Нищий стран­ник на чуж­бине — пусть надеж­дой будет сыт!

Пред­во­ди­тель хора

Ты же, город зачум­ляя, на чужих хле­бах жирей!

Эгисф
1670 Мзду мне жир­ную отдашь ты за сло­ва свои, глу­пец!

Пред­во­ди­тель хора

Рас­храб­рил­ся при насед­ке, раз­за­до­рил­ся петух.

Кли­тем­не­стра

Их зло­сло­вье — суе­сло­вье; ла́ют на ветер они!
Мы же здесь — вла­ды­ки, милый! Что поло­жим, то закон.

Уво­дит Эгис­фа во дво­рец.
Хор покида­ет орхе­ст­ру.

>>>

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 2 сл. Дол­гий год… — Образ стра­жа, в тече­ние года наблюдаю­ще­го за морем, чтобы пред­у­предить хозя­ев о при­бли­же­нии гре­че­ско­го флота, Эсхил нашел в «Одис­сее», IV, 524—527. Там, одна­ко, он при­став­лен к служ­бе Эгис­фом.
  • 8. Желан­ный знак… — Дозор­ный у Эсхи­ла ждет появ­ле­ния того огнен­но­го сиг­на­ла, исход­ным пунк­том для кото­ро­го дол­жен явить­ся пожар Трои (ср. ниже, ст. 281—311). Этот вид сиг­на­ли­за­ции при­ме­ня­ла в дале­ких похо­дах пер­сид­ская армия. См. Геро­дот, IX, 3.
  • 33. Выиг­рал … став­ку пол­ную… — Образ, заим­ст­во­ван­ный из игры в кости.
  • 47. Аргос — посколь­ку Мике­ны в середине V в. не игра­ли суще­ст­вен­ной роли во внут­ри­гре­че­ской поли­ти­ке, а в сою­зе с Арго­сом про­тив Спар­ты афи­няне были весь­ма заин­те­ре­со­ва­ны, Эсхил, имея в виду финал три­ло­гии (см. Эвм., ст. 754—777), сде­лал местом дей­ст­вия в ней не Мике­ны, а Аргос.
  • 49—59. Разо­рен­ное гнездо — сим­вол оси­ро­тев­ше­го дома Мене­лая.
  • 62. Жена мно­го­муж­няя… — Еле­на, хотя бы пото­му, что она про­ме­ня­ла Мене­лая на Пари­са. Кро­ме того, после гибе­ли Пари­са она вышла замуж за его бра­та Деи­фо­ба, — мог ли знать об этом хор? Или име­ет­ся в виду вер­сия, по кото­рой Еле­на еще в юно­сти была похи­ще­на Фесе­ем? Может быть, Эсхи­лу доста­точ­но того, что о при­клю­че­ни­ях Еле­ны зна­ли зри­те­ли? Ср. ст. 1439 сл. и при­меч.
  • 83. Тин­да­рей — спар­тан­ский царь, супруг Леды, зем­ной отец Кли­тем­не­стры, Еле­ны, Касто­ра и Полидев­ка.
  • 86. Сей обход… — Сопро­вож­дае­мая при­служ­ни­ца­ми Кли­тем­не­стра обхо­дит пооче­ред­но алта­ри всех богов, зажи­гая на них бла­го­во­ния.
  • 95. Ливан — ладан.
  • 112. Тев­к­ры — тро­ян­цы.
  • 122. Свя­щен­но­га­да­тель — Кал­хант.
  • 151—155. Жерт­вы дру­гой — Ифи­ге­нии; см. далее, 184 сл.
  • 168. Пра­бог — т. е. Кро­нос, сверг­ну­тый Зев­сом.
  • 189—191. Авлида — гавань на побе­ре­жье Бео­тии, на бере­гу про­ли­ва Эври­па.
  • 210. Дет­ской кро­вью — неточ­ный пере­вод. В ори­ги­на­ле: «деви­чьей». Судя по той вер­сии мифа, соглас­но кото­рой Ифи­ге­ния была вызва­на в ахей­ский стан под пред­ло­гом бра­ко­со­че­та­ния с Ахил­лом, она уже вышла из дет­ско­го воз­рас­та.
  • 236. Звук заглу­ши­ли том­ный — завя­за­ли рот.
  • 238. Шафра­но­вых волн ручей — оде­я­ние девуш­ки.
  • 248 сл. Как пал удар … не видел я. — Соглас­но мифу, Арте­ми­да под­ме­ни­ла Ифи­ге­нию на алта­ре ланью, пере­не­ся девуш­ку в Тавриду и сде­лав ее жри­цей в сво­ем хра­ме. См. Еври­пид, «Ифи­ге­ния в Тавриде». Эсхил отво­дит это завер­ше­ние мифа, так как если бы было извест­но, что Ифи­ге­ния жива, лиши­лись бы смыс­ла и тяж­кие разду­мья Ага­мем­но­на и само­оправ­да­ние Кли­тем­не­стры (см. ниже, 1521—1530).
  • 281—311. Опи­са­ние пути, про­де­лан­но­го огнен­ным сиг­на­лом. Ида — гора на тро­ян­ской рав­нине. Лем­нос — ост­ров неда­ле­ко от побе­ре­жья Тро­ады. Афон — гора на Хал­кид­ском полу­ост­ро­ве; Макист — гора на о-ве Эвбее; Мес­са­пий — гора в Бео­тии; Асоп — река в той же обла­сти; Кифе­рон — гор­ный кряж меж­ду Бео­ти­ей и Атти­кой; Гор­го­ны Глаз — озе­ро в обла­сти Корин­фа; Козьи ска­лы (Эги­планкт) из дру­гих источ­ни­ков не извест­ны; Сарон­ский (Саро­ни­че­ский) залив — меж­ду Сред­ней Гре­ци­ей и Арго­лидой; Арах­ней — гора близ Аргоса.
  • 344. От меты вспять… — Образ из лек­си­ко­на сорев­ну­ю­щих­ся в беге колес­ниц. Дистан­ция скла­ды­ва­лась из сум­мы несколь­ких про­бе­гов по ста­ди­о­ну, в кон­це кото­ро­го сто­ял опо­зна­ва­тель­ный знак; его надо было обо­гнуть, не задев осью. Ста­дий — рас­сто­я­ние ок. 190 м; здесь име­ет­ся в виду про­сто обрат­ный путь от достиг­ну­той цели.
  • 363 сл. В луч­ни­ка метил… в Алек­сандра. — Парис сла­вил­ся как стре­лок из лука; имен­но сво­ей стре­лой он сра­зил из заса­ды Ахил­ла. Теперь, одна­ко, его настиг­ла стре­ла Зев­са.
  • 511. Ска­мандр — река на Тро­ян­ской рав­нине.
  • 513. Вещун Пифий­ский — Апол­лон, вла­де­ю­щий пифий­ским про­ри­ца­ли­щем в Дель­фах, кото­рое было учреж­де­но на месте, где Апол­лон убил змея Пифо­на.
  • 527. Где были … хра­мы. — Вест­ник под­твер­жда­ет опа­се­ние, выска­зан­ное ранее Кли­тем­не­строй (см. ст. 338—340).
  • 536. Совре­мен­ный родине свой дом. — Т. е. дом, иско­ни сто­яв­ший на род­ной зем­ле.
  • 625. Ушел во мглу глухую… — Буря, раз­ме­тав­шая на пути из-под Трои ахей­ские кораб­ли, заста­ви­ла Мене­лая еще дол­го ски­тать­ся, преж­де чем он вер­нул­ся на роди­ну. Его пре­бы­ва­ние в Егип­те (см. «Одис­сея», IV, 351—570) Эсхил сде­лал содер­жа­ни­ем сати­ров­ской дра­мы «Про­тей». Ст. 617—633 как раз и пред­на­зна­че­ны, чтобы обос­но­вать выбор сюже­та для замы­кав­шей тет­ра­ло­гию дра­мы сати­ров.
  • 681. Кто ей имя это дал? — Эсхил сбли­жа­ет имя Еле­ны с гла­голь­ным кор­нем ἑλ — , озна­чаю­щим захват в плен.
  • 698. Симо­ис (Симо­ент) — река на тро­ян­ской рав­нине.
  • 824. Аргив­ский зверь — отбор­ный отряд вои­нов, спря­тав­ших­ся в чре­ве дере­вян­но­го коня, соору­жен­но­го гре­ка­ми, чтобы про­ник­нуть в Трою.
  • * В рим­ской руко­пи­си опис­ка: стих вос­ста­нов­лен по вари­ан­ту Ф. А. Пет­ров­ско­го.
  • 826. Пере­ждав Пле­яд — т. е. позд­ней ночью, когда зашло созвездие Пле­яд.
  • 842. Хоть не желал… — Когда сва­тать Еле­ну собра­лись мно­гие десят­ки жени­хов, Тин­да­рей нахо­дил­ся в затруд­не­нии, как выбрать одно­го, не обидев осталь­ных. Тогда Одис­сей дал ему совет свя­зать всех жени­хов сов­мест­ной клят­вой мстить воз­мож­но­му оскор­би­те­лю супру­же­ской чести буду­ще­го избран­ни­ка. Совет этот потом обра­тил­ся про­тив него само­го, так как Атриды ста­ли соби­рать быв­ших жени­хов Еле­ны, напо­ми­ная им о дан­ной клят­ве. Когда послы яви­лись за Одис­се­ем, он при­тво­рил­ся сума­сшед­шим, но его при­твор­ство было рас­кры­то, и он вынуж­ден был отпра­вить­ся в поход.
  • 870. Гери­он — трех­те­лый и трех­го­ло­вый вели­кан, с кото­рым всту­пил в сра­же­нье Геракл, желая завла­деть его ста­дом (деся­тый подвиг Герак­ла). См. фр. 108.
  • 879 сл. Стро­фий — шурин Ага­мем­но­на.
  • 912. К неча­ян­но­му сре­те­нью… — Дву­смыс­лен­ное завер­ше­ние моно­ло­га: Ага­мем­но­на ждет новая встре­ча с женой, замыс­лив­шей его убий­ство.
  • 967. Сири­ус, самая яркая звезда в созвездии Боль­шо­го пса; с ее вос­хо­дом по нынеш­не­му кален­да­рю сов­па­да­ет самое жар­кое вре­мя года в Гре­ции.
  • 990. Без­лир­ный плач Эри­ний. — См. «Эвме­ниды», ст. 330—333.
  • 1023. Кто вос­кре­шать мерт­ве­цов истин­но мог… — Аскле­пий, сын Апол­ло­на, искус­ный вра­че­ва­тель, пытал­ся вер­нуть к жиз­ни умер­ше­го, на что он не имел пра­ва. Зевс сра­зил Аскле­пия мол­нией.
  • 1037. Свя­щен­ных струй обще­нье. — Т. е. уча­стие в воз­ли­я­ни­ях, посвя­щае­мых с молит­вой богам.
  • 1040. Сын Алк­ме­ны… про­дан был. — Геракл веро­лом­но убил Ифи­та, сына эха­лий­ско­го царя. За это он был про­дан в раб­ство лидий­ской цари­це Омфа­ле — по одним источ­ни­кам, на три года, по дру­гим — на один год.
  • 1050. Слов­но ласточ­ке… — Вар­вар­скую речь гре­ки отож­дествля­ли со щебе­том ласточ­ки.
  • 1055—1058. Уж агн­цы ждут… — Новая дву­смыс­лен­ность в устах Кли­тем­не­стры: под агн­ца­ми она разу­ме­ет обре­чен­ных ею на закла­ние Ага­мем­но­на и Кас­сан­дру.
  • 1072. Апол­лон разя­щий. — В ори­ги­на­ле имя Апол­ло­на ассо­ци­и­ру­ет­ся с при­ча­сти­ем гла­го­ла «губить» — ἀπόλ­λων, «губя­щий».
  • 1143. Так соло­вей зовет. — См. «Про­си­тель­ни­цы», стр. 62 и при­меч.
  • 1160. (Кокит), Ахе­ронт — реки в под­зем­ном цар­стве.
  • 1234. Скил­ла — чудо­ви­ще о шести голо­вах, жив­шее в пеще­ре средь моря. При при­бли­же­нии кораб­ля все шесть голов хва­та­ли с палу­бы море­хо­дов. См. «Одис­сея», XII, 84—100, 245—259.
  • 1302. И муже­ство — сле­дую­щие два сти­ха пере­став­ле­ны В. Ива­но­вым вопре­ки руко­пис­ной тра­ди­ции и совре­мен­ным изда­ни­ям. В соот­вет­ст­вии с ори­ги­на­лом порядок дол­жен быть таким:


    Кас­сандра

    1303. Из уст счаст­лив­ца не услы­шишь слов таких.

    Пред­во­ди­тель хора

    1304. Отра­да смерт­ным — доб­ле­стью про­сла­вить смерть.


  • 1315. Дру­зья мои! — пере­но­ся пред­ше­ст­ву­ю­щие два сти­ха в сле­дую­щий моно­лог Кас­сан­дры, В. Ива­нов сле­до­вал неко­то­рым ста­рым изда­те­лям. Никто из совре­мен­ных изда­те­лей этой пере­ста­нов­ки не при­ни­ма­ет.
  • 1372. Для того, чтобы пока­зать собы­тия, про­ис­хо­дя­щие внут­ри дома, в гре­че­ском теат­ре исполь­зо­ва­лась так назы­вае­мая эккикле­ма — плат­фор­ма на коле­сах, выдви­гав­ша­я­ся из цен­траль­ной две­ри теат­раль­ной построй­ки. С помо­щью это­го при­спо­соб­ле­ния и здесь зри­те­ли виде­ли уби­тых Ага­мем­но­на и Кас­сан­дру, над кото­ры­ми воз­вы­ша­лась Кли­тем­не­стра.
  • 1377 сл. Не забы­ла я …победы дав­ней. — Жерт­во­при­но­ше­ния Ифи­ге­нии, совер­шен­но­го, есте­ствен­но, вопре­ки воли мате­ри.
  • 1439 сл. С Хри­се­ида­ми… деля шатер. — Намек на эпи­зод, извест­ный из «Или­а­ды»: после напа­де­ния на ост­ров Хри­су ахей­цы выде­ли­ли Ага­мем­но­ну как долю его добы­чи дочь мест­но­го жре­ца Хри­се­иду. И хотя Ага­мем­нон уве­рял, что он ее не тро­нул, он откры­то при­зна­вал­ся в сво­ей сим­па­тии к ней и готов­но­сти вве­сти ее в дом в каче­стве закон­ной жены вме­сто Кли­тем­не­стры (I, 112—115). Откуда эти подроб­но­сти ста­ли извест­ны Кли­тем­не­стре, Эсхи­ла не инте­ре­су­ет: важ­но, что они извест­ны зри­те­лям. Ср. ст. 62 и при­меч.
  • 1440—1446. Посколь­ку Ага­мем­нон при­вез Кас­сан­дру с собой, то эти обви­не­ния Кли­тем­не­стры вполне осно­ва­тель­ны.
  • 1452 сл. Из-за жены… — В пер­вый раз име­ет­ся в виду Еле­на, во вто­рой — Кли­тем­не­стра.
  • 1463. Керы — демо­ны смер­ти, обыч­но — насиль­ст­вен­ной.
  • 1474. В руко­пи­сях за этим сти­хом идет ответ Кли­тем­не­стры (1475—1480); одна­ко неко­то­рые изда­те­ли повто­ря­ют после анти­стро­фы эфим­ний, кото­рый при­мы­кал к стро­фе (1455—1461). В. Ива­нов при­нял это пред­ло­же­ние.
  • 1479. Гно­я­щий­ся веред в паху. — У Эсхи­ла: «Преж­де чем пре­кра­тить­ся ста­рой беде, воз­ни­ка­ет новая язва (букв.: гной, сукро­ви­ца)».
  • 1566. О повто­ре­нии здесь эфим­ния 1537—1550 см. к ст. 1474.
  • 1569. Пли­сфен — пер­со­наж, кото­рый ино­гда счи­та­ет­ся отцом Атрея; ср., одна­ко, 1583.
  • 1650—1653. В рас­пре­де­ле­нии этих сти­хов меж­ду гово­ря­щи­ми (Эгисф и Пред­во­ди­тель хора) сре­ди раз­лич­ных руко­пи­сей и совре­мен­ных изда­те­лей есть неко­то­рые рас­хож­де­ния; никто, одна­ко, не при­ни­ма­ет пред­ло­же­ния Вила­мо­ви­ца, кото­ро­му после­до­вал В. Ива­нов, пере­не­ся ст. 1664 впе­ред и поста­вив его меж­ду ст. 1649 и 1650.
  • 1666 сл. Конеч­ная риф­ма («…мне») не нахо­дит под­держ­ки в ори­ги­на­ле.
    • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1327009004 1327009050 1327009049 1343518897 1343567584 1344000000