Эллинские поэты VIII—III вв. до н. э. Эпос, элегия, ямбы, мелика. / Отв. ред. М. Л. Гаспаров. М.: Ладомир, 1999.
Перевод В. В. Вересаева.
Примечания В. Н. Ярхо.
Греч. текст: Hesiod. The Homeric Hymns and Homerica. Theogony. The Loeb Classical Library. London, 1914.
Сканы лёбовского издания 1914 г. СКРЫТЬ ГРЕЧЕСКИЙ ТЕКСТ
Перевод В. В. Вересаева.
Примечания В. Н. Ярхо.
Греч. текст: Hesiod. The Homeric Hymns and Homerica. Theogony. The Loeb Classical Library. London, 1914.
Сканы лёбовского издания 1914 г. СКРЫТЬ ГРЕЧЕСКИЙ ТЕКСТ
1
10
20
30
40
50
60
70
80
90
100
110
120
130
140
150
160
170
180
190
200
210
220
230
240
250
260
270
280
290
300
310
320
330
340
350
360
(179 190 200 210 220 230 240 250 260 270 280 290 300 310 320 330 340 350 360 370 380 390 400 410 420 430 440 450 460 470 480 490 500 510 520 530 540)
(179 190 200 210 220 230 240 250 260 270 280 290 300 310 320 330 340 350 360 370 380 390 400 410 420 430 440 450 460 470 480 490 500 510 520 530 540)
| 1 (180) |
Ликией ты, повелитель, владеешь, Меонией милой, Около моря лежащим Милетом, желаемым всеми; Сам же с великою честью на Делосе царствуешь славном. Стопы свои направляешь к утесам скалистым Пифона, |
| ὦ ἄνα, καὶ Λυκίην καὶ Μῃονίην ἐρατεινὴν καὶ Μίλητον ἔχεις, ἔναλον πόλιν ἱμερόεσσαν, αὐτὸς δ᾽ αὖ Δήλοιο περικλύστοιο μέγ᾽ ἀνάσσεις. εἶσι δὲ φορμίζων Λητοῦς ἐρικυδέος υἱὸς |
|
| 5 (185) |
Сын многославной Лето́, на блистающей лире играя. Благоухают на боге одежды бессмертные. Струны Страстно под плектром звучат золотым на божественной лире. Мысли быстрее с земли на Олимп перенесшись, оттуда Входит в палаты он Зевса, в собрание прочих бессмертных. |
| φόρμιγγι γλαφυρῇ πρὸς Πυθὼ πετρήεσσαν, ἄμβροτα εἵματ᾽ ἔχων τεθυωμένα· τοῖο δὲ φόρμιγξ χρυσέου ὑπὸ πλήκτρου καναχὴν ἔχει ἱμερόεσσαν. ἔνθεν δὲ πρὸς Ὄλυμπον ἀπὸ χθονός, ὥστε νόημα, εἶσι Διὸς πρὸς δῶμα θεῶν μεθ᾽ ὁμήγυριν ἄλλων. |
|
| 10 (190) |
Тотчас желанье у всех появляется песен и лиры. Сменными хорами песнь начинают прекрасные Музы, Божьи дары воспевают бессмертные голосом чудным И терпеливую стойкость, с какою под властью бессмертных Люди живут, — неумелые, с разумом скудным, не в силах |
| αὐτίκα δ᾽ ἀθανάτοισι μέλει κίθαρις καὶ ἀοιδή· Μοῦσαι μέν θ᾽ ἅμα πᾶσαι ἀμειβόμεναι ὀπὶ καλῇ ὑμνεῦσίν ῥα θεῶν δῶρ᾽ ἄμβροτα ἠδ᾽ ἀνθρώπων τλημοσύνας, ὅσ᾽ ἔχοντες ὑπ᾽ ἀθανάτοισι θεοῖσι ζώουσ᾽ ἀφραδέες καὶ ἀμήχανοι, οὐδὲ δύνανται |
|
| 15 (195) |
Средства от смерти найти и защиты от старости грустной. Пышноволосые девы Хариты, веселые Оры, Зевсова дочь Афродита, Гармония, юная Геба, За руки взявшись, водить хоровод начинают веселый. Не безобразная с ними танцует, не малая с виду, — |
| εὑρέμεναι θανάτοιό τ᾽ ἄκος καὶ γήραος ἄλκαρ· αὐτὰρ ἐυπλόκαμοι Χάριτες καὶ ἐύφρονες Ὧραι Ἁρμονίη θ᾽ Ἥβη τε Διὸς θυγάτηρ τ᾽ Ἀφροδίτη ὀρχεῦντ᾽ ἀλλήλων ἐπὶ καρπῷ χεῖρας ἔχουσαι· τῇσι μὲν οὔτ᾽ αἰσχρὴ μεταμέλπεται οὔτ᾽ ἐλάχεια, |
|
| 20 (200) |
Ростом великая, видом дивящая всех Артемида, Стрелолюбивая дева, родная сестра Аполлона. С ними же здесь веселятся и Арес могучий, и зоркий Аргоубийца. А Феб-Аполлон на кифаре играет, Дивно, высо́ко шагая. Вокруг него блещет сиянье, |
| ἀλλὰ μάλα μεγάλη τε ἰδεῖν καὶ εἶδος ἀγητή, Ἄρτεμις ἰοχέαιρα ὁμότροφος Ἀπόλλωνι. ἐν δ᾽ αὖ τῇσιν Ἄρης καὶ ἐύσκοπος Ἀργειφόντης παίζουσ᾽· αὐτὰρ ὁ Φοῖβος Ἀπόλλων ἐγκιθαρίζει καλὰ καὶ ὕψι βιβάς· αἴγλη δέ μιν ἀμφιφαείνει |
|
| 25 (205) |
Быстрые ноги мелькают, и пышные вьются одежды. И веселятся, душою великою радуясь много, Фебова матерь, Лето златокудрая, с Зевсом всемудрым, Глядя на милого сына, как тешится он меж бессмертных. Что же мне спеть о тебе? Песнопений во всем ты достоин. |
| μαρμαρυγαί τε ποδῶν καὶ ἐυκλώστοιο χιτῶνος. οἳ δ᾽ ἐπιτέρπονται θυμὸν μέγαν εἰσορόωντες Λητώ τε χρυσοπλόκαμος καὶ μητίετα Ζεὺς υἷα φίλον παίζοντα μετ᾽ ἀθανάτοισι θεοῖσι. πῶς τ᾽ ἄρ σ᾽ ὑμνήσω πάντως εὔυμνον ἐόντα; |
|
| 30 (210) |
Спеть ли о том, как ты был женихом, как любовью горел ты, Как приходил, домогаясь Азановой дочери милой, С Исхием, равным богам, многоконным Элатионидом? Иль как Форбанта из рода Триопова, иль Амаринфа… Или как вместе с Левкиппом и вместе с женою Левкиппа… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
| ἠέ σ᾽ ἐνὶ μνηστῆρσιν ἀείδω καὶ φιλότητι, ὅππως μνωόμενος ἔκιες Ἀζαντίδα κούρην Ἴσχυ᾽ ἅμ᾽ ἀντιθέῳ Ἐλατιονίδῃ εὐίππῳ; ἢ ἅμα Θόρβαντι Τριοπέῳ γένος, ἢ ἅμ᾽ Ἐρευθεῖ; ἢ ἅμα Λευκίππῳ καὶ Λευκίπποιο δάμαρτι . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
|
| 35 (215) |
Пеший, а он на конях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Или о том, как, замысливши первый для смертных оракул, Места ища для него, по земле ты бродил, Дальновержец? Прежде всего в Пиерию ты путь свой направил с Олимпа; Лакмос, ЭмафиюΔ после того миновал, Эниены, |
| πεζός, ὃ δ᾽ ἵπποισιν· οὐ μὴν Τρίοπός γ᾽ ἐνέλειπεν. ἢ ὡς τὸ πρῶτον χρηστήριον ἀνθρώποισι ζητεύων κατὰ γαῖαν ἔβης, ἑκατηβόλ᾽ Ἄπολλον; Πιερίην μὲν πρῶτον ἀπ᾽ Οὐλύμποιο κατῆλθες· Λέκτον τ᾽ ἠμαθοέντα παρέστιχες ἠδ᾽ Ἐνιῆνας |
|
| 40 (220) |
Через Перребы прошел ты. И скоро достиг Иаолка. В славной судами Евбее на мыс поднимался Кенейский. Стал пред Лелантской равниной, — но сердце твое не прельстилось Храм твой на ней заложить и тенистые рощи густые. После того перешел ты Еврип, Аполлон-дальновержец, |
| καὶ διὰ Περραιβούς· τάχα δ᾽ εἰς Ἰαωλκὸν ἵκανες, Κηναίου τ᾽ ἐπέβης ναυσικλειτῆς Εὐβοίης. στῆς δ᾽ ἐπὶ Ληλάντῳ πεδίῳ· τό τοι οὐχ ἅδε θυμῷ τεύξασθαι νηόν τε καὶ ἄλσεα δενδρήεντα. ἔνθεν δ᾽ Εὔριπον διαβάς, ἑκατηβόλ᾽ Ἄπολλον, |
|
| 45 (225) |
И поднялся́ на зеленую гору святую, с нее же Быстро сошел в Микалесс и в луга травяные Тевмесса. В Фивы оттуда пришел ты, дремучим одетые лесом: Не́ жили в те времена еще люди в божественных Фивах, И ни дорог, ни тропинок еще никаких не бежало |
| βῆς ἄν᾽ ὄρος ζάθεον, χλωρόν· τάχα δ᾽ ἷξες ἀπ᾽ αὐτοῦ ἐς Μυκαλησσὸν ἰὼν καὶ Τευμησσὸν λεχεποίην. Θήβης δ᾽ εἰσαφίκανες ἕδος καταειμένον ὕλῃ· οὐ γάρ πώ τις ἔναιε βροτῶν ἱερῇ ἐνὶ Θήβῃ, οὐδ᾽ ἄρα πω τότε γ᾽ ἦσαν ἀταρπιτοὶ οὐδὲ κέλευθοι |
|
| 50 (230) |
По хлеборобной равнине фиванской: лишь лес простирался. Дальше оттуда отправился ты, Аполлон дальнострельный, И до Онхеста дошел, Посейдоновой рощи блестящей. Новообъезженный конь, в колеснице идущий прекрасной, Там переводит дыханье от бремени: добрый возница, |
| Θήβης ἂμ πεδίον πυρηφόρον, ἀλλ᾽ ἔχεν ὕλη. ἔνθεν δὲ προτέρω ἔκιες, ἑκατηβόλ᾽ Ἄπολλον, Ὀγχηστὸν δ᾽ ἷξες, Ποσιδήιον ἀγλαὸν ἄλσος· ἔνθα νεοδμὴς πῶλος ἀναπνέει ἀχθόμενός περ ἕλκων ἅρματα καλά· χαμαὶ δ᾽ ἐλατὴρ ἀγαθός περ |
|
| 55 (235) |
Спрыгнувши наземь с повозки, пешком по дороге шагает; Кони ж, не зная вожжей, опустевшей гремят колесницей. Если с повозкою въедут они в многодревную рощу, — Ждет уход лошадей, а ее, прислонив, оставляют. Ибо таков изначально священный обычай: владыке |
| ἐκ δίφροιο θορὼν ὁδὸν ἔρχεται· οἳ δὲ τέως μὲν κείν᾽ ὄχεα κροτέουσι ἀνακτορίην ἀφιέντες. εἰ δέ κεν ἅρματ᾽ ἀγῇσιν ἐν ἄλσεϊ δενδρήεντι, ἵππους μὲν κομέουσι, τὰ δὲ κλίναντες ἐῶσιν· ὣς γὰρ τὰ πρώτισθ᾽ ὁσίη γένεθ᾽· οἳ δὲ ἄνακτι |
|
| 60 (240) |
Молятся люди, а божью повозку судьба охраняет. Дальше оттуда отправился ты, Аполлон дальнострельный. Вскоре достиг ты прекрасно струящейся речки Кефиса, Льющейся светлотекучей своею водой из Лелеи. Через Кефис перейдя, миновав Окалейские башни, |
| εὔχονται, δίφρον δὲ θεοῦ τότε μοῖρα φυλάσσει. ἔνθεν δὲ προτέρω ἔκιες, ἑκατηβόλ᾽ Ἄπολλον· Κηφισσὸν δ᾽ ἄρ᾽ ἔπειτα κιχήσαο καλλιρέεθρον, ὅς τε Λιλαίηθεν προχέει καλλίρροον ὕδωρ. τὸν διαβάς, Ἑκάεργε, καὶ Ὠκαλέην πολύπυργον |
|
| 65 (245) |
Ты пересек, Дальновержец, густые луга Галиарта И до Тельфусы дошел. И прельстился ты местом спокойным. Здесь захотел ты свой храм заложить и тенистые рощи, Встал пред Тельфусою близко и слово такое ей молвил: «Здесь основать я, Тельфуса, прекраснейший храм собираюсь. |
| ἔνθεν ἄρ᾽ εἰς Ἁλίαρτον ἀφίκεο ποιήεντα. βῆς δ᾽ ἐπὶ Τελφούσης· τόθι τοι ἅδε χῶρος ἀπήμων τεύξασθαι νηόν τε καὶ ἄλσεα δενδρήεντα· στῆς δὲ μάλ᾽ ἄγχ᾽ αὐτῆς καὶ μιν πρὸς μῦθον ἔειπες· Τελφοῦσ᾽, ἐνθάδε δὴ φρονέω περικαλλέα νηὸν |
|
| 70 (250) |
Чтоб прорицалищем был для людей он, которые вечно Станут сюда пригонять безукорные мне гекатомбы, — В пелопоннесском ли кто обитает краю плодоносном, На островах ли, водой отовсюду омытых, в Европе ль. Будут они вопрошать мой оракул. И всем непреложно |
| ἀνθρώπων τεῦξαι χρηστήριον, οἵτε μοι αἰεὶ ἐνθάδ᾽ ἀγινήσουσι τεληέσσας ἑκατόμβας, ἠμὲν ὅσοι Πελοπόννησον πίειραν ἔχουσιν ἠδ᾽ ὅσοι Εὐρώπην τε καὶ ἀμφιρύτας κατὰ νήσους, χρησόμενοι· τοῖσιν δέ κ᾽ ἐγὼ νημερτέα βουλὴν |
|
| 75 (255) |
В храме моем благолепном начну подавать я советы». Молвивши так, заложил основанье сплошное для храма Феб-Аполлон широко и пространно. Увидевши это, Сильно разгневалась сердцем Тельфуса и слово сказала: «Феб-дальновержец, владыка, скажу тебе некое слово. |
| πᾶσι θεμιστεύοιμι χρέων ἐνὶ πίονι νηῷ. ’ ὣς εἰπὼν διέθηκε θεμείλια Φοῖβος Ἀπόλλων εὐρέα καὶ μάλα μακρὰ διηνεκές· ἣ δὲ ἰδοῦσα Τελφοῦσα κραδίην ἐχολώσατο εἶπέ τε μῦθον· φοῖβε ἄναξ ἑκάεργε, ἔπος τί τοι ἐν φρεσὶ θήσω. |
|
| 80 (260) |
Храм заложить благолепный на этом замыслил ты месте, Чтоб прорицалищем был для людей он, которые вечно Станут тебе приносить безукорные здесь гекатомбы. Вот что, однако, скажу я тебе, — и подумай об этом: Топотом будут тебя раздражать быстроногие кони |
| ἐνθάδ᾽ ἐπεὶ φρονέεις τεῦξαι περικαλλέα νηὸν ἔμμεναι ἀνθρώποις χρηστήριον, οἵτε τοι αἰεὶ ἐνθάδ᾽ ἀγινήσουσι τεληέσσας ἑκατόμβας· ἀλλ᾽ ἔκ τοι ἐρέω, σὺ δ᾽ ἐνὶ φρεσὶ βάλλεο σῇσι, πημανέει σ᾽ αἰεὶ κτύπος ἵππων ὠκειάων |
|
| 85 (265) |
И у божественных наших истоков поимые мулы. Станет иной тут охотней глядеть на коней пышногривых, С топотом мчащих в пыли колесницу с отделкой прекрасной, Чем на великий твой храм и сокровища многие в храме. Если б, однако, меня ты послушал, — могучей и лучше |
| ἀρδόμενοί τ᾽ οὐρῆες ἐμῶν ἱερῶν ἀπὸ πηγέων· ἔνθα τις ἀνθρώπων βουλήσεται εἰσοράασθαι ἅρματά τ᾽ εὐποίητα καὶ ὠκυπόδων κτύπον ἵππων ἢ νηόν τε μέγαν καὶ κτήματα πόλλ᾽ ἐνεόντα. ἀλλ᾽ εἰ δή τι πίθοιο, σὺ δὲ κρείσσων καὶ ἀρείων |
|
| 90 (270) |
Ты, о владыка, чем я, и весьма велика твоя сила, — Храм ты построил бы в Крисе, в долине под снежным Парнасом. На колеснице прекрасной никто уже там не промчится, Топот коней быстроногих вокруг алтаря не раздастся. Станут в безмолвии там племена знаменитые смертных |
| ἐσσί, ἄναξ, ἐμέθεν, σεῦ δὲ σθένος ἐστὶ μέγιστον, ἐν Κρίσῃ ποίησαι ὑπὸ πτυχὶ Παρνησοῖο. ἔνθ᾽ οὔθ᾽ ἅρματα καλὰ δονήσεται οὔτε τοι ἵππων ὠκυπόδων κτύπος ἔσται ἐύδμητον περὶ βωμόν, ἀλλά τοι ὣς προσάγοιεν Ἰηπαιήονι δῶρα |
|
| 95 (275) |
Иэпеану дары приводить, и прекрасные будут Жертвы окрестных людей доставлять тебе радость большую». Так говоря, убедила она Дальновержца, чтоб слава Не Дальновержцу была на земле, а самой ей, Тельфусе. Дальше оттуда отправился ты, Аполлон дальнострельный. |
| ἀνθρώπων κλυτὰ φῦλα· σὺ δὲ φρένας ἀμφιγεγηθὼς δέξαι᾽ ἱερὰ καλὰ περικτιόνων ἀνθρώπων. ὣς εἰποῦσ᾽ Ἑκάτου πέπιθε φρένας, ὄφρα οἱ αὐτῇ Τελφούσῃ κλέος εἴη ἐπὶ χθονί, μηδ᾽ Ἑκάτοιο. ἔνθεν δὲ προτέρω ἔκιες, ἑκατηβόλ᾽ Ἄπολλον· |
|
| 100 (280) |
В город флегийцев, мужей нечестивых и гордых, пришел ты: Знать не желая о Зевсе, они на земле обитают Недалеко от болот кефисийских в прекрасной долине. Быстро оттуда бегом на скалистый хребет поднялся́ ты. В Крису пришел наконец, под Парнасом лежащую снежным; |
| ἷξες δ᾽ ἐς Φλεγύων ἀνδρῶν πόλιν ὑβριστάων, οἳ Διὸς οὐκ ἀλέγοντες ἐπὶ χθονὶ ναιετάασκον ἐν καλῇ βήσσῃ Κηφισίδος ἐγγύθι λίμνης. ἔνθεν καρπαλίμως προσέβης πρὸς δειράδα θύων ἵκεο δ᾽ ἐς Κρίσην ὑπὸ Παρνησὸν νιφόεντα, |
|
| 105 (285) |
Обращена она склоном на запад, над ней нависает Сверху скала, а внизу глубоко пробегает долина Дикая. Там-то в душе порешил Аполлон-повелитель Храм свой построить уютный и слово такое промолвил: «Вот где прекраснейший храм для себя я воздвигнуть решаю, |
| κνημὸν πρὸς Ζέφυρον τετραμμένον, αὐτὰρ ὕπερθεν πέτρη ἐπικρέμαται, κοίλη δ᾽ ὑποδέδρομε βῆσσα, τρηχεῖ᾽· ἔνθα ἄναξ τεκμήρατο Φοῖβος Ἀπόλλων νηὸν ποιήσασθαι ἐπήρατον εἶπέ τε μῦθον· ἐνθάδε δὴ φρονέω τεῦξαι περικαλλέα νηὸν |
|
| 110 (290) |
Чтоб прорицалищем был для людей он, которые вечно Станут сюда пригонять безупречные мне гекатомбы, — В пелопоннесском ли кто обитает краю плодоносном, На островах ли, водой отовсюду омытых, в Европе ль. Будут они вопрошать мой оракул. И всем непреложно |
| ἔμμεναι ἀνθρώποις χρηστήριον, οἵτε μοι αἰεὶ ἐνθάδ᾽ ἀγινήσουσι τεληέσσας ἑκατόμβας, ἠμὲν ὅσοι Πελοπόννησον πίειραν ἔχουσιν, ἠδ᾽ ὅσοι Εὐρώπην τε καὶ ἀμφιρύτας κατὰ νήσους, χρησόμενοι· τοῖσιν δ᾽ ἄρ᾽ ἐγὼ νημερτέα βουλὴν |
|
| 115 (295) |
В храме моем благолепом начну подавать я советы». Молвивши так, заложил основанье сплошное для храма Феб-Аполлон широко и пространно. На том основанье Входный порог из каменьев Трофоний возвел с Агамедом, Славные дети Эргина, любезные сердцу бессмертных. |
| πᾶσι θεμιστεύοιμι χρέων ἐνὶ πίονι νηῷ. ὣς εἰπὼν διέθηκε θεμείλια Φοῖβος Ἀπόλλων εὐρέα καὶ μάλα μακρὰ διηνεκές· αὐτὰρ ἐπ᾽ αὐτοῖς λάινον οὐδὸν ἔθηκε Τροφώνιος ἠδ᾽ Ἀγαμήδης, υἱέες Ἐργίνου, φίλοι ἀθανάτοισι θεοῖσιν· |
|
| 120 (300) |
Вкруг же порога построили храм из отесанных ка́мней Неисчислимые роды людей, на бессмертную славу. Близко оттуда — прекрасноструистый родник, где владыкой, Зевсовым сыном, дракон умерщвлен из могучего лука, — Дикое чудище, жирный, огромный, который немало |
| ἀμφὶ δὲ νηὸν ἔνασσαν ἀθέσφατα φῦλ᾽ ἀνθρώπων ξεστοῖσιν λάεσσιν, ἀοίδιμον ἔμμεναι αἰεί. ἀγχοῦ δὲ κρήνη καλλίρροος, ἔνθα δράκαιναν κτεῖνεν ἄναξ, Διὸς υἱός, ἀπὸ κρατεροῖο βιοῖο, ζατρεφέα, μεγάλην, τέρας ἄγριον, ἣ κακὰ πολλὰ |
|
| 125 (305) |
Людям беды причинил на земле, — причинил и самим им, И легконогим овечьим стадам, — бедоносец кровавый. Был на вскормление отдан ему златотронною Герой Страшный, свирепый Тифаон, рожденный на пагубу людям. Некогда Гера его родила, прогневившись на Зевса, |
| ἀνθρώπους ἔρδεσκεν ἐπὶ χθονί, πολλὰ μὲν αὐτούς, πολλὰ δὲ μῆλα ταναύποδ᾽, ἐπεὶ πέλε πῆμα δαφοινόν. καὶ ποτε δεξαμένη χρυσοθρόνου ἔτρεφεν Ἥρης δεινόν τ᾽ ἀργαλέον τε Τυφάονα, πῆμα βροτοῖσιν· ὅν ποτ᾽ ἄρ᾽ Ἥρη ἔτικτε χολωσαμένη Διὶ πατρί, |
|
| 130 (310) |
После того как Афину преславную из головы он На́ свет один породил. Разъярилась владычица Гера И средь собранья бессмертных такое промолвила слово: «Слушайте, слушайте все вы, о боги, и вы, о богини, Как опозорил меня мой супруг, облаков собиратель, — |
| ἡνίκ᾽ ἄρα Κρονίδης ἐρικυδέα γείνατ᾽ Ἀθήνην ἐν κορυφῇ· ἣ δ᾽ αἶψα χολώσατο πότνια Ἥρη ἠδὲ καὶ ἀγρομένοισι μετ᾽ ἀθανάτοισιν ἔειπε· κέκλυτέ μευ, πάντες τε θεοὶ πᾶσαί τε θέαιναι, ὡς ἔμ᾽ ἀτιμάζειν ἄρχει νεφεληγερέτα Ζεὺς |
|
| 135 (315) |
Первый, в то время как я остаюсяΔ женой ему доброй: Он совоокой Афиной помимо меня разрешился, Всех остальных превзошедшей блаженных богов олимпийских. Мной же самою рожденный Гефест между тем оказался На́ ноги хилым весьма и хромым между всеми богами… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
317a |
πρῶτος, ἐπεί μ᾽ ἄλοχον ποιήσατο κέδν᾽ εἰδυῖαν· καὶ νῦν νόσφιν ἐμεῖο τέκε γλαυκῶπιν Ἀθήνην, ἣ πᾶσιν μακάρεσσι μεταπρέπει ἀθανάτοισιν· αὐτὰρ ὅ γ᾽ ἠπεδανὸς γέγονεν μετὰ πᾶσι θεοῖσι παῖς ἐμὸς Ἥφαιστος, ῥικνὸς πόδας, ὃν τέκον αὐτή· [αἶσχος ἐμοὶ καὶ ὄνειδος ἐν οὐρανῷ ὅντε καὶ αὐτή] |
| 140 (320) |
В руки поспешно схватив, и в широкое бросила море. Но среброногая дочерь Нерея Фетида младенца Там приняла и его меж сестер меж своих воспитала. Лучше б другим, чем она, угодить постаралась бессмертным… Жалкий, коварный изменник! Теперь еще что ты замыслишь? |
| ῥῖψ᾽ ἀνὰ χερσὶν ἑλοῦσα καὶ ἔμβαλον εὐρέι πόντῳ· ἀλλά ἑ Νηρῆος θυγάτηρ Θέτις ἀργυρόπεζα δέξατο καὶ μετὰ ᾗσι κασιγνήτῃσι κόμισσεν. ὡς ὄφελ᾽ ἄλλο θεοῖσι χαρίζεσθαι μακάρεσσι. σχέτλιε, ποικιλομῆτα, τί νῦν μητίσεαι ἄλλο; |
|
| 145 (325) |
Как же один породить светлоокую смел ты Афину? Разве бы я не сумела родить? Ведь твоею женою Я средь бессмертных зовусь, обладающих небом широким. Ныне, однако, и я постараюся, как бы дитя мне, Не опозоривши наших с тобою священных постелей, |
325a |
πῶς ἔτλης οἶος τεκέειν γλαυκῶπιν Ἀθήνην; οὐκ ἂν ἐγὼ τεκόμην; καὶ σὴ κεκλημένη ἔμπης ἦα ῥ᾽ ἐν ἀθανάτοισιν, οἳ οὐρανὸν εὐρὺν ἔχουσι. φράζεο νῦν μή τοί τι κακὸν μητίσομ᾽ ὀπίσσω. καὶ νῦν μέντοι ἐγὼ τεχνήσομαι, ὥς κε γένηται παῖς ἐμός, ὅς κε θεοῖσι μεταπρέποι ἀθανάτοισιν, |
| 150 (330) |
На́ свет родить, чтоб блистало оно между всеми богами. Больше к тебе на постель не приду. От тебя в отдаленье Буду я с этой поры меж бессмертных богов находиться». Молвивши так, от богов удалилась с разгневанным сердцем. И возложила на землю ладонь волоокая Гера |
| οὔτε σὸν αἰσχύνασ᾽ ἱερὸν λέχος οὔτ᾽ ἐμὸν αὐτῆς. οὐδέ τοι εἰς εὐνὴν πωλήσομαι, ἀλλ᾽ ἀπὸ σεῖο τηλόθ᾽ ἐοῦσα θεοῖσι μετέσσομαι ἀθανάτοισιν. ὣς εἰποῦσ᾽ ἀπὸ νόσφι θεῶν κίε χωομένη κῆρ. αὐτίκ᾽ ἔπειτ᾽ ἠρᾶτο βοῶπις πότνια Ἥρη, |
|
| 155 (335) |
И, сотворяя молитву, такое промолвила слово: «Слушайте ныне меня вы, Земля и широкое Небо! Слушайте, боги-Титаны, вкруг Тартара в глуби подземной Жизнь проводящие, — вы, от которых и люди и боги! Сделайте то, что прошу я: помимо супруга Кронида, |
| χειρὶ καταπρηνεῖ δ᾽ ἔλασε χθόνα καὶ φάτο μῦθον· κέκλυτε νῦν μευ, Γαῖα καὶ Οὐρανὸς εὐρὺς ὕπερθεν Τιτῆνές τε θεοί, τοὶ ὑπὸ χθονὶ ναιετάοντες Τάρταρον ἀμφὶ μέγαν, τῶν ἒξ ἄνδρες τε θεοί τε· αὐτοὶ νῦν μευ πάντες ἀκούσατε καὶ δότε παῖδα |
|
| 160 (340) |
Дайте мне сына, чтоб силою был не слабее он Зевса. Но превзошел бы его, как Кроноса Зевс превосходит». Так восклицала. И в землю ударила пышной рукою. Заколебалась земля живоносная. Это увидев, Возвеселилася Гера: решила — услышана просьба. |
| νόσφι Διός, μηδέν τι βίην ἐπιδευέα κείνου· ἀλλ᾽ ὅ γε φέρτερος ἔστω, ὅσον Κρόνου εὐρύοπα Ζεύς. ὣς ἄρα φωνήσασ᾽ ἵμασε χθόνα χειρὶ παχείῃ· κινήθη δ᾽ ἄρα Γαῖα φερέσβιος· ἣ δὲ ἰδοῦσα τέρπετο ὃν κατὰ θυμόν· ὀίετο γὰρ τελέεσθαι. |
|
| 165 (345) |
И ни единого разу с тех пор в продолжение года Не восходила она на постель многомудрого Зевса И не садилась, как прежде, на пышный свой трон, на котором Часто советы супругу разумные в спорах давала. В многомолитвенных храмах священных своих пребывая, |
| ἐκ τούτου δὴ ἔπειτα τελεσφόρον εἰς ἐνιαυτὸν οὔτε πότ᾽ εἰς εὐνὴν Διὸς ἤλυθε μητιόεντος, οὔτε πότ᾽ ἐς θῶκον πολυδαίδαλον, ὡς τὸ πάρος περ αὐτῷ ἐφεζομένη πυκινὰς φραζέσκετο βουλάς· ἀλλ᾽ ἥ γ᾽ ἐν νηοῖσι πολυλλίστοισι μένουσα |
|
| 170 (350) |
Тешилась жертвами, ей приносимыми, Гера-царица. После ж того, как и дней и ночей завершилось теченье, Год свой закончил положенный круг и пора наступила, Сын у нее родился́ — ни богам не подобный, ни смертным, Страшный, свирепый Тифаон, для смертных погибель и ужас. |
| τέρπετο οἷς ἱεροῖσι βοῶπις πότνια Ἥρη. ἀλλ᾽ ὅτε δὴ μῆνές τε καὶ ἡμέραι ἐξετελεῦντο ἂψ περιτελλομένου ἔτεος καὶ ἐπήλυθον ὧραι, ἣ δ᾽ ἔτεκ᾽ οὔτε θεοῖς ἐναλίγκιον οὔτε βροτοῖσι, δεινόν τ᾽ ἀργαλέον τε Τυφάονα, πῆμα βροτοῖσιν. |
|
| 175 (355) |
Тотчас дракону его отдала волоокая Гера, Зло приложивши ко злу. И дракон принесенного принял. Славным людским племенам причинил он несчастий немало. День роковой наступал для того, кто с драконом встречался. Но поразил наконец-то стрелою его многомощной |
| αὐτίκα τόνδε λαβοῦσα βοῶπις πότνια Ἥρη δῶκεν ἔπειτα φέρουσα κακῷ κακόν· ἣ δ᾽ ὑπέδεκτο. ὃς κακὰ πόλλ᾽ ἔρδεσκεν ἀγακλυτὰ φῦλ᾽ ἀνθρώπων· ὃς τῇ γ᾽ ἀντιάσειε, φέρεσκέ μιν αἴσιμον ἦμαρ, πρίν γέ οἱ ἰὸν ἐφῆκε ἄναξ ἑκάεργος Ἀπόλλων |
|
| 180 (360) |
Царь Аполлон-дальновержец. Терзаемый болью жестокой, Тяжко хрипя и вздыхая, по черной земле он катался. Шум поднялся́ несказанный, безмерный. А он, извиваясь, По́ лесу ползал туда и сюда. Наконец кровожадный Дух испустил он. И, ставши над ним, Аполлон похвалялся: |
| καρτερόν· ἣ δ᾽ ὀδύνῃσιν ἐρεχθομένη χαλεπῇσι κεῖτο μέγ᾽ ἀσθμαίνουσα κυλινδομένη κατὰ χῶρον. θεσπεσίη δ᾽ ἐνοπὴ γένετ᾽ ἄσπετος· ἣ δὲ καθ᾽ ὕλην πυκνὰ μάλ᾽ ἔνθα καὶ ἔνθα ἑλίσσετο, λεῖπε δὲ θυμὸν φοινὸν ἀποπνείουσ᾽· ὃ δ᾽ ἐπηύξατο Φοῖβος Ἀπόλλων· |
|
| 185 (365) |
«Здесь ты теперь изгнивай, на земле, воскормляющей смертных! Больше, живя, ты не будешь свирепою пагубой людям! Мирно вкушая плоды многодарной земли, постоянно Станут они приносить мне отборные здесь гекатомбы. Ныне от гибели злой не спасти тебя ни ТифоеюΔ, |
| ἐνταυθοῖ νῦν πύθευ ἐπὶ χθονὶ βωτιανείρῃ· οὐδὲ σύ γε ζώουσα κακὸν δήλημα βροτοῖσιν ἔσσεαι, οἳ γαίης πολυφόρβου καρπὸν ἔδοντες ἐνθάδ᾽ ἀγινήσουσι τεληέσσας ἑκατόμβας· οὐδέ τί τοι θάνατόν γε δυσηλεγέ᾽ οὔτε Τυφωεὺς |
|
| 190 (370) |
Ни злоимянной Химере. На этом же месте сгниешь ты Силою черной Земли и лучистого Гипериона». Так он хвалился. Глаза же драконовы мглою покрылись. Гелиос в гниль превратил его силой своею святою. Вот почему он Пифоном зовется теперь, а владыку |
| ἀρκέσει οὔτε Χίμαιρα δυσώνυμος, ἀλλά σέ γ᾽ αὐτοῦ πύσει Γαῖα μέλαινα καὶ ἠλέκτωρ Ὑπερίων. ὣς φάτ᾽ ἐπευχόμενος· τὴν δὲ σκότος ὄσσε κάλυψε. τὴν δ᾽ αὐτοῦ κατέπυσ᾽ ἱερὸν μένος Ἠελίοιο, ἐξ οὗ νῦν Πυθὼ κικλήσκεται· οἳ δὲ ἄνακτα |
|
| 195 (375) |
Мы называем Пифийским: на месте на этом сгноила Острого Гелия сила останки свирепого гада. Зде́сь только понял в уме своем Феб-Аполлон дальнострельный, Из-за чего он обманут прекрасноструистой криницей. Гневом пылая, пошел он к Тельфусе, достиг ее быстро, |
| Πύθιον ἀγκαλέουσιν ἐπώνυμον, οὕνεκα κεῖθι αὐτοῦ πῦσε πέλωρ μένος ὀξέος Ἠελίοιο. καὶ τότ᾽ ἄρ᾽ ἔγνω ᾗσιν ἐνὶ φρεσὶ Φοῖβος Ἀπόλλων, οὕνεκά μιν κρήνη καλλίρροος ἐξαπάφησε· βῆ δ᾽ ἐπὶ Τελφούσῃ κεχολωμένος, αἶψα δ᾽ ἵκανε· |
|
| 200 (380) |
Стал очень близко пред нею и слово такое ей молвил: «Ты обманула, Тельфуса, меня. Не хотела ты, видно, Местом прелестным владея, струить светлобежную воду. Славу свою ты зато здесь отныне разделишь со мною». Так сказавши, скалой завалил каменистое устье |
| στῆ δὲ μάλ᾽ ἄγχ᾽ αὐτῆς καί μιν πρὸς μῦθον ἔειπε· Τελφοῦσ᾽, οὐκ ἄρ᾽ ἔμελλες ἐμὸν νόον ἐξαπαφοῦσα χῶρον ἔχουσ᾽ ἐρατὸν προρέειν καλλίρροον ὕδωρ. ἐνθάδε δὴ καὶ ἐμὸν κλέος ἔσσεται, οὐδὲ σὸν οἴης. ἦ καὶ ἐπὶ ῥίον ὦσε ἄναξ ἑκάεργος Ἀπόλλων |
|
| 205 (385) |
Царь Аполлон-дальновержец и скрыл под обвалом теченье. Здесь же себе он построил и жертвенник в роще тенистой Около самой криницы прекраснотекущей. Владыке Все там возносят мольбы, именуя его Тельфусийским. Так как Тельфусы священной течение там посрамил он. |
| πετραίῃς προχυτῇσιν, ἀπέκρυψεν δὲ ῥέεθρα καὶ βωμὸν ποιήσατ᾽ ἐν ἄλσεϊ δενδρήεντι, ἄγχι μάλα κρήνης καλλιρρόου· ἔνθαδ᾽ ἄνακτι πάντες ἐπίκλησιν Τελφουσίῳ εὐχετόωνται, οὕνεκα Τελφούσης ἱερῆς ᾔσχυνε ῥέεθρα. |
|
| 210 (390) |
Начал в уме своем тут размышлять Аполлон-дальновержец, Как бы ему и кого из людей привести в это место, Чтобы жрецами его они стали в Пифоне скалистом. Так размышляя, узрел он в дали винно-черного моря Быстрое судно. Везло оно много мужей благородных, |
| καὶ τότε δὴ κατὰ θυμὸν ἐφράζετο Φοῖβος Ἀπόλλων, οὕστινας ἀνθρώπους ὀργείονας εἰσαγάγοιτο, οἳ θεραπεύσονται Πυθοῖ ἔνι πετρηέσσῃ· ταῦτ᾽ ἄρα ὁρμαίνων ἐνόησ᾽ ἐπὶ οἴνοπι πόντῳ νῆα θοήν· ἐν δ᾽ ἄνδρες ἔσαν πολέες τε καὶ ἐσθλοί, |
|
| 215 (395) |
Критян из града Миносова Кноса, — и сразу решил он, Что совершать станут жертвы и всем возвещать предсказанья Золотолукого Феба-властителя, что б ни изрек он, Из-под Парнасской скалы прорицанья давая из лавра. Ради богатств и товаров они на судне́ своем черном |
| Κρῆτες ἀπὸ Κνωσοῦ Μινωίου, οἵ ῥα ἄνακτι ἱερά τε ῥέζουσι καὶ ἀγγέλλουσι θέμιστας φοίβου Ἀπόλλωνος χρυσαόρου, ὅττι κεν εἴπῃ χρείων ἐκ δάφνης γυάλων ὕπο Παρνησοῖο. οἳ μὲν ἐπὶ πρῆξιν καὶ χρήματα νηὶ μελαίνῃ |
|
| 220 (400) |
Плыли в песчанистый Пилос, к родившимся в Пилосе людям. Вдруг повстречался им Феб-Аполлон. На корабль быстроходный Выскочил он из воды, уподобившись видом дельфину. Там и остался лежать он чудовищем страшным, огромным. Из моряков же никто догадаться не мог о причине. |
402a |
ἐς Πύλον ἠμαθόεντα Πυλοιγενέας τ᾽ ἀνθρώπους ἔπλεον· αὐτὰρ ὃ τοῖσι συνήντετο Φοῖβος Ἀπόλλων· ἐν πόντῳ δ᾽ ἐπόρουσε δέμας δελφῖνι ἐοικὼς νηὶ θοῇ καὶ κεῖτο πέλωρ μέγα τε δεινόν τε· τῶν δ᾽ οὔτις κατὰ θυμὸν ἐπεφράσαθ᾽ ὥστε νοῆσαι [ἐκβάλλειν δ᾽ ἔθελον δελφῖν᾽· ὁ δὲ νῆα μέλαιναν] |
| 225 (405) |
И отовсюду толкал он и тряс корабельные балки. Молча, объятые страхом, сидели внутри мореходцы; Не распустили снастей на бокастом судне́ они черном И парусов корабля черноносого ставить не стали: Как они что-либо где укрепили ремнями сначала, |
| πάντοσ᾽ ἀνασσείσασκε, τίνασσε δὲ νήια δοῦρα. οἳ δ᾽ ἀκέων ἐνὶ νηὶ καθήατο δειμαίνοντες· οὐδ᾽ οἵ γ᾽ ὅπλ᾽ ἔλυον κοίλην ἀνὰ νῆα μέλαιναν, οὐδ᾽ ἔλυον λαῖφος νηὸς κυανοπρώροιο, ἀλλ᾽ ὡς τὰ πρώτιστα κατεστήσαντο βοεῦσιν, |
|
| 230 (410) |
Так и поплыли. Порывами Нот быстроходный корабль их Сзади, с кормы, подгонял. Миновали сначала Малею, Землю Лаконскую мимо проплыли и Гелос приморский, Прибыли в Тенар, страну, где царит утешающий смертных Гелиос; в мягких лугах превосходного этого края |
| ὣς ἔπλεον· κραιπνὸς δὲ Νότος κατόπισθεν ἔπειγε νῆα θοήν· πρῶτον δὲ παρημείβοντο Μάλειαν, πὰρ δὲ Λακωνίδα γαῖαν ἁλιστέφανον πτολίεθρον ἷξον καὶ χῶρον τερψιμβρότου Ἠελίοιο, Ταίναρον, ἔνθα τε μῆλα βαθύτριχα βόσκεται αἰεὶ |
|
| 235 (415) |
Много пасется обычно овец густорунных владыки. Здесь пожелали они свой корабль задержать и, сошедши, Дивное диво вблизи осмотреть и глазами увидеть, Будет ли чудище дальше на днище лежать корабельном Иль в многорыбную бездну морскую опустится снова. |
| Ἠελίοιο ἄνακτος, ἔχει δ᾽ ἐπιτερπέα χῶρον. οἳ μὲν ἄρ᾽ ἔνθ᾽ ἔθελον νῆα σχεῖν ἠδ᾽ ἀποβάντες φράσσασθαι μέγα θαῦμα καὶ ὀφθαλμοῖσιν ἰδέσθαι, εἰ μενέει νηὸς γλαφυρῆς δαπέδοισι πέλωρον ἢ εἰς οἶδμ᾽ ἅλιον πολυΐχθυον αὖτις ὀρούσει. |
|
| 240 (420) |
Не подчинился, однако, рулю превосходный корабль их — Дальше пошел самовольно вдоль тучного Пелопоннеса: Легким своим дуновеньем его направлял потихоньку Царь Аполлон дальнострельный. Дорогу свою совершая, Судно в Арену пришло, в Аргифею, приятную видом, |
| ἀλλ᾽ οὐ πηδαλίοισιν ἐπείθετο νηῦς εὐεργής, ἀλλὰ παρὲκ Πελοπόννησον πίειραν ἔχουσα ἤι᾽ ὁδόν· πνοιῇ δὲ ἄναξ ἑκάεργος Ἀπόλλων ῥηιδίως ἴθυν᾽· ἣ δὲ πρήσσουσα κέλευθον Ἀρήνην ἵκανε καὶ Ἀργυφέην ἐρατεινὴν |
|
| 245 (425) |
В Фриос на броде Алфейском и славные зданьями Эпи, Дальше — в песчанистый Пилос, к родившимся в Пилосе людям. Круны потом их корабль миновал, и Халкиду, и Диму, Мимо Элиды священной прошел он — державы эпейцев. Зевсову радуясь ветру попутному, Феры покинул. |
| καὶ Θρύον, Ἀλφειοῖο πόρον, καὶ ἐύκτιτον Αἶπυ καὶ Πύλον ἠμαθόεντα Πυλοιγενέας τ᾽ ἀνθρώπους. βῆ δὲ παρὰ Κρουνοὺς καὶ Χαλκίδα καὶ παρὰ Δύμην ἠδὲ παρ᾽ Ἤλιδα δῖαν, ὅθι κρατέουσιν Ἐπειοί. εὖτε Φερὰς ἐπέβαλλεν, ἀγαλλομένη Διὸς οὔρῳ, |
|
| 250 (430) |
И показались вдали из-за облак утесы Итаки, Следом — Дулихий, и Сам, и Закинф, покрытый лесами. Пелопоннес целиком обогнул их корабль быстроходный, И беспредельный Крисейский залив пред глазами открылся, Пелопоннес плодоносный собой отделивший от суши. |
| καί σφιν ὑπὲκ νεφέων Ἰθάκης τ᾽ ὄρος αἰπὺ πέφαντο Δουλίχιόν τε Σάμη τε καὶ ὑλήεσσα Ζάκυνθος. ἀλλ᾽ ὅτε δὴ Πελοπόννησον παρενίσατο πᾶσαν καὶ δὴ ἐπὶ Κρίσης κατεφαίνετο κόλπος ἀπείρων, ὅστε διὲκ Πελοπόννησον πίειραν ἐέργει· |
|
| 255 (435) |
Вдруг, при безоблачном небе, бурливо рванул из эфира С запада ветер великий, по Зевсовой воле, чтоб морем Горько-соленым как можно скорее промчался корабль их. Быстро обратной дорогой они на зарю и на солнце Поплыли. Вел же Кронионов сын, Аполлон-повелитель. |
| ἦλθ᾽ ἄνεμος Ζέφυρος μέγας, αἴθριος, ἐκ Διὸς αἴσης, λάβρος ἐπαιγίζων ἐξ αἰθέρος, ὄφρα τάχιστα νηῦς ἀνύσειε θέουσα θαλάσσης ἁλμυρὸν ὕδωρ. ἄψορροι δὴ ἔπειτα πρὸς ἠῶ τ᾽ ἠέλιόν τε ἔπλεον· ἡγεμόνευε δ᾽ ἄναξ Διὸς υἱὸς Ἀπόλλων· |
|
| 260 (440) |
К Крисе пришли они, издали видной, богатой лозами, В гавань. И врезался в берег песчаный корабль мореходный. Из корабля поднялся́ тут наверх Аполлон-дальновержец, Видом средь белого полдня звезде уподобившись; искры Сыпались густо с нее; достигало до неба сиянье. |
| ἷξον δ᾽ ἐς Κρίσην εὐδείελον, ἀμπελόεσσαν, ἐς λιμέν᾽· ἣ δ᾽ ἀμάθοισιν ἐχρίμψατο ποντοπόρος νηῦς. ἔνθ᾽ ἐκ νηὸς ὄρουσε ἄναξ ἑκάεργος Ἀπόλλων, ἀστέρι εἰδόμενος μέσῳ ἤματι· τοῦ δ᾽ ἀπὸ πολλαὶ σπινθαρίδες πωτῶντο, σέλας δ᾽ εἰς οὐρανὸν ἷκεν· |
|
| 265 (445) |
В храм он спустился, пронесшись дорогой треножников ценных. Ярко сверкнувши лучами, зажег он в святилище пламя, И осветилась вся Криса сияньем. И громко вскричали Жены крисейцев и дочери их в поясах многоценных От Аполлонова взблеска. И ужас объял их великий. |
| ἐς δ᾽ ἄδυτον κατέδυσε διὰ τριπόδων ἐριτίμων. ἔνθ᾽ ἄρ᾽ ὅ γε φλόγα δαῖε πιφαυσκόμενος τὰ ἃ κῆλα· πᾶσαν δὲ Κρίσην κάτεχεν σέλας· αἳ δ᾽ ὀλόλυξαν Κρισαίων ἄλοχοι καλλίζωνοί τε θύγατρες Φοίβου ὑπὸ ῥιπῆς· μέγα γὰρ δέος ἔμβαλ᾽ ἑκάστῳ. |
|
| 270 (450) |
Снова оттуда назад к кораблю он, как мысль, устремился, Образ принявши весьма молодого и сильного мужа; Длинные кудри его на широкие падали плечи. Громко он критян окликнул и слово крылатое молвил: «Странники, кто вы? Откуда плывете дорогою влажной? |
| ἔνθεν δ᾽ αὖτ᾽ ἐπὶ νῆα νόημ᾽ ὣς ἆλτο πέτεσθαι, ἀνέρι εἰδόμενος αἰζηῷ τε κρατερῷ τε, πρωθήβῃ, χαίτῃς εἰλυμένος εὐρέας ὤμους· καί σφεας φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδα· ὦ ξεῖνοι, τίνες ἐστέ; πόθεν πλεῖθ᾽ ὑγρὰ κέλευθα; |
|
| 275 (455) |
Едете ль вы по делам иль блуждаете в море бесцельно, Как поступают обычно разбойники, рыская всюду, Жизнью играя своею и беды неся чужеземцам? Что так печально сидите вы здесь, отчего не сойдете На́ берег вы, отчего не свернете снастей корабельных? |
| ἤ τι κατὰ πρῆξιν ἢ μαψιδίως ἀλάλησθε οἷά τε ληιστῆρες ὑπεὶρ ἅλα, τοί τ᾽ ἀλόωνται ψυχὰς παρθέμενοι, κακὸν ἀλλοδαποῖσι φέροντες; τίφθ᾽ οὕτως ἧσθον τετιηότες, οὐδ᾽ ἐπὶ γαῖαν ἐκβῆτ᾽, οὐδὲ καθ᾽ ὅπλα μελαίνης νηὸς ἔθεσθε; |
|
| 280 (460) |
Нет меж трудящихся тяжко людей, кто бы делал иначе, После того как на черном своем корабле быстроходном К суше пристанет, трудом изнуренный; душой его тотчас Овладевает желанье великое сладостной пищи». Так он сказал и сердца их отвагою бодрой наполнил. |
| αὕτη μέν γε δίκη πέλει ἀνδρῶν ἀλφηστάων, ὁππότ᾽ ἂν ἐκ πόντοιο ποτὶ χθονὶ νηὶ μελαίνῃ ἔλθωσιν καμάτῳ ἀδηκότες, αὐτίκα δέ σφεας σίτοιο γλυκεροῖο περὶ φρένας ἵμερος αἱρεῖ. ὣς φάτο καί σφιν θάρσος ἐνὶ στήθεσσιν ἔθηκε. |
|
| 285 (465) |
Критян начальник немедля в ответ ему слово промолвил: «О чужестранец! Осанкой и всем своим видом походишь Ты не на смертнорожденных людей — на бессмертного бога. Здравствуй! Привет тебе наш! Да пошлют тебе счастие боги! Дай мне, прошу я, правдивый ответ, чтоб доподлинно знать мне: |
| τὸν καὶ ἀμειβόμενος Κρητῶν ἀγὸς ἀντίον ηὔδα· ξεῖν᾽, ἐπεὶ οὐ μὲν γάρ τι καταθνητοῖσι ἔοικας, οὐ δέμας οὐδὲ φυήν, ἀλλ᾽ ἀθανάτοισι θεοῖσιν, οὖλέ τε καὶ μέγα χαῖρε, θεοὶ δέ τοι ὄλβια δοῖεν. καί μοι τοῦτ᾽ ἀγόρευσον ἐτήτυμον, ὄφρ᾽ εὖ εἰδῶ· |
|
| 290 (470) |
Что за земля? Что за край? Что за смертные здесь обитают? В место другое держали мы путь по великому морю — В Пилос из Крита: оттуда мы родом и этим гордимся. Ныне ж сюда мы пришли с кораблем не по собственной воле, Плыли б домой мы другою дорогой, другими путями: |
| τίς δῆμος; τίς γαῖα; τίνες βροτοὶ ἐγγεγάασιν; ἄλλῃ γὰρ φρονέοντες ἐπεπλέομεν μέγα λαῖτμα ἐς Πύλον ἐκ Κρήτης, ἔνθεν γένος εὐχόμεθ᾽ εἶναι· νῦν δ᾽ ὧδε ξὺν νηὶ κατήλθομεν οὔ τι ἑκόντες, νόστου ἱέμενοι, ἄλλην ὁδόν, ἄλλα κέλευθα· |
|
| 295 (475) |
Против желания кто-то сюда нас привел из бессмертных». Им, на их речь отвечая, сказал Аполлон-дальновержец: «Странники! В Кносе, богатом деревьями, вы обитали Раньше. Но ныне домой вы к себе не воротитесь больше, В город возлюбленный ваш и в прекрасные ваши жилища, |
| ἀλλά τις ἀθανάτων δεῦρ᾽ ἤγαγεν οὐκ ἐθέλοντας. τοὺς δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη ἑκάεργος Ἀπόλλων· ξεῖνοι, τοὶ Κνωσὸν πολυδένδρεον ἀμφενέμεσθε τὸ πρίν, ἀτὰρ νῦν οὐκ ἔθ᾽ ὑπότροποι αὖτις ἔσεσθε ἔς τε πόλιν ἐρατὴν καὶ δώματα καλὰ ἕκαστος |
|
| 300 (480) |
К милым супругам. Но здесь вы получите храм мой богатый, Здесь вы останетесь жить, почитанием пользуясь общим. Сын я великого Зевса. Горжуся я быть Аполлоном, Вас же сюда я привел чрез великую бездну морскую, Не замышляя вам зла. Богатейший мой храм во владенье |
| ἔς τε φίλας ἀλόχους· ἀλλ᾽ ἐνθάδε πίονα νηὸν ἕξετ᾽ ἐμὸν πολλοῖσι τετιμένον ἀνθρώποισιν. εἰμὶ δ᾽ ἐγὼ Διὸς υἱός, Ἀπόλλων δ᾽ εὔχομαι εἶναι· ὑμέας δ᾽ ἤγαγον ἐνθάδ᾽ ὑπὲρ μέγα λαῖμα θαλάσσης, οὔ τι κακὰ φρονέων, ἀλλ᾽ ἐνθάδε πίονα νηὸν |
|
| 305 (485) |
Здесь вы получите, всеми людьми почитаемый много. Волю бессмертных вы будете знать и, богов изволеньем, Станете жить в величайшем почете во вечные веки. Ну а теперь поскорее исполните все, что скажу я: Прежде всего развяжите ремни и спустите ветрила; |
| ἕξετ᾽ ἐμὸν πᾶσιν μάλα τίμιον ἀνθρώποισι, βουλάς τ᾽ ἀθανάτων εἰδήσετε, τῶν ἰότητι αἰεὶ τιμήσεσθε διαμπερὲς ἤματα πάντα. ἀλλ᾽ ἄγεθ᾽, ὡς ἂν ἐγὼ εἴπω, πείθεσθε τάχιστα· ἱστία μὲν πρῶτον κάθετον λύσαντε βοείας, |
|
| 310 (490) |
Сделавши это, ваш черный корабль извлеките на сушу, Из равнобокого выньте судна́ все богатства и снасти, Соорудите мне жертвенник здесь высоко над прибоем, И разожгите огонь, и ячмень принесите мне в жертву, И обступите алтарь, и молитву ко мне сотворите. |
| νῆα δ᾽ ἔπειτα θοὴν μὲν ἐπ᾽ ἠπείρου ἐρύσασθε, ἐκ δὲ κτήμαθ᾽ ἕλεσθε καὶ ἔντεα νηὸς ἐίσης καὶ βωμὸν ποιήσατ᾽ ἐπὶ ῥηγμῖνι θαλάσσης· πῦρ δ᾽ ἐπικαίοντες ἐπί τ᾽ ἄλφιτα λευκὰ θύοντες εὔχεσθαι δὴ ἔπειτα παριστάμενοι περὶ βωμόν. |
|
| 315 (495) |
Так как впервые из моря туманного в виде дельфина Близ корабля быстроходного я поднялся́ перед вами, То и молитесь мне впредь, как Дельфинию, и да зовется Жертвенник этот дельфийским. И будет он славен вовеки. Кончивши, сядьте обедать близ черного вашего судна |
| ὡς μὲν ἐγὼ τὸ πρῶτον ἐν ἠεροειδέι πόντῳ εἰδόμενος δελφῖνι θοῆς ἐπὶ νηὸς ὄρουσα, ὣς ἐμοὶ εὔχεσθαι Δελφινίῳ· αὐτὰρ ὁ βωμὸς αὐτὸς Δελφίνιος καὶ ἐπόψιος ἔσσεται αἰεί. δειπνῆσαί τ᾽ ἄρ᾽ ἔπειτα θοῇ παρὰ νηὶ μελαίνῃ |
|
| 320 (500) |
И возлиянья свершите блаженным богам олимпийским. После ж того, как свой голод вы сладкой едой утолите, Вместе идите со мною, пеан затянувши, доколе Вы не придете в страну, где получите храм богатейший». Так он промолвил. Они же приказу его подчинились. |
| καὶ σπεῖσαι μακάρεσσι θεοῖς, οἳ Ὄλυμπον ἔχουσιν. αὐτὰρ ἐπὴν σίτοιο μελίφρονος ἐξ ἔρον ἧσθε, ἔρχεσθαί θ᾽ ἅμ᾽ ἐμοὶ καὶ ἰηπαιήον᾽ ἀείδειν, εἰς ὅ κε χῶρον ἵκησθον, ἵν᾽ ἕξετε πίονα νηόν. ’ ὣς ἔφαθ᾽· οἳ δ᾽ ἄρα τοῦ μάλα μὲν κλύον ἠδ᾽ ἐπίθοντο. |
|
| 325 (505) |
Прежде всего развязали ремни и ветрила спустили, Мачту к гнезду притянули, спустивши ее на канатах, Сами же вышли на берег крутой многошумного моря. После того из воды высоко на песок оттащили Свой быстроходный корабль, укрепив на огромных подпорках. |
| ἱστία μὲν πρῶτον κάθεσαν, λῦσαν δὲ βοείας, ἱστὸν δ᾽ ἱστοδόκῃ πέλασαν προτόνοισιν ὑφέντες· ἐκ δὲ καὶ αὐτοὶ βαῖνον ἐπὶ ῥηγμῖνι θαλάσσης. ἐκ δ᾽ ἁλὸς ἤπειρόνδε θοὴν ἀνὰ νῆ᾽ ἐρύσαντο ὑψοῦ ἐπὶ ψαμάθοις, ὑπὸ δ᾽ ἕρματα μακρὰ τάνυσσαν· |
|
| 330 (510) |
Жертвенник богу воздвигли над берегом шумноприбойным, Белых насыпали зерен ячменных в огонь разожженный, Сами же стали вокруг и молились ему, как велел он. Кончивши, сели обедать вблизи быстроходного судна И возлиянье свершили блаженным богам олимпийским. |
| καὶ βωμὸν ποίησαν ἐπὶ ῥηγμῖνι θαλάσσης· πῦρ δ᾽ ἐπικαίοντες ἐπί τ᾽ ἄλφιτα λευκὰ θύοντες εὔχονθ᾽, ὡς ἐκέλευε, παριστάμενοι περὶ βωμόν. δόρπον ἔπειθ᾽ εἵλοντο θοῇ παρὰ νηὶ μελαίνῃ καὶ σπεῖσαν μακάρεσσι θεοῖς, οἳ Ὄλυμπον ἔχουσιν. |
|
| 335 (515) |
После того как желанье питья и еды утолили, Двинулись в путь. Во главе их пошел Аполлон-дальновержец, С лирой блестящей в руках, превосходно и сладко играя, Дивно, высоко шагая. И, топая дружно ногами, Критяне следом спешили в Пифон и пеан распевали, |
| αὐτὰρ ἐπεὶ πόσιος καὶ ἐδητύος ἐξ ἔρον ἕντο, βάν ῥ᾽ ἴμεν· ἦρχε δ᾽ ἄρα σφιν ἄναξ Διὸς υἱὸς Ἀπόλλων, φόρμιγγ᾽ ἐν χείρεσσιν ἔχων, ἐρατὸν κιθαρίζων, καλὰ καὶ ὕψι βιβάς· οἳ δὲ ῥήσσοντες ἕποντο Κρῆτες πρὸς Πυθὼ καὶ ἰηπαιήον᾽ ἄειδον, |
|
| 340 (520) |
Как распевается песня у критян, которым вложила В гру́ди бессмертная Муза искусство сладчайшего пенья. Неутомимо на холм поднимались они и достигли Вскоре Парнаса и края уютного, где предстояло Жить им остаться теперь, почитанием пользуясь общим. |
| οἷοί τε Κρητῶν παιήονες, οἷσί τε Μοῦσα ἐν στήθεσσιν ἔθηκε θεὰ μελίγηρυν ἀοιδήν. ἄκμητοι δὲ λόφον προσέβαν ποσίν, αἶψα δ᾽ ἵκοντο Παρνησὸν καὶ χῶρον ἐπήρατον, ἔνθ᾽ ἄρ᾽ ἔμελλον οἰκήσειν πολλοῖσι τετιμένοι ἀνθρώποισι· |
|
| 345 (525) |
Храм свой богатый он им показал и святилище в храме. Но нерешимостью в милой груди волновалась душа их, И, вопрошая владыку, сказал ему критян начальник: «О повелитель! Сюда, далеко от друзей и отчизны, Нас ты завел, ибо так твоему пожелалося сердцу. |
| δεῖξε δ᾽ ἄγων ἄδυτον ζάθεον καὶ πίονα νηόν. τῶν δ᾽ ὠρίνετο θυμὸς ἐνὶ στήθεσσι φίλοισι· τὸν καὶ ἀνειρόμενος Κρητῶν ἀγὸς ἀντίον ηὔδα· ὦ ἄνα, εἰ δὴ τῆλε φίλων καὶ πατρίδος αἴης ἤγαγες· οὕτω που τῷ σῷ φίλον ἔπλετο θυμῷ· |
|
| 350 (530) |
Как же, однако, мы будем тут жить? Укажи нам, владыка! Ни виноградников нет, ни лугов в этом крае прелестном, Чтобы прожить хорошо и не хуже людей оказаться». И, улыбнувшись, ответствовал им Аполлон дальнострельный: «Вечно вы ищете, духом нестойкие, глупые люди, |
| πῶς καὶ νῦν βιόμεσθα; τό σε φράζεσθαι ἄνωγμεν. οὔτε τρυγηφόρος ἥδε γ᾽ ἐπήρατος οὔτ᾽ εὐλείμων, ὥστ᾽ ἀπό τ᾽ εὖ ζώειν καὶ ἅμ᾽ ἀνθρώποισιν ὀπάζειν. τοὺς δ᾽ ἐπιμειδήσας προσέφη Διὸς υἱὸς Ἀπόλλων· νήπιοι ἄνθρωποι, δυστλήμονες, οἳ μελεδῶνας |
|
| 355 (535) |
Тягостных мук для себя, и забот, и душевных стеснений! Легкое слово скажу я и в души его заложу вам: В правую руку возьмите вы жертвенный нож и закланью Будете скот предавать, что сюда чередой непрерывной Станут ко мне пригонять племена знаменитые смертных. |
| βούλεσθ᾽ ἀργαλέους τε πόνους καὶ στείνεα θυμῷ· ῥηίδιον ἔπος ὔμμ᾽ ἐρέω καὶ ἐπὶ φρεσὶ θήσω, δεξιτερῇ μάλ᾽ ἕκαστος ἔχων ἐν χειρὶ μάχαιραν, σφάζειν αἰεὶ μῆλα· τὰ δ᾽ ἄφθονα πάντα παρέσται, ὅσσα τ᾽ ἐμοί κ᾽ ἀγάγωσι περικλυτὰ φῦλ᾽ ἀνθρώπων· |
|
| 360 (540) |
Храм сторожите священный и роды людей принимайте, Сколько б сюда ни пришло их, и, волю мою соблюдая… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Если же слово пустое за вами замечу иль дело, Если проявите гордость, что часто меж смертных бывает, — Люди другие тогда властелинами станут над вами, |
539a 539b |
νηὸν δὲ προφύλαχθε, δέδεχθε δὲ φῦλ᾽ ἀνθρώπων ἐνθάδ᾽ ἀγειρομένων καὶ ἐμὴν ἰθύν τε μάλιστα. [δείκνυσθε θνητοῖσι· σὺ δὲ φρεσὶ δέξο θέμιστα. εἰ δέ τις ἀφραδίῃς οὐ πείσεται, ἀλλ᾽ ἀλογήσει] ἠέ τι τηΰσιον ἔπος ἔσσεται ἠέ τι ἔργον ὕβρις θ᾽, ἣ θέμις ἐστὶ καταθνητῶν ἀνθρώπων, ἄλλοι ἔπειθ᾽ ὑμῖν σημάντορες ἄνδρες ἔσονται, |
| 365 (545) |
И в подчиненье у них навсегда вам придется остаться. Сказано все. А тебе сохранить это следует в сердце!» Славься, о сын Громовержца-царя и Лето пышнокудрой! Ныне ж, тебя помянув, я к песне другой приступаю. |
| τῶν ὑπ᾽ ἀναγκαίῃ δεδμήσεσθ᾽ ἤματα πάντα. εἴρηταί τοι πάντα· σὺ δὲ φρεσὶ σῇσι φύλαξαι. καὶ σὺ μὲν οὕτω χαῖρε, Διὸς καὶ Λητοῦς υἱέ· αὐτὰρ ἐγὼ καὶ σεῖο καὶ ἄλλης μνήσομ᾽ ἀοιδῆς. |
ПРИМЕЧАНИЯ
| Жертвы свершали, приказы ему возвещали от бога, С луком златым Аполлона, что их изрекал непреложно. Этот ответ получали у лавра в долине Парнаса. |
Стихи явно поздние: Аполлон только собирается учредить свое прорицалище, и критские моряки еще не могут знать об этом и плыть, чтобы услышать его пророчества.
