Письма Марка Туллия Цицерона

133. Квин­ту Тул­лию Цице­ро­ну, в Фор­мии

Рим, 13 фев­ра­ля 54 г.

Марк бра­ту Квин­ту при­вет.

1. Над «чер­ным сне­гом»¹ я сме­ял­ся и очень рад, что ты весел и спо­со­бен шутить. Насчет Пом­пея согла­сен с тобой или, вер­нее, ты со мной. Ведь я, как тебе извест­но, уже дав­но вос­пе­ваю Цеза­ря. Верь мне, он мне по серд­цу, и я не остав­лю его.

2. Теперь узнай про иды. Это был деся­тый день для Целия². Доми­ций³ не рас­по­ла­гал нуж­ным чис­лом судей. Боюсь, как бы не явил­ся в каче­стве обви­ни­те­ля Пола Сер­вий, мерз­кий и дикий чело­век; ведь на наше­го Целия силь­но напа­да­ет кло­ди­ев род⁴. Ниче­го опре­де­лен­но­го еще нет, но я опа­са­юсь. Далее, в тот же день тиряне были при­ня­ты сена­том, собрав­шим­ся в пол­ном соста­ве; в пол­ном же соста­ве, со сво­ей сто­ро­ны, и сирий­ские откуп­щи­ки. Жесто­ко напа­да­ли на Габи­ния⁵. Впро­чем, Доми­ций упрек­нул откуп­щи­ков в том, что они сопро­вож­да­ли Габи­ния вер­ха­ми⁶. Наш Ламия⁷ полон важ­но­сти; слиш­ком над­мен­но — в ответ на заяв­ле­ние Доми­ция⁸: «Это про­изо­шло по вашей вине, рим­ские всад­ни­ки; вы суди­те сла­бо» — он ска­зал: «Судим мы, а хва­ли­те вы». В этот день не реши­ли ниче­го: ночь заста­ви­ла разой­тись.

3. Аппий пола­га­ет, что Пупи­ев⁹ закон не пре­пят­ст­ву­ет ему созы­вать сенат в коми­ци­аль­ные дни, сле­дую­щие за Кви­ри­на­ли­я­ми, и что, на осно­ва­нии Габи­ни­е­ва зако­на¹⁰, он даже обя­зан еже­днев­но, от фев­раль­ских до мар­тов­ских календ, при­ни­мать в сена­те послов. Поэто­му счи­таю, что коми­ции¹¹ откла­ды­ва­ют­ся на март месяц. Одна­ко народ­ные три­бу­ны заяв­ля­ют о сво­ем наме­ре­нии в бли­жай­шие же коми­ци­аль­ные дни обра­тить­ся к наро­ду по пово­ду Габи­ния¹². Соби­раю все, чтобы сооб­щить тебе какую-нибудь новость, но, как видишь, писать мне не о чем.

4. Поэто­му пере­хо­жу к Кал­ли­сфе­ну и Фили­сту¹³, в кото­рых ты, я вижу, погру­зил­ся. Кал­ли­сфен — нечто обык­но­вен­ное и зна­ко­мое, ска­зал кое-кто из гре­ков, но тот сици­ли­ец — важ­ней­ший писа­тель, бога­тый мыс­ля­ми, ост­рый, сжа­тый, вро­де малень­ко­го Фукидида. Но не знаю, кото­рая из двух его книг у тебя (ведь есть два труда¹⁴); быть может, обе. Мне боль­ше нра­вит­ся то, где он гово­рит о Дио­ни­сии; ведь сам Дио­ни­сий — ста­рый хит­рец, и Филист очень близ­ко знал его. Но дей­ст­ви­тель­но ли ты при­сту­па­ешь к исто­рии, как ты добав­ля­ешь? По мое­му мне­нию, ты это можешь; так как ты поза­бо­тил­ся о пись­мо­нос­цах, то полу­чишь ко дню Лупер­ка­лий¹⁵ пись­мо о том, что про­изо­шло сего­дня. Раз­вле­кай­ся воз­мож­но луч­ше вме­сте с нашим Цице­ро­ном.