Письма Марка Туллия Цицерона

325. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Фор­мий­ская усадь­ба, 15 фев­ра­ля 49 г.

1. Co мной не быва­ет того же, что с тобой, как ты пишешь: «Вся­кий раз, как я при­обо­д­ря­юсь». Ведь я теперь мало при­обо­д­ря­юсь и осо­бен­но вслед­ст­вие тех писем, кото­рые при­хо­дят из Рима, о Доми­ции, о когор­тах пицен­цев. За послед­ние два дня все ста­ло более радост­ным. Поэто­му от бег­ства, кото­рое под­готов­ля­лось, я отка­зал­ся. Интер­дик­ты¹ Цеза­ря

отвер­га­ют­ся. Хоро­ша мол­ва о Доми­ции, пре­крас­на об Афра­нии³.

2. Что ты, как луч­ший друг, сове­ту­ешь мне сохра­нять сво­бо­ду дей­ст­вий, доко­ле могу, — мне при­ят­но. Что каса­ет­ся тво­ей при­пис­ки, чтобы не каза­лось, буд­то я более скло­ня­юсь к постыд­ной сто­роне, то это, конеч­но, может казать­ся. Я не согла­сил­ся быть пол­ко­вод­цем в граж­дан­ской войне, пока ведут­ся пере­го­во­ры о мире, — не пото­му, что она не спра­вед­ли­ва, но так как то, что было гораздо более спра­вед­ли­вым, при­нес­ло мне ущерб⁴. Я про­сто не хотел, чтобы тот, кому наш пре­до­став­ля­ет вто­рое кон­суль­ство и три­умф⁵ (и в каких выра­же­ни­ях — «за твои досто­слав­ные дея­ния»!), был моим недру­гом. Я знаю, и кого мне опа­сать­ся, и по какой при­чине. Но если будет вой­на, как я пре­д­ви­жу, — за мной дела не станет.

3. Насчет 20000 сестер­ци­ев Терен­ция тебе отве­ти­ла. Дио­ни­сию я не хотел быть в тягость, пока пола­гал, что буду стран­ст­во­вать. Тебе же, хотя ты и часто писал о его пре­дан­но­сти, я не отве­тил, так как со дня на день откла­ды­вал реше­ние о том, что мне делать. Теперь же, как вижу, маль­чи­ки про­ве­дут зиму в фор­мий­ской усадь­бе. А я? Не знаю; ведь если будет вой­на, то я решил быть с Пом­пе­ем. Надеж­ные изве­стия, кото­ры­ми буду рас­по­ла­гать, буду тебе сооб­щать. Пола­гаю, что вой­на будет отвра­ти­тель­ней­шей, если, как ты пишешь, не про­изой­дет како­го-нибудь пар­фян­ско­го слу­чая⁶.