Письма Марка Туллия Цицерона

334. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Фор­мий­ская усадь­ба, 21 (?) фев­ра­ля 49 г.

1. После того как было запе­ча­та­но это пись­мо, кото­рое я наме­ре­вал­ся отпра­вить ночью, как и отпра­вил (ведь я писал его вече­ром), пре­тор Гай Сосий при­был в фор­мий­скую усадь­бу к мое­му соседу Манию Лепиду, кве­сто­ром кото­ро­го он был. Он доста­вил копию пись­ма Пом­пея к кон­су­лам:

2. «В день за две­на­дцать дней до мар­тов­ских календ, мне достав­ле­но пись­мо от Луция Доми­ция. Копию его я пишу ниже. Теперь — хотя я пишу об этом — знаю, что ты сам пони­ма­ешь, как важ­но для государ­ства, чтобы все вой­ска воз­мож­но ско­рее собра­лись в одно место. Ты же, если согла­сишь­ся, поста­ра­ешь­ся воз­мож­но ско­рее при­быть ко мне; оста­вишь для Капуи гар­ни­зон такой чис­лен­но­сти, какую при­зна­ешь доста­точ­ной».

3. Затем он при­ло­жил копию пись­ма Доми­ция, кото­рую я послал тебе нака­нуне. Бес­смерт­ные боги! Какой меня охва­тил ужас! Как я был встре­во­жен: что же будет? Вот на что я все-таки наде­юсь: «Вели­кий» будет имя импе­ра­то­ра¹, вели­кий при его при­бы­тии страх. Наде­юсь так­же, раз до сего вре­ме­ни ничто нам не пре­пят­ст­во­ва­ло,… он по небреж­но­сти совсем не изме­нил бы это­го, кото­рое как храб­ро и тща­тель­но, так и, кля­нусь…² Толь­ко что я услы­хал, что четы­рех­днев­ная³ тебя оста­ви­ла. Готов уме­реть, если бы я обра­до­вал­ся боль­ше, слу­чись это со мной. Пилии ска­жи, что ей не подо­ба­ет болеть доль­ше и что это недо­стой­но согла­сия меж­ду вами. Тирон, я слы­хал, изба­вил­ся от вто­ро­го при­сту­па. Но он, как вижу я, занял на рас­хо­ды у дру­гих; я же про­сил наше­го Курия⁴, если бы что-нибудь пона­до­би­лось. Пред­по­чи­таю, чтобы виной была застен­чи­вость Тиро­на, а не неуслуж­ли­вость Курия.