Письма Марка Туллия Цицерона

477. Луцию Папи­рию Пету, в Неа­поль

Рим, конец авгу­ста или нача­ло сен­тяб­ря 46 г.

1. Не смеш­ной ты чело­век, раз ты спра­ши­ва­ешь у меня, после того как у тебя был наш Бальб¹, — что́, по мое­му мне­нию, будет с ваши­ми муни­ци­пи­я­ми и зем­ля­ми?² Как буд­то я знаю что-либо такое, чего бы не знал он, или, если я что-нибудь когда-нибудь и знаю, то я обыч­но знаю не от него? Более того, если ты любишь меня, дай мне знать, что́ будет с нами; ведь в тво­ей вла­сти был тот, от кого — либо от трез­во­го, либо, во вся­ком слу­чае, от пья­но­го — ты бы мог знать. Но об этом я не спра­ши­ваю, мой Пет: во-пер­вых, пото­му, что мы уже четы­ре года живы по мило­сти, если это милость или это жизнь — пере­жить государ­ство³; затем, пото­му, что и я, мне кажет­ся, знаю, что́ будет; ведь про­изой­дет всё, чего толь­ко ни захотят те, кто будет силен, а силь­но все­гда будет ору­жие. Сле­до­ва­тель­но, для нас долж­но быть доста­точ­но того, что нам усту­па­ют. Если кое-кто не мог тер­петь это, он дол­жен был уме­реть.

2. Прав­да, выме­ря­ют вей­ские и капен­ские зем­ли⁴. Это неда­ле­ко от тускуль­ской усадь­бы: одна­ко я ниче­го не боюсь: наслаж­да­юсь, пока доз­во­ле­но; желаю, чтобы все­гда было доз­во­ле­но. Если это будет недо­сти­жи­мо, всё же, раз я, сме­лый муж и к тому же фило­соф, при­знал, что жить — это самое пре­крас­ное, я не могу не любить того, по чьей мило­сти я достиг это­го⁵. Если бы он желал суще­ст­во­ва­ния тако­го государ­ства, како­го, быть может, и он хочет и долж­ны желать мы все, он все-таки ниче­го не может сде­лать: до такой сте­пе­ни он свя­зал себя с мно­ги­ми.

3. Но я захо­жу слиш­ком дале­ко впе­ред: ведь пишу я тебе. Всё же знай сле­дую­щее: не толь­ко я, кото­рый не участ­вую в при­ня­тии реше­ний, но даже сам гла­ва⁵ не зна­ет, что́ будет; ведь мы в раб­стве у него, а он — у обсто­я­тельств; таким обра­зом, ни он не может знать, чего потре­бу­ют обсто­я­тель­ства, ни мы — что дума­ет он. Я это­го не напи­сал тебе в ответ рань­ше не пото­му, что я был скло­нен к празд­но­сти, осо­бен­но в пере­пис­ке, но пото­му, что, не рас­по­ла­гая ничем опре­де­лен­ным, я не хотел ни доста­вить тебе бес­по­кой­ство сво­и­ми сомне­ни­я­ми, ни подать надеж­ду заве­ре­ни­ем. Все-таки добав­лю одно, что явля­ет­ся истин­ной прав­дой: при нынеш­них обсто­я­тель­ствах я до сего вре­ме­ни ниче­го не слы­хал об этой опас­но­сти⁶; ты же, по сво­ей муд­ро­сти, дол­жен будешь желать наи­луч­ше­го, думать о самом труд­ном, пере­но­сить. все, что слу­чит­ся.