Письма Марка Туллия Цицерона

636. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Арпин­ская усадь­ба, 30 июня 45 г.

1. За три дня до календ, едва уехал пере­пис­чик Гилар, кото­ро­му я дал пись­мо к тебе, как при­был пись­мо­но­сец с тво­им пись­мом, отправ­лен­ным нака­нуне; в нем самым при­ят­ным для меня было то, что наша Атти­ка про­сит тебя не печа­лить­ся и что ты пишешь об отсут­ст­вии опас­но­сти.

2. Речь о Лига­рии¹, как вижу, пре­крас­но разо­шлась бла­го­да­ря тво­е­му авто­ри­те­ту. Ведь Бальб и Оппий напи­са­ли мне, что они чрез­вы­чай­но одоб­ря­ют ее и что по этой при­чине они посла­ли Цеза­рю эту незна­чи­тель­ную речь. Итак, это самое ты писал мне ранее.

3. В вопро­се с Варро­ном² при­чи­на — как бы не пока­зать­ся сла­во­лю­би­вым — не подей­ст­во­ва­ла бы на меня (ведь я решил не вклю­чать в диа­ло­ги нико­го из тех, кто жив); но так как ты пишешь, и что это жела­тель­но Варро­ну, и что он при­да­ет это­му боль­шое зна­че­ние, я пол­но­стью закон­чил — не знаю, насколь­ко хоро­шо, но так тща­тель­но, что ничто не может быть выше — все Ака­де­ми­че­ское иссле­до­ва­ние в четы­рех кни­гах³. В них то, что было пре­крас­но собра­но Антиохом про­тив непо­сти­гае­мо­сти⁴, я отдал Варро­ну. На это я отве­чаю сам; ты — тре­тий в нашей беседе. Если бы я пре­до­ста­вил Кот­те⁵ и Варро­ну рас­суж­дать друг с дру­гом, как ты сове­ту­ешь в послед­нем пись­ме, я был бы без­молв­ным дей­ст­ву­ю­щим лицом.

4. Это при­ят­но полу­ча­ет­ся при дей­ст­ву­ю­щих лицах древ­но­сти, как сде­лал и Герак­лид⁶ во мно­гих, и я в шести кни­гах «О государ­стве». Есть так­же мои три кни­ги «Об ора­то­ре», о кото­рых я очень высо­ко­го мне­ния. И в них дей­ст­ву­ю­щие лица тако­вы, что мне сле­до­ва­ло мол­чать; ведь гово­рят Красс, Анто­ний, ста­рик Катул, брат Кату­ла Гай Юлий, Кот­та, Суль­пи­ций. Эта беседа ведет­ся в мои дет­ские годы, так что я не мог бы при­нять уча­стие. Но то, что я напи­сал в насто­я­щее вре­мя, — в духе Ари­сто­те­ля, при­чем выска­зы­ва­ния про­чих вво­дят­ся так, что пер­вен­ство оста­ет­ся за ним самим. Пять книг «О пре­де­лах»⁷ я соста­вил так, что эпи­ку­рей­ские мне­ния я отдал Луцию Торк­ва­ту, стои­че­ские — Мар­ку Като­ну, пери­па­те­ти­че­ские — Мар­ку Писо­ну. Я думал, что это не станет пред­ме­том рев­но­сти, так как все они умер­ли.

5. В этих «Ака­де­ми­ках» я, как ты зна­ешь, вел беседы с Кату­лом, Лукул­лом, Гор­тен­си­ем; они, разу­ме­ет­ся, не соот­вет­ст­во­ва­ли дей­ст­ву­ю­щим лицам, так как были слиш­ком уче­ны­ми и, каза­лось, нико­гда им даже не сни­лись. Поэто­му, как толь­ко я про­чел твое пись­мо насчет Варро­на, я схва­тил, слов­но нис­по­слан­ное Гер­ме­сом⁸. Это более все­го под­хо­ди­ло к тому роду фило­со­фии, кото­рым он, мне кажет­ся, боль­ше все­го вос­хи­ща­ет­ся, и к этой роли, так что я не стал ста­рать­ся о том, чтобы защи­щае­мое мною мне­ние каза­лось пре­об­ла­даю­щим. Ведь взгляды Антио­ха чрез­вы­чай­но убеди­тель­ны; точ­но выра­жен­ные мной, они обла­да­ют ост­ро­той Антио­ха, блес­ком моей речи, если толь­ко какой-либо при­сущ мне. Но ты еще и еще взвесь, сле­ду­ет ли отдать эти кни­ги Варро­ну. У меня есть кое-какие воз­ра­же­ния; но это при встре­че.