История Рима от основания города

Книга I, гл. 46

46. (1) Сер­вий уже на деле обла­дал несо­мнен­ною цар­скою вла­стью, но слу­ха его порой дости­га­ла чван­ная бол­тов­ня моло­до­го Тарк­ви­ния, что, мол, без избра­нья народ­но­го цар­ст­ву­ет Сер­вий, и он, спер­ва уго­див про­сто­му люду подуш­ным разде­лом захва­чен­ной у вра­гов зем­ли¹⁴⁰, решил­ся запро­сить народ: жела­ют ли, повеле­ва­ют ли они, чтобы он над ними цар­ст­во­вал? Сер­вий был про­воз­гла­шен царем столь еди­но­душ­но, как, пожа­луй, никто до него. (2) Но и это не ума­ли­ло надежд Тарк­ви­ния на цар­скую власть. Напро­тив, пони­мая, что зем­лю пле­бе­ям разда­ют вопре­ки жела­ньям отцов, он счел, что полу­чил повод еще усерд­нее чер­нить Сер­вия перед отца­ми, уси­ли­вая тем свое вли­я­ние в курии. Он и сам по моло­до­сти лет был горяч, и жена, Тул­лия, рас­трав­ля­ла бес­по­кой­ную его душу. (3) Так и рим­ский цар­ский дом, с.51 подоб­но дру­гим¹⁴¹, явил при­мер достой­но­го тра­гедии зло­де­я­ния, чтобы опо­сты­ле­ли цари и ско­рее при­шла сво­бо­да и чтобы послед­ним ока­за­лось цар­ст­во­ва­ние, кото­ро­му пред­сто­я­ло родить­ся от пре­ступ­ле­ния.

(4) У это­го Луция Тарк­ви­ния (при­хо­дил­ся ли он Тарк­ви­нию Древ­не­му сыном или вну­ком, разо­брать нелег­ко¹⁴²; я, сле­дуя боль­шин­ству писа­те­лей, буду назы­вать его сыном) был брат — Аррунт Тарк­ви­ний, юно­ша от при­ро­ды крот­кий. (5) Заму­жем за дву­мя бра­тья­ми были, как уже гово­ри­лось, две Тул­лии, цар­ские доче­ри, скла­дом тоже совсем непо­хо­жие друг на дру­га. Вышло так, что два кру­тых нра­ва в бра­ке не соеди­ни­лись — по счаст­ли­вой, как я пола­гаю, уча­сти рим­ско­го наро­да, — дабы про­дол­жи­тель­ней было цар­ст­во­ва­ние Сер­вия и успе­ли сло­жить­ся обы­чаи государ­ства. (6) Тул­лия-сви­ре­пая тяго­ти­лась тем, что не было в ее муже ника­кой стра­сти, ника­кой дер­зо­сти. Вся устре­мив­шись к дру­го­му Тарк­ви­нию, им вос­хи­ща­ет­ся она, его назы­ва­ет насто­я­щим муж­чи­ной и порож­де­ни­ем цар­ской кро­ви, пре­зи­ра­ет сест­ру за то, что та, полу­чив насто­я­ще­го мужа, не рав­на ему жен­ской отва­гой. (7) Срод­ство душ спо­соб­ст­ву­ет быст­ро­му сбли­же­нию — как водит­ся, зло злу под стать, — но зачин­щи­цею все­об­щей сму­ты ста­но­вит­ся жен­щи­на. При­вык­нув к уеди­нен­ным беседам с чужим мужем, она самою послед­нею бра­нью поно­сит сво­его супру­га перед его бра­том, свою сест­ру перед ее супру­гом. Да луч­ше бы, твер­дит она, и ей быть вдо­вой, и ему без­брач­ным, чем свя­зы­вать­ся с неров­ней, чтобы увядать от чужо­го мало­ду­шия. (8) Дали б ей боги тако­го мужа, како­го она заслу­жи­ла, — ско­ро, ско­ро у себя в доме увиде­ла бы она ту цар­скую власть, что видит сей­час у отца. Быст­ро зара­жа­ет она юно­шу сво­им без­рас­суд­ст­вом. (9) Осво­бо­див дву­мя кряду похо­ро­на­ми дома свои для ново­го супру­же­ства, Луций Тарк­ви­ний и Тул­лия-млад­шая соче­та­ют­ся бра­ком, ско­рее без запре­ще­ния, чем с одоб­ре­ния Сер­вия.