История Рима от основания города

Книга IV, гл. 26

26. (1) Пово­дом к назна­че­нию кон­суль­ских выбо­ров послу­жи­ло гото­вя­ще­е­ся напа­де­ние эквов и воль­сков, о кото­ром сооб­щи­ли лати­ны и гер­ни­ки. (2) Кон­су­ла­ми ста­ли Тит Квинк­ций Цин­цин­нат, сын Луция, по про­зви­щу Пуни­ец, и Гней Юлий Мен­тон [431 г.]. Угро­за вой­ны на этот раз не рас­се­я­лась. (3) Набрав вои­нов на осно­ва­нии свя­щен­но­го зако­на⁷¹, кото­рый имел чрез­вы­чай­ную силу при набо­ре на воен­ную служ­бу, два силь­ных вой­ска с двух сто­рон сошлись у Аль­гида и там ста­ли лаге­рем, эквы — сво­им, воль­ски — сво­им. (4) К укреп­ле­нию лаге­ря, как и к закал­ке вои­нов, нико­гда еще не при­ла­га­ли столь­ко ста­ра­ний пред­во­ди­те­ли эквов и воль­сков. (5) Изве­стия об этом толь­ко уси­ли­ва­ли тре­во­гу в Риме. Сенат решил назна­чить дик­та­то­ра, ибо эти наро­ды, хоть и часто быва­ли раз­би­ты, нико­гда еще не при­сту­па­ли к войне с такой реши­мо­стью, тогда как в Риме столь­ких муж­чин истре­би­ла чума. (6) Но глав­ное — всех пуга­ло кри­во­ду­шие кон­су­лов, их раздо­ры и стыч­ки при сове­ща­ни­ях. Неко­то­рые лето­пис­цы гово­рят о неудач­ном сра­же­нии, дан­ном эти­ми кон­су­ла­ми на Аль­гиде, како­вое и послу­жи­ло при­чи­ной избра­ния дик­та­то­ра. Извест­но толь­ко, что, несо­глас­ные в про­чем, они лишь сошлись, про­ти­во­дей­ст­вуя воле сена­то­ров и пре­пят­ст­вуя избра­нию дик­та­то­ра до тех пор. Но вот ста­ли посту­пать вести, одна страш­ней дру­гой. (7) А посколь­ку кон­су­лы сена­ту не под­чи­ни­лись, Квинт Сер­ви­лий Приск, выка­зав­ший свои досто­ин­ства на выс­ших долж­но­стях, обра­тил­ся к народ­ным три­бу­нам: (8) «К вам, раз уж дело дошло до край­но­сти, взы­ва­ет сенат, чтобы в столь решаю­щий миг вы сво­ею вла­стью понуди­ли кон­су­лов избрать дик­та­то­ра». (9) Три­бу­ны, вняв это­му обра­ще­нию и най­дя в нем воз­мож­ность для рас­ши­ре­ния сво­его вли­я­ния, уда­ля­ют­ся, а затем от име­ни всей кол­ле­гии объ­яв­ля­ют о том, что кон­су­лам над­ле­жит пови­но­вать­ся реше­ни­ям сена­та, а если они и далее будут про­ти­вить­ся еди­но­душ­но­му мне­нию выс­ше­го сосло­вия, три­бу­ны отда­дут при­каз о зато­че­нии их в тем­ни­цу. (10) Кон­су­лы пред­по­чли поко­рить­ся три­бу­нам, а не сена­ту, обви­няя сена­то­ров в том, что те пожерт­во­ва­ли пол­но­мо­чи­я­ми вер­хов­ной вла­сти и отда­ли кон­суль­ство во власть три­бу­нов, коль ско­ро те в состо­я­нии при­нудить к чему-либо кон­су­лов и даже — что может быть страш­нее для с.200 част­но­го лица? — заклю­чить их в око­вы! (11) Назна­чить дик­та­то­ра по жре­бию — ибо даже и в этом кон­су­лы не смог­ли прий­ти к согла­сию — дол­жен был Тит Квинк­ций. Он объ­явил дик­та­то­ром Авла Посту­мия Тубер­та, сво­его зятя, пра­ви­те­ля очень стро­го­го; тот назна­чил началь­ни­ком кон­ни­цы Луция Юлия. (12) Тут же объ­яв­ля­ет­ся набор, пре­кра­ще­ние судо­про­из­вод­ства и запрет зани­мать­ся в горо­де чем бы то ни было, кро­ме под­готов­ки к войне. Раз­бор дел об укло­не­нии от воен­ной служ­бы откла­ды­ва­ет­ся до окон­ча­ния вой­ны. Теперь и те, кто, быть может, не под­ле­жал при­зы­ву, пред­по­чли запи­сать­ся. От гер­ни­ков и лати­нов тоже затре­бо­ва­ны были опол­чен­цы; и те и дру­гие рев­ност­но испол­ни­ли при­каз дик­та­то­ра.