История Рима от основания города

Книга IV, гл. 37

37. (1) Кон­су­ла­ми избра­ны были Гай Сем­п­ро­ний Атра­тин и Квинт Фабий Вибу­лан [423 г.].

В тот год, по пре­да­нию, про­изо­шло собы­тие хоть и в чужих кра­ях, но все же достой­ное упо­ми­на­ния: сам­ни­ты⁸⁶ захва­ти­ли этрус­ский город Вуль­турн, нынеш­нюю Капую⁸⁷, и назва­ли его Капу­ей — по име­ни сво­его пред­во­ди­те­ля Капия или, что веро­ят­нее, пото­му, что город рас­по­ло­жен был на рав­нине. (2) Пона­ча­лу они при­ня­ли город и окрест­но­сти в совла­де­ние от изну­рен­ных вой­ною этрус­ков, но потом как-то в празд­ник ново­яв­лен­ные посе­лен­цы напа­ли ночью на ста­рых жите­лей, кото­рых смо­ри­ло сном после пир­шеств, и пере­би­ли их.

(3) После этих-то собы­тий выше­на­зван­ные кон­су­лы и всту­пи­ли в долж­ность в декабрь­ские иды. (4) О том, что воль­ски гро­зят вой­ной, доно­си­ли не толь­ко те, кто был отправ­лен раз­ведать об этом, но уже и послан­ни­ки лати­нов и гер­ни­ков сооб­ща­ли, что нико­гда преж­де воль­ски не отби­ра­ли пред­во­ди­те­лей и не наби­ра­ли вой­ска столь тща­тель­но: (5) у них-де повсюду твер­дят о том, что надо либо наве­ки сло­жить ору­жие и не помыш­лять о войне, либо уж не усту­пать тем, чье гос­под­ство оспа­ри­ва­ешь, — ни в храб­ро­сти, ни в стой­ко­сти, ни в воин­ской выуч­ке. (6) То были не пустые сло­ва, но они не слиш­ком взвол­но­ва­ли сена­то­ров, и Сем­п­ро­ний, кото­ро­му по жре­бию доста­лось отпра­вить­ся в те края, поло­жил­ся на сча­стье как на что-то совсем неиз­мен­ное (а ведь преж­де он пред­во­ди­тель­ст­во­вал победи­те­ля­ми в борь­бе с уже побеж­ден­ным наро­дом) и стал дей­ст­во­вать науда­чу, и при­том так небреж­но, что у воль­сков рим­ско­го поряд­ка было боль­ше, неже­ли в вой­ске самих рим­лян. (7) Пото­му-то и сча­стье, как вооб­ще быва­ет, пере­шло на сто­ро­ну доб­ле­сти. (8) В пер­вом же сра­же­нии, опро­мет­чи­во и неосто­рож­но завя­зан­ном Сем­п­ро­ни­ем, пере­до­вые части не были обес­пе­че­ны под­креп­ле­ни­ем, а кон­ни­ца с.209 была пло­хо раз­ме­ще­на. (9) Гром­кий и частый крик непри­я­тель­ско­го вой­ска был пер­вым при­зна­ком того, куда кло­ни­лось дело; рим­ляне отве­ча­ли нестрой­но и вяло, при каж­дом повто­ре­нии их голос выда­вал страх. (10) Тем ярост­ней бро­сал­ся враг, тес­ня их щита­ми и сле­пя блес­ком мечей. А с про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­ны шеве­ли­лись лишь шле­мы ози­раю­щих­ся вои­нов, в неуве­рен­но­сти и стра­хе тес­ней сби­ва­лась тол­па. (11) Зна­ме­на то оста­ва­лись поки­ну­ты пере­до­вы­ми, то ото­дви­га­лись в свои мани­пу­лы. Пока еще не было ни побеж­ден­ных, ни победи­те­лей: рим­ляне ско­рей при­кры­ва­лись, чем сра­жа­лись, а воль­ски шли в бой всем вой­ском, видя, что враг несет поте­ри, но не бежит.