53. (1) В кон­суль­ство Мар­ка Эми­лия и Гая Вале­рия Поти­та [410 г.] ста­ли гото­вить­ся к войне эквы, кото­рым воль­ски, хотя их народ­ное собра­ние не торо­пи­лось объ­яв­лять вой­ну, пре­до­ста­ви­ли в наем­ни­ки доб­ро­воль­цев. (2) Народ­ный три­бун Марк Мене­ний, пред­ло­жив­ший закон о разде­ле зем­ли, мешал кон­су­лу Вале­рию про­из­ве­сти набор вой­ска, вызван­ный тем, что, по слу­хам, про­тив­ник уже всту­пил в зем­ли лати­нов и гер­ни­ков; никто не хотел идти к при­ся­ге, (3) как вдруг при­шла весть о взя­тии непри­я­те­лем Карвент­ской кре­по­сти¹¹⁹. (4) За этот позор сена­то­ры воз­не­на­виде­ли Мене­ния, а осталь­ные три­бу­ны — ведь про­тив­ни­ки земель­ных зако­нов были под­готов­ле­ны зара­нее — усмот­ре­ли в этом пора­же­нии повод для сопро­тив­ле­ния. (5) При­ня­тие реше­ния оття­ги­ва­лось раз­го­рев­ши­ми­ся спо­ра­ми, во вре­мя кото­рых кон­су­лы, при­зы­вая в свиде­те­ли богов и людей, вини­ли в уже поне­сен­ных и во всех гряду­щих постыд­ных пора­же­ни­ях Мене­ния, (6) кото­рый мешал набрать вой­ско, а тот гром­ко воз­ра­жал: пусть-де неза­кон­ные хозя­е­ва обще­ст­вен­ных земель усту­пят, и он не будет пре­пят­ст­во­вать набо­ру. (7) Нако­нец девять три­бу­нов поста­но­ви­ли пре­кра­тить спо­ры и объ­яви­ли общее реше­ние ока­зы­вать под­держ­ку кон­су­лу Гаю Вале­рию в при­ня­тии мер — нало­же­нии штра­фа или ино­го нака­за­ния — про­тив их с.222 сото­ва­ри­ща, чиня­ще­го поме­хи набо­ру, и про­тив укло­ня­ю­щих­ся от воин­ской служ­бы. (8) После того как воору­жен­ный этим реше­ни­ем кон­сул при­ка­зал схва­тить и немно­гих взы­вав­ших к три­бу­ну, страх заста­вил осталь­ных при­не­сти при­ся­гу. (9) Хотя вой­ско, послан­ное к Карвен­ту, нена­виде­ло и боя­лось кон­су­ла, оно тот­час ярост­но бро­си­лось на при­ступ и, отбро­сив защит­ни­ков кре­по­сти, овла­де­ло ею: удоб­ный слу­чай для напа­де­ния пре­до­ста­ви­ли те, что вышли из кре­по­сти на добы­чу и по небреж­но­сти раз­бре­лись. (10) Награб­лен­но­го вра­га­ми в непре­рыв­ных набе­гах ока­за­лось не так уж мало: они все скла­ды­ва­ли в без­опас­ном месте. Кон­сул велел кве­сто­рам про­дать все это с тор­гов, а доход — в каз­ну и ска­зал, что вой­ско толь­ко тогда будет участ­во­вать в деле­же добы­чи, когда вои­ны пере­ста­нут укло­нять­ся от несе­ния служ­бы. (11) Нена­висть к нему про­сто­го наро­да и вои­нов толь­ко уси­ли­лась. И вот, когда он, по сенат­ско­му поста­нов­ле­нию — с ова­ци­ей, всту­пил в Рим, вои­ны в безыс­кус­ных и по-сол­дат­ски дерз­ких сти­хах попе­ре­мен­но то бра­ни­ли кон­су­ла, то воз­но­си­ли хва­лу Мене­нию. (12) Сто­и­ло кому-нибудь из тол­пя­ще­го­ся кру­гом наро­да упо­мя­нуть имя три­бу­на, как вой­ско напе­ре­рыв с тол­пой начи­на­ло руко­плес­кать и выкри­ки­вать при­вет­ст­вия. (13) Послед­нее обсто­я­тель­ство обес­по­ко­и­ло сена­то­ров куда боль­ше, чем вошед­шее в обы­чай поно­ше­ние кон­су­ла¹²⁰; каза­лось, Мене­ний, если захо­чет, навер­ня­ка будет избран в воен­ные три­бу­ны, во избе­жа­ние чего и были назна­че­ны выбо­ры кон­су­лов.