История Рима от основания города

Книга V, гл. 27

27. (1) У фалис­ков велось, чтобы учи­те­лем и вос­пи­та­те­лем у ребен­ка был один и тот же чело­век; кро­ме того, на попе­че­нии одно­го вос­пи­та­те­ля обыч­но нахо­ди­лось по мно­гу детей, что и посей­час при­ня­то в Гре­ции⁵⁹. Детей знат­ных граж­дан, как это часто быва­ет, учил некий чело­век, пре­успев­ший в нау­ках. (2) Так вот, он еще во дни мира взял за пра­ви­ло выво­дить детей для игр и упраж­не­ний за город. Не отсту­пил­ся он от сво­ей при­выч­ки и во вре­мя вой­ны, уво­дя их то бли­же, то даль­ше от ворот, и одна­жды, когда пред­ста­вил­ся слу­чай, завлек детей игра­ми и беседа­ми даль­ше обыч­но­го, при­вел к вра­же­ским постам, потом к рим­ско­му лаге­рю и, нако­нец, — в палат­ку Камил­ла. (3) Там он пре­ступ­ное свое дея­ние усу­гу­бил речью еще более пре­ступ­ной: что-де, пере­дав во власть рим­лян этих детей, (4) чьи роди­те­ли гла­вен­ст­ву­ют в Фале­ри­ях, он тем самым и город отдал в их руки. (5) Услы­хав такое, Камилл ска­зал: «Не похо­жи на тебя, зло­дей, ни народ, ни пол­ко­во­дец, к кото­рым ты явил­ся со сво­им зло­дей­ским даром. (6) Той общ­но­сти, кото­рая уста­нав­ли­ва­ет­ся меж­ду людь­ми по дого­во­ру, у нас с фалис­ка­ми нет, но есть и пре­будет та, что при­ро­дой врож­де­на всем. Вой­на так же име­ет зако­ны, как и мир, а мы уме­ем вое­вать столь же спра­вед­ли­во, сколь и храб­ро. (7) Наше ору­жие направ­ле­но не про­тив тех, чей воз­раст при­ня­то щадить даже при взя­тии горо­дов, но про­тив воору­жен­ных мужей, кото­рые в свое вре­мя сами напа­ли на рим­ский лагерь под Вей­я­ми без вся­ко­го пово­да или вызо­ва с нашей сто­ро­ны. (8) Насколь­ко было в с.257 тво­их силах, ты, пожа­луй, пре­взо­шел их еще боль­шим зло­де­я­ни­ем, я же соби­ра­юсь победить по-рим­ски: доб­ле­стью, оса­дой и ору­жи­ем, как это было и с Вей­я­ми». (9) Потом он при­ка­зал раздеть это­го чело­ве­ка, свя­зать ему руки за спи­ной и пере­дать детям для воз­вра­ще­ния в Фале­рии, да велел вру­чить им роз­ги, чтобы они гна­ли ими пре­да­те­ля к горо­ду.

(10) Пер­вым делом на это уди­ви­тель­ное зре­ли­ще сбе­жал­ся смот­реть весь народ; затем долж­ност­ные лица созва­ли сенат, чтобы обсудить неслы­хан­ное про­ис­ше­ст­вие. Оно настоль­ко изме­ни­ло направ­ле­ние умов, что все без исклю­че­ния ста­ли тре­бо­вать мира. А дав­но ли они, обе­зу­мев от зло­бы и нена­ви­сти, пред­по­чи­та­ли ско­рее погиб­нуть, как вей­яне, чем, подоб­но капен­цам, попро­сить о мире. (11) И на фору­ме, и в курии все про­слав­ля­ли чест­ность рим­лян, спра­вед­ли­вость пол­ко­во­д­ца. Со все­об­ще­го согла­сия в лагерь к Камил­лу были отправ­ле­ны послы; оттуда они с его раз­ре­ше­ния поеха­ли в Рим, чтобы изве­стить сенат о сда­че Фале­рии. (12) Пере­да­ют, что, когда их вве­ли в сенат, они заяви­ли сле­дую­щее: «Отцы-сена­то­ры! Мы сда­ем­ся вам, побеж­ден­ные вами и вашим пол­ко­вод­цем, но победа эта тако­го свой­ства, что не может вызвать ничьей зави­сти — ни боже­ской, ни чело­ве­че­ской. Мы дума­ем, что нам луч­ше будет жить под вашей вла­стью, чем под сенью соб­ст­вен­ных зако­нов, — а что может быть сла­ще для победи­те­ля, чем такая уве­рен­ность побеж­ден­но­го! (13) Исход этой вой­ны явля­ет роду чело­ве­че­ско­му два достой­ных под­ра­жа­ния при­ме­ра: вы бла­го­род­ство в войне пред­по­чли вер­ной победе, мы же доб­ро­воль­но усту­пи­ли ее вам, потря­сен­ные этим бла­го­род­ст­вом. Мы поко­ря­ем­ся вам. (14) Може­те при­сы­лать за ору­жи­ем и залож­ни­ка­ми. Город открыл ворота — бери­те его. Ни вам не при­дет­ся разо­ча­ро­вать­ся в нашей вер­но­сти, ни нам в вашей вла­сти». (15) Камил­лу были при­не­се­ны бла­го­дар­но­сти как от вра­гов, так и от сограж­дан; с фалис­ков взыс­ка­ли день­ги на годо­вое жало­ва­нье вои­нам, чтобы осво­бо­дить рим­ский народ от пода­ти, и по заклю­че­нии мира вой­ско вер­ну­лось в Рим.