История Рима от основания города

Книга VI, гл. 23

23. (1) Столь же вооду­шев­ле­ны были и рим­ское вой­ско, и вто­рой вождь: готов­ность всту­пить науда­чу в сра­же­ние сдер­жи­ва­ли толь­ко разум и власть одно­го мужа, кото­рый, затя­ги­вая вой­ну, искал слу­чая разу­мом помочь недо­стат­ку сил. (2) Тем усерд­нее насту­па­ли вра­ги и уже не толь­ко раз­вер­ну­ли строй перед сво­им лаге­рем, но вышли на середи­ну поля и, под­но­ся свои зна­ме­на почти к само­му вра­же­ско­му валу, выстав­ля­ли напо­каз над­мен­ную само­уве­рен­ность силы. (3) Рим­ские вои­ны с трудом пере­но­си­ли это, а осо­бен­но вто­рой воен­ный три­бун Луций Фурий, несдер­жан­ный по моло­до­сти и нра­ву, а вдо­ба­вок еще зара­зив­ший­ся неосно­ва­тель­ной само­на­де­ян­но­стью тол­пы. (4) Он даже под­стре­кал без того воз­буж­ден­ных вои­нов и пытал­ся умень­шить силу вли­я­ния сво­его сото­ва­ри­ща, попре­кая его чем един­ст­вен­но мог — ста­ро­стью, твер­дя, что вой­ны суще­ст­ву­ют для моло­дых⁷⁷, что вме­сте с телом крепнет или увяда­ет дух, что даже тот, кто при­вык с ходу, пер­вым натис­ком брать горо­да и укреп­ле­ния, (5) из рети­во­го бой­ца стал сид­нем и вот сидит за валом, теряя вре­мя. Наде­ет­ся ли он на под­ход сво­их или на отход вра­же­ских сил? (6) Что это за слу­чай, что за вре­мя, что за место, на кото­рые он рас­счи­ты­ва­ет, чтобы изо­бре­тать ловуш­ки? Замыс­лы ста­ри­ка явно с.304 осты­ли и оце­пе­не­ли! (7) Доволь­но он пожил, доволь­но ему и сла­вы; но как тер­петь, что с одним смерт­ным телом дрях­ле­ют силы государ­ства, кото­ро­му подо­ба­ет бес­смер­тие?

(8) Таки­ми реча­ми при­влек он к себе весь лагерь, а когда повсе­мест­но потре­бо­ва­ли бит­ву, ска­зал: «Марк Фурий, мы не можем сдер­жать порыв вои­нов, а враг, обо­д­ря­е­мый нашим про­мед­ле­ни­ем, нале­та­ет с неснос­ной уже над­мен­но­стью. Усту­пи один всем и раз­ре­ши убедить тебя сове­том, чтобы ты ско­рее победил в войне». (9) На это Камилл отве­тил: все вой­ны до сего дня велись по его еди­но­лич­но­му замыс­лу, и ни сам он, ни рим­ский народ не рас­ка­и­вал­ся ни в при­ка­зах его, ни в уда­че. Теперь он зна­ет, что име­ет това­ри­ща, рав­но­го ему по вла­сти и пра­вам и пре­вос­хо­дя­ще­го его цве­том лет. (10) Итак, хотя во всем, что отно­сит­ся к вой­ску, он при­вык не под­чи­нять­ся, а повеле­вать, но огра­ни­чи­вать власть това­ри­ща он не может; пусть тот с помо­щью богов дела­ет то, что счи­та­ет бла­гом для государ­ства! (11) А для сво­его воз­рас­та он про­сит снис­хож­де­ния — не быть в пер­вых рядах; но от обя­зан­но­стей, какие на войне най­дут­ся для ста­ри­ка, он не укло­нит­ся и толь­ко молит у бес­смерт­ных богов, чтобы слу­чай не дал повод хва­лить его бла­го­ра­зу­мие.

(12) Но не вня­ли ни люди — спа­си­тель­но­му сове­ту, ни боги — бла­го­че­сти­вым моль­бам. Рас­по­ряди­тель бит­вы выстро­ил пере­до­вой строй, Камилл раз­ме­стил под­креп­ле­ния и поста­вил мощ­ный заслон перед лаге­рем, а сам рас­по­ло­жил­ся на воз­вы­шен­но­сти, как зри­тель, погло­щен­ный исхо­дом чужо­го замыс­ла⁷⁸.