История Рима от основания города

Книга VII, гл. 20

20. (1) Толь­ко тут охва­тил церий­цев насто­я­щий ужас перед вой­ною, как буд­то ее при­чи­ною боль­ше были рим­ские сло­ва, неже­ли соб­ст­вен­ные их дела, когда они драз­ни­ли рим­лян гра­бе­жом. Они начи­на­ли пони­мать, сколь непо­силь­но для них подоб­ное про­ти­во­бор­ство, (2) и при­ня­лись каз­нить себя за тот гра­беж и про­кли­нать тарк­ви­ний­цев, скло­нив­ших их к измене. Никто не делал ника­ких при­готов­ле­ний к войне, напро­тив, всяк твер­дил, что надо отпра­вить посоль­ство про­сить о про­ще­нии их отступ­ни­че­ства. (3) Явив­шись в сенат, а сена­том ото­слан­ные к наро­ду, послы воз­зва­ли к богам, чьи свя­ты­ни они при­ня­ли и чти­ли по чину во вре­мя галль­ской вой­ны, чтобы рим­ляне были так же мило­серд­ны к ним, цери­там, в сво­ем бла­го­ден­ст­вии, как сами они были неко­гда мило­серд­ны к рим­ля­нам в тяж­кую для тех пору; (4) а затем, обо­ротясь к свя­ти­ли­щу Весты, они ста­ли поми­нать в сво­их моль­бах госте­при­им­ство, бла­го­че­сти­во и бого­бо­яз­нен­но ока­зан­ное ими фла­ми­нам и вестал­кам: (5) кто пове­рил бы, гово­ри­ли они, буд­то при таких заслу­гах они вдруг ни с того ни с сего сде­ла­ют­ся вра­га­ми? И если даже слу­чи­лось что-то враж­деб­ное, то буд­то это умыш­лен­но, а не в ослеп­ле­нье поз­во­ли­ли они себе недав­ним зло­де­я­ни­ем затмить преж­ние свои бла­го­де­я­ния, при­ня­тые когда-то с такой бла­го­дар­но­стью? Буд­то искав­шие друж­бы с рим­ским наро­дом в годи­ну его испы­та­ний, они зате­я­ли теперь с ним враж­ду в рас­цве­те его сил и воен­ных удач? Да не будет назва­но умыс­лом то, что сле­ду­ет назы­вать под­чи­не­ни­ем наси­лью и неиз­беж­но­сти!

(6) Тарк­ви­ний­цы, про­хо­дя их сто­ро­ною с гроз­ною силой, хотя испро­си­ли толь­ко дать им доро­гу, увлек­ли за собою кое-кого из сель­ских жите­лей пособ­ни­чать им в гра­бе­жах, а гра­бе­жи вме­ня­ют­ся теперь в вину церий­цам. (7) Этих людей, если угод­но, они гото­вы выдать, а если нуж­но их каз­нить, то каз­нят. Но Цере, бож­ни­ца рим­ско­го наро­да, при­ста­ни­ще жре­цов, хра­ни­ли­ще рим­ских свя­тынь, да оста­нет­ся невреди­мым и не запят­нан­ным обви­не­ни­я­ми в напа­де­нии ради при­ю­та, ока­зан­но­го здесь неко­гда вестал­кам, и почи­та­ния рим­ских богов⁵².

(8) Рим­ский народ, тро­ну­тый ско­рее былы­ми заслу­га­ми, неже­ли нынеш­ни­ми оправ­да­ни­я­ми, пред­по­чел забыть об их зло­де­я­ни­ях, а не о бла­го­де­я­ни­ях, так что было реше­но даро­вать мир наро­ду цери­тов и зане­сти в поста­нов­ле­ние сена­та пере­ми­рие на сто лет.

(9) Глав­ные силы были теперь бро­ше­ны про­тив фалис­ков, винов­ных в том же самом пре­ступ­ле­нии, но сой­тись с про­тив­ни­ком нигде не уда­лось. Рим­ляне про­шли через их край, неся с.341 опу­сто­ше­ние, одна­ко от оса­ды горо­дов воз­дер­жа­лись. По воз­вра­ще­нии леги­о­нов в Рим оста­ток года был отдан вос­ста­нов­ле­нию стен и башен и был освя­щен храм Апол­ло­на⁵³.