История Рима от основания города

Книга VIII, гл. 3

3. (1) Сам­ни­тов этот ответ оста­вил в недо­уме­нии насчет наме­ре­ний рим­лян, кам­пан­цев отпуг­нул, а лати­нам, возо­мнив­шим, что им ни в чем уже нет у рим­лян отка­за, еще при­ба­вил с.366 дер­зо­сти. (2) И вот под видом при­готов­ле­ний к войне про­тив сам­ни­тов ста­ли то и дело назна­чать сход­ки, и на всех собра­ни­ях ста­рей­ши­ны поти­хонь­ку обсуж­да­ли меж­ду собой вой­ну про­тив рим­лян. К враж­деб­ным замыс­лам про­тив сво­их изба­ви­те­лей при­со­еди­ни­лись и кам­пан­цы. (3) Но, несмот­ря на все уси­лия сохра­нить сго­вор в тайне — а усми­рить вра­же­ское сам­нит­ское пле­мя они хоте­ли преж­де, чем рим­ляне спо­хва­тят­ся, — сведе­ния об этом все рав­но про­со­чи­лись в Рим через част­ных лиц, свя­зан­ных меж­ду собой уза­ми род­ства или госте­при­им­ства. (4) Когда кон­су­лы полу­чи­ли при­каз до сро­ка сло­жить с себя долж­ность, чтобы ввиду такой страш­ной воен­ной угро­зы мож­но было поско­рее избрать новых кон­су­лов, нелов­ко ста­ло пору­чать выбо­ры тем, кого рань­ше вре­ме­ни лиши­ли вла­сти. (5) Так нача­лось меж­ду­цар­ст­вие, кото­рое осу­ществля­ли Марк Вале­рий и Марк Фабий. Послед­ний объ­явил кон­су­ла­ми Тита Ман­лия Торк­ва­та в тре­тий раз и Пуб­лия Деция Муса.

(6) Бес­спор­но извест­но, что в этом году Эпир­ский царь Алек­сандр⁸ выса­дил­ся в Ита­лии, и, если бы успех с само­го нача­ла сопут­ст­во­вал ему, вой­на несо­мнен­но дока­ти­лась бы до Рима. (7) То было вре­мя подви­гов пле­мян­ни­ка Эпир­ско­го Алек­сандра, Алек­сандра Вели­ко­го⁹, кото­ро­му в дру­гой части све­та судь­ба посла­ла непо­беди­мость в вой­нах и смерть от болез­ни в моло­дые годы.

(8) Рим­ляне, в общем-то не сомне­вав­ши­е­ся в измене союз­ни­ков и все­го латин­ско­го пле­ме­ни, тем не менее сде­ла­ли вид, что не своя судь­ба, а судь­ба сам­ни­тов вызы­ва­ет их бес­по­кой­ство, и при­гла­си­ли в Рим десять латин­ских ста­рей­шин, дабы объ­явить им свою волю.

(9) В то вре­мя [340 г.] в Лации было два вождя, оба родом из рим­ских посе­ле­ний, — Луций Эми­лий Сетин^[1] и Луций Нуми­зий Цир­це­ин; имен­но они, не доволь­ст­ву­ясь под­стре­ка­тель­ст­вом к войне в Сиг­нии и Велит­рах (тоже рим­ских посе­ле­ни­ях), убеди­ли взять­ся за ору­жие так­же и воль­сков. Этих дво­их рим­ляне реши­ли при­гла­сить явить­ся лич­но. (10) Ни у кого не было сомне­ний, чего ради их зовут; поэто­му, преж­де чем отпра­вить­ся в Рим, пре­то­ры объ­яв­ля­ют на собра­нии, что их при­зы­ва­ет рим­ский сенат, и докла­ды­ва­ют, что имен­но наме­ре­ны они отве­чать на пред­по­ла­гае­мые вопро­сы.