История Рима от основания города

Книга VIII, гл. 34

34. (1) На его сто­роне было вли­я­ние сена­та, рас­по­ло­же­ние наро­да, под­держ­ка три­бу­нов, память о вой­ске в лаге­ре; (2) дру­гая сто­ро­на тол­ко­ва­ла о неко­ле­би­мо­сти выс­шей вла­сти рим­ско­го наро­да, о дол­ге вои­на, ука­зе дик­та­то­ра, перед кото­рым бла­го­го­ве­ют, как перед боже­ст­вен­ной волей, о Ман­ли­е­вом пра­ве­же¹⁰⁸, о том, с.399 как поль­за государ­ства была им постав­ле­на выше отцов­ской при­вя­зан­но­сти. (3) А еще ранее, мол, Луций Брут¹⁰⁹, осно­ва­тель рим­ской сво­бо­ды, посту­пил так со сво­и­ми сыно­вья­ми, теперь же отцы сде­ла­лись пота­ка­те­ля­ми и сго­вор­чи­вые стар­цы спус­ка­ют юно­шам отказ от воин­ско­го дол­га, слов­но это сущий пустяк. (4) Он тем не менее оста­нет­ся тверд в сво­ем наме­ре­нье и ничем не смяг­чит нака­за­нья, заслу­жен­но­го чело­ве­ком, всту­пив­шим в бой вопре­ки его ука­зу, при неяс­но­сти в зна­ме­ни­ях и сомне­нии в пти­це­га­да­ни­ях. (5) Не в его силах навсе­гда укре­пить вели­чие выс­шей вла­сти, (6) но он, Луций Папи­рий, не наме­рен ума­лить ни одно­го из ее прав; он про­сит обле­чен­ных три­бун­ской вла­стью, кото­рая и сама непри­кос­но­вен­на, не пося­гать сво­им вме­ша­тель­ст­вом на пол­но­мо­чия рим­ских вое­на­чаль­ни­ков и про­сит народ не сво­дить на нет закон­ную силу дик­та­ту­ры имен­но тогда, когда ему выпа­ло испол­нить эту долж­ность. (7) А если они это сде­ла­ют, то не Луция Папи­рия, а три­бу­нов и непра­вый суд наро­да ста­нут запозда­ло винить потом­ки, ибо сто­ит раз нару­шить воин­ский долг, как уже воин не под­чи­ня­ет­ся при­ка­зу цен­ту­ри­о­на, цен­ту­ри­он — три­бу­ну¹¹⁰, три­бун — лега­ту, легат — кон­су­лу, началь­ник кон­ни­цы — дик­та­то­ру, (8) как исче­за­ет почте­ние к людям и почи­та­ние богов, как не пови­ну­ют­ся ни ука­зам вождя, ни нака­зам жре­ца; вои­ны само­воль­но бро­дят и по зами­рен­ным, и по враж­деб­ным зем­лям; (9) забыв о при­ся­ге, по сво­е­му про­из­во­лу, они остав­ля­ют служ­бу, когда захотят; (10) они покида­ют оси­ро­те­лые зна­ме­на и не сбе­га­ют­ся, когда им велят, и не раз­би­ра­ют, днем ли они сра­жа­ют­ся или ночью, в том ли месте или не в том, по при­ка­зу вое­на­чаль­ни­ка или без оно­го, они не ждут зна­ка, не соблюда­ют рядов, и на месте воен­ной служ­бы, освя­щен­ной обы­ча­ем и при­ся­гой, ока­зы­ва­ет­ся подо­бие раз­боя, сле­по­го и бес­по­рядоч­но­го. (11) «За эти пре­ступ­ле­ния, народ­ные три­бу­ны, вы да буде­те в отве­те во веки веков и на свою голо­ву да при­ме­те свое­во­лие Квин­та Фабия!»