История Рима от основания города

Книга IX, гл. 2

с.407 2. (1) Чего ни посу­ли­ли эти его про­ро­че­ства, все испол­ни­лось. Пон­тий дви­нул­ся с вой­ском в поход и, соблюдая стро­жай­шую тай­ну, раз­бил лагерь у Кав­дия. (2) Отсюда он посы­ла­ет в Кала­тию, где, по слу­хам, уже сто­я­ли лаге­рем рим­ские кон­су­лы, десять вои­нов, пере­оде­тых пас­ту­ха­ми, при­ка­зав им пасти скот подаль­ше друг от дру­га, но побли­же к рим­ским заста­вам, (3) а повстре­чав­шись с гра­бя­щи­ми окру­гу рим­ски­ми вои­на­ми, пусть твер­дят одно: дескать, сам­нит­ские леги­о­ны в Апу­лии, оса­жда­ют там всем воин­ст­вом Луце­рию⁷ и со дня на день возь­мут ее при­сту­пом. (4) Об этом зара­нее нароч­но рас­пу­сти­ли слу­хи, успев­шие уже дой­ти до рим­лян, а когда то же самое ста­ли повто­рять все, кого захва­ты­ва­ли в плен, им нель­зя было не пове­рить. (5) Было ясно, что рим­ляне ока­жут помощь жите­лям Луце­рии, сво­им доб­рым и вер­ным союз­ни­кам, стре­мясь вме­сте с тем пред­от­вра­тить в столь опас­ных усло­ви­ях отпа­де­ние всей Апу­лии. Разду­мы­ва­ли они толь­ко о том, какой выбрать путь, (6) ибо к Луце­рии вели две доро­ги. Одна, широ­кая и откры­тая, шла по бере­гу Верх­не­го⁸ моря — путь этот был более без­опас­ным, но и более дале­ким; дру­гая доро­га, поко­ро­че, вела через Кав­дин­ское уще­лье. (7) Вот како­во само это место: два глу­бо­ких уще­лья, тес­ных и зарос­ших лесом, окру­же­ны непре­рыв­ны­ми гор­ны­ми кря­жа­ми; меж­ду уще­лья­ми — доволь­но широ­кая поля­на, боло­ти­стая и зарос­шая тра­вой, через эту поля­ну и про­ле­га­ет путь. (8) Но, чтобы дой­ти до нее, нуж­но про­брать­ся через первую тес­ни­ну, а потом воз­вра­щать­ся назад тою же доро­гой, кото­рой сюда про­ник­ли, или, про­дол­жая путь, прой­ти по вто­ро­му уще­лью, еще более глу­бо­ко­му, еще менее про­хо­ди­мо­му.

(9) Когда, избрав вто­рой путь, рим­ляне по ска­ли­сто­му рас­пад­ку спу­сти­лись в эту доли­ну, то сра­зу же дви­ну­лись гурь­бою ко вто­ро­му уще­лью, но наткну­лись там на завал из дере­вьев и нагро­мож­ден­ных друг на дру­га огром­ных кам­ней. Ста­ло ясно, что это вра­же­ская хит­рость, и тут же повер­ху над уще­льем замель­ка­ли непри­я­тель­ские отряды. (10) Рим­ляне спе­шат назад к доро­ге, кото­рой при­шли, но и она ока­зы­ва­ет­ся пре­граж­ден­ной зава­ла­ми и воору­жен­ны­ми людь­ми. Тогда без вся­ко­го при­ка­за все оста­но­ви­лись в пол­ной рас­те­рян­но­сти, слов­но ско­ван­ные каким-то стран­ным оце­пе­не­ни­ем; (11) и, погляды­вая друг на дру­га в надеж­де най­ти в соседе боль­ше само­об­ла­да­ния и сооб­ра­зи­тель­но­сти, они дол­го мол­чат, не шелох­нув­шись. (12) Потом, видя, что ста­вят­ся кон­суль­ские шат­ры, что неко­то­рые доста­ют орудия для зем­ля­ных работ, (13) рим­ляне, хоть и пони­мая всю сме­хотвор­ность воз­веде­ния укреп­ле­ний в столь отча­ян­ном и без­на­деж­ном поло­же­нии, чтобы не усу­гу­бить его еще и по соб­ст­вен­ной вине, каж­дый сам по себе, без вся­ких пону­ка­ний и при­ка­за­ний, при­ни­ма­ют­ся за дело и, раз­бив у воды лагерь, окру­жа­ют его валом. (14) И вра­ги осы­па­ли их тем вре­ме­нем бра­нью и насмеш­ка­ми, и сами рим­ляне с горь­кой откро­вен­но­стью высме­и­ва­ли с.408 свой труд и тщет­ные уси­лия. (15) Удру­чен­ные кон­су­лы не созы­ва­ли сове­та: сове­щать­ся было не о чем, как и под­мо­ги ждать было неот­куда; но лега­ты и три­бу­ны сами подо­шли к ним, а вои­ны, обо­ротясь к кон­суль­ско­му шат­ру, взы­ва­ли к вождям о помо­щи, какую едва ли мог­ли им подать и бес­смерт­ные боги.