Перевод М. Е. Сергеенко.
Комментарий составлен В. М. Смириным, Г. П. Чистяковым и Ф. А. Михайловским. Редактор комментариев —
Ред. перевода и комментариев (изд. 1991) В. М. Смирин. Редакторы перевода (изд. 2002)
Лат. текст: Loeb Classical Library, F. G. Moore, 1949/1995. СКРЫТЬ ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ
12. (1) Тогда перед вражескими отрядами появился Сифак — разъезжая у всех на виду, он рассчитывал устыдить бегущих и остановить их, но лошадь под ним была тяжело ранена; он упал и был взят в плен. (2) Живого потащили его к Лелию — для всех, и особенно для Масиниссы, зрелище радостное. (3) В Цирте33 — столице Сифака — после битвы собралось много спасшихся бегством. (4) Ведь в этой битве перебили меньше врагов, чем обычно бывает при таких победах, так как бой вела только конница. (5) Убитых было не более пяти тысяч и вполовину меньше пленных, взятых в лагере, куда кинулись люди, потрясенные утратой царя. (6) Масинисса сказал, что для него сейчас не было бы ничего радостнее, чем посетить, одержав победу, отцовское, наконец возвращенное царство, но сейчас не время для передышки — удачи, как поражения, задержек не терпят. (7) Если Лелий разрешит ему прийти в Цирту первым — со своей конницей и с пленным Сифаком в цепях, — то он на всех наведет такой страх, что никто и не подумает о сопротивлении; Лелий может не спеша следовать за ним. (8) Лелий согласился; Масинисса, первым прибывший к Цирте, приказал созвать для переговоров городскую знать. О судьбе царя в городе не знали, и ни рассказом о том, что произошло, ни угрозами, ни с.410 уговорами Масинисса не мог ничего добиться — тогда он вывел царя в цепях. (9) Зрелище всех ужаснуло, поднялся плач; некоторые в страхе ушли со стен, другие, рассчитывая на милость победителя, открыли ему ворота. (10) Масинисса расставил караулы у всех ворот, а где было нужно, еще и у стен, чтобы закрыть врагам все пути к бегству, а сам поскакал занять царский дворец. (11) На самом пороге прихожей к нему кинулась Софониба34, жена Сифака, дочь карфагенянина Газдрубала. Увидев Масиниссу в толпе вооруженных и признав в нем царя — как по оружию, так и по манере держаться, — она упала к его ногам: (12) «Боги, твоя доблесть и счастье даровали тебе полную власть над нами, но если пленница смеет умолять того, кто властен над ее жизнью и смертью, если я смею касаться твоих колен и твоей победившей десницы, (13) то заклинаю тебя царским достоинством, которое еще недавно облекало нас, именем народа нумидийского, к которому принадлежите вы оба — и ты и Сифак, наконец, божествами этого царского дворца, (14) пусть они тебя примут при знамениях более благоприятных, чем те, с какими они провожали отсюда Сифака. Смилуйся над умоляющей: реши сам по своему усмотрению судьбу твоей пленницы, но не допусти ее оказаться во власти надменного и жестокого римлянина. (15) Будь я только женою Сифака, я и то предпочла бы положиться на честность нумидийца, своего земляка, а не чужака-иностранца. (16) Чем страшны римляне карфагенянке, дочери Газдрубала, ты знаешь. Если иначе нельзя, молю и заклинаю тебя: освободи меня смертью от власти римлян». (17) Она была в расцвете юности, на редкость красива; в ее просьбах, когда она, то обнимая колени Масиниссы, то беря за руку, молила не выдавать ее римлянину, звучало столько ласки, (18) что душу победителя переполнило не только сострадание — нумидийцы покорны богине любви35, — пленница пленила победителя. Подав ей правую руку, Масинисса пообещал исполнить все ее просьбы и ушел во дворец. (19) Тут он начал сам с собой обсуждать, как ему исполнить свои обещания. Ничего он придумать не мог, и любовь подсказала ему решение опрометчивое и бесстыдное: (20) он вдруг велит немедленно, в этот же самый день, готовиться к свадьбе, чтобы ни Лелий, ни сам Сципион не смогли распорядиться Софонибой как пленницей — она уже будет женой Масиниссы. (21) Когда свадьбу справили, явился Лелий; он был так раздосадован, что собирался отправить Софонибу прямо с брачного ложа к Сципиону вместе с Сифаком и прочими пленными. (22) Мольбами Масинисса добился, чтобы решение о том, с кем из двух царей должна разделить судьбу Софониба, было отложено и предоставлено Сципиону. Отослав Сифака и пленных, Лелий с помощью Масиниссы овладел остальными нумидийскими городами, где держались еще царские гарнизоны. |
12. Ibi Syphax, dum obequitat hostium turmis, si pudore, si periculo suo fugam sistere posset, [2] equo graviter icto effusus opprimitur capiturque et vivus, laetum ante omnes Masinissae praebiturus spectaculum, ad Laelium pertrahitur. [3] Caedes in eo proelio minor quam victoria fuit, quia equestri tantummodo proelio certatum fuerat. [4] Non plus quinque milia occisa, minus dimidium eius hominum captum est impetu in castro facto, quo perculsa rege amisso multitudo se contulerat. [5] Cirta caput regni Syphacis erat, eoque se ingens hominum ex fuga contulit vis. [6] Masinissa sibi quidem dicere nihil esse in praesentia pulchrius quam victorem recuperatum tanto post intervallo patrium invisere regnum; sed tam secundis quam adversis rebus non dari spatium ad cessandum. [7] Si se Laelius cum equitatu vinctoque Syphace Cirtam praecedere sinat, trepida omnia metu se oppressurum; Laelium cum peditibus subsequi modicis itineribus posse. [8] Adsentiente Laelio praegressus Cirtam evocari ad conloquium principes Cirtensium iubet. Sed apud ignaros regis casus nec quae acta essent promendo nec minis nec suadendo ante valuit quam rex vinctus in conspectum datus est. [9] Tum ad spectaculum tam foedum comploratio orta, et partim pavore moenia sunt deserta, partim repentino consensu gratiam apud victorem quaerentium patefactae portae. [10] Et Masinissa praesidio circa portas opportunaque moenium dimisso, ne cui fugae pateret exitus, ad regiam occupandam citato vadit equo. [11] Intranti vestibulum in ipso limine Sophoniba, uxor Syphacis, filia Hasdrubalis Poeni, occurrit; et cum in medio agmine armatorum Masinissam insignem cum armis tum cetero habitu conspexisset, regem esse, id quod erat, rata, genibus advoluta eius [12] «Omnia quidem ut posses» inquit «in nobis di dederunt virtusque et felicitas tua; sed si captivae apud dominum vitae necisque suae vocem supplicem mittere licet, si genua, si victricem attingere dextram, [13] precor quaesoque per maiestatem regiam, in qua paulo ante nos quoque fuimus, per gentis Numidarum nomen, quod tibi cum Syphace commune fuit, per huiusce regiae deos, qui te melioribus ominibus accipiant quam Syphacem hinc miserunt, [14] hanc veniam supplici des ut ipse quodcumque fert animus de captiva tua statuas neque me in cuiusquam Romani superbum et crudele arbitrium venire sinas. [15] Si nihil aliud quam Syphacis uxor fuissem, tamen Numidae atque in eadem mecum Africa geniti quam alienigenae et externi fidem experiri mallem; [16] quid Carthaginiensi ab Romano, quid filiae Hasdrubalis timendum sit vides. Si nulla re alia potes, morte me ut vindices ab Romanorum arbitrio oro obtestorque». [17] Forma erat insignis et florentissima aetas. Itaque cum modo genua modo dextram amplectens in id ne cui Romano traderetur fidem exposceret, propiusque blanditias iam oratio esset quam preces, [18] non in misericordiam modo prolapsus est animus victoris, sed, ut est genus Numidarum in Venerem praeceps, amore captivae victor captus. Data dextra in id quod petebatur obligandae fidei in regiam concedit. [19] Institit deinde reputare secum ipse quem ad modum promissi fidem praestaret. Quod cum expedire non posset, ab amore temerarium atque impudens mutuatur consilium; [20] nuptias in eum ipsum diem parari repente iubet, ne quid relinqueret integri aut Laelio aut ipsi Scipioni consulendi velut in captivam quae Masinissae iam nupta foret. [21] Factis nuptiis supervenit Laelius, et adeo non dissimulavit improbare se factum ut primo etiam cum Syphace et ceteris captivis detractam eam lecto geniali mittere ad Scipionem conatus sit. [22] Victus deinde precibus Masinissae orantis ut arbitrium utrius regum duorum fortunae accessio Sophoniba esset ad Scipionem reiceret, misso Syphace et captivis ceteras urbes Numidiae quae praesidiis regiis tenebantur adiuvante Masinissa recipit. |
ПРИМЕЧАНИЯ
