История Рима от основания города

Книга XXXVII, гл. 41

41. (1) Сам царь нахо­дил­ся на пра­вом кры­ле. Во гла­ве лево­го флан­га он поста­вил сво­его сына Селев­ка и пле­мян­ни­ка Анти­па­тра. Центр он вве­рил тро­им: Мин­ни­о­ну, Зевк­сиду и началь­ни­ку сло­нов Филип­пу.

(2) Утрен­ний туман, под­няв­шись вверх с наступ­ле­ни­ем дня, навис туча­ми — сгу­стил­ся мрак. Вла­га, при­не­сен­ная южным вет­ром, про­пи­та­ла все, буд­то про­шел дождь. (3) Это ничуть не пре­пят­ст­во­ва­ло рим­ля­нам, но ока­за­лось вредо­нос­ным для цар­ских вои­нов. Ведь и полу­тьма не меша­ла рим­ля­нам в их неши­ро­ком строю видеть все во все сто­ро­ны, и вла­га мечам и копьям совсем не вреди­ла, а воору­же­ние было почти все тяже­лым. (4) Что же каса­ет­ся цар­ских вои­нов, то они при столь рас­тя­ну­том постро­е­нии даже из середи­ны строя не мог­ли рас­смот­реть сво­их флан­гов, не гово­ря уж о том, чтобы раз­глядеть от края до края, а вла­га раз­мяг­ча­ла луки, пра­щи и рем­ни копий. (5) Нако­нец, сер­по­нос­ные колес­ни­цы⁹², кото­ры­ми Антиох рас­счи­ты­вал опро­ки­нуть непри­я­тель­ский строй, наве­ли страх на соб­ст­вен­ное его вой­ско. (6) А осна­ще­ны они были так: у каж­дой по ту и дру­гую сто­ро­ны дыш­ла от ваги тор­ча­ли выдви­ну­тые на десять лок­тей ост­рия напо­до­бие рогов. (7) Они прон­за­ли все, что попа­да­лось на пути. На кон­цах ваги закреп­ле­ны были по два длин­ных сер­па, один наравне с нею, а дру­гой, ниж­ний, — с накло­ном к зем­ле: пер­вый пред­на­зна­чен был резать все, что сбо­ку, а вто­рой — доста­вать до упав­ших и под­би­рав­ших­ся сни­зу. И на осях колес с обе­их сто­рон было по два сер­па раз­но­на­прав­лен­ных, таким же спо­со­бом укреп­лен­ных. (8) Вот так были сна­ря­же­ны эти колес­ни­цы, запря­гае­мые чет­вер­ней. Как гово­ри­лось выше, царь поста­вил их на пере­д­нем крае, ведь если бы они сто­я­ли сре­ди рядов или сза­ди, их при­шлось бы гнать через строй сво­их. (9) Все это видел Эвмен, кото­рый знал, насколь­ко в бою этот род ору­жия быва­ет опа­сен для самих его обла­да­те­лей, если про­тив­ник, не начи­ная пра­виль­но­го сра­же­ния, станет пугать коней. И вот Эвмен при­ка­зал крит­ским луч­ни­кам, пращ­ни­кам и мета­те­лям дро­ти­ков вме­сте с несколь­ки­ми тур­ма­ми кон­ни­цы выдви­нуть­ся впе­ред, при­чем не сомкну­тым стро­ем, но рас­сы­пав­шись как мож­но шире — и разом со всех сто­рон пустить свои стре­лы и дро­ти­ки. (10) Слов­но буря обру­ши­лась вдруг на коней. Изра­нен­ные летя­щи­ми ото­всюду стре­ла­ми и пере­пу­ган­ные нестрой­ны­ми воп­ля­ми, они, буд­то раз­нуздав­шись, помча­лись куда попа­ло, не раз­би­рая доро­ги. (11) Но и лег­ко­во­ору­жен­ные вои­ны, и лов­кие пращ­ни­ки, и быст­ро­но­гие кри­тяне мгно­вен­но увер­ну­лись от них, а кон­ни­ки, с кри­ком бро­сив­ши­е­ся вослед колес­ни­цам, доба­ви­ли стра­ху коням и вер­блюдам, кото­рые тоже были испу­га­ны, а тут еще крик был гром­ко под­хва­чен мно­го­люд­ной тол­пой.

(12) Так колес­ни­цы были про­гна­ны с поля меж­ду дву­мя сто­яв­ши­ми друг про­тив дру­га вой­ска­ми. И толь­ко по уда­ле­нии их, став­ших ник­чем­ным посме­ши­щем, с обе­их сто­рон дан был знак к пра­виль­но­му сра­же­нию и про­тив­ни­ки бро­си­лись друг на дру­га.