История Рима от основания города

Книга XL, гл. 12

12. (1) Когда Пер­сей кон­чил гово­рить, все при­сут­ст­ву­ю­щие устре­ми­ли взгляды на Демет­рия, ожи­дая его отве­та. (2) Насту­пи­ло с.367 дол­гое мол­ча­ние, и всем ста­ло ясно, что гово­рить он не может: лицо его зали­ва­ли сле­зы. Но он спра­вил­ся с вол­не­ни­ем и, когда ему при­ка­за­ли гово­рить, начал так:

(3) «Обви­ни­тель уже исполь­зо­вал все те сред­ства, какие при­над­ле­жа­ли до сих пор обви­ня­е­мым. Его под­дель­ные сле­зы, про­ли­тые ради чужой гибе­ли, сде­ла­ли мои насто­я­щие сле­зы подо­зри­тель­ны­ми. (4) С тех пор как я воз­вра­тил­ся из Рима, Пер­сей ден­но и нощ­но тай­но гото­вит со сво­и­ми людь­ми заго­во­ры, а заго­вор­щи­ком, явным раз­бой­ни­ком и убий­цей хочет пред­ста­вить меня. (5) Он запу­ги­ва­ет тебя яко­бы гро­зя­щей ему опас­но­стью, чтобы при тво­ем посред­стве погу­бить неви­нов­но­го бра­та. Затем он и гово­рит, что нету ему на све­те при­бе­жи­ща, чтобы не оста­вить мне послед­ней надеж­ды даже и на твою помощь. (6) Мое поло­же­ние чело­ве­ка затрав­лен­но­го, оди­но­ко­го, бес­по­мощ­но­го он усу­губ­ля­ет нена­вист­ной бла­го­склон­но­стью ко мне чуже­зем­цев — ско­рее пагуб­ной, чем полез­ной. Зло­на­ме­рен­ность Пер­сея вид­на уже из того, что ноч­ное про­ис­ше­ст­вие, цену кото­ро­му ты, отец, сей­час узна­ешь, он допол­ня­ет напад­ка­ми на весь мой образ жиз­ни. (7) И это бес­поч­вен­ное обви­не­ние моих надежд, жела­ний, замыс­лов он под­креп­ля­ет этим ноч­ным, им же выду­ман­ным собы­ти­ем! (8) А ведь он и о том поза­бо­тил­ся, чтобы обви­не­ние пред­став­ля­лось не зара­нее под­готов­лен­ным, а вне­зап­но воз­ник­шим в заме­ша­тель­стве этой ночи. (9) Одна­ко, Пер­сей, если я пре­дал отца и цар­ство, если я вошел в сго­вор с рим­ля­на­ми и дру­ги­ми вра­га­ми отца, то сле­до­ва­ло не ждать этой ночи, чтобы сочи­нять о ней небы­ли­цы, а еще до того обви­нить меня в пре­да­тель­стве. (10) А если само по себе твое обви­не­ние ниче­го не сто­ит и в нем обна­ру­жи­лась ско­рей твоя нена­висть ко мне, чем моя вина, то и сего­дня о ноч­ном про­ис­ше­ст­вии сле­до­ва­ло бы либо вовсе не гово­рить, либо отло­жить его обсуж­де­ние до дру­го­го раза, (11) чтобы ста­ло нако­нец ясно, я ли про­тив тебя зло­умыш­ляю или ты, охва­чен­ный небы­ва­лой нена­ви­стью, рас­став­ля­ешь мне запад­ни. (12) Попро­бую же я, насколь­ко воз­мож­но сре­ди обще­го смя­те­ния, рас­пу­тать то, что ты пере­ме­шал, и выяс­нить, чей же это был заго­вор этой ночью: мой или твой?

(13) Пер­сей хочет пред­ста­вить дело так, буд­то я соста­вил заго­вор с целью его убить для того, разу­ме­ет­ся, чтобы, устра­нив стар­ше­го бра­та, кото­ро­му долж­но достать­ся цар­ство по пра­ву наро­дов, по обы­чаю македо­нян и даже по тво­е­му, отцов­ско­му, как он гово­рит, реше­нию, я, млад­ший брат, занял бы место уби­то­го. (14) Но при чем здесь тогда дру­гая часть про­из­не­сен­ной им речи о том, что я почи­таю рим­лян и что надеж­да на цар­ство воз­ник­ла у меня из-за уве­рен­но­сти в их под­держ­ке? (15) Ведь если бы я счи­тал, что рим­ляне обла­да­ют такой вла­стью, что могут поста­вить царем Македо­нии кого хотят, и пола­гал­ся бы толь­ко на их доб­рое ко мне отно­ше­ние, то зачем бы пона­до­би­лось мне бра­то­убий­ство? (16) Чтобы носить диа­де­му, обаг­рен­ную кро­вью бра­та? Чтобы меня про­кля­ли и воз­не­на­виде­ли те самые рим­ляне, кото­рые, если и полю­би­ли меня, то имен­но за мою под­лин­ную ли, напуск­ную ли порядоч­ность? с.368 (17) Уж не пола­га­ешь ли ты, Пер­сей, что Тит Квинк­ций, чье­му зна­ку или сове­ту я буд­то бы пови­ну­юсь, тот самый Квинк­ций, кото­рый сам так брат­ски живет со сво­им бра­том, может быть вдох­но­ви­те­лем зате­ян­но­го мной бра­то­убий­ства? (18) С одной сто­ро­ны, Пер­сей гово­рит, что в мою поль­зу не толь­ко рас­по­ло­же­ние рим­лян, но и мне­ние македо­нян и согла­сие чуть не всех богов и людей, так что он даже не наде­ет­ся быть мне рав­ным в сопер­ни­че­стве. (19) И тут же, с дру­гой сто­ро­ны, он объ­яв­ля­ет, буд­то я настоль­ко ему усту­паю во всех отно­ше­ни­ях, что при­бе­гаю к зло­дей­ству как к послед­ней надеж­де. (20) Не хочешь ли рас­сле­до­ва­ния на таком усло­вии: “Кто из дво­их боит­ся, как бы дру­гой не пока­зал­ся более достой­ным цар­ства, того пусть сочтут замыш­ляв­шим бра­то­убий­ство”?