Галльская война

Книга VI

1. (1) Так как Цезарь по мно­гим при­чи­нам ожи­дал еще боль­ших вол­не­ний в Гал­лии, то он решил про­из­ве­сти новый набор, пору­чив заведы­ва­ние им лега­там М. Сила­ну, Г. Анти­стию Реги­ну и Т. Секс­тию. (2) Вме­сте с тем он про­сил про­кон­су­ла Гн. Пом­пея — ввиду того, что сам Пом­пей оста­вал­ся по поли­ти­че­ским при­чи­нам под Римом, с сохра­не­ни­ем выс­шей воен­ной вла­сти, — при­звать под зна­ме­на и отпра­вить к нему тех сол­дат, кото­рых Пом­пей в свое кон­суль­ство набрал в Цис­аль­пий­ской Гал­лии и при­вел к при­ся­ге¹. (3) Цезарь счи­тал очень важ­ным под­дер­жи­вать в гал­лах и на буду­щее вре­мя высо­кое мне­ние о воен­ных ресур­сах Ита­лии, кото­рые поз­во­ля­ют не толь­ко быст­ро попол­нять поне­сен­ный на войне урон, но и во мно­го раз уве­ли­чи­вать армию све­жи­ми сила­ми. (4) Пом­пей испол­нил его прось­бу в видах государ­ст­вен­ной поль­зы, а так­же по друж­бе. В свою оче­редь и лега­ты быст­ро набра­ли три леги­о­на и еще до нача­ла зимы сфор­ми­ро­ва­ли их и при­ве­ли к Цеза­рю. Таким обра­зом полу­чи­лось двой­ное чис­ло когорт срав­ни­тель­но с погиб­ши­ми для Цеза­ря пят­на­дца­тью когор­та­ми Кв. Титу­рия, и уже самой быст­ро­той и чис­лен­но­стью попол­не­ния Цезарь дока­зал, что зна­чит бла­го­устрой­ство и мощь рим­ско­го государ­ства.

2. (1) После убий­ства Инду­тио­ма­ра, о кото­ром шла речь выше², тре­ве­ры вру­чи­ли вер­хов­ную власть его род­ст­вен­ни­кам. Те не пере­ста­ва­ли вол­но­вать сосед­них гер­ман­цев и обе­щать им денеж­ные сум­мы. (2) Не будучи в состо­я­нии скло­нить на свою сто­ро­ну бли­жай­ших соседей, они пыта­ют­ся при­влечь к себе более отда­лен­ные пле­ме­на. Когда тако­вые нашлись, они скреп­ля­ют союз с ними клят­вой и обес­пе­чи­ва­ют денеж­ное воз­на­граж­де­ние выда­чей залож­ни­ков. Они заклю­ча­ют дру­же­ст­вен­ный союз так­же и с Амбио­ри­гом. (3) Эти вести убеди­ли Цеза­ря в том, что ему со всех сто­рон гро­зит вой­на: нер­вии, аду­а­ту­ки и мена­пии в сою­зе с гер­ман­ца­ми, живу­щи­ми на этом бере­гу Рей­на, сто­ят под ору­жи­ем, сено­ны, несмот­ря на его при­каз, не яви­лись к нему и заво­дят сно­ше­ния с кар­ну­та­ми и сосед­ни­ми пле­ме­на­ми, тре­ве­ры соблаз­ня­ют гер­ман­цев сво­и­ми часты­ми посоль­ства­ми. При таких обсто­я­тель­ствах Цезарь счел нуж­ным забла­говре­мен­но поду­мать о войне.

3. (1) Поэто­му еще до окон­ча­ния зимы он стя­нул четы­ре бли­жай­шие леги­о­на и с ними неожи­дан­но вторг­ся в стра­ну нер­ви­ев. (2) Преж­де чем они мог­ли собрать­ся или убе­жать, он захва­тил мно­же­ство скота и наро­да, отдав его в добы­чу сол­да­там, и опу­сто­шил их поля. Этим он при­нудил их поко­рить­ся и дать залож­ни­ков. (3) Быст­ро окон­чив эту опе­ра­цию, он отвел леги­о­ны назад на зим­ние квар­ти­ры. (4) В нача­ле вес­ны он, по обык­но­ве­нию, назна­чил обще­галль­ское собра­ние, на кото­рое яви­лись все, кро­ме сено­нов, кар­ну­тов и тре­ве­ров. В этом он усмот­рел сиг­нал к войне и отпа­де­нию и, чтобы пока­зать, что это для него самое неот­лож­ное дело, пере­нес собра­ние в город пари­си­ев — Луте­тию. (5) Они были соседя­ми сено­нов и на памя­ти наших отцов соеди­ни­лись с ними в одну общи­ну, но мож­но было думать, что теперь они сто­я­ли в сто­роне от это­го дви­же­ния. (6) Заявив с три­бу­на­ла о таком поло­же­нии дел, Цезарь в тот же день высту­пил с леги­о­на­ми про­тив сено­нов и достиг их стра­ны уско­рен­ным мар­шем.

4. (1) При изве­стии о его при­бли­же­нии глав­ный зачин­щик воз­му­ще­ния Аккон при­ка­зал дере­вен­ско­му насе­ле­нию схо­дить­ся в горо­да. Но еще преж­де, чем эта попыт­ка мог­ла быть испол­не­на, при­шла весть, что рим­ляне уже здесь. (2) Тогда сено­ны по необ­хо­ди­мо­сти оста­ви­ли свой план и отпра­ви­ли к Цеза­рю послов с прось­бой о поми­ло­ва­нии. Доступ к нему они полу­чи­ли при посред­стве эду­ев, под покро­ви­тель­ст­вом кото­рых они состо­я­ли издав­на. (3) По прось­бе эду­ев, Цезарь охот­но про­стил их и при­нял их изви­не­ния, пола­гая, что летом надо зани­мать­ся пред­сто­я­щей вой­ной, а не про­из­вод­ст­вом след­ст­вия. (4) Он потре­бо­вал от них сто залож­ни­ков, над­зор за кото­ры­ми пору­чил эду­ям. (5) Сюда же и кар­ну­ты при­сла­ли послов и залож­ни­ков; хода­та­я­ми за них были ремы, под покро­ви­тель­ст­вом кото­рых они состо­я­ли. Им дан был такой же ответ. (6) Затем Цезарь рас­пу­стил собра­ние и при­ка­зал общи­нам поста­вить всад­ни­ков.

5. (1) Зами­рив эту часть Гал­лии, Цезарь обра­тил все свои мыс­ли и все вни­ма­ние на вой­ну с тре­ве­ра­ми и Амбио­ри­гом. (2) Кава­ри­ну³ и его кон­ни­це он при­ка­зал высту­пить вме­сте с ним из опа­се­ния, как бы его раз­дра­же­ние или нена­висть зем­ля­ков, кото­рую он навлек на себя, не вызва­ли вол­не­ний в его наро­де. (3) Эти дела были, сле­до­ва­тель­но, устро­е­ны. Что же каса­ет­ся Амбио­ри­га, то Цезарь был уве­рен, что он воз­дер­жит­ся от сра­же­ния, но ста­рал­ся отга­дать и дру­гие его замыс­лы. (4) Соседя­ми эбу­ро­нов были защи­щен­ные сплош­ны­ми леса­ми и болота­ми мена­пии, кото­рые одни из всех гал­лов нико­гда не посы­ла­ли к Цеза­рю послов с прось­бой о мире. Он знал, что они свя­за­ны уза­ми госте­при­им­ства с Амбио­ри­гом, кото­рый при посред­стве тре­ве­ров всту­пил в дру­же­ст­вен­ные отно­ше­ния так­же и с гер­ман­ца­ми. (5) Вот этой-то под­держ­ки и надо было лишить его рань­ше, чем напасть на него само­го: ина­че с отча­я­ния он начал бы искать себе убе­жи­ща у мена­пи­ев или же вынуж­ден был бы при­стать к зарейн­ским гер­ман­цам. (6) При­няв такое реше­ние, Цезарь послал обоз всей армии в стра­ну тре­ве­ров к Лаби­эну и, кро­ме того, туда же при­ка­зал дви­нуть два леги­о­на, а сам с пятью леги­о­на­ми налег­ке высту­пил про­тив мена­пи­ев. (7) Послед­ние, в надеж­де на то, что самая мест­ность доста­точ­но защи­тит их, не соби­ра­ли ника­ких отрядов, но бежа­ли в леса и болота и туда же пере­нес­ли все свое иму­ще­ство.

6. (1) Поде­лив­шись сво­и­ми бое­вы­ми сила­ми с лега­том Г. Фаби­ем и кве­сто­ром М. Крас­сом, Цезарь быст­ро навел мосты и дви­нул­ся на непри­я­те­ля тре­мя колон­на­ми. Дво­ры и селе­ния он пре­дал пла­ме­ни и захва­тил мно­го скота и наро­да. (2) Это вынуди­ло мена­пи­ев послать к нему послов с прось­бой о мире. (3) Он взял от них залож­ни­ков и заявил, что будет рас­смат­ри­вать их как вра­гов, если они дадут у себя при­ют Амбио­ри­гу или его послам. (4) Укре­пив здесь свое поло­же­ние, он оста­вил у мена­пи­ев для наблюде­ния атре­ба­та Ком­мия с кон­ни­цей, а сам дви­нул­ся про­тив тре­ве­ров.

7. (1) За это вре­мя тре­ве­ры собра­ли боль­шие пешие и кон­ные силы и гото­ви­лись напасть на Лаби­эна, кото­рый зимо­вал с одним леги­о­ном в их стране. (2) Они были от него уже не более чем в двух пере­хо­дах, как вдруг узна­ли, что подо­шли два леги­о­на, послан­ные Цеза­рем в под­креп­ле­ние. (3) Раз­бив свой лагерь в пят­на­дца­ти милях, они реши­ли ожи­дать при­хо­да гер­ман­ских вспо­мо­га­тель­ных войск. (4) Лаби­эн, узнав об их замыс­лах и наде­ясь, что их необ­ду­ман­ность даст ему слу­чай сра­зить­ся, оста­вил для при­кры­тия обо­за пять когорт, с два­дца­тью пятью когор­та­ми и с боль­шим кон­ным отрядом дви­нул­ся про­тив непри­я­те­ля и в одной миле от него раз­бил укреп­лен­ный лагерь. (5) Его отде­ля­ла от непри­я­те­ля труд­ная для пере­хо­да река с отвес­ны­ми бере­га­ми. И сам он не соби­рал­ся пере­хо­дить через нее, и вра­ги, по его пред­по­ло­же­ни­ям, не ста­ли бы пере­хо­дить. У них со дня на день уве­ли­чи­ва­лась надеж­да на при­ход под­креп­ле­ний. (6) Тогда Лаби­эн откры­то гово­рит на воен­ном сове­те, что ввиду слу­хов о при­бли­же­нии гер­ман­цев он не наме­рен рис­ко­вать собой и сво­им вой­ском и на сле­дую­щий день сни­мет­ся с лаге­ря. (7) Это ско­ро было сооб­ще­но вра­гам, так как из боль­шо­го чис­ла галль­ских всад­ни­ков неко­то­рые, есте­ствен­но, сочув­ст­во­ва­ли галль­ско­му делу. (8) Лаби­эн созвал ночью воен­ных три­бу­нов и стар­ших цен­ту­ри­о­нов, позна­ко­мил их со сво­им пла­ном и, чтобы тем лег­че вну­шить вра­гам мысль о нашей тру­со­сти, при­ка­зал снять­ся с лаге­ря с бо́льшим шумом и бес­по­ряд­ком, чем это обык­но­вен­но быва­ет у рим­лян. Этим он сде­лал свое отступ­ле­ние похо­жим на бег­ство. (9) При боль­шой бли­зо­сти лаге­рей раз­вед­чи­ки и об этом еще до рас­све­та донес­ли вра­гам.

8. (1) Едва арьер­гард высту­пил из лаге­ря, как гал­лы нача­ли убеж­дать друг дру­га не упус­кать из рук желан­ную добы­чу: было бы дол­го, гово­ри­ли они, при такой пани­ке сре­ди рим­лян, дожи­дать­ся помо­щи от гер­ман­цев, да и про­тив­но их досто­ин­ству боять­ся с их огром­ны­ми сила­ми напасть на ничтож­ный отряд, кото­рый, вдо­ба­вок, бежит и обре­ме­нен тяже­стя­ми. Поэто­му они без коле­ба­ний пере­шли через реку и завя­за­ли сра­же­ние. (2) Лаби­эн, кото­рый зара­нее это­го ожи­дал, про­дол­жал делать вид, что отсту­па­ет, и дви­гал­ся не спе­ша, чтобы все их силы зама­нить на этот берег реки. (3) Затем, пустив обоз несколь­ко впе­ред и устро­ив его на одном хол­ме, он ска­зал: вот вам, сол­да­ты, желан­ный слу­чай: враг в ваших руках на пози­ции, для него затруд­ни­тель­ной и невы­год­ной. (4) Про­яви­те пере­до мной, вождем вашим, ту же храб­рость, какую вы часто про­яв­ля­ли перед вашим импе­ра­то­ром, и думай­те, что он сам здесь и сам на вас смот­рит. (5) Вме­сте с тем он при­ка­зы­ва­ет сде­лать пово­рот в сто­ро­ну вра­га и выстро­ить­ся; для при­кры­тия обо­за он послал несколь­ко эскад­ро­нов, а осталь­ную кон­ни­цу рас­по­ло­жил на флан­гах. (6) Наши немед­лен­но под­ня­ли крик и ста­ли пус­кать в непри­я­те­лей копья. Как толь­ко те увиде­ли, что мни­мые бег­ле­цы про­тив ожи­да­ния идут на них в ата­ку, они не мог­ли выдер­жать даже пер­во­го натис­ка, но уже при пер­вом столк­но­ве­нии пусти­лись бежать и устре­ми­лись в леса. (7) Лаби­эн пре­сле­до­вал их с кон­ни­цей, мно­го пере­бил, нема­ло взял в плен и, таким обра­зом, через несколь­ко дней сно­ва поко­рил это пле­мя. Ибо гер­ман­цы, кото­рые уже шли к ним на помощь, при изве­стии о бег­стве тре­ве­ров вер­ну­лись домой. Вме­сте с ними уда­ли­лись из стра­ны (8) и род­ст­вен­ни­ки Инду­тио­ма­ра, кото­рые были зачин­щи­ка­ми это­го воз­му­ще­ния. (9) Кин­ге­то­ри­гу, кото­рый, как мы гово­ри­ли, с само­го нача­ла и до кон­ца остал­ся вер­ным рим­ля­нам, была дана выс­шая граж­дан­ская воен­ная власть.

9. (1) При­быв из стра­ны мена­пи­ев в стра­ну тре­ве­ров, Цезарь решил по двум при­чи­нам пере­пра­вить­ся через Рейн: (2) во-пер­вых, оттуда были посла­ны тре­ве­рам вспо­мо­га­тель­ные вой­ска про­тив него, во-вто­рых, он не желал, чтобы там нашел себе убе­жи­ще Амбио­риг. (3) Сооб­раз­но с этим он при­ка­зал наве­сти мост несколь­ко выше места сво­ей пер­вой пере­пра­вы. (4) Так как систе­ма соору­же­ния была сол­да­там зна­ко­ма и испы­та­на на деле, то эта работа была выпол­не­на при боль­шом усер­дии сол­дат в несколь­ко дней. (5) Оста­вив в стране тре­ве­ров у моста надеж­ное при­кры­тие для пред­у­преж­де­ния их вне­зап­но­го воз­му­ще­ния, он пере­вел осталь­ные силы и кон­ни­цу на дру­гой берег. (6) Убии, кото­рые еще рань­ше дали залож­ни­ков и поко­ри­лись, при­сла­ли к нему с целью оправ­да­ния послов и дока­зы­ва­ли, что их общи­на не посы­ла­ла помо­щи тре­ве­рам и оста­лась непо­ко­ле­би­мо вер­ной. (7) Они убеди­тель­но про­си­ли поща­дить их и из нена­ви­сти ко всем гер­ман­цам вооб­ще не нака­зы­вать неви­нов­ных вме­сто винов­ных: если Цезарь жела­ет от них еще боль­ше­го чис­ла залож­ни­ков, то они гото­вы их дать. (8) При раз­бо­ре дела Цезарь нашел, что вспо­мо­га­тель­ные вой­ска были посла­ны све­ба­ми; поэто­му он при­нял оправ­да­ния уби­ев и стал про­из­во­дить раз­вед­ку о досту­пах и доро­гах к стране све­бов.

10. (1) Тем вре­ме­нем через несколь­ко дней он полу­чил от уби­ев изве­стие, что све­бы стя­ги­ва­ют все свои бое­вые силы в одно место и тре­бу­ют от под­чи­нен­ных им пле­мен при­сыл­ки пеших и кон­ных под­креп­ле­ний. (2) Тогда он при­нял меры к обес­пе­че­нию себя про­ви­ан­том и выбрал удоб­ную пози­цию для лаге­ря. Уби­ям он дал при­каз пере­ве­сти весь свой скот и дви­жи­мое иму­ще­ство из дере­вень в горо­да — в надеж­де, что недо­ста­ток про­до­воль­ст­вия заста­вит тех гру­бых вар­ва­ров при­нять сра­же­ние в невы­год­ной обста­нов­ке. (3) Тем же уби­ям он пору­чил поча­ще посы­лать к све­бам раз­вед­чи­ков и узна­вать, что там дела­ет­ся. (4) Они испол­ни­ли его при­ка­за­ния и через несколь­ко дней сооб­щи­ли, что све­бы, по полу­че­нии точ­ных сведе­ний о рим­ской армии, со все­ми сво­и­ми союз­ны­ми вой­ска­ми, кото­рые они успе­ли набрать, отсту­пи­ли к самым отда­лен­ным гра­ни­цам сво­ей стра­ны: (5) там есть огром­ный лес, по име­ни Бакен­ский; он идет дале­ко в глубь стра­ны и слу­жит есте­ствен­ной сте­ной для херус­ков и све­бов про­тив их напа­де­ний и раз­бой­ни­чьих набе­гов друг на дру­га: при вхо­де в этот лес све­бы и реши­ли выждать при­бли­же­ние рим­лян.

11. (1) В этой свя­зи нам пред­став­ля­ет­ся нелиш­ним пого­во­рить о нра­вах Гал­лии и Гер­ма­нии и об отли­чии этих наро­дов друг от дру­га. (2) В Гал­лии не толь­ко во всех общи­нах и во всех окру­гах и дру­гих под­разде­ле­ни­ях стра­ны, но чуть ли не в каж­дом доме суще­ст­ву­ют пар­тии. (3) Во гла­ве этих пар­тий сто­ят лица, име­ю­щие в обще­ст­вен­ном мне­нии наи­боль­ший вес, на их суд и усмот­ре­ние пере­да­ют­ся все важ­ней­шие дела. (4) Этот порядок уста­но­вил­ся, по-види­мо­му, очень дав­но, с тем чтобы людям про­стым была обес­пе­че­на помощь про­тив силь­ных. Ибо ни один гла­ва пар­тии не поз­во­ля­ет при­тес­нять и оби­жать сво­их при­вер­жен­цев; в про­тив­ном слу­чае он теря­ет у сво­их сто­рон­ни­ков вся­кое вли­я­ние. (5) В общем ито­ге это явле­ние наблюда­ет­ся во всей Гал­лии, ибо во всех общи­нах суще­ст­ву­ют две пар­тии.

12. (1) Ко вре­ме­ни при­бы­тия Цеза­ря в Гал­лию во гла­ве одной пар­тии сто­я­ли эдуи, во гла­ве дру­гой — сек­ва­ны⁴. (2) Послед­ние сами по себе были срав­ни­тель­но сла­бы, так как эдуи были издав­на самым вли­я­тель­ным наро­дом и от них зави­се­ло мно­го пле­мен. Поэто­му сек­ва­ны всту­пи­ли в союз с гер­ман­ца­ми и при­влек­ли их на свою сто­ро­ну боль­ши­ми мате­ри­аль­ны­ми жерт­ва­ми и обе­ща­ни­я­ми. (3) Но после несколь­ких удач­ных сра­же­ний и уни­что­же­ния всей зна­ти эду­ев они полу­чи­ли такой пере­вес, (4) что пере­тя­ну­ли на свою сто­ро­ну от эду­ев зна­чи­тель­ную часть зави­си­мых пле­мен, взя­ли у них в залож­ни­ки детей их кня­зей, заста­ви­ли дать от лица общи­ны клят­ву не пред­при­ни­мать ниче­го про­тив сек­ва­нов, а так­же насиль­ст­вен­но завла­де­ли частью их погра­нич­ной зем­ли и, таким обра­зом, при­об­ре­ли себе гла­вен­ство над всей Гал­ли­ей. (5) Это крайне тяже­лое поло­же­ние заста­ви­ло Диви­ти­а­ка отпра­вить­ся в Рим и про­сить помо­щи у наше­го сена­та. (6) С при­хо­дом Цеза­ря все изме­ни­лось: были воз­вра­ще­ны эду­ям залож­ни­ки, отда­ны назад зави­си­мые пле­ме­на, при содей­ст­вии Цеза­ря были завя­за­ны свя­зи с дру­ги­ми пле­ме­на­ми, так как пле­ме­на, при­мкнув­шие к эду­ям, нахо­ди­ли, что эти новые усло­вия для них выгод­нее и власть спра­вед­ли­вее. Но и во всех дру­гих отно­ше­ни­ях вли­я­ние и авто­ри­тет эду­ев воз­рос­ли, и, таким обра­зом, сек­ва­ны долж­ны были выпу­стить из рук свое гла­вен­ство. (7) Их место заня­ли ремы, и как толь­ко обна­ру­жи­лось, что они поль­зу­ют­ся оди­на­ко­вым с эду­я­ми рас­по­ло­же­ни­ем Цеза­ря, их кли­ен­та­ми ста­ли объ­яв­лять себя те пле­ме­на, кото­рые из-за ста­рой непри­яз­ни нико­им обра­зом не мог­ли всту­пить в союз с эду­я­ми. (8) Ремы опе­ка­ли их с боль­шой забот­ли­во­стью и этим укреп­ля­ли свое новое, вне­зап­но при­об­ре­тен­ное вли­я­ние. (9) Вооб­ще к это­му вре­ме­ни дело обсто­я­ло так, что наи­бо­лее вли­я­тель­ны­ми счи­та­лись эдуи, а вто­рое место по сво­е­му зна­че­нию зани­ма­ли ремы.

13. (1) Во всей Гал­лии суще­ст­ву­ют вооб­ще толь­ко два клас­са людей, кото­рые поль­зу­ют­ся извест­ным зна­че­ни­ем и поче­том, ибо про­стой народ там дер­жат на поло­же­нии рабов: сам по себе он ни на что не реша­ет­ся и не допус­ка­ет­ся ни на какое собра­ние. (2) Боль­шин­ство, стра­дая от дол­гов, боль­ших нало­гов и обид со сто­ро­ны силь­ных, доб­ро­воль­но отда­ет­ся в раб­ство знат­ным, (3) кото­рые име­ют над ними все пра­ва гос­под над раба­ми. Но выше­упо­мя­ну­тые два клас­са — это дру­иды и всад­ни­ки. (4) Дру­иды при­ни­ма­ют дея­тель­ное уча­стие в делах бого­по­чи­та­ния, наблюда­ют за пра­виль­но­стью обще­ст­вен­ных жерт­во­при­но­ше­ний, истол­ко­вы­ва­ют все вопро­сы, отно­ся­щи­е­ся к рели­гии; к ним же посту­па­ет мно­го моло­де­жи для обу­че­ния нау­кам, и вооб­ще они поль­зу­ют­ся у гал­лов боль­шим поче­том. (5) А имен­но они ста­вят при­го­во­ры почти по всем спор­ным делам, обще­ст­вен­ным и част­ным; совер­ше­но ли пре­ступ­ле­ние или убий­ство, идет ли тяж­ба о наслед­стве или о гра­ни­цах, — реша­ют те же дру­иды; они же назна­ча­ют награ­ды и нака­за­ния; (6) и если кто — будет ли это част­ный чело­век или же целый народ — не под­чи­нит­ся их опре­де­ле­нию, то они отлу­ча­ют винов­но­го от жерт­во­при­но­ше­ний. Это у них самое тяже­лое нака­за­ние. (7) Кто таким обра­зом отлу­чен, тот счи­та­ет­ся без­бож­ни­ком и пре­ступ­ни­ком, все его сто­ро­нят­ся, избе­га­ют встреч и раз­го­во­ров с ним, чтобы не нажить беды точ­но от зараз­но­го; как бы он того ни домо­гал­ся, для него не про­из­во­дит­ся суд; нет у него и пра­ва на какую бы то ни было долж­ность. (8) Во гла­ве всех дру­идов сто­ит один, кото­рый поль­зу­ет­ся сре­ди них вели­чай­шим авто­ри­те­том. (9) По его смер­ти ему насле­ду­ет самый достой­ный, а если тако­вых несколь­ко, то дру­иды реша­ют дело голо­со­ва­ни­ем, а ино­гда спор о пер­вен­стве раз­ре­ша­ет­ся даже ору­жи­ем. (10) В опре­де­лен­ное вре­мя года дру­иды соби­ра­ют­ся на заседа­ния в освя­щен­ное место в стране кар­ну­тов, кото­рая счи­та­ет­ся цен­тром всей Гал­лии. Сюда ото­всюду схо­дят­ся все тяжу­щи­е­ся и под­чи­ня­ют­ся их опре­де­ле­ни­ям и при­го­во­рам. (11) Их нау­ка, как дума­ют, воз­ник­ла в Бри­та­нии и оттуда пере­не­се­на в Гал­лию; (12) и до сих пор, чтобы осно­ва­тель­нее с нею позна­ко­мить­ся, отправ­ля­ют­ся туда для ее изу­че­ния.

14. (1) Дру­иды обык­но­вен­но не при­ни­ма­ют уча­стия в войне и не пла­тят пода­тей наравне с дру­ги­ми [они вооб­ще сво­бод­ны от воен­ной служ­бы и от всех дру­гих повин­но­стей].⁵ (2) Вслед­ст­вие таких пре­иму­ществ мно­гие отча­сти сами посту­па­ют к ним в нау­ку, отча­сти их посы­ла­ют роди­те­ли и род­ст­вен­ни­ки. (3) Там, гово­рят, они учат наизусть мно­же­ство сти­хов, и поэто­му неко­то­рые оста­ют­ся в шко­ле дру­идов по два­дца­ти лет. Они счи­та­ют даже гре­хом запи­сы­вать эти сти­хи, меж­ду тем как почти во всех дру­гих слу­ча­ях, имен­но в обще­ст­вен­ных и част­ных запи­сях, они поль­зу­ют­ся гре­че­ским алфа­ви­том. (4) Мне кажет­ся, такой порядок у них заведен по двум при­чи­нам: дру­иды не жела­ют, чтоб их уче­ние дела­лось общедо­ступ­ным и чтобы их вос­пи­тан­ни­ки, слиш­ком пола­га­ясь на запись, обра­ща­ли мень­ше вни­ма­ния на укреп­ле­ние памя­ти; да и дей­ст­ви­тель­но со мно­ги­ми людь­ми быва­ет, что они, нахо­дя себе опо­ру в запи­си, с мень­шей ста­ра­тель­но­стью учат наизусть и запо­ми­на­ют про­чи­тан­ное. (5) Боль­ше все­го ста­ра­ют­ся дру­иды укре­пить убеж­де­ние в бес­смер­тии души: душа, по их уче­нию, пере­хо­дит по смер­ти одно­го тела в дру­гое; они дума­ют, что эта вера устра­ня­ет страх смер­ти и тем воз­буж­да­ет храб­рость⁶. (6) Кро­ме того, они мно­го гово­рят сво­им моло­дым уче­ни­кам о све­ти­лах и их дви­же­нии, о вели­чине мира и зем­ли, о при­ро­де и о могу­ще­стве и вла­сти бес­смерт­ных богов.

15. (1) Дру­гой класс — это всад­ни­ки. Они все высту­па­ют в поход, когда это необ­хо­ди­мо и когда насту­па­ет вой­на (а до при­хо­да Цеза­ря им при­хо­ди­лось почти еже­год­но вести или насту­па­тель­ные или обо­ро­ни­тель­ные вой­ны). (2) При этом, чем кто знат­нее и бога­че, тем боль­ше он дер­жит при себе слуг и кли­ен­тов. В этом одном они видят свое вли­я­ние и могу­ще­ство.

16. (1) Все гал­лы чрез­вы­чай­но набож­ны. Поэто­му (2) люди, пора­жен­ные тяж­ки­ми болез­ня­ми, а так­же про­во­дя­щие жизнь в войне и в дру­гих опас­но­стях, при­но­сят или дают обет при­не­сти чело­ве­че­ские жерт­вы; этим у них заве­ду­ют дру­иды. (3) Имен­но гал­лы дума­ют, что бес­смерт­ных богов мож­но уми­ло­сти­вить не ина­че, как при­не­се­ни­ем в жерт­ву за чело­ве­че­скую жизнь так­же чело­ве­че­ской жиз­ни. У них заведе­ны даже обще­ст­вен­ные жерт­во­при­но­ше­ния это­го рода. (4) Неко­то­рые пле­ме­на употреб­ля­ют для этой цели огром­ные чуче­ла, сде­лан­ные из пру­тьев, чле­ны кото­рых они напол­ня­ют живы­ми людь­ми; они под­жи­га­ют их сни­зу, и люди сго­ра­ют в пла­ме­ни. (5) Но, по их мне­нию, еще угод­нее бес­смерт­ным богам при­не­се­ние в жерт­ву попав­ших­ся в воров­стве, гра­бе­же или дру­гом тяже­лом пре­ступ­ле­нии; а когда таких людей не хва­та­ет, тогда они при­бе­га­ют к при­не­се­нию в жерт­ву даже неви­нов­ных.

17. (1) Из богов они боль­ше все­го почи­та­ют Мер­ку­рия. Он име­ет боль­ше, чем все дру­гие боги, изо­бра­же­ний; его счи­та­ют изо­бре­та­те­лем всех искусств; он же при­зна­ет­ся ука­зы­ва­те­лем дорог и про­вод­ни­ком в путе­ше­ст­ви­ях; дума­ют так­же, что он очень содей­ст­ву­ет нажи­ве денег и тор­го­вым делам. (2) Вслед за ним они почи­та­ют Апол­ло­на, Мар­са, Юпи­те­ра и Минерву. Об этих боже­ствах они име­ют при­бли­зи­тель­но такие же пред­став­ле­ния, как осталь­ные наро­ды: Апол­лон про­го­ня­ет болез­ни, Минер­ва учит начат­кам реме­сел и искусств, Юпи­тер име­ет вер­хов­ную власть над небо­жи­те­ля­ми, Марс руко­во­дит вой­ной⁷. (3) Перед реши­тель­ным сра­же­ни­ем они обык­но­вен­но посвя­ща­ют ему буду­щую воен­ную добы­чу, а после победы при­но­сят в жерт­ву все захва­чен­ное живым, осталь­ную же добы­чу сно­сят в одно место. (4) Во мно­гих общи­нах мож­но видеть целые кучи подоб­ных пред­ме­тов в освя­щен­ных местах, (5) и очень ред­ко слу­ча­ет­ся, чтобы кто-либо из неува­же­ния к это­му рели­ги­оз­но­му обы­чаю осме­лил­ся скрыть у себя что-нибудь из добы­чи или уне­сти из кучи: за это опре­де­ле­на очень мучи­тель­ная казнь.

18. (1) Гал­лы все счи­та­ют себя потом­ка­ми [отца] Дита и гово­рят, что тако­во уче­ние дру­идов. (2) По этой при­чине они исчис­ля­ют и опре­де­ля­ют вре­мя не по дням, а по ночам: день рож­де­ния, нача­ло меся­ца и года они исчис­ля­ют так, что спер­ва идет ночь, за ней день⁸. (3) В осталь­ных сво­их обы­ча­ях они отли­ча­ют­ся от про­чих наро­дов, глав­ным обра­зом, тем, что поз­во­ля­ют сво­им детям под­хо­дить к себе при наро­де не рань­ше дости­же­ния ими совер­шен­но­ле­тия и воин­ско­го воз­рас­та и счи­та­ют непри­лич­ным, чтобы сын в дет­ском воз­расте появ­лял­ся на пуб­ли­ке при отце.

19. (1) К день­гам, кото­рые муж полу­ча­ет в при­да­ное за женой, он при­бав­ля­ет такую же сум­му из сво­его иму­ще­ства на осно­ва­нии про­из­веден­ной оцен­ки. (2) Это­му соеди­нен­но­му капи­та­лу ведет­ся общий счет, и дохо­ды с него откла­ды­ва­ют­ся. Кто из супру­гов пере­жи­вет дру­го­го, к тому пере­хо­дят обе поло­ви­ны капи­та­ла вме­сте с нарос­ши­ми за все вре­мя про­цен­та­ми. (3) Мужья име­ют над жена­ми, как и над детьми, пра­во жиз­ни и смер­ти, и когда уми­ра­ет знат­ный чело­век — гла­ва семей­ства, то соби­ра­ют­ся его род­ст­вен­ни­ки и, в слу­чае, если его смерть воз­буж­да­ет какие-либо подо­зре­ния, пыта­ют жен, как рабов, и ули­чен­ных каз­нят после все­воз­мож­ных пыток, меж­ду про­чим, сожже­ни­ем. (4) Похо­ро­ны у гал­лов срав­ни­тель­но с их обра­зом жиз­ни, вели­ко­леп­ны и свя­за­ны с боль­ши­ми рас­хо­да­ми. Все, что, по их мне­нию, было мило покой­ни­ку при жиз­ни, они бро­са­ют в огонь, даже и живот­ных; и еще неза­дол­го до наше­го вре­ме­ни по соблюде­нии всех похо­рон­ных обрядов сжи­га­лись вме­сте с покой­ни­ком его рабы и кли­ен­ты, если он их дей­ст­ви­тель­но любил.

20. (1) В общи­нах, наи­бо­лее бла­го­устро­ен­ных, суще­ст­ву­ет стро­гий закон, чтобы вся­кий, кто узна­ет от соседей — будет ли это про­сто бол­тов­ня, или опре­де­лен­ная мол­ва — нечто касаю­ще­е­ся обще­ст­вен­ных инте­ре­сов общин, доно­сил вла­стям и не сооб­щал нико­му дру­го­му, так как опыт пока­зал, (2) что лож­ные слу­хи часто пуга­ют людей без­рас­суд­ных и неопыт­ных, тол­ка­ют их на необ­ду­ман­ные дей­ст­вия и застав­ля­ют при­ни­мать ответ­ст­вен­ные реше­ния по важ­ней­шим делам. (3) Вла­сти, что най­дут нуж­ным скрыть, скры­ва­ют, а то, что най­дут полез­ным, объ­яв­ля­ют наро­ду, но вооб­ще о государ­ст­вен­ных делах поз­во­ля­ет­ся гово­рить толь­ко в народ­ном собра­нии.

21. (1) Нра­вы гер­ман­цев во мно­гом отли­ча­ют­ся от галль­ских нра­вов: у них нет дру­идов для заведы­ва­ния бого­слу­же­ни­ем, и они мало при­да­ют зна­че­ния жерт­во­при­но­ше­ни­ям. (2) Они веру­ют толь­ко в таких богов, кото­рых они видят и кото­рые им явно помо­га­ют, — имен­но: в солн­це, Вул­ка­на и луну; об осталь­ных богах они не зна­ют и по слу­ху. (3) Вся жизнь их про­хо­дит в охо­те и в воен­ных заня­ти­ях: они с дет­ства при­уча­ют­ся к тру­ду и к суро­вой жиз­ни. (4) Чем доль­ше моло­дые люди сохра­ня­ют цело­муд­рие, тем боль­ше им сла­вы у сво­их: по их мне­нию, это уве­ли­чи­ва­ет рост и укреп­ля­ет мускуль­ную силу; (5) знать до два­дца­ти­лет­не­го воз­рас­та, что такое жен­щи­на, они счи­та­ют вели­чай­шим позо­ром. Одна­ко это и не скры­ва­ет­ся, так как оба пола вме­сте купа­ют­ся в реках и оде­ва­ют­ся в шку­ры или неболь­шие меха, кото­рые остав­ля­ют зна­чи­тель­ную часть тела голой.

22. (1) Зем­леде­ли­ем они зани­ма­ют­ся мало; их пища состо­ит, глав­ным обра­зом, из моло­ка, сыра и мяса. (2) Ни у кого из них нет опре­де­лен­ных земель­ных участ­ков и вооб­ще земель­ной соб­ст­вен­но­сти; но вла­сти и кня­зья каж­дый год наде­ля­ют зем­лей, насколь­ко и где най­дут нуж­ным, роды и объ­еди­нив­ши­е­ся сою­зы род­ст­вен­ни­ков, а через год застав­ля­ют их пере­хо­дить на дру­гое место. (3) Этот порядок они объ­яс­ня­ют раз­ны­ми сооб­ра­же­ни­я­ми; имен­но, чтобы в увле­че­нии осед­лой жиз­нью люди не про­ме­ня­ли инте­ре­са к войне на заня­тия зем­леде­ли­ем, чтобы они не стре­ми­лись к при­об­ре­те­нию обшир­ных име­ний и люди силь­ные не выго­ня­ли бы сла­бых из их вла­де­ний; чтобы люди не слиш­ком осно­ва­тель­но стро­и­лись из бояз­ни холо­дов и жары; чтобы не нарож­да­лась у них жад­ность к день­гам, бла­го­да­ря кото­рой воз­ни­ка­ют пар­тии и раздо­ры; (4) нако­нец, это луч­шее сред­ство управ­лять наро­дом путем укреп­ле­ния в нем доволь­ства, раз каж­дый видит, что в иму­ще­ст­вен­ном отно­ше­нии он не усту­па­ет людям самым силь­ным.

23. (1) Чем более опу­сто­ша­ет извест­ная общи­на сосед­ние зем­ли и чем обшир­нее пусты­ни, ее окру­жаю­щие, тем боль­ше для нее сла­вы⁹. (2) Истин­ная доб­лесть в гла­зах гер­ман­цев в том и состо­ит, чтобы соседи, изгнан­ные из сво­их земель, ухо­ди­ли даль­ше и чтобы никто не осме­ли­вал­ся селить­ся побли­зо­сти от них; (3) вме­сте с тем они пола­га­ют, что они будут нахо­дить­ся в боль­шей без­опас­но­сти, если будут устра­нять повод для стра­ха перед неожи­дан­ны­ми набе­га­ми. (4) Когда общи­на ведет обо­ро­ни­тель­ную или насту­па­тель­ную вой­ну, она выби­ра­ет для руко­вод­ства ею осо­бую власть с пра­вом жиз­ни и смер­ти. (5) В мир­ное же вре­мя у них нет общей для все­го пле­ме­ни вла­сти, но ста­рей­ши­ны обла­стей и пагов тво­рят суд сре­ди сво­их и ула­жи­ва­ют их спо­ры. (6) Раз­бои вне пре­де­лов соб­ст­вен­ной стра­ны у них не счи­та­ют­ся позор­ны­ми, и они даже хва­лят их как луч­шее сред­ство для упраж­не­ния моло­де­жи и для устра­не­ния празд­но­сти. (7) И когда какой-нибудь князь пред­ла­га­ет себя в народ­ном собра­нии в вожди [подоб­но­го набе­га] и вызы­ва­ет желаю­щих за ним после­до­вать, тогда под­ни­ма­ют­ся все, кто сочув­ст­ву­ет пред­при­я­тию и лич­но­сти вождя, и при одоб­ре­ни­ях народ­ной мас­сы обе­ща­ют свою помощь. (8) Но те из них, кто на самом деле не пой­дет, счи­та­ют­ся дезер­ти­ра­ми и измен­ни­ка­ми, и после это­го им ни в чем не верят. (9) Оскор­бить гостя гер­ман­цы счи­та­ют гре­хом, и кто бы и по како­му бы делу к ним ни при­шел, ограж­да­ют его от обид, при­зна­ют его непри­кос­но­вен­ным, для него откры­ты все дома, и с ним все делят­ся пищей.

24. (1) Было неко­гда вре­мя, когда гал­лы пре­вос­хо­ди­ли храб­ро­стью гер­ман­цев, сами шли на них вой­ной и вслед­ст­вие избыт­ка насе­ле­ния при недо­стат­ке зем­ли высы­ла­ли свои коло­нии за Рейн. (2) Таким обра­зом самые пло­до­род­ные мест­но­сти в Гер­ма­нии око­ло Гер­кин­ско­го леса (как я нахо­жу, он изве­стен по слу­хам Эра­то­сфе­ну¹⁰ и неко­то­рым дру­гим гре­че­ским уче­ным под име­нем Оркин­ско­го) захва­ти­ли воль­ки-тек­то­са­ги и там посе­ли­лись. (3) Народ этот до сих пор там живет и поль­зу­ет­ся боль­шой сла­вой за свою спра­вед­ли­вость и воен­ную доб­лесть. (4) Но теперь гер­ман­цы про­дол­жа­ют пре­бы­вать в той же нуж­де и бед­но­сти и по-преж­не­му тер­пе­ли­во выно­сят их; у них оста­лась такая же пища, как преж­де, и такая же одеж­да. (5) Что же каса­ет­ся гал­лов, то бли­зость рим­ских про­вин­ций и зна­ком­ство с замор­ски­ми това­ра­ми¹¹ спо­соб­ст­ву­ет раз­ви­тию у них бла­го­со­сто­я­ния и новых потреб­но­стей; (6) бла­го­да­ря это­му они мало-пома­лу при­вык­ли к тому, чтобы их побеж­да­ли, и после мно­гих пора­же­ний даже и сами не пыта­ют­ся рав­нять­ся в храб­ро­сти с гер­ман­ца­ми.

25. (1) Упо­мя­ну­тый Гер­кин­ский лес¹² тянет­ся в шири­ну на девять дней пути для хоро­ше­го пеше­хо­да; ина­че опре­де­лить его раз­ме­ры невоз­мож­но, так как гер­ман­цы не зна­ют мер про­тя­же­ния. (2) Лес этот начи­на­ет­ся на гра­ни­це гель­ве­тов, неме­тов и рау­ри­ков и тянет­ся парал­лель­но с рекой Дану­ви­ем до стра­ны даков и анар­тов; (3) отсюда он заби­ра­ет нале­во, в сто­ро­ну от реки и при сво­ем огром­ном про­тя­же­нии про­хо­дит через зем­ли мно­гих наро­дов. (4) В этой части Гер­ма­нии нет чело­ве­ка, кото­рый мог бы ска­зать, что дохо­дил до кон­ца это­го леса (хотя бы он про­был шесть­де­сят дней в пути) или даже слы­хал бы, где этот конец нахо­дит­ся. (5) Как извест­но, в нем водит­ся мно­го пород живот­ных, невидан­ных в дру­гих местах. Наи­бо­лее свое­об­раз­ные и заме­ча­тель­ные из них суть сле­дую­щие.

26. (1) Здесь водит­ся бык с видом оле­ня; у него на лбу меж­ду уша­ми выда­ет­ся один рог, более высо­кий и пря­мой, чем у извест­ных нам рога­тых живот­ных. (2) В сво­ей верх­ней части он широ­ко раз­ветв­ля­ет­ся напо­до­бие ладо­ни и вет­вей. (3) У сам­ки такое же сло­же­ние как у сам­ца: ее рога име­ют такую же фор­му и такую же вели­чи­ну.

27. (1) Водят­ся и так назы­вае­мые лоси. Стро­е­ни­ем тела и пест­ро­той они похо­жи на коз­лов, но несколь­ко боль­ше их, рога у них тупые, а ноги без свя­зок и сочле­не­ний. (2) Поэто­му они не ложат­ся, когда хотят спать, и раз они поче­му-либо упа­ли, то уже не могут ни стать на ноги, ни даже при­под­нять­ся. (3) Лого­ви­ще им заме­ня­ют дере­вья: они к ним при­сло­ня­ют­ся и таким обра­зом спят, немно­го отки­нув­шись назад. (4) Как толь­ко по их следам охот­ни­ки откро­ют их обыч­ное убе­жи­ще, то в том же месте они либо под­ка­пы­ва­ют все дере­вья в корне, либо над­ре­зы­ва­ют их, но настоль­ко, чтобы вооб­ще каза­лось, что они креп­ко сто­ят. (5) Как толь­ко лоси, по обык­но­ве­нию, при­сло­ня­ют­ся к этим непроч­ным дере­вьям, они валят их сво­ей тяже­стью и вме­сте с ними пада­ют сами.

28. (1) Третья поро­да — это так назы­вае­мые зуб­ры. Они несколь­ко мень­ше сло­нов, а по внеш­не­му виду, цве­ту и стро­е­нию тела похо­жи на быков. (2) Они очень силь­ны и быст­ры и не щадят ни людей, ни живот­ных, кото­рых завидят. Гер­ман­цы ста­ра­ют­ся зама­ни­вать их в ямы и там уби­ва­ют. (3) В этой труд­ной и свое­об­раз­ной охо­те упраж­ня­ет­ся и зака­ля­ет­ся моло­дежь, и кто убьет наи­боль­шее чис­ло зуб­ров и пуб­лич­но пред­ста­вит в дока­за­тель­ство их рога, тот полу­ча­ет боль­шие похва­лы. (4) Зуб­ры, даже пой­ман­ные совсем малень­ки­ми, не при­вы­ка­ют к людям и не дела­ют­ся руч­ны­ми. (5) По сво­е­му раз­ме­ру, стро­е­нию и внеш­не­му виду их рога очень отли­ча­ют­ся от рогов наших быков. (6) Их вся­че­ски ста­ра­ют­ся добыть, оправ­ля­ют по кра­ям сереб­ром и употреб­ля­ют вме­сто куб­ков на тор­же­ст­вен­ных пирах.

29. (1) Когда Цезарь узнал от раз­вед­чи­ков уби­ев, что све­бы уда­ли­лись в свои леса, он решил не дви­гать­ся даль­ше из бояз­ни недо­стат­ка про­ви­ан­та, так как гер­ман­цы — на что мы ука­зы­ва­ли выше¹³ — очень мало зани­ма­ют­ся зем­леде­ли­ем. (2) Но чтобы вооб­ще оста­вить вар­ва­ров в стра­хе перед сво­им воз­вра­ще­ни­ем и задер­жать под­ход к ним под­креп­ле­ний, (3) он после обрат­ной пере­пра­вы сво­его вой­ска через Рейн при­ка­зал разо­брать на две­сти футов в дли­ну конец моста у бере­га уби­ев и на краю моста поста­вил четы­рех­этаж­ную баш­ню; для охра­ны моста он зало­жил силь­ное пред­мост­ное укреп­ле­ние, для при­кры­тия кото­ро­го оста­вил две­на­дцать когорт под коман­дой моло­до­го Г. Воль­ка­ция Тул­ла. (4) Так как уже начал поспе­вать хлеб, то сам Цезарь высту­пил в поход про­тив Амбио­ри­га через Арду­енн­ский лес, самый боль­шой во всей Гал­лии, кото­рый идет на про­тя­же­нии с лиш­ком пяти­сот миль от бере­гов Рей­на и гра­ни­цы тре­ве­ров вплоть до стра­ны нер­ви­ев. Сюда же он послал впе­ред со всей кон­ни­цей Л. Мину­ция Баси­ла, в рас­че­те, что быст­ро­та дви­же­ния (5) или же удоб­ный слу­чай помо­гут ему достиг­нуть неко­то­ро­го успе­ха. При этом он посо­ве­то­вал Баси­лу не поз­во­лять раз­во­дить в лаге­ре огни, чтобы они еще изда­ли не были сиг­на­лом его при­бли­же­ния, а сам обе­щал ему без про­мед­ле­ния идти за ним сле­дом.

30. (1) Как Баси­лу было при­ка­за­но, так он и посту­пил. Он быст­ро и совер­шен­но неожи­дан­но про­де­лал свой поход и застиг врас­плох мас­су эбу­ро­нов в дерев­нях. По их пока­за­ни­ям он дви­нул­ся про­тив само­го Амбио­ри­га туда, где, как они гово­ри­ли, он нахо­дил­ся в сопро­вож­де­нии немно­гих всад­ни­ков. (2) Сча­стье во всем игра­ет боль­шую роль, осо­бен­но же в делах вой­ны. Боль­шой слу­чай­но­стью было то, что Басил наткнул­ся на Амбио­ри­га, когда послед­ний был к это­му не готов и не при­нял мер пре­до­сто­рож­но­сти, и что Баси­ла увида­ли перед собой преж­де, чем о его наступ­ле­нии мог­ли дой­ти слу­хи и вести. Но не менее счаст­ли­вым слу­ча­ем для Амбио­ри­га было то, что хотя он лишил­ся все­го быв­ше­го при нем воен­но­го иму­ще­ства, при­чем были захва­че­ны даже его повоз­ки и лоша­ди, но сам спас­ся от смер­ти. (3) Но и это слу­чи­лось лишь пото­му, что его дом сто­ял в лесу, так как вооб­ще гал­лы для защи­ты от жары стро­ят свои жили­ща боль­шей частью вбли­зи лесов и рек, а его спут­ни­ки и дру­зья, заняв узкую дорож­ку в лесу, неко­то­рое вре­мя мог­ли выдер­жи­вать нашу кон­ную ата­ку. (4) Во вре­мя боя кто-то из его людей поса­дил его на коня, и бег­ле­ца укрыл лес. Таким обра­зом, по воле судь­бы Амбио­риг, с одной сто­ро­ны, под­верг­ся опас­но­сти, с дру­гой — избе­жал ее.

31. (1) Умыш­лен­но ли не стя­нул Амбио­риг всех сво­их сил, не счи­тая воз­мож­ным при­ни­мать реши­тель­ное сра­же­ние, или ему в этом поме­ша­ла крат­кость вре­ме­ни и вне­зап­ное появ­ле­ние нашей кон­ни­цы, за кото­рой, по его убеж­де­нию, долж­ны были сле­до­вать наши глав­ные силы, — ска­зать труд­но. (2) Во вся­ком слу­чае, он разо­слал по дерев­ням гон­цов с пред­ло­же­ни­ем каж­до­му забо­тить­ся о себе. Часть насе­ле­ния спас­лась бег­ст­вом в Арду­енн­ский лес, дру­гая — в обшир­ные боло­ти­стые мест­но­сти; (3) жив­шие бли­же к Оке­а­ну укры­лись на ост­ро­вах, обра­зу­е­мых при­ли­ва­ми; (4) мно­гие совсем поки­ну­ли свою стра­ну и нашли для себя и для все­го сво­его досто­я­ния при­ста­ни­ще у людей совер­шен­но чужих. (5) Царь дру­гой поло­ви­ны стра­ны эбу­ро­нов — Кату­волк, участ­ник вос­ста­ния Амбио­ри­га, по сво­е­му пре­клон­но­му воз­рас­ту не мог выно­сить тяго­сти вой­ны и бег­ства и, вся­че­ски про­кли­ная Амбио­ри­га как истин­но­го винов­ни­ка это­го дви­же­ния, отра­вил­ся яго­да­ми тиса, кото­рый в боль­шом коли­че­стве водит­ся в Гал­лии и в Гер­ма­нии.

32. (1) Сег­ны и кон­дру­сы, кото­рые при­чис­ля­ют­ся к гер­ман­ским пле­ме­нам и живут меж­ду эбу­ро­на­ми и тре­ве­ра­ми, отпра­ви­ли Цеза­рю послов с прось­бой не рас­смат­ри­вать их как вра­гов и вооб­ще не думать, что все гер­ман­цы, живу­щие по сю сто­ро­ну Рей­на, име­ют общие инте­ре­сы: сами они вовсе не помыш­ля­ли о войне и не посы­ла­ли ника­ких под­креп­ле­ний Амбио­ри­гу. (2) Цезарь опро­сил по это­му пово­ду плен­ных и при­ка­зал сегнам и кон­дру­сам выдать ему всех бежав­ших эбу­ро­нов, кото­рые взду­ма­ют спа­сать­ся к ним. Толь­ко при этом усло­вии он обе­щал не тро­гать их стра­ны. (3) Затем, разде­лив все свои силы на три колон­ны, он напра­вил обоз всех леги­о­нов в Аду­а­ту­ку. (4) Так назы­ва­ет­ся укреп­лен­ный пункт почти в цен­тре стра­ны эбу­ро­нов, где перед этим сто­я­ли на зим­них квар­ти­рах Титу­рий и Аурун­ку­лей. (5) Это место он выбрал, меж­ду про­чим, пото­му, что теперь нуж­но было облег­чить работу сол­дат. Для при­кры­тия обо­за он оста­вил 14-й леги­он, один из тех трех, кото­рые он в послед­ний раз набрал в Ита­лии и пере­вел сюда. (6) Коман­до­ва­ние леги­о­ном и лаге­рем он пору­чил Кв. Тул­лию Цице­ро­ну, кото­ро­му, кро­ме того, при­дал две­сти всад­ни­ков.

33. (1) Разде­лив вой­ско, одну из трех колонн в три леги­о­на Цезарь отпра­вил под коман­дой Т. Лаби­эна к Оке­а­ну в те части обла­сти эбу­ро­нов, кото­рые сопри­ка­са­ют­ся со стра­ной мена­пи­ев; (2) дру­гую, так­же в три леги­о­на, под началь­ст­вом Г. Тре­бо­ния, для опу­сто­ше­ния обла­сти, при­ле­гаю­щей к стране аду­а­ту­ков; (3) а сам с осталь­ны­ми тре­мя леги­о­на­ми решил дви­нуть­ся к при­то­ку Мосы Скаль­ди­су и к окра­ине Арду­енн­ско­го леса, куда, по его сведе­ни­ям, уда­лил­ся в сопро­вож­де­нии немно­гих всад­ни­ков Амбио­риг. (4) При выступ­ле­нии он обе­щал вер­нуть­ся через семь дней, так как знал, что к это­му сро­ку леги­он, остав­ля­е­мый в Аду­а­ту­ке, дол­жен полу­чить свое доволь­ст­вие. (5) Лаби­эна и Тре­бо­ния он так­же убеж­да­ет вер­нуть­ся, если это мож­но сде­лать без ущер­ба для всей кам­па­нии, к тому же дню, чтобы сно­ва обме­нять­ся мне­ни­я­ми и, выяс­нив рас­че­ты непри­я­те­ля, начать вой­ну по ново­му пла­ну.

34. (1) У вра­гов, как мы выше ука­за­ли, не было како­го-либо регу­ляр­но­го вой­ска, или горо­да, или укреп­лен­но­го пунк­та, спо­соб­но­го к воору­жен­ной обо­роне, но это была лишь мас­са, раз­бро­сан­ная в раз­ных направ­ле­ни­ях: (2) каж­дый цеп­лял­ся или за скры­тую доли­ну, или за лес­ное место, или за непро­хо­ди­мое боло­то, если наде­ял­ся най­ти себе здесь защи­ту или спа­се­ние. (3) Эти места были извест­ны соседям, — что тре­бо­ва­ло от Цеза­ря осо­бой бди­тель­но­сти, разу­ме­ет­ся, не в смыс­ле сохра­не­ния вой­ска во всей его сово­куп­но­сти (армии как цело­му не мог­ла угро­жать ника­кая опас­ность со сто­ро­ны устра­шен­ных и раз­бро­сан­ных непри­я­те­лей), но надо было беречь отдель­ных сол­дат; а это в свою оче­редь долж­но было отзы­вать­ся и на всей армии. (4) И дей­ст­ви­тель­но, с одной сто­ро­ны жаж­да добы­чи зама­ни­ва­ла мно­гих из них все даль­ше и даль­ше, а с дру­гой — леса с их пота­ен­ны­ми и невер­ны­ми тро­па­ми не дава­ли воз­мож­но­сти ата­ко­вать непри­я­те­ля в сомкну­том строю. (5) Чтобы покон­чить с этой опе­ра­ци­ей и в корне истре­бить весь этот пре­ступ­ный сброд, надо было бы рас­сы­лать в раз­ные сто­ро­ны мно­го отдель­ных отрядов и, таким обра­зом, раз­дроб­лять вой­ско; (6) если же дер­жать мани­пу­лы в строю под зна­ме­на­ми, как это­го тре­бо­ва­ли пра­ви­ла и уста­но­вив­ший­ся в рим­ской армии порядок, — в таком слу­чае сама мест­ность слу­жи­ла для вар­ва­ров защи­той, и у отдель­ных из них хва­та­ло дер­зо­сти устра­и­вать заса­ды и напа­дать на рас­се­яв­ших­ся рим­ских сол­дат. (7) Про­тив подоб­ных затруд­не­ний при­ни­ма­лись, насколь­ко воз­мож­но было, меры пре­до­сто­рож­но­сти в том сооб­ра­же­нии, что при всей жаж­де мести у сол­дат, луч­ше жерт­во­вать отдель­ны­ми слу­ча­я­ми при­чи­нить вред вра­гу, чем это делать с каки­ми-либо поте­ря­ми. (8) Поэто­му Цезарь разо­слал по сосед­ним общи­нам гон­цов, вызы­вая всех, рас­счи­ты­ваю­щих на добы­чу, гра­бить эбу­ро­нов, чтобы в их лесах под­вер­га­лись опас­но­сти луч­ше гал­лы, чем леги­он­ные сол­да­ты, а так­же чтобы окру­жен­ное этой мас­сой пле­мя было уни­что­же­но за свои пре­ступ­ле­ния вко­нец, вплоть до само­го сво­его име­ни. (9) И дей­ст­ви­тель­но, ото­всюду собра­лось мно­же­ство гал­лов.

35. (1) Так шло дело во всех частях стра­ны эбу­ро­нов. Меж­ду тем уже при­бли­жал­ся седь­мой день, когда Цезарь хотел вер­нуть­ся к обо­зу и в лагерь Цице­ро­на. (2) Тут мож­но было убедить­ся в том, какую роль игра­ет на войне сча­стье и сколь­ко пре­врат­но­стей оно при­но­сит. (3) Вра­ги, как мы ука­за­ли, были рас­се­я­ны и напу­га­ны, и у них не было ни одно­го отряда, кото­рый мог бы подать нам хотя бы самый ничтож­ный повод к опа­се­ни­ям. (4) Но тем вре­ме­нем дошел до зарейн­ских гер­ман­цев слух о раз­граб­ле­нии эбу­ро­нов и о том, что рим­ляне вызы­ва­ют охот­ни­ков до добы­чи. (5) Тогда жив­шие у само­го Рей­на сугам­бры, кото­рые, как выше было ука­за­но¹⁴, дали при­ют бежав­шим тенк­те­рам и уси­пе­там, соби­ра­ют две тыся­чи всад­ни­ков (6) и пере­прав­ля­ют­ся через Рейн на кораб­лях и на плотах, на трид­цать миль ниже того места, где Цезарь навел [вто­рой] мост и поста­вил гар­ни­зон. Они напа­да­ют на погра­нич­ные части обла­сти эбу­ро­нов, захва­ты­ва­ют мно­го раз­бе­жав­ше­го­ся наро­да и боль­шое коли­че­ство скота, до кото­ро­го вар­ва­ры вооб­ще боль­шие охот­ни­ки. (7) В увле­че­нии добы­чей они дви­га­ют­ся даль­ше; ни леса, ни болота не задер­жи­ва­ют этих при­рож­ден­ных вои­нов и раз­бой­ни­ков. Они спра­ши­ва­ют у плен­ных, где нахо­дит­ся Цезарь; им гово­рят, что он дале­ко и что его вой­ско отсюда ушло. (8) Один из плен­ных при­ба­вил: что вы гони­тесь за этой жал­кой и ничтож­ной добы­чей, когда вы сра­зу мог­ли бы сде­лать­ся бога­ча­ми? Через три часа вы може­те быть в Аду­а­ту­ке: (9) туда рим­ское вой­ско свез­ло все свое богат­ство, а тамош­ний гар­ни­зон так мал, что ни вала кру­гом занять не смо­жет, ни вый­ти за укреп­ле­ния не решит­ся. (10) Обна­де­жен­ные им гер­ман­цы спря­та­ли ту добы­чу, кото­рую они уже успе­ли награ­бить, и поспе­ши­ли в Аду­а­ту­ку, взяв в про­вод­ни­ки того же плен­но­го, кото­рый им это сооб­щил.

36. (1) Цице­рон во все пред­ше­ст­во­вав­шие дни стро­го соблюдал ука­за­ния Цеза­ря и дер­жал сол­дат в лаге­ре, не выпус­кая из него даже погон­щи­ков. Но на седь­мой день он стал сомне­вать­ся в том, что Цезарь в точ­но­сти испол­нит свое сло­во отно­си­тель­но дня воз­вра­ще­ния, так как слы­хал, что он ушел дале­ко и не было ника­ких вестей о его воз­вра­ще­нии. (2) Вме­сте с тем на него про­из­во­ди­ли боль­шое впе­чат­ле­ние гром­кие жало­бы тех, кото­рые назы­ва­ли его тер­пе­ли­вое ожи­да­ние сво­его рода бло­ка­дой (раз даже из лаге­ря нель­зя вый­ти). Нако­нец, и сам он не думал, что на три мили в окруж­но­сти с ним может при­клю­чить­ся несча­стие, когда про­тив рас­се­ян­но­го и почти уни­что­жен­но­го вра­га выстав­ле­но девять леги­о­нов с силь­ной кон­ни­цей. Поэто­му он выслал пять когорт за фура­жом на те поля, кото­рые отде­ля­лись от него все­го толь­ко одним хол­мом. (3) В лаге­ре было остав­ле­но мно­го боль­ных из раз­ных леги­о­нов; око­ло трех­сот из них за эти дни выздо­ро­ве­ли и были посла­ны вме­сте с когор­та­ми под осо­бым зна­ме­нем; кро­ме того, вос­поль­зо­вав­шись этим слу­ча­ем, за ними пошло очень мно­го погон­щи­ков с боль­шим коли­че­ст­вом вьюч­ных живот­ных, оста­вав­ших­ся в лаге­ре.

37. (1) Как раз в этот момент слу­чай­но появи­лись гер­ман­ские всад­ни­ки и тот­час же на ска­ку попы­та­лись ворвать­ся в лагерь у зад­них ворот. (2) Так как с этой сто­ро­ны их при­кры­ва­ли леса, то они были заме­че­ны толь­ко при самом сво­ем при­бли­же­нии к лаге­рю, так что тор­гов­цы, раз­бив­шие свои палат­ки у само­го вала, не успе­ли вер­нуть­ся в лагерь. (3) Это неожи­дан­ное напа­де­ние при­ве­ло наших в заме­ша­тель­ство, и кара­уль­ная когор­та с трудом выдер­жа­ла пер­вый натиск. (4) Вра­ги охва­ты­ва­ют лагерь и с дру­гих сто­рон, в рас­че­те най­ти какой-либо пункт для про­ры­ва. (5) Толь­ко с трудом наши удер­жи­ва­ют ворота; осталь­ные под­сту­пы защи­ща­ет толь­ко самая мест­ность и лагер­ные укреп­ле­ния. (6) Во всем лаге­ре суе­та и тре­во­га, и один спра­ши­ва­ет у дру­го­го о при­чине пере­по­ло­ха; не сооб­ра­жа­ют, куда напра­вить ата­ку, кому куда идти. (7) Один кри­чит, что лагерь уже взят; дру­гой утвер­жда­ет, что вой­ско вме­сте с импе­ра­то­ром уни­что­же­но и победи­те­ли вар­ва­ры уже здесь; (8) боль­шую часть самое место наво­дит на стран­ные суе­вер­ные мыс­ли: живо пред­став­ля­ет­ся ката­стро­фа с Кот­той и Саби­ном, кото­рые погиб­ли имен­но в этом укреп­ле­нии. (9) Такой все­об­щий страх и ужас у рим­лян под­дер­жи­ва­ет в вар­ва­рах мысль, что в лаге­ре дей­ст­ви­тель­но нет гар­ни­зо­на, как им гово­ри­ли плен­ные. (10) Они пыта­ют­ся про­рвать­ся и под­бо­д­ря­ют друг дру­га к тому, чтобы не упус­кать из рук тако­го счаст­ли­во­го слу­чая.

38. (1) В чис­ле боль­ных при отряде нахо­дил­ся стар­ший цен­ту­ри­он в вой­ске Цеза­ря П. Секс­тий Бакул, о кото­ром мы упо­ми­на­ли в свя­зи с преж­ни­ми сра­же­ни­я­ми¹⁵. Он уже пятый день не при­ни­мал пищи. (2) Не ожи­дая спа­се­ния ни для себя, ни для осталь­ных, он выхо­дит без ору­жия из палат­ки, видит, что вра­ги уже близ­ко и дело совсем пло­хо; хва­та­ет ору­жие у пер­во­го попав­ше­го­ся и ста­но­вит­ся у ворот. (3) К нему при­со­еди­ня­ют­ся цен­ту­ри­о­ны кара­уль­ной когор­ты. Неко­то­рое вре­мя они все вме­сте выдер­жи­ва­ют бой, (4) но Секс­тий лиша­ет­ся чувств от мно­гих тяже­лых ран, и его с трудом спа­са­ют, пере­да­вая из рук в руки. (5) Тем вре­ме­нем осталь­ные обо­д­ря­ют­ся настоль­ко, что осме­ли­ва­ют­ся стать на укреп­ле­ния и при­нять вид актив­ных защит­ни­ков.

39. (1) Меж­ду тем наши сол­да­ты уже окон­чи­ли фура­жи­ров­ку и вдруг слы­шат крик. Впе­ред выска­ки­ва­ют всад­ни­ки и видят, как пло­хо обсто­ит дело. (2) А здесь нет ни одно­го укреп­ле­ния, чтобы при­крыть устра­шен­ных; толь­ко что набран­ные сол­да­ты, без бое­вой опыт­но­сти, глядят воен­но­му три­бу­ну и цен­ту­ри­о­нам в гла­за и ждут их ука­за­ний. (3) Нет тако­го храб­ро­го чело­ве­ка, кото­ро­го неожи­дан­ность не сму­ти­ла бы. (4) Вар­ва­ры, заме­тив изда­ли сомкну­тые ряды отряда, бро­са­ют штурм. Спер­ва они были убеж­де­ны, что вер­ну­лись леги­о­ны, кото­рые [одна­ко], по пока­за­нию плен­ных, долж­ны были уйти дале­ко. Потом, удо­сто­ве­рив­шись в мало­чис­лен­но­сти отряда, они напа­да­ют на него со всех сто­рон.

40. (1) Погон­щи­ки побе­жа­ли впе­ред на бли­жай­ший холм. Быст­ро выби­тые оттуда, они бро­са­ют­ся к зна­ме­нам и мани­пу­лам и тем еще боль­ше терро­ри­зу­ют и без того оро­бев­ших сол­дат. (2) Дру­гие пред­ла­га­ют обра­зо­вать, ввиду бли­зо­сти лаге­ря, кли­но­об­раз­ную колон­ну и таким обра­зом быст­ро про­бить­ся — в пол­ной уве­рен­но­сти, что если неко­то­рая часть из них и будет отре­за­на и уни­что­же­на, зато осталь­ные могут спа­стись, (3) третьи сове­ту­ют занять пози­цию на воз­вы­шен­но­сти и сооб­ща разде­лить общую участь. (4) Это­го не одоб­ря­ют ста­рые сол­да­ты, кото­рые, как мы ука­за­ли, отпра­ви­лись под осо­бым зна­ме­нем вме­сте с когор­та­ми. И вот, обо­д­рив друг дру­га, они под пред­во­ди­тель­ст­вом сво­его началь­ни­ка — рим­ско­го всад­ни­ка Г. Тре­бо­ния — про­би­ва­ют­ся сквозь непри­я­тель­ские ряды и все до одно­го бла­го­по­луч­но дости­га­ют лаге­ря. (5) При­мкнув­шие к ним погон­щи­ки и всад­ни­ки спас­лись бла­го­да­ря той же ата­ке этих храб­рых сол­дат. (6) Наобо­рот, те кото­рые заня­ли воз­вы­шен­но­сти, за отсут­ст­ви­ем бое­во­го опы­та не выдер­жа­ли при­ня­то­го ими же сами­ми пла­на — защи­щать­ся на высо­кой пози­ции, рав­но как и не суме­ли усво­ить себе ту стре­ми­тель­ность и быст­ро­ту, кото­рая на их гла­зах так помо­га­ла дру­гим. Вме­сто это­го они попы­та­лись вер­нуть­ся в лагерь, при­чем попа­ли на невы­год­ное место. (7) Их цен­ту­ри­о­ны, часть кото­рых была пере­веде­на из низ­ших ран­гов в дру­гих леги­о­нах в этот леги­он с повы­ше­ни­ем в ран­ге за храб­рость, сра­жа­лись с чрез­вы­чай­ной доб­ле­стью, чтобы не поте­рять ранее при­об­ре­тен­ной сла­вы, и пали; (8) зато часть сол­дат, вооду­шев­лен­ная их храб­ро­стью, заста­ви­ла вра­га подать­ся и, про­тив ожи­да­ния, бла­го­по­луч­но достиг­ла лаге­ря; дру­гая же часть была окру­же­на вар­ва­ра­ми и погиб­ла.

41. (1) Гер­ман­цы, видя, что наши уже сто­ят на укреп­ле­ни­ях, поте­ря­ли надеж­ду на заво­е­ва­ние лаге­ря и вер­ну­лись за Рейн с той добы­чей, кото­рую они спря­та­ли в лесах. (2) Но даже после ухо­да непри­я­те­ля все еще про­дол­жал­ся ужас у наших, и когда послан­ный Цеза­рем с кон­ни­цей Г. Волу­сен в сле­дую­щую ночь при­был в лагерь, ему никто не хотел верить, что Цезарь и его армия невреди­мы и под­хо­дят. (3) Все были так охва­че­ны стра­хом, что, точ­но безум­ные, утвер­жда­ли, что все глав­ные силы уни­что­же­ны и что толь­ко этот кон­ный отряд спас­ся при общем бег­стве: ведь если бы, гово­ри­ли они, вой­ско было невреди­мым, гер­ман­цы не ста­ли бы штур­мо­вать лаге­ря. Их стра­ху поло­жил конец толь­ко при­ход Цеза­ря.

42. (1) Как чело­век, хоро­шо зна­ко­мый с пре­врат­но­стя­ми вой­ны, Цезарь по сво­ем воз­вра­ще­нии мог сде­лать упрек един­ст­вен­но в том, что когор­ты были посла­ны с сво­его поста и из укреп­лен­но­го лаге­ря: сле­до­ва­ло избе­гать воз­мож­но­сти даже самой незна­чи­тель­ной неуда­чи; по его мне­нию, несо­мнен­ной игрой судь­бы было вне­зап­ное напа­де­ние вра­га, (2) а еще более — его уда­ле­ние, после того как он был уже у само­го вала, почти в воротах лаге­ря. (3) Но самым уди­ви­тель­ным во всем этом деле пред­став­ля­лось то, что гер­ман­цы, пере­пра­вив­ши­е­ся через Рейн с наме­ре­ни­ем опу­сто­шить стра­ну Амбио­ри­га, слу­чай­но отвлек­лись в сто­ро­ну рим­ско­го лаге­ря и тем ока­за­ли Амбио­ри­гу самую желан­ную услу­гу.

43. (1) Цезарь сно­ва высту­пил для опу­сто­ше­ния зем­ли вра­гов. Из сосед­них пле­мен он собрал мно­го наро­да и разо­слал его во все сто­ро­ны. (2) Все селе­ния и дво­ры, какие толь­ко попа­да­лись на гла­за, были сожже­ны; все раз­граб­ля­лось; (3) хлеб на полях съе­да­ло мно­же­ство вьюч­ных живот­ных и людей, а то, что оста­ва­лось, полег­ло от дур­ной осен­ней пого­ды и про­лив­ных дождей; если кому-нибудь пока­мест еще и уда­ва­лось укрыть­ся, то всем таким людям, даже после ухо­да наше­го вой­ска, гро­зи­ла несо­мнен­ная смерть от голо­да. (4) При этом разо­слан­ные в огром­ном коли­че­стве по раз­ным направ­ле­ни­ям всад­ни­ки часто доби­ра­лись до тако­го пунк­та, что эбу­ро­ны при взя­тии в плен иска­ли гла­за­ми Амбио­ри­га, точ­но они толь­ко что виде­ли его бегу­щим, и даже утвер­жда­ли, что он не совсем еще скрыл­ся. (5) Это уве­ли­чи­ва­ло надеж­ду на успех пого­ни, и те, кото­рые жела­ли заслу­жить выс­шую бла­го­дар­ность Цеза­ря, бра­ли на себя бес­ко­неч­ный труд и, мож­но ска­зать, в сво­ем усер­дии гото­вы были пре­взой­ти самую при­ро­ду чело­ве­че­скую. Но каж­дый раз какой-нибудь мело­чи недо­ста­ва­ло до пол­но­го успе­ха. (6) А тем вре­ме­нем Амбио­риг спа­сал­ся в пота­ен­ных местах и в густых лесах и под покро­вом ночи устрем­лял­ся по иным направ­ле­ни­ям и в дру­гие мест­но­сти — при­том в сопро­вож­де­нии толь­ко четы­рех всад­ни­ков, кото­рым он одним решал­ся дове­рить свою жизнь.

44. (1) Когда, таким обра­зом, вся эта мест­ность была опу­сто­ше­на, Цезарь отвел все свое вой­ско с поте­рей толь­ко двух когорт, назад в Дуро­кор­тор в стране ремов. Назна­чив в этом пунк­те обще­галль­ское собра­ние, он решил про­из­ве­сти след­ст­вие о заго­во­ре сено­нов и кар­ну­тов¹⁶. (2) Аккон, кото­рый сто­ял во гла­ве это­го заго­во­ра, был при­суж­ден к смер­ти и каз­нен по обы­чаю пред­ков¹⁷. (3) Неко­то­рые из стра­ха перед судом бежа­ли. Они объ­яв­ле­ны были лишен­ны­ми огня и воды. После это­го Цезарь поме­стил на зим­ние квар­ти­ры два леги­о­на на гра­ни­це тре­ве­ров, два в обла­сти лин­го­нов, шесть осталь­ных в Агедин­ке в обла­сти сено­нов, загото­вил для всей армии про­до­воль­ст­вие и по сво­е­му обык­но­ве­нию отпра­вил­ся в Ита­лию на судеб­ный съезд.