Описание Эллады

Книга IV, гл. 21

Павсаний. Описание Эллады. Т. 1. Ладомир / АСТ, Москва, 2002.
Перевод и примечания С. П. Кондратьева под редакцией Е. В. Никитюк.
Ответственный редактор проф. Э. Д. Фролов.

Нумерация параграфов: в квадратных скобках (в книге — на полях, иногда неточно, здесь исправлено) — по Беккеру (Диндорфу), в тексте — по Фациусу (Гитцигу и Блюмнеру). Квадратные скобки [] заключают слова, считающиеся не принадлежащими Павсанию; остроконечные <> обозначают вставки конъектур и дополнений, отсутствующих в греч. тексте; круглые () — для объяснения предыд. слова; отточия (. . .) в середине текста указывают на испорченное место.

Греч. текст: Pausanias. Pausaniae Graeciae Descriptio, 3 vols. Ed. F. Spiro. Leipzig, Teubner. 1903.
СКРЫТЬ ГРЕЧЕСКИЙ ТЕКСТ
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

[1] 1. Его сооб­ще­ние пока­за­лось прав­до­по­доб­ным, и он повел Эмпе­ра­ма и спар­тан­цев. Доро­га была труд­ная, так как было тем­но и дождь не пере­ста­вал лить, но их реши­мость пре­одоле­ва­ла все труд­но­сти. Когда они ока­за­лись под сте­на­ми Гиры, они ста­ли пере­ле­зать через них, при­ста­вив лест­ни­цы или кому как удаст­ся дру­гим спо­со­бом. О гро­зя­щем несча­стии дали знать мес­сен­цам глав­ным обра­зом соба­ки, кото­рые лая­ли не обыч­ным обра­зом, но про­дол­жи­тель­но и дико, с завы­ва­ни­ем. Поняв, что им пред­сто­ит послед­няя и отча­ян­ная борь­ба, они захва­ты­ва­ли даже не все ору­жие, но какое было у каж­до­го под рукой; схва­тив его, они бро­са­лись на защи­ту род­но­го горо­да, кото­рый у них остал­ся один изо всей Мес­се­нии. [2] Пер­вы­ми, кто заме­тил, что вра­ги внут­ри горо­да и кто бро­сил­ся на них, защи­щая роди­ну, были Горг, сын Ари­сто­ме­на, сам Ари­сто­мен, про­ри­ца­тель Феокл и Ман­тикл, сын Фео­к­ла, а с ними Эвер­ге­тид, чело­век вооб­ще очень чти­мый в Мес­се­нии, теперь же имев­ший еще боль­шее зна­че­ние, как муж сест­ры Ари­сто­ме­на, Гаг­на­го­ры. При таких обсто­я­тель­ствах дру­гие хотя и пони­ма­ли, что они попа­ли как бы в сети, одна­ко, даже теперь не теря­ли надеж­ды на спа­се­ние. [3] 2. Толь­ко Ари­сто­мен и про­ри­ца­тель пони­ма­ли, что насту­пил послед­ний час гибе­ли для мес­сен­цев, зная то пред­ска­за­ние, кото­рое в зага­доч­ных сло­вах о «тра­го­се» (коз­ле) изрек­ла Пифия, но со сво­ей сто­ро­ны они дер­жа­ли это в тайне от дру­гих. Они поспеш­но обхо­ди­ли город и всех, кого встре­ча­ли на пути, если толь­ко это был мес­се­нец, побуж­да­ли быть доб­лест­ны­ми и вызы­ва­ли из домов тех, кото­рые еще там оста­ва­лись. [4] 3. В тече­ние ночи не про­изо­шло ниче­го важ­но­го ни с той, ни с дру­гой сто­ро­ны: лакеде­мо­нян застав­ля­ло мед­лить незна­ние мест­но­сти и страх перед доб­ле­стью Ари­сто­ме­на; со сто­ро­ны же мес­сен­цев пред­во­ди­те­ли не успе­ли при­нять обще­го реше­ния, а кро­ме того, если кто и хотел зажечь факе­лы или какой-либо дру­гой све­тиль­ник, то дождь, нис­по­слан­ный богом, тушил их. [5] Когда же насту­пил день и они мог­ли видеть друг дру­га, Ари­сто­мен и Феокл ста­ра­лись воз­будить в мес­сен­цах отча­ян­ную реши­мость, при­во­дя сре­ди мно­гих дру­гих при­ме­ров так­же и доб­лест­ную реши­мость жите­лей Смир­ны, напо­ми­ная сво­им мес­сен­цам, как эти оби­та­те­ли Смир­ны, будучи лишь частью <мало воин­ст­вен­ных> ионян, бла­го­да­ря сво­ей доб­ле­сти и сме­ло­сти, выгна­ли Гиге­са, сына Дас­ки­ла, и лидий­цев, уже захва­тив­ших их город. [6] 4. Слы­ша это, мес­сен­цы испол­ни­лись реши­мо­сти и, соби­ра­ясь отряда­ми, где и кто с кем встре­чал­ся, ста­ли напа­дать на лакеде­мо­нян. Устре­ми­лись на вра­гов и жен­щи­ны с кир­пи­ча­ми в руках, схва­ты­вая и вся­кие дру­гие пред­ме­ты, кото­ры­ми каж­дая из них мог­ла бро­сать во вра­гов. Но про­лив­ной дождь не давал им воз­мож­но­сти ни дей­ст­во­вать, как они хоте­ли, ни под­нять­ся на кры­ши домов. Тогда они реши­лись взять­ся за ору­жие и этим еще более зажгли в муж­чи­нах сме­лость, когда они увида­ли, что и жен­щи­ны пред­по­чи­та­ют уме­реть вме­сте с ними за роди­ну, чем быть отведен­ны­ми рабы­ня­ми в Лакеде­мон, так что они, пожа­луй, мог­ли бы еще избег­нуть сво­ей роко­вой судь­бы. [7] Но по воле бога про­лив­ной дождь пошел еще с боль­шей силой, разда­ва­лись оглу­ши­тель­ные уда­ры гро­ма, а мол­нии сле­пи­ли их, бли­стая перед их гла­за­ми. Все это при­да­ва­ло лакеде­мо­ня­нам уве­рен­ность, и они гово­ри­ли, что сам бог помо­га­ет им. И так как мол­ния бли­ста­ла им с пра­вой сто­ро­ны, то их про­ри­ца­тель Гекас объ­яс­нил, что это зна­ме­ние для них бла­го­при­ят­но. [8] 5. Он же при­ду­мал и сле­дую­щую воен­ную хит­рость. Чис­лен­но­стью лакеде­мо­няне намно­го пре­вос­хо­ди­ли мес­сен­цев, но так как бит­ва шла у них не на ров­ном месте и не пра­виль­ны­ми ряда­ми, но сра­же­ния завя­зы­ва­лись в раз­ных частях горо­да, то в каж­дом отряде сто­яв­шие поза­ди ока­зы­ва­лись бес­по­лез­ны­ми. Им Гекас велел вер­нуть­ся в лагерь, под­кре­пить­ся пищей и сном и вновь к вече­ру вер­нуть­ся сюда, чтобы сме­нить оста­вав­ших­ся и нес­ших труд. [9] 6. Таким обра­зом они, отды­хая и сра­жа­ясь посмен­но, с боль­шей лег­ко­стью име­ли воз­мож­ность выдер­жи­вать бой, мес­сен­цы же во всех отно­ше­ни­ях были постав­ле­ны в без­вы­ход­ное поло­же­ние; им при­хо­ди­лось сра­жать­ся непре­рыв­но и днем и ночью. Шел уже тре­тий день; бес­сон­ни­ца, дождь и холод мучи­ли их, они стра­да­ли от голо­да и жаж­ды. Осо­бен­но были изму­че­ны жен­щи­ны вслед­ст­вие непри­выч­ки к войне и непре­рыв­но­го утом­ле­ния. [10] 7. Тогда про­ри­ца­тель Феокл, подой­дя к Ари­сто­ме­ну, ска­зал ему: «Зачем напрас­но несешь ты этот труд? Ведь все рав­но Мес­се­нии рок при­суж­да­ет погиб­нуть; ее злая судь­ба уже перед наши­ми гла­за­ми; нам явно веща­ла об этом Пифия, а недав­но под­твер­ди­ла это дикая смо­ков­ни­ца6. Для меня лич­но бог назна­чил гибель вме­сте с роди­ной; ты же спа­сай мес­сен­цев, пока есть силы, спа­сай само­го себя». С эти­ми сло­ва­ми он бро­сил­ся на вра­гов, при этом он гром­ко бро­сил в лицо лакеде­мо­нян такую фра­зу: «Не веч­но с радо­стью буде­те вы соби­рать пло­ды Мес­се­нии». [11] Затем напав на тех, кто сто­ял про­тив него, он стал их изби­вать, но и сам полу­чил рану; он испу­стил дух, насы­тив свою душу кро­вью вра­гов. 8. Тогда Ари­сто­мен ото­звал из бит­вы мес­сен­цев, нахо­див­ших­ся в тылу, оста­вив тех, кото­рые по сво­ей доб­ле­сти были пере­до­вы­ми бой­ца­ми; этим он поз­во­лил остать­ся на месте. Всем же осталь­ным он велел, взяв жен­щин и детей в середи­ну сво­его строя, вести их туда, куда он сам им ука­жет путь. [12] Началь­ни­ка­ми это­го арьер­гар­да он поста­вил Гор­га и Ман­тик­ла, а сам, быст­ро вый­дя впе­ред и став во гла­ве сво­его отряда, скло­нив голо­ву, дви­же­ни­ем копья пока­зал им, что про­сит про­хо­да и что он уже решил уда­лить­ся. Эмпе­рам и при­сут­ст­во­вав­шие тут спар­тан­цы реши­ли про­пу­стить мес­сен­цев и не озлоб­лять черес­чур людей, оже­сто­чив­ших­ся и без того и дошед­ших до послед­ней сте­пе­ни отча­я­ния. Это же сове­то­вал им сде­лать и их про­ри­ца­тель Гекас.

21. ἔδο­ξέ τε δὴ λέ­γειν πισ­τὰ καὶ ἡγεῖ­το Ἐμπε­ράμῳ καὶ τοῖς Σπαρ­τιάταις. ἦν δὲ ἡ πο­ρεία χα­λεπή σφι­σιν ἅτε ἐν σκό­τῳ καὶ οὐκ ἀνιέν­τος τοῦ ὑετοῦ: ὅμως δὲ ὑπὸ προ­θυμίας ἤνυ­σαν, καὶ ὡς κα­τὰ τὴν ἀκρό­πολιν τῆς Εἴρας ἐγέ­νον­το, ὑπε­ρέβαι­νον κλί­μακάς τε προσ­τι­θέν­τες καὶ ὅτῳ τις ἐδύ­νατο ἄλλῳ τρό­πῳ. τοῖς δὲ Μεσ­ση­νίοις πα­ρείχε­το μὲν τοῦ πα­ρόν­τος κα­κοῦ καὶ ἄλ­λα αἴσθη­σιν, μά­λισ­τα δὲ οἱ κύ­νες οὐ κα­τὰ τὰ εἰωθό­τα ὑλακ­τοῦν­τες, ἀλλὰ συ­νεχεσ­τέρᾳ καὶ βιαιοτέρᾳ τῇ κραυγῇ χρώ­μενοι. γνόν­τες οὖν τὸν ὕστα­τον ὁμοῦ καὶ ἀναγ­καιότα­τον σφᾶς ἀγῶ­να ἐπει­ληφό­τα, οὐδὲ τὰ ὅπλα ἅπαν­τα ἀνε­λάμ­βα­νον, ἀλλ᾽ ὅτῳ προ­χείρῳ μά­λισ­τα ἐντύ­χοι τις, ἁρπά­ζον­τες ἤμυ­νον τῇ πατ­ρί­δι, ἣ μό­νη σφί­σιν ἐλείπε­το ἐκ τῆς Μεσ­ση­νίας πά­σης. [2] πρῶ­τοι δὲ ᾔσθον­το ἔνδον τῶν πο­λεμίων ὄντων καὶ ἐβοήθουν ἐπ᾽ αὐτοὺς πρῶ­τοι Γόρ­γος τε ὁ Ἀρισ­το­μένους καὶ Ἀρισ­το­μένης αὐτὸς Θέοκ­λός τε ὁ μάν­τις καὶ Μάν­τικλος ὁ Θεόκ­λου, σὺν δὲ αὐτοῖς Εὐερ­γε­τίδας ἀνὴρ καὶ ἄλ­λως ἐν Μεσ­σήνῃ τι­μώμε­νος καὶ διὰ τὴν γυ­ναῖκα ἐπὶ πλέον ἀξιώμα­τος ἥκων: ἀδελφὴν γὰρ εἶχεν Ἀρισ­το­μένους Ἁγνα­γόραν. τό­τε δὲ οἱ μὲν ἄλ­λοι, συ­νιέν­τες ὡς ἐν δικ­τύοις εἰσὶν ἐσχη­μένοι, ὅμως καὶ ἐκ τῶν πα­ρόν­των εἶχόν τι­να ἐλπί­δα: [3] Ἀρισ­το­μένης δὲ καὶ ὁ μάν­τις ἠπίσ­ταντο μὲν οὐδε­μίαν ἔτι ἀνα­βολὴν ὀλέθ­ρου Μεσ­ση­νίοις οὖσαν, ἅτε εἰδό­τες καὶ τὸν χρησ­μὸν ὃν ᾐνί­ξατο ἐς τὸν τρά­γον: ἡ Πυ­θία, ἐπέκ­ρυπτον δὲ οὐδὲν ἧσ­σον, καὶ ἦν σφι­σιν ἐς τοὺς ἄλ­λους ἀπόρ­ρη­τον. ἐπιόν­τες δὲ τὴν πό­λιν σπουδῇ καὶ ἐπὶ πάν­τας ἐρχό­μενοι τοῖς τε ἐντυγ­χά­νου­σιν, ὁπό­τε αἰσθά­νοιν­το ὄν­τας Μεσ­ση­νίους, πα­ρεκε­λεύον­το ἄνδρας ἀγα­θοὺς εἶναι καὶ ἐκ τῶν οἰκιῶν ἀνε­κάλουν τοὺς ἔτι ὑπο­λειπο­μένους. [4] ἐν μὲν δὴ νυκτὶ οὐδὲν ἄξιον ἐπράχ­θη λό­γου παρ᾽ οὐδε­τέρων: τοῖς μὲν γὰρ ἡ ἀπει­ρία τῶν τό­πων καὶ ἡ τόλ­μα τοῦ Ἀρισ­το­μένους πα­ρεῖχε μελ­λησ­μόν, τοῖς δὲ Μεσ­ση­νίοις οὔτε πα­ρὰ τῶν στρα­τηγῶν σύν­θη­μα ἐγε­γόνει φθά­νον­τας εἰλη­φέναι τάς τε δᾷδας, ἢ εἴ τι­να λαμπτῆ­ρα ἀλ­λοῖον ἅψαι­τό τις, ὕων ἂν ἐσβέν­νυεν ὁ θεός. [5] ἐπειδὴ δὲ ἡμέ­ρα τε ἦν καὶ ἀλ­λή­λους κα­θορᾶν ἐδύ­ναν­το, ἐνταῦθα Ἀρισ­το­μένης καὶ Θέοκ­λος ἐπει­ρῶν­το ἐς πᾶ­σαν ἀπό­νοιαν προάγειν τοὺς Μεσ­ση­νίους, ἄλ­λα τε ὁπό­σα εἰκὸς ἦν δι­δάσ­κον­τες καὶ Σμυρ­ναίων τὰ τολ­μή­ματα ἀνα­μιμ­νήσκον­τες, ὡς Ἰώ­νων μοῖρα ὄν­τες Γύ­γην τὸν Δασ­κύ­λου καὶ Λυ­δοὺς ἔχον­τας σφῶν τὴν πό­λιν ὑπὸ ἀρε­τῆς καὶ προ­θυμίας ἐκβά­λοιεν. [6] οἱ Μεσ­σή­νιοι δὲ ἀκούον­τες ἀπο­νοίας τε ἐνε­πίμπλαν­το καὶ συ­νισ­τά­μενοι καθ᾽ ὁπό­σους ἕκασ­τοι τύ­χοιεν ἐφέ­ρον­το ἐς τοὺς Λα­κεδαι­μο­νίους: ὥρμη­σαν δὲ καὶ γυ­ναῖκες τῷ κε­ράμῳ καὶ ὅτῳ δύ­ναιτο ἑκάσ­τη τοὺς πο­λεμίους βάλ­λειν. τοῦ­το μὲν δὴ μὴ δρᾶ­σαι σφᾶς μηδὲ ἐπι­βῆ­ναι τῶν τε­γῶν τοῦ ὄμβρου τὸ βίαιον ἐπε­κώλυε: λα­βεῖν δὲ ὅπλα ἐτόλ­μη­σαν καὶ τοῖς ἀνδρά­σιν ἐπὶ πλέον αὗται τὴν τόλ­μαν ἐξῆ­ψαν, ὁπό­τε καὶ τὰς γυ­ναῖκας ἑώρων προ­τιμώ­σας συ­ναπο­λέσ­θαι τῇ πατ­ρί­δι ἢ ἀχθῆ­ναι δούλας ἐς Λα­κεδαί­μο­να, ὥστε κἂν πα­ρελ­θεῖν ἐδυ­νήθη­σαν τὸ πεπ­ρω­μένον: [7] ἀλλὰ ὁ θεὸς τὸ ὕδωρ ἐπή­γαγεν ἀθρόον μᾶλ­λον με­τὰ ἰσχυ­ροῦ τῶν βρον­τῶν τοῦ ψό­φου καὶ τοὺς ὀφθαλ­μοὺς αὐτῶν ἐναν­τίαις ταῖς ἀστρα­παῖς ἐξέπ­λησ­σε. τοῖς δὲ Λα­κεδαι­μο­νίοις ταῦτα πάν­τα πα­ρίσ­τη φρό­νημα, καὶ αὐτὸν ἀμύ­νειν σφί­σιν ἔφα­σαν τὸν θεόν: καὶ — ἤστραπ­τε γὰρ τούτοις κα­τὰ δε­ξιὰ — ἀπέ­φαινεν Ἕκας ὁ μάν­τις ὡς αἴσιον εἴη τὸ ση­μεῖον. [8] οὗ­τος δὲ καὶ στρα­τήγη­μα ἐξεῦρε τοιόν­δε. ἀριθμῷ καὶ πολὺ οἱ Λα­κεδαι­μόνιοι πε­ριῆσαν: ἅτε δὲ οὐκ ἐν εὐρυ­χωρίᾳ σφί­σιν οὐδὲ κα­τὰ σύν­ταγμα ἐγ­γι­νομέ­νης τῆς μά­χης, ἄλ­λων δὲ ἐν ἄλλῳ τῆς πό­λεως ποιουμέ­νων τὸν ἀγῶ­να, ἀχρείους ἀπὸ ἑκάσ­της τά­ξεως συ­νέβαι­νεν εἶναι τοὺς τε­λευταίους. τούτους ἐκέ­λευεν ἀπο­χωρή­σαν­τας ἐς τὸ στρα­τόπε­δον σι­τίων με­ταλα­βεῖν καὶ ὕπνου καὶ αὖθις πρὸ ἑσπέ­ρας ἥκειν τοῖς ὑπο­μενοῦ­σιν αὐτῶν διαδε­ξομέ­νους τὸν πό­νον. [9] καὶ οἳ μὲν ἀνα­παυόμε­νοί τε καὶ ἀνὰ μέ­ρος μα­χόμε­νοι μᾶλ­λον ἀντήρ­κουν, τοῖς δὲ Μεσ­ση­νίοις παν­τα­χόθεν πα­ρίσ­τα­το ἀπο­ρία: μεθ᾽ ἡμέ­ραν γὰρ ἀεὶ καὶ νύκ­τα συ­νεχῶς οἱ αὐτοὶ τρί­την ἠμύ­νον­το. ἤδη τε ἡμέ­ρα ἦν καὶ ἥ τε ἀυπ­νία καὶ ἐκ τοῦ οὐρα­νοῦ τὸ ὕδωρ τε καὶ ῥῖ­γος ἐπίεζε σφᾶς, ὅ τε λι­μὸς καὶ ἡ δί­ψα ἐπέ­κειτο: μά­λισ­τα δὲ αἱ γυ­ναῖκες ἀηθείᾳ τε πο­λέ­μου καὶ τῇ συ­νεχείᾳ τῆς τα­λαιπω­ρίας ἀπει­ρήκε­σαν. [10] πα­ρασ­τὰς οὖν ὁ μάν­τις Θέοκ­λος πρὸς Ἀρισ­το­μένην εἶπε: «τί μά­την τόν­δε ἔχεις τὸν πό­νον; ἁλῶ­ναι Μεσ­σή­νην πάν­τως ἐστὶ πεπ­ρω­μένον, συμ­φο­ρὰν δὲ τὴν ἐν ὀφθαλ­μοῖς πά­λαι τε ἡμῖν προεσή­μαινεν ἡ Πυ­θία καὶ ἔναγ­χος ὁ ἐρι­νεὸς ἔδει­ξεν. ἐμοὶ μὲν οὖν ὁ θεὸς αὐτῷ κοινὴν πρὸς τὴν πατ­ρί­δα ἐπά­γει τὴν τε­λευτήν: σὺ δὲ σώ­ζειν μὲν ὡς δυ­νάμεως ἥκεις Μεσ­ση­νίους, σώ­ζειν δὲ καὶ σαυ­τόν.» ἐπεὶ δὲ εἶπε πρὸς τοῦ­τον, ἐπὶ τοὺς πο­λεμίους ἔθει: καί οἱ καὶ ἐς τοὺς Λα­κεδαι­μο­νίους ἔπει­σιν ἐκβοῆσαι το­σόν­δε: «ἀλλ᾽ οὔ τοι τὸν πάν­τα γε χρό­νον χαίρον­τες καρ­πώ­σεσ­θε τὰ Μεσ­ση­νίων.» [11] με­τὰ τοῦ­το τοῖς καθ᾽ αὑτὸν ἀνθεσ­τη­κό­σιν ἐμπε­σὼν ἐκείνους τε ἔκτει­νε καὶ αὐτὸς ἐτιτ­ρώσκε­το, προεμπλή­σας δὲ τὸν θυ­μὸν τῷ φό­νῳ τῶν ἐχθρῶν ἀφίησι τὴν ψυ­χήν. Ἀρισ­το­μένης δὲ ἀπὸ τῆς μά­χης ὀπί­σω τοὺς Μεσ­ση­νίους ἀνε­κάλει, πλὴν ὅσοι κα­τὰ ἀνδρα­γαθίαν αὐτῶν προεμά­χον­το: τούτους δὲ εἴα κα­τὰ χώ­ραν μέ­νειν: τοῖς δὲ λοιποῖς προ­σέτα­ξε τὰς γυ­ναῖκας καὶ τὰ τέκ­να ἐντὸς τῆς τά­ξεως ἔχον­τας ἐπα­κολου­θεῖν, ᾗπερ ἂν αὐτὸς πα­ρέχη­ται διέξο­δον. [12] καὶ τούτων μὲν τοῖς τε­λευταίοις Γόρ­γον καὶ Μάν­τικλον ἐπέσ­τη­σεν ἄρχον­τας: αὐτὸς δὲ ἀναδ­ρα­μὼν ἐς τοὺς προ­τεταγ­μέ­νους τῆς τε κε­φαλῆς τῷ νεύμα­τι καὶ τοῦ δό­ρα­τος τῇ κι­νήσει δῆ­λος ἦν διέξο­δόν τε αἰτούμε­νος καὶ ἀπο­χωρεῖν ἤδη βε­βου­λευ­μένος. τῷ τε οὖν Ἐμπε­ράμῳ καὶ Σπαρ­τιατῶν τοῖς πα­ροῦσι διεῖναι τοὺς Μεσ­ση­νίους ἤρεσ­κε μηδὲ λυσ­σῶν­τας ἀνθρώ­πους καὶ ἐς τὸ ἔσχα­τον ἀπο­νοίας ἥκον­τας ἐξαγ­ριᾶναι πέ­ρα: καὶ ἅμα οὕτω σφᾶς ποιεῖν Ἕκας ὁ μάν­τις ἐκέ­λευεν.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 6Оста­ток сти­ха, заим­ст­во­ван­но­го Пав­са­ни­ем из Риа­на. Но Пав­са­ний несколь­ко видо­из­ме­ня­ет эти сти­хи, делая их про­зой, — одна из нере­шен­ных про­блем антич­ной (да и все­об­щей) исто­рии лите­ра­ту­ры о фор­ме и мето­дах цити­ро­ва­ния.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1364004212 1364004233 1364004257 1385000422 1385000423 1385000424