Гражданские войны

Кн. I, гл. 5

5. После смер­ти Цеза­ря сно­ва нача­лись боль­шие меж­до­усоб­ные рас­при [43 г.]. Они все воз­рас­та­ли и воз­рас­та­ли и достиг­ли чрез­вы­чай­ных раз­ме­ров. Про­ис­хо­ди­ли убий­ства, изгна­ния, про­скрип­ции, осуж­дав­шие на смерть сена­то­ров и так назы­вае­мых всад­ни­ков, и совер­ша­лось все это боль­шей частью одно­вре­мен­но обе­и­ми пар­ти­я­ми. Их руко­во­ди­те­ли выда­ва­ли про­тив­ни­ков друг дру­гу и при этом не дава­ли поща­ды ни бра­тьям, ни дру­зьям, до такой сте­пе­ни стрем­ле­ние одо­леть про­тив­ни­ка одер­жи­ва­ло верх над лич­ны­ми сим­па­ти­я­ми. В кон­це кон­цов дело дошло до того, что власть над Римом, как если бы она была част­ной соб­ст­вен­но­стью, разде­ли­ли меж­ду собой трое мужей: Анто­ний, Лепид и тот, кто рань­ше носил имя Окта­вий и при­хо­дил­ся род­ст­вен­ни­ком Цеза­рю. По заве­ща­нию Цеза­ря Окта­вий был им усы­нов­лен, и вслед­ст­вие это­го он был пере­име­но­ван в Цеза­ря. При деле­же вла­сти, как то и есте­ствен­но, эти трое мужей вско­ре же столк­ну­лись меж­ду собой [46 г.]. Цезарь, пре­вос­хо­див­ший Анто­ния и Лепида умом и опыт­но­стью, сна­ча­ла отнял у послед­не­го Афри­ку¹⁵, полу­чен­ную им по жре­бию в управ­ле­ние, а затем после бит­вы при Акции¹⁶ лишил и Анто­ния вла­сти, про­сти­рав­шей­ся на терри­то­рию от Сирии до Ионий­ско­го моря [31 г.]. Вслед за эти­ми вели­чай­ши­ми успе­ха­ми, поверг­нув­ши­ми всех в смя­те­ние, Цезарь напра­вил­ся в Еги­пет и захва­тил его; Еги­пет от Алек­сандра (Вели­ко­го) и до это­го вре­ме­ни оста­вал­ся доль­ше всех могу­ще­ст­вен­ней­шим государ­ст­вом, и обла­да­ния им до того вре­ме­ни не хва­та­ло рим­ля­нам [27 г.]. За такие подви­ги Цезарь пер­вый стал в гла­зах рим­лян свя­щен­ным и полу­чил от них еще при жиз­ни про­зви­ще Август¹⁷. Сам Август, подоб­но Гаю Цеза­рю, хотя он был еще могу­ще­ст­вен­нее послед­не­го, был лишь пра­ви­те­лем сво­его оте­че­ства и всех под­власт­ных ему наро­дов, при­чем вовсе не нуж­дал­ся ни в выбо­рах, ни в голо­со­ва­нии, ни в при­ду­ман­ном пред­ло­ге. После про­дол­жи­тель­но­го прав­ле­ния, в тече­ние кото­ро­го Август обла­дал вполне окреп­шей вла­стью, был к тому же счаст­лив во всем и вну­шал к себе страх, он оста­вил наслед­ни­ка и пре­ем­ни­ка, поль­зо­вав­ше­го­ся той же вла­стью, что и он.