Римская история

Книга XIII

Гражданские войны

(Книга I)

1. 1 Меж­ду рим­ским наро­дом¹ и сена­том часто про­ис­хо­ди­ли вза­им­ные рас­при по вопро­сам зако­но­да­тель­ства, отме­ны дол­го­вых обя­за­тельств, разде­ла обще­ст­вен­ной зем­ли, выбо­ра маги­ст­ра­тов. Одна­ко это не были в стро­гом смыс­ле сло­ва граж­дан­ские вой­ны, кото­рые дохо­ди­ли бы до при­ме­не­ния насиль­ст­вен­ных дей­ст­вий. Дело шло лишь о раз­но­гла­си­ях и пре­ре­ка­ни­ях, кото­рые про­те­ка­ли в рам­ках зако­на и ула­жи­ва­лись, при соблюде­нии боль­шо­го почте­ния к спо­ря­щим сто­ро­нам, путем вза­им­ных усту­пок. 2 В свое вре­мя воору­жен­ный народ, зате­яв­ший такую рас­прю, не вос­поль­зо­вал­ся быв­шим в его руках ору­жи­ем, а уда­лил­ся на гору², полу­чив­шую с тех пор наиме­но­ва­ние «Свя­щен­ной» [494 г. до н. э.]. Но и тогда он не дошел до насиль­ст­вен­ных дей­ст­вий. Народ лишь учредил маги­ст­ра­ту­ру, при­зван­ную защи­щать его пра­ва, и назвал носи­те­лей ее три­бу­на­ми³. Они долж­ны были по пре­иму­ще­ству про­ти­во­дей­ст­во­вать изби­рае­мым сена­том кон­су­лам⁴, чтобы государ­ст­вен­ная власть не сосре­дото­чи­лась все­це­ло в их руках. 3 С этих-то имен­но пор вза­и­моот­но­ше­ния меж­ду отдель­ны­ми маги­ст­ра­та­ми и ста­ли осо­бен­но враж­деб­ны­ми и влек­ли за собою сопер­ни­че­ство. Сенат и народ как бы разде­ли­лись на две пар­тии, из кото­рых каж­дая стре­ми­лась власт­во­вать над дру­гой сво­им пре­вос­ход­ством [492 г.]. Во вре­мя этих раздо­ров Мар­ций Корио­лан⁵, будучи про­ти­во­за­кон­но изгнан, бежал к вольскам и пошел вой­ною про­тив роди­ны.

2. 4 Таким обра­зом, сре­ди дав­них рас­прей был толь­ко один этот слу­чай воору­жен­но­го столк­но­ве­ния, и оно под­ня­то было пере­беж­чи­ком. В дру­гих слу­ча­ях меч еще не был под­нят в народ­ном собра­нии, не была про­ли­та кровь граж­дан [133 г.]. Так дело про­дол­жа­лось до тех пор, пока Тибе­рий Гракх, пле­бей­ский три­бун, внес­ший свои зако­но­про­ек­ты, пер­вый погиб во вре­мя народ­но­го вол­не­ния, при­чем были пере­би­ты око­ло хра­ма на Капи­то­лии⁶ мно­гие его сто­рон­ни­ки. 5 После это­го гнус­но­го дела вол­не­ния уже не пре­кра­ща­лись, при­чем вся­кий раз враж­дую­щие пар­тии откры­то под­ни­ма­лись одна про­тив дру­гой. Часто пус­ка­лись в ход кин­жа­лы, и то одно, то дру­гое из долж­ност­ных лиц в про­ме­жут­ках меж­ду вол­не­ни­я­ми нахо­ди­ло себе смерть либо в хра­мах, либо в народ­ном собра­нии, либо на Фору­ме⁷, и эти­ми жерт­ва­ми были то народ­ные три­бу­ны, то пре­то­ры⁸, то кон­су­лы, то лица, доби­вав­ши­е­ся этих долж­но­стей, а то и про­сто люди, быв­шие на виду. Все вре­мя, за исклю­че­ни­ем корот­ких про­ме­жут­ков, цари­ла без­за­стен­чи­вая наг­лость, постыд­ное пре­не­бре­же­ние к зако­нам и пра­ву. 6 Зло рос­ло все боль­ше и боль­ше; про­ис­хо­ди­ли откры­тые поку­ше­ния на суще­ст­ву­ю­щий государ­ст­вен­ный порядок, боль­шие насиль­ст­вен­ные воору­жен­ные дей­ст­вия про­тив оте­че­ства со сто­ро­ны лиц, под­верг­ших­ся изгна­нию или осуж­де­нию по суду или сопер­ни­чаю­щих друг с дру­гом из-за какой-либо долж­но­сти, граж­дан­ской или воен­ной. 7 Во мно­гих местах ста­ли обра­зо­вы­вать­ся уже оли­гар­хи­че­ские пра­ви­тель­ства с руко­во­ди­те­ля­ми пар­тий во гла­ве, так как одни из враж­дую­щих не жела­ли рас­пус­кать вру­чен­ные им народ­ные вой­ска, а дру­гие по сво­е­му почи­ну, без согла­сия на то государ­ства, наби­ра­ли вой­ска из чуже­зем­цев. 8 Лишь толь­ко одной пар­тии уда­ва­лось овла­деть Римом, дру­гая пар­тия начи­на­ла борь­бу — на сло­вах про­тив бун­тов­щи­ков, на деле же про­тив роди­ны. Они втор­га­лись в род­ную стра­ну, слов­но в непри­я­тель­скую, без­жа­лост­но уни­что­жа­ли всех тех, кто ста­но­вил­ся им попе­рек доро­ги, дру­гих под­вер­га­ли про­скрип­ци­ям, изгна­нию, кон­фис­ка­ции иму­ще­ства, а неко­то­рых и тяж­ким пыт­кам.

3. 9 Без­обра­зия не пре­кра­ща­лись до тех пор, пока при­бли­зи­тель­но пять­де­сят лет спу­стя после Грак­ха один из руко­во­ди­те­лей пар­тии, Кор­не­лий Сул­ла, желая увра­че­вать одно зло дру­гим, не объ­явил себя еди­но­дер­жав­ным пра­ви­те­лем на очень про­дол­жи­тель­ное вре­мя⁹ [82 г.]. Таких еди­но­дер­жав­ных пра­ви­те­лей назы­ва­ли дик­та­то­ра­ми, их назна­ча­ли толь­ко при самых тяже­лых обсто­я­тель­ствах на шесть меся­цев; одна­ко дав­но уже этот порядок при­шел в забве­ние. 10 Сул­ла, дей­ст­во­вав­ший силой и при­нуж­де­ни­ем, на сло­вах избран­ный на опре­де­лен­ный срок, на деле ока­зал­ся пожиз­нен­ным дик­та­то­ром. И все же, насы­тив­шись вла­стью, Сул­ла пер­вый [79 г.], как мне кажет­ся, имел сме­лость доб­ро­воль­но сло­жить с себя тира­ни­че­скую власть, при­чем еще заме­тил, что он даже готов отчет в сво­ей дея­тель­но­сти дать вся­ко­му, кто име­ет к нему какие-либо пре­тен­зии. На виду у всех Сул­ла как част­ный чело­век в тече­ние дол­го­го вре­ме­ни ходил на форум и воз­вра­щал­ся с него домой, не испы­тав како­го-либо ущер­ба. 11 Таков был еще страх перед его вла­стью у всех, кто его видел: или все были пора­же­ны его отстав­кой, или пре­кло­ня­лись перед его готов­но­стью дать отчет о сво­ей дея­тель­но­сти, или про­сто отно­си­лись к нему чело­ве­ко­лю­би­во, или счи­та­ли, нако­нец, что его тира­ния послу­жи­ла на поль­зу. 12 Как бы то ни было, пар­тий­ные вол­не­ния при Сул­ле на корот­кое вре­мя пре­кра­ти­лись, и уже это слу­жи­ло как бы возда­я­ни­ем за при­чи­нен­ные им бед­ст­вия.

4. После Сул­лы сно­ва раз­го­ре­лись вол­не­ния и про­дол­жа­лись до тех пор, пока Гай Цезарь, поль­зо­вав­ший­ся в тече­ние дол­го­го вре­ме­ни неогра­ни­чен­ной вла­стью по избра­нию наро­да [49 г.], не полу­чил от сена­та, нахо­дясь в Гал­лии, при­ка­за­ния сло­жить власть¹⁰. Цезарь при­нес по это­му пово­ду жало­бу на сенат. Он стал обви­нять Пом­пея, сво­его лич­но­го вра­га, коман­до­вав­ше­го воен­ны­ми сила­ми в Ита­лии; он гово­рил, что Пом­пей стро­ил коз­ни про­тив него, что он хочет лишить его вла­сти. Цезарь пред­ла­гал одно из двух: или оба они, и Цезарь и Пом­пей, долж­ны иметь свои армии для лич­ной защи­ты от враж­деб­ных друг про­тив дру­га дей­ст­вий, или же и Пом­пей так­же дол­жен рас­пу­стить свою армию и стать, по зако­ну, част­ным чело­ве­ком так же, как и он, Цезарь. 13 Так как ни то, ни дру­гое пред­ло­же­ние Цеза­ря не встре­ти­ло сочув­ст­вия, он повел свои вой­ска из Гал­лии в Ита­лию про­тив Пом­пея [49 г.]. Итак, Цезарь вторг­ся в Ита­лию¹¹. Пом­пей бежал, Цезарь его пре­сле­до­вал, одер­жал над ним в Фес­са­лии боль­шую, бле­стя­щую победу¹² и, когда Пом­пей искал спа­се­ния в бег­стве в Еги­пет, пустил­ся за ним в пого­ню. 14 После того Пом­пей был убит егип­тя­на­ми¹³, а Цезарь вер­нул­ся в Рим, устро­ив дела в Егип­те, где он оста­вал­ся до тех пор, пока не поста­вил в Егип­те царя. 15 Само­го силь­но­го пар­тий­но­го про­тив­ни­ка, про­зван­но­го за свои воен­ные подви­ги «вели­ким», Цезарь побеж­дал пре­иму­ще­ст­вен­но в откры­той борь­бе, и, когда Пом­пей был уни­что­жен, никто уже не осме­ли­вал­ся ни в чем про­ти­во­ре­чить Цеза­рю, кото­рый и избран был — это было во вто­рой раз после Сул­лы — пожиз­нен­ным дик­та­то­ром. 16 Сно­ва затих­ли все меж­до­усоб­ные рас­при, до тех пор пока Брут и Кас­сий, завидо­вав­шие чрез­вы­чай­ной вла­сти Цеза­ря и желав­шие вер­нуть искон­ный поли­ти­че­ский строй, не уби­ли в сена­те Цеза­ря¹⁴, кото­рый был настро­ен вполне демо­кра­ти­че­ски и при­об­рел боль­шую опыт­ность в управ­ле­нии [44 г.]. 17 Народ очень горя­чо опла­ки­вал его смерть; по все­му горо­ду иска­ли убийц Цеза­ря, тело его похо­ро­ни­ли в цен­тре Фору­ма и над погре­баль­ным кост­ри­щем постро­и­ли храм. Цеза­рю еще и теперь при­но­сят жерт­вы как богу.

5. 18 После смер­ти Цеза­ря сно­ва нача­лись боль­шие меж­до­усоб­ные рас­при [43 г.]. Они все воз­рас­та­ли и воз­рас­та­ли и достиг­ли чрез­вы­чай­ных раз­ме­ров. Про­ис­хо­ди­ли убий­ства, изгна­ния, про­скрип­ции, осуж­дав­шие на смерть сена­то­ров и так назы­вае­мых всад­ни­ков, и совер­ша­лось все это боль­шей частью одно­вре­мен­но обе­и­ми пар­ти­я­ми. Их руко­во­ди­те­ли выда­ва­ли про­тив­ни­ков друг дру­гу и при этом не дава­ли поща­ды ни бра­тьям, ни дру­зьям, до такой сте­пе­ни стрем­ле­ние одо­леть про­тив­ни­ка одер­жи­ва­ло верх над лич­ны­ми сим­па­ти­я­ми. 19 В кон­це кон­цов дело дошло до того, что власть над Римом, как если бы она была част­ной соб­ст­вен­но­стью, разде­ли­ли меж­ду собой трое мужей: Анто­ний, Лепид и тот, кто рань­ше носил имя Окта­вий и при­хо­дил­ся род­ст­вен­ни­ком Цеза­рю. По заве­ща­нию Цеза­ря Окта­вий был им усы­нов­лен, и вслед­ст­вие это­го он был пере­име­но­ван в Цеза­ря. 20 При деле­же вла­сти, как то и есте­ствен­но, эти трое мужей вско­ре же столк­ну­лись меж­ду собой [36—30 гг.]. Цезарь, пре­вос­хо­див­ший Анто­ния и Лепида умом и опыт­но­стью, сна­ча­ла отнял у послед­не­го Афри­ку¹⁵, полу­чен­ную им по жре­бию в управ­ле­ние, а затем после бит­вы при Акции¹⁶ лишил и Анто­ния вла­сти, про­сти­рав­шей­ся на терри­то­рию от Сирии до Ионий­ско­го моря [31 г.]. 21 Вслед за эти­ми вели­чай­ши­ми успе­ха­ми, поверг­нув­ши­ми всех в смя­те­ние, Цезарь напра­вил­ся в Еги­пет и захва­тил его; Еги­пет от Алек­сандра (Вели­ко­го) и до это­го вре­ме­ни оста­вал­ся доль­ше всех могу­ще­ст­вен­ней­шим государ­ст­вом, и обла­да­ния им до того вре­ме­ни не хва­та­ло рим­ля­нам [30 г.]. 22 За такие подви­ги Цезарь пер­вый стал в гла­зах рим­лян свя­щен­ным и полу­чил от них еще при жиз­ни про­зви­ще Август¹⁷. Сам Август, подоб­но Гаю Цеза­рю, хотя он был еще могу­ще­ст­вен­нее послед­не­го, был лишь пра­ви­те­лем сво­его оте­че­ства и всех под­власт­ных ему наро­дов, при­чем вовсе не нуж­дал­ся ни в выбо­рах, ни в голо­со­ва­нии, ни в при­ду­ман­ном пред­ло­ге. 23 После про­дол­жи­тель­но­го прав­ле­ния, в тече­ние кото­ро­го Август обла­дал вполне окреп­шей вла­стью, был к тому же счаст­лив во всем и вну­шал к себе страх, он оста­вил наслед­ни­ка и пре­ем­ни­ка, поль­зо­вав­ше­го­ся той же вла­стью, что и он.

6. 24 Так после раз­но­об­раз­ных меж­до­усоб­ных рас­прей Рим­ское государ­ство объ­еди­ни­лось под монар­хи­че­ской вла­стью. Как это про­изо­шло, я здесь сопо­ста­вил и изло­жил. И все это достой­но удив­ле­ния для вся­ко­го, кто жела­ет наблюдать за без­мер­ным често­лю­би­ем людей, за их страш­ным вла­сто­лю­би­ем, за неис­чер­пае­мой настой­чи­во­стью, за бес­чис­лен­ны­ми и раз­но­об­раз­ны­ми бед­ст­ви­я­ми. Я счел необ­хо­ди­мым пред­по­слать все это изло­же­нию исто­рии Егип­та, пото­му что послед­няя начи­на­ет­ся и кон­ча­ет­ся борь­бою Анто­ния и Авгу­ста. Ведь Еги­пет был заво­е­ван во вре­мя этой борь­бы, так как Клео­пат­ра состо­я­ла в сою­зе с Анто­ни­ем. 25 Вслед­ст­вие оби­лия мате­ри­а­ла при­шлось про­ве­сти под­разде­ле­ние его так, что сна­ча­ла изла­га­ют­ся собы­тия от Сем­п­ро­ния Грак­ха до Сул­лы, затем от Сул­лы до смер­ти Гая Цеза­ря. В осталь­ных кни­гах «Граж­дан­ских войн» рас­ска­зы­ва­ет­ся, что пред­при­ни­ма­ли три­ум­ви­ры друг про­тив дру­га и про­тив рим­лян, вплоть до послед­ней и самой зна­чи­тель­ной меж­до­усоб­ной рас­при, закон­чив­шей­ся бит­вой при Акции, кото­рая была одно­вре­мен­но бит­вой Цеза­ря про­тив Анто­ния и про­тив Клео­пат­ры. Эта бит­ва и послу­жит нача­лом исто­рии Егип­та.

7. 26 Рим­ляне, заво­е­вы­вая по частям Ита­лию, полу­ча­ли тем самым в свое рас­по­ря­же­ние часть заво­е­ван­ной зем­ли и осно­вы­ва­ли на ней горо­да или отби­ра­ли горо­да, уже ранее суще­ст­во­вав­шие, для посыл­ки в них коло­ни­стов из сво­ей среды. 27 Эти коло­нии они рас­смат­ри­ва­ли как укреп­лен­ные пунк­ты. В заво­е­ван­ной зем­ле они вся­кий раз выде­лен­ную часть ее тот­час или разде­ля­ли меж­ду посе­лен­ца­ми, или про­да­ва­ли, или сда­ва­ли в арен­ду; невозде­лан­ную же вслед­ст­вие войн часть зем­ли, коли­че­ство кото­рой силь­но воз­рас­та­ло, они не име­ли уже вре­ме­ни рас­пре­де­лять на участ­ки, а от име­ни государ­ства пред­ла­га­ли возде­лы­вать ее всем желаю­щим на усло­ви­ях сда­чи еже­год­но­го уро­жая в таком раз­ме­ре: одну деся­тую часть посе­ва, одну пятую насаж­де­ний. Опре­де­ле­на была так­же пла­та и за паст­би­ща для круп­но­го и мел­ко­го скота. 28 Рим­ляне дела­ли все это с целью уве­ли­че­ния чис­лен­но­сти ита­лий­ско­го пле­ме­ни, на кото­рое они смот­ре­ли как на пле­мя в высо­кой сте­пе­ни трудо­лю­би­вое, чтобы иметь в сво­ей стране союз­ни­ков. Но резуль­тат полу­чил­ся про­ти­во­по­лож­ный. 29 Дело в том, что бога­тые, захва­тив себе боль­шую часть не разде­лен­ной на участ­ки зем­ли, с тече­ни­ем вре­ме­ни при­шли к уве­рен­но­сти, что никто ее нико­гда у них не отни­мет. Рас­по­ло­жен­ные побли­зо­сти от при­над­ле­жав­ших им участ­ков неболь­шие наде­лы бед­ня­ков бога­тые отча­сти ску­па­ли с их согла­сия, отча­сти отни­ма­ли силою. Таким обра­зом бога­тые ста­ли возде­лы­вать обшир­ные про­стран­ства зем­ли на рав­ни­нах вме­сто участ­ков, вхо­див­ших в состав их поме­стий¹⁸. При этом бога­тые поль­зо­ва­лись покуп­ны­ми раба­ми как рабо­чей силой в каче­стве зем­ледель­цев и пас­ту­хов, с тем чтобы не отвле­кать зем­ледель­че­ски­ми работа­ми сво­бод­но­рож­ден­ных от несе­ния воен­ной служ­бы. К тому же обла­да­ние раба­ми при­но­си­ло бога­тым боль­шую выго­ду: у сво­бод­ных от воен­ной служ­бы рабов бес­пре­пят­ст­вен­но уве­ли­чи­ва­лось потом­ство¹⁹. 30 Все это при­во­ди­ло к чрез­мер­но­му обо­га­ще­нию бога­тых, а вме­сте с тем и уве­ли­че­нию в стране чис­ла рабов. Напро­тив, чис­ло ита­лий­цев умень­ша­лось, они теря­ли энер­гию, так как их угне­та­ли бед­ность, нало­ги, воен­ная служ­ба. 31 Если даже они и быва­ли сво­бод­ны от нее, все же они про­дол­жа­ли оста­вать­ся без­де­я­тель­ны­ми: ведь зем­лею вла­де­ли бога­тые, для зем­ледель­че­ских же работ они поль­зо­ва­лись раба­ми, а не сво­бод­но­рож­ден­ны­ми.

8. 32 С неудо­воль­ст­ви­ем смот­рел на все это народ. Он боял­ся, что Ита­лия не даст ему боль­ше союз­ни­ков²⁰ в доста­точ­ном чис­ле, да и создав­ше­е­ся поло­же­ние станет опас­ным из-за такой мас­сы рабов. 33 Как испра­вить это поло­же­ние, народ не мог при­ду­мать. Оно было и тяже­ло, и не во всех отно­ше­ни­ях спра­вед­ли­во: нель­зя же было такое коли­че­ство людей, вла­дев­ших столь дол­го сво­им досто­я­ни­ем, лишить при­над­ле­жав­ших им насаж­де­ний, стро­е­ний, все­го обо­рудо­ва­ния. Неко­гда, по пред­ло­же­нию, вне­сен­но­му народ­ны­ми три­бу­на­ми, народ скре­пя серд­це поста­но­вил²¹, что никто не может вла­деть из обще­ст­вен­ной зем­ли более чем 500 юге­ров²² и зани­мать паст­би­ща более чем 100 юге­ров для круп­но­го скота и 500 для мел­ко­го. Для наблюде­ния за испол­не­ни­ем это­го нака­за назна­че­но было опре­де­лен­ное чис­ло лиц из сво­бод­но­рож­ден­ных, кото­рые долж­ны были доно­сить о нару­ше­нии издан­но­го поста­нов­ле­ния. 34 Они при­нес­ли при­ся­гу, что будут вер­но соблюдать поста­нов­ле­ние, став­шее зако­ном, опре­де­ли­ли нака­за­ние за его нару­ше­ние, имея в виду осталь­ную зем­лю рас­про­дать меж­ду бед­ня­ка­ми неболь­ши­ми участ­ка­ми. Но на деле ока­за­лось, что они вовсе не забо­ти­лись о соблюде­нии ни зако­на, ни клят­вы. Те из них, кото­рые, каза­лось, забо­ти­лись, рас­пре­де­ли­ли, для отво­да глаз, зем­лю меж­ду сво­и­ми домо­чад­ца­ми; боль­шин­ство же отно­си­лось к соблюде­нию зако­на пре­не­бре­жи­тель­но.

9. 35 Так про­дол­жа­лось дело до тех пор²³, пока Тибе­рий Сем­п­ро­ний Гракх, чело­век знат­но­го про­ис­хож­де­ния, очень често­лю­би­вый, пре­вос­ход­ный ора­тор, бла­го­да­ря всем этим каче­ствам очень хоро­шо всем извест­ный, став народ­ным три­бу­ном, про­из­нес пыш­ную речь [133 г.]. Он гово­рил²⁴ об ита­лий­ском пле­ме­ни, о его чрез­вы­чай­ной доб­ле­сти, о его род­ст­вен­ных отно­ше­ни­ях к рим­ля­нам, о том, как это пле­мя мало-пома­лу очу­ти­лось в бед­ст­вен­ном поло­же­нии, умень­ши­лось коли­че­ство и теперь не име­ет ника­кой надеж­ды попра­вить свое поло­же­ние. 36 С него­до­ва­ни­ем гово­рил Гракх о мас­се рабов, не при­год­ных для воен­ной служ­бы, все­гда невер­ной по отно­ше­нию к сво­им соседям. Он напом­нил о том, как неза­дол­го до того в Сици­лии гос­по­да постра­да­ли от рабов, силь­но уве­ли­чив­ших­ся в сво­ем чис­ле из-за нуж­ды в раб­ских руках для зем­ледель­че­ских работ, как труд­но и дол­го рим­ля­нам при­шлось бороть­ся с эти­ми раба­ми, как затя­ну­лась эта борь­ба и сколь­ко раз­но­об­раз­ных и опас­ных пери­пе­тий она име­ла²⁵. 37 После сво­ей речи Тибе­рий воз­об­но­вил дей­ст­вие зако­на, в силу кото­ро­го никто не дол­жен был иметь более 500 юге­ров обще­ст­вен­ной зем­ли. К это­му зако­ну Тибе­рий внес еще добав­ле­ние, что сыно­вьям пола­га­лось иметь поло­ви­ну ука­зан­но­го коли­че­ства юге­ров. Всю осталь­ную зем­лю долж­ны рас­пре­де­лить меж­ду бед­ны­ми трое выбор­ных лиц, сме­ня­ю­щих­ся еже­год­но²⁶.

10. 38 Послед­нее все­го более доса­жда­ло бога­тым. Они не име­ли уже теперь воз­мож­но­сти, как рань­ше, отно­сить­ся с пре­не­бре­же­ни­ем к зако­ну, так как для разде­ла зем­ли назна­че­ны были осо­бые маги­ст­ра­ты, да и покуп­ка участ­ков у вла­дель­цев про­шла теперь мимо них. Гракх пред­у­смот­ри­тель­но запре­тил про­да­вать зем­лю. 39 Часть бога­тых объ­еди­ня­лась, выра­жа­ла свои сето­ва­ния, ука­зы­ва­ла бед­ным на сде­лан­ные преж­ни­ми вла­дель­ца­ми в дав­ние еще вре­ме­на насаж­де­ния, на воз­веден­ные ими построй­ки. Неко­то­рые из них гово­ри­ли: мы запла­ти­ли за наши участ­ки гос­по­дам; неуже­ли мы долж­ны лишить­ся вме­сте с этою зем­лей и упла­чен­ных денег? Дру­гие ука­зы­ва­ли: на этой зем­ле моги­лы наших отцов; поэто­му име­ю­щи­е­ся у нас наде­лы явля­ют­ся наслед­ст­вен­ны­ми. Третьи ука­зы­ва­ли на то, что на при­об­ре­те­ние сво­их участ­ков они израс­хо­до­ва­ли жени­но при­да­ное, что свои зем­ли они дали в при­да­ное сво­им доче­рям. Заи­мо­дав­цы ссы­ла­лись на дол­го­вые обя­за­тель­ства, свя­зан­ные с зем­лей; неко­то­рые ука­зы­ва­ли, что зем­ля их при­над­ле­жит креди­то­рам по дол­го­вым обя­за­тель­ствам. В общем, сто­ял стон и него­до­ва­ние. 40 Со сво­ей сто­ро­ны бед­ные жало­ва­лись на то, что из людей, обла­дав­ших достат­ком, они обра­ти­лись в край­них бед­ня­ков, что вслед­ст­вие это­го жены их бес­плод­ны. Что они не могут кор­мить сво­их детей, что их поло­же­ние ста­ло невы­но­си­мым. Они пере­чис­ля­ли все похо­ды, совер­шен­ные ими за обла­да­ние сво­и­ми участ­ка­ми, и него­до­ва­ли, что они долж­ны будут лишить­ся уча­стия в обще­ст­вен­ном досто­я­нии. Вме­сте с тем бед­ные поно­си­ли тех, кто вме­сто них, сво­бод­но­рож­ден­ных граж­дан-вои­нов, брал на работы рабов, людей, не заслу­жи­ваю­щих дове­рия, все­гда враж­деб­но настро­ен­ных и вслед­ст­вие это­го не при­год­ных для несе­ния воен­ной служ­бы. 41 В то вре­мя как и бога­тые и бед­ные пла­ка­лись и упре­ка­ли друг дру­га, появи­лась еще дру­гая тол­па наро­да, про­жи­вав­ше­го в коло­ни­ях или муни­ци­пи­ях или как-либо ина­че имев­ших свою долю в обще­ст­вен­ной зем­ле. Теперь они тоже были в стра­хе за свои участ­ки и при­со­еди­ня­лись кто к бога­тым, кто к бед­ным. И у тех, и у дру­гих, опи­рав­ших­ся на свою мно­го­чис­лен­ность, настро­е­ние ста­ло нака­лен­ным. 42 В пла­мен­ных, не знаю­щих гра­ниц вол­не­ни­ях, все ожи­да­ли исхо­да голо­со­ва­ния зако­но­про­ек­та Тибе­рия. Одни не согла­ша­лись ни в коем слу­чае допу­стить его утвер­жде­ние, дру­гие сто­я­ли за его при­ня­тие во что бы то ни ста­ло. Меж­ду бога­ты­ми, не допус­кав­ши­ми утвер­жде­ния зако­но­про­ек­та, и бед­ны­ми, доби­вав­ши­ми­ся его, неиз­беж­но воз­ни­ка­ли рас­при. К назна­чен­но­му для обсуж­де­ния зако­но­про­ек­та дню и бога­тые и бед­ные под­гото­ви­ли свои силы.

11. 43 Цель Грак­ха заклю­ча­лась не в том, чтобы создать бла­го­по­лу­чие бед­ных, но в том, чтобы в лице их полу­чить для государ­ства бое­спо­соб­ную силу. Вооду­шев­лен­ный глав­ным обра­зом той боль­шой и суще­ст­вен­ной поль­зой, кото­рую дости­же­ние его цели мог­ло при­не­сти Ита­лии, Гракх не думал о труд­но­сти сво­его пред­при­я­тия. 44 Перед пред­сто­яв­шим голо­со­ва­ни­ем он про­из­нес длин­ную, содер­жа­щую мно­го заман­чи­во­го речь. В ней он поста­вил, меж­ду про­чим, вопрос: раз­ве было бы спра­вед­ли­во обще­ст­вен­ное досто­я­ние разде­лить меж­ду все­ми? Раз­ве граж­да­нин такой же чело­век, что и раб? Раз­ве воин не более поле­зен, чем чело­век несра­жаю­щий­ся? Раз­ве участ­ник в обще­ст­вен­ном досто­я­нии не будет радеть более об инте­ре­сах государ­ства? 45 Оста­вив даль­ней­шие срав­не­ния, как при­но­ся­щие мало сла­вы делу, Гракх пере­шел затем к тем надеж­дам, кото­рые пита­ет оте­че­ство, к стра­хам, кото­рые его вол­ну­ют. Рим­ляне, гово­рил он, заво­е­ва­ли боль­шую часть зем­ли и вла­де­ют ею, они наде­ют­ся под­чи­нить себе и осталь­ную часть; в насто­я­щее вре­мя перед ними вста­ет решаю­щий вопрос: при­об­ре­тут ли они осталь­ную зем­лю бла­го­да­ря уве­ли­че­нию чис­ла бое­спо­соб­ных людей, или же и то, чем они вла­де­ют, вра­ги отни­мут у них вслед­ст­вие их сла­бо­сти и зави­сти. 46 Напи­рая на то, какая сла­ва и какое бла­го­по­лу­чие ожи­да­ют рим­лян в пер­вом слу­чае, какие опас­но­сти и ужа­сы пред­сто­ят им во вто­ром, Гракх уве­ще­вал бога­тых пораз­мыс­лить об этом и отдать доб­ро­воль­но, коль ско­ро это явля­ет­ся необ­хо­ди­мым, эту зем­лю, ради буду­щих надежд, тем, кто вос­пи­ты­ва­ет государ­ству детей; не терять из виду боль­шо­го, спо­ря о малом. К тому же они полу­чи­ли уже доста­точ­ное воз­на­граж­де­ние за поне­сен­ные ими труды по обра­бот­ке зем­ли; каж­дый из них полу­ча­ет в веч­ное вла­де­ние, зако­ном под­твер­жден­ное, бес­плат­но 500 юге­ров отлич­ной зем­ли, а дети их, у кого они есть, — каж­дый поло­ви­ну это­го коли­че­ства. 47 Сво­ею длин­ною, тако­го содер­жа­ния речью²⁷ Гракх вызвал воз­буж­де­ние неиму­щих и всех про­чих, кто руко­вод­ст­во­вал­ся бы ско­рее дово­да­ми разу­ма, неже­ли жаж­дою при­об­ре­те­ния, а затем при­ка­зал сек­ре­та­рю огла­сить свой зако­но­про­ект.

12. 48 Дру­го­го народ­но­го три­бу­на, Мар­ка Окта­вия, круп­ные земле­вла­дель­цы настро­и­ли на то, чтобы вос­пре­пят­ст­во­вать про­веде­нию зако­но­про­ек­та Тибе­рия. Так как у рим­лян тот три­бун, кото­рый нала­гал на что-либо свое ve­to, обла­дал в дан­ном слу­чае боль­ши­ми пол­но­мо­чи­я­ми, то Окта­вий и запре­тил сек­ре­та­рю огла­сить зако­но­про­ект. 49 Гракх огра­ни­чил­ся на этот раз упре­ка­ми по адре­су Окта­вия и пере­нес голо­со­ва­ние на сле­дую­щее народ­ное собра­ние; при этом он поста­вил око­ло себя зна­чи­тель­ный отряд стра­жи на тот слу­чай, чтобы, если Окта­вий будет опять высту­пать про­тив голо­со­ва­ния, при­нудить его силой согла­сить­ся допу­стить его. Тибе­рий, угро­жая сек­ре­та­рю, при­ка­зал ему огла­сить зако­но­про­ект²⁸ наро­ду. Сек­ре­тарь при­сту­пил к чте­нию, но вслед­ст­вие ve­to со сто­ро­ны Окта­вия замол­чал. 50 Меж­ду три­бу­на­ми нача­лась пере­бран­ка, народ силь­но шумел. Тогда опти­ма­ты пред­ло­жи­ли три­бу­нам пере­дать на рас­смот­ре­ние сена­та пунк­ты их раз­но­гла­сия. Гракх ухва­тил­ся за это пред­ло­же­ние. Рас­счи­ты­вая, что его зако­но­про­ект встре­тит одоб­ре­ние со сто­ро­ны всех бла­го­мыс­ля­щих людей, он устре­мил­ся к курии²⁹. 51 Там, в неболь­шом кру­гу, бога­чи ста­ли изде­вать­ся над ним. Тогда Гракх сно­ва побе­жал на форум, где и заявил, что в сле­дую­щее народ­ное собра­ние он пред­ло­жит на голо­со­ва­ние и свой зако­но­про­ект и вопрос о пол­но­мо­чи­ях Окта­вия: дол­жен ли три­бун, дей­ст­ву­ю­щий не в инте­ре­сах наро­да, про­дол­жать оста­вать­ся в сво­ей долж­но­сти. 52 Так Тибе­рий и посту­пил. Когда Окта­вий сно­ва сме­ло опол­чил­ся на него, Гракх сна­ча­ла поста­вил на голо­со­ва­ние вопрос о нем. Когда пер­вая три­ба³⁰ выска­за­лась за отре­ше­ние Окта­вия от долж­но­сти, Гракх, обра­тив­шись к нему, стал упра­ши­вать пере­ме­нить свое мне­ние о зако­но­про­ек­те. Так как Окта­вий отка­зал­ся, Тибе­рий собрал голо­са осталь­ных триб. 53 Их было тогда трид­цать пять. Охва­чен­ные гне­вом сем­на­дцать пер­вых триб выска­за­лись в под­держ­ку пред­ло­же­ния Тибе­рия^[1], и восем­на­дца­тая три­ба долж­на была решить все дело. Гракх сно­ва, на виду у все­го наро­да, стал горя­чо умо­лять Окта­вия, попав­ше­го в кри­ти­че­ское поло­же­ние, не мешать делу столь свя­щен­но­му, столь полез­но­му для всей Ита­лии, не уни­что­жать столь вели­ко­го рве­ния наро­да, для кото­ро­го он, Окта­вий, по зва­нию три­бу­на, если бы желал, то дол­жен был бы сде­лать еще кое-какие уступ­ки; для Окта­вия же в слу­чае осуж­де­ния его будет дале­ко не без­раз­лич­но лишить­ся сво­ей долж­но­сти. 54 С эти­ми сло­ва­ми Гракх, при­звав богов в свиде­те­ли, что он про­тив воли под­вер­га­ет сво­его това­ри­ща бес­че­стию, ожи­даю­ще­му его, коль ско­ро он не мог убедить его, про­дол­жал голо­со­ва­ние. И Окта­вий, тот­час же после того как голо­со­ва­ние ока­за­лось про­тив него, стал част­ным чело­ве­ком и неза­мет­но скрыл­ся³¹. Вме­сто него три­бу­ном был избран Квинт Мум­мий³².

13. Итак, аграр­ный закон был утвер­жден. 55 Для разде­ла зем­ли были избра­ны: Гракх, автор зако­но­про­ек­та, одно­имен­ный брат его³³ и тесть авто­ра зако­но­про­ек­та, Аппий Клав­дий³⁴. Народ все еще силь­но опа­сал­ся, что закон не будет при­веден в испол­не­ние, если Гракх со всей сво­ей фами­ли­ей не поло­жит нача­ло осу­щест­вле­нию зако­на. 56 А он, гор­дясь про­веден­ным зако­ном, был сопро­вож­да­ем до дома наро­дом, смот­рев­шим на него как на устро­и­те­ля не одно­го како­го-либо горо­да, не одно­го пле­ме­ни, но всех наро­дов Ита­лии. 57 После это­го одер­жав­шие верх в собра­нии разо­шлись по сво­им зем­лям, откуда они при­шли для про­веде­ния зако­на; потер­пев­шие же пора­же­ние про­дол­жа­ли питать недо­воль­ство и гово­рить: не обра­ду­ет­ся Гракх, когда он сам станет част­ным чело­ве­ком, Гракх, над­ру­гав­ший­ся над свя­щен­ною и непри­кос­но­вен­ною долж­но­стью народ­но­го три­бу­на, Гракх, дав­ший такой тол­чок к рас­прям в Ита­лии.

14. 58 Меж­ду тем насту­пи­ло уже лето, когда долж­ны были про­ис­хо­дить выбо­ры народ­ных три­бу­нов на пред­сто­я­щий год. По мере при­бли­же­ния выбо­ров ста­но­ви­лось совер­шен­но ясно, что бога­тые при­ло­жи­ли все уси­лия к тому, чтобы про­ве­сти в народ­ные три­бу­ны лиц, наи­бо­лее враж­деб­но настро­ен­ных к Грак­ху. Он же, пред­видя угро­жав­шую ему опас­ность и боясь, что не попа­дет в три­бу­ны на сле­дую­щий год, стал созы­вать на пред­сто­яв­шее голо­со­ва­ние посе­лян. 59 Послед­ние были заня­ты, так как вре­мя было лет­нее. Гракх, будучи стес­нен корот­ким сро­ком, назна­чен­ным для про­из­вод­ства выбо­ров, обра­тил­ся к пле­бе­ям, про­жи­вав­шим в горо­де, и, по частям обхо­дя их, про­сил избрать его три­бу­ном на пред­сто­я­щий год, ука­зы­вая, что из-за защи­ты их инте­ре­сов ему гро­зит опас­ность. 60 При голо­со­ва­нии две пер­вые три­бы пода­ли голо­са за Грак­ха³⁵. Тогда опти­ма­ты³⁶ ста­ли ука­зы­вать на то, что двое­крат­ное, без пере­ры­ва, исправ­ле­ние долж­но­сти одним и тем же лицом про­ти­во­за­кон­но. Так как три­бун Руб­рий, полу­чив­ший по жре­бию пред­седа­тель­ство в изби­ра­тель­ном народ­ном собра­нии³⁷, коле­бал­ся, как ему посту­пить, то Мум­мий, избран­ный три­бу­ном на место Окта­вия, при­ка­зал Руб­рию пере­дать пред­седа­тель­ство в собра­нии ему, Мум­мию. 61 Тот согла­сил­ся, но осталь­ные три­бу­ны тре­бо­ва­ли, чтобы жре­бий был бро­шен сно­ва, кому пред­седа­тель­ст­во­вать: коль ско­ро Руб­рий, избран­ный по жре­бию в пред­седа­те­ли, отпа­да­ет, жере­бьев­ка долж­на быть про­из­веде­на вновь меж­ду все­ми три­бу­на­ми. 62 По пово­ду все­го это­го про­изо­шли так­же боль­шие спо­ры. Гракх, боясь не полу­чить боль­шин­ства голо­сов в свою поль­зу, пере­нес голо­со­ва­ние на сле­дую­щий день. Отча­яв­шись во всем деле, он, хотя и про­дол­жал еще оста­вать­ся в долж­но­сти, надел тра­ур­ную одеж­ду, ходил осталь­ную часть дня по Фору­му со сво­им сыном, оста­нав­ли­вал­ся с ним око­ло отдель­ных лиц, пору­чал его их попе­че­нию, так как само­му ему суж­де­но очень ско­ро погиб­нуть от сво­их недру­гов.

15. 63 Тогда бед­ные нача­ли очень горе­вать. С одной сто­ро­ны, они дума­ли о самих себе: не при­дет­ся им впредь поль­зо­вать­ся оди­на­ко­вы­ми пра­ва­ми с про­чи­ми граж­да­на­ми, но пред­сто­ит им насиль­ст­вен­но быть в раб­стве у бога­тых. С дру­гой сто­ро­ны, дума­ли они и о Грак­хе, кото­рый боит­ся теперь за себя и кото­рый столь­ко вытер­пел из-за них. Вече­ром бед­ные пошли про­во­жать с пла­чем Грак­ха до его дома, убеж­да­ли его сме­ло встре­тить гряду­щий день. 64 Гракх обо­д­рил­ся, собрал еще ночью сво­их при­вер­жен­цев, дал им пароль на слу­чай, если дело дой­дет до дра­ки, и захва­тил храм на Капи­то­лии³⁸, где долж­но было про­ис­хо­дить голо­со­ва­ние, а так­же центр того места, где соби­ра­лось народ­ное собра­ние. 65 Выведен­ный из себя три­бу­на­ми, не поз­во­ляв­ши­ми ста­вить на голо­со­ва­ние его кан­дида­ту­ру, Гракх дал услов­лен­ный пароль. Вне­зап­но под­нял­ся крик сре­ди его при­вер­жен­цев, и с это­го момен­та пошла руко­паш­ная. Часть при­вер­жен­цев Грак­ха охра­ня­ла его как сво­его рода тело­хра­ни­те­ли, дру­гие, под­по­я­сав свои тоги, вырва­ли из рук при­служ­ни­ков жез­лы и пал­ки, раз­ло­ма­ли их на части и ста­ли выго­нять бога­тых из собра­ния. 66 Под­ня­лось такое смя­те­ние, нане­се­но было столь­ко ран, что даже три­бу­ны в стра­хе оста­ви­ли свои места, а жре­цы запер­ли хра­мы. В свою оче­редь, мно­гие бро­си­лись в бес­по­ряд­ке искать спа­се­ния в бег­стве, при­чем ста­ли рас­про­стра­нять­ся недо­сто­вер­ные слу­хи³⁹, буд­то Гракх отре­шил от долж­но­сти всех осталь­ных три­бу­нов — такое пред­по­ло­же­ние созда­лось на осно­ва­нии того, что три­бу­нов не было вид­но, или что сам Гракх назна­чил себя, без голо­со­ва­ния, три­бу­ном на бли­жай­ший год.

16. 67 В это вре­мя сенат собрал­ся в хра­ме боги­ни Вер­но­сти. Меня удив­ля­ет сле­дую­щее обсто­я­тель­ство: столь­ко раз в подоб­ных же опас­ных слу­ча­ях сенат спа­сал поло­же­ние дела пре­до­став­ле­ни­ем одно­му лицу дик­та­тор­ских пол­но­мо­чий, тогда же нико­му и в голо­ву не при­шло назна­чить дик­та­то­ра; боль­шин­ство ни тогда, ни поз­же даже не вспом­ни­ло об этом испы­тан­ном сред­стве, ока­зав­шем­ся очень полез­ным в преж­ние вре­ме­на. 68 Сенат с при­ня­тым им реше­ни­ем отпра­вил­ся на Капи­то­лий⁴⁰. Шест­вие воз­глав­лял Кор­не­лий Сци­пи­он Нази­ка, вер­хов­ный пон­ти­фик⁴¹. Он гром­ко кри­чал: «Кто хочет спа­сти оте­че­ство, пусть сле­ду­ет за мною». При этом Нази­ка наки­нул на свою голо­ву край тоги, для того ли, чтобы этою при­ме­тою при­влечь боль­шин­ство сле­до­вать за ним, или чтобы виде­ли, что этим самым он как бы надел на себя шлем в знак пред­сто­я­щей вой­ны, или, нако­нец, чтобы скрыть от богов то, что он соби­рал­ся сде­лать. 69 Всту­пив в храм, Нази­ка наткнул­ся на при­вер­жен­цев Грак­ха; послед­ние усту­пи­ли ему доро­гу из ува­же­ния к лицу, зани­мав­ше­му такой вид­ный пост, а так­же и пото­му, что они заме­ти­ли сена­то­ров, сле­дую­щих за Нази­кой. Послед­ние ста­ли выры­вать из рук при­вер­жен­цев Грак­ха кус­ки дере­ва, ска­мей­ки и дру­гие пред­ме­ты, кото­ры­ми они запас­лись, соби­ра­ясь идти в народ­ное собра­ние, били ими при­вер­жен­цев Грак­ха, пре­сле­до­ва­ли их и стал­ки­ва­ли с обры­вов Капи­то­лия вниз. 70 Во вре­мя это­го смя­те­ния погиб­ли мно­гие из при­вер­жен­цев Грак­ха. Сам он, оттес­нен­ный к хра­му, был убит око­ло две­рей⁴² его, у ста­туй царей. Тру­пы всех погиб­ших были бро­ше­ны ночью в Тибр⁴³.

17. 71 Так убит был на Капи­то­лии, состоя еще в зва­нии три­бу­на, Гракх, сын Грак­ха⁴⁴, быв­ше­го два раза кон­су­лом, и Кор­не­лии, доче­ри Сци­пи­о­на⁴⁵, лишив­ше­го кар­фа­ге­нян их воен­но­го пре­вос­ход­ства. Грак­ха погу­бил состав­лен­ный им пре­вос­ход­ный план, пото­му что Гракх для осу­щест­вле­ния его при­бег к насиль­ст­вен­ным мерам. Гнус­ное дело, слу­чив­ше­е­ся в пер­вый раз в народ­ном собра­нии, потом неод­но­крат­но повто­ря­лось от вре­ме­ни до вре­ме­ни и при­ме­ня­лось к дру­гим подоб­ным Грак­ху лицам. 72 А из-за убий­ства Грак­ха Рим поде­лил­ся надвое: одна часть печа­ли­лась, дру­гая радо­ва­лась. Одни сожа­ле­ли о себе, сожа­ле­ли о Грак­хе, сожа­ле­ли о том поло­же­нии, в каком нахо­ди­лось государ­ство, где не было боль­ше закон­но­го прав­ле­ния, но где гос­под­ст­во­ва­ли кулач­ное пра­во и наси­лие. Зато дру­гие пола­га­ли, что они достиг­ли выпол­не­ния всех сво­их жела­ний. 73 Все эти собы­тия про­ис­хо­ди­ли в то вре­мя, когда Ари­сто­ник⁴⁶ вел в Малой Азии борь­бу с рим­ля­на­ми из-за вла­сти.

18. После убий­ства Грак­ха и смер­ти Аппия Клав­дия для разде­ла зем­ли в про­ти­во­вес млад­ше­му Грак­ху были постав­ле­ны Фуль­вий Флакк⁴⁷ и Папи­рий Кар­бон⁴⁸ [132 г. и сл.]. Так как круп­ные соб­ст­вен­ни­ки не торо­пи­лись запи­сы­вать за себя при­хо­див­ши­е­ся на их долю участ­ки, то три­ум­ви­ры для разде­ла зем­ли ста­ли при­вле­кать их к судеб­ной ответ­ст­вен­но­сти. 74 В ско­ром вре­ме­ни нача­лось мно­го слож­ных судеб­ных про­цес­сов. Дело в том, что все дру­гие, соседив­шие с наде­лом зем­ли, в том слу­чае, если они были про­да­ны или поде­ле­ны меж­ду совла­дель­ца­ми, долж­ны были под­верг­нуть­ся обсле­до­ва­нию, чтобы соблю­сти уста­нов­лен­ную меру наде­ла, а имен­но — нуж­но было уста­но­вить, как зем­ля была про­да­на и как она была поде­ле­на. Меж­ду тем дале­ко не у всех сохра­ни­лись заклю­чен­ные при про­да­же и покуп­ке дого­вор­ные доку­мен­ты, касаю­щи­е­ся разде­ла на участ­ки. То же, что и мож­но было отыс­кать, воз­буж­да­ло сомне­ния. 75 При новом обме­ре зем­ли одни долж­ны были пере­се­лять­ся с участ­ков, заса­жен­ных садо­вы­ми куль­ту­ра­ми, покры­тых стро­е­ни­я­ми, на участ­ки, лишен­ные рас­ти­тель­но­сти; дру­гие — из участ­ков обра­ботан­ных на необ­ра­ботан­ные либо на болота, на гли­ни­стую поч­ву. Так как вла­дель­цы жили на участ­ках, полу­чен­ных в резуль­та­те заво­е­ва­ния, то они и не мог­ли точ­но ука­зать свой пер­во­на­чаль­ный уча­сток. 76 Рав­ным обра­зом и государ­ст­вен­ное объ­яв­ле­ние — вся­кий желаю­щий может обра­ба­ты­вать не под­верг­шу­ю­ся разде­лу зем­лю — побуж­да­ло мно­гих обра­ба­ты­вав­ших сосед­ние участ­ки при­да­вать участ­кам оди­на­ко­вый вид. К тому же и вре­мя изме­ни­ло вид участ­ков. 77 Таким обра­зом, неспра­вед­ли­вые дей­ст­вия бога­тых, хотя они были и зна­чи­тель­ны, с трудом мог­ли быть дока­за­ны. В резуль­та­те сдви­ну­лись со сво­их участ­ков все те, кто из преж­них сво­их вла­де­ний был снят и пере­се­лен в чужие.

19. 78 Ита­лий­цы, не желая при­ми­рить­ся со всем этим, рав­но как и с нажи­мом, кото­рый дела­ли на них судьи, про­си­ли защи­тить их от чини­мых им неспра­вед­ли­во­стей Кор­не­лия Сци­пи­о­на, раз­ру­шив­ше­го Кар­фа­ген⁴⁹ [129 г.]. 79 Сци­пи­он, кото­ро­му в свое вре­мя ока­за­ли боль­шую помощь ита­лий­цы во вре­мя его воен­ных похо­дов, не решил­ся оста­вить без вни­ма­ния их прось­бы. Высту­пив в сена­те, Сци­пи­он не стал пори­цать закон Грак­ха, оче­вид­но, не желая раз­дра­жать народ, но, убедив­шись в труд­но­сти про­веде­ния зако­на в жизнь, он про­сил пору­чить раз­би­рать спор­ные вопро­сы не тем, кто про­из­во­дил раздел зем­ли, так как тяжу­щи­е­ся отно­си­лись к ним с недо­ве­ри­ем, но пере­дать это дело дру­гим лицам. 80 Сво­и­ми дово­да­ми, казав­ши­ми­ся спра­вед­ли­вы­ми, он вполне убедил сенат⁵⁰. Пра­во судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства было пре­до­став­ле­но тогдаш­не­му кон­су­лу Туди­та­ну⁵¹. Заняв­шись этим делом и увидев всю его труд­ность, Туди­тан отпра­вил­ся в поход в Илли­рию и свой отъ­езд выста­вил как пред­лог изба­вить­ся от судеб­ных раз­би­ра­тельств. Про­из­во­див­шие раздел зем­ли без­дей­ст­во­ва­ли, так как никто не обра­щал­ся к ним за раз­ре­ше­ни­ем спор­ных вопро­сов. 81 Все это послу­жи­ло источ­ни­ком нена­ви­сти и него­до­ва­ния наро­да про­тив Сци­пи­о­на, кото­ро­го народ рев­ни­во любил, мно­го борол­ся за него про­тив опти­ма­тов, вопре­ки зако­ну два раза выби­рал его кон­су­лом. Теперь народ видел, что Сци­пи­он про­ти­во­дей­ст­ву­ет наро­ду в уго­ду ита­лий­цам. 82 Вра­ги Сци­пи­о­на, заме­тив это, ста­ли вопить: «Сци­пи­он решил совер­шен­но анну­ли­ро­вать закон Грак­ха и соби­ра­ет­ся затем устро­ить воору­жен­ную бой­ню!»

20. 83 Народ, слы­ша все это, при­шел в ужас. Меж­ду тем Сци­пи­он, вече­ром поло­жив­ший око­ло себя пись­мен­ную дощеч­ку, на кото­рой ночью он соби­рал­ся набро­сать речь, пред­на­зна­чен­ную им для про­из­не­се­ния в народ­ном собра­нии, най­ден был мерт­вым без сле­дов нане­се­ния ран. Это было делом рук Кор­не­лии, мате­ри Грак­ха, с целью вос­пре­пят­ст­во­вать отмене про­веден­но­го им зако­на; она дей­ст­во­ва­ла в дан­ном слу­чае при помо­щи сво­ей доче­ри Кор­не­лии Сем­п­ро­нии, быв­шей заму­жем за Сци­пи­о­ном; она была некра­си­ва и бес­плод­на и не поль­зо­ва­лась его любо­вью, да и сама не люби­ла его. По мне­нию неко­то­рых, Сци­пи­он покон­чил само­убий­ст­вом, чув­ст­вуя, что не будет в состо­я­нии сдер­жать дан­ные им обе­ща­ния. 84 Нако­нец, неко­то­рые утвер­жда­ли, буд­то рабы во вре­мя пыт­ки заяви­ли, что Сци­пи­о­на заду­ши­ли ночью ино­зем­цы, про­ник­шие к нему через поме­ще­ние, нахо­див­ше­е­ся в зад­ней части того дома, где он жил; рабы добав­ля­ли, что они, узнав об этом, побо­я­лись доне­сти, так как народ был сер­дит еще на Сци­пи­о­на и радо­вал­ся его смер­ти. 85 Итак, умер Сци­пи­он⁵², ока­зав­ший такие услу­ги упро­че­нию рим­ско­го могу­ще­ства; он не был удо­сто­ен даже погре­бе­ния на государ­ст­вен­ный счет. До такой сте­пе­ни минут­ное раз­дра­же­ние одер­жа­ло верх над бла­го­дар­но­стью за преж­ние его заслу­ги. И это обсто­я­тель­ство, чрез­вы­чай­но важ­ное само по себе, послу­жи­ло как бы добав­ле­ни­ем к рас­пре, под­ня­той Грак­хом.

21. 86 Меж­ду тем вла­дель­цы земель­ных участ­ков под раз­лич­ны­ми пред­ло­га­ми все откла­ды­ва­ли и откла­ды­ва­ли на дол­гий срок⁵³ раздел их. Неко­то­рые пред­ла­га­ли даро­вать пра­ва рим­ско­го граж­дан­ства всем союз­ни­кам, все­го более сопро­тив­ляв­шим­ся разде­лу зем­ли. 87 Ита­лий­цы с удо­воль­ст­ви­ем при­ня­ли это пред­ло­же­ние, пред­по­чи­тая полям рим­ское граж­дан­ство. Фуль­вий Флакк, кон­сул и вме­сте с тем член комис­сии по разде­лу зем­ли, в осо­бен­но­сти хло­потал за ита­лий­цев [125 г.]. Одна­ко сенат был недо­во­лен тем, что рим­ские под­дан­ные полу­чат оди­на­ко­вые пра­ва с рим­ски­ми граж­да­на­ми. 88 Таким обра­зом, и эта попыт­ка не име­ла успе­ха⁵⁴. Народ, до тех пор все еще наде­яв­ший­ся полу­чить зем­лю, при­хо­дил в уны­ние. При таких обсто­я­тель­ствах Гай Гракх [124 г.], млад­ший брат Грак­ха, авто­ра зако­на о разде­ле зем­ли, быв­ший чле­ном комис­сии, кото­рой пору­че­но было это дело, охот­но выста­вил свою кан­дида­ту­ру в народ­ные три­бу­ны. В тече­ние дол­го­го вре­ме­ни Гай под вли­я­ни­ем неуда­чи, постиг­шей бра­та, оста­вал­ся в без­дей­ст­вии. Но так как мно­гие сена­то­ры отно­си­лись к нему пре­зри­тель­но, он и выста­вил теперь свою кан­дида­ту­ру в народ­ные три­бу­ны.

89 Бле­стя­ще избран­ный⁵⁵, Гракх тот­час же стал в оппо­зи­цию к сена­ту [123 г.]. Он про­вел поста­нов­ле­ние о еже­ме­сяч­ном рас­пре­де­ле­нии про­до­воль­ст­вен­ных денег из обще­ст­вен­ных сумм каж­до­му пле­бею; ниче­го подоб­но­го до тех пор не было. 90 Одним этим актом, в про­веде­нии кото­ро­го он имел помощ­ни­ком Фуль­вия Флак­ка, Гай быст­ро добил­ся рас­по­ло­же­ния наро­да к себе и бла­го­да­ря это­му немед­лен­но был избран три­бу­ном и на сле­дую­щий год.

Дело в том, что тем вре­ме­нем был утвер­жден такой закон: если при выбо­рах народ­но­го три­бу­на недо­ста­ет кан­дида­та, народ дол­жен изби­рать его из всех граж­дан⁵⁶.

22. 91 Итак, Гай Гракх стал три­бу­ном во вто­рой раз [122 г.]. Подоб­но тому как рань­ше он под­ку­пал народ, так теперь он скло­нил на свою сто­ро­ну и так назы­вае­мых всад­ни­ков, зани­мав­ших по сво­е­му зна­че­нию сред­нее поло­же­ние меж­ду сена­том и пле­бе­я­ми. Вос­поль­зо­вал­ся он при этом дру­гим поли­ти­че­ским манев­ром. 92 Он пере­дал суды, поте­ряв­шие свой пре­стиж из-за допус­кав­ше­го­ся в них взя­точ­ни­че­ства, от сена­то­ров всад­ни­кам. Пер­вым он ста­вил в упрек пре­иму­ще­ст­вен­но сле­дую­щие, имев­шие место неза­дол­го до того слу­чаи: Авре­лий Кот­та⁵⁷, Сали­на­тор⁵⁸ и вслед за ним Маний Аци­лий⁵⁹, заво­е­вав­ший Малую Азию, несмот­ря на то, что они так­же были изоб­ли­че­ны в явном взя­точ­ни­че­стве, были, тем не менее, оправ­да­ны судья­ми, раз­би­рав­ши­ми их дело. В Риме нахо­ди­лись еще послы, высту­пав­шие с обви­не­ни­я­ми про­тив ука­зан­ных лиц и с горе­чью гро­мо­глас­но заяв­ляв­шие всем и каж­до­му об их поступ­ках. Сенат из-за боль­шо­го сты­да по пово­ду все­го это­го согла­сил­ся на зако­но­про­ект, пред­ло­жен­ный Гаем, а народ­ное собра­ние утвер­ди­ло его. 93 Таким обра­зом, суды пере­шли от сена­то­ров к всад­ни­кам. Гово­рят, Гай немед­лен­но после того, как закон был при­нят, выра­зил­ся так: «Я одним уда­ром уни­что­жил сенат». Эти сло­ва Грак­ха оправ­да­лись еще ярче позд­нее, когда рефор­ма, про­веден­ная Грак­хом, ста­ла осу­ществлять­ся на прак­ти­ке. 94 Ибо пре­до­став­ле­ние всад­ни­кам судей­ских пол­но­мо­чий над рим­ля­на­ми, все­ми ита­лий­ца­ми и сами­ми сена­то­ра­ми, пол­но­мо­чие карать их любы­ми мера­ми воздей­ст­вия, денеж­ны­ми штра­фа­ми, лише­ни­ем граж­дан­ских прав, изгна­ни­ем — все это воз­нес­ло всад­ни­ков, как маги­ст­ра­тов над сена­том, а чле­нов послед­не­го срав­ня­ло со всад­ни­ка­ми или даже поста­ви­ло их в под­чи­нен­ное поло­же­ние. 95 Как толь­ко всад­ни­ки ста­ли заод­но с три­бу­на­ми в вопро­сах голо­со­ва­ния и в бла­го­дар­ность за это полу­чи­ли от три­бу­нов все, чего бы они ни поже­ла­ли, сена­то­рам это нача­ло вну­шать боль­шие опа­се­ния. И ско­ро дело дошло до того, что самая осно­ва государ­ст­вен­но­го строя опро­ки­ну­лась: сенат про­дол­жал сохра­нять за собою лишь свой авто­ри­тет, вся же сила сосре­дото­чи­лась в руках всад­ни­ков. Про­дви­га­ясь в сво­ем зна­че­нии впе­ред, всад­ни­ки не толь­ко ста­ли заправ­лять всем в судах, 96 но даже нача­ли непри­кры­то изде­вать­ся над сена­то­ра­ми. Они пере­ня­ли от послед­них свой­ст­вен­ное им взя­точ­ни­че­ство и, полу­чив вкус к нажи­ве, еще более позор­но и неуме­рен­но поль­зо­ва­лись воз­мож­но­стью слу­жить ей. 97 Про­тив бога­тых всад­ни­ки выдви­га­ли подо­слан­ных обви­ни­те­лей, про­цес­сы про­тив взя­точ­ни­че­ства они совер­шен­но отме­ни­ли, стол­ко­вав­шись меж­ду собою или дей­ст­вуя друг про­тив дру­га наси­ли­ем. Обы­чай тре­бо­вать отчет от долж­ност­ных лиц вооб­ще при­шел в забве­ние, и судей­ский закон Грак­ха на дол­гое вре­мя повлек за собой рас­прю, не мень­шую преж­них.

23. 98 Меж­ду тем Гракх стал про­во­дить по Ита­лии боль­шие доро­ги, при­влек на свою сто­ро­ну мас­сы под­ряд­чи­ков и ремес­лен­ни­ков, гото­вых испол­нять все его при­ка­за­ния. Он вывел так­же мно­го коло­ний. 99 Лати­нов он побуж­дал тре­бо­вать всех тех прав, какие име­ли рим­ляне. Сенат не мог отка­зать в этом лати­нам под каким-либо бла­го­вид­ным пред­ло­гом, так как они были в род­стве с рим­ля­на­ми. Осталь­ным союз­ни­кам, не имев­шим пра­ва голо­са при выбо­рах рим­ских маги­ст­ра­тов, Гай с это­го вре­ме­ни даро­вал это пра­во⁶⁰, чтобы иметь и их, при голо­со­ва­нии, на сво­ей сто­роне. 100 Взбе­шен­ный пре­иму­ще­ст­вен­но этим, сенат заста­вил кон­су­лов обна­ро­до­вать закон, что при пред­сто­я­щем голо­со­ва­нии зако­но­про­ек­та Гая никто из не име­ю­щих пра­ва голо­са не может про­жи­вать в горо­де и при­бли­жать­ся к нему бли­же соро­ка ста­дий. 101 Дру­го­го три­бу­на, Ливия Дру­за⁶¹, сенат убедил пре­пят­ст­во­вать про­веде­нию зако­но­про­ек­тов Грак­ха, не объ­яс­няя наро­ду при­чин, по кото­рым он дела­ет это. Такое пра­во не объ­яс­нять при­чин дано было три­бу­ну, высту­пав­ше­му про­тив­ни­ком сво­его това­ри­ща по долж­но­сти. Сенат дал пол­но­мо­чия Дру­зу, с целью задоб­рить народ, выве­сти две­на­дцать коло­ний. Это очень обра­до­ва­ло народ, и он отнес­ся пре­не­бре­жи­тель­но к зако­но­про­ек­ту Грак­ха.

24. 102 Не добив­шись рас­по­ло­же­ния к себе наро­да, Гракх отпра­вил­ся в Афри­ку вме­сте с Фуль­ви­ем Флак­ком, кото­рый после окон­ча­ния сво­его кон­суль­ства был избран для отправ­ле­ния туда. Послать же коло­нию в Афри­ку было поста­нов­ле­но ввиду пло­до­ро­дия ее поч­вы. Осно­ва­те­ля­ми коло­нии были избра­ны Гай и Флакк с той целью, чтобы во вре­мя их отсут­ст­вия сенат хотя бы на корот­кое вре­мя мог заглу­шить нерас­по­ло­же­ние, питае­мое к сена­ту наро­дом. 103 Гай и Флакк выбра­ли то место для осно­ва­ния коло­нии, где неко­гда сто­ял Кар­фа­ген, нисколь­ко не счи­та­ясь с тем, что Сци­пи­он, когда раз­ру­шал его, про­из­нес закля­тие, по кото­ро­му кар­фа­ген­ская терри­то­рия долж­на была на веки веч­ные пред­став­лять собою паст­би­ще для скота. 104 Гай и Флакк запи­са­ли в чис­ло коло­ни­стов 6 тысяч чело­век, хотя в законе гово­ри­лось о мень­шей циф­ре. Все это тоже дела­лось с целью рас­по­ло­жить к себе народ. По воз­вра­ще­нии в Рим они ста­ли созы­вать со всей Ита­лии 6 тысяч чело­век. 105 В то вре­мя, когда Гай и Флакк про­ек­ти­ро­ва­ли осно­ва­ние горо­да в Афри­ке, при­шло изве­стие, что вол­ки выта­щи­ли и раз­бро­са­ли погра­нич­ные стол­бы, постав­лен­ные Грак­хом и Фуль­ви­ем, и что авгу­ры⁶² истол­ко­ва­ли это как дур­ное пред­зна­ме­но­ва­ние для буду­щей коло­нии. Сенат созвал народ­ное собра­ние, в кото­ром закон о ней дол­жен был быть анну­ли­ро­ван [121 г.]. 106 Гракх и Фуль­вий, потер­пев и здесь неуда­чу, слов­но обе­зу­мев­шие, ста­ли утвер­ждать, что сенат введен в обман рас­ска­зом о вол­ках. Самые сме­лые из пле­бе­ев вста­ли на их сто­ро­ну и с кин­жа­ла­ми яви­лись на Капи­то­лий, где долж­но было заседать народ­ное собра­ние по вопро­су о коло­нии.

25. 107 Когда народ уже собрал­ся и Фуль­вий начал свою речь, Гракх, охра­ня­е­мый стра­жей из чис­ла сво­их при­вер­жен­цев, под­нял­ся на Капи­то­лий; 108 он был обес­по­ко­ен созна­ни­ем того, что сове­ща­ние идет по необыч­но­му вопро­су, поэто­му он укло­нил­ся от уча­стия в собра­нии и напра­вил­ся в пор­тик, выжидая, что слу­чит­ся даль­ше. 109 Нахо­див­ше­го­ся в таком тре­вож­ном настро­е­нии Грак­ха увидел Антилл⁶³, пле­бей, совер­шав­ший жерт­во­при­но­ше­ние в пор­ти­ке, схва­тил его за руки и стал про­сить его поща­дить роди­ну; слы­шал ли о чем-либо Антилл, или подо­зре­вал что-нибудь, или что дру­гое побуди­ло его обра­тить­ся к Грак­ху, неиз­вест­но. 110 Гракх, при­шед­ший в еще боль­шее сму­ще­ние и испу­гав­шись, как если бы он ули­чен был в чем-нибудь, дико посмот­рел на Антил­ла. Кто-то из при­сут­ст­во­вав­ших при этом, хотя и не было дано ника­ко­го ни сиг­на­ла, ни при­ка­за­ния, а толь­ко на осно­ва­нии дико­го взгляда Грак­ха на Антил­ла вооб­ра­зил, что уже при­шла пора, и, решив уго­дить чем-нибудь Грак­ху, пер­вый при­нял­ся за дело: он извлек кин­жал и пора­зил им Антил­ла. 111 Под­нял­ся крик, когда увиде­ли его труп. Все бро­си­лись из хра­ма в стра­хе перед такою бедою. Гракх, отпра­вив­шись на форум, хотел там объ­яс­нить все слу­чив­ше­е­ся. 112 Но никто даже не оста­но­вил­ся перед ним; все отсту­пи­лись от него как от чело­ве­ка, осквер­нен­но­го убий­ст­вом. Гракх и Флакк не зна­ли, что делать. Они упу­сти­ли удоб­ный слу­чай при­сту­пить к тому, о чем они реши­ли гово­рить в собра­нии, и побе­жа­ли к себе домой. Их сто­рон­ни­ки собра­лись у них, а осталь­ная тол­па уже сре­ди ночи, как если бы угро­жа­ла какая-нибудь беда, захва­ти­ла Форум. 113 Кон­сул Опи­мий, нахо­див­ший­ся тогда в горо­де, дал при­каз несколь­ким воору­жен­ным лицам собрать­ся рано утром на Капи­то­лии и через гла­ша­та­ев созвал туда сенат⁶⁴, а сам, выжидая, что про­изой­дет даль­ше, нахо­дил­ся в хра­ме Дио­с­ку­ров, рас­по­ло­жен­ном в цен­тре Капи­то­лия.

26. 114 Так было дело. Сенат при­гла­сил Грак­ха и Флак­ка поки­нуть их дома и явить­ся в сенат для оправ­да­ния. Но они, воору­жен­ные, бежа­ли на Авен­тин­ский холм, в надеж­де, что, если они его зай­мут, сенат ско­рее всту­пит с ними в пере­го­во­ры. 115 Во вре­мя бег­ства они сзы­ва­ли рабов, обе­щая им сво­бо­ду, но никто их не слу­шал. Гракх и Флакк со сво­и­ми при­вер­жен­ца­ми заня­ли храм Диа­ны и укре­пи­лись в нем, сына же Флак­ка, Квин­та, посла­ли к сена­ту с прось­бой заклю­чить пере­ми­рие, с тем чтобы даль­ше жить с сена­том в согла­сии. Сенат при­ка­зал Грак­ху и Флак­ку сло­жить ору­жие, явить­ся в сенат и объ­явить о сво­ем жела­нии, ника­ких же иных послов боль­ше к сена­ту не посы­лать. 116 Так как Квинт все-таки был отправ­лен вто­рич­но, то кон­сул Опи­мий, руко­вод­ст­ву­ясь ранее сде­лан­ным объ­яв­ле­ни­ем, при­ка­зал аре­сто­вать его, так как Квинт не имел уже боль­ше пол­но­мо­чий посла, про­тив же Грак­ха и его при­вер­жен­цев Опи­мий отпра­вил воору­жен­ный отряд. 117 Тогда Гракх бежал по свай­но­му мосту на дру­гую сто­ро­ну Тиб­ра, в рощу, в сопро­вож­де­нии одно­го толь­ко раба⁶⁵. Он под­ста­вил рабу свое гор­ло, когда он ожи­дал, что будет схва­чен. 118 Флакк бежал в мастер­скую одно­го сво­его зна­ко­мо­го: пре­сле­до­вав­шие, не зная дома, где Флакк скрыл­ся, гро­зи­ли сжечь дома по всей ули­це. Зна­ко­мый Флак­ка, при­няв­ший его к себе, не хотел доне­сти на него, так как Флакк искал у него защи­ты, и при­ка­зал сде­лать это дру­го­му лицу. Флакк был тогда схва­чен и убит. 119 Голо­вы Грак­ха и Флак­ка были при­не­се­ны Опи­мию, и послед­ний дал при­нес­шим столь­ко золота, сколь­ко веси­ли голо­вы. Народ бро­сил­ся гра­бить их дома. Тех, кто при­ни­мал в этом уча­стие, Опи­мий велел схва­тить, заклю­чил в тюрь­му и при­ка­зал их заду­шить. 120 Квин­ту, сыну Флак­ка, Опи­мий пре­до­ста­вил уме­реть какою он захо­чет смер­тью. Затем Опи­мий совер­шил очи­ще­ние горо­да от сквер­ны убийств. А сенат при­ка­зал Опи­мию воз­двиг­нуть на Фору­ме храм Согла­сия.

27. 121 Так кон­чи­лись сму­ты, свя­зан­ные с выступ­ле­ни­ем вто­ро­го Грак­ха. Его закон немно­го спу­стя был утвер­жден; вла­дель­цам спор­ных участ­ков раз­ре­ше­но было про­да­вать их, что со вре­ме­ни пер­во­го Грак­ха было запре­ще­но. И немед­лен­но бога­тые ста­ли ску­пать участ­ки у бед­ных, а иной раз под этим пред­ло­гом и насиль­но отни­ма­ли их. 122 Поло­же­ние бед­ных еще более ухуд­ши­лось, до тех пор пока пле­бей­ский три­бун Спу­рий Торий⁶⁶ не внес зако­но­про­ект, по кото­ро­му зем­ля не долж­на была более под­ле­жать пере­де­лу, но при­над­ле­жать ее вла­дель­цам, кото­рые обя­за­ны были пла­тить за нее наро­ду налог, а полу­чае­мые с них день­ги долж­ны под­ле­жать разда­че. Послед­нее несколь­ко уте­ши­ло неиму­щих, но поль­зы от этой меры, вслед­ст­вие огром­но­го их коли­че­ства, не полу­чи­лось ника­кой. 123 После того как Грак­хов закон, наи­луч­ший и сулив­ший наи­боль­шую поль­зу, если бы он мог быть осу­щест­влен, вслед­ст­вие этих ухищ­ре­ний был анну­ли­ро­ван, немно­го спу­стя дру­гой три­бун отме­нил и налог, взи­мае­мый с зем­ли, и народ вме­сте с тем лишил­ся все­го. 124 Вслед­ст­вие это­го стал ощу­щать­ся еще боль­ший недо­ста­ток в граж­да­нах и в воен­ной силе, дохо­дов с зем­ли ста­ло посту­пать мень­ше, умень­ши­лись и разда­чи, и зако­ны — пят­на­дцать лет спу­стя после рефор­мы Грак­ха — при раз­бо­ре дел в судах пере­ста­ли при­ме­нять­ся.

28. 125 В это же самое вре­мя кон­сул Сци­пи­он⁶⁷ при­ка­зал пре­кра­тить построй­ку теат­ра⁶⁸, нача­тую Луци­ем Кас­си­ем⁶⁹ и бли­зив­шу­ю­ся уже к кон­цу, или пото­му, что, по его мне­нию, театр этот после послу­жит нача­лом меж­до­усоб­ных рас­прей дру­го­го рода, или пото­му, что он вооб­ще счи­тал вред­ным при­учать рим­лян к эллин­ским раз­вле­че­ни­ям [102 г.]. 126 Тогда же цен­зор Квинт Цеци­лий Метелл⁷⁰ хотел сме­стить с зани­мае­мых ими долж­но­стей сена­то­ра Глав­кию и преж­не­го народ­но­го три­бу­на Апу­лея Сатур­ни­на, обо­их за их пороч­ное поведе­ние⁷¹. Но Метелл не мог при­ве­сти свое наме­ре­ние в испол­не­ние, так как его сото­ва­рищ по долж­но­сти не согла­сил­ся под­дер­жать его. 127 Немно­го спу­стя Апу­лей, соби­ра­ясь ото­мстить Метел­лу, выста­вил свою кан­дида­ту­ру в народ­ные три­бу­ны во вто­рой раз⁷², вос­поль­зо­вав­шись тем [101 г.], что Глав­кия был тогда пре­то­ром и руко­во­дил голо­со­ва­ни­ем при избра­нии народ­ных три­бу­нов. Одна­ко три­бу­ном был назна­чен Ноний, знат­ный чело­век, высту­пив­ший откры­то про­тив Апу­лея и поно­сив­ший Глав­кию. 128 Апу­лей и Глав­кия, испу­гав­шись, как бы Ноний⁷³ как пле­бей­ский три­бун не стал мстить им, подо­сла­ли про­тив него, когда он выхо­дил из народ­но­го собра­ния, шумев­шую тол­пу наро­да, кото­рая уби­ла его в какой-то гости­ни­це, куда он убе­жал. Когда обна­ру­жи­лось это ужас­ное, при­скорб­ное дело, сто­рон­ни­ки Глав­кии, еще до тех пор как успел собрать­ся народ, ран­ним утром выбра­ли в три­бу­ны Апу­лея. 129 Вслед­ст­вие того, что три­бу­ном стал Апу­лей, о про­ис­ше­ст­вии с Нони­ем пере­ста­ли гово­рить, ули­чить же Апу­лея поба­и­ва­лись.

29. Апу­лей и Глав­кия под­верг­ли изгна­нию Метел­ла, после того как они скло­ни­ли на свою сто­ро­ну Гая Мария, тай­но­го вра­га Метел­ла, испол­няв­ше­го тогда в шестой раз кон­суль­скую долж­ность [100 г.]. Состав­лен­ный ими тре­мя план дей­ст­вий сво­дил­ся к сле­дую­ще­му. 130 По вне­сен­но­му Апу­ле­ем зако­но­про­ек­ту⁷⁴ долж­на была быть разде­ле­на зем­ля, кото­рая теперь у рим­лян назы­ва­ет­ся Гал­лия и кото­рую зани­ма­ли в свое вре­мя ким­вры, кельт­ское пле­мя. Их неза­дол­го до того про­гнал Марий, и самую зем­лю, как уже не при­над­ле­жа­щую гал­лам, при­об­щил к Риму. 131 К зако­но­про­ек­ту было добав­ле­но: если народ его утвер­дит, сенат в тече­ние пяти дней дол­жен под клят­вою обя­зать­ся при­ве­сти зако­но­про­ект в испол­не­ние; кто из сена­то­ров такой клят­вы не даст, не может оста­вать­ся в сена­те и дол­жен упла­тить в поль­зу наро­да два­дцать талан­тов⁷⁵. Всем этим име­лось в виду ото­мстить тем, кто настро­ен был про­тив Апу­лея, в том чис­ле и Метел­лу, кото­рый по сво­е­му настро­е­нию не мог согла­сить­ся дать упо­мя­ну­тую клят­ву. 132 Таков был зако­но­про­ект Апу­лея. Он назна­чил день для его рас­смот­ре­ния, при­чем разо­слал гон­цов с уве­дом­ле­ни­ем об этом сель­ских жите­лей, на кото­рых все­го более рас­счи­ты­вал, так как они слу­жи­ли в армии под коман­дой Мария. Рим­ский народ отно­сил­ся к зако­но­про­ек­ту с неодоб­ре­ни­ем, пото­му что он направ­лен был на поль­зу ита­лий­цам.

30. 133 В назна­чен­ный для обсуж­де­ния зако­но­про­ек­та день воз­ник­ло вол­не­ние, при­чем те из три­бу­нов, кото­рые про­ти­во­дей­ст­во­ва­ли его про­веде­нию и пото­му под­вер­га­лись со сто­ро­ны Апу­лея оскорб­ле­ни­ям, сошли с ора­тор­ской три­бу­ны. Город­ская чернь ста­ла кри­чать, что во вре­мя заседа­ния народ­но­го собра­ния был слы­шен гром, а вслед­ст­вие это­го у рим­лян нель­зя было выно­сить ника­ких реше­ний. 134 Сто­рон­ни­ки Апу­лея тем не менее насиль­ст­вен­но про­дол­жа­ли заседа­ние. Тогда горо­жане под­по­я­са­ли свои пла­щи, схва­ти­ли попав­ши­е­ся им под руку дуби­ны и про­гна­ли сель­чан. Послед­ние, в свою оче­редь, по при­зы­ву Апу­лея, бро­си­лись с дуби­на­ми же на горо­жан и насиль­ст­вен­но про­ве­ли зако­но­про­ект. 135 После того как он был утвер­жден, Марий как кон­сул обра­тил­ся к сена­ту с пред­ло­же­ни­ем поду­мать о соблюде­нии дан­ной ими клят­вы. Зная, что Метелл — чело­век твер­дый в сво­ем мне­нии и стой­кий в сво­их мыс­лях и сло­вах, Марий с умыс­лом пер­вый выска­зал свое мне­ние и заявил, что он лич­но нико­гда по доб­рой воле такой клят­вы не при­не­сет. После того как и Метелл выска­зал­ся в таком же смыс­ле и все про­чие одоб­ри­ли его и Мария, послед­ний закрыл заседа­ние сена­та. 136 Затем на пятый день — это, по зако­но­про­ек­ту Апу­лея, был послед­ний срок для при­не­се­ния клят­вы — Марий око­ло девя­то­го часа поспеш­но созвал сенат и объ­явил, что он боит­ся наро­да, кото­рый очень рев­ност­но отно­сит­ся к про­веде­нию зако­но­про­ек­та, впро­чем, он нашел такое изво­рот­ли­вое сред­ство: при­не­сти клят­ву пови­но­вать­ся это­му зако­ну, когда он будет зако­ном. Тогда ожи­дав­шие его утвер­жде­ния сель­чане разой­дут­ся по сво­им делам^[2], а потом не труд­но уже будет дока­зать, что не может счи­тать­ся зако­ном тот зако­но­про­ект, кото­рый утвер­жден вопре­ки оте­че­ским поста­нов­ле­ни­ям, насиль­ст­вен­но и под рас­ка­ты гро­ма.

31. 137 После этих слов Марий не стал ожи­дать, чем дело кон­чит­ся, и, в то вре­мя как от рас­став­лен­ной им ловуш­ки и бес­плод­но потра­чен­но­го вре­ме­ни все мол­ча­ли в оце­пе­не­нии, не дал им сро­ку обду­мать все про­ис­шед­шее и напра­вил­ся в храм Сатур­на, где нуж­но было при­но­сить клят­ву кве­сто­рам. Там Марий пер­вый, а так­же его сто­рон­ни­ки при­нес­ли клят­ву, 138 при­нес­ли ее и все про­чие, боясь каж­дый за само­го себя. Один толь­ко Метелл не при­нес клят­вы, но бес­страш­но про­дол­жал оста­вать­ся при сво­ем пер­во­на­чаль­ном реше­нии. На сле­дую­щий день Апу­лей послал к Метел­лу судеб­но­го при­ста­ва, кото­рый дол­жен был уда­лить его из зда­ния сена­та. 139 Когда осталь­ные три­бу­ны ста­ли его защи­щать, Глав­кия и Апу­лей бро­си­лись к сель­ча­нам и нача­ли гово­рить им, что не будет у них зем­ли, не будет утвер­жден закон, если Метелл не будет изгнан. Тогда соста­ви­ли декрет об изгна­нии Метел­ла; кон­су­лы доба­ви­ли к нему, что никто не дол­жен допус­кать Метел­ла к поль­зо­ва­нию ни огнем, ни водой, ни при­ютом, при­чем зара­нее назна­чи­ли день, когда этот декрет дол­жен под­верг­нуть­ся обсуж­де­нию^[3]. 140 Сре­ди горо­жан под­ня­лось страш­ное воз­му­ще­ние, и они ста­ли все вре­мя сопро­вож­дать Метел­ла с кин­жа­ла­ми в руках. Метелл при­вет­ли­во бесе­до­вал с ними, бла­го­да­рил их за доб­рое к нему рас­по­ло­же­ние, но ска­зал, что он не допу­стит, чтобы из-за него воз­ник­ла какая-либо опас­ность для оте­че­ства. С эти­ми сло­ва­ми Метелл и уда­лил­ся из горо­да. Апу­лей утвер­дил декрет, а Марий опуб­ли­ко­вал его содер­жа­ние.

32. 141 Так Метелл, чело­век, поль­зо­вав­ший­ся наи­луч­шей репу­та­ци­ей, отпра­вил­ся в изгна­ние. Апу­лей после это­го стал в тре­тий раз три­бу­ном⁷⁶. Вме­сте с ним три­бу­ном был какой-то бег­лый раб⁷⁷; тако­вым его счи­та­ли, хотя он выда­вал себя за сына стар­ше­го Грак­ха. При голо­со­ва­нии народ из рас­по­ло­же­ния к Грак­ху был на сто­роне это­го бег­ло­го раба. 142 При бли­жай­шем избра­нии кон­су­лов на одно место был избран без воз­ра­же­ний Марк Анто­ний⁷⁸, а на дру­гое пре­тен­до­ва­ли выше­упо­мя­ну­тый Глав­кия и Мем­мий⁷⁹. Глав­кия и Апу­лей, опа­са­ясь Мем­мия, поль­зо­вав­ше­го­ся очень боль­шою извест­но­стью, подо­сла­ли к нему в день самих выбо­ров каких-то людей с дуби­на­ми, кото­рые изби­ли его до смер­ти на виду у всех при­сут­ст­ву­ю­щих. 143 Народ­ное собра­ние, при­веден­ное этим в боль­шое воз­му­ще­ние, было рас­пу­ще­но, попра­ны были все зако­ны, все судеб­ные при­го­во­ры, забыт был вся­кий стыд. На сле­дую­щий день народ сбе­жал­ся в него­до­ва­нии и в гне­ве, чтобы покон­чить с Апу­ле­ем. Но Апу­лей собрал вокруг себя дру­гую тол­пу наро­да из сель­чан и вме­сте с Глав­ки­ей и Гаем Сау­фе­ем, кве­сто­ром⁸⁰, захва­тил Капи­то­лий. 144 Сенат при­го­во­рил их к смерт­ной каз­ни, а Марий, как ему ни непри­ят­но было это, дол­жен был, прав­да с про­во­лоч­кой, собрать кое-какую воору­жен­ную силу⁸¹. В то вре­мя как он мед­лил, был пере­ре­зан водо­про­вод, шед­ший в храм Сатур­на. Сау­фей, поги­бав­ший от жаж­ды, хотел под­жечь храм. Глав­кия же и Апу­лей, пона­де­яв­ши­е­ся, что их выру­чит Марий, сда­лись; сна­ча­ла они, а за ними и Сау­фей. 145 Марий, в то вре­мя как все тре­бо­ва­ли немед­лен­но же их каз­нить, заклю­чил их в зда­нии сена­та, чтобы, как он гово­рил, рас­пра­вить­ся с ними, при­дер­жи­ва­ясь зако­на. Но народ, счи­тая все это толь­ко улов­кой, разо­брал чере­пи­цу с кры­ши зда­ния и бро­сал ее в сто­рон­ни­ков Апу­лея до тех пор, пока не убил его само­го, кве­сто­ра, три­бу­на и пре­то­ра, в то вре­мя когда все они еще были обле­че­ны зна­ка­ми сво­ей вла­сти.

33. 146 При этом вол­не­нии погиб­ло и мно­го дру­го­го наро­да, в том чис­ле и вто­рой три­бун, тот, кото­рый счи­тал­ся сыном Грак­ха и кото­рый в тот день впер­вые испол­нял свою три­бун­скую долж­ность⁸². Дело дошло до того, что нико­го уже боль­ше не мог­ли защи­тить ни сво­бо­да, ни демо­кра­ти­че­ский строй, ни зако­ны, ни авто­ри­тет вла­сти; поэто­му и долж­ность три­бу­на, свя­щен­ная и непри­кос­но­вен­ная, учреж­ден­ная для про­ти­во­дей­ст­вия пре­ступ­ле­ни­ям и для охра­ны наро­да, под­вер­га­ла^[4] наси­лию и испы­ты­ва­ла его. 147 После того, как уби­ты были Апу­лей и его при­вер­жен­цы, со сто­ро­ны сена­та и народ­но­го собра­ния разда­ва­лись гром­кие голо­са, тре­бо­вав­шие воз­вра­ще­ния Метел­ла. Одна­ко пле­бей­ский три­бун Пуб­лий Фурий⁸³, быв­ший сыном не сво­бод­но­го граж­да­ни­на, а воль­ноот­пу­щен­ни­ка, упор­но сопро­тив­лял­ся это­му и остал­ся непре­кло­нен, невзи­рая на то, что его, в при­сут­ст­вии наро­да, со сле­за­ми и зем­ны­ми покло­на­ми умо­лял Метелл, сын Метел­ла⁸⁴. 148 За это он про­зван был впо­след­ст­вии бла­го­че­сти­вым. В сле­дую­щем году три­бун Гай Кану­лей при­влек Фурия по это­му делу к суду, и народ, не выслу­шав его оправ­да­ния, рас­тер­зал его [99—97 гг.]. 149 Таким обра­зом, еже­год­но на Фору­ме совер­ша­лось пре­ступ­ле­ние. Теперь Метел­лу даро­ва­но было раз­ре­ше­ние вер­нуть­ся, и, по рас­ска­зам, ему не хва­ти­ло дня, чтобы при­нять у ворот поздрав­ле­ния лиц, его встре­чав­ших. 150 Дело Апу­лея, после обо­их Грак­хов доста­вив­шее рим­ля­нам столь­ко хло­пот, явля­ет­ся третьим эпи­зо­дом в исто­рии граж­дан­ских войн.

34. При таком поло­же­нии вещей раз­ра­зи­лась так назы­вае­мая Союз­ни­че­ская вой­на, в кото­рой при­ни­ма­ли уча­стие мно­гие ита­лий­ские пле­ме­на. Она нача­лась неожи­дан­но, при­ня­ла вооб­ще боль­шие раз­ме­ры, и страх перед нею поту­шил на дол­гое вре­мя меж­до­усоб­ные рас­при. 151 Одна­ко при ее окон­ча­нии она поро­ди­ла дру­гие сму­ты и выдви­ну­ла более силь­ных руко­во­ди­те­лей пар­тий, кото­рые в борь­бе меж­ду собой при­бе­га­ли не к вне­се­нию зако­но­про­ек­та, не даже к заис­ки­ва­нию перед наро­дом, но к спло­че­нию воен­ной силы⁸⁵. Я вклю­чил поэто­му и Союз­ни­че­скую вой­ну в насто­я­щее сочи­не­ние, так как она нача­лась из-за быв­ших в Риме вол­не­ний и при­ве­ла к дру­гой, еще более худ­шей сму­те. Нача­лась вой­на так.

152 Кон­сул Фуль­вий Флакк был, стро­го гово­ря, пер­вый, кто совер­шен­но откры­то стал под­стре­кать ита­лий­цев доби­вать­ся прав рим­ско­го граж­дан­ства, с тем чтобы из под­чи­нен­ных стать участ­ни­ка­ми в рим­ском вла­ды­че­стве. Когда Флакк внес свое пред­ло­же­ние и упор­но наста­и­вал на его осу­щест­вле­нии, сенат отпра­вил его в какой-то воен­ный поход. 153 Во вре­мя это­го похо­да истек срок кон­суль­ской служ­бы^[5] Флак­ка. Но он после окон­ча­ния кон­суль­ских пол­но­мо­чий полу­чил зва­ние три­бу­на вме­сте с млад­шим Грак­хом, кото­рый вно­сил тако­го же рода про­ект отно­си­тель­но ита­лий­цев [123 г.]. 154 Когда оба они, как рас­ска­за­но мною ранее, были уби­ты, ита­лий­цы при­шли в очень боль­шое воз­буж­де­ние [121 г.]. Они счи­та­ли для себя недо­стой­ным чис­лить­ся под­дан­ны­ми, вме­сто того чтобы участ­во­вать в управ­ле­нии, они сты­ди­лись того, что Флакк и Гракх, дей­ст­во­вав­шие в их инте­ре­сах, долж­ны были испы­тать постиг­шую их участь.

35. 155 После Флак­ка и Грак­ха три­бун Ливий Друз⁸⁶, чело­век очень знат­но­го про­ис­хож­де­ния, так­же обе­щал, по прось­бе ита­лий­цев, сно­ва вне­сти^[6] зако­но­про­ект о даро­ва­нии им граж­дан­ских прав [91 г.]. Это было глав­ное поже­ла­ние ита­лий­цев, так как они рас­счи­ты­ва­ли, что этим спо­со­бом они тот­час же ста­нут, вме­сто под­власт­ных, пол­но­власт­ны­ми. 156 Ливий, под­готов­ляя к это­му народ, при­ма­ни­вал его на свою сто­ро­ну тем, что орга­ни­зо­вы­вал мно­го коло­ний в Ита­лии и Сици­лии, выведе­ние кото­рых хотя и было реше­но с дав­них пор, одна­ко не было при­веде­но в испол­не­ние⁸⁷. 157 Сенат и всад­ни­ков, враж­до­вав­ших тогда меж­ду собою, в осо­бен­но­сти из-за судов, Ливий пытал­ся при­ми­рить зако­но­про­ек­том, оди­на­ко­во при­ем­ле­мым для тех и для дру­гих. Не имея воз­мож­но­сти откры­то вер­нуть судей­ские долж­но­сти сена­ту, он при­ду­мал сле­дую­щую улов­ку. 158 Из-за про­ис­хо­див­ших тогда рас­прей чис­ло сена­то­ров едва дохо­ди­ло до трех­сот; Ливий пред­ло­жил при­ба­вить к ним столь­ко же сена­то­ров из чис­ла всад­ни­ков, руко­вод­ст­ву­ясь знат­но­стью про­ис­хож­де­ния, так чтобы на буду­щее вре­мя суды состо­я­ли из сово­куп­но­сти всех этих шести­сот лиц. Ливий при­со­еди­нил к сво­е­му зако­но­про­ек­ту еще то, чтобы чле­ны сена­та про­из­во­ди­ли рас­сле­до­ва­ние по делам о взя­точ­ни­че­стве, пре­ступ­ле­нии, по кото­ро­му тогда почти совер­шен­но неиз­вест­но было при­вле­че­ние к суду, настоль­ко взя­точ­ни­че­ство вошло в обы­чай и было бес­пре­пят­ст­вен­но рас­про­стра­не­но. 159 Ливий в сво­ем зако­но­про­ек­те имел в виду и сена­то­ров и всад­ни­ков, но слу­чи­лось обрат­ное тому, на что он рас­счи­ты­вал. Сенат был в выс­шей сте­пе­ни раз­дра­жен тем, что в его состав вой­дет такое боль­шое чис­ло чле­нов из всад­ни­ков, кото­рые таким обра­зом достиг­нут выс­ше­го зва­ния в государ­стве; при этом сенат не без осно­ва­ния пред­по­ла­гал, что всад­ни­ки, сде­лав­шись сена­то­ра­ми, будут с еще боль­шей силой заво­дить рас­при с преж­ни­ми сена­то­ра­ми. 160 В свою оче­редь, всад­ни­ки подо­зре­ва­ли, как бы при таком угод­ни­че­стве Ливия суды не пере­шли на буду­щее вре­мя от всад­ни­ков в веде­ние исклю­чи­тель­но одно­го сена­та. Так как всад­ни­ки хоро­шо нажи­лись и поль­зо­ва­лись боль­шим вли­я­ни­ем^[7], то они не без горь­ко­го чув­ства выра­жа­ли свое настро­е­ние. 161 Мно­гие из них к тому же и в сво­ей среде были настро­е­ны подо­зри­тель­но, поэто­му долж­ны^[8] были ока­зать­ся в затруд­ни­тель­ном поло­же­нии и отно­сить­ся подо­зри­тель­но друг к дру­гу при мыс­ли о том, кто же из их соста­ва при­знан будет более достой­ным быть избран­ным в чис­ло трех­сот. И зависть к более вли­я­тель­ным из чис­ла всад­ни­ков овла­де­ла все­ми про­чи­ми. Сверх все­го это­го они воз­буж­де­ны были еще тем, что долж­ны были сно­ва всплыть обви­не­ния во взя­точ­ни­че­стве, кото­рые, как они до сих пор были уве­ре­ны, были уни­что­же­ны с кор­нем и при­том в их инте­ре­сах.

36. 162 Таким обра­зом, в нена­ви­сти про­тив Дру­за сошлись в сво­ем настро­е­нии и всад­ни­ки и сена­то­ры, хотя и те и дру­гие отно­си­лись друг к дру­гу враж­деб­но; один лишь народ лико­вал при мыс­ли о выведе­нии коло­ний. Но ита­лий­цы, ради кото­рых Друз глав­ным обра­зом при­ду­мал все это, испу­га­лись зако­на о выведе­нии коло­ний. Они боя­лись, как бы у них немед­лен­но не были отня­ты те обще­ст­вен­ные рим­ские зем­ли, кото­рые не были еще поде­ле­ны и кото­рые одни из них возде­лы­ва­ли, отча­сти захва­тив их насиль­ст­вен­ным путем, отча­сти скрыт­но; при этом ита­лий­цы силь­но бес­по­ко­и­лись и о сво­их соб­ст­вен­ных зем­лях. 163 Этрус­ки и умб­ры⁸⁸, кото­рые испы­ты­ва­ли те же опа­се­ния, что и ита­лий­цы, и кото­рые, как дума­ли, были при­вле­че­ны кон­су­ла­ми в Рим под пред­ло­гом высту­пить с обви­не­ни­я­ми про­тив Дру­за, а на самом деле — высту­пить с целью убить его, откры­то поно­си­ли зако­но­про­ект и под­жида­ли толь­ко дня, когда он будет обсуж­дать­ся. 164 Друз, обра­тив вни­ма­ние на создав­ше­е­ся напря­жен­ное поло­же­ние, изред­ка выхо­дил из дома, но все вре­мя зани­мал­ся у себя, в сла­бо осве­щен­ном пор­ти­ке. Когда он одна­жды к вече­ру отпус­кал от себя тол­пу наро­да, он вне­зап­но вскрик­нул: «Я ранен», — и с эти­ми сло­ва­ми упал. Он был най­ден прон­зен­ным в бед­ро сапож­ным ножом.

37. 165 Таким обра­зом, и Друз был убит⁸⁹ во вре­мя испол­не­ния им долж­но­сти три­бу­на. Теперь всад­ни­ки поло­жи­ли его поли­ти­ку в осно­ву для доно­сов на сво­их про­тив­ни­ков. Они уго­во­ри­ли три­бу­на Квин­та Вария высту­пить с таким зако­но­про­ек­том: долж­ны быть при­вле­че­ны к отве­ту все те, кто явно или тай­но помо­га­ет ита­лий­цам высту­пать про­тив государ­ства. Всад­ни­ки наде­я­лись таким обра­зом немед­лен­но под­ве­сти всех вли­я­тель­ных лиц под нена­вист­ное обви­не­ние, суд над ними забрать в свои руки и, после того как они будут устра­не­ны, полу­чить в государ­стве еще боль­шую силу. 166 Когда дру­гие три­бу­ны отка­зы­ва­лись дать ход это­му зако­но­про­ек­ту, всад­ни­ки с обна­жен­ны­ми кин­жа­ла­ми окру­жи­ли их и заста­ви­ли утвер­дить зако­но­про­ект. После его утвер­жде­ния тот­час же нача­лась запись лиц, желаю­щих высту­пить обви­ни­те­ля­ми про­тив самых вид­ных сена­то­ров. 167 Один из послед­них, Бес­тия⁹⁰, не дождав­шись вызо­ва в суд, уда­лил­ся в изгна­ние, чтобы не отдать­ся в руки про­тив­ни­ков; дру­гой сена­тор, Кот­та⁹¹, прав­да, высту­пил в суде, про­из­нес вну­ши­тель­ную речь о сво­ем обра­зе дей­ст­вий, откры­то поно­сил при этом всад­ни­ков, но и он уда­лил­ся из Рима до голо­со­ва­ния. 168 Заво­е­ва­тель Гре­ции Мум­мий⁹², позор­но попав­шись на удоч­ку к всад­ни­кам, обе­щав­шим оправ­дать его, при­го­во­рен был к изгна­нию и про­вел оста­ток сво­ей жиз­ни на Дело­се⁹³.

38. 169 Так как пре­сле­до­ва­ния ари­сто­кра­тии все более и более рос­ли, народ стал выра­жать неудо­воль­ст­вие, что ему при­хо­дит­ся лишать­ся сра­зу столь­ких лиц, так мно­го потрудив­ших­ся на поль­зу государ­ства. Да и ита­лий­цы при изве­стии о печаль­ном кон­це Дру­за, о тех пово­дах, по кото­рым упо­мя­ну­тые выше лица под­верг­лись изгна­нию, не счи­та­ли воз­мож­ным допу­стить, чтобы с людь­ми, дей­ст­во­вав­ши­ми в их инте­ре­сах, так посту­па­ли. Не усмат­ри­вая далее ника­ко­го сред­ства осу­ще­ст­вить свои надеж­ды на полу­че­ние граж­дан­ских прав, ита­лий­цы реши­ли откры­то отло­жить­ся от рим­лян и пове­сти про­тив них воору­жен­ную вой­ну. 170 Путем тай­ных пере­го­во­ров меж­ду собой они усло­ви­лись об этом и для скреп­ле­ния вза­им­ной вер­но­сти обме­ня­лись залож­ни­ка­ми. В тече­ние дол­го­го вре­ме­ни рим­ляне не зна­ли о про­ис­хо­дя­щем, так как в горо­де про­ис­хо­ди­ли судеб­ные раз­би­ра­тель­ства и меж­до­усоб­ные рас­при. Но когда рим­ля­нам все это ста­ло извест­но, они нача­ли рас­сы­лать по ита­лий­ским горо­дам людей из сво­ей среды, наи­бо­лее под­хо­дя­щих, с целью неза­мет­но осве­до­мить­ся, что такое про­ис­хо­дит. 171 Один из них, увидев, как одно­го маль­чи­ка ведут в каче­стве залож­ни­ка из Ауску­ла⁹⁴ в дру­гой город, донес об этом управ­ля­ю­ще­му эти­ми места­ми про­кон­су­лу Сер­ви­лию; 172 по-види­мо­му, в то вре­мя и в неко­то­рых местах Ита­ли­ей^[9] управ­ля­ли про­кон­су­лы — эту маги­ст­ра­ту­ру мно­го вре­ме­ни спу­стя сно­ва вызвал к жиз­ни рим­ский импе­ра­тор Адри­ан⁹⁵, но она удер­жа­лась лишь корот­кое вре­мя после него. 173 Сер­ви­лий со слиш­ком боль­шой горяч­но­стью бро­сил­ся на Аускул в то вре­мя, когда жите­ли его справ­ля­ли празд­ник, жесто­ко при­гро­зил им и был убит, так как они убеди­лись, что замыс­лы их уже откры­ты. Вме­сте с Сер­ви­ли­ем был убит и Фон­тей, его легат, — так назы­ва­ют рим­ляне тех долж­ност­ных лиц из чис­ла сена­то­ров, кото­рые сле­ду­ют в каче­стве помощ­ни­ков за пра­ви­те­ля­ми про­вин­ций.

174 После того как уби­ты были Сер­ви­лий и Фон­тей, и осталь­ным рим­ля­нам в Ауску­ле не было уже ника­кой поща­ды; на всех рим­лян, какие нахо­ди­лись в Ауску­ле, жите­ли его напа­ли, пере­би­ли, а иму­ще­ство их раз­гра­би­ли.

39. 175 Лишь толь­ко раз­нес­лась весть о вос­ста­нии в Ауску­ле, все сосед­ние наро­ды ста­ли откры­то гото­вить­ся к войне [90 г.]: мар­сы⁹⁶, пелиг­ны, вести­ны, марру­ци­ны, вслед за ними пицен­ти­ны, френ­та­ны, гир­пи­ны, пом­пе­я­ны, вену­зи­ны, япи­ги, лука­ны, сам­ни­ты. Все эти пле­ме­на были настро­е­ны враж­деб­но про­тив рим­лян и рань­ше — вооб­ще все пле­ме­на, оби­тав­шие от реки Лири­са⁹⁷, назы­вае­мой теперь, кажет­ся, Литер­ном, вплоть до углуб­ле­ния, обра­зу­е­мо­го Ионий­ским зали­вом, по сухо­му и по мор­ско­му пути. 176 Они отпра­ви­ли в Рим послов с жало­бой на то, что они, хотя и содей­ст­во­ва­ли во всем рим­ля­нам в укреп­ле­нии их вла­сти, за ока­зан­ную помощь не удо­сто­е­ны прав рим­ско­го граж­дан­ства. Сенат дал им очень реши­тель­ный ответ: если они рас­ка­и­ва­ют­ся во всем про­ис­шед­шем, пусть отпра­вят посоль­ство к сена­ту — это непре­мен­ное усло­вие. 177 Теперь у ита­лий­цев исчез­ла вся­кая надеж­да, и они ста­ли гото­вить­ся к войне. Их общая армия, поми­мо войск, рас­квар­ти­ро­ван­ных по горо­дам, состо­я­ла при­бли­зи­тель­но из 100 тысяч пехоты и тако­го же коли­че­ства кон­ни­цы^[10]. Рим­ляне посла­ли про­тив них такие же воен­ные силы, состо­яв­шие частью из рим­лян, частью из остав­ших­ся им вер­ны­ми союз­ни­ков из чис­ла ита­лий­ских пле­мен.

40. 178 Рим­скою арми­ей коман­до­ва­ли кон­су­лы Секст Юлий Цезарь⁹⁸ и Пуб­лий Рути­лий Луп. Они оба отпра­ви­лись в путь как на боль­шую меж­до­усоб­ную вой­ну. Осталь­ные маги­ст­ра­ты зани­ма­ли ворота и укреп­ле­ния Рима — ведь ему гро­зи­ла опас­ность, или, по край­ней мере, она была очень близ­ка. 179 При­ни­мая в сооб­ра­же­ние, что вой­на пред­сто­ит слож­ная, что она будет вестись во мно­гих местах, рим­ляне посла­ли вме­сте с кон­су­ла­ми наи­луч­ших в то вре­мя лега­тов к ним: к Рути­лию — Гнея Пом­пея⁹⁹, отца так назы­вае­мо­го Вели­ко­го Пом­пея, Квин­та Цепи­о­на¹⁰⁰, Гая Пер­пер­ну^[11]101, Гая Мария и Вале­рия Мес­са­лу^[12]102, к Секс­ту Цеза­рю — Пуб­лия Лен­ту­ла¹⁰³, бра­та Цеза­ря, Тита Дидия¹⁰⁴, Лици­ния Крас­са¹⁰⁵, Кор­не­лия Сул­лу, Мар­цел­ла¹⁰⁶. 180 Все эти лица, поде­лив меж­ду собой театр воен­ных дей­ст­вий, слу­жи­ли под коман­дою кон­су­лов, кото­рые наблюда­ли за их дей­ст­ви­я­ми. Самим кон­су­лам рим­ляне посто­ян­но посы­ла­ли еще дру­гих лиц — такою важ­ною пред­став­ля­лась им эта вой­на. 181 У ита­лий­цев были свои пред­во­ди­те­ли в каж­дом из горо­дов, но сверх того были и общие пред­во­ди­те­ли с неогра­ни­чен­ною вла­стью над всем союз­ным вой­ском: Тит Лафре­ний, Гай Пон­ти­лий¹⁰⁷, Марий Эгна­тий, Квинт Попе­дий, Гай Папий, Марк Лам­по­ний, Гай Вида­ци­лий, Герий Ази­ний, Вет­тий Ска­тон. Они поде­ли­ли меж­ду собою армию на рав­ные части и дей­ст­во­ва­ли про­тив рим­ских вое­на­чаль­ни­ков. Мно­го успе­хов они одер­жа­ли, но потер­пе­ли и мно­го неудач. Самое досто­при­ме­ча­тель­ное и в том и в дру­гом отно­ше­ни­ях сво­дит­ся в общих чер­тах к сле­дую­ще­му.

41. 182 Вет­тий Ска­тон обра­тил в бег­ство Секс­та Юлия, вывел у него из строя две тыся­чи чело­век и оттес­нил его к Эзер­нии¹⁰⁸, нахо­див­шей­ся на рим­ской сто­роне. Луций Сци­пи­он и Луций Ази­ний, руко­во­див­шие ее защи­той, пере­оде­лись раба­ми и бежа­ли, Эзер­ния была поко­ре­на вре­ме­нем и голо­дом, 183 Марий Эгна­тий, захва­тив­ший Вен­афр¹⁰⁹ бла­го­да­ря измене, истре­бил две рим­ские когор­ты, сто­яв­шие в нем. Пуб­лий Пре­зен­тей, обра­тив в бег­ство Пер­пер­ну, коман­до­вав­ше­го 10 тыся­ча­ми вой­ска, поло­жил на месте четы­ре тыся­чи чело­век, а у боль­шей части остав­ших­ся в живых взял воору­же­ние. Вслед­ст­вие это­го кон­сул Рути­лий отстра­нил Пер­пер­ну от коман­до­ва­ния и остав­шу­ю­ся часть вой­ска при­со­еди­нил к армии Гая Мария. 184 Марк Лам­по­ний истре­бил до вось­ми тысяч чело­век из армии Лици­ния Крас­са, а остав­ших­ся в живых пре­сле­до­вал до горо­да Гру­мен­та¹¹⁰.

42. 185 Гай Папий взял Нолу¹¹¹ бла­го­да­ря измене и объ­явил двум тыся­чам рим­лян, нахо­див­шим­ся в ней: если они перей­дут на его сто­ро­ну, он при­мет их в свое вой­ско. Они пере­шли и слу­жи­ли под началь­ст­вом Папия. Коман­ди­ры их, не под­чи­нив­ши­е­ся при­ка­за­нию, взя­ты были в плен, и Папий умо­рил их голо­дом. 186 Папий захва­тил так­же Ста­бии, Минер­вий и Салерн¹¹², рим­скую коло­нию. Захва­чен­ных здесь плен­ных и рабов Папий при­со­еди­нил к сво­е­му вой­ску. 187 Когда Папий пре­дал пла­ме­ни все окрест­но­сти Нуце­рии¹¹³, сосед­ние горо­да, напу­ган­ные этим, пере­шли на его сто­ро­ну и по его тре­бо­ва­нию посла­ли ему вой­ско в коли­че­стве 10 тысяч пехоты и тыся­чи кон­ни­цы. С эти­ми сила­ми Папий оса­дил Ацер­ры¹¹⁴. 188 Когда Секст Цезарь, взяв с собою 10 тысяч галль­ских пехо­тин­цев, а так­же нуми­дий­ских и мавре­тан­ских^[13] всад­ни­ков и пехо­тин­цев, напра­вил­ся к Ацеррам, Папий при­вел из Вену­зии¹¹⁵ сына быв­ше­го нуми­дий­ско­го царя Югур­ты¹¹⁶ Оксин­ту, кото­ро­го рим­ляне дер­жа­ли под аре­стом в Вену­зии, облек его в цар­скую пор­фи­ру и часто пока­зы­вал его нуми­дий­цам, быв­шим с Цеза­рем. 189 Мно­гие из них ста­ли пере­бе­гать к Оксин­те как сво­е­му царю. Тогда Цезарь отнес­ся с подо­зре­ни­ем к про­чим нуми­дий­цам и отпра­вил их в Афри­ку. Теперь к нему при­бли­зил­ся над­мен­но Папий и успел уже раз­ру­шить часть рим­ско­го вала. Цезарь послал про­тив Папия через дру­гие ворота всад­ни­ков и истре­бил из его отряда до шести тысяч чело­век, 190 после чего ото­шел от Ацерр. Тем вре­ме­нем Кан­у­зий, Вену­зия и мно­гие дру­гие горо­да в Апу­лии пере­шли на сто­ро­ну Вида­ци­лия. Горо­да, ока­зав­шие ему непо­ви­но­ве­ние, он заво­е­вал после оса­ды и нахо­див­ших­ся в них знат­ных рим­лян пере­бил, а про­стых граж­дан и рабов при­со­еди­нил к сво­е­му вой­ску.

43. 191 Кон­сул Рути­лий и Гай Марий раз­ру­ши­ли имев­ши­е­ся неда­ле­ко от них мосты через реку Лирис, слу­жив­шие для пере­пра­вы. Про­тив них, бли­же к мосту Мария, рас­по­ло­жил­ся лаге­рем Вет­тий Ска­тон. Ночью тай­но устро­ил он заса­ду в уще­льях, нахо­див­ших­ся око­ло моста Рути­лия. 192 На рас­све­те он про­пу­стил его прой­ти по мосту, а затем высту­пил с сидев­ши­ми в заса­де, мно­гих из рим­лян пере­бил на бере­гу, мно­гих сбро­сил в реку. Сам Рути­лий, ранен­ный во вре­мя это­го дела стре­лою в голо­ву, спу­стя немно­го вре­ме­ни умер. 193 Марий, нахо­див­ший­ся у дру­го­го моста, по тру­пам, нес­шим­ся по тече­нию, дога­дал­ся о слу­чив­шем­ся, оттес­нил тех, кто мешал ему, пере­пра­вил­ся через реку и захва­тил охра­ня­е­мый немно­ги­ми вал Ска­то­на, так что послед­ний лишь пере­но­че­вал на том месте, где он одер­жал победу, а затем, из-за недо­стат­ка в про­до­воль­ст­вии, на рас­све­те дол­жен был отсту­пить. 194 Тела Рути­лия и мно­гих дру­гих знат­ных рим­лян пере­ве­зе­ны были в Рим для погре­бе­ния. Нера­дост­но было при виде уби­тых кон­су­ла и тако­го коли­че­ства дру­гих лиц, и в тече­ние мно­гих дней по это­му слу­чаю в Риме был тра­ур. 195 После это­го сенат решил хоро­нить^[14] уби­тых на войне там, где они погиб­ли, чтобы зре­ли­ще похо­рон в Риме не отвра­ща­ло дру­гих от воен­ной служ­бы. Вра­ги, узнав об этом рас­по­ря­же­нии сена­та, вынес­ли со сво­ей сто­ро­ны такое же поста­нов­ле­ние.

44. 196 На остаю­щу­ю­ся часть года пре­ем­ни­ка Рути­лию не было, так как Секст Цезарь не имел вре­ме­ни отпра­вить­ся в Рим на выбо­ры и вер­нуть­ся обрат­но. Сенат пере­дал армию Рути­лия Гаю Марию и Квин­ту Цепи­о­ну. 197 К послед­не­му пере­шел под видом пере­беж­чи­ка непри­я­тель­ский пол­ко­во­дец Квинт Попе­дий и дал ему в каче­стве зало­га двух при­ве­зен­ных им моло­дых рабов, кото­рых он выда­вал за сво­их сыно­вей, а пото­му и одел их в ото­ро­чен­ные пур­пу­ром одеж­ды. В залог он посы­лал так­же позо­ло­чен­ные и посе­реб­рен­ные свин­цо­вые круг­лые пла­стин­ки. Попе­дий наста­и­вал на том, чтобы Цепи­он как мож­но ско­рее сле­до­вал со сво­им вой­ском и захва­тил лагерь Попе­дия, остав­ший­ся без началь­ни­ка. Цепи­он дал себя уго­во­рить и высту­пил. 198 Тогда Попе­дий, очу­тив­шись вбли­зи устро­ен­ной им заса­ды, вбе­жал на какой-то холм с целью яко­бы высмот­реть, где вра­ги, и с хол­ма дал им сиг­нал. Непри­я­те­ли быст­ро яви­лись и уни­что­жи­ли Цепи­о­на и мно­гих быв­ших с ним. Остав­шу­ю­ся часть вой­ска Цепи­о­на сенат при­со­еди­нил к армии Мария.

45. 199 Секст Цезарь с 30 тыся­ча­ми пехоты и 15 тыся­ча­ми кон­ни­цы про­хо­дил по како­му-то обры­ви­сто­му уще­лью, как вдруг на него напал Марий Эгна­тий. Секст был отбро­шен в уще­лье и спас­ся; его, так как он был болен, нес­ли на ложе к одной реке, где был един­ст­вен­ный мост. Здесь он поте­рял бо́льшую часть вой­ска, у остав­ших­ся в живых погиб­ло воору­же­ние. С трудом добрав­шись до Теа­на¹¹⁷, Секст воору­жил тут по мере воз­мож­но­сти тех, кто еще оста­вал­ся у него. 200 Когда к нему поспеш­но подо­шел дру­гой отряд вой­ска, он вер­нул­ся к Ацеррам, все еще оса­ждае­мым Папи­ем. Непри­я­тель­ские вой­ска рас­по­ло­жи­лись лаге­рем друг про­тив дру­га, но ни то, ни дру­гое вой­ско не осме­ли­ва­лось идти в ата­ку.

46. 201 Кор­не­лий Сул­ла и Гай Марий энер­гич­но пре­сле­до­ва­ли напав­ших на них мар­сов, пока они не наткну­лись на изго­родь из вино­град­ных лоз. Мар­сы с боль­шим трудом пере­хо­ди­ли через эту изго­родь, но Марий и Сул­ла реши­ли^[15] не пре­сле­до­вать их даль­ше. 202 Кор­не­лий Сул­ла, рас­по­ло­жив­шись лаге­рем по ту сто­ро­ну вино­град­ни­ков, узнав о про­ис­шед­шем, высту­пил навстре­чу бегу­щим мар­сам и мно­гих из них пере­бил. Вооб­ще в тот день было уби­то более шести тысяч чело­век, и еще боль­шее коли­че­ство воору­же­ния было захва­че­но рим­ля­на­ми. 203 Раз­дра­жен­ные, подоб­но диким зве­рям, поне­сен­ным ими пора­же­ни­ем, мар­сы сно­ва ста­ли воору­жать­ся и гото­вить­ся к напа­де­нию на рим­лян, при­чем послед­ние не осме­ли­ва­лись упредить их и пер­вы­ми начать бой. Дело в том, что мар­сы — народ очень воин­ст­вен­ный¹¹⁸, гово­рят, над ними и состо­ял­ся толь­ко один три­умф после упо­мя­ну­то­го их пора­же­ния, а рань­ше, гово­ри­ли, ни над мар­са­ми, ни без мар­сов не было три­ум­фа.

47. 204 Око­ло Фалерн­ской горы¹¹⁹ Вида­ци­лий, Тит Лафре­ний и Пуб­лий Вет­тий, соеди­нив­шись друг с дру­гом, обра­ти­ли в бег­ство Гнея Пом­пея и пре­сле­до­ва­ли его до горо­да Фир­ма¹²⁰. Они отпра­ви­лись теперь в дру­гие места, за исклю­че­ни­ем Лафре­ния, кото­рый оса­дил Пом­пея, запер­то­го в Фир­ме. 205 Но послед­ний, тот­час же воору­жив остав­ше­е­ся у него вой­ско, не всту­пил в бит­ву; после же того, как к нему подо­шло дру­гое вой­ско, послав Суль­пи­ция¹²¹ в тыл Лафре­нию, сам напал на него с фрон­та. 206 В воз­го­рев­шей­ся руко­паш­ной схват­ке обе сто­ро­ны тер­пе­ли урон. Суль­пи­ций под­жег непри­я­тель­ский лагерь. Вра­ги, заме­тив это, бежа­ли в Аускул в бес­по­ряд­ке и без коман­ди­ра — Лафре­ний погиб во вре­мя бит­вы. Пом­пей пошел тогда про­тив Ауску­ла и при­сту­пил к его оса­де.

48. 207 Аускул был роди­ной Вида­ци­лия. Опа­са­ясь за город, Вида­ци­лий поспе­шил к нему на выруч­ку с 8 когор­та­ми. Жите­лям Ауску­ла через вест­ни­ка он при­ка­зал посту­пить так: когда они заме­тят, что он изда­ли под­хо­дит, сде­лать вылаз­ку про­тив оса­ждав­ших город, так чтобы вра­ги с обе­их сто­рон завя­за­ли бой. 208 Но жите­ли Ауску­ла не реши­лись на это. Тогда Вида­ци­лий про­рвал­ся в город через строй вра­гов и с сила­ми, какие он мог собрать, обру­шил­ся на жите­лей Ауску­ла за их тру­сость и непо­ви­но­ве­ние. 209 Не наде­ясь отсто­ять город, Вида­ци­лий пере­бил всех сво­их вра­гов, кото­рые и рань­ше жили с ним не в ладах и в то вре­мя, из-за нерас­по­ло­же­ния к Вида­ци­лию, отго­во­ри­ли народ испол­нить его при­ка­за­ние. Затем в хра­ме был соору­жен костер, и на нем постав­ле­но было ложе. Вида­ци­лий устро­ил в ком­па­нии сво­их дру­зей пир; во вре­мя питья из кру­го­вой чаши он при­нял яд и, воз­лег­ши на костер, велел дру­зьям под­жечь его. 210 Таким обра­зом Вида­ци­лий, сочтя сво­ею честью уме­реть за роди­ну, покон­чил с собою. Секст Цезарь по исте­че­нии сро­ка его долж­но­сти был избран сена­том в про­кон­су­лы; он напал на два­дца­ти­ты­сяч­ный отряд вра­гов в то вре­мя, когда они меня­ли сто­ян­ку, пере­бил из них до вось­ми тысяч чело­век^[16] и захва­тил еще гораздо боль­ше воору­же­ния. Он умер от болез­ни во вре­мя затя­нув­шей­ся оса­ды Ауску­ла и назна­чил сво­им заме­сти­те­лем по коман­до­ва­нию Гая Бебия.

49. 211 Когда о собы­ти­ях, про­ис­хо­див­ших в Ита­лии у Ионий­ско­го моря, ста­ло извест­но оби­та­те­лям по дру­гую сто­ро­ну Рима, это побуди­ло к отпа­де­нию от рим­лян этрус­ков, умбров и неко­то­рых дру­гих соседив­ших с ними пле­мен¹²². 212 Сенат в стра­хе, как бы не ока­зать­ся в без­за­щит­ном поло­же­нии в том слу­чае, если вой­на воз­го­рит­ся вокруг Рима, охра­нял при помо­щи воль­ноот­пу­щен­ни­ков мор­скую линию от Кум¹²³ до Рима — тогда впер­вые воль­ноот­пу­щен­ни­ки, из-за недо­стат­ка в живой силе, зачис­ле­ны были в опол­че­ние. Вме­сте с тем сенат решил дать пра­ва¹²⁴ рим­ско­го граж­дан­ства тем ита­лий­цам, кото­рые оста­ва­лись вер­ны­ми сою­зу с Римом, к чему глав­ным обра­зом и стре­ми­лись все ита­лий­цы. 213 Это реше­ние сена­та было рас­про­стра­не­но по Этру­рии, и ее жите­ли с радо­стью при­ни­ма­ли это допу­ще­ние их к рим­ско­му граж­дан­ству. Бла­го­да­ря такой мило­сти сенат сде­лал бла­го­рас­по­ло­жен­ных к Риму союз­ни­ков еще более бла­го­рас­по­ло­жен­ны­ми, укре­пил в вер­но­сти сою­зу колеб­лю­щих­ся, сде­лал более подат­ли­вы­ми про­тив­ни­ков, все­лив в них неко­то­рую надеж­ду добить­ся того же рав­но­пра­вия. 214 Всех этих новых граж­дан сенат не зачис­лил в быв­шие тогда в Риме трид­цать пять триб с тою целью, чтобы новые граж­дане, став более мно­го­чис­лен­ны­ми по срав­не­нию со ста­ры­ми, не име­ли пере­ве­са при голо­со­ва­нии, но уста­но­вил для них новые десять триб, в кото­рых они и голо­со­ва­ли послед­ни­ми. 215 И зача­стую голо­са их не при­но­си­ли поль­зы, так как трид­цать пять триб голо­со­ва­ли пер­вы­ми, а чис­ло голо­сов их пре­вы­ша­ло поло­ви­ну. Сна­ча­ла на это не было обра­ще­но новы­ми граж­да­на­ми вни­ма­ния, или ита­лий­цы доволь­ны были вооб­ще новым сво­им поло­же­ни­ем; но впо­след­ст­вии, когда поня­ли, в чем дело, это послу­жи­ло толч­ком к новой рас­пре.

50. 216 Союз­ни­ки, жив­шие у Ионий­ско­го моря, не зная еще об изме­нив­шем­ся настро­е­нии этрус­ков, отпра­ви­ли в Этру­рию по длин­ным и непро­хо­ди­мым доро­гам на помощь 15 тысяч вой­ска [89 г.]. Гней Пом­пей, став­ший в то вре­мя кон­су­лом, напал на него и истре­бил око­ло пяти тысяч. Поло­ви­на остав­ших­ся в живых, воз­вра­ща­ясь на роди­ну по труд­но­про­хо­ди­мой терри­то­рии, в суро­вую зиму, была вынуж­де­на питать­ся желудя­ми и так­же погиб­ла. 217 В ту же зиму Пор­ций Катон¹²⁵, сото­ва­рищ Пом­пея по кон­суль­ству, во вре­мя вой­ны с мар­са­ми был убит. Луций Клу­ен­ций с боль­шой неустра­ши­мо­стью рас­по­ло­жил­ся лаге­рем в трех ста­ди­ях от Сул­лы, сто­яв­ше­го лаге­рем око­ло Пом­пей­ских гор. 218 Сул­ла, не будучи в состо­я­нии пере­жить такой занос­чи­во­сти Клу­ен­ция, напал на него, не дожи­да­ясь даже воз­вра­ще­ния сво­их фура­жи­ров. И тогда Сул­ла потер­пел пора­же­ние и бежал. Затем он при­со­еди­нил к сво­е­му отряду фура­жи­ров и обра­тил в бег­ство Клу­ен­ция. 219 Тот тот­час же пере­ме­стил­ся со сво­им лаге­рем даль­ше, а когда к нему при­шли на помощь гал­лы, сно­ва при­бли­зил­ся к лаге­рю Сул­лы. Когда вой­ска сошлись, один галл огром­но­го роста высту­пил впе­ред и стал вызы­вать кого-либо из рим­лян на бой. 220 Высту­пил один мавре­та­нец малень­ко­го роста и убил гал­ла. Гал­лы в стра­хе немед­лен­но обра­ти­лись в бег­ство. Когда бое­вой строй рас­пал­ся, осталь­ное вой­ско Клу­ен­ция не мог­ло уже оста­вать­ся на месте и в бес­по­ряд­ке напра­ви­лось бежать в Нолу. 221 Сул­ла бро­сил­ся за ними вдо­гон­ку и истре­бил во вре­мя бег­ства 30 тысяч чело­век. А когда жите­ли Нолы согла­си­лись про­пу­стить их толь­ко через одни ворота из опа­се­ния, как бы вме­сте с ними не вторг­лись и вра­ги, Сул­ла око­ло укреп­ле­ний Нолы истре­бил еще до 20 тысяч. Клу­ен­ций погиб во вре­мя сра­же­ния.

51. 222 Сул­ла пере­нес тогда свой лагерь на терри­то­рию дру­го­го пле­ме­ни, гир­пи­нов, и под­сту­пил к Экла­ну¹²⁶. Жите­ли его под­жида­ли в тот же день помо­щи от лука­нов. Поэто­му они про­си­ли Сул­лу дать им вре­ме­ни на раз­мыш­ле­ние. Сул­ла, поняв их улов­ку, дал им все­го один час. Тем вре­ме­нем он обло­жил дере­вян­ную сте­ну Экла­на хво­ро­стом и по про­ше­ст­вии часа под­жег ее. Жите­ли Экла­на испу­га­лись и сда­ли город. 223 Его Сул­ла отдал на раз­граб­ле­ние, так как он пере­шел на рим­скую сто­ро­ну не из бла­го­рас­по­ло­же­ния к рим­ля­нам, а в силу нуж­ды, осталь­ные же горо­да, пере­хо­див­шие на рим­скую сто­ро­ну, Сул­ла щадил, пока не под­чи­нил все пле­мя^[17]. Затем Сул­ла повер­нул в Сам­ний, но не в том месте, где пред­во­ди­тель сам­ни­тов, Мотил, сто­ро­жил про­хо­ды, а в обход по дру­гой доро­ге, чего сам­ни­ты не ожи­да­ли. 224 При вне­зап­ном напа­де­нии Сул­ла мно­гих пере­бил. Из остав­ших­ся в живых, бро­сив­ших­ся врас­сып­ную, Мотил, ранен­ный, спас­ся с немно­ги­ми в Эзер­нию. Сул­ла, захва­тив лагерь, пошел на Бови­ан¹²⁷, где пре­бы­вал общий совет всех отпав­ших. 225 В горо­де было три цита­де­ли. В то вре­мя как жите­ли Бови­а­на обра­ти­лись про­тив Сул­лы, послед­ний послал в обход отряд с при­ка­за­ни­ем захва­тить, если воз­мож­но, одну из цита­де­лей и подать знак об этом дымом. Лишь толь­ко дым пока­зал­ся, Сул­ла напал с фрон­та и после трех­ча­со­вой жесто­кой бит­вы овла­дел горо­дом. 226 Вот какие уда­чи за это лето выпа­ли на долю Сул­лы.

52. С наступ­ле­ни­ем зимы он вер­нул­ся в Рим, чтобы там выста­вить свою кан­дида­ту­ру в кон­су­лы. 227 Тем вре­ме­нем Гней Пом­пей при­вел к покор­но­сти мар­сов, марру­ци­нов, вести­нов. Дру­гой рим­ский коман­дир, Гай Кос­ко­ний, под­сту­пил к Сала­пии¹²⁸ и сжег ее, захва­тил^[18] Кан­ны, и, оса­див Кан­у­зий, энер­гич­но сопро­тив­лял­ся при­шед­шим на помощь сам­ни­там до тех пор, пока с обе­их сто­рон не нача­лась страш­ная рез­ня, и Кос­ко­ний^[43], тер­пя урон, отсту­пил в Кан­ны. 228 Пред­во­ди­тель сам­ни­тов Тре­ба­ций — его и Кос­ко­ния разде­ля­ла река — при­ка­зал ска­зать ему: или он дол­жен, пере­пра­вив­шись через реку, всту­пить с ними в бит­ву, или отсту­пить, чтобы мог пере­пра­вить­ся он, Тре­ба­ций. 229 Кос­ко­ний отсту­пил и во вре­мя пере­пра­вы Тре­ба­ция напал на него и одо­лел в бит­ве. Во вре­мя бег­ства вра­гов к реке Кос­ко­ний истре­бил 15 тысяч чело­век. Осталь­ные вме­сте с Тре­ба­ци­ем бежа­ли в Кан­у­зий. Кос­ко­ний, опу­сто­шив терри­то­рию лари­на­тов, вену­зий­цев^[19] и эску­ла­нов, вторг­ся на терри­то­рию педи­ку­лов и в два дня при­со­еди­нил это пле­мя.

53. 230 Его пре­ем­ник по коман­до­ва­нию, Цеци­лий Метелл, вторг­ся в Япи­гию и одо­лел в бит­ве япи­гов [88 г.]. При этом пал дру­гой пред­во­ди­тель повстан­цев, Попе­дий, осталь­ные пред­во­ди­те­ли их посте­пен­но один за дру­гим бежа­ли к Цеци­лию. 231 Тако­вы были глав­ные собы­тия в Ита­лии во вре­мя Союз­ни­че­ской вой­ны. Они при­ве­ли к тому, что все ита­лий­цы полу­чи­ли рав­но­пра­вие с рим­ски­ми граж­да­на­ми. Лишь Лука­ния и Сам­ний не полу­чи­ли его тогда. Но, кажет­ся, и они поз­же доби­лись того, чего жела­ли. Все новые граж­дане, впро­чем, подоб­но преды­ду­щим, зачис­ле­ны были в десять новых триб с той целью, чтобы они не сме­ша­лись с граж­да­на­ми, нахо­див­ши­ми­ся в ста­рых три­бах, и при голо­со­ва­нии не полу­чи­ли пере­ве­са вслед­ст­вие сво­его мно­го­люд­ства¹²⁹.

54. 232 В то же вре­мя в Риме воз­ник­ли вол­не­ния меж­ду долж­ни­ка­ми и заи­мо­дав­ца­ми [89 г.]. Послед­ние ста­ли тре­бо­вать упла­ты дол­гов с про­цен­та­ми, несмот­ря на то, что по одно­му ста­рин­но­му зако­ну вос­пре­ща­лось давать день­ги в долг под про­цен­ты, при­чем винов­ный в этом дол­жен был пла­тить штраф. 233 Мне кажет­ся, древ­ние рим­ляне, подоб­но гре­кам, гну­ша­лись зай­мов под про­цен­ты как барыш­ни­че­ства, тягост­но­го для неиму­щих, давав­ше­го удоб­ный повод для спо­ров и враж­ды. На этом же осно­ва­нии и у пер­сов ссуда денег счи­та­лась чем-то веду­щим к обма­ну и лжи. 234 По дол­го­лет­не­му обы­чаю укре­пи­лось взи­ма­ние про­цен­тов. Поэто­му и теперь заи­мо­дав­цы ста­ли тре­бо­вать упла­ты про­цен­тов, долж­ни­ки же оття­ги­ва­ли, ссы­ла­ясь на вой­ны и внут­рен­ние вол­не­ния. Были и такие, кто стал гро­зить дав­шим ссуды штра­фом, 235 а пре­тор Азел­ли­он¹³⁰, в веде­нии кото­ро­го было раз­би­ра­тель­ство этих дел, после неудач­ной попыт­ки скло­нить сто­ро­ны на миро­вую пре­до­ста­вил им обра­тить­ся в судеб­ные инстан­ции, чтобы судьи разо­бра­лись в создав­шем­ся про­ти­во­ре­чии меж­ду зако­ном и обы­ча­ем. 236 Заи­мо­дав­цы были очень недо­воль­ны тем, что Азел­ли­он воз­об­нов­ля­ет ста­рый закон, и уби­ли его при сле­дую­щих обсто­я­тель­ствах. Азел­ли­он совер­шал жерт­во­при­но­ше­ние Дио­с­ку­рам¹³¹ на Фору­ме, и его окру­жа­ла тол­па, при­сут­ст­ву­ю­щая на жерт­во­при­но­ше­нии. Кто-то сна­ча­ла швыр­нул в Азел­ли­о­на камень. Тогда он бро­сил чашу и бегом устре­мил­ся в храм Весты¹³². 237 Но тол­па захва­ти­ла храм рань­ше, не допу­сти­ла в него Азел­ли­о­на и зако­ло­ла его в то вре­мя, когда он забе­жал в какую-то гости­ни­цу. Мно­гие из пре­сле­до­вав­ших Азел­ли­о­на, думая, что он убе­жал к вестал­кам, ворва­лись туда, куда муж­чи­нам вход был вос­пре­щен. 238 Так-то и Азел­ли­он в то вре­мя, когда он испол­нял долж­ность пре­то­ра, совер­шал воз­ли­я­ния, одет был в свя­щен­ную, ото­ро­чен­ную золо­том одеж­ду, был убит око­ло вто­ро­го часа дня сре­ди Фору­ма, око­ло хра­ма. 239 Сенат издал объ­яв­ле­ние: кто изоб­ли­чит убий­цу Азел­ли­о­на, то сво­бод­но­рож­ден­ный полу­чит денеж­ную награ­ду, раб — сво­бо­ду, соучаст­ник в пре­ступ­ле­нии — про­ще­ние. Тем не менее никто не нашел­ся, кто сде­лал бы донос: так ста­ра­тель­но заи­мо­дав­цы скры­ли это пре­ступ­ле­ние.

55. 240 Все эти убий­ства и граж­дан­ские вол­не­ния оста­ва­лись пока делом отдель­ных пар­тий. Но затем руко­во­ди­те­ли пар­тий боро­лись уже друг про­тив дру­га как на войне, при помо­щи боль­ших армий, при­чем сама роди­на слу­жи­ла им как бы при­зом. Нача­ло и повод к это­му тот­час же вслед за Союз­ни­че­ской вой­ной дали такие обсто­я­тель­ства.

241 Когда Мит­ри­дат, царь Пон­та и дру­гих пле­мен, вторг­ся в Вифи­нию, Фри­гию и соседив­шие с ними части Малой Азии, как у меня рас­ска­за­но об этом в пред­ше­ст­ву­ю­щей кни­ге¹³³, Сул­ла, быв­ший тогда кон­су­лом¹³⁴, полу­чил по жре­бию коман­до­ва­ние в эту вой­ну над мало­азий­ской арми­ей. Он нахо­дил­ся еще в Риме. 242 Марий, счи­тая пред­сто­я­щую вой­ну лег­кой и при­быль­ной и желая полу­чить коман­до­ва­ние, скло­нил на свою сто­ро­ну мно­ги­ми обе­ща­ни­я­ми три­бу­на Пуб­лия Суль­пи­ция¹³⁵ помочь ему. Вме­сте с тем Марий обна­де­жил новых граж­дан из чис­ла ита­лий­цев, состав­ля­ю­щих при голо­со­ва­нии мень­шин­ство, что он рас­пре­де­лит их по всем три­бам. При этом Марий ниче­го не гово­рил им еще напе­ред о той помо­щи, кото­рую он рас­счи­ты­вал полу­чить от них для себя, но, разу­ме­ет­ся, хотел вос­поль­зо­вать­ся ими, как гото­вы­ми на все при­служ­ни­ка­ми. 243 Сооб­ра­зу­ясь со всем этим, Суль­пи­ций тот­час же внес зако­но­про­ект¹³⁶ [88 г.]. Если бы он был утвер­жден, осу­ще­ст­ви­лось бы все, чего жела­ли Марий и Суль­пи­ций, так как новые граж­дане дава­ли зна­чи­тель­ный пере­вес в срав­не­нии со ста­ры­ми. 244 Послед­ние это пони­ма­ли и ока­зы­ва­ли энер­гич­ное сопро­тив­ле­ние новым граж­да­нам. С той и с дру­гой сто­ро­ны были пуще­ны в ход дуби­ны и кам­ни. Беда рос­ла. Кон­су­лы боя­лись при­бли­жаю­ще­го­ся дня, назна­чен­но­го для обсуж­де­ния зако­но­про­ек­та, и объ­яви­ли мно­гие дни непри­сут­ст­вен­ны­ми в тече­ние зим­не­го сро­ка, как это быва­ло во вре­мя празд­ни­ков. Этою мерою кон­су­лы рас­счи­ты­ва­ли отсро­чить голо­со­ва­ние зако­но­про­ек­та и ожи­дае­мо­го в свя­зи с ним бед­ст­вия.

56. 245 Суль­пи­ций, одна­ко, не дождав­шись окон­ча­ния непри­сут­ст­вен­ных дней, при­ка­зал сво­ей пар­тии явить­ся на Форум со спря­тан­ны­ми кин­жа­ла­ми и пустить их в дело, когда при­дет надоб­ность, при­чем, если будет нуж­но, не давать поща­ды и кон­су­лам. 246 Когда все было гото­во, Суль­пи­ций заявил про­тест про­тив объ­яв­ле­ния непри­сут­ст­вен­ных дней как про­ти­во­за­кон­но­го и тре­бо­вал, чтобы кон­су­лы Кор­не­лий Сул­ла и Квинт Пом­пей немед­лен­но же отме­ни­ли их и чтобы обсуж­де­ние зако­но­про­ек­та постав­ле­но было в порядок дня. Под­нял­ся шум. 247 Под­готов­лен­ные Суль­пи­ци­ем люди обна­жи­ли кин­жа­лы и ста­ли гро­зить убить сопро­тив­ляв­ших­ся кон­су­лов, пока Пом­пею не уда­лось тай­но убе­жать, а Сул­ла ушел, как бы соби­ра­ясь обсудить создав­ше­е­ся поло­же­ние. В это вре­мя сто­рон­ни­ки Суль­пи­ция уби­ли сына Пом­пея, при­хо­див­ше­го­ся свой­ст­вен­ни­ком Сул­лы, за то, что он в сво­ей речи гово­рил слиш­ком сво­бод­но. 248 Сул­ла вер­нул­ся и отме­нил непри­сут­ст­вен­ные дни. Сам он спе­шил в Капую¹³⁷ к сто­яв­ше­му там вой­ску, чтобы оттуда пере­пра­вить­ся в Малую Азию на вой­ну про­тив Мит­ри­да­та. Он тогда не подо­зре­вал, что про­тив него велись интри­ги. 249 Суль­пи­ций же, после того как непри­сут­ст­вен­ные дни были отме­не­ны и Сул­ла уехал из Рима, про­вел утвер­жде­ние зако­но­про­ек­та и то, ради чего все это было устро­е­но: немед­лен­но же вме­сто Сул­лы пол­ко­вод­цем в войне про­тив Мит­ри­да­та был избран Марий.

57. 250 Когда об этом узнал Сул­ла, он счел необ­хо­ди­мым решить дело воору­жен­ной силой. Он созвал собра­ние сво­его вой­ска, кото­рое так­же стре­ми­лось в поход про­тив Мит­ри­да­та, смот­ря на поход как на выгод­ное пред­при­я­тие и думая, что теперь Марий набе­рет вме­сто них дру­гое вой­ско. 251 На собра­нии Сул­ла гово­рил о наг­лом в отно­ше­нии его поступ­ке Суль­пи­ция и Мария, не рас­про­стра­ня­ясь ясно о всем про­чем; он не решал­ся еще гово­рить о пред­сто­я­щей войне про­тив них, а убеж­дал лишь вой­ско быть гото­вым к испол­не­нию его при­ка­за­ний. 252 Вои­ны пони­ма­ли, что у Сул­лы было на уме, и, боясь за самих себя, как бы им не при­шлось поте­рять поход, сами откры­ли наме­ре­ния Сул­лы и тре­бо­ва­ли от него вести их сме­ло на Рим. 253 Обра­до­ван­ный Сул­ла тот­час же дви­нул в поход шесть леги­о­нов. Коман­ди­ры вой­ска, за исклю­че­ни­ем лишь одно­го кве­сто­ра, не согла­ша­ясь вести вой­ско про­тив сво­ей роди­ны, убе­жа­ли в Рим. На пути Сул­лу встре­ти­ли послы оттуда и спро­си­ли его: поче­му он с воору­жен­ной силой идет на роди­ну? Сул­ла отве­чал им: осво­бо­дить ее от тира­нов. 254 То же самое он два­жды и три­жды повто­рил дру­гим послам, явив­шим­ся к нему, при­ба­вив все-таки, что если они хотят, то пусть собе­рут на Мар­со­во поле сенат вме­сте с Мари­ем и Суль­пи­ци­ем, и он тогда посту­пит соглас­но выне­сен­но­му реше­нию. 255 Когда Сул­ла при­бли­жал­ся уже к Риму, явил­ся его това­рищ по кон­суль­ству Пом­пей, одоб­рил его посту­пок, выра­жая свое удо­воль­ст­вие всем про­ис­хо­дя­щим и пре­до­став­ляя себя все­це­ло в его рас­по­ря­же­ние. Марий и Суль­пи­ций, кото­рым нужен был еще неко­то­рый срок для под­готов­ки к борь­бе, отряди­ли новых послов к Сул­ле, как бы по пору­че­нию сена­та. Послы про­си­ли Сул­лу не рас­по­ла­гать­ся лаге­рем бли­же соро­ка ста­дий от Рима, пока сенат не обсудит создав­ше­го­ся поло­же­ния. 256 Сул­ла и Пом­пей, хоро­шо поняв наме­ре­ния Мария и Суль­пи­ция, обе­ща­ли так посту­пить, но лишь толь­ко послы уда­ли­лись, после­до­ва­ли за ними.

58. 257 Сул­ла занял с одним леги­о­ном Эскви­лин­ские ворота¹³⁸ и укреп­ле­ния, рас­по­ло­жен­ные око­ло них; с дру­гим леги­о­ном Пом­пей занял Кол­лин­ские ворота¹³⁹. Тре­тий леги­он напра­вил­ся к дере­вян­но­му мосту, чет­вер­тый оста­вал­ся перед укреп­ле­ни­я­ми в каче­стве резер­ва. 258 С осталь­ны­ми дву­мя леги­о­на­ми Сул­ла вошел в город как враг и в мыс­лях и на деле, поэто­му окрест­ные жите­ли, защи­ща­ясь от него, бро­са­ли в него свер­ху что попа­ло и дела­ли это до тех пор, пока он не при­гро­зил им спа­лить их дома; тогда они оста­но­ви­лись. Марий и Суль­пи­ций встре­ти­ли Сул­лу у Эскви­лин­ско­го фору­ма с теми сила­ми, какие успе­ли воору­жить. 259 И тут про­изо­шла встре­ча вра­гов, в пер­вый раз в Риме, уже не в виде меж­до­усоб­ной рас­при, но по-насто­я­ще­му, под зву­ки труб, в пред­ше­ст­вии зна­мен, по воен­но­му обы­чаю. До тако­го бед­ст­вия дове­ли меж­до­усоб­ные рас­при, на кото­рые своевре­мен­но не было обра­ще­но вни­ма­ния. 260 Когда вои­ны Сул­лы гото­вы были обра­тить­ся в бег­ство, он, схва­тив зна­мя, бро­сил­ся впе­ред в бой. Из почте­ния перед вождем, из стра­ха перед позо­ром поте­рять зна­мя вои­ны тот­час же оста­но­ви­лись в сво­ем бег­стве. 261 Сул­ла вызвал све­жие силы из соста­ва вой­ска, послал дру­гих по так назы­вае­мой Субур­ской доро­ге в обход вра­га, где они долж­ны были уда­рить в тыл вра­га и окру­жить его. 262 Отряд Мария пло­хо сра­жал­ся с напав­ши­ми на него све­жи­ми вой­ска­ми, боясь быть окру­жен­ным шед­ши­ми в обход него. Ста­ли сзы­вать на бой всех про­чих граж­дан, оста­вав­ших­ся еще в домах, обе­ща­ли сво­бо­ду рабам, если они при­мут уча­стие в бою. 263 Когда ни один чело­век к ним не явил­ся, они все в отча­я­нии тот­час же убе­жа­ли из горо­да и вме­сте с ними же из чис­ла зна­ти те, кото­рые дей­ст­во­ва­ли заод­но с ними.

59. 264 Сул­ла повер­нул затем на так назы­вае­мую Свя­щен­ную доро­гу. Там он тот­час же при­ка­зал под­верг­нуть нака­за­нию на виду у всех неко­то­рых из чис­ла сво­их вои­нов, кото­рые попу­т­но зани­ма­лись маро­дер­ст­вом. После это­го Сул­ла поста­вил во всех частях Рима кара­у­лы, обхо­дил их в тече­ние всей ночи сам вме­сте с Пом­пе­ем с тою целью, чтобы не про­изо­шло како­го-либо наси­лия ни со сто­ро­ны напу­ган­ных граж­дан, ни со сто­ро­ны победи­те­лей. 265 При наступ­ле­нии дня Сул­ла и Пом­пей созва­ли народ­ное собра­ние и в нем пожа­ло­ва­лись на то, что государ­ство с дав­не­го вре­ме­ни нахо­дит­ся в руках лиц, гоня­ю­щих­ся за при­об­ре­те­ни­ем рас­по­ло­же­ния наро­да, и что они вынуж­де­ны были пред­при­нять все про­ис­шед­шее. 266 Сул­ла и Пом­пей внес­ли вме­сте с тем пред­ло­же­ние не пред­став­лять в народ­ное собра­ние ниче­го, что пред­ва­ри­тель­но не было бы под­верг­ну­то обсуж­де­нию в сена­те, как это при­ня­то было с дав­них пор, но дав­но уже нару­ша­лось; голо­со­ва­ние долж­но про­ис­хо­дить не по три­бам, но, как это уста­но­вил царь Тулл Гости­лий¹⁴⁰, по цен­ту­ри­ям¹⁴¹. Эти­ми дву­мя мера­ми Сул­ла и Пом­пей рас­счи­ты­ва­ли устро­ить так, чтобы ни один зако­но­про­ект не вно­сим был в народ­ное собра­ние, преж­де чем он не будет обсуж­ден в сена­те, чтобы голо­со­ва­ние было в руках не неиму­щих и самых сме­лых, но в руках лиц, обла­даю­щих достат­ком и здра­вым смыс­лом. Этим наде­я­лись пре­сечь в даль­ней­шем пово­ды к меж­до­усоб­ным рас­прям. 267 Лишив три­бу­нов, власть кото­рых при­ня­ла по пре­иму­ще­ству тира­ни­че­ский харак­тер, мно­гих пре­ро­га­тив их вла­сти, Сул­ла и Пом­пей зачис­ли­ли в сенат, быв­ший тогда очень мало­люд­ным и к тому же не поль­зо­вав­ший­ся ника­ким вли­я­ни­ем, сра­зу три­ста наи­бо­лее знат­ных людей. 268 Все рас­по­ря­же­ния Суль­пи­ция, издан­ные кон­су­ла­ми за вре­мя после объ­яв­ле­ния непри­сут­ст­вен­ных дней, были отме­не­ны как неза­кон­ные.

60. 269 Таким обра­зом меж­до­усоб­ные рас­при пере­хо­ди­ли из спо­ров и борь­бы на поч­ве често­лю­бия в убий­ства, а из убийств в откры­тые вой­ны, и граж­дан­ское опол­че­ние тогда впер­вые всту­пи­ло в род­ную зем­лю как во вра­же­скую стра­ну. 270 С тех пор меж­до­усоб­ные рас­при, кото­рые реша­лись с при­ме­не­ни­ем воен­ной силы, не пре­кра­ща­лись, про­ис­хо­ди­ли посто­ян­ные втор­же­ния в Рим, бои око­ло укреп­ле­ний и все про­чее, что пола­га­ет­ся во вре­мя войн, так как сре­ди дей­ст­во­вав­ших наси­ли­ем про­па­ло вся­кое ува­же­ние к зако­ну, государ­ству и родине. 271 Тогда уда­ле­ны были из Рима в изгна­ние Суль­пи­ций, быв­ший еще три­бу­ном, и вме­сте с ним Марий, шесть раз отправ­ляв­ший кон­суль­скую долж­ность, сын Мария¹⁴², Пуб­лий Цетег¹⁴³, Юний Брут¹⁴⁴, Гней и Квинт Гра­нии¹⁴⁵, Пуб­лий Аль­би­но­ван¹⁴⁶, Марк Лето­рий и дру­гие, все­го две­на­дцать чело­век. Всем им постав­ле­но было в вину то, что они воз­буди­ли вол­не­ния, вели вой­ну про­тив кон­су­лов, объ­яви­ли сво­бо­ду рабам, чтобы побудить их к отло­же­нию. Все они объ­яв­ле­ны были вра­га­ми рим­лян, и вся­кий встреч­ный мог без­на­ка­зан­но убить их или отве­сти к кон­су­лам. Иму­ще­ство их было кон­фис­ко­ва­но. 272 Про­тив них посла­ны были сыщи­ки, кото­рые и захва­ти­ли Суль­пи­ция и уби­ли его.

61. Марий бежал¹⁴⁷ от них в Мин­тур­ны¹⁴⁸, один, без слу­ги и раба, и там нашел при­бе­жи­ще в одном не бро­сав­шем­ся в гла­за доме. 273 Мин­турн­ские вла­сти, быв­шие в стра­хе перед объ­яв­ле­ни­ем, охра­ня­ли чело­ве­ка, быв­ше­го шесть раз кон­су­лом и совер­шив­ше­го мно­го бле­стя­щих подви­гов, и не захо­те­ли убить его сами. Они подо­сла­ли к нему с мечом про­жи­вав­ше­го в Мин­тур­нах гал­ла. 274 Гово­рят, что галл, когда он подо­шел к Марию, лежав­ше­му в тем­но­те на соло­ме, испу­гал­ся его; ему пока­за­лось, что гла­за Мария бле­стят и горят как огонь. А когда Марий, при­под­няв­шись со сво­его ложа, во всю мочь крик­нул ему: «Как ты сме­ешь под­нять руку на Мария?» — галл стрем­глав выбе­жал из дома слов­но сума­сшед­ший и вопил: «Не могу я убить Гая Мария!» 275 После это­го и на мин­турн­ские вла­сти, и рань­ше мед­лив­шие решить­ся покон­чить с Мари­ем, напал какой-то непо­нят­ный страх: им вспом­ни­лось пред­ска­за­ние, дан­ное Марию в его дет­стве, что он будет семь раз кон­су­лом. В самом деле, рас­ска­зы­ва­ют, буд­то на грудь маль­чи­ка Мария упа­ли семь орлят, и тогда пред­ска­за­те­ли объ­яви­ли, что он будет семь раз зани­мать выс­шую долж­ность.

62. 276 При­пом­нив это и решив, что и галл вдох­нов­лен был какой-то боже­ст­вен­ною силою и пото­му испу­гал­ся, мин­турн­ские вла­сти тот­час же высла­ли Мария из горо­да туда, где он мог бы спа­стись. 277 Марий знал, что Сул­ла ищет его, что кон­ные вои­ны гонят­ся за ним; он про­би­рал­ся по непро­хо­ди­мым доро­гам к морю и, встре­тив на пути хижи­ну, рас­по­ло­жил­ся там на ноч­лег и набро­сал на свое тело листья, а заслы­шав шум, скры­вал­ся под ними. 278 Когда шум стал слы­шен еще более, он вско­чил в лод­ку одно­го ста­ро­го рыба­ка и заста­вил ста­ри­ка, несмот­ря на бурю, отча­лить, при­чем раз­ру­бил канат, рас­пра­вил парус и пре­до­ста­вил судь­бе нести его. 279 Лод­ку при­гна­ло к неко­е­му ост­ро­ву. Там Марий нашел корабль, при­над­ле­жав­ший зна­ко­мым ему людям, и на нем пере­пра­вил­ся в Афри­ку. Так как пра­ви­тель Афри­ки Секс­ти­лий¹⁴⁹ вос­пре­пят­ст­во­вал Марию как вра­гу выса­дить­ся на берег, он зимо­вал на море, неда­ле­ко за пре­де­ла­ми Афри­ки, у гра­ниц Нуми­дии. 280 При изве­стии о том, что Марий пре­бы­ва­ет на море, к нему при­плы­ли осуж­ден­ные вме­сте с ним Цетег, Гра­ний, Аль­би­но­ван, Лето­рий и дру­гие, в том чис­ле и сын Мария. Все они скры­лись из Рима к пра­ви­те­лю Нуми­дии Гием­пса­лу¹⁵⁰, откуда потом убе­жа­ли, подо­зре­вая, что послед­ний их выдаст. 281 Они, по при­ме­ру Сул­лы, замыш­ля­ли насиль­ст­вен­ные дей­ст­вия про­тив роди­ны, но так как у них не было вой­ска, они толь­ко следи­ли за даль­ней­шим ходом собы­тий.

63. Меж­ду тем в Риме Сул­ла, несмот­ря на то, что он как пер­вый, захва­тив­ший город при помо­щи воору­жен­ной силы, мог бы, пожа­луй, стать еди­но­лич­ным вла­ды­кою, доб­ро­воль­но отка­зал­ся от при­ме­не­ния наси­лия, после того как ото­мстил сво­им вра­гам. Ото­слав вой­ско в Капую, Сул­ла сно­ва стал управ­лять как кон­сул. 282 Со сво­ей сто­ро­ны, сто­рон­ни­ки изгнан­ных, в осо­бен­но­сти при­над­ле­жав­шие к чис­лу зажи­точ­ных, а так­же мно­гие бога­тые жен­щи­ны, при­дя в себя от стра­ха перед воору­жен­ны­ми дей­ст­ви­я­ми, воз­буж­ден­но доби­ва­лись воз­вра­ще­ния изгнан­ни­ков. Они это­го доби­ва­лись все­ми сред­ства­ми, не оста­нав­ли­ва­ясь ни перед каки­ми затра­та­ми, ни перед зло­умыш­ле­ни­я­ми на жизнь кон­су­лов, зная, что, пока они живы, воз­вра­ще­ние изгнан­ни­ков невоз­мож­но. 283 В рас­по­ря­же­нии Сул­лы и после того, как истек­ло его кон­суль­ство, было вой­ско, вру­чен­ное ему по декре­ту для вой­ны с Мит­ри­да­том, и оно охра­ня­ло его. Дру­го­го кон­су­ла, Квин­та Пом­пея, народ из жало­сти к опас­но­му поло­же­нию, в каком он был, назна­чил пра­ви­те­лем Ита­лии и коман­ди­ром дру­гой армии, кото­рая долж­на была защи­щать ее и кото­рая нахо­ди­лась тогда под коман­дою Гнея Пом­пея. 284 Послед­ний, узнав о назна­че­нии на его место Квин­та Пом­пея, был этим недо­во­лен, одна­ко, когда Квинт при­был к его став­ке^[20], он при­нял его и на сле­дую­щий день во вре­мя дело­во­го раз­го­во­ра пока­зал вид, что он, как част­ный^[21] чело­век, готов усту­пить ему место. Но в это вре­мя окру­жав­шие их в боль­шом чис­ле люди, делав­шие вид, что они слу­ша­ют бесе­ду Квин­та и Гнея, уби­ли кон­су­ла. 285 Когда про­чие бро­си­лись бежать, Гней вышел к ним, выра­зил свое него­до­ва­ние¹⁵¹ по пово­ду смер­ти про­ти­во­за­кон­но уби­то­го кон­су­ла, но, излив свой гнев, все же тот­час при­нял коман­до­ва­ние.

64. 286 Когда весть о смер­ти Пом­пея дошла до Рима, Сул­ла, испу­гав­шись за свою жизнь, тот­час ото­всюду собрал вокруг себя сво­их дру­зей и ночь^[22] дер­жал их при себе. Немно­го спу­стя он затем уехал в Капую к сво­ей армии и оттуда пере­пра­вил­ся в Малую Азию [87 г.]. 287 Тогда дру­зья изгнан­ни­ков, рас­счи­ты­вая на Цин­ну¹⁵², став­ше­го пре­ем­ни­ком Сул­лы по кон­суль­ству, нача­ли под­стре­кать новых граж­дан, ука­зы­вая им, что они, соглас­но наме­ре­нию Мария, долж­ны наста­и­вать на зачис­ле­нии их во все три­бы — ина­че голо­са их, как под­ни­мае­мые^[23] после всех, поте­ря­ют свое зна­че­ние. Это послу­жи­ло пре­люди­ей к воз­вра­ще­нию Мария и его сто­рон­ни­ков. 288 Когда ста­рые три­бы со всей энер­ги­ей вос­ста­ли про­тив допу­ще­ния в их состав новых граж­дан, Цин­на ока­зал­ся на сто­роне послед­них, полу­чив, как дума­ют, взят­ку в три­ста талан­тов. На защи­ту ста­рых триб встал дру­гой кон­сул, Окта­вий. 289 Сто­рон­ни­ки Цин­ны заня­ли Форум, имея при себе спря­тан­ные кин­жа­лы, и с кри­ком тре­бо­ва­ли допу­ще­ния новых граж­дан во все три­бы. Луч­шая часть наро­да, так­же со скры­ты­ми кин­жа­ла­ми, при­мкну­ла к Окта­вию. 290 Пока он у себя дома обду­мы­вал пред­сто­я­щее, раз­нес­лось изве­стие: боль­шая часть три­бу­нов нала­га­ет свое ve­to на все совер­шаю­ще­е­ся, новые граж­дане вол­ну­ют­ся и, обна­жив свои кин­жа­лы уже во вре­мя пути, теперь выско­чи­ли на ора­тор­ские кафед­ры и угро­жа­ют про­ти­вя­щим­ся три­бу­нам. 291 Узнав об этом, Окта­вий напра­вил­ся по Свя­щен­ной доро­ге в сопро­вож­де­нии доста­точ­но боль­шой тол­пы к Фору­му, вбе­жал на него, слов­но раз­лив­ший­ся поток, про­ло­жил доро­гу сре­ди спло­чен­ной мас­сы и разде­лил ее. 292 Напу­гав ее, Окта­вий пошел в храм Дио­с­ку­ров, укло­ня­ясь от встре­чи с Цин­ной. Спут­ни­ки Окта­вия, без вся­ко­го при­ка­за­ния с его сто­ро­ны, бро­си­лись на новых граж­дан, мно­гих из них пере­би­ли, дру­гих обра­ти­ли в бег­ство и пре­сле­до­ва­ли их до ворот.

65. 293 Цин­на, пона­де­яв­шись на тол­пу новых граж­дан и рас­счи­ты­вая, что ему удаст­ся одер­жать верх силою, вопре­ки ожи­да­ни­ям увидел, что нахо­див­ши­е­ся в мень­шем чис­ле бла­го­да­ря сво­е­му сме­ло­му обра­зу дей­ст­вий одер­жи­ва­ют верх, пустил­ся бегом по горо­ду и стал сзы­вать к себе рабов, обе­щая им сво­бо­ду. 294 Но ни один раб к нему не при­со­еди­нил­ся. Тогда Цин­на устре­мил­ся в близ­ле­жа­щие горо­да, неза­дол­го до того полу­чив­шие пра­ва граж­дан­ства: в Тибур¹⁵³, Пре­не­сте¹⁵⁴ и в про­чие, вплоть до Нолы. Всех их он под­стре­кал отло­жить­ся от рим­лян и при этом соби­рал день­ги на вой­ну. 295 В то вре­мя как Цин­на был занят этим, к нему при­бе­жа­ли неко­то­рые сена­то­ры, разде­ляв­шие его образ мыс­лей: Гай Мило­ний, Квинт Сер­то­рий¹⁵⁵, Гай Марий вто­рой. 296 Сенат поста­но­вил отре­шить Цин­ну от кон­суль­ства, лишить его граж­дан­ских прав за то, что он, будучи кон­су­лом, оста­вил город, нахо­див­ший­ся в опас­ном поло­же­нии, и объ­явил сво­бо­ду рабам. Вме­сто Цин­ны кон­су­лом был избран Луций Меру­ла¹⁵⁶, жрец Юпи­те­ра. 297 Этот жрец назы­ва­ет­ся фла­ми­ном, и толь­ко он один посто­ян­но ходит в голов­ном убо­ре, в то вре­мя как осталь­ные жре­цы носят его лишь при свя­щен­но­дей­ст­вии. 298 Цин­на добрал­ся до Капуи, где сто­я­ла дру­гая рим­ская армия. Там он стал уха­жи­вать за ее коман­ди­ра­ми и за про­жи­вав­ши­ми там сена­то­ра­ми, высту­пил как кон­сул сре­ди вой­ска, сло­жил пред ними фас­ции в знак того, что он теперь част­ный чело­век. Со сле­за­ми гово­рил Цин­на: «Граж­дане, от вас я при­нял эту власть — ведь народ избрал меня, а теперь сенат лишил меня этой вла­сти без ваше­го на то согла­сия. 299 Испы­тав это бед­ст­вие на самом себе, я все же него­дую за вас^[24]. К чему нам теперь убла­жать три­бы при голо­со­ва­ни­ях? К чему вы нам? Какую власть вы буде­те иметь в народ­ных собра­ни­ях, при голо­со­ва­ни­ях, при кон­суль­ских выбо­рах, коль ско­ро вы не обес­пе­чи­те то, что дае­те, и не отни­ме­те дан­ное вами, когда сами это реши­те?»

66. 300 Эти сло­ва вызва­ли воз­буж­де­ние. Цин­на, силь­но раз­жа­ло­бив при­сут­ст­ву­ю­щих сво­ей уча­стью, разо­рвал одеж­ду, сбе­жал с кафед­ры, бро­сил­ся в тол­пу и лежал там дол­гое вре­мя, до тех пор, пока она, тро­ну­тая всем этим, под­ня­ла его, поса­ди­ла сно­ва на крес­ло, пода­ла ему фас­ции и убеж­да­ла его как кон­су­ла быть сме­лым, а их вести на то, испол­не­ние чего ему нуж­но. 301 Этой пере­ме­ной настро­е­ния вос­поль­зо­ва­лись коман­ди­ры вой­ска, при­нес­ли Цинне воин­скую при­ся­гу, и каж­дый из них при­вел к при­ся­ге свой отряд. 302 Цин­на же, обес­пе­чив в Капуе без­опас­ность сво­его поло­же­ния, отпра­вил­ся по союз­ным горо­дам, при­вел и их в воз­буж­де­ние ука­за­ни­ем на то, что из-за них глав­ным обра­зом на него обру­ши­лось несча­стье. Союз­ные горо­да ста­ли соби­рать для Цин­ны день­ги и вой­ско. К нему ста­ло являть­ся и мно­го дру­гих вли­я­тель­ных лиц из Рима, кото­рым не нра­вил­ся уста­но­вив­ший­ся там порядок. 303 Так было дело с Цин­ной. Тем вре­ме­нем кон­су­лы Окта­вий и Меру­ла укреп­ля­ли город про­веде­ни­ем рвов, ремон­ти­ро­ва­ли укреп­ле­ния, ста­ви­ли бое­вые маши­ны. За воен­ною силою они посла­ли в дру­гие горо­да, оста­вав­ши­е­ся под­чи­нен­ны­ми Риму, и в близ­ле­жа­щую Гал­лию. Гнея Пом­пея, коман­до­вав­ше­го в зва­нии про­кон­су­ла вой­ском, сто­яв­шим у Ионий­ско­го моря, кон­су­лы зва­ли поспеш­но идти на помощь родине.

67. 304 Он при­был и рас­по­ло­жил­ся лаге­рем у Кол­лин­ских ворот. Цин­на устре­мил­ся про­тив него и поме­стил свой лагерь око­ло лаге­ря Пом­пея. 305 Гай Марий, узнав обо всем этом, отплыл с быв­ши­ми при нем изгнан­ни­ка­ми и с их раба­ми, явив­ши­ми­ся к нему из Рима в чис­ле до пяти­сот чело­век, в Этру­рию. 306 Марий обхо­дил этрус­ские горо­да в гряз­ной одеж­де, оброс­ший воло­са­ми; жал­ко было смот­реть на него. Он с гор­до­стью ука­зы­вал на выиг­ран­ные им бит­вы, на свои ким­вр­ские тро­феи, на свое шести­крат­ное кон­суль­ство. Он обе­щал жите­лям этрус­ских горо­дов дать пра­во голо­са, чего они силь­но жела­ли. Так как Марию вери­ли, он собрал вокруг себя шесть тысяч этрус­ков. С ними он явил­ся к Цинне, кото­рый радуш­но встре­тил его, так как в насто­я­щее вре­мя их инте­ре­сы сов­па­да­ли. 307 Когда Марий и Цин­на объ­еди­ни­лись, они рас­ки­ну­ли лагерь по реке Тиб­ру, разде­лив вой­ско на три части: Цин­на и вме­сте с ним Кар­бон¹⁵⁷ сто­я­ли про­тив само­го горо­да, Сер­то­рий даль­ше, выше горо­да, Марий — у моря. Сер­то­рий и Марий укре­пи­лись на обо­их бере­гах реки при помо­щи настлан­но­го моста с наме­ре­ни­ем отре­зать город от под­во­за хле­ба. 308 Марий захва­тил и раз­гра­бил даже Остию¹⁵⁸, Цин­на послал отряд про­тив Ари­ми­на¹⁵⁹ и овла­дел им с целью не допу­стить в город ника­ко­го вой­ска из под­власт­ной Риму Гал­лии.

68. 309 Кон­су­лы были в стра­хе: они нуж­да­лись в доба­воч­ных воен­ных силах. Сул­лу они не мог­ли вызвать, так как он пере­пра­вил­ся уже в Малую Азию. Поэто­му они посла­ли при­каз Цеци­лию Метел­лу¹⁶⁰, закан­чи­вав­ше­му Союз­ни­че­скую вой­ну про­тив сам­ни­тов, чтобы тот, посколь­ку это воз­мож­но, заклю­чил с ними почет­ный мир и поспе­шил на помощь к нахо­див­ше­му­ся в оса­де оте­че­ству. 310 Тем вре­ме­нем Марий, узнав, что Метелл не сошел­ся с сам­ни­та­ми в предъ­яв­ля­е­мых ими тре­бо­ва­ни­ях, заклю­чил с ними союз на усло­вии выпол­нить все то, что сам­ни­ты тре­бо­ва­ли от Метел­ла. Таким обра­зом, и сам­ни­ты ста­ли союз­ни­ка­ми Мария. 311 Рим­ский холм, назы­вае­мый Яни­ку­лом, охра­нял воен­ный три­бун Аппий Клав­дий. Ему Марий напом­нил об ока­зан­ном им неко­гда бла­го­де­я­нии и с его помо­щью вошел на рас­све­те в город через откры­тые три­бу­ном ворота и ввел в него так­же и Цин­ну. 312 Но Окта­вий и Пом­пей¹⁶¹ бро­си­лись на них и тот­час же их вытес­ни­ли. В это вре­мя в лагерь Пом­пея уда­ри­ла во мно­гих местах мол­ния, и тут погиб­ли как дру­гие знат­ные люди, так сре­ди них и Пом­пей.

69. 313 После того как под­воз в Рим с моря и далее вверх по реке был отре­зан Мари­ем, он стал разъ­ез­жать по горо­дам, рас­по­ло­жен­ным вбли­зи Рима, где сосре­дото­че­ны были для него хлеб­ные запа­сы. Неожи­дан­но он делал напа­де­ния на тех, кто эти запа­сы хра­нил, занял Анций, Ари­цию, Лану­вий и дру­гие горо­да, при­чем были и такие, кото­рые были захва­че­ны вслед­ст­вие изме­ны. 314 Когда Марий захва­тил в свои руки под­воз съест­ных при­па­сов в Рим и по сухо­му пути, он сме­ло дви­нул­ся тот­час же на Рим по так назы­вае­мой Аппи­е­вой доро­ге, преж­де чем мог­ли быть под­ве­зе­ны в город при­па­сы из дру­го­го места. 315 На рас­сто­я­нии ста ста­дий от горо­да рас­по­ло­жи­лись лаге­рем сам Марий, Цин­на и слу­жив­шие у них коман­ди­ра­ми Кар­бон и Сер­то­рий; Окта­вий, Красс¹⁶² и Метелл ста­ли про­тив них лаге­рем у Аль­бан­ской горы¹⁶³ и там ожи­да­ли даль­ней­ше­го хода собы­тий. Хотя они счи­та­ли, что пре­вос­хо­дят вра­гов храб­ро­стью и чис­лен­но­стью вой­ска, все же они не реша­лись в одной бит­ве под­верг­нуть рис­ку судь­бу. 316 Меж­ду тем Цин­на послал в Рим гла­ша­та­ев и обе­щал даро­вать сво­бо­ду тем рабам, кото­рые перей­дут на их сто­ро­ну. Тот­час же пере­бе­жа­ло боль­шое коли­че­ство рабов. Сенат при­шел в заме­ша­тель­ство, ожи­дая со сто­ро­ны наро­да боль­ших экс­цес­сов, если будет про­дол­жать­ся далее недо­ста­ток в про­до­воль­ст­вии. Поэто­му сенат пере­ме­нил свое реше­ние и отпра­вил к Цинне послов для заклю­че­ния пере­ми­рия. 317 Цин­на спро­сил послов: «К кому вы яви­лись? К кон­су­лу ли? К част­но­му чело­ве­ку?» Те не зна­ли, что отве­тить, и вер­ну­лись в Рим. Тогда и мно­гие сво­бод­но­рож­ден­ные мас­са­ми ста­ли устрем­лять­ся к Цинне, одни — из стра­ха перед голо­дом, дру­гие — пото­му, что они и рань­ше сто­я­ли на его сто­роне и толь­ко ожи­да­ли, как сло­жат­ся обсто­я­тель­ства.

70. 318 Меж­ду тем Цин­на уже с пол­ным пре­зре­ни­ем к вра­гам при­бли­жал­ся к город­ским укреп­ле­ни­ям и рас­по­ло­жил­ся лаге­рем на рас­сто­я­нии поле­та стре­лы. В это вре­мя Окта­вий и его сто­рон­ни­ки из-за про­ис­хо­див­ших пере­бе­жек и посольств к Цинне все еще не зна­ли, что делать, пре­бы­ва­ли в стра­хе и не реша­лись что-либо пред­при­нять. 319 Сенат нахо­дил­ся в очень затруд­ни­тель­ном поло­же­нии; ему было тяже­ло отре­шить от долж­но­сти жре­ца Юпи­те­ра, Луция Мерул­лу^[25], состо­яв­ше­го кон­су­лом вме­сто Цин­ны и ни в чем не про­ви­нив­ше­го­ся. Скре­пя серд­це ввиду гро­зив­ших несча­стий, сенат сно­ва отпра­вил к Цинне послов как к кон­су­лу; 320 не ожи­дая ниче­го хоро­ше­го, послы про­си­ли толь­ко об одном: пусть Цин­на покля­нет­ся не про­из­во­дить рез­ни. 321 При­не­сти клят­ву Цин­на счел ниже сво­его досто­ин­ства, а обе­щал толь­ко, что по сво­ей воле он не будет вино­вен в убий­стве хотя бы одно­го чело­ве­ка. Окта­вию же, кото­рый по обход­ным доро­гам через дру­гие ворота вошел в город, Цин­на реко­мен­до­вал не попа­дать­ся ему на гла­за, чтобы с ним не слу­чи­лось чего-либо про­тив воли Цин­ны. 322 Вот какой ответ дал послам Цин­на, сто­яв­ший, как кон­сул, на высо­кой кафед­ре. Марий, сто­яв­ший око­ло крес­ла Цин­ны, дер­жал себя спо­кой­но, но по насуп­лен­но­му выра­же­нию его лица вид­но было, какая ожи­да­ет­ся рез­ня. 323 Сенат при­нял усло­вия Цин­ны и при­гла­шал его и Мария вой­ти в город. Сенат пони­мал, что это дело рук Мария, а Цин­на толь­ко под­пи­сал­ся под его усло­ви­я­ми. Марий иро­ни­че­ски заме­тил, что для изгнан­ни­ков нет вхо­да в город. 324 И тот­час же три­бу­ны поста­но­ви­ли анну­ли­ро­вать изгна­ние Мария и всех про­чих, изгнан­ных в кон­суль­ство Сул­лы.

71. 325 Лишь тогда Марий и Цин­на всту­пи­ли в город. Все встре­ча­ли их со стра­хом. И преж­де все­го ста­ло под­вер­гать­ся бес­пре­пят­ст­вен­но­му раз­граб­ле­нию иму­ще­ство тех лиц, кото­рые, по мне­нию Мария и Цин­ны, были их про­тив­ни­ка­ми. 326 Окта­вию они еще рань­ше посла­ли клят­вен­ное руча­тель­ство в его без­опас­но­сти, а жре­цы и пред­ска­за­те­ли пред­ве­ща­ли Окта­вию, что с ним ниче­го худо­го не про­изой­дет. Одна­ко дру­зья его сове­то­ва­ли ему скрыть­ся. Но Окта­вий объ­явил, что он как кон­сул нико­гда не покинет горо­да, оста­вив его цен­траль­ную часть, про­шел со знат­ней­ши­ми лица­ми и с частью войск на Яни­кул и там сел в кон­суль­ском оде­я­нии на крес­ло, имея по сто­ро­нам как кон­сул лик­то­ров с фас­ци­я­ми. 327 Когда к Окта­вию устре­мил­ся с несколь­ки­ми всад­ни­ка­ми Цен­зо­рин, когда сно­ва дру­зья Окта­вия и сто­яв­шее око­ло него вой­ско убеж­да­ли его бежать и даже при­ве­ли к нему коня, Окта­вий и тогда не дви­нул­ся с места и ожи­дал смер­ти. 328 Цен­зо­рин¹⁶⁴ отру­бил ему голо­ву и при­нес ее Цинне. Впер­вые голо­ва кон­су­ла была пове­ше­на на фору­ме пред ора­тор­ской три­бу­ной. 329 Потом и голо­вы всех про­чих уби­тых ста­ли вешать там же. И эта гнус­ность, начав­ша­я­ся с Окта­вия, не пре­кра­ти­лась и поз­же при­ме­ня­лась в отно­ше­нии всех тех, кто был убит их вра­га­ми. 330 Тот­час же рас­сы­па­лись во все сто­ро­ны сыщи­ки и ста­ли искать вра­гов Мария и Цин­ны из чис­ла сена­то­ров и так назы­вае­мых всад­ни­ков. Когда поги­ба­ли всад­ни­ки, дело этим и кон­ча­лось. Зато голо­вы сена­то­ров, все без исклю­че­ния, выстав­ля­лись перед ора­тор­ской три­бу­ной. 331 Во всем про­ис­хо­див­шем не вид­но было ни почте­ния к богам, ни бояз­ни мести со сто­ро­ны людей, ни стра­ха перед мер­зо­стью таких поступ­ков. Мало было того, что поступ­ки эти были дикие; с ними соеди­ни­лись и без­нрав­ст­вен­ные кар­ти­ны. Сна­ча­ла без­жа­лост­но людей уби­ва­ли, затем пере­ре­за­ли у уби­тых уже людей шеи и в кон­це кон­цов выстав­ля­ли жерт­вы напо­каз, чтобы устра­шить, запу­гать дру­гих или про­сто чтобы пока­зать без­нрав­ст­вен­ное зре­ли­ще.

72. 332 Гай Юлий и Луций Юлий¹⁶⁵, род­ные бра­тья, Аци­лий Серран, Пуб­лий Лен­тул¹⁶⁶, Гай Неми­то­рий^[26]167, Марк Бебий были уби­ты, будучи захва­че­ны на пути. Красс¹⁶⁸, пре­сле­ду­е­мый вме­сте с сыном, во вре­мя пре­сле­до­ва­ния успел убить сына, сам же был убит пре­сле­до­ва­те­ля­ми. 333 Ора­тор Марк Анто­ний¹⁶⁹ укрыл­ся в поме­стье. Земле­вла­де­лец спря­тал его и радуш­но при­нял, но так как он чаще обык­но­вен­но­го посы­лал раба на посто­я­лый двор купить там вина, 334 то про­да­вец спро­сил, поче­му он так часто к нему захо­дит. Раб ска­зал про­дав­цу на ухо поче­му и, купив вина, вер­нул­ся домой. Про­да­вец тот­час же побе­жал к Марию, чтоб сде­лать донос. Марий, услы­шав, под­ско­чил от радо­сти и бро­сил­ся сам рас­прав­лять­ся с Анто­ни­ем. 335 Так как дру­зья удер­жи­ва­ли Мария, был послан с отрядом вой­ска в дом, где нахо­дил­ся Анто­ний, воен­ный три­бун. Анто­ний, мастер гово­рить, зача­ро­вал их длин­ною речью, при­чем дол­го и на вся­кие лады рас­про­стра­нял­ся обо всем и воз­будил к себе сожа­ле­ние. И нако­нец, три­бун, не пони­мая в чем дело, сам вбе­жал в поме­ще­ние, зани­мае­мое Анто­ни­ем, и нашел сво­их сол­дат слу­шаю­щи­ми его. Три­бун¹⁷⁰ убил Анто­ния посреди его речи и голо­ву его ото­слал Марию.

73. 336 Кор­ну­та¹⁷¹, спря­тав­ше­го­ся в одной хижине, рабы спас­ли при помо­щи хит­ро­сти. Они отыс­ка­ли какой-то труп и поло­жи­ли его на костер. Когда при­шли сыщи­ки, они подо­жгли костер и ска­за­ли, что это горит их гос­по­дин, кото­рый заду­шил себя. 337 Так Кор­нут спас­ся бла­го­да­ря сво­им слу­гам. Квинт Анха­рий¹⁷² под­сте­ре­гал Мария в то вре­мя, когда тот соби­рал­ся при­но­сить жерт­ву на Капи­то­лии. Анха­рий наде­ял­ся, что храм послу­жит ему местом при­ми­ре­ния его с Мари­ем. Но послед­ний, начав жерт­во­при­но­ше­ние, при­ка­зал сто­яв­шим око­ло него умерт­вить тот­час же на Капи­то­лии Анха­рия, когда тот под­хо­дил к нему и соби­рал­ся его при­вет­ст­во­вать; 338 голо­вы Анха­рия, ора­то­ра Анто­ния, всех про­чих, кто был или кон­су­лом или пре­то­ром, были выстав­ле­ны на Фору­ме. Нико­му не раз­ре­ше­но было пре­да­вать погре­бе­нию кого-либо из чис­ла уби­тых; тела их рас­тер­за­ли пти­цы и псы. 339 Без­на­ка­зан­но уби­ва­ли друг дру­га поли­ти­че­ские про­тив­ни­ки; дру­гие под­верг­ну­ты были изгна­нию, у третьих было кон­фис­ко­ва­но иму­ще­ство, чет­вер­тые были сме­ще­ны с зани­мае­мых ими долж­но­стей. Зако­ны, издан­ные при Сул­ле, были отме­не­ны. 340 Все дру­зья его пре­да­ва­лись смер­ти, дома их отда­ва­лись на раз­ру­ше­ние, иму­ще­ство кон­фис­ко­вы­ва­лось, вла­дель­цы его объ­яв­ля­лись вра­га­ми оте­че­ства. Иска­ли даже жену и детей Сул­лы, но они успе­ли бежать. Вооб­ще недо­стат­ка в мно­го­чис­лен­ных и раз­но­об­раз­ных бед­ст­ви­ях не было.

74. 341 Поми­мо все­го это­го, Марий и Цин­на после столь­ких убийств, совер­шен­ных без судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства, поже­ла­ли еще при­дать сво­ей вла­сти види­мость закон­но­сти и выдви­ну­ли обви­ни­те­лей про­тив жре­ца Юпи­те­ра Мерул­лы, будучи раз­гне­ва­ны на него за то, что он, хотя и с соблюде­ни­ем закон­но­го поряд­ка, был пре­ем­ни­ком Цин­ны по кон­суль­ству. То же самое сде­ла­ли они в отно­ше­нии Лута­ция Кату­ла¹⁷³, быв­ше­го сото­ва­ри­щем Мария по кон­суль­ству во вре­мя вой­ны с ким­вра­ми и спа­сен­но­го им в свое вре­мя. Дело в том, что Катул про­явил в отно­ше­нии Мария небла­го­дар­ность и самым реши­тель­ным обра­зом сто­ял за его изгна­ние. 342 И Мерул­ла и Катул содер­жа­лись под тай­ным аре­стом, а когда насту­пил назна­чен­ный день, вызва­ны были в суд, — обви­нен­ные мог­ли быть при­вле­че­ны к суду лишь после четы­рех­крат­но­го объ­яв­ле­ния и в зако­ном уста­нов­лен­ные сро­ки. Мерул­ла вскрыл себе арте­рии, оста­вив запис­ку, в кото­рой он напи­сал, что, вскры­вая себе арте­рию, он снял свой голов­ной убор — не доз­во­ле­но было в нем уми­рать жре­цу. Катул в толь­ко что про­смо­лен­ном и сыром еще поме­ще­нии разо­грел уго­лья и доб­ро­воль­но задох­нул­ся. 343 Так погиб­ли они оба. Рабы же, пере­бе­жав­шие к Цинне, соглас­но его объ­яв­ле­нию полу­чив­шие сво­бо­ду и слу­жив­шие теперь в вой­ске Цин­ны, втор­га­лись в дома, гра­би­ли их и уби­ва­ли всех, кто попа­дал­ся им под руку. Неко­то­рые из рабов рас­прав­ля­лись пре­иму­ще­ст­вен­но со сво­и­ми быв­ши­ми гос­по­да­ми. 344 Цин­на неод­но­крат­но запре­щал им делать это, но они его не слу­ша­лись. Тогда Цин­на в одну ночь, когда рабы спа­ли, окру­жил их отрядом, состо­яв­шим из гал­лов, кото­рые всех рабов и пере­би­ли. 345 Так рабы полу­чи­ли долж­ное воз­мездие за про­яв­лен­ное неод­но­крат­но нару­ше­ние вер­но­сти к сво­им гос­по­дам¹⁷⁴.

75. На сле­дую­щий год¹⁷⁵ кон­су­ла­ми были избра­ны Цин­на во вто­рой раз, Марий — в седь­мой [86 г.]. Таким обра­зом испол­ни­лось пред­ска­за­ние о семи орля­тах после изгна­ния и осуж­де­ния Мария на смерть как вра­га оте­че­ства. 346 Одна­ко Марий умер¹⁷⁶ в пер­вый же месяц сво­его кон­суль­ства, в то вре­мя когда он стро­ил вся­ко­го рода жесто­кие пла­ны про­тив Сул­лы. Избран­но­го на место Мария Вале­рия Флак­ка¹⁷⁷ Цин­на отко­ман­ди­ро­вал в Малую Азию, а после смер­ти его взял в това­ри­щи по кон­суль­ству Кар­бо­на¹⁷⁸.

76. 347 Тем вре­ме­нем Сул­ла спе­шил вер­нуть­ся в Рим [85 г.] и обра­тить­ся на сво­их вра­гов; быст­ро покон­чив, как мною рас­ска­за­но, с Мит­ри­да­то­вой вой­ной, в тече­ние менее трех лет он истре­бил 160 тысяч людей, под­чи­нил рим­ля­нам Гре­цию, Македо­нию, Ионию, Малую Азию и мно­гие дру­гие наро­ды, при­над­ле­жав­шие ранее Мит­ри­да­ту, само­го царя лишил все­го его флота и огра­ни­чил его власть обла­да­ни­ем исклю­чи­тель­но толь­ко его отцов­ским вла­де­ни­ем¹⁷⁹. Сул­ла воз­вра­тил­ся с боль­шим пре­дан­ным ему вой­ском, хоро­шо вышко­лен­ным, гор­дя­щим­ся его подви­га­ми; 348 он имел при себе так­же мно­го кораб­лей, денег, заме­ча­тель­но­го вооб­ще сна­ря­же­ния. Вра­ги Сул­лы настоль­ко боя­лись его, что Кар­бон и Цин­на, в стра­хе перед ним, отпра­ви­ли людей по всей Ита­лии соби­рать день­ги, вой­ска, хлеб. Вме­сте с тем они при­влек­ли в чис­ло сво­их сто­рон­ни­ков знат­ных, а в ита­лий­ских горо­дах воз­буж­да­ли в осо­бен­но­сти новых граж­дан, ука­зы­вая на то, что из-за них они попа­ли в такую пере­дря­гу. 349 Были отре­мон­ти­ро­ва­ны суда, созван флот, сто­яв­ший в Сици­лии. Он охра­нял мор­ское побе­ре­жье. Таким обра­зом, и со сто­ро­ны Цин­ны и Кар­бо­на, отча­сти из стра­ха, не было недо­стат­ка в быст­рых и энер­гич­ных под­гото­ви­тель­ных дей­ст­ви­ях.

77. 350 Тем вре­ме­нем Сул­ла, пол­ный гор­де­ли­вых чувств, отпра­вил в сенат посла­ние, в кото­ром пере­чис­лял, что́ он совер­шил будучи еще кве­сто­ром в Афри­ке про­тив Югур­ты-нуми­дий­ца, что́ в каче­стве лега­та в Ким­врий­скую вой­ну, что́ как пре­тор в Кили­кии¹⁸⁰, что́ как кон­сул в Союз­ни­че­скую вой­ну. Все­го же более он гор­дил­ся сво­и­ми недав­ни­ми подви­га­ми про­тив Мит­ри­да­та. При­чем пере­чис­лял подроб­но те наро­ды, под­власт­ные ранее послед­не­му, кото­рые он при­со­еди­нил теперь к рим­ля­нам. Нисколь­ко не менее гор­дил­ся он и тем, что при­ютил у себя нахо­див­ших­ся в бед­ст­вен­ном поло­же­нии бежав­ших к нему лиц, изгнан­ных из Рима Цин­ною, несча­стия кото­рых он и облег­чил. 351 В награ­ду за все это, писал Сул­ла, пар­тий­ные недру­ги объ­яви­ли его вра­гом оте­че­ства, раз­ру­ши­ли его дом, уби­ли его дру­зей, его жену, а ее дети с трудом спас­лись к нему. 352 Теперь он немед­лен­но же явит­ся на помощь Риму и ото­мстит вра­гам за все ими соде­ян­ное. Всем про­чим^[27] граж­да­нам, в том чис­ле и новым, Сул­ла обе­щал напе­ред пол­ное про­ще­ние. 353 Когда посла­ние Сул­лы было про­чи­та­но, всех обу­ял страх. Были отправ­ле­ны к нему послы, кото­рые долж­ны были поста­рать­ся при­ми­рить его с его вра­га­ми и объ­явить: если он нуж­да­ет­ся в обес­пе­че­нии сво­ей лич­ной без­опас­но­сти, пусть как мож­но ско­рее изве­стит об этом сенат. Цинне и его сто­рон­ни­кам было запре­ще­но наби­рать вой­ско, пока не при­дет от Сул­лы ответ. 354 Они обе­ща­ли^[28] испол­нить это. Но лишь толь­ко уеха­ли послы, Цин­на и Кар­бон тот­час же сами назна­чи­ли себя кон­су­ла­ми и на сле­дую­щий год¹⁸¹, чтобы из-за выбо­ров не спе­шить с воз­вра­ще­ни­ем. Вме­сте с тем Цин­на и Кар­бон объ­ез­жа­ли Ита­лию, осмат­ри­ва­ли вой­ско и пере­прав­ля­ли его по частям на кораб­лях в Либур­нию¹⁸², чтобы оттуда высту­пить про­тив Сул­лы.

78. [84 г.] 355 Пер­вый отряд вой­ска бла­го­по­луч­но пере­пра­вил­ся. А когда пере­прав­ля­ли сле­дую­щий отряд, под­ня­лась буря, и те сол­да­ты, кото­рые успе­ли спа­стись на сушу, немед­лен­но же раз­бе­жа­лись по сво­им горо­дам под пред­ло­гом, что по доб­рой воле они не жела­ют идти сра­жать­ся с граж­да­на­ми. Тогда все про­чие, узнав это, объ­яви­ли, что они вовсе не жела­ют отправ­лять­ся в Либур­нию. 356 В гне­ве Цин­на созвал их на собра­ние, чтобы там им при­гро­зить. Но сол­да­ты яви­лись тоже не с доб­ры­ми чув­ства­ми и соби­ра­лись себя защи­щать. В это вре­мя один из лик­то­ров¹⁸³, шед­ший пред Цин­ною, уда­рил одно­го попав­ше­го­ся ему на гла­за сол­да­та. Тогда дру­гой сол­дат уда­рил лик­то­ра. 357 Цин­на при­ка­зал его схва­тить. Под­нял­ся все­об­щий крик, в Цин­ну поле­те­ли кам­ни. Сто­яв­шие близ­ко к Цинне обна­жи­ли кин­жа­лы и зако­ло­ли его. 358 Так и Цин­на умер¹⁸⁴ в быт­ность свою кон­су­лом. Кар­бон стал звать идти на Рим пере­пра­вив­ших­ся из Либур­нии, но сам, боясь все­го про­ис­шед­ше­го, не вхо­дил в Рим, несмот­ря на то, что народ­ные три­бу­ны очень зва­ли его на выбо­ры сото­ва­ри­ща по долж­но­сти. 359 Лишь после того как три­бу­ны при­гро­зи­ли Кар­бо­ну объ­явить его част­ным чело­ве­ком, он вер­нул­ся в Рим и назна­чил кон­суль­ские выбо­ры. Но в этот день были небла­го­при­ят­ные зна­ме­ния, и Кар­бон назна­чил дру­гой день. Но и тогда мол­ния уда­ри­ла в хра­мы Луны и Цере­ры^[29], и авгу­ры пере­нес­ли выбо­ры на лет­нее солн­це­сто­я­ние. Кон­су­лом остал­ся один Кар­бон.

79. 360 Послам, явив­шим­ся к Сул­ле от сена­та, он дал такой ответ: нико­гда он не будет дру­гом людей, совер­шив­ших такие пре­ступ­ле­ния, одна­ко он не име­ет ниче­го про­тив, если сам город пре­до­ста­вит им воз­мож­ность спа­стись; 361 без­опас­ность же в буду­щем как им, так и нашед­шим у него при­ют он име­ет воз­мож­ность доста­вить в боль­шей сте­пе­ни, имея на сво­ей сто­роне пре­дан­ное вой­ско. Из одно­го это­го отве­та ста­но­ви­лось совер­шен­но ясно, что Сул­ла не соби­ра­ет­ся рас­пу­стить свою армию и что он помыш­ля­ет уже о тира­нии. 362 Вме­сте с тем Сул­ла потре­бо­вал от послов воз­вра­тить ему при­над­ле­жа­щее ему зва­ние, его иму­ще­ство, долж­ность жре­ца, все при­ви­ле­гии, каки­ми он рань­ше поль­зо­вал­ся, — все пол­но­стью. Для пере­го­во­ров об этом Сул­ла вме­сте с посла­ми отпра­вил сво­их людей. Они тот­час же, как толь­ко узна­ли, что Цин­на умер и что в Риме нет пра­ви­тель­ства, вер­ну­лись из Брун­ди­зия¹⁸⁵ к Сул­ле без вся­ко­го резуль­та­та [83 г.]. 363 Сул­ла с пятью ита­лий­ски­ми леги­о­на­ми, шестью тыся­ча­ми кон­ни­цы, при­со­еди­нив отряды из Пело­пон­не­са¹⁸⁶ и Македо­нии¹⁸⁷, в общей слож­но­сти с соро­ка­ты­сяч­ной арми­ей дви­нул­ся¹⁸⁸ из Пирея¹⁸⁹ в Пат­ры¹⁹⁰, а из Патр в Брун­ди­зий на тыся­че шести­стах судах. 364 Брун­ди­зий впу­стил Сул­лу без боя; за это он даро­вал горо­ду поз­же осво­бож­де­ние от пода­тей, кото­рым он поль­зу­ет­ся и по сие вре­мя. Из Брун­ди­зия Сул­ла дви­нул­ся с вой­ском впе­ред.

80. 365 По соб­ст­вен­но­му почи­ну вышел к нему навстре­чу с отрядом союз­но­го вой­ска быв­ший тогда еще про­кон­су­лом Цеци­лий Метелл Пий; он дав­но уже был избран для окон­ча­ния Союз­ни­че­ской вой­ны, но не воз­вра­щал­ся в Рим из-за гос­под­ства там Цин­ны и Мария, а ожи­дал исхо­да собы­тий в Лигу­рии. Лица, избран­ные в про­кон­су­лы, сохра­ня­ли свои пол­но­мо­чия до сво­его воз­вра­ще­ния в Рим. 366 Вслед за Метел­лом явил­ся к Сул­ле Гней Пом­пей, вско­ре полу­чив­ший про­зви­ще Вели­ко­го, сын Пом­пея, уби­то­го мол­нией и не счи­тав­ше­го­ся в чис­ле лиц, бла­го­рас­по­ло­жен­ных к Сул­ле¹⁹¹. Пом­пей-сын, чтобы не воз­будить про­тив себя ника­ких подо­зре­ний, при­был во гла­ве леги­о­на, набран­но­го им в Пицене, где отец его снис­кал себе очень высо­кую репу­та­цию. 367 Вско­ре после того Пом­пей-сын набрал и еще два леги­о­на и ока­зал­ся в высо­кой сте­пе­ни полез­ным Сул­ле. Поэто­му-то он отно­сил­ся к Пом­пею, несмот­ря на его моло­дость, с почте­ни­ем, так что, гово­рят, когда Пом­пей являл­ся к Сул­ле, послед­ний толь­ко перед ним одним вста­вал. 368 По окон­ча­нии вой­ны Сул­ла послал Пом­пея в Афри­ку про­гнать оттуда сто­рон­ни­ков Кар­бо­на и водво­рить на цар­ском пре­сто­ле Гием­пса­ла, выгнан­но­го нуми­дий­ца­ми. Сул­ла раз­ре­шил Пом­пею полу­чить три­умф над нуми­дий­ца­ми. Пом­пей тогда был еще моло­дым чело­ве­ком и при­над­ле­жал толь­ко к сосло­вию всад­ни­ков. С тех пор Пом­пей пошел силь­но в гору, послан был в Испа­нию про­тив Сер­то­рия и позд­нее в Понт — про­тив Мит­ри­да­та. 369 К Сул­ле явил­ся и Цетег, преж­де злей­ший его про­тив­ник из пар­тии Цин­ны и Мария, изгнан­ный вме­сте с ними из Рима. Теперь Цетег при­шел к Сул­ле в каче­стве умо­ля­ю­ще­го о защи­те и пре­до­став­лял свои услу­ги на все, чего Сул­ла ни поже­ла­ет.

81. 370 Обла­дая боль­шим вой­ском, имея на сво­ей сто­роне мно­гих дру­зей из чис­ла зна­ти и поль­зу­ясь ими в каче­стве под­на­чаль­ных по коман­до­ва­нию лиц, Сул­ла и Метелл — оба в зва­нии про­кон­су­лов — дви­ну­лись впе­ред. Сул­ла, полу­чив­ший зва­ние про­кон­су­ла в войне с Мит­ри­да­том, решил не сла­гать с себя этой долж­но­сти, хотя Цин­на и объ­явил его вра­гом оте­че­ства. 371 Сул­ла шел в Рим, питая жесто­чай­шую, хотя и скры­вае­мую, враж­ду про­тив сво­их вра­гов. Рим­ляне, оста­вав­ши­е­ся в горо­де, хоро­шо знав­шие нрав Сул­лы и пом­нив­шие его преж­ний штурм и захват Рима, были в стра­хе при мыс­ли об издан­ных про­тив Сул­лы декре­тах, о раз­ру­ше­нии его дома, о кон­фис­ка­ции его иму­ще­ства, об убий­стве его дру­зей, о слу­чай­ном спа­се­нии его потом­ства. 372 Они счи­та­ли, что середи­ны для них нет — либо победа, либо окон­ча­тель­ная гибель. Поэто­му в стра­хе они при­мкну­ли к кон­су­лам про­тив Сул­лы, посла­ли в Ита­лию за вой­ском, про­до­воль­ст­ви­ем, день­га­ми; как быва­ет все­гда во вре­мя край­ней опас­но­сти, была про­яв­ле­на тут боль­шая энер­гия, огром­ное рве­ние.

82. 373 Гай Нор­бан и Луций Сци­пи­он, быв­шие тогда кон­су­ла­ми¹⁹², вме­сте с ними Кар­бон, быв­ший кон­су­лом в про­шлом году, оди­на­ко­во с про­чи­ми враж­деб­но были настро­е­ны к Сул­ле, но они испы­ты­ва­ли боль­шой страх при мыс­ли о том, что они натво­ри­ли. Нор­бан, Сци­пи­он и Кар­бон собра­ли в Риме армию, какую мог­ли, при­со­еди­ни­ли к ней вой­ско, набран­ное из Ита­лии, и дви­ну­лись про­тив Сул­лы, каж­дый в отдель­но­сти. Их армия состо­я­ла сна­ча­ла из двух­сот когорт, по пять­сот чело­век в каж­дой, поз­же их силы уве­ли­чи­лись. 374 Обще­ст­вен­ное настро­е­ние было ско­рее в поль­зу кон­су­лов, чем на сто­роне Сул­лы, шед­ше­го про­тив роди­ны, что созда­ва­ло ему репу­та­цию вра­га, тогда как кон­су­лы, хотя они и дей­ст­во­ва­ли в сво­их лич­ных инте­ре­сах, высту­па­ли все же на защи­ту оте­че­ства. 375 К тому же боль­шин­ство граж­дан в Риме чув­ст­во­ва­ло себя соучаст­ни­ка­ми во всех пре­ступ­ле­ни­ях, совер­шен­ных кон­су­ла­ми, но сто­я­ло на их сто­роне из стра­ха. Они хоро­шо зна­ли, что Сул­ла дума­ет не о нака­за­нии их либо об их исправ­ле­нии, либо об их устра­ше­нии, но что у него в мыс­лях все­об­щая гибель, смерт­ные при­го­во­ры, кон­фис­ка­ции, убий­ства, и в сво­их пред­по­ло­же­ни­ях они не ошиб­лись. 376 Вой­на уни­что­жи­ла все. Зача­стую в одной бит­ве гиб­ло 10—20 тысяч чело­век, а в окрест­но­стях Рима с обе­их сто­рон погиб­ло 50 тысяч. В отно­ше­нии каж­до­го из остав­ших­ся в живых, в отно­ше­нии горо­дов Сул­ла не оста­нав­ли­вал­ся ни перед каки­ми жесто­ко­стя­ми до тех пор, пока он не объ­явил себя еди­но­лич­ным вла­ды­кою все­го Рим­ско­го государ­ства на тот срок, кото­рый пред­став­лял­ся ему жела­тель­ным и нуж­ным.

83. 377 Само боже­ство, каза­лось, пред­ска­за­ло все это для тепе­ре­ш­ней вой­ны. Необъ­яс­ни­мые ужас­ные явле­ния наблюдае­мы были мно­ги­ми, и отдель­ны­ми лица­ми и мас­са­ми, по всей Ита­лии. Ста­ли вспо­ми­нать об ужас­ных ста­рин­ных пред­ска­за­ни­ях. Было мно­го чудес: мул раз­ре­шил­ся от бре­ме­ни, бере­мен­ная жен­щи­на роди­ла змею вме­сто ребен­ка, бог послал силь­ное зем­ле­тря­се­ние, в Риме рух­ну­ли неко­то­рые хра­мы. Все это рим­ляне вос­при­ни­ма­ли с тяже­лым настро­е­ни­ем. 378 Капи­то­лий­ский храм, постро­ен­ный почти за четы­ре­ста лет до того, сго­рел¹⁹³, при­чем никто не знал при­чи­ны пожа­ра. Все это вос­при­ни­ма­лось мас­сою как ука­за­ния^[30] на пред­сто­я­щую гибель Ита­лии и самих рим­лян, как на заво­е­ва­ние само­го горо­да и нис­про­вер­же­ние суще­ст­ву­ю­ще­го государ­ст­вен­но­го строя.

84. 379 Вой­на нача­лась с того момен­та, как Сул­ла в 174-ю олим­пи­а­ду выса­дил­ся в Брун­ди­зии¹⁹⁴. Ее про­дол­жи­тель­ность в срав­не­нии со зна­чи­тель­но­стью всех про­ис­шед­ших собы­тий, кото­рые быст­ро сле­до­ва­ли друг за дру­гом, под­го­ня­е­мые лич­ной нена­ви­стью к вра­гам, была незна­чи­тель­на. Поэто­му и самые стра­да­ния, вызван­ные этим быст­рым ходом собы­тий, ока­за­лись более силь­ны­ми, более ост­ры­ми. 380 И тем не менее вой­на по всей Ита­лии тяну­лась тре­тий год, пока Сул­ла достиг гос­под­ства. В Испа­нии вой­на про­дол­жа­лась дол­гое вре­мя после смер­ти Сул­лы. 381 Вели­ко было чис­ло битв, пере­стре­лок^[31], осад горо­дов и про­чих раз­но­об­раз­ных видов воен­ных дей­ст­вий, в кото­рых при­ни­ма­ли уча­стие пол­ко­вод­цы, и все эти воен­ные дей­ст­вия были заме­ча­тель­ны. Наи­бо­лее же важ­ные и достой­ные упо­ми­на­ния в общем были сле­дую­щие. 382 Пер­вая бит­ва про­кон­су­лов с Нор­ба­ном была око­ло Кан­у­зия. У Нор­ба­на погиб­ло шесть тысяч, у Сул­лы — семь­де­сят чело­век, мно­го было ране­ных. Нор­бан отсту­пил после это­го в Капую.

85. 383 Про­тив Сул­лы и Метел­ла, сто­яв­ших око­ло Теа­на¹⁹⁵, высту­пил Луций Сци­пи­он с дру­гим вой­ском, вялым и желав­шим мира. Узнав об этом, Сул­ла отпра­вил к Сци­пи­о­ну послов с пред­ло­же­ни­ем заклю­чить мир, не столь­ко пото­му, что он наде­ял­ся добить­ся его или нуж­дал­ся в нем, сколь­ко пото­му, что он рас­счи­ты­вал на вол­не­ния сре­ди вой­ска. 384 Это и про­изо­шло. Сци­пи­он полу­чил в резуль­та­те состо­яв­ше­го­ся свида­ния залож­ни­ков, спу­стил­ся на рав­ни­ну, так как с обе­их сто­рон в пере­го­во­рах участ­во­ва­ло толь­ко трое, то нель­зя было узнать содер­жа­ние их. По-види­мо­му, Сци­пи­он отло­жил окон­ча­тель­ный ответ и послал насчет усло­вий пере­го­во­ров к сво­е­му сото­ва­ри­щу по долж­но­сти, Нор­ба­ну, вест­ни­ка Сер­то­рия, вой­ска же про­тив­ни­ков оста­ва­лись в без­дей­ст­вии, ожи­дая отве­та Нор­ба­на. 385 Сер­то­рий на пути захва­тил Суес­су¹⁹⁶, быв­шую на сто­роне Сул­лы. Сул­ла выра­зил за это пре­тен­зию Сци­пи­о­ну, а послед­ний, или пото­му, что не знал о том, что про­изо­шло с Суес­сой^[32], или пото­му, что он не полу­чил еще отве­та от Нор­ба­на, — образ дей­ст­вия Сер­то­рия дей­ст­ви­тель­но был неожи­дан­ным, — ото­слал Сул­ле залож­ни­ков. 386 Немед­лен­но после это­го армия Сци­пи­о­на, обви­няв­шая кон­су­лов в бес­при­чин­ном захва­те Суес­сы во вре­мя пере­ми­рия и в отсыл­ке залож­ни­ков, чего никто не тре­бо­вал, тай­но согла­си­лась перей­ти на сто­ро­ну Сул­лы, когда он подой­дет бли­же. 387 После того как это про­изо­шло, тот­час же все вой­ско Сци­пи­о­на пере­шло на сто­ро­ну Сул­лы, так что послед­ний захва­тил кон­су­ла Сци­пи­о­на и его сына Луция, кото­рые оста­ва­лись одни из все­го вой­ска в шат­ре и были в боль­шом затруд­не­нии. Мне кажет­ся, это несча­стье Сци­пи­о­на обна­ру­жи­ло недо­ста­ток в нем спо­соб­но­сти коман­до­вать, коль ско­ро все его вой­ско без его ведо­ма мог­ло заклю­чить столь важ­ный дого­вор¹⁹⁷.

86. 388 Сци­пи­о­на и его сына, не будучи в состо­я­нии их пере­убедить, Сул­ла ото­слал обрат­но, не при­чи­нив им ника­ко­го вреда. К Нор­ба­ну в Капую он отпра­вил для веде­ния мир­ных пере­го­во­ров дру­гих лиц из опа­се­ния, что боль­шая часть Ита­лии сто­ит еще на сто­роне кон­су­лов, или желая и в отно­ше­нии Нор­ба­на, так же как и в отно­ше­нии Сци­пи­о­на, дей­ст­во­вать хит­ро­стью. 389 Потер­пев тут неуда­чу, — Нор­бан даже не дал ника­ко­го отве­та Сул­ле, так как он, по-види­мо­му, боял­ся, чтобы тот не поста­вил его в такое же неза­вид­ное поло­же­ние перед вой­ском, что и Сци­пи­о­на, — Сул­ла снял­ся с лаге­ря и дви­нул­ся впе­ред, пре­да­вая всю вра­же­скую терри­то­рию опу­сто­ше­нию. Так же посту­пал на дру­гих доро­гах Нор­бан. 390 Кар­бон поспе­шил тем вре­ме­нем в Рим и вынес поста­нов­ле­ние счи­тать вра­га­ми оте­че­ства Метел­ла и про­чих сена­то­ров, при­мкнув­ших к Сул­ле. 391 В это вре­мя сго­рел Капи­то­лий­ский храм. Бол­та­ли, что это дело рук или Кар­бо­на, или кон­су­лов, или кого-либо, подо­слан­но­го Сул­лой. Точ­ных сведе­ний не было, и я не могу сооб­щить при­чи­ны, поче­му храм сго­рел. 392 Сер­то­рий¹⁹⁸, дав­но уже избран­ный пол­ко­вод­цем в Испа­нию, теперь, после взя­тия Суес­сы, бежал туда и, хотя преж­ние пол­ко­вод­цы не хоте­ли при­нять его, Сер­то­рий и в Испа­нии при­чи­нил мно­го хло­пот рим­ля­нам. 393 Меж­ду тем у кон­су­лов вой­ско все при­бы­ва­ло и при­бы­ва­ло из боль­шей части Ита­лии, дер­жав­шей­ся на их сто­роне, а так­же из соседив­шей с Эрида­ном¹⁹⁹ Гал­лии. Не оста­вал­ся в без­дей­ст­вии и Сул­ла. Он рас­сы­лал сво­их людей по Ита­лии, куда толь­ко мог, и соби­рал вой­ско, дей­ст­вуя дру­же­люб­ным обхож­де­ни­ем, стра­хом, день­га­ми и обе­ща­ни­я­ми. В этих при­готов­ле­ни­ях про­шла осталь­ная часть лета.

87. [82 г.] 394 На сле­дую­щий год²⁰⁰ кон­су­ла­ми ста­ли Папи­рий Кар­бон во вто­рой раз и Марий, кото­ро­му было все­го два­дцать семь лет, пле­мян­ник²⁰¹ зна­ме­ни­то­го Мария. Зима и боль­шая сту­жа пара­ли­зо­ва­ли с обе­их сто­рон все пред­при­я­тия. 395 В нача­ле вес­ны у реки Эзи­на²⁰², к юго-восто­ку, воз­го­ре­лась жесто­кая бит­ва меж­ду Метел­лом и Кари­ною, пол­ко­вод­цем Кар­бо­на. Кари­на понес боль­шие поте­ри, был обра­щен в бег­ство, все же окрест­ные места от кон­су­лов пере­шли на сто­ро­ну Метел­ла. 396 Само­го Метел­ла настиг Кар­бон, рас­по­ло­жил­ся лаге­рем вокруг него и не выпус­кал его до тех пор, пока Марий, вто­рой кон­сул^[33], не потер­пел пора­же­ния в боль­шой бит­ве у Пре­не­сте. Узнав об этом, Кар­бон пере­нес свою став­ку и вошел в Ари­мин. Кар­бо­на с тыла тес­нил Пом­пей. С пора­же­ни­ем же у Пре­не­сте дело обсто­я­ло так. 397 Сул­ла захва­тил Сетий²⁰³, после чего Марий, рас­по­ло­жив­ший­ся лаге­рем вбли­зи него, подал­ся немно­го назад. При­быв к так назы­вае­мой свя­щен­ной гава­ни, он выстро­ил вой­ско в бое­вой порядок и драл­ся храб­ро. 398 Когда левый фланг начал сда­вать свои пози­ции, пять когорт пехоты и две тур­мы кон­ни­цы не усто­я­ли и дали сиг­нал к отступ­ле­нию, побро­са­ли свои зна­ме­на и пере­да­лись на сто­ро­ну Сул­лы. Для Мария это тот­час же послу­жи­ло нача­лом несчаст­но­го пора­же­ния. 399 Все вой­ско под уда­ра­ми вра­гов побе­жа­ло в Пре­не­сте, а Сул­ла ско­рым мар­шем пре­сле­до­вал его. Жите­ли Пре­не­сте при­ня­ли пер­вых из чис­ла бежав­ших, но так как Сул­ла напал на Пре­не­сте, его жите­ли запер­ли город­ские ворота, и Марий был под­нят в город на верев­ках. 400 После того после­до­ва­ла новая боль­шая рез­ня у город­ских стен, при­чем Сул­ла захва­тил мно­же­ство плен­ных; ока­зав­ших­ся сре­ди них сам­ни­тов, как быв­ших и все­гда злы­ми вра­га­ми рим­лян, он велел всех пере­бить.

88. 401 В те же самые дни Метелл одер­жал победу над дру­гой арми­ей Кар­бо­на, при­чем Метел­лу пере­да­лись уцелев­шие в бит­ве пять когорт. Пом­пей победил Мария^[44] у горо­да Сены²⁰⁴ и раз­гра­бил город. 402 Сул­ла, запе­рев Мария в Пре­не­сте, отре­зал город от сооб­ще­ния с осталь­ным миром на боль­шое рас­сто­я­ние посред­ст­вом рва и укреп­ле­ний, пору­чив испол­не­ние все­го это­го дела Лукре­цию Офел­ле; он хотел одо­леть Мария уже не сра­же­ни­ем, а голо­дом. 403 Марий, не ожи­дая в даль­ней­шем ниче­го хоро­ше­го, поспе­шил преж­де все­го рас­пра­вить­ся со сво­и­ми лич­ны­ми вра­га­ми. Он послал при­каз Бру­ту²⁰⁵, быв­ше­му пре­то­ром в Риме, собрать под каким-нибудь пред­ло­гом сенат и уни­что­жить Пуб­лия Анти­стия²⁰⁶, Папи­рия Кар­бо­на вто­ро­го²⁰⁷, Луция Доми­ция²⁰⁸, Муция Сце­во­лу²⁰⁹, испол­няв­ше­го в Риме выс­шую жре­че­скую долж­ность. 404 Двое из поиме­но­ван­ных лиц были, соглас­но при­ка­за­нию Мария, умерщ­вле­ны в сена­те, при­чем убий­цы были допу­ще­ны в самое поме­ще­ние сена­та. Доми­ций был убит, когда он пустил­ся бежать, выхо­дя из сена­та, а неда­ле­ко от него убит был и Сце­во­ла. Тела уби­тых были бро­ше­ны в Тибр — уже вошло в обы­чай не хоро­нить их. 405 Сул­ла вел свою армию, разде­лив ее на отряды, на Рим по раз­лич­ным доро­гам, при­ка­зал ей захва­тить город­ские ворота, а в слу­чае неуда­чи идти к Остии. 406 Горо­да, мимо кото­рых про­хо­ди­ло вой­ско, в стра­хе при­ни­ма­ли Сул­лу, а самый Рим при его при­бли­же­нии открыл перед ним ворота. Жите­лей его угне­тал голод, к тому же они при­вык­ли ожи­дать в буду­щем более силь­ные бед­ст­вия по срав­не­нию с насто­я­щим.

89. 407 Сул­ла, узнав об этом, тот­час под­сту­пил к Риму и рас­по­ло­жил вой­ско перед его ворота­ми на Мар­со­вом поле, а сам вошел в город. Все его про­тив­ни­ки раз­бе­жа­лись. Их иму­ще­ство было тот­час же кон­фис­ко­ва­но и пуще­но в про­да­жу. Сул­ла созвал народ на собра­ние. Там он выра­зил сожа­ле­ние о неиз­беж­но­сти все­го про­ис­хо­дя­ще­го, но при­ка­зал кре­пить­ся, так как все это тот­час же пре­кра­тит­ся и государ­ст­вен­ный порядок долж­ным обра­зом нала­дит­ся. 408 Поспеш­но устро­ив все необ­хо­ди­мое и поста­вив во гла­ве горо­да неко­то­рых из сво­их сто­рон­ни­ков, он дви­нул­ся к Клу­зию²¹⁰, где вой­на была еще в пол­ном раз­га­ре. 409 В это вре­мя к кон­су­лам при­со­еди­ни­лась кельт­ибер­ская кон­ни­ца, послан­ная нахо­див­ши­ми­ся в Испа­нии пол­ко­во­д­ца­ми. При про­ис­шед­шей у реки Гла­ния кава­ле­рий­ской бит­ве Сул­ла уни­что­жил пять­де­сят всад­ни­ков, две­сти семь­де­сят кельт­ибе­ров пере­бе­жа­ло к нему, осталь­ных пере­бил Кар­бон или из доса­ды на то, что соро­ди­чи их пере­бе­жа­ли к вра­гу, или из стра­ха, как бы это­го не слу­чи­лось и с эти­ми. 410 В то же вре­мя Сул­ла с дру­гим отрядом вой­ска раз­бил вра­гов у Сатур­нии²¹¹, а Метелл, про­дви­га­ясь обход­ным мар­шем в окрест­но­стях Равен­ны²¹², занял терри­то­рию Урии, бога­тую пше­ни­цей рав­ни­ну. 411 Дру­гие сто­рон­ни­ки Сул­лы вошли посред­ст­вом изме­ны ночью в Неа­поль²¹³, пере­би­ли всех жите­лей, кро­ме немно­гих успев­ших бежать, и захва­ти­ли город­ские три­ре­мы. 412 Меж­ду Сул­лой и Кар­бо­ном око­ло Клу­зия шла жесто­кая бит­ва с утра до вече­ра. Про­тив­ни­ки, ока­зав­ши­е­ся оди­на­ко­во бое­спо­соб­ны­ми, разо­шлись, когда стем­не­ло.

90. 413 На Спо­лет­ской рав­нине²¹⁴ Пом­пей и Красс, пол­ко­вод­цы Сул­лы, пере­би­ли до трех тысяч чело­век из вой­ска Кар­бо­на и при­сту­пи­ли к оса­де высту­пав­ше­го про­тив них Кари­ны. Оса­да про­дол­жа­лась до тех пор, пока Кар­бон не послал на под­мо­гу Карине дру­гое вой­ско. Сул­ла, узнав об этом, устро­ил заса­ду и пере­бил до двух тысяч чело­век из про­хо­див­ше­го мимо него вой­ска. Кари­на ночью, в тем­но­те, когда шел боль­шой дождь, бежал. Оса­ждав­шие что-то заме­ти­ли, но из-за дождя не обра­ти­ли на это вни­ма­ния. 414 Кар­бон отпра­вил к Пре­не­сте Марию, сво­е­му сото­ва­ри­щу по долж­но­сти, Мар­ция с восе­мью леги­о­на­ми, узнав, что Марий бед­ст­ву­ет от голо­да. Пом­пей, устро­ив заса­ду в узком про­хо­де, напал на эти леги­о­ны, обра­тил их в бег­ство, мно­гих пере­бил, а осталь­ных окру­жил на одном хол­ме. 415 Мар­ций, не пога­сив сто­ро­же­вых огней, бро­сил­ся в бег­ство. Вой­ско, поста­вив ему в вину то, что он попал в заса­ду, устро­и­ло боль­шой бунт, и один леги­он цели­ком, со зна­ме­на­ми, не полу­чив ника­ко­го при­ка­за­ния, вер­нул­ся в Ари­мин, а осталь­ные по частям разо­шлись по сво­им род­ным горо­дам, так что у пол­ко­во­д­ца оста­лось все­го лишь семь когорт. 416 Мар­ций, потер­пев такую неуда­чу, вер­нул­ся к Кар­бо­ну. Тем вре­ме­нем Марк Лам­по­ний из Лука­нии, Пон­тий Теле­син из Сам­ния, Гут­та из Капуи с 70 тыся­ча­ми чело­век спе­ши­ли высво­бо­дить Мария из оса­ды. Но Сул­ла в узком месте, через кото­рое толь­ко и воз­мож­но было про­брать­ся^[34], отре­зал им путь. 417 Тогда Марий, отча­яв­шись откуда-нибудь полу­чить помощь со сто­ро­ны, воз­двиг укреп­ле­ние на боль­шом откры­том месте, свез туда бое­вые маши­ны, собрал вой­ско и пытал­ся воору­жен­ной силой одо­леть Лукре­ция. Ниче­го не достиг­нув после мно­го­днев­ных и раз­но­об­раз­ных попы­ток, Марий сно­ва ока­зал­ся запер­тым в Пре­не­сте.

91. 418 В те же самые дни Кар­бон и Нор­бан по пути к Фавен­ции²¹⁵ подо­шли неза­дол­го до вече­ра к лаге­рю Метел­ла и несмот­ря на то, что оста­вал­ся все­го толь­ко один час дня, а кру­гом лежал частый вино­град­ник, как бы совер­шен­но поте­ряв рас­судок и руко­вод­ст­ву­ясь толь­ко раз­дра­же­ни­ем, выстро­и­ли вой­ска в бое­вой порядок, пона­де­яв­шись этим неожи­дан­ным манев­ром напу­гать Метел­ла. 419 Они потер­пе­ли, конеч­но, пора­же­ние в мест­но­сти, не при­год­ной для боя, к тому же в неуроч­ное вре­мя и попа­ли в гущу рас­те­ний, при­чем поте­ря­ли мно­го людей. Погиб­ло око­ло деся­ти тысяч, пере­бе­жа­ло к вра­гу до шести тысяч, осталь­ные настоль­ко были раз­об­ще­ны меж­ду собой, что лишь тыся­ча в стро­е­вом поряд­ке вер­ну­лась в Ари­мин. 420 Дру­гой леги­он лукан­цев^[35], под пред­во­ди­тель­ст­вом Аль­би­но­ва­на, узнав о пора­же­нии, пере­шел, несмот­ря на раз­дра­же­ние Аль­би­но­ва­на, к Метел­лу. Сам Аль­би­но­ван не был в состо­я­нии вос­пре­пят­ст­во­вать их стре­ми­тель­но­му поры­ву и вер­нул­ся к Нор­ба­ну, 421 а по про­ше­ст­вии немно­гих дней всту­пил в тай­ные пере­го­во­ры с Сул­лой. Полу­чив от него заве­ре­ние в сво­ей без­опас­но­сти, если он совер­шит что-либо заме­ча­тель­ное, он при­гла­сил в гости Нор­ба­на и быв­ших у него пол­ко­вод­цев, Гая Анти­па­тра и Фла­вия Фим­брию, бра­та того Фим­брии, кото­рый покон­чил с собою в Малой Азии, и всех дру­гих коман­ди­ров из вой­ска Кар­бо­на, кото­рые тогда были нали­цо. Когда они все яви­лись, за исклю­че­ни­ем Нор­ба­на, — он один толь­ко не при­шел, — Аль­би­но­ван всех их пере­бил в то вре­мя, когда они сиде­ли за сто­лом, а сам бежал к Сул­ле. 422 Нор­бан, узнав, что после это­го несча­стья на сто­ро­ну Сул­лы пере­шел Ари­мин и мно­гие дру­гие сто­яв­шие побли­зо­сти вой­ска, поте­рял вся­кое дове­рие к сво­им дру­зьям и уве­рен­ность в них — так все­гда быва­ет при несча­стьях, — сел на суд­но, при­над­ле­жав­шее како­му-то част­но­му лицу, и отплыл на Родос. Когда поз­же Сул­ла стал тре­бо­вать выда­чи Нор­ба­на, а родо­с­цы коле­ба­лись, как им посту­пить, Нор­бан покон­чил с собою²¹⁶ на город­ской пло­ща­ди.

92. 423 Кар­бон послал Дама­сип­па отве­сти два дру­гих леги­о­на в Пре­не­сте: он чрез­вы­чай­но спе­шил высво­бо­дить из оса­ды Мария. Но и эти леги­о­ны не мог­ли прой­ти через охра­ня­е­мые Сул­лой узкие про­хо­ды. 424 Вся часть Гал­лии, про­сти­раю­ща­я­ся от Равен­ны до Альп, пере­да­лась цели­ком на сто­ро­ну Метел­ла, а Лукулл²¹⁷ одер­жал око­ло Пла­цен­ции²¹⁸ победу над дру­гою частью вой­ска Кар­бо­на. 425 Узнав об этом, послед­ний, хотя у него сто­я­ло еще 30 тысяч вой­ска под Клу­зи­ем, были два леги­о­на Дама­сип­па и дру­гие два леги­о­на Кари­ны и Мар­ция, хотя сам­ни­ты сра­жа­лись, — прав­да неудач­но, — с рве­ни­ем и с боль­ши­ми сила­ми на его сто­роне око­ло узких про­хо­дов, Кар­бон, несмот­ря на все это, поте­рял вся­кую надеж­ду и по мало­ду­шию убе­жал с дру­зья­ми из Ита­лии в Афри­ку, будучи еще кон­су­лом; он наме­ре­вал­ся укре­пить­ся теперь вме­сто Ита­лии в Афри­ке. 426 Остав­ша­я­ся часть вой­ска Кар­бо­на, сто­яв­шая под Клу­зи­ем, всту­пи­ла в бит­ву с Пом­пе­ем и поте­ря­ла в ней до 20 тысяч чело­век. При такой очень чув­ст­ви­тель­ной неуда­че и осталь­ная часть этой армии раз­бре­лась по частям по раз­ным горо­дам. 427 Кари­на, Мар­ций и Дама­сипп со все­ми быв­ши­ми в их рас­по­ря­же­нии воен­ны­ми сила­ми отсту­пи­ли к узким про­хо­дам, чтобы сов­мест­но с сам­ни­та­ми с напря­же­ни­ем всех сил во что бы то ни ста­ло про­рвать­ся через про­хо­ды. Когда это не уда­лось, они дви­ну­лись про­тив Рима, наме­ре­ва­ясь овла­деть горо­дом, обез­людев­шим и лишен­ным про­до­воль­ст­вия. В рас­сто­я­нии ста ста­дий они рас­ки­ну­ли лагерь на терри­то­рии аль­бан­цев.

93. 428 Сул­ла, в тре­во­ге за город, быст­ро отпра­вил впе­ред кон­ни­цу, чтобы пре­гра­дить вра­гам путь, а сам, сосре­дото­чив свои силы у Кол­лин­ских ворот, рас­по­ло­жил­ся в пол­день лаге­рем око­ло хра­ма Вене­ры в то вре­мя, когда вра­ги уже рас­ки­ну­ли лагерь у горо­да. 429 В про­ис­шед­шей к вече­ру бит­ве Сул­ла одер­жал верх на пра­вом флан­ге, левый же фланг, потер­пев­ший неуда­чу, бежал к воротам. 430 Ста­рые сол­да­ты, сто­яв­шие на сте­нах, завидев, что вра­ги вбе­га­ют вме­сте с сол­да­та­ми лево­го флан­га в ворота, захлоп­ну­ли ворота при помо­щи маши­ны; при этом погиб­ло мно­го сол­дат и мно­го сена­то­ров, а все осталь­ные от стра­ха и в силу необ­хо­ди­мо­сти обра­ти­лись про­тив непри­я­те­ля. 431 Сра­же­ние про­дол­жа­лось всю ночь, и мно­го наро­да было пере­би­то. В чис­ле уби­тых были коман­ди­ры Теле­син и Аль­бин, лаге­ри кото­рых были захва­че­ны. Лука­нец Лам­по­ний, Мар­ций, Кари­на и все про­чие быв­шие с ними коман­ди­ры из пар­тии Кар­бо­на бежа­ли. 432 С обе­их сто­рон в этом деле погиб­ло, кажет­ся, 50 тысяч чело­век. Плен­ных, чис­ло кото­рых пре­вы­ша­ло восемь тысяч и боль­шин­ство кото­рых были сам­ни­ты, Сул­ла при­ка­зал при­кон­чить. 433 Спу­стя день к нему были достав­ле­ны попав­шие в плен Мар­ций и Кари­на. И их обо­их, хотя они и были рим­ляне, Сул­ла не поща­дил, а, убив, ото­слал их голо­вы в Пре­не­сте к Лукре­цию, чтобы он про­нес их вокруг стен горо­да.

94. 434 Жите­ли его при виде это­го и узнав, что вся армия Кар­бо­на погиб­ла, что сам Нор­бан бежал из Ита­лии, что вся про­чая Ита­лия и Рим доб­ро­воль­но под­чи­ни­лись Сул­ле, сда­ли Пре­не­сте²¹⁹ Лукре­цию; Марий скрыл­ся в под­зем­ный ров, где немно­го вре­ме­ни спу­стя и покон­чил с собою. 435 Лукре­ций, отру­бив его голо­ву, отпра­вил ее Сул­ле. Гово­рят, Сул­ла, поло­жив ее на Фору­ме пред рост­ра­ми, над­сме­ял­ся над моло­до­стью кон­су­ла и ска­зал: «Нуж­но сна­ча­ла стать греб­цом, а потом управ­лять рулем». 436 Лукре­ций, одолев Пре­не­сте, немед­лен­но при­ка­зал каз­нить одних под­на­чаль­ных Марию коман­ди­ров из чис­ла сена­то­ров, дру­гих поса­дил под арест. Их убил при­быв­ший затем в Пре­не­сте Сул­ла. 437 Всем жите­лям Пре­не­сте Сул­ла при­ка­зал вый­ти впе­ред, без ору­жия, на рав­ни­ну. Когда они вышли, Сул­ла отде­лил очень немно­гих, тех, кото­рые были ему в чем-либо полез­ны, осталь­ным при­ка­зал собрать­ся в три отдель­ные друг от дру­га груп­пы, состо­яв­шие из рим­лян, сам­ни­тов и пре­не­стин­цев. 438 Когда они так сгруп­пи­ро­ва­лись, он объ­явил рим­ля­нам: хотя их поступ­ки и достой­ны смер­ти, он их все-таки про­ща­ет, зато всех дру­гих при­ка­зал пере­бить, но их жен и детей он отпу­стил, не при­чи­нив им ника­ко­го вреда. Самый город, быв­ший сре­ди тогдаш­них горо­дов очень бога­тым, Сул­ла отдал на раз­граб­ле­ние. 439 Таким же обра­зом пал и Пре­не­сте. Но дру­гой город, Нор­ба²²⁰, все еще энер­гич­но сопро­тив­лял­ся, пока Эми­лий Лепид²²¹ не про­ник в него ночью при содей­ст­вии изме­ны. Жите­ли Нор­бы, раз­гне­ван­ные этою изме­ною, одни сами покон­чи­ли с собой, дру­гие по вза­им­но­му согла­ше­нию уби­ва­ли друг дру­га, третьи умерщ­вля­ли себя через пове­ше­ние, нако­нец, были и такие, кото­рые запи­ра­ли две­ри сво­их домов и под­жи­га­ли их. Под­няв­ший­ся силь­ный ветер так истре­бил огнем город, что от него не оста­лось ника­кой добы­чи. Так самоот­вер­жен­но погиб­ли жите­ли Нор­бы.

95. 440 Когда с вой­ной в Ита­лии было покон­че­но²²² мечом и огнем, пол­ко­вод­цы Сул­лы ста­ли объ­ез­жать горо­да и в тех из них, кото­рые воз­буж­да­ли подо­зре­ние, ста­ви­ли гар­ни­зо­ны. Пом­пей был послан в Афри­ку про­тив Кар­бо­на и в Сици­лию про­тив тамош­них его при­вер­жен­цев. 441 Сам Сул­ла созвал рим­лян в собра­ние, на кото­ром он мно­го и веле­ре­чи­во гово­рил о себе, но вме­сте с тем наго­во­рил и мно­го ужа­сов для устра­ше­ния дру­гих. Он заявил, что улуч­шит поло­же­ние наро­да, если его будут слу­шать­ся; зато по отно­ше­нию к сво­им вра­гам он не будет знать ника­кой поща­ды вплоть до при­чи­не­ния им самых край­них бед­ст­вий; точ­но так же он жесто­ко рас­пра­вит­ся со все­ми пре­то­ра­ми, кве­сто­ра­ми, воен­ны­ми три­бу­на­ми, со все­ми про­чи­ми, кто помо­гал его вра­гам с того дня, когда кон­сул Сци­пи­он не сдер­жал заклю­чен­но­го с Сул­лой согла­ше­ния²²³. 442 Сра­зу же после это­го Сул­ла при­судил к смерт­ной каз­ни до соро­ка сена­то­ров и око­ло тыся­чи шести­сот так назы­вае­мых всад­ни­ков. Сул­ла, кажет­ся, пер­вый соста­вил спис­ки²²⁴ при­го­во­рен­ных к смер­ти и назна­чил при этом подар­ки тем, кто их убьет, день­ги — кто доне­сет, нака­за­ния — кто при­го­во­рен­ных укро­ет. 443 Немно­го спу­стя он к проскри­би­ро­ван­ным сена­то­рам при­ба­вил еще дру­гих. Все они, будучи захва­че­ны, неожи­дан­но поги­ба­ли там, где их настиг­ли — в домах, в зако­ул­ках, в хра­мах; неко­то­рые в стра­хе бро­са­лись к Сул­ле и их изби­ва­ли до смер­ти у ног его, дру­гих оттас­ки­ва­ли от него и топ­та­ли. Страх был так велик, что никто из видев­ших все эти ужа­сы даже пик­нуть не смел. 444 Неко­то­рых постиг­ло изгна­ние, дру­гих — кон­фис­ка­ция иму­ще­ства. Бежав­ших из горо­да всюду разыс­ки­ва­ли сыщи­ки и, кого хоте­ли, пре­да­ва­ли смер­ти.

96. 445 Были уби­ты, под­верг­лись изгна­нию, кон­фис­ка­ции иму­ще­ства мно­гие из чис­ла тех ита­лий­цев, кото­рые пови­но­ва­лись Кар­бо­ну, Нор­ба­ну, Марию или их под­на­чаль­ным коман­ди­рам. 446 По всей Ита­лии учреж­де­ны были над эти­ми лица­ми жесто­кие суды, при­чем выдви­га­лись про­тив них раз­но­об­раз­ные обви­не­ния. Их обви­ня­ли или в том, что они были коман­ди­ра­ми, или в том, что слу­жи­ли в вой­ске, или в том, что вно­си­ли день­ги или ока­зы­ва­ли дру­гие услу­ги, или вооб­ще в том, что они пода­ва­ли сове­ты, направ­лен­ные про­тив Сул­лы. Пово­да­ми к обви­не­нию слу­жи­ли госте­при­им­ство, друж­ба, дача или полу­че­ние денег в ссу­ду; к суду при­вле­ка­ли даже за про­стую ока­зан­ную услу­гу или за ком­па­нию во вре­мя путе­ше­ст­вия. И все­го более сви­реп­ст­во­ва­ли про­тив лиц бога­тых. 447 Когда еди­но­лич­ные обви­не­ния были исчер­па­ны, Сул­ла обру­шил­ся на горо­да и их под­вер­гал нака­за­нию, либо сры­вая их цита­де­ли, либо раз­ру­шая их сте­ны, или нала­гая на граж­дан штра­фы, или исто­щая их самы­ми тяже­лы­ми побо­ра­ми. 448 В боль­шую часть горо­дов Сул­ла отпра­вил коло­ни­стов из слу­жив­ших под его коман­дою сол­дат, чтобы иметь и по всей Ита­лии свои гар­ни­зон­ные зем­ли; при­над­ле­жав­шие этим горо­дам нахо­див­ши­е­ся в них жилые поме­ще­ния Сул­ла делил меж­ду коло­ни­ста­ми. Это снис­ка­ло их рас­по­ло­же­ние к нему и после его смер­ти. Так как они не мог­ли счи­тать свое поло­же­ние проч­ным, пока не укре­пят­ся рас­по­ря­же­ния Сул­лы, то они боро­лись за дело Сул­лы и после его кон­чи­ны. 449 Пока все это про­ис­хо­ди­ло в Ита­лии, Кар­бон со мно­ги­ми знат­ны­ми убе­жал из Ливии в Сици­лию, а оттуда на ост­ров Кор­си­ку, где он был схва­чен послан­ным Пом­пе­ем отрядом. И всех про­чих Пом­пей при­ка­зал сопро­вож­дав­шим его лицам уби­вать, не при­во­дя даже к нему. Кар­бо­на же, быв­ше­го три раза кон­су­лом, он велел свя­зан­ным при­ве­сти к себе, поно­сил его при всем наро­де, а затем убил и голо­ву его послал Сул­ле²²⁵.

97. 450 Когда Сул­ла рас­пра­вил­ся со сво­и­ми вра­га­ми, как хотел, и когда у него оста­вал­ся один толь­ко враг — Сер­то­рий, да и тот был дале­ко, он послал про­тив него в Испа­нию Метел­ла. В Риме Сул­ла устро­ил все по сво­е­му жела­нию. 451 Не было и речи о каких-либо зако­нах или о голо­со­ва­ни­ях, или о выбо­рах по жре­бию; все от стра­ха дро­жа­ли, попря­та­лись, без­молв­ст­во­ва­ли. Было поста­нов­ле­но при­знать проч­но закреп­лен­ны­ми и не под­ле­жа­щи­ми кон­тро­лю все рас­по­ря­же­ния Сул­лы, сде­лан­ные им в быт­ность его кон­су­лом и про­кон­су­лом. Ему воз­двиг­ли позо­ло­чен­ную кон­ную ста­тую перед рост­ра­ми и сде­ла­ли под­пись: «Ста­туя Кор­не­лия Сул­лы, счаст­ли­во­го импе­ра­то­ра». 452 «Счаст­ли­вым» назы­ва­ли его льсте­цы вслед­ст­вие посто­ян­но сопут­ст­ву­ю­ще­го ему сча­стья в борь­бе с вра­га­ми. И лесть эта закре­пи­лась затем в про­зви­ще, дан­ном Сул­ле. Я встре­тил в одном сочи­не­нии, что Сул­ла был про­воз­гла­шен «Эпа­ф­ро­ди­том» в этом поста­нов­ле­нии, и это сооб­ще­ние мне пока­за­лось не неве­ро­ят­ным, так как он носил так­же про­зви­ще «Фауст»; послед­нее про­зви­ще по сво­е­му зна­че­нию очень близ­ко к «счаст­ли­вый» и «изящ­ный». 453 Име­ет­ся и под­твер­ждаю­щее это пред­ска­за­ние ора­ку­ла, дан­ное неко­гда Сул­ле, когда он вопро­шал о сво­ем буду­щем:

454 Какое бы про­зви­ще ни поста­но­ви­ли даро­вать Сул­ле рим­ляне, воз­дви­гая его ста­тую, мне кажет­ся, они сде­ла­ли это, либо желая скры­то посме­ять­ся над ним, либо уми­ло­сти­вить его. 455 Сам он послал в Дель­фы^[45] золо­той венок и золотую секи­ру с такою над­пи­сью:

98. 456 Сул­ла поис­ти­не был царем или тира­ном не по избра­нию, а по силе и мощи. Ему, одна­ко, нуж­на была хотя бы види­мость того, что он избран, и он достиг это­го сле­дую­щим обра­зом. 457 Древ­ние рим­ские цари были царя­ми в силу при­су­щей им доб­ле­сти. И когда кто-либо из них уми­рал, пра­ви­ли пооче­ред­но сена­то­ры в тече­ние пяти дней, пока народ не ста­вил на цар­ст­во­ва­ние дру­го­го царя. Это­го пяти­днев­но­го пра­ви­те­ля назы­ва­ли «меж­ду­ца­рем» — он был царем на пять дней. Потом, по исте­че­нии сро­ка кон­суль­ства ста­рые кон­су­лы все­гда назна­ча­ли выбо­ры новых кон­су­лов, но если по како­му-либо обсто­я­тель­ству кон­су­ла в дан­ный момент не было нали­цо, то до выбо­ров кон­су­лов назна­чал­ся опять-таки меж­ду­царь^[36]. 458 Сул­ла ухва­тил­ся за этот обы­чай. Кон­су­лов тогда не было: Кар­бон умер в Сици­лии, Марий — в Пре­не­сте. Сул­ла выехал неда­ле­ко от Рима и при­ка­зал сена­ту избрать так назы­вае­мо­го меж­ду­ца­ря. 459 Сенат избрал Вале­рия Флак­ка²²⁶ в надеж­де, что он вне­сет пред­ло­же­ние устро­ить выбо­ры кон­су­лов. Тогда Сул­ла пору­чил Флак­ку вне­сти в народ­ное собра­ние сле­дую­щее пред­ло­же­ние: по мне­нию его, Сул­лы, для Рима в насто­я­щее вре­мя было бы полез­но, чтобы в нем было дик­та­тор­ское прав­ле­ние, хотя этот обы­чай пре­кра­тил­ся четы­ре­ста лет тому назад. Тот, кто будет избран, дол­жен пра­вить не опре­де­лен­ный срок, но до тех пор, пока Рим, Ита­лия, вся Рим­ская дер­жа­ва, потря­сен­ная меж­до­усоб­ны­ми рас­пря­ми и вой­на­ми, не укре­пит­ся. 460 Это пред­ло­же­ние име­ло в виду само­го Сул­лу — и в этом не было ника­ко­го сомне­ния. Сул­ла и сам не мог скрыть это­го и в кон­це сво­его посла­ния откры­то заяв­лял, что, по его мне­нию, имен­но он в насто­я­щее вре­мя будет поле­зен для Рима.

99. 461 Вот какое посла­ние отпра­вил Сул­ла. Рим­ляне пони­ма­ли, что им не при­хо­дит­ся уже про­из­во­дить выбо­ры по доб­рой воле, по зако­ну, что вооб­ще не они явля­ют­ся гос­по­да­ми поло­же­ния. В таком затруд­ни­тель­ном поло­же­нии они гото­вы были при­вет­ст­во­вать хотя бы тень выбо­ров как показ­ную види­мость сво­бо­ды. Поэто­му они выбра­ли Сул­лу на срок, на какой он хочет, пол­но­моч­ным пра­ви­те­лем-тира­ном. 462 Прав­да, и дик­та­тор­ская власть в ста­ри­ну была неогра­ни­чен­ной тира­ни­ей, но она огра­ни­чи­ва­лась корот­ким сро­ком. Тогда же впер­вые, не будучи огра­ни­че­на вре­ме­нем, она ста­но­ви­лась вполне тира­ни­ей. Тем не менее для крас­но­го слов­ца было при­бав­ле­но, что Сул­ла изби­ра­ет­ся дик­та­то­ром для про­веде­ния зако­но­про­ек­тов, кото­рые он соста­вит лич­но сам для упо­рядо­че­ния государ­ст­вен­но­го строя. 463 Так-то рим­ляне, управ­ляв­ши­е­ся царя­ми²²⁷ в тече­ние свы­ше шести­де­ся­ти олим­пи­ад, затем поль­зо­вав­ши­е­ся демо­кра­ти­ей и управ­ляв­ши­е­ся кон­су­ла­ми как годич­ны­ми пред­ста­ви­те­ля­ми государ­ства в тече­ние ста олим­пи­ад, сно­ва испро­бо­ва­ли цар­скую власть. Гре­ки счи­та­ли тогда 175-ю олим­пи­а­ду, впро­чем, в Олим­пии тогда не было ника­ких собра­ний за исклю­че­ни­ем бега на ста­дии. 464 Дело в том, что Сул­ла при­гла­сил в Рим всех атле­тов и устро­ил все про­чие виды зре­лищ во сла­ву его подви­гов в войне про­тив Мит­ри­да­та или в Ита­лии. Пред­ло­гом для устрой­ства всех этих тор­жеств было дать пере­дох­нуть наро­ду от стра­да­ний и под­нять его настро­е­ние.

100. 465 Чтобы сохра­нить види­мость искон­но­го государ­ст­вен­но­го строя, Сул­ла допу­стил и назна­че­ние кон­су­лов²²⁸ [81 г.]. Кон­су­ла­ми ста­ли Марк Тул­лий и Кор­не­лий Дола­бел­ла. Сам Сул­ла, как обла­даю­щий цар­ской вла­стью будучи дик­та­то­ром, сто­ял выше кон­су­лов. Пред ним, как пред дик­та­то­ра­ми, носи­ли 24 секи­ры, столь­ко же, сколь­ко носи­ли и пред преж­ни­ми царя­ми. Мно­го­чис­лен­ные тело­хра­ни­те­ли окру­жа­ли Сул­лу. 466 Суще­ст­ву­ю­щие зако­ны он начал отме­нять и вме­сто них изда­вал дру­гие. Так, напри­мер, он запре­тил зани­мать долж­ность пре­то­ра ранее отправ­ле­ния долж­но­сти кве­сто­ра и долж­ность кон­су­ла ранее отправ­ле­ния долж­но­сти пре­то­ра, он вос­пре­тил зани­мать вновь ту же самую долж­ность до исте­че­ния деся­ти лет. 467 Долж­ность народ­ных три­бу­нов он почти совер­шен­но уни­что­жил, лишив ее вся­ко­го зна­че­ния и зако­ном вос­пре­тив народ­но­му три­бу­ну зани­мать какую-либо дру­гую долж­ность. След­ст­ви­ем это­го было то, что все доро­жив­шие сво­ей репу­та­ци­ей или про­ис­хож­де­ни­ем ста­ли укло­нять­ся в после­дую­щее вре­мя от долж­но­сти три­бу­на, впро­чем, я не могу навер­ное ска­зать, был ли Сул­ла ини­ци­а­то­ром суще­ст­ву­ю­ще­го теперь поряд­ка, по кото­ро­му назна­че­ние народ­ных три­бу­нов было пере­не­се­но из народ­но­го собра­ния в сенат. 468 К чис­лу чле­нов сена­та, совер­шен­но обез­людев­ше­го из-за меж­до­усоб­ных рас­прей и войн, Сул­ла при­ба­вил до трех­сот новых чле­нов из наи­бо­лее знат­ных всад­ни­ков²²⁹, при­чем голо­со­ва­ние каж­до­го из них пору­че­но было три­бам^[46]. 469 В состав народ­но­го собра­ния Сул­ла вклю­чил, даро­вав им сво­бо­ду, свы­ше 10 тысяч наи­бо­лее моло­дых и креп­ких рабов, при­над­ле­жав­ших ранее уби­тым рим­ля­нам. Всех их Сул­ла объ­явил рим­ски­ми граж­да­на­ми, по сво­е­му име­ни назвав их Кор­не­ли­я­ми, чтобы тем самым иметь воз­мож­ность поль­зо­вать­ся голо­са­ми 10 тысяч таких чле­нов народ­но­го собра­ния, кото­рые гото­вы были испол­нять все его при­ка­за­ния. 470 То же самое он наме­ре­вал­ся сде­лать и в отно­ше­нии ита­лий­цев: он наде­лил слу­жив­ших в его армии сол­дат два­дца­ти трех леги­о­нов, как об этом ска­за­но мною ранее, боль­шим коли­че­ст­вом зем­ли в горо­дах, частью еще не под­верг­шей­ся пере­де­лу, частью отня­той в виде штра­фа от горо­дов.

101. 471 Вооб­ще Сул­ла был чело­век жесто­кий, крайне вспыль­чи­вый. Квинт Лукре­ций Офел­ла²³⁰, заво­е­вав­ший для него Пре­не­сте, одолев­ший путем оса­ды кон­су­ла Мария и тем самым завер­шив­ший победу Сул­лы, желал быть кон­су­лом, хотя он был еще толь­ко всад­ни­ком и не отправ­лял ни квес­тор­ской, ни пре­тор­ской долж­но­сти. Лукре­ций пре­тен­до­вал на кон­суль­ство, опи­ра­ясь на ста­рый обы­чай и осно­вы­ва­ясь на зна­чи­тель­но­сти все­го им совер­шен­но­го; он про­сил и граж­дан о под­держ­ке его домо­га­тель­ства. Сул­ла стал пре­пят­ст­во­вать это­му и ста­рал­ся удер­жать Лукре­ция, но не мог его убедить, тогда он убил Лукре­ция на фору­ме. 472 Созвав народ в собра­ние, Сул­ла ска­зал: «Вы, граж­дане, зна­е­те и услы­ши­те это теперь от меня: я убил Лукре­ция, так как он меня не послу­шал­ся». И к этим сло­вам при­со­еди­нил такой рас­сказ: «Вши куса­ли зем­ледель­ца в то вре­мя, как он пахал. Два раза он остав­лял плуг, сни­мал свое испод­нее пла­тье и очи­щал его. А когда вши его сно­ва нача­ли кусать, он, чтобы часто не при­хо­ди­лось ему пре­ры­вать свою работу, сжег пла­тье. И я сове­тую тем, кто два­жды побеж­ден мною, не про­сить у меня на тре­тий раз огня». 473 Таки­ми реча­ми Сул­ла запу­гал рим­лян и пра­вил ими как хотел. Он полу­чил три­умф за Мит­ри­да­то­ву вой­ну. По это­му пово­ду неко­то­рые назы­ва­ли его власть в шут­ку цар­скою вла­стью, от кото­рой он отре­ка­ет­ся, так как он толь­ко скры­ва­ет имя царя. Дру­гие гово­ри­ли, что его дей­ст­вия дока­зы­ва­ют обрат­ное, и назы­ва­ли власть Сул­лы обще­при­знан­ной тира­ни­ей.

102. 474 Такие горь­кие послед­ст­вия име­ла эта вой­на для Рима и для всей Ита­лии. Послед­ст­вия эти ска­за­лись и на всех наро­дах за пре­де­ла­ми Ита­лии, кото­рые еще ранее постра­да­ли от вой­ны с пира­та­ми, с Мит­ри­да­том, с Сул­лой или изне­мо­га­ли от боль­ших нало­гов, так как рим­ская каз­на из-за меж­до­усоб­ных рас­прей стра­да­ла недо­стат­ком денеж­ных средств. 475 Ведь все наро­ды, все союз­ные с Римом цари, все горо­да, не толь­ко обя­зан­ные пла­тить дань, но и те, кото­рые при­со­еди­ни­лись к Риму и свя­за­ны были с ним дого­во­ра­ми, скреп­лен­ны­ми клят­ва­ми, все горо­да, кото­рые бла­го­да­ря сою­зу с Римом или за какие-либо дру­гие свои доб­ро­де­те­ли поль­зо­ва­лись авто­но­ми­ей и были сво­бод­ны от упла­ты пода­тей, — все они полу­чи­ли теперь при­ка­за­ние пла­тить дань и пови­но­вать­ся. Неко­то­рые горо­да лиши­лись сво­их терри­то­рий и гава­ней, пре­до­став­лен­ных им по дого­во­ру с Римом. 476 Алек­сандр²³¹, сын быв­ше­го еги­пет­ско­го царя Алек­сандра, вос­пи­ты­вал­ся на Косе, был выдан кос­ца­ми Мит­ри­да­ту, бежал от него к Сул­ле и стал близ­ким к нему чело­ве­ком. Его Сул­ла назна­чил царем Алек­сан­дрии, руко­вод­ст­ву­ясь тем, что там не было муж­ско­го пред­ста­ви­те­ля вла­сти, а жен­щи­ны, про­ис­хо­див­шие из цар­ско­го рода, нуж­да­лись в род­ст­вен­ни­ке муж­чине. На самом деле Сул­ла рас­счи­ты­вал хоро­шо пожи­вить­ся с бога­то­го цар­ства. 477 Моло­дой чело­век, опи­ра­ясь на Сул­лу, стал пра­вить в Алек­сан­дрии слиш­ком уж нехо­ро­шо. Поэто­му после девят­на­дца­ти­днев­но­го его управ­ле­ния алек­сан­дрий­цы про­ве­ли его из цар­ско­го двор­ца в гим­на­сий и там уби­ли²³². Так-то алек­сан­дрий­цы, опи­ра­ясь на силу сво­его государ­ства и не испы­тав еще бед­ст­вий от внеш­не­го вра­га, не боя­лись дру­гих.

103. 478 В сле­дую­щем году²³³ Сул­ла, хотя он был дик­та­то­ром, при­твор­но желая сохра­нить вид демо­кра­ти­че­ской вла­сти, при­нял во вто­рой раз кон­суль­ство вме­сте с Метел­лом Бла­го­че­сти­вым [80 г.]. 479 Может быть, поэто­му и теперь еще рим­ские импе­ра­то­ры²³⁴, назна­чая кон­су­лов в Риме, ино­гда объ­яв­ля­ют самих себя тако­вы­ми, счи­тая за что-то пре­крас­ное соеди­нить с вер­хов­ною вла­стью так­же и кон­суль­ство. 480 На сле­дую­щий год²³⁵ [79 г.] народ, убла­жая Сул­лу, сно­ва избрал его кон­су­лом. Но Сул­ла не при­нял это­го избра­ния, назна­чил кон­су­лом Сер­ви­лия Исав­ри­ка и Клав­дия Пуль­х­ра, а сам доб­ро­воль­но сло­жил с себя свою боль­шую власть, хотя никто его к это­му не побуж­дал. 481 И этот его посту­пок мне так­же пред­став­ля­ет­ся уди­ви­тель­ным, имен­но, что один толь­ко Сул­ла, хотя никто на этом не наста­и­вал, пер­вый пере­дал такую боль­шую власть не сво­им детям, как то сде­ла­ли Пто­ле­мей²³⁶ в Егип­те, Арио­бар­зан²³⁷ в Кап­па­до­кии, Селевк²³⁸ в Сирии, а тем, над кем он власт­во­вал. 482 Стран­но так­же и то, что Сул­ла доб­ро­воль­но сло­жил с себя ту власть, кото­рой он овла­дел после того, как про­из­вел для полу­че­ния ее столь­ко наси­лий, под­верг­ся столь­ким опас­но­стям. Не менее уди­ви­тель­но так­же и то, что он не побо­ял­ся сде­лать это после того, как в веден­ной им войне было истреб­ле­но более ста тысяч цве­ту­ще­го насе­ле­ния, после того, как он убил и изгнал из чис­ла сво­их вра­гов девя­но­сто сена­то­ров, до пят­на­дца­ти кон­су­лов, две тыся­чи шесть­сот так назы­вае­мых всад­ни­ков (вме­сте с изгнан­ны­ми), 483 при­чем у мно­гих из всех этих лиц иму­ще­ство было кон­фис­ко­ва­но, тела мно­гих из них выбро­ше­ны без погре­бе­ния. Сул­ла, не побо­яв­шись ни остав­ших­ся в Риме, ни изгнан­ни­ков, ни тех горо­дов, кото­рых он лишил цита­де­лей, стен, укреп­ле­ний, денег и при­ви­ле­гий, объ­явил себя част­ным чело­ве­ком.

104. 484 Столь­ко было в этом чело­ве­ке сме­ло­сти, такое сопут­ст­во­ва­ло ему сча­стье; гово­рят, когда Сул­ла сло­жил с себя власть, он при­ба­вил на фору­ме, что, если кто-либо потре­бу­ет, он готов дать ответ во всем про­ис­шед­шем, что он отме­нил лик­то­ров для себя, отста­вил сво­их тело­хра­ни­те­лей и в тече­ние дол­го­го вре­ме­ни один, лишь со сво­и­ми дру­зья­ми, появ­лял­ся сре­ди тол­пы, кото­рая и теперь еще смот­ре­ла на него со стра­хом. 485 Когда он воз­вра­щал­ся домой, лишь один маль­чик стал упре­кать Сул­лу, и так как маль­чи­ка никто не сдер­жи­вал, он сме­ло дошел с Сул­лой до его дома и по пути про­дол­жал ругать его. 486 И Сул­ла, рас­па­ляв­ший­ся гне­вом на высо­ко­по­став­лен­ных людей, на целые горо­да, спо­кой­но выно­сил ругань маль­чи­ка²³⁹. Толь­ко при вхо­де в дом он созна­тель­но или слу­чай­но про­из­нес про­ро­че­ские сло­ва о буду­щем: «Этот маль­чик послу­жит поме­хою для вся­ко­го дру­го­го чело­ве­ка, обла­даю­ще­го такою вла­стью, какою обла­дал я, сла­гать ее». 487 И дей­ст­ви­тель­но, про­шло корот­кое вре­мя, и рим­ляне поня­ли, как Сул­ла был прав: Гай Цезарь²⁴⁰ сво­ей вла­сти не сло­жил. При­чи­на, поче­му Сул­ла поже­лал стать из част­но­го чело­ве­ка тира­ном и из тира­на обра­тить­ся сно­ва в част­но­го чело­ве­ка и после это­го про­во­дить жизнь в сель­ском уеди­не­нии, заклю­ча­ет­ся, на мой взгляд, в том, что он за вся­кое дело брал­ся с пылом и про­во­дил его со всей энер­ги­ей. 488 Сул­ла пере­ехал в свое поме­стье в Кумах, в Ита­лии, и там в тишине раз­вле­кал­ся рыб­ной лов­лей и охотой, не пото­му, что он осте­ре­гал­ся вести жизнь част­но­го чело­ве­ка, про­жи­вая в горо­де, не пото­му, что он не чув­ст­во­вал в себе доста­точ­но силы для новых пред­при­я­тий. 489 Он нахо­дил­ся еще в цве­ту­щем воз­расте и обла­дал пол­ным здо­ро­вьем. В Ита­лии к его услу­гам было 120 тысяч чело­век, недав­но слу­жив­ших под его началь­ст­вом и теперь полу­чив­ших от него боль­шие подар­ки, обиль­ные земель­ные наде­лы; в его рас­по­ря­же­нии были в Риме 10 тысяч кор­не­ли­ев и про­чий народ, при­над­ле­жав­ший к чис­лу его сто­рон­ни­ков, пре­дан­ный ему, страш­ный для дру­гих; все они как дей­ст­во­вав­шие рань­ше вме­сте с Сул­лой виде­ли свою без­опас­ность в том, чтобы он дол­го жил. 490 Мне кажет­ся, Сул­ла пре­сы­тил­ся вой­на­ми, вла­стью, Римом и после все­го это­го полю­бил сель­скую жизнь.

105. 491 Лишь толь­ко Сул­ла уда­лил­ся от дел [79 г.], а рим­ляне изба­ви­лись от убийств и про­из­во­ла, посте­пен­но сно­ва ста­ли воз­го­рать­ся новые вол­не­ния. Назна­чен­ные кон­су­лы²⁴¹, Квинт Катул, из пар­тии Сул­лы, и Эми­лий Лепид, из про­тив­ной ему пар­тии, пита­ли один к дру­го­му злей­шую враж­ду, и меж­ду ними тот­час же нача­лась раз­молв­ка. Ясно было, какие из все­го это­го про­изой­дут беды. 492 Сул­ла, про­жи­вая в сво­ем поме­стье, видел сон. Ему при­сни­лось, что его уже зовет к себе его гений. Тот­час же, рас­ска­зав сво­им дру­зьям виден­ный им сон, он поспеш­но стал состав­лять заве­ща­ние, окон­чил его в тот же день, при­ло­жил печать и к вече­ру забо­лел лихо­рад­кой, а ночью умер²⁴², будучи шести­де­ся­ти лет. Это был, по-види­мо­му, как пока­за­ло и его имя, счаст­ли­вей­ший чело­век во всем до кон­ца сво­ей жиз­ни, если счи­тать сча­стьем для чело­ве­ка испол­не­ние его жела­ний. 493 В Риме смерть Сул­лы вызва­ла тот­час же меж­до­усоб­ную рас­прю. Одни тре­бо­ва­ли, чтобы тело Сул­лы было про­ве­зе­но тор­же­ст­вен­но по всей Ита­лии, выстав­ле­но в Риме на Фору­ме и погре­бе­но за государ­ст­вен­ный счет, но Лепид и его сто­рон­ни­ки вос­про­ти­ви­лись это­му. 494 Одер­жа­ли верх, одна­ко, Катул и сул­лан­цы. Тело Сул­лы про­ве­зе­но было по всей Ита­лии и достав­ле­но в Рим. Оно поко­и­лось в цар­ском обла­че­нии на золо­том ложе. За ложем сле­до­ва­ло мно­го тру­ба­чей, всад­ни­ков и про­чая воору­жен­ная тол­па пеш­ком. 495 Слу­жив­шие под началь­ст­вом Сул­лы ото­всюду сте­ка­лись на про­цес­сию в пол­ном воору­же­нии, и по мере того, как они при­хо­ди­ли, они тот­час выст­ра­и­ва­лись в долж­ном поряд­ке. Сбе­жа­лись и дру­гие мас­сы наро­да, сво­бод­ные от работы. Пред телом Сул­лы нес­ли зна­ме­на и секи­ры, кото­ры­ми он был укра­шен еще при жиз­ни, когда был пра­ви­те­лем.

106. 496 Наи­бо­лее пыш­ный харак­тер при­ня­ла про­цес­сия, когда она подо­шла к город­ским воротам и когда тело Сул­лы ста­ли про­но­сить через них. Тут нес­ли боль­ше двух тысяч золотых вен­ков, поспеш­но изготов­лен­ных, дары от горо­дов и слу­жив­ших под коман­дою Сул­лы леги­о­нов, от его дру­зей. Невоз­мож­но пере­чис­лить дру­гие рос­кош­ные дары, при­слан­ные на похо­ро­ны. 497 Тело Сул­лы из стра­ха перед собрав­шим­ся вой­ском сопро­вож­да­ли все жре­цы и жри­цы по отдель­ным кол­ле­ги­ям²⁴³, весь сенат, все долж­ност­ные лица с отли­чи­тель­ны­ми зна­ка­ми их вла­сти. 498 В пыш­ном убран­стве сле­до­ва­ла тол­па так назы­вае­мых всад­ни­ков и отдель­ны­ми отряда­ми все вой­ско, слу­жив­шее под началь­ст­вом Сул­лы. Оно все поспеш­но сбе­жа­лось, так как все сол­да­ты торо­пи­лись при­нять уча­стие в печаль­ной цере­мо­нии, со сво­и­ми позо­ло­чен­ны­ми зна­ме­на­ми, в посе­реб­рен­ном воору­же­нии, какое и теперь еще обык­но­вен­но употреб­ля­ет­ся в тор­же­ст­вен­ных про­цес­си­ях. Бес­ко­неч­ное коли­че­ство было тру­ба­чей, играв­ших по оче­реди печаль­ные похо­рон­ные пес­ни. 499 Гром­кие при­чи­та­ния про­из­но­си­ли сна­ча­ла по оче­реди сена­то­ры и всад­ни­ки, далее вой­ско, нако­нец, народ, одни истин­но скор­бя по Сул­ле, дру­гие из стра­ха перед ним — и тогда они не мень­ше, чем при его жиз­ни, боя­лись и его вой­ска и его тру­па, ибо при виде все­го про­ис­хо­дя­ще­го, при вос­по­ми­на­нии о том, что Сул­ла сде­лал, они пере­пол­ня­лись стра­хом и долж­ны были согла­сить­ся с про­тив­ни­ка­ми, что он был дей­ст­ви­тель­но счаст­ли­вей­шим из мужей, но и мерт­вый — самым страш­ным про­тив­ни­ком для них. 500 Когда труп Сул­лы был постав­лен на кафед­ре на Фору­ме, откуда про­из­но­сят­ся речи, над­гроб­ную речь дер­жал самый луч­ший из тогдаш­них ора­то­ров, пото­му что сын Сул­лы, Фауст, был еще очень молод. После того наи­бо­лее силь­ные из сена­то­ров под­ня­ли труп на пле­чи и понес­ли его к Мар­со­ву полю, где хоро­ни­ли толь­ко царей. Тра­ур­ный костер был окру­жен всад­ни­ка­ми и вой­ском.

107. 501 Таков был конец Сул­лы²⁴⁴. Сра­зу же, воз­вра­ща­ясь от погре­баль­но­го кост­ра, кон­су­лы ста­ли пре­ре­кать­ся и ссо­рить­ся меж­ду собою; горо­жане же были одни на сто­роне одно­го кон­су­ла, дру­гие — дру­го­го. Лепид, желая при­влечь ита­лий­цев на свою сто­ро­ну, гово­рил, что он отдаст им зем­лю, отня­тую у них Сул­лой²⁴⁵. 502 Сенат был в стра­хе и обя­зал под при­ся­гой обо­их кон­су­лов не решать дела вой­ной. Лепид, полу­чив­ший по жре­бию Транс­аль­пий­скую Гал­лию, не при­был на выбо­ры, наме­ре­ва­ясь на сле­дую­щий год, невзи­рая на дан­ную им клят­ву, без стес­не­ния начать вой­ну про­тив при­вер­жен­цев Сул­лы; Лепид думал, что клят­ва с него взя­та толь­ко на год его кон­суль­ства. 503 Так как он не скры­вал сво­их пла­нов, то сенат решил ото­звать его из Гал­лии. Лепид, хоро­шо зная, поче­му его отзы­ва­ют, явил­ся со всем сво­им вой­ском, соби­ра­ясь вой­ти с ним в город. Когда это сде­лать Лепиду не доз­во­ли­ли, он через гла­ша­тая при­ка­зал взять­ся за ору­жие. То же самое, в про­ти­во­вес ему, сде­лал Катул. 504 Неда­ле­ко от Мар­со­ва поля меж­ду ними про­изо­шла бит­ва. Лепид потер­пел пора­же­ние и, не будучи в силах даль­ше сопро­тив­лять­ся, отплыл в Сар­ди­нию, где и умер от чахот­ки²⁴⁶. Его вой­ско разо­шлось отдель­ны­ми отряда­ми; наи­бо­лее силь­ную его часть Пер­пер­на²⁴⁷ отвел в Испа­нию к Сер­то­рию.

108. 505 Из собы­тий, свя­зан­ных с эпо­хой Сул­лы, оста­ет­ся лишь вой­на про­тив Сер­то­рия. Она про­дол­жа­лась восемь лет и была нелег­кой для рим­лян, так как ее при­шлось вести не толь­ко про­тив ибе­ров²⁴⁸, но так­же про­тив рим­лян и Сер­то­рия. Уже рань­ше он был избран для управ­ле­ния Испа­ни­ей, был союз­ни­ком Кар­бо­на про­тив Сул­лы, захва­тил Суес­су во вре­мя пере­ми­рия, бежал и вер­нул­ся в назна­чен­ную ему про­вин­цию. 506 С вой­ском из Ита­лии, уси­лен­ным кельт­ибе­ра­ми, Сер­то­рий про­гнал из Испа­нии быв­ших до него там началь­ни­ков²⁴⁹, кото­рые, желая уго­дить Сул­ле, не пере­да­ва­ли Сер­то­рию сво­их пол­но­мо­чий, и храб­ро сра­жал­ся про­тив Метел­ла, послан­но­го Сул­лой. 507 Сла­вясь сво­ею сме­ло­стью, Сер­то­рий собрал вокруг себя совет из трех­сот нахо­див­ших­ся при нем его сто­рон­ни­ков и гово­рил, что это рим­ский совет, назван­ный им в изде­ва­тель­ство сена­том.

508 После смер­ти Сул­лы, а затем и Лепида [77 г.] Сер­то­рий с дру­гим вой­ском из ита­лий­цев, кото­рое при­вел к нему пол­ко­во­дец Лепида, Пер­пер­на, наме­ре­вал­ся, по-види­мо­му, идти похо­дом на Ита­лию. Это и слу­чи­лось бы, если бы сенат, испу­ган­ный этим, не послал дру­гое вой­ско в Испа­нию, поми­мо там быв­ше­го, и дру­го­го пол­ко­во­д­ца, а имен­но Пом­пея, чело­ве­ка еще моло­до­го, но про­сла­вив­ше­го­ся сво­и­ми дей­ст­ви­я­ми при Сул­ле в Афри­ке и в самой Ита­лии.

109. 509 Пом­пей сме­ло пере­шел Аль­пы не по той труд­ной доро­ге, по кото­рой шел в свое вре­мя Ган­ни­бал. Он про­ло­жил дру­гую доро­гу око­ло исто­ков Рода­на и Эрида­на, кото­рые выте­ка­ют из Аль­пий­ских гор в неда­ле­ком рас­сто­я­нии друг от дру­га. Одна про­те­ка­ет чрез область транс­аль­пий­ских гал­лов и изли­ва­ет­ся в Тиррен­ское море, дру­гая изли­ва­ет­ся по сю сто­ро­ну Альп в Ионий­ское море и меня­ет свое назва­ние на Пад. 510 Когда Пом­пей явил­ся в Испа­нию [76 г.], Сер­то­рий пере­бил весь его леги­он, вышед­ший за фура­жом, со вьюч­ны­ми живот­ны­ми и обоз­ной при­слу­гой, раз­гра­бил и раз­ру­шил на гла­зах у само­го Пом­пея город Лав­рон²⁵⁰. 511 Во вре­мя штур­ма горо­да одна жен­щи­на, когда какой-то сол­дат хотел изна­си­ло­вать ее, паль­ца­ми выко­ло­ла себе гла­за. Сер­то­рий, узнав об этом, при­ка­зал истре­бить всю когор­ту, из рим­лян^[37], кото­рая, хотя бы в лице одно­го сол­да­та, поз­во­ли­ла себе такой дикий посту­пок.

110. 512 Насту­пив­шая зима [75 г.] поло­жи­ла конец воен­ным дей­ст­ви­ям. Но с нача­лом вес­ны враж­дую­щие сто­ро­ны высту­пи­ли друг про­тив дру­га: Метелл и Пом­пей с Пире­ней­ских гор, где они зимо­ва­ли, Сер­то­рий и Пер­пер­на — из Лузи­та­нии²⁵¹. Стыч­ка про­изо­шла око­ло горо­да Сукро­на²⁵². 513 При ясном небе слы­шал­ся страш­ный гром, мель­ка­ли невидан­ные мол­нии, но вра­ги, как опыт­ные в воен­ном деле, отнес­лись к это­му без вся­ко­го стра­ха, и рез­ня с обе­их сто­рон была жесто­кая до тех пор, пока Метелл не обра­тил в бег­ство Пер­пер­ну и не под­верг раз­граб­ле­нию его лагерь, а Сер­то­рий одер­жал победу над Пом­пе­ем, при­чем послед­ний был опас­но ранен в бед­ро копьем. 514 Это поло­жи­ло конец сра­же­нию. У Сер­то­рия была белая руч­ная, гуляв­шая на сво­бо­де лань. Когда она исчез­ла, Сер­то­рий, счи­тая это для себя небла­го­при­ят­ным пред­зна­ме­но­ва­ни­ем, был в дур­ном рас­по­ло­же­нии духа и ниче­го не пред­при­ни­мал, так что из-за этой лани вра­ги даже ста­ли под­сме­и­вать­ся над ним. Когда же она пока­за­лась и помча­лась чрез густой лес, Сер­то­рий выбе­жал и тот­час же, как бы под ее пред­во­ди­тель­ст­вом, напал на непри­я­те­ля. 515 Немно­го спу­стя он выдер­жал боль­шой бой, от полу­дня до вос­хо­да звезд, око­ло Сагун­та²⁵³. Сра­жа­ясь сам на коне, он одо­лел Пом­пея, убил из его вой­ска до 6 тысяч чело­век, поте­ряв сам поло­ви­ну того. Метелл и в этой бит­ве истре­бил око­ло 5 тысяч из армии Пер­пер­ны. 516 На сле­дую­щий день после этой бит­вы Сер­то­рий, при­хва­тив боль­шое коли­че­ство тузем­цев, вече­ром неожи­дан­но напал на лагерь Метел­ла, сме­ло наме­ре­ва­ясь отре­зать его рвом. Но когда на него повел наступ­ле­ние Пом­пей, Сер­то­рий отка­зал­ся от сво­его сме­ло­го пла­на. 517 Тако­вы были воен­ные дей­ст­вия в тече­ние лета. Зима сно­ва разъ­еди­ни­ла вра­гов.

111. В сле­дую­щем году [74 г.], в 176-ю олим­пи­а­ду^[38], к рим­ля­нам по заве­ща­нию при­со­еди­ни­лись две обла­сти: Вифи­ния²⁵⁴, кото­рую им оста­вил Нико­мед, и Кире­на²⁵⁵, при­над­ле­жав­шая царю Пто­ле­мею, потом­ку Лага, носив­ше­му про­зви­ще Апи­он. 518 Воен­ные дей­ст­вия были в пол­ном раз­га­ре. Вой­на с Сер­то­ри­ем в Испа­нии, вой­на с Мит­ри­да­том²⁵⁶ на восто­ке, вой­на с пира­та­ми²⁵⁷ повсе­мест­но на море, вой­на на Кри­те²⁵⁸ про­тив кри­тян, вой­на с гла­ди­а­то­ра­ми²⁵⁹ в Ита­лии, воз­ник­шая вне­зап­но и ока­зав­ша­я­ся для рим­лян очень тяже­лой. 519 Вынуж­ден­ные разде­лить на столь­ко частей свои воен­ные силы, рим­ляне все-таки посла­ли в Испа­нию два новых леги­о­на. С ними и со всем ста­рым вой­ском Метелл и Пом­пей сно­ва спу­сти­лись с Пире­ней­ских гор к Ибе­ру²⁶⁰. Сер­то­рий и Пер­пер­на вышли к ним навстре­чу из Лузи­та­нии. В это вре­мя мно­гие из вой­ска Сер­то­рия ста­ли пере­бе­гать к Метел­лу.

112. 520 Раз­гне­ван­ный этим Сер­то­рий жесто­ко и по-вар­вар­ски поно­сил пере­беж­чи­ков и этим навлек на себя нена­висть²⁶¹. Все­го же более обви­ня­ло Сер­то­рия вой­ско в том, что он вме­сто рим­лян повсе­мест­но стал при­вле­кать на служ­бу в каче­стве копье­нос­цев кельт­ибе­ров, пору­чал им долж­но­сти тело­хра­ни­те­лей, отстра­нив рим­лян. 521 Упре­ки в невер­но­сти были для вой­ска невы­но­си­мы, коль ско­ро ему при­хо­ди­лось слу­жить под началь­ст­вом рим­ских вра­гов. Заде­ва­ло сол­дат все­го более и то, что они из-за Сер­то­рия, как ока­зы­ва­лось, нару­ши­ли вер­ность сво­ей родине, а меж­ду тем сам же Сер­то­рий обви­нял их в невер­но­сти. Они счи­та­ли оскор­би­тель­ным для себя и то, что остав­ши­е­ся при Сер­то­рии под­вер­га­лись осуж­де­нию из-за попа­дав­ших­ся сре­ди них пере­беж­чи­ков. 522 Меж­ду тем и кельт­ибе­ры, при­драв­шись к это­му, над­ру­га­лись над рим­ля­на­ми как над лица­ми, поте­ряв­ши­ми дове­рие. При всем этом рим­ляне все-таки не ухо­ди­ли окон­ча­тель­но, нуж­да­ясь в Сер­то­рии: не было на то вре­мя чело­ве­ка более воин­ст­вен­но­го, более удач­ли­во­го, чем он. Поэто­му-то и кельт­ибе­ры назы­ва­ли Сер­то­рия за быст­ро­ту его дей­ст­вий вто­рым Ган­ни­ба­лом, кото­ро­го они счи­та­ли из всех быв­ших у них пол­ко­вод­цев самым сме­лым и самым хит­рым. 523 Тако­во было настро­е­ние в вой­ске Сер­то­рия. Тем вре­ме­нем вой­ско Метел­ла дела­ло набе­ги на мно­гие горо­да, нахо­див­ши­е­ся во вла­сти Сер­то­рия, и муж­ское насе­ле­ние их при­во­ди­ло в под­чи­нен­ные Метел­лу места. Когда Пом­пей оса­ждал Пал­лан­цию и под­вел к дере­вян­ным сте­нам ее колод­ки, при­быв­ший Сер­то­рий осво­бо­дил город от оса­ды, но Пом­пей успел все-таки под­жечь сте­ны, после чего воз­вра­тил­ся к Метел­лу. 524 Сер­то­рий вос­ста­но­вил упав­шие сте­ны и, напав око­ло местеч­ка Кала­гур^[39] на рим­ский лагерь, убил три тыся­чи чело­век; вот это про­ис­хо­ди­ло в Испа­нии в этом году.

113. 525 В сле­дую­щем году [73 г.] рим­ские пол­ко­вод­цы, набрав­шись еще боль­ше сме­ло­сти и пре­зре­ния к вра­гам, ста­ли напа­дать на горо­да, нахо­див­ши­е­ся во вла­сти Сер­то­рия, мно­гие из них при­влек­ли на свою сто­ро­ну и ста­ли под­сту­пать к дру­гим горо­дам, обод­рен­ные успе­хом сво­их пред­при­я­тий. 526 Одна­ко до боль­шой бит­вы дело нигде не дошло, но сно­ва <…> [72 г.] до тех пор, пока в сле­дую­щем году они сно­ва не ста­ли про­дол­жать воен­ные дей­ст­вия со все более и более воз­рас­тав­шим пре­зре­ни­ем к вра­гу. Сер­то­рий же, по божье­му попу­ще­нию, ни с того ни с сего пере­стал зани­мать­ся дела­ми, обста­вил себя рос­ко­шью, про­во­дил вре­мя в обще­стве жен­щин, в пирах и попой­ках. 527 Поэто­му он тер­пел неод­но­крат­ные пора­же­ния. Раз­но­го рода подо­зре­ния сде­ла­ли Сер­то­рия чрез­вы­чай­но раз­дра­жи­тель­ным и жесто­ким в при­ме­не­нии кара­тель­ных мер. Сер­то­рий стал подо­зре­вать всех, так что и Пер­пер­на, при­шед­ший к нему по сво­ей воле с боль­шим вой­ском после меж­до­усоб­ной рас­при Эми­лия, стал опа­сать­ся за себя и вме­сте с деся­тью дру­ги­ми лица­ми соста­вил заго­вор про­тив Сер­то­рия²⁶². 528 После того как неко­то­рые из заго­вор­щи­ков были изоб­ли­че­ны и одни из них понес­ли нака­за­ния, дру­гие успе­ли скрыть­ся, Пер­пер­на, неожи­дан­но остав­ший­ся неизоб­ли­чен­ным, еще более стал торо­пить­ся с испол­не­ни­ем сво­его замыс­ла. Так как Сер­то­рий нигде не отпус­кал от себя тело­хра­ни­те­лей, то Пер­пер­на при­гла­сил его на уго­ще­ние, напо­ил допья­на его и окру­жав­шую его стра­жу и всех их пере­бил во вре­мя пира.

114. 529 Вой­ско тот­час же с боль­шим шумом и гне­вом вос­ста­ло про­тив Пер­пер­ны — нена­висть к Сер­то­рию немед­лен­но пере­шла в пре­дан­ность к нему. У всех ути­ха­ет гнев к мерт­вым, коль ско­ро при­чи­нив­ший огор­че­ние сошел с пути, и все начи­на­ют жалеть его и вспо­ми­нать о его доб­ле­стях. Ко все­му это­му вой­ско Пер­пер­ны ста­ло обду­мы­вать и свое насто­я­щее поло­же­ние. 530 Конеч­но, оно отно­си­лось к Пер­перне с пре­зре­ни­ем, как к обык­но­вен­но­му чело­ве­ку, одна толь­ко храб­рость Сер­то­рия, дума­ло вой­ско, мог­ла бы спа­сти его. Поэто­му-то было настро­е­но враж­деб­но к Пер­перне так­же и тузем­ное опол­че­ние, в осо­бен­но­сти лузи­та­ны, услу­га­ми кото­рых все­го более поль­зо­вал­ся Сер­то­рий. 531 Когда было вскры­то заве­ща­ние Сер­то­рия, где Пер­пер­на назван был его наслед­ни­ком, все­об­щий гнев и нена­висть к Пер­перне уси­ли­лись еще боль­ше за то, что он совер­шил такую гнус­ность не толь­ко в отно­ше­нии сво­его началь­ни­ка и пол­ко­во­д­ца, но и в отно­ше­нии сво­его дру­га и бла­го­де­те­ля. 532 Дело дошло бы до кулач­ной рас­пра­вы, если бы Пер­пер­на не обо­шел сол­дат, одних скло­нив на свою сто­ро­ну подар­ка­ми, дру­гих обе­ща­ни­я­ми, третьим при­гро­зив, а кое с кем и рас­пра­вив­шись, чтобы дать остраст­ку дру­гим. При этом Пер­пер­на объ­ез­жал тузем­ные пле­ме­на, созы­вал собра­ния, осво­бож­дал узни­ков, зако­ван­ных Сер­то­ри­ем в кан­да­лы, воз­вра­щал ибе­рам дан­ных ими залож­ни­ков. 533 Пре­льщен­ные всем этим, они ста­ли пови­но­вать­ся Пер­перне как пол­ко­вод­цу — это зва­ние он носил после смер­ти Сер­то­рия. Тем не менее враж­деб­ное настро­е­ние к Пер­перне все-таки про­яв­ля­лось. Дело в том, что он тот­час же, осмелев, начал про­яв­лять боль­шую жесто­кость в при­ме­не­нии кара­тель­ных мер. Так, он при­ка­зал убить трех знат­ных лиц, бежав­ших к нему из Рима, а так­же сво­его пле­мян­ни­ка.

115. 534 Меж­ду тем Метелл напра­вил­ся в дру­гие места Испа­нии. Он пола­гал, что спра­вить­ся с Пер­пер­ной будет нетруд­но и одно­му Пом­пею. В тече­ние несколь­ких дней у Пом­пея с Пер­пер­ной про­ис­хо­ди­ли неболь­шие проб­ные стыч­ки, при­чем они не при­во­ди­ли в дей­ст­вие все свои вой­ска, но на деся­тый день дело раз­ра­зи­лось боль­шим сра­же­ни­ем. 535 Одним уда­ром реши­ли они все покон­чить. Пом­пей — пото­му, что он отно­сил­ся с пре­зре­ни­ем^[40] к пол­ко­вод­че­ско­му талан­ту Пер­пер­ны, послед­ний — пото­му, что он не очень-то пола­гал­ся на свое вой­ско. Поэто­му-то Пер­пер­на и всту­пил в бой почти со всем сво­им вой­ском. Ско­ро Пом­пей одер­жал верх над Пер­пер­ной, не быв­шим выдаю­щим­ся пол­ко­вод­цем, не рас­по­ла­гав­шим пре­дан­ным вой­ском. 536 При начав­шем­ся общем бег­стве Пер­пер­на укрыл­ся в густо рас­ту­щем кустар­ни­ке, боясь сво­их сол­дат боль­ше, чем вра­же­ских. Несколь­ко всад­ни­ков захва­ти­ли Пер­пер­ну и повлек­ли его к Пом­пею. Они поно­си­ли его как убий­цу Сер­то­рия, а Пер­пер­на вопил, что он мно­го рас­ска­жет Пом­пею о меж­до­усоб­ной рас­пре в Риме. Не знаю, прав­ду ли он тут гово­рил или с той целью, чтобы его при­ве­ли к Пом­пею живым. 537 Пом­пей, одна­ко, послал сво­их людей впе­ред и при­ка­зал им убить Пер­пер­ну²⁶³, преж­де чем он к нему явит­ся. Он боял­ся, как бы Пер­пер­на вдруг не открыл ему чего-нибудь неожи­дан­но­го, что мог­ло бы дать тол­чок к дру­гим бед­ст­ви­ям в Риме. Ока­за­лось, что в дан­ном слу­чае Пом­пей посту­пил очень бла­го­ра­зум­но, и это послу­жи­ло упро­че­нию его доб­рой сла­вы. 538 Таким обра­зом, со смер­тью Сер­то­рия окон­чи­лась вой­на в Испа­нии. По-види­мо­му, она не окон­чи­лась бы так ско­ро и так лег­ко, если бы Сер­то­рий оста­вал­ся в живых.

116. 539 В это самое вре­мя [73—71 гг.] в Ита­лии сре­ди гла­ди­а­то­ров²⁶⁴, кото­рые обу­ча­лись в Капуе для теат­раль­ных пред­став­ле­ний, был фра­ки­ец²⁶⁵ Спар­так. Он рань­ше вое­вал с рим­ля­на­ми, попал в плен и был про­дан в гла­ди­а­то­ры. Спар­так уго­во­рил око­ло семи­де­ся­ти сво­их това­ри­щей пой­ти на риск ради сво­бо­ды, ука­зы­вая им, что это луч­ше, чем рис­ко­вать сво­ей жиз­нью в теат­ре. Напав на стра­жу, они вырва­лись на сво­бо­ду и бежа­ли из горо­да. 540 Воору­жив­шись дуби­на­ми и кин­жа­ла­ми, ото­бран­ны­ми у слу­чай­ных пут­ни­ков, гла­ди­а­то­ры уда­ли­лись на гору Везу­вий²⁶⁶. Отсюда, при­няв в состав шай­ки мно­гих бег­лых рабов и кое-кого из сель­ских сво­бод­ных работ­ни­ков, Спар­так начал делать набе­ги на бли­жай­шие окрест­но­сти. Помощ­ни­ка­ми у него были гла­ди­а­то­ры Эно­май и Крикс. 541 Так как Спар­так делил­ся добы­чей поров­ну со все­ми, то ско­ро у него собра­лось мно­же­ство наро­да. Сна­ча­ла про­тив него был послан Вари­ний Глабр, а затем Пуб­лий Вале­рий²⁶⁷. Но так как у них было вой­ско, состо­яв­шее не из граж­дан, а из вся­ких слу­чай­ных людей, набран­ных наспех и мимо­хо­дом, — рим­ляне еще счи­та­ли это не насто­я­щей вой­ной, а про­стым раз­бой­ни­чьим набе­гом, — то рим­ские пол­ко­вод­цы при встре­че с раба­ми потер­пе­ли пора­же­ние. У Вари­ния даже коня отнял сам Спар­так. До такой опас­но­сти дошел рим­ский пол­ко­во­дец, что чуть не попал­ся в плен к гла­ди­а­то­рам. 542 После это­го к Спар­та­ку сбе­жа­лось еще боль­ше наро­да, и вой­ско его достиг­ло уже 70 тысяч. Мятеж­ни­ки кова­ли ору­жие и соби­ра­ли при­па­сы.

117. Рим­ляне высла­ли про­тив них кон­су­лов²⁶⁸ с дву­мя леги­о­на­ми [72 г.]. 543 Одним из них око­ло горы Гар­га­на²⁶⁹ был раз­бит Крикс, коман­до­вав­ший трид­ца­ти­ты­сяч­ным отрядом. Сам Крикс и две тре­ти его вой­ска пали в бит­ве. 544 Спар­так же быст­ро дви­гал­ся через Апен­нин­ские горы к Аль­пам, а оттуда к кель­там. Один из кон­су­лов опе­ре­дил его и закрыл путь к отступ­ле­нию, а дру­гой дого­нял сза­ди. Тогда Спар­так, напав на них пооди­ноч­ке, раз­бил обо­их; 545 кон­су­лы отсту­пи­ли в пол­ном бес­по­ряд­ке, а Спар­так, при­не­ся в жерт­ву пав­ше­му Крик­су три­ста плен­ных рим­лян, со 120 тыся­ча­ми пехоты поспеш­но дви­нул­ся на Рим. Он при­ка­зал сжечь весь лиш­ний обоз, убить всех плен­ных и пере­ре­зать вьюч­ный скот, чтобы идти налег­ке. Пере­беж­чи­ков, во мно­же­стве при­хо­див­ших к нему, Спар­так не при­ни­мал. 546 В Пицене кон­су­лы сно­ва попы­та­лись ока­зать ему про­ти­во­дей­ст­вие. Здесь про­изо­шло вто­рое боль­шое сра­же­ние и сно­ва рим­ляне были раз­би­ты. 547 Но Спар­так пере­ме­нил реше­ние идти на Рим. Он счи­тал себя еще не рав­но­силь­ным рим­ля­нам, так как вой­ско его дале­ко не все было в доста­точ­ной бое­вой готов­но­сти: ни один ита­лий­ский город не при­мкнул к мятеж­ни­кам; это были рабы, пере­беж­чи­ки и вся­кий сброд. Спар­так занял горы вокруг Фурий²⁷⁰ и самый город. Он запре­тил куп­цам, тор­го­вав­шим с его людь­ми, пла­тить золо­том и сереб­ром, а сво­им — при­ни­мать их^[41]. Мятеж­ни­ки поку­па­ли толь­ко желе­зо и медь за доро­гую цену и тех, кото­рые при­но­си­ли им эти метал­лы, не оби­жа­ли. 548 При­об­ре­тая так нуж­ный мате­ри­ал, мятеж­ни­ки хоро­шо воору­жи­лись и часто выхо­ди­ли на гра­беж. Сра­зив­шись сно­ва с рим­ля­на­ми, они победи­ли их и, нагру­жен­ные добы­чей, вер­ну­лись к себе.

118. 549 Тре­тий уже год дли­лась эта страш­ная вой­на [71 г.], над кото­рой вна­ча­ле сме­я­лись и кото­рую спер­ва пре­зи­ра­ли как вой­ну с гла­ди­а­то­ра­ми, когда в Риме были назна­че­ны выбо­ры дру­гих коман­дую­щих; страх удер­жи­вал всех, и никто не выстав­лял сво­ей кан­дида­ту­ры, пока Лици­ний Красс²⁷¹, выдаю­щий­ся сре­ди рим­лян сво­им про­ис­хож­де­ни­ем и богат­ст­вом, не при­нял на себя коман­до­ва­ния. С шестью леги­о­на­ми он дви­нул­ся про­тив Спар­та­ка. При­быв на место, Красс при­со­еди­нил к сво­ей армии и два кон­суль­ских леги­о­на. 550 Сре­ди сол­дат этих послед­них, как потер­пев­ших неод­но­крат­ные пора­же­ния²⁷², он велел немед­лен­но кинуть жре­бий и каз­нил деся­тую часть. Дру­гие пола­га­ют, что дело было не так, но что после того, как все леги­о­ны были соеди­не­ны вме­сте, армия потер­пе­ла пора­же­ние, и тогда Красс по жре­бию каз­нил каж­до­го деся­то­го леги­о­не­ра, нисколь­ко не испу­гав­шись чис­ла каз­нен­ных, кото­рых ока­за­лось око­ло четы­рех тысяч. 551 Но как бы там ни было, Красс ока­зал­ся для сво­их сол­дат страш­нее побеж­дав­ших их вра­гов. Очень ско­ро ему уда­лось одер­жать победу над деся­тью тыся­ча­ми спар­та­ков­цев, где-то сто­яв­ших лаге­рем отдель­но от сво­их. Уни­что­жив две тре­ти их, Красс сме­ло дви­нул­ся про­тив само­го Спар­та­ка. Раз­бив и его, он чрез­вы­чай­но удач­но пре­сле­до­вал мятеж­ни­ков, бежав­ших к лаге­рю с целью пере­пра­вить­ся в Сици­лию. Настиг­нув их, Красс запер вой­ско Спар­та­ка, отре­зал его рвом²⁷³, вала­ми и пали­са­дом.

119. 552 Когда Спар­так был при­нуж­ден попы­тать­ся про­бить себе доро­гу в Сам­ний, Красс на заре уни­что­жил око­ло шести тысяч чело­век непри­я­те­лей, а вече­ром еще при­бли­зи­тель­но столь­ко же, в то вре­мя как из рим­ско­го вой­ска было толь­ко трое уби­тых и семь ране­ных. Тако­ва была пере­ме­на, про­ис­шед­шая в армии Крас­са бла­го­да­ря введен­ной им дис­ци­плине. Эта пере­ме­на все­ли­ла в нее уве­рен­ность в победе. 553 Спар­так же, под­жидая всад­ни­ков, кое-откуда при­быв­ших к нему, боль­ше уже не шел в бой со всем сво­им вой­ском, но часто бес­по­ко­ил оса­ждав­ших мел­ки­ми стыч­ка­ми; он посто­ян­но неожи­дан­но напа­дал на них, набра­сы­вал пуч­ки хво­ро­ста в ров, зажи­гал их и таким путем делал оса­ду чрез­вы­чай­но труд­ной. Он при­ка­зал пове­сить плен­но­го рим­ля­ни­на в про­ме­жу­точ­ной поло­се меж­ду обо­и­ми вой­ска­ми, пока­зы­вая тем самым, что ожи­да­ет его вой­ско в слу­чае пора­же­ния. 554 В Риме, узнав об оса­де и счи­тая позо­ром, если вой­на с гла­ди­а­то­ра­ми затя­нет­ся, выбра­ли вто­рым глав­но­ко­ман­дую­щим Пом­пея, толь­ко что вер­нув­ше­го­ся тогда из Испа­нии. Теперь-то рим­ляне убеди­лись, что вос­ста­ние Спар­та­ка — дело тягост­ное и серь­ез­ное.

120. 555 Узнав об этих выбо­рах, Красс, опа­са­ясь, что сла­ва победы может достать­ся Пом­пею, ста­рал­ся вся­че­ски уско­рить дело и стал напа­дать на Спар­та­ка. Послед­ний, так­же желая пред­у­предить при­бы­тие Пом­пея, пред­ло­жил Крас­су всту­пить в пере­го­во­ры. 556 Когда тот с пре­зре­ни­ем отверг это пред­ло­же­ние, Спар­так решил пой­ти на риск и, так как у него уже было доста­точ­но всад­ни­ков, бро­сил­ся со всем вой­ском через око­пы и бежал²⁷⁴ по направ­ле­нию к Брун­ди­зию. Красс кинул­ся за ним. 557 Но когда Спар­так узнал, что в Брун­ди­зии нахо­дит­ся и Лукулл²⁷⁵, воз­вра­тив­ший­ся после победы над Мит­ри­да­том, он понял, что все погиб­ло, и пошел на Крас­са с боль­шой и тогда^[42] сво­ей арми­ей. Про­изо­шла гран­ди­оз­ная бит­ва, чрез­вы­чай­но оже­сто­чен­ная вслед­ст­вие отча­я­ния, охва­тив­ше­го такое боль­шое коли­че­ство людей. Спар­так был ранен в бед­ро дро­ти­ком. Опу­стив­шись на коле­но и выста­вив впе­ред щит, он отби­вал­ся от напа­дав­ших, пока не пал вме­сте с боль­шим чис­лом окру­жав­ших его. 558 Осталь­ное его вой­ско, нахо­дясь в пол­ном бес­по­ряд­ке, было изруб­ле­но. Гово­рят, что чис­ло уби­тых и уста­но­вить было нель­зя. Рим­лян пало око­ло тыся­чи чело­век. Тело Спар­та­ка не было най­де­но. 559 Боль­шое чис­ло спар­та­ков­цев еще укры­лось в горах, куда они бежа­ли после бит­вы. Красс дви­нул­ся на них. Разде­лив­шись на четы­ре части, они отби­ва­лись пока не погиб­ли все²⁷⁶, за исклю­че­ни­ем шести тысяч, кото­рые были схва­че­ны и пове­ше­ны²⁷⁷ вдоль доро­ги из Капуи в Рим.

121. 560 Красс, покон­чив­ший гла­ди­а­тор­скую вой­ну в шесть меся­цев, немед­лен­но же стал после это­го сопер­ни­ком Пом­пея²⁷⁸ по сла­ве. Он не рас­пу­стил сво­его вой­ска, пото­му что это­го не сде­лал и Пом­пей. Свою кан­дида­ту­ру на кон­суль­ство выста­ви­ли они оба: Красс ввиду того, что он, соглас­но зако­ну Сул­лы, был пре­то­ром, Пом­пей же не был ни пре­то­ром, ни кве­сто­ром и имел в это вре­мя трид­цать четы­ре года. Зато он обе­щал народ­ным три­бу­нам сно­ва вер­нуть мно­гие преж­ние пре­ро­га­ти­вы их вла­сти. 561 Когда Пом­пей и Красс были избра­ны кон­су­ла­ми²⁷⁹, они не рас­пу­сти­ли сво­их армий, но дер­жа­ли их побли­зо­сти от Рима. Каж­дый выстав­лял такой пред­лог: Пом­пей гово­рил, что он ожи­да­ет воз­вра­ще­ния Метел­ла, чтобы спра­вить испан­ский три­умф, Красс же ука­зы­вал на то, что пред­ва­ри­тель­но дол­жен рас­пу­стить свое вой­ско Пом­пей. 562 Народ, видя, что начи­на­ет­ся новая рас­пря, боясь двух армий, рас­по­ло­жен­ных око­ло Рима, про­сил кон­су­лов в заседа­нии, про­ис­хо­див­шем на Фору­ме, покон­чить дело миром. Сна­ча­ла Пом­пей и Красс отка­за­лись. 563 После того как неко­то­рые пред­ска­за­те­ли ста­ли пред­ве­щать наступ­ле­ние мно­гих ужа­сов в том слу­чае, если кон­су­лы не при­ми­рят­ся, народ сно­ва с пла­чем и уни­же­ни­ем про­сил их при­ми­рить­ся, ссы­ла­ясь на бед­ст­вия, быв­шие при Сул­ле и Марии. 564 Тогда Красс пер­вый сошел со сво­его крес­ла, напра­вил­ся к Пом­пею и протя­нул ему руку в знак при­ми­ре­ния. Пом­пей встал в свою оче­редь и под­бе­жал к Крас­су. Когда они пода­ли друг дру­гу руки, посы­па­лись на них вся­ко­го рода бла­го­по­же­ла­ния, и народ оста­вил собра­ние лишь после того, как оба кон­су­ла объ­яви­ли, что они рас­пус­ка­ют свои армии. 565 Так-то спо­кой­но раз­ре­ши­лась раз­молв­ка меж­ду кон­су­ла­ми, кото­рая, по-види­мо­му, мог­ла пове­сти к боль­шой меж­до­усоб­ной рас­пре. Эта часть «Граж­дан­ских войн» пала на год, отсто­яв­ший от убий­ства Тибе­рия Грак­ха при­бли­зи­тель­но на шесть­де­сят лет.