Гражданские войны

Кн. I, гл. 12

12. Дру­го­го народ­но­го три­бу­на, Мар­ка Окта­вия, круп­ные земле­вла­дель­цы настро­и­ли на то, чтобы вос­пре­пят­ст­во­вать про­веде­нию зако­но­про­ек­та Тибе­рия. Так как у рим­лян тот три­бун, кото­рый нала­гал на что-либо свое ve­to, обла­дал в дан­ном слу­чае боль­ши­ми пол­но­мо­чи­я­ми, то Окта­вий и запре­тил сек­ре­та­рю огла­сить зако­но­про­ект. Гракх огра­ни­чил­ся на этот раз упре­ка­ми по адре­су Окта­вия и пере­нес голо­со­ва­ние на сле­дую­щее народ­ное собра­ние; при этом он поста­вил око­ло себя зна­чи­тель­ный отряд стра­жи на тот слу­чай, чтобы, если Окта­вий будет опять высту­пать про­тив голо­со­ва­ния, при­нудить его силой согла­сить­ся допу­стить его. Тибе­рий, угро­жая сек­ре­та­рю, при­ка­зал ему огла­сить зако­но­про­ект²⁸ наро­ду. Сек­ре­тарь при­сту­пил к чте­нию, но вслед­ст­вие ve­to со сто­ро­ны Окта­вия замол­чал. Меж­ду три­бу­на­ми нача­лась пере­бран­ка, народ силь­но шумел. Тогда опти­ма­ты пред­ло­жи­ли три­бу­нам пере­дать на рас­смот­ре­ние сена­та пунк­ты их раз­но­гла­сия. Гракх ухва­тил­ся за это пред­ло­же­ние. Рас­счи­ты­вая, что его зако­но­про­ект встре­тит одоб­ре­ние со сто­ро­ны всех бла­го­мыс­ля­щих людей, он устре­мил­ся к курии²⁹. Там, в неболь­шом кру­гу, бога­чи ста­ли изде­вать­ся над ним. Тогда Гракх сно­ва побе­жал на форум, где и заявил, что в сле­дую­щее народ­ное собра­ние он пред­ло­жит на голо­со­ва­ние и свой зако­но­про­ект и вопрос о пол­но­мо­чи­ях Окта­вия: дол­жен ли три­бун, дей­ст­ву­ю­щий не в инте­ре­сах наро­да, про­дол­жать оста­вать­ся в сво­ей долж­но­сти. Так Тибе­рий и посту­пил. Когда Окта­вий сно­ва сме­ло опол­чил­ся на него, Гракх сна­ча­ла поста­вил на голо­со­ва­ние вопрос о нем. Когда пер­вая три­ба³⁰ выска­за­лась за отре­ше­ние Окта­вия от долж­но­сти, Гракх, обра­тив­шись к нему, стал упра­ши­вать пере­ме­нить свое мне­ние о зако­но­про­ек­те. Так как Окта­вий отка­зал­ся, Тибе­рий собрал голо­са осталь­ных триб. Их было тогда трид­цать пять. Охва­чен­ные гне­вом сем­на­дцать пер­вых триб выска­за­лись в под­держ­ку пред­ло­же­ния Тибе­рия^[1], и восем­на­дца­тая три­ба долж­на была решить все дело. Гракх сно­ва, на виду у все­го наро­да, стал горя­чо умо­лять Окта­вия, попав­ше­го в кри­ти­че­ское поло­же­ние, не мешать делу столь свя­щен­но­му, столь полез­но­му для всей Ита­лии, не уни­что­жать столь вели­ко­го рве­ния наро­да, для кото­ро­го он, Окта­вий, по зва­нию три­бу­на, если бы желал, то дол­жен был бы сде­лать еще кое-какие уступ­ки; для Окта­вия же в слу­чае осуж­де­ния его будет дале­ко не без­раз­лич­но лишить­ся сво­ей долж­но­сти. С эти­ми сло­ва­ми Гракх, при­звав богов в свиде­те­ли, что он про­тив воли под­вер­га­ет сво­его това­ри­ща бес­че­стию, ожи­даю­ще­му его, коль ско­ро он не мог убедить его, про­дол­жал голо­со­ва­ние. И Окта­вий, тот­час же после того как голо­со­ва­ние ока­за­лось про­тив него, стал част­ным чело­ве­ком и неза­мет­но скрыл­ся³¹. Вме­сто него три­бу­ном был избран Квинт Мум­мий³².