Римские древности

Кн. I, гл. 65

65. После того как Эней поки­нул мир людей, точ­но на седь­мой год после гибе­ли Или­о­на, пред­во­ди­тель­ство над лати­на­ми при­нял Эври­ле­он, еще во вре­мя ски­та­ний полу­чив­ший имя Аска­ния. Тро­ян­цы в тот пери­од под­верг­лись оса­де, при­чем силы вра­гов все воз­рас­та­ли, а латин­ские вой­ска были бес­силь­ны ока­зать помощь оса­жден­ным в Лави­нии.

(2) Вна­ча­ле Аска­ний со това­ри­щи попы­та­лись скло­нять непри­я­те­лей к друж­бе и к спра­вед­ли­вым согла­ше­ни­ям. Но так как те не шли ни на какие уступ­ки, лати­ны вынуж­де­ны были обра­тить­ся к ним с пред­ло­же­ни­ем пре­кра­тить вой­ну на усло­ви­ях, кото­рые те сочтут при­ем­ле­мы­ми. Одна­ко царь тирре­нов выста­вил им как почти пора­бо­щен­ным вся­кие непо­силь­ные усло­вия, в том чис­ле достав­лять тирре­нам еже­год­но все вино, про­из­во­ди­мое на латин­ской зем­ле. Лати­ны посчи­та­ли это бре­мя нестер­пи­мым и поста­но­ви­ли, чтобы свя­щен­ный плод вино­град­ной лозы при­над­ле­жал Юпи­те­ру. Эту мысль подал им Аска­ний, после чего лати­ны, обо­д­ряя друг дру­га, при­зы­вая к борь­бе и моля богов разде­лить с ними опас­ную долю, в без­лун­ную ночь совер­ши­ли вылаз­ку из горо­да.

(3) Тот­час же они обру­ши­лись на ту часть лаге­ря вра­гов, что была рас­по­ло­же­на бли­же все­го к горо­ду и явля­лась пере­до­вым укреп­ле­ни­ем осталь­но­го вой­ска. Он был раз­бит на хоро­шо защи­щен­ной мест­но­сти, и в нем нахо­дил­ся цвет тиррен­ской моло­де­жи, кото­рым пред­во­ди­тель­ст­во­вал сын Мезен­ция по име­ни Лавс. Вне­зап­ным при­сту­пом лати­ны Аска­ния с лег­ко­стью овла­де­ли этим опло­том. После захва­та сего укреп­ле­ния непри­я­тель в лаге­ре на рав­нине, увидев неуроч­ные огни и услы­шав вопли гиб­ну­щих людей, бро­сил лагерь и устре­мил­ся с рав­ни­ны в горы.

(4) Тот­час всех охва­ти­ло силь­ное смя­те­ние и начал­ся пере­по­лох, обыч­ный при ноч­ном пере­дви­же­нии вой­ска, так все боя­лись, что на него вне­зап­но напа­дут вра­ги, пока оно в бес­по­ряд­ке и при рас­стро­ен­ных бое­вых рядах. Когда же лати­ны захва­ти­ли вне­зап­ным натис­ком кре­пость и обна­ру­жи­ли, что осталь­ное вой­ско вра­гов рас­се­я­но, они обру­ши­лись на них, сея смерть и пре­сле­дуя. Нико­му из тирре­нов не при­шло в голо­ву не то чтобы про­явить бое­вой дух и сопро­тив­лять­ся, но даже осо­знать, в каком тяж­ком поло­же­нии они очу­ти­лись. От смя­те­ния и нераз­бе­ри­хи одни поги­ба­ли, бро­са­ясь с круч, дру­гие попа­да­ли в плен, застре­вая в непро­лаз­ных уще­льях, боль­шин­ство же, не узна­вая друг дру­га во тьме, всех и вся при­ни­ма­ли за вра­гов, а пото­му гиб­ли страш­ной смер­тью от рук сво­их же.

(5) Мезен­цию уда­лось захва­тить с горст­кой людей какой-то холм, где он узнал о судь­бе сына. Но когда от недо­стат­ка при­па­сов он лишил­ся все­го вой­ска на том самом пятач­ке, где он закре­пил­ся, он при­нял­ся слать гон­цов в Лави­ний для мир­ных пере­го­во­ров. Аска­ний счел поло­же­ние без­опас­ным и посо­ве­то­вал лати­нам решить его судь­бу по-хоро­ше­му. Поэто­му, заклю­чив пере­ми­рие, Мезен­ций уда­лил­ся вме­сте с остат­ка­ми вой­ска, и с той поры навсе­гда пре­кра­тил враж­ду и сде­лал­ся надеж­ным дру­гом лати­нов.