Римские древности

Кн. I, гл. 64

64. Эней же, устро­ив в горо­де свя­ти­ли­ща и дру­гие живо­пис­ные соору­же­ния, бо́льшая часть кото­рых сохра­ня­лась еще и по сию пору, в сле­дую­щем году — на тре­тий год от исхо­да — стал пра­вить одни­ми тро­ян­ца­ми. На чет­вер­тый же год, после смер­ти Лати­на, Эней при­ни­ма­ет и его цар­ство по при­чине как свой­ства по супру­же­ству (ибо Лави­ния ста­ла наслед­ни­цей Лати­на), так и ожи­дав­ших­ся сты­чек с соседя­ми.

(2) Ведь от лати­нов вновь отло­жи­лись руту­лы¹⁷⁷, избрав себе пред­во­ди­те­лем неко­е­го пере­беж­чи­ка по име­ни Тиррен¹⁷⁸, род­ст­вен­ни­ка супру­ги Лати­на Ама­ты. Тиррен пори­цал сво­его свой­ст­вен­ни­ка Лати­на за заму­же­ство Лави­нии, пото­му что та пре­не­брег­ла уза­ми род­ства, всту­пи­ла в брак с чуже­зем­цем, да и Ама­та под­стре­ка­ла сво­его роди­ча, нашлись так­же дру­гие пособ­ни­ки. В резуль­та­те Тиррен с воз­глав­ля­е­мым им вой­ском при­со­еди­нил­ся к руту­лам.

(3) Посколь­ку из-за этих коз­ней раз­ра­зи­лась вой­на и жесто­кая бит­ва, уже после смер­ти Лати­на, то Тирре­на и всех про­чих одоле­ва­ют все те, кто был с Эне­ем. С это­го момен­та Эней и при­ни­ма­ет цар­скую власть, ока­зав­шу­ю­ся у него ранее бла­го­да­ря свой­ству. Про­цар­ст­во­вав три года после смер­ти Лати­на, он поги­ба­ет во вре­мя вой­ны.

(4) Дело в том, что руту­лы еди­но­душ­но дви­ну­лись про­тив Энея, а с ними царь тирре­нов Мезен­ций, опа­сав­ший­ся за свои вла­де­ния. Ему было отче­го бес­по­ко­ить­ся, наблюдая за уси­ле­ни­ем и чис­лен­ным ростом эллин­ско­го вой­ска. В ходе кро­во­про­лит­ной бит­вы близ Лави­ния, в кото­рой пали мно­гие с обе­их сто­рон, с наступ­ле­ни­ем ночи вра­же­ские вой­ска были разде­ле­ны, но тело Энея нигде не мог­ли обна­ру­жить. Поэто­му одни уве­ря­ют, что он воз­нес­ся к богам, а дру­гие, — что погиб в реке, на бере­гу кото­рой разыг­ра­лось сра­же­ние.

(5) Лати­ны устро­и­ли ему геро­он, отме­чен­ный таким посвя­ще­ни­ем: «Отцу и под­зем­но­му боже­ству, кото­рый раз­го­ня­ет воды реки Нумик». Но нахо­дят­ся такие, кто утвер­жда­ет, что этот памят­ник соору­жен Эне­ем Анхи­су, почив­ше­му за год до этой вой­ны. От него остал­ся неболь­шой хол­мик, а вокруг него — дере­вья, вырос­шие в ряд, при­ят­но лас­ка­ют взор.