Римские древности

Кн. I, гл. 77

77. Четы­ре года спу­стя Илия посе­ща­ет как-то свя­щен­ную рощу Мар­са²²² ради свя­той воды, кото­рую она наме­ре­ва­лась исполь­зо­вать для жерт­во­при­но­ше­ний, и в этом свя­том месте под­вер­га­ет­ся наси­лию со сто­ро­ны кого-то. Неко­то­рые рас­ска­зы­ва­ют, что это был один из жени­хов девуш­ки, влюб­лен­ный в нее с дет­ства. Иные же сооб­ща­ют, что это был сам Аму­лий, ско­рее не из похо­ти, а по зло­му умыс­лу, при­кры­тый доспе­ха­ми, в кото­рых он соби­рал­ся выглядеть устра­шаю­ще, так что смог сде­лать свою извест­ную всем внеш­ность неузна­вае­мой.

(2) Боль­шин­ство же пред­по­чи­та­ет сказ о явле­нии боже­ства, кото­ро­му при­над­ле­жа­ла эта роща, и наряду с этим о мно­гих дру­гих боже­ст­вен­ных зна­ме­ни­ях, воз­буж­даю­щих чув­ства, а имен­но: о затме­нии солн­ца, о тьме и мра­ке в небе. Виде­ние име­ло необы­чай­но див­ный облик, кото­рый пре­вос­хо­дил чело­ве­че­ский ста­тью и оча­ро­ва­ни­ем. И, гово­рят, что над­ру­га­тель, уте­шая горю­ю­щую деву, про­из­нес нечто такое, что про­яс­ни­ло его боже­ст­вен­ную сущ­ность, — что нече­го огор­чать­ся из-за при­клю­чив­ше­го­ся, ибо она всту­пи­ла в союз с боже­ст­вом, вла­де­ю­щим этой мест­но­стью, и про­из­ведет на свет двух маль­чи­ков, самых могу­чих сре­ди людей по доб­ле­сти и по воин­ст­вен­но­сти. Изрек­ши такие сло­ва, он оку­тал­ся обла­ком и, ото­рвав­шись от зем­ли, воз­нес­ся ввысь.

(3) Здесь не место решать, как же сле­ду­ет отно­сить­ся к взглядам на это про­ис­ше­ст­вие: то ли пре­не­бречь ими как при­ме­ром чело­ве­че­ско­го лег­ко­ве­рия каса­тель­но богов (хотя боже­ство не спо­соб­но к како­му-либо поступ­ку, недо­стой­но­му его бес­смерт­ной и бла­жен­ной при­ро­ды), то ли при­нять эти пре­да­ния как про­яв­ле­ние сме­шан­ной сущ­но­сти миро­зда­ния — т. е. о нахо­дя­щей­ся меж­ду бога­ми и смерт­ны­ми неко­ей третьей при­ро­де, како­вой явля­ет­ся пле­мя демо­нов, порой сме­ши­ваю­щих­ся с людь­ми, порой — с бога­ми, из чего, как гово­рят, рож­да­ет­ся мифо­ло­ги­че­ский род геро­ев. Как я уже ска­зал, тут не вре­мя рас­суж­дать об этом, да и к насто­я­ще­му вре­ме­ни фило­со­фы доста­точ­но выска­за­лись по это­му пово­ду.

(4) Так вот, после наси­лия девуш­ка на людях выгляде­ла немощ­ной (необ­хо­ди­мость тако­го поведе­ния ей вну­ши­ла мать ради ее без­опас­но­сти и бла­го­че­стия к богам), она уже не при­бли­жа­лась к свя­ты­ням, но пре­бы­ва­ла сре­ди дру­гих дев, кото­рые испол­ня­ли все те обя­зан­но­сти, что были воз­ло­же­ны на нее.