21. И сложилось же так, что и он — ибо он все же человек — не испытал всей полноты счастья, но испил свою чашу по воле ревнивого божества, которое в краткий миг из простого смертного сделало его великим и вознесло к удивительной и внезапной славе, но в тот же самый день стремительно низвергло сестроубийцей в пучину ужасного несчастья. ( 2) Дело в том, что Гораций, приблизившись к воротам, узрел и толпу народа, высыпавшую из города, и при этом сестру свою, мчавшуюся впереди. Вначале он был раздражен самим зрелищем того, что девушка брачного возраста 14, оставив дом, где ей подобало находиться рядом с матерью, бросилась в толпу, словно последняя простолюдинка. Но перебрав мысленно множество нелепых объяснений ее поступка, Гораций, наконец, снисходительно нашел ему оправдание в жажде первой обнять избежавшего гибели брата и чисто по-женски вызнать у него подробности о подвигах погибших братьев, а потому она и пренебрегла приличиями. ( 3) Но сестра рвалась не к братьям, а устремилась в неизвестное, охваченная любовью к одному из двоюродных братьев, которому была сосватана в жены отцом. Она таила недозволенную страсть, но, прознав от кого-то из очевидцев жуткие подробности сражения, перестала сдерживать себя и, выскочив из дома подобно менаде 15, понеслась к воротам, не оглядываясь на кормилицу, которая взывала к ней и бежала следом. ( 4) Очутившись за городом, она увидала ликующего брата, на голову которого царь возложил венок, и его спутников, несущих доспехи убитых, а среди добычи — узорчатое одеяние 16, которое она сама вместе с матерью выткала и отправила жениху в подарок к будущей свадьбе, ведь облачаться в разукрашенные узорами плащи было принято у латинов для тех, кто шел за невестами. Так вот, узрев этот плащ, обагренный кровью, она разорвала на себе хитон 17 и, колотя себя руками в грудь, принялась оплакивать двоюродного брата и взывать к нему, так что всех окружающих охватила оторопь. ( 5) Оплакав же участь жениха своего, она поднимает на брата пустые глаза и молвит: «Сквернейший человек, ты веселишься, пролив кровь своих двоюродных братьев, и меня, несчастную родную сестру, лишил замужества, ничтожество! В тебе не теплится жалость к погибшим сородичам, которых ты величал родными братьями. Напротив, словно совершив добрый поступок, лишился ума на радостях и венки на себя возлагаешь за это злодейство. Что же за зверь таится в твоей душе? »( 6) Гораций, услышав такое, возразил: «Ведь гражданин любит свое отечество и карает тех, кто желает ему зла, будь то чужой или свой: в их число я включаю и тебя, узнавшую, что мы одновременно испытали и величайшее из благ, и горчайшую из бед — и победу нашего отечества, которую я, твой родной брат, добыл, и гибель братьев. А ты, гнусная, радуешься не общему благу для отечества и не нашего дома горем печалишься. Нет, презрев кровных братьев, ты оплакиваешь смерть жениха — и даже не скрывшись в укромном месте, творя свой позор на глазах у всех, — и меня геройством и венками попрекаешь, братоненавистница, недостойная предков. И раз уж ты не о родных братьях горюешь, а о двоюродных, то хоть телом принадлежишь живущим, а душой находишься с мертвым, то и ступай к тому, о ком слезы льешь, и не пятнай позором ни отца, ни братьев ». ( 7) Выкрикнув это, он переступил грань отвращения к пороку и, обуянный яростью, сразил ее ударом меча в бок, а убив сестру, отправился к отцу. И в самом деле, настолько враждебными к пороку и преисполненными гордыни отличались тогда обычаи и помыслы римлян по сравнению с их поведением и образом жизни в наше время, настолько жестокими и суровыми, недалеко ушедшими от звериных нравов, что отец, узнав об ужасном злодеянии, никоим образом не вознегодовал, но вступился за сына, считая его поступок — благим и надлежащим. ( 8) И он не позволил внести труп дочери в дом и поместить ее в отчую усыпальницу, дабы похоронить в погребальном одеянии и со всем прочим, положенным по закону. Лишь те, кто проходил мимо нее, брошенной в месте смертоубийства, приносили камни и хоронили убиенную в земле как тело, лишенное должного погребения. ( 9) Таковой оказалась суровость этого мужа, и к этому следует добавить еще кое-что. Суть в том, что за блестящие и счастливые деяния отец в тот же день совершил жертвоприношения отчим богам, принеся жертвы по обету, а также пировал с родственниками на роскошном пиру из разряда тех, что даются при крупнейших торжествах, убежденный, что личные напасти менее значительны, нежели общее благо отчизны. ( 10) Прекрасно известно, что так поступил не один лишь Гораций, но и многие другие знаменитые римские мужи после него. Я ведаю, когда у них погибали дети, благодаря которым община обретала успех в своих делах, они совершали жертвоприношения, носили венки и проводили триумфы. |
21. ἔδει δὲ ἄρα καὶ τοῦτον ἄνθρωπον ὄντα μὴ πάντα διευτυχεῖν, ἀλλ᾽ ἀπολαῦσαί τι τοῦ φθονεροῦ δαίμονος, ὃς αὐτὸν ἐκ μικροῦ μέγαν ἐν ὀλίγῳ θεὶς χρόνῳ καὶ εἰς ἐπιφάνειαν θαυμαστὴν καὶ παράδοξον ἐξάρας κατέβαλε φέρων αὐθημερὸν εἰς ἄχαριν συμφορὰν ἀδελφοκτόνον. [2] ὡς γὰρ ἐγγὺς ἐγένετο τῶν πυλῶν, ἄλλον τε ὄχλον ὁρᾷ παντοδαπὸν ἐκχεόμενον ἐκ τῆς πόλεως καὶ δὴ καὶ τὴν ἀδελφὴν προστρέχουσαν· διαταραχθεὶς δὲ κατὰ τὴν πρώτην ὄψιν, ὅτι καταλιποῦσα τὴν μετὰ μητρὸς οἰκουρίαν παρθένος ἐπίγαμος εἰς ὄχλον αὑτὴν ἔδωκεν ἀγνῶτα, καὶ πολλοὺς λαμβάνων λογισμοὺς ἀτόπους τελευτῶν ἐπὶ τοὺς ἐπιεικεῖς καὶ φιλανθρώπους ἀπέκλινεν, ὡς ἀσπάσασθαί τε πρώτη τὸν σωθέντα ἀδελφὸν ποθοῦσα καὶ τὰς ἀρετὰς τῶν τεθνηκότων παρ᾽ αὐτοῦ μαθεῖν βουλομένη τῶν εὐσχημόνων ὑπερίδοι γυναικεῖόν τι πάσχουσα. [3] ἡ δὲ ἄρα οὐ τοὺς ἀδελφοὺς ποθοῦσα τὰς ἀσυνήθεις ἐτόλμησεν ἐξελθεῖν ὁδούς, ἀλλ᾽ ἔρωτι κρατουμένη τῶν ἀνεψιῶν ἑνός, ᾧ καθωμολόγητο ὑπὸ τοῦ πατρὸς ἐπὶ γάμῳ, καὶ κρύπτουσα τὸ πάθος ἀπόρρητον ἐπειδὴ [δὲ] τῶν ἀπὸ τοῦ στρατοπέδου τινὸς ἤκουσεν ἀπαγγέλλοντος τὰ περὶ τὴν μάχην, οὐκέτι κατέσχεν, ἀλλ᾽ ἐκλιποῦσα τὴν οἰκίαν ὥσπερ αἱ μαινάδες ἐφέρετο πρὸς τὰς πύλας οὐδὲν ἐπιστρεφομένη τῆς ἀνακαλούσης τε καὶ μεταδιωκούσης τροφοῦ. [4] ἔξω δὲ γενομένη τῆς πόλεως ὡς τὸν ἀδελφὸν εἶδε περιχαρῆ· τοὺς ἐπινικίους ἐπικείμενον στεφάνους, οἷς αὐτὸν ὁ βασιλεὺς ἀνέδησε, καὶ τοὺς ἑταίρους αὐτοῦ φέροντας τὰ τῶν πεφονευμένων σκῦλα, ἐν οἷς ἦν πέπλος ποικίλος, ὃν αὐτὴ μετὰ τῆς μητρὸς ἐξυφήνασα τῷ μνηστῆρι δῶρον εἰς τὸν μέλλοντα γάμον ἀπεστάλκει (ποικίλους γὰρ ἔθος ἐστὶν ἀμφιέννυσθαι. πέπλους Λατίνων τοῖς μετιοῦσι τὰς νύμφας), τοῦτον δὴ τὸν πέπλον θεασαμένη πεφυρμένον αἵματι τόν τε χιτῶνα κατερρήξατο καὶ ταῖς χερσὶν ἀμφοτέραις παίουσα τὸ στῆθος ἐθρήνει καὶ ἀνεκαλεῖτο τὸν ἀνεψιόν, ὥστε πολλὴν κατάπληξιν εἰσελθεῖν ἅπαντας ὅσοι κατὰ τὸν αὐτὸν ἦσαν τόπον. [5] ἀνακλαυσαμένη δὲ τὸν μόρον τοῦ μνηστῆρος ἀτενέσι τοῖς ὀφθαλμοῖς εἰς τὸν ἀδελφὸν ὁρᾷ καὶ λέγει· μιαρώτατε ἄνθρωπε, χαίρεις ἀποκτείνας τοὺς ἀνεψιοὺς κἀμὲ τὴν παναθλίαν ἀδελφὴν ἀποστερήσας γάμου, ὦ δύστηνε! ἀλλ᾽ οὐδ᾽ ἔλεος εἰσέρχεταί σε τῶν ἀπολωλότων συγγενῶν, οὓς ἀδελφοὺς ἐκάλεις, ἀλλ᾽ ὥσπερ ἀγαθόν τι διαπεπραγμένος ἐξέστηκας τῶν φρενῶν ὑπὸ τῆς ἡδονῆς καὶ στεφάνους ἐπὶ τοῖς τοιούτοις ἐπίκεισαι κακοῖς τίνος ἔχων ψυχὴν θηρίου; [6] κἀκεῖνος ὑπολαβών, φιλοῦντος, ἔφη, τὴν πατρίδα πολίτου καὶ τοὺς κακῶς αὐτῇ βουλομένους κολάζοντος, ἐάν τε ἀλλότριοι τύχωσιν αὐτῆς ὄντες, ἐάν τε οἰκεῖοι· ἐν οἷς τίθεμαι καὶ σέ, ἥτις ἑνὶ καιρῷ τὰ μέγιστα ἀγαθῶν τε καὶ κακῶν συμβεβηκότα ἡμῖν ἐπιγνοῦσα τήν τε νίκην τῆς πατρίδος, ἣν ὁ σὸς ἀδελφὸς ἐγὼ πάρειμι κατάγων, καὶ τὸν θάνατον τῶν ἀδελφῶν οὐκ ἐπὶ τοῖς ἀγαθοῖς, ὦ μιαρὰ σύ, τοῖς κοινοῖς τῆς πατρίδος χαίρεις οὔτ᾽ ἐπὶ ταῖς συμφοραῖς ταῖς ἰδίαις τῆς οἰκίας ἀλγεῖς, ἀλλ᾽ ὑπεριδοῦσα τῶν σεαυτῆς ἀδελφῶν τὸν τοῦ μνηστῆρος ἀνακλαίεις μόρον, οὐδ᾽ ὑπὸ τοῦ σκότους ἀποφθαρεῖσά που κατὰ μόνας, ἀλλ᾽ ἐν τοῖς ἁπάντων ὀφθαλμοῖς, καί μοι τὴν ἀρετὴν καὶ τοὺς στεφάνους ὀνειδίζεις, ὦ ψευδοπάρθενε καὶ μισάδελφε καὶ ἀναξία τῶν προγόνων. ἐπειδὴ τοίνυν οὐ τοὺς ἀδελφοὺς πενθεῖς, ἀλλὰ τοὺς ἀνεψιούς, καὶ τὸ μὲν σῶμα ἐν τοῖς ζῶσιν ἔχεις, τὴν δὲ ψυχὴν παρὰ τῷ νεκρῷ, ἄπιθι πρὸς ἐκεῖνον ὃν ἀνακαλῇ καὶ μήτε τὸν πατέρα μήτε τοὺς ἀδελφοὺς καταίσχυνε. [7] ταῦτ᾽ εἰπὼν οὐκ ἐφύλαξεν ἐν τῷ μισοπονήρῳ τὸ μέτριον, ἀλλ᾽ ὡς εἶχεν ὀργῆς ὠθεῖ διὰ τῶν πλευρῶν αὐτῆς τὸ ξίφος, ἀποκτείνας δὲ τὴν ἀδελφὴν παρῆν ὡς τὸν πατέρα. οὕτω δὲ ἄρα μισοπόνηρα καὶ αὐθάδη τὰ τῶν τότε Ῥωμαίων ἤθη καὶ φρονήματα ἦν καί, εἴ τις αὐτὰ βούλοιτο παρὰ τὰ νῦν ἔργα καὶ τοὺς ἐφ᾽ ἡμῶν ἐξετάζειν βίους, ὠμὰ καὶ σκληρὰ καὶ τῆς θηριώδους οὐ πολὺ ἀπέχοντα φύσεως, ὥστε πάθος οὕτω δεινὸν ὁ πατὴρ ἀκούσας οὐχ ὅπως ἠγανάκτησεν, ἀλλὰ καλῶς καὶ προσηκόντως ὑπέλαβε τὸ πραχθὲν ἔχειν· [8] ὅς γε οὔτε εἰς τὴν οἰκίαν εἴασεν εἰσενεχθῆναι τὸν νεκρὸν τῆς θυγατρὸς οὔτ᾽ ἐν τοῖς πατρῴοις τεθῆναι μνήμασιν ἐπέτρεψεν οὔτε κηδείας καὶ περιστολῆς καὶ τῶν ἄλλων νομίμων μεταλαβεῖν, ἀλλ᾽ οἱ παριόντες αὐτὴν ἐρριμμένην ἐν ᾧ διεχρήσθη χωρίῳ λίθους ἐπιφοροῦντες καὶ γῆν ἐκήδευσαν ὡς πτῶμα ἔρημον κηδομένων. [9] ταῦτά τε δὴ στερρὰ τοῦ ἀνδρὸς καὶ ἔτι πρὸς τούτοις, ἃ μέλλω λέγειν· ὡς γὰρ ἐπὶ καλοῖς τε καὶ εὐτυχέσιν ἔργοις αὐθημερὸν ἔθυε τοῖς πατρῴοις θεοῖς ἃς εὔξατο θυσίας καὶ τοὺς συγγενεῖς ἑστιάσει λαμπρᾷ τε καὶ καθάπερ ἐν ταῖς μεγίσταις ἑορταῖς ὑπεδέχετο ἐλάττους ἡγούμενος τὰς ἰδίας συμφορὰς τῶν κοινῶν τῆς πατρίδος ἀγαθῶν. [10] τοῦτο δ᾽ οὐ μόνον ὁ Ὁράτιος, ἀλλὰ καὶ μετ᾽ ἐκεῖνον ἄλλοι συχνοὶ Ῥωμαίων μνημονεύονται ποιήσαντες ἄνδρες ἐπιφανεῖς· λέγω δὲ τὸ θύειν καὶ στεφανηφορεῖν καὶ θριάμβους κατάγειν τέκνων αὐτοῖς ἀπολωλότων ἔναγχος, ὅταν εὐτυχήσῃ δι᾽ αὐτοὺς τὸ κοινόν· ὑπὲρ ὧν κατὰ τοὺς οἰκείους ἐρῶ καιρούς. |
