Римские древности

Кн. IV, гл. 34

34. «А что каса­ет­ся цар­ской вла­сти — посколь­ку имен­но в этом ты меня обви­ня­ешь, — выслу­шай, каким обра­зом я обрел ее и по каким при­чи­нам не пере­даю ее ни тебе, ни кому-либо дру­го­му. Когда я взва­лил на себя заботу о граж­дан­стве, узнал, что про­тив меня воз­ни­ка­ют вся­кие заго­во­ры, тогда я решил пере­дать вер­ше­ние дела наро­ду; созвав всех на собра­ние, вру­чил им власть в обмен на без­опас­ный покой себе вме­сто это­го нена­вист­но­го и тягост­но­го, име­ю­ще­го гораздо боль­ше непри­ят­но­го, чем заман­чи­во­го пред­во­ди­тель­ства.

(2) Рим­ляне не при­ня­ли это­го вопре­ки мое­му жела­нию и не посчи­та­ли воз­мож­ным назна­чить кого-то дру­го­го гла­вой общи­ны, но удер­жа­ли меня на этой долж­но­сти и цар­скую власть — свою, не вашу, Тарк­ви­ний, соб­ст­вен­ность, — про­ведя голо­со­ва­ние, пере­да­ли мне⁵¹.

(3) Имен­но так же и деда ваше­го они вве­ли в дела, а он был чуже­зе­мец и не при­хо­дил­ся род­ст­вен­ни­ком царю, кото­рый был до него, хотя царь Анк Мар­ций после себя оста­вил сыно­вей, кото­рые нахо­ди­лись в самом рас­цве­те сил, а не вну­ков и не мла­ден­цев, как оста­вил вас с бра­том Тарк­ви­ний. И если бы был общий для всех закон, по кото­ро­му те, кто насле­ду­ет вла­де­ния и состо­я­ние почив­ших царей, вме­сте с тем обре­та­ли бы и их цар­ство, то не Тарк­ви­ний, ваш дед, полу­чил бы пред­во­ди­тель­ство по смер­ти Анка, а стар­ший из его сыно­вей.

(4) Но народ рим­лян при­звал к обя­зан­но­стям не наслед­ни­ка сво­его отца, но того, кто досто­ин пра­вить. Ибо народ пола­гал, что день­ги при­над­ле­жат тем, кто их при­об­рел, а цар­ская власть — тем, кто ее дал; и над­ле­жит, чтобы состо­я­ние в слу­чае смер­ти вла­дель­ца полу­ча­ли наслед­ни­ки внут­ри рода или по заве­ща­нию, а власть по кон­чине при­няв­ших ее пере­хо­ди­ла к тем, кто ее дал. Если, конеч­но, ты не смо­жешь выска­зать ника­ко­го закон­но­го осно­ва­ния, что ваш дед полу­чил цар­скую власть на опре­де­лен­ных усло­ви­ях, чтобы и само­му обла­дать ею как вла­ды­че­ст­вом, кото­рое долж­но пере­да­вать даль­ше от него, и оста­вить его вам как потом­кам, и наро­ду быть не власт­ным в том, чтобы, отняв ее у вас, пере­дать мне.

(5) Ведь, если ты спо­со­бен что-то подоб­ное ска­зать, что же не объ­явишь нам об этих дого­во­рен­но­стях? Но ты не можешь их предъ­явить. Если же я, как ты гово­ришь, не самым луч­шим обра­зом полу­чил цар­скую власть: и меж­ду­царь-то меня не назна­чал, и сенат-то не вру­чал мне отправ­ле­ние дел, и ниче­го про­че­го не было, что тре­бо­ва­лось по зако­ну, то имен­но я, без сомне­ния, этих людей оскорб­ляю, а не ты, и они впра­ве меня лишить вла­сти, а не ты. Но ни их, ни кого дру­го­го я не оскорб­ляю.

(6) А свиде­тель того, что власть и тогда была отда­на, и теперь при­над­ле­жит мне по пра­ву — вре­мя (а это уже сорок лет), за кото­рое никто из рим­лян не счел, что я когда-либо посту­пил без­за­кон­но, и ни народ, ни сенат не поку­шал­ся отнять у меня власть».