Марк Лициний Красс и плебейские трибуны
70-х годов I в. до н. э.*

с.148 В ста­тье рас­смат­ри­ва­ет­ся поли­ти­че­ская дея­тель­ность М. Лици­ния Крас­са в 70-е годы I в. до н. э. Ана­лиз ред­ких и раз­роз­нен­ных свиде­тельств источ­ни­ков ука­зы­ва­ет на то, что Красс имел поли­ти­че­ские кон­так­ты с тре­мя пле­бей­ски­ми три­бу­на­ми: Гн. Сици­ни­ем (76 г.), Л. Квинк­ци­ем (74 г.) и Г. Лици­ни­ем Мак­ром (73 г.). Все трое вели актив­ную аги­та­цию в поль­зу вос­ста­нов­ле­ния прав три­бу­нов, огра­ни­чен­ных Сул­лой, созда­вая тем самым необ­хо­ди­мые пред­по­сыл­ки для рефор­мы три­бу­на­та, кото­рую Пом­пей и Красс пред­при­ня­ли в свое кон­суль­ство в 70 году.

Клю­че­вые сло­ва: Красс, поли­ти­че­ская дея­тель­ность, пле­бей­ский три­бу­нат, кон­сти­ту­ция Сул­лы, рефор­ма 70 года.

---

Сведе­ния о рим­ской поли­ти­ке меж­ду смер­тью Сул­лы и пер­вым кон­суль­ст­вом Пом­пея и Крас­са доволь­но скуд­ны. Соот­вет­ст­ву­ю­щие свиде­тель­ства Сал­лю­стия дошли до нас фраг­мен­тар­но, свиде­тель­ства Ливия — в эпи­то­мах, а свиде­тель­ства Дио­на Кас­сия не дошли вооб­ще. От Цице­ро­на не сохра­ни­лось писем, напи­сан­ных в этот пери­од, и лишь две мало­зна­чи­тель­ные речи по граж­дан­ским делам, хотя неко­то­рые сведе­ния мож­но почерп­нуть из его речей про­тив Верре­са и за Клу­ен­ция. Вел­лей, Аппи­ан, Флор и Оро­зий сосре­дото­чи­ва­ют­ся на воен­ных дей­ст­ви­ях. Плу­тарх не ста­вит зада­чу после­до­ва­тель­но опи­сать собы­тия 70-х годов¹, а затра­ги­ва­ет лишь то, что непо­сред­ст­вен­но отно­сит­ся к пер­со­на­жу. В жиз­не­опи­са­нии Крас­са Плу­тарх уде­ля­ет основ­ное вни­ма­ние войне про­тив Спар­та­ка (Crass. 8—11). О граж­дан­ской карье­ре и поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти буду­ще­го три­ум­ви­ра почти ниче­го не сооб­ща­ет­ся: Плу­тарх дает лишь общие сведе­ния о том, что Красс сопер­ни­чал с Пом­пе­ем и при­дер­жи­вал­ся гиб­кой поли­ти­че­ской линии (Crass. 7), а так­же подроб­но оста­нав­ли­ва­ет­ся на его мето­дах обо­га­ще­ния (Crass. 2).

Из-за скудо­сти источ­ни­ков совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли, как пра­ви­ло, идут по пути Плу­тар­ха: иссле­дуя нево­ен­ную дея­тель­ность Крас­са в 70-е годы, они огра­ни­чи­ва­ют­ся рас­смот­ре­ни­ем источ­ни­ков его богат­ства и вли­я­ния². Его поли­ти­че­ская пози­ция оста­ет­ся не вполне ясной, и порой созда­ет­ся впе­чат­ле­ние, буд­то Красс впер­вые всту­пил на поли­ти­че­скую аре­ну в 70 г., когда стал кон­су­лом. Одна­ко вни­ма­тель­ный ана­лиз неко­то­рых раз­роз­нен­ных ука­за­ний источ­ни­ков поз­во­ля­ет уточ­нить и скоррек­ти­ро­вать эту кар­ти­ну. В дан­ной ста­тье пред­при­ня­та попыт­ка с.149 выявить харак­тер поли­ти­че­ской актив­но­сти Крас­са в пери­од, пред­ше­ст­ву­ю­щий его кон­суль­ству, и его кон­так­ты с неко­то­ры­ми вид­ны­ми поли­ти­ка­ми это­го вре­ме­ни.

Сул­ла пол­но­стью лишил пле­бей­ских три­бу­нов пра­ва вно­сить зако­ны и созы­вать сенат, а так­же огра­ни­чил их пра­во вето³. В 70-е годы тре­бо­ва­ние отме­нить эти огра­ни­че­ния зву­ча­ло вновь и вновь и вызы­ва­ло ост­рые поли­ти­че­ские спо­ры, пока Пом­пей и Красс не вос­ста­но­ви­ли три­бун­скую власть в пол­ном объ­е­ме⁴. Как пра­ви­ло, счи­та­ет­ся, что Красс сыг­рал здесь вто­ро­сте­пен­ную роль, и неко­то­рые источ­ни­ки даже назы­ва­ют авто­ром зако­на одно­го Пом­пея⁵. Одна­ко, судя по ряду при­зна­ков, Красс про­яв­лял инте­рес к этой зло­бо­днев­ной про­бле­ме задол­го до сво­его кон­суль­ства.

У Сал­лю­стия (Hist. III. 48. 8) пле­бей­ский три­бун 73 г. Гай Лици­ний Макр утвер­жда­ет, что пер­вым заго­во­рил о вос­ста­нов­ле­нии три­бун­ской вла­сти Сици­ний (три­бун 76 г.); то же самое сооб­ща­ет псев­до-Аско­ний (Div. in Caec. 8 p. 103 Or.). Это­му про­ти­во­ре­чат дру­гие дан­ные, соглас­но кото­рым в нача­ле 78 г. три­бу­ны при­зы­ва­ли кон­су­лов вер­нуть им пра­ва (Gran. Lic. XXXVI. 34 Fl.), а в кон­це 78 — нача­ле 77 г. этот лозунг под­хва­тил Марк Лепид (Sall. Hist. I. 55, 17; 77, 14). Одна­ко сре­ди пред­ло­же­ний Лепида гораздо более важ­ное место зани­ма­ли реа­би­ли­та­ция проскри­би­ро­ван­ных и воз­вра­ще­ние преж­ним вла­дель­цам зем­ли, кото­рую кон­фис­ко­вал Сул­ла⁶, а о пра­вах три­бу­нов он, веро­ят­но, заго­во­рил уже после нача­ла вос­ста­ния в Этру­рии, чтобы рас­ши­рить круг сво­их сто­рон­ни­ков⁷. Что же каса­ет­ся три­бу­нов 78 г., то ни их име­на, ни какие-либо подроб­но­сти их дея­тель­но­сти неиз­вест­ны. Так что Сици­ний — пер­вый три­бун, боров­ший­ся за вос­ста­нов­ле­ние прав сво­ей долж­но­сти, о ком мож­но ска­зать что-то кон­крет­ное.

Цице­рон (Brut. 216) назы­ва­ет это­го Сици­ния Гне­ем, а Сал­лю­стий (Hist. III. 48. 8) — Луци­ем. Пик поли­ти­че­ской актив­но­сти Сици­ния при­хо­дит­ся на 76 год, и более о нем нет сведе­ний. В 76 г. Цице­рон доби­вал­ся в Риме кве­сту­ры⁸ и дол­жен был лич­но слы­шать выступ­ле­ния Сици­ния; Сал­лю­стию же было все­го 10 лет⁹. Поэто­му сведе­ния Цице­ро­на, веро­ят­но, более досто­вер­ны.

На осно­ва­нии места Сици­ния в пере­чне ора­то­ров у Цице­ро­на, Г. В. Сам­нер дати­ро­вал его рож­де­ние при­мер­но 109 годом¹⁰. Соглас­но Сал­лю­стию (Hist. II. 23), Сици­ний «с юно­сти высту­пал про­тив мно­гих бла­го­на­ме­рен­ных (bo­ni) граж­дан». Его с.150 юность при­шлась на про­ти­во­сто­я­ние Сул­лы и Мария, и мож­но сде­лать вывод, что Сици­ний под­дер­жи­вал мари­ан­цев¹¹. Боль­ше о его жиз­ни до три­бу­на­та не извест­но ниче­го.

Доби­ва­ясь вос­ста­нов­ле­ния прав три­бу­нов, Сици­ний всту­пил в кон­фликт с кон­су­ла­ми, осо­бен­но с Кури­о­ном, кото­ро­го пре­сле­до­вал едки­ми насмеш­ка­ми¹². В этом про­ти­во­сто­я­нии Сици­ний потер­пел пора­же­ние. У Сал­лю­стия Лици­ний Макр, три­бун 73 г., гово­рит, что Сици­ний был оса­жден (cir­cum­ven­tus) зна­тью и что «вла­ды­че­ство Гая Кури­о­на при­ве­ло к гибе­ли (exi­tium) ни в чем не повин­но­го три­бу­на» (Hist. III. 48. 8. 10). В бук­валь­ном смыс­ле вто­рое выра­же­ние озна­ча­ет, что Сици­ний, свя­щен­ный и непри­кос­но­вен­ный три­бун, погиб. Одна­ко стран­но, что столь исклю­чи­тель­ное собы­тие не отра­же­но боль­ше ни в одном источ­ни­ке. Поэто­му сло­ва Мак­ра могут содер­жать рито­ри­че­ское пре­уве­ли­че­ние, и на самом деле Сици­ния про­сто заста­ви­ли замол­чать (воз­мож­но, с помо­щью физи­че­ско­го наси­лия)¹³.

Цице­рон при­зна­ет за Сици­ни­ем лишь одно ора­тор­ское досто­ин­ство — ост­ро­умие, и его стре­лы лете­ли не толь­ко в кон­су­лов. Плу­тарх (Crass. 7) сооб­ща­ет: «Сици­ний, чело­век, достав­ляв­ший нема­ло хло­пот тогдаш­ним долж­ност­ным лицам и вожа­кам наро­да, на вопрос, поче­му он одно­го лишь Крас­са не тро­га­ет и остав­ля­ет в покое, отве­тил: “У него сено на рогах”. Дело в том, что рим­ляне име­ли обык­но­ве­ние навя­зы­вать бод­ли­во­му быку на рога сено для пре­до­сте­ре­же­ния про­хо­жих» (ср. Plut. Quaest. Rom. 71). Види­мо, осо­бое отно­ше­ние Сици­ния к Крас­су бро­са­лось в гла­за и вызы­ва­ло недо­уме­ние. Одна­ко не вполне понят­но, чем Красс, в 76 г. все­го лишь кве­сто­рий, мог быть так стра­шен для Сици­ния, кото­рый не боял­ся даже кон­су­лов, хотя, как пока­за­ло буду­щее, — очень напрас­но¹⁴. Пред­став­ля­ет­ся, что вер­ный ответ на этот вопрос дал А. Уорд¹⁵. Шут­ка Сици­ния о «сене на рогах», содер­жа­ла калам­бур, кото­рый грек Плу­тарх не понял: в латин­ском язы­ке сло­во fe­num (сено) созвуч­но сло­ву fe­nus (долг); таким обра­зом, Сици­ний наме­кал на то, что Красс — его креди­тор.

Насколь­ко вели­ка была в Риме власть креди­то­ра над долж­ни­ком, хоро­шо свиде­тель­ст­ву­ет отры­вок из пись­ма Цице­ро­на (Att. VII. 3. 11). В кон­це 50 г. надви­гал­ся кон­фликт Цеза­ря и сена­та; Цице­рон в душе под­дер­жи­вал Пом­пея и его союз­ни­ков-опти­ма­тов, одна­ко дол­жен был Цеза­рю боль­шую сум­му денег. В свя­зи с этим он с.151 пишет: «Думаю, если я когда-нибудь про­из­не­су в сена­те пре­крас­ную речь в защи­ту государ­ства (т. е. про­тив Цеза­ря. — О. Л.), этот твой тар­тес­сец (Бальб, дове­рен­ное лицо Цеза­ря. — О. Л.) ска­жет мне при выхо­де: “Вели, пожа­луй­ста, выпла­тить день­ги”». Аттик обе­щал дру­гу помощь в выпла­те дол­га и, веро­ят­но, ока­зал ее, так как боль­ше Цице­рон не упо­ми­на­ет об этом деле, хотя преж­де оно очень его бес­по­ко­и­ло¹⁶. Долж­ни­ка, не спо­соб­но­го рас­пла­тить­ся по тре­бо­ва­нию креди­то­ра, ожи­да­ла рас­про­да­жа иму­ще­ства, позор и крах поли­ти­че­ской карье­ры¹⁷; что каса­ет­ся Крас­са, то он обыч­но отка­зы­вал сво­им долж­ни­кам в отсроч­ке (Plut. Crass. 3). Нали­чие у него мно­же­ства долж­ни­ков засвиде­тель­ст­во­ва­но Сал­лю­сти­ем (Cat. 48. 5—6) и Плу­тар­хом (Crass. 7), при­чем из этих отрыв­ков вид­но, что ростов­щи­че­ство было для Крас­са не толь­ко сред­ст­вом обо­га­ще­ния, но и инстру­мен­том поли­ти­че­ско­го вли­я­ния¹⁸.

Плу­тарх пишет, что Красс, «ссу­жая день­га­ми и под­дер­жи­вая тех, кто домо­гал­ся чего-либо у наро­да, при­об­рел вли­я­ние и сла­ву»; Сал­лю­стий же опи­сы­ва­ет, как сена­то­ры, обя­зан­ные Крас­су «как част­ные лица» (ex ne­go­tiis pri­va­tis), бук­валь­но спас­ли его от обви­не­ния в сообщ­ни­че­стве с Кати­ли­ной. С дру­гой сто­ро­ны, извест­но, что Красс ино­гда давал день­ги в долг без про­цен­тов (Plut. Crass. 3); вооб­ще, ростов­щи­че­ство не упо­ми­на­ет­ся ни в длин­ном пере­чне пре­до­суди­тель­ных спо­со­бов обо­га­ще­ния, в кото­рых Цице­рон обви­ня­ет три­ум­ви­ра (Pa­rad. stoic. VI), ни сре­ди источ­ни­ков дохо­дов Крас­са, подроб­но опи­сан­ных Плу­тар­хом (Crass. 2). По всей види­мо­сти, давая день­ги в долг, Красс рас­счи­ты­вал не нажить­ся, а обя­зать сво­их долж­ни­ков и полу­чить власть над ними; он исполь­зо­вал ростов­щи­че­ство для укреп­ле­ния и рас­ши­ре­ния поли­ти­че­ско­го вли­я­ния, кото­рое, в свою оче­редь, спо­соб­ст­во­ва­ло его обо­га­ще­нию. И Сици­ний дей­ст­ви­тель­но при­зна­ет над собой власть Крас­са — и на деле, и на сло­вах. Если бы поли­ти­че­ская дея­тель­ность три­бу­на чем-то не устра­и­ва­ла его креди­то­ра, Сици­нию при­шлось бы ее пре­кра­тить. Сици­ний, одна­ко, вполне сво­бод­но напа­да­ет на всех вли­я­тель­ных лиц в государ­стве (за исклю­че­ни­ем Крас­са) и тре­бу­ет вос­ста­нов­ле­ния прав три­бу­нов. Мож­но сде­лать вывод, что пла­нам Крас­са это, по мень­шей мере, не про­ти­во­ре­чи­ло¹⁹.

Перей­дем к три­бу­ну 74 г. Луцию Квинк­цию. Он про­ис­хо­дил из незнат­но­го рода (ig­no­bi­lis — Cic. Cluent. 111—112) и занял долж­ность три­бу­на доста­точ­но позд­но, веро­ят­но в воз­расте око­ло 43—45 лет²⁰. Квинк­ций, подоб­но Сици­нию, реши­тель­но потре­бо­вал вос­ста­нов­ле­ния прав пле­бей­ских три­бу­нов²¹. Доби­ва­ясь это­го, он про­явил неза­у­ряд­ное крас­но­ре­чие и энер­гию, а Цице­рон даже обви­ня­ет его в нетер­пи­мо­сти, над­мен­но­сти и мятеж­ных дей­ст­ви­ях²². Квинк­ций при­об­рел огром­ную попу­ляр­ность в наро­де²³, но так и не сумел ниче­го добить­ся, ибо встре­тил серь­ез­но­го про­тив­ни­ка в лице кон­су­ла Луция Лукул­ла. У Сал­лю­стия (Hist. III. 48. 11) Лици­ний Макр гово­рит о том, «с каким муже­ст­вом высту­пил в про­шлом году с.152 Лукулл про­тив Луция Квинк­ция», ста­вя его в один ряд с Кату­лом, раз­бив­шим Лепида, и Кури­о­ном, пода­вив­шим Сици­ния. Плу­тарх же пишет, что «мно­го­чис­лен­ны­ми част­ны­ми беседа­ми и пуб­лич­ны­ми уве­ща­ни­я­ми» Лукулл убедил Квинк­ция «отка­зать­ся от сво­их пла­нов и унять свое често­лю­бие» (Luc. 5. 4). Вряд ли Лукулл мог бы огра­ни­чить­ся уве­ща­ни­я­ми в адрес тако­го реши­тель­но­го и высо­ко­мер­но­го чело­ве­ка, каким Цице­рон спу­стя все­го восемь лет опи­сы­ва­ет Квинк­ция. Веро­ят­но, прав А. Кив­ни, пред­по­ла­гая, что когда мяг­кие меры не возы­ме­ли эффек­та, Лукулл пере­шел к более жест­ким²⁴. Впро­чем, про­ти­во­дей­ст­вие Лукул­ла так и не заста­ви­ло Квинк­ция замол­чать окон­ча­тель­но, хотя ему при­шлось сме­нить объ­ект кри­ти­ки. Во вто­рой поло­вине 76 года Квинк­ций защи­щал Оппи­а­ни­ка, обви­нен­но­го в отрав­ле­нии. Его кли­ент был при­знан винов­ным, одна­ко Квинк­ций не согла­сил­ся с при­го­во­ром, заявил, что суд был под­куп­лен, и добил­ся осуж­де­ния Гая Юния, пред­седа­те­ля суда. На сход­ках, кото­рые Квинк­ций еже­днев­но созы­вал по это­му пово­ду, он ярост­но напа­дал на сенат­ские суды, учреж­ден­ные Сул­лой²⁵. Таким обра­зом впер­вые был под­нят вопрос о рефор­ме судов, и еще одна состав­ля­ю­щая сул­лан­ской кон­сти­ту­ции ока­за­лась под угро­зой.

В отли­чие от Сици­ния, Квинк­ций сумел про­дол­жить государ­ст­вен­ную карье­ру. В 72 г. он слу­жил лега­том Крас­са на войне про­тив Спар­та­ка. Кон­ни­це Квинк­ция было пору­че­но отвле­кать Спар­та­ка во вре­мя сра­же­ния Крас­са с отрядом Каста и Кан­ни­ка, с чем она успеш­но спра­ви­лась (Front. Strat. II. 5. 34), но затем потер­пе­ла пора­же­ние (Plut. Crass. 11. 4)²⁶. В 70 г. Квинк­ций, веро­ят­но, высту­пал в под­держ­ку зако­на Авре­лия, соглас­но кото­ро­му судеб­ные комис­сии ста­ли фор­ми­ро­вать­ся из сена­то­ров, всад­ни­ков и эрар­ных три­бу­нов²⁷. В 68 г. он был избран пре­то­ром и вновь высту­пил про­тив Луция Лукул­ла, пред­ла­гая отнять у того коман­до­ва­ние про­тив Мит­ри­да­та (Plut. Luc. 33. 5). Соглас­но Сал­лю­стию (Hist. IV. 71), Лукулл даже пред­ло­жил Квинк­цию взят­ку, но это не помог­ло: Кили­кия все же была пере­да­на Квин­ту Мар­цию Рек­су (Dio. XXXVI. 2. 2)²⁸.

Б. Мар­шалл и Л. Бенесс²⁹ рас­смат­ри­ва­ют пре­ту­ру Квинк­ция как свиде­тель­ство того, что в кон­це три­бу­на­та он, воз­мож­но, сдал­ся и при­ми­рил­ся с кон­сер­ва­то­ра­ми. Пред­став­ля­ет­ся, что источ­ни­ки не дают для это­го осно­ва­ний. Дея­тель­ность Квинк­ция в 70 и 68 годах выглядит есте­ствен­ным про­дол­же­ни­ем его преж­ней поли­ти­ки. В 74 г. Квинк­ций раз­об­ла­чал про­даж­ность сенат­ских судов, а в 70 г. под­дер­жал судеб­ную рефор­му. В 74 г. он кон­флик­то­вал с Лукул­лом, а в 68 г. тре­бо­вал лишить с.153 его вла­сти в про­вин­ции³⁰. Одна­ко при­сут­ст­вие Квинк­ция в армии Мар­ка Крас­са несколь­ко выби­ва­ет­ся из это­го ряда. В 72 г. Красс, будучи част­ным лицом, полу­чил коман­до­ва­ние в войне про­тив Спар­та­ка³¹. Он набрал шесть новых леги­о­нов, и ему тре­бо­ва­лось нема­ло офи­це­ров. Плу­тарх (Crass. 10) сооб­ща­ет, что «за Крас­сом после­до­ва­ли мно­гие пред­ста­ви­те­ли зна­ти, увле­чен­ные его сла­вой и чув­ст­вом лич­ной друж­бы к нему»; таким обра­зом, лега­ты Крас­са были назна­че­ны в соот­вет­ст­вии с его поже­ла­ни­я­ми³². И если Квинк­ций ока­зал­ся в их чис­ле, если Красс пору­чил ему ответ­ст­вен­ную опе­ра­цию, это озна­ча­ет, что он вхо­дил в чис­ло дру­зей пол­ко­во­д­ца. Сле­до­ва­тель­но, Красс не толь­ко не воз­ра­жал про­тив настой­чи­вых попы­ток Квинк­ция раз­ру­шить сул­лан­скую кон­сти­ту­цию, но и готов был содей­ст­во­вать его даль­ней­шей карье­ре³³.

Лозун­ги Квинк­ция под­хва­тил Гай Лици­ний Макр, три­бун 73 г. Око­ло 84—83 г. он чека­нил для пра­ви­тель­ства цин­нан­цев дена­рии с голо­вой Апол­ло­на и мол­нией на авер­се и Минер­вой в квад­ри­ге на ревер­се³⁴. О его уча­стии в граж­дан­ской войне ниче­го не извест­но; види­мо, он сохра­нял ней­тра­ли­тет или пере­шел на сто­ро­ну победи­те­ля, так как не был проскри­би­ро­ван и сумел про­дол­жить карье­ру.

Одна­ко Макр не забыл о сво­их мари­ан­ских сим­па­ти­ях. Он отста­и­вал дело попу­ля­ров в исто­ри­че­ском труде, где с сочув­ст­ви­ем опи­сал борь­бу пле­бе­ев про­тив пат­ри­ци­ев за поли­ти­че­ское рав­но­пра­вие и под­черк­нул осо­бые заслу­ги рода Лици­ни­ев в этом деле, порой в ущерб исто­ри­че­ской прав­де³⁵. Он обви­нил в осквер­не­нии свя­щен­ных мест Гая Раби­рия, кото­рый в 100 г. убил пле­бей­ско­го три­бу­на Сатур­ни­на (Cic. Rab. 7)³⁶. Мак­ру не уда­лось добить­ся осуж­де­ния Раби­рия, одна­ко в 63 г. тот вновь был обви­нен Лаби­е­ном при под­держ­ке Цеза­ря.

В 73 г. в долж­но­сти три­бу­на Макр начал аги­та­цию про­тив сул­лан­ских рас­по­ря­же­ний. В речи «За этрус­ков», он, види­мо, осуж­дал земель­ные кон­фис­ка­ции, кото­рые про­из­вел в Этру­рии Сул­ла для рас­се­ле­ния сво­их вете­ра­нов³⁷. Но гораздо луч­ше извест­но тре­бо­ва­ние Мак­ра о вос­ста­нов­ле­нии прав три­бу­нов. У Сал­лю­стия (Hist. III. 48) три­бун при­зы­ва­ет пле­бе­ев бороть­ся за свои пра­ва и обли­ча­ет жесто­кость сул­лан­цев, кото­рые отня­ли у наро­да сво­бо­ду и пре­сле­ду­ют его защит­ни­ков. В этой речи весь­ма при­ме­ча­те­лен фраг­мент, касаю­щий­ся Пом­пея (21—23): «Осте­ре­гай­тесь их (ноби­лей. — О. Л.) ковар­ства (…) Они одно­вре­мен­но и гото­вят для вас успо­ко­и­тель­ные меры, и уго­ва­ри­ва­ют вас дождать­ся при­езда Гнея Пом­пея, кото­ро­го они, с.154 под­няв себе на пле­чи, когда пре­бы­ва­ли в стра­хе, теперь, изба­вив­шись от опа­се­ний, гото­вы рас­тер­зать. И им, побор­ни­кам сво­бо­ды, за кото­рых они себя выда­ют, не стыд­но, что у них без него не хва­та­ет ни реши­мо­сти отка­зать­ся от сво­его про­ти­во­за­ко­ния, ни силы защи­щать свое пра­во. Сам я вполне убеж­ден в том, что Пом­пей, столь про­слав­лен­ный моло­дой чело­век, пред­по­чи­та­ет быть гла­вой по вашей воле, а не разде­лять с ними их гос­под­ство и что он пер­вый станет побор­ни­ком вос­ста­нов­ле­ния три­бун­ской вла­сти. Во вся­ком слу­чае, кви­ри­ты, в про­шлом отдель­ные граж­дане, нахо­ди­ли защи­ту во мно­же­стве людей, не в одном чело­ве­ке — все, и никто из смерт­ных не мог один ни пре­до­став­лять, ни отни­мать такие бла­га»³⁸ (пер. В. О. Горен­штей­на). По мне­нию неко­то­рых иссле­до­ва­те­лей, этот отры­вок озна­ча­ет, что уже в 73 г. Макр счи­тал Пом­пея защит­ни­ком прав три­бу­нов и, сле­до­ва­тель­но, союз­ни­ком³⁹. Одна­ко Р. Ф. Рос­си⁴⁰ отме­тил, что дан­ный фраг­мент содер­жит нераз­ре­ши­мое логи­че­ское про­ти­во­ре­чие. С одной сто­ро­ны, Макр уве­ря­ет, что Пом­пей враж­де­бен ноби­ли­те­ту и рад будет вос­ста­но­вить пра­ва три­бу­нов. С дру­гой — ясно, что имен­но сул­лан­цы пыта­ют­ся отло­жить вопрос о три­бу­на­те до воз­вра­ще­ния Пом­пея и видят в нем сво­его союз­ни­ка и защит­ни­ка. Макр же, напро­тив, убеж­да­ет народ, что отсроч­ки ноби­ли­те­та — это запад­ня, и при­зы­ва­ет дей­ст­во­вать немед­лен­но, не дожи­да­ясь Пом­пея. Рос­си пред­по­ла­га­ет, что после 70 г., в све­те после­дую­щих собы­тий, Макр (или, воз­мож­но, Сал­лю­стий) доба­вил упо­ми­на­ние о готов­но­сти Пом­пея вос­ста­но­вить пра­ва три­бу­нов и его враж­де с ноби­ли­те­том⁴¹. Но в 73 г. пле­бей­ский три­бун его опа­сал­ся и счи­тал союз­ни­ком сул­лан­цев⁴². Воз­мож­но, впро­чем, что Макр про­сто не знал, какую пози­цию зай­мет отсут­ст­ву­ю­щий Пом­пей, и решил зара­нее запи­сать столь вли­я­тель­но­го чело­ве­ка себе в союз­ни­ки⁴³. Во вся­ком слу­чае, этот отры­вок ясно свиде­тель­ст­ву­ет, что Макр не коор­ди­ни­ро­вал свои дей­ст­вия с Пом­пе­ем и не дове­рял ему.

Лици­нию Мак­ру уда­лось добить­ся долж­но­сти пре­то­ра, хотя точ­но не извест­но, в каком году; неяс­но так­же, какой про­вин­ци­ей он управ­лял после пре­ту­ры. Но в 66 г. он попал под суд, кото­рым руко­во­дил пре­тор Цице­рон, и был осуж­ден⁴⁴. Этот про­цесс опи­сы­ва­ют Вале­рий Мак­сим и Плу­тарх, одна­ко в дета­лях они рас­хо­дят­ся. Соглас­но Вале­рию Мак­си­му (IX. 12. 7), Макр был обви­нен в вымо­га­тель­стве с.155 (re­pe­tun­dae). Во вре­мя под­сче­та голо­сов судей он под­нял­ся на гале­рею (mae­nia­num), и когда увидел, как Цице­рон сни­ма­ет офи­ци­аль­ную тогу, отпра­вил к нему весть, что совер­шил само­убий­ство преж­де, чем был осуж­ден. Вслед за этим Макр покон­чил с собой; Цице­рон же не стал огла­шать при­го­вор, что поз­во­ли­ло сыну Мак­ра сохра­нить иму­ще­ство. Соглас­но Плу­тар­ху (Cic. 9. 1—2), Макр был обви­нен в каз­но­крад­стве (κλο­πή) и был так уве­рен в оправ­да­нии, что, не дожи­да­ясь под­сче­та голо­сов, отпра­вил­ся домой, чтобы сме­нить тра­ур­ную тогу на белую. Одна­ко там он полу­чил изве­стие, что осуж­ден еди­но­глас­но, затем лег в постель и умер.

Пред­став­ля­ет­ся, что вер­сия Вале­рия Мак­си­ма бли­же к истине. Во-пер­вых, он пра­виль­но назы­ва­ет обви­не­ние, так как судом по делам о каз­но­крад­стве (pe­cu­la­tus) в 66 г. руко­во­дил не Цице­рон, а Орхи­вий (Cic. Cluent. 94). Во-вто­рых, име­ет­ся свиде­тель­ство само­го Цице­ро­на (Att. I. 4. 2): «Я здесь закон­чил дело Гая Мак­ра при неве­ро­ят­ном и исклю­чи­тель­ном одоб­ре­нии наро­да. Хотя я и отнес­ся к нему доб­ро­же­ла­тель­но, одна­ко от одоб­ре­ния наро­да при осуж­де­нии его я полу­чил боль­шую поль­зу, чем полу­чил бы от его бла­го­дар­но­сти в слу­чае его оправ­да­ния». Отсюда сле­ду­ет, что Макр не имел того огром­но­го вли­я­ния, о кото­ром гово­рит Плу­тарх, и вряд ли мог быть зара­нее уве­рен в оправ­да­нии⁴⁵. В-третьих, утвер­жде­ние Цице­ро­на, что он отнес­ся к Мак­ру доб­ро­же­ла­тель­но, луч­ше соот­вет­ст­ву­ет вер­сии Вале­рия Мак­си­ма: у Плу­тар­ха Цице­рон отнес­ся к под­суди­мо­му стро­го. В-чет­вер­тых, сыну Мак­ра, ора­то­ру Гаю Лици­нию Каль­ву, види­мо, уда­лось уна­сле­до­вать отцов­ское состо­я­ние, в том чис­ле дом воз­ле фору­ма, «над Колеч­ни­ко­вой лест­ни­цей» (Suet. Aug. 72). Веро­ят­но, с бал­ко­на это­го дома виден был три­бу­нал пре­то­ра, и имен­но туда под­нял­ся Лици­ний Макр, ожи­дая при­го­во­ра.

Прав­да, Цице­рон упо­ми­на­ет об осуж­де­нии Мак­ра (il­lo dam­na­to), кото­рое, соглас­но Вале­рию Мак­си­му, так и не состо­я­лось⁴⁶. В рас­ска­зе Вале­рия Мак­си­ма не ясно так­же, поче­му Цице­рон снял пре­тек­сту преж­де огла­ше­ния ито­гов голо­со­ва­ния и поче­му Макр увидел в этом свой при­го­вор. Пред­став­ля­ет­ся, что раз­ре­шить эти труд­но­сти мож­но так. Пред­видя осуж­де­ние, Макр ушел из суда, но все-таки дождал­ся завер­ше­ния про­цес­са, кото­рое наблюдал с бал­ко­на сво­его дома⁴⁷. Узнав об осуж­де­нии, он попро­сил кого-то засвиде­тель­ст­во­вать (лож­но), что обви­ня­е­мый покон­чил с собой преж­де огла­ше­ния при­го­во­ра. Цице­рон при­нял это заяв­ле­ние, и при­го­вор не всту­пил в силу.

Соглас­но Плу­тар­ху (Cic. 9. 2), Макр узнал о сво­ем осуж­де­нии от Крас­са, и Красс же помо­гал обви­ня­е­мо­му на про­тя­же­нии все­го про­цес­са. Очень веро­ят­но, что имен­но его Макр и попро­сил лже­свиде­тель­ст­во­вать перед Цице­ро­ном о вре­ме­ни сво­его само­убий­ства, хотя Вале­рий Мак­сим не назы­ва­ет име­ни послан­ни­ка. А. Уорд, сле­дуя за Плу­тар­хом, пред­по­ла­га­ет, что Красс под­дер­жи­вал Мак­ра, рас­счи­ты­вая при­об­ре­сти любовь наро­да и друж­бу вли­я­тель­но­го поли­ти­ка⁴⁸, одна­ко это объ­яс­не­ние про­ти­во­ре­чит свиде­тель­ству Цице­ро­на о непо­пу­ляр­но­сти Мак­ра. По мне­нию с.156 Э. Грю­эна⁴⁹, покро­ви­тель­ство Крас­са, с его сул­лан­ским про­шлым, дока­зы­ва­ет, что в 66 г. Макр уже не был попу­ля­ром. Одна­ко сам же Грю­эн напо­ми­на­ет, что в свое кон­суль­ство Красс вме­сте с Пом­пе­ем вос­ста­но­вил пра­ва три­бу­нов, чего Макр и тре­бо­вал тре­мя года­ми ранее. Пред­став­ля­ет­ся, что для объ­яс­не­ния пози­ции Крас­са в деле Мак­ра собы­тия 70 г. важ­нее, неже­ли собы­тия 82—81 гг. Если в 66 г. Красс помо­гал Мак­ру, то это ско­рее свиде­тель­ст­ву­ет не о том, что Макр пере­стал быть попу­ля­ром, а о том, что Красс пере­стал быть сул­лан­цем. Что каса­ет­ся непо­пу­ляр­но­сти Мак­ра, то она вполне мог­ла быть вызва­на его оче­вид­ной винов­но­стью⁵⁰.

Итак, из пись­ма Цице­ро­на сле­ду­ет, что в 66 г. обще­ст­вен­ное мне­ние обра­ти­лось про­тив Мак­ра и под­дер­жи­вать его было поли­ти­че­ски невы­год­но. Сле­до­ва­тель­но, Красс взял­ся помо­гать Мак­ру не в рас­че­те на буду­щие выго­ды, а ско­рее в бла­го­дар­ность за про­шлые услу­ги. Это поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что меж­ду ними еще ранее суще­ст­во­ва­ло сотруд­ни­че­ство и Красс под­дер­жи­вал дея­тель­ность Мак­ра на долж­но­сти три­бу­на — точ­но так же, как и дея­тель­ность его пред­ше­ст­вен­ни­ков Сици­ния и Квинк­ция.

Б. Мар­шалл и Л. Бенесс, под­во­дя ито­ги сво­его иссле­до­ва­ния, утвер­жда­ют, что три­бу­ны 70-х годов, «види­мо, все дей­ст­во­ва­ли изо­ли­ро­ван­но, и меж­ду ними нель­зя обна­ру­жить ника­ких поли­ти­че­ских свя­зей»⁵¹. Пред­став­ля­ет­ся, что дело обсто­ит несколь­ко ина­че. Воз­мож­но, Сици­ний, Квинк­ций и Лици­ний Макр никак не свя­за­ны друг с дру­гом, одна­ко все трое име­ют поли­ти­че­ские кон­так­ты с Крас­сом, кото­ро­го мож­но рас­смат­ри­вать как объ­еди­ня­ю­щее зве­но. Есть осно­ва­ния пола­гать, что Красс одоб­рял и под­дер­жи­вал аги­та­цию этих три­бу­нов, кото­рая отве­ча­ла его пла­нам и инте­ре­сам. Сул­ла лишил три­бу­нов пра­ва вно­сить зако­ны, поэто­му они мог­ли лишь подо­гре­вать обще­ст­вен­ное недо­воль­ство, вновь и вновь напо­ми­нать о сво­их тре­бо­ва­ни­ях и ока­зы­вать дав­ле­ние на долж­ност­ных лиц, имев­ших зако­но­да­тель­ную ини­ци­а­ти­ву. Таким обра­зом были посте­пен­но созда­ны пред­по­сыл­ки для реформ 70 г., и даже кон­сер­ва­тив­ным сул­лан­цам при­шлось при­знать их неиз­беж­ность⁵². Любо­пыт­но отме­тить, что у Лол­лия Пали­ка­на, три­бу­на 71 г., кото­рый тоже тре­бо­вал пере­смот­ра сул­лан­ской кон­сти­ту­ции, име­ют­ся ана­ло­гич­ные свя­зи с Пом­пе­ем⁵³. С Пом­пе­ем мог быть свя­зан и еще один народ­ный вожак — Квинт Опи­мий, три­бун 75 г.⁵⁴ Автор зако­на о вос­ста­нов­ле­нии прав три­бу­нов мог рас­счи­ты­вать на огром­ную попу­ляр­ность в наро­де, и, хотя Крас­са «постиг­ла участь Пол­лук­са», его уча­стие в меро­при­я­ти­ях 70 г. не было слу­чай­ным, номи­наль­ным или вынуж­ден­ным. Он начал обду­мы­вать эти рефор­мы и посте­пен­но гото­вить для них поч­ву задол­го до сво­его кон­суль­ства.

---

Лите­ра­ту­ра

1. Кна­бе Г. С. 1986. Древ­ний Рим — исто­рия и повсе­днев­ность. М.

2. Сидо­ро­вич О. В. 2005: Анна­ли­сты и анти­ква­ры. Рим­ская исто­рио­гра­фия кон­ца III—I в. до н. э. М.

3. Тока­рев А. Н. 2007: Срав­ни­тель­ный ана­лиз тер­ми­нов «op­ti­ma­tes» и «bo­ni» // Вісник Харківсь­ко­го національ­но­го універ­си­те­ту. № 762. Історія. 39, 130—143.

с.157 4. Утчен­ко С. Л. 1972: Цице­рон и его вре­мя. М.

5. Цир­кин Ю. Б. 2007: Ста­би­ли­за­ция в Риме в 70 г. до н. э. // Stu­dia His­to­ri­ca. 7, 123—141.

6. Цир­кин Ю. Б. 2009: Вос­ста­ние Лепида // Антич­ный мир и архео­ло­гия. 13, 225—241.

7. Ad­cock F. E. 1966: Mar­cus Cras­sus, Mil­lio­nai­re. Cambr.

8. Ale­xan­der M. C. 1990: Trials in the La­te Ro­man Re­pub­lic. 149 BC to 50 BC. To­ron­to.

9. Broughton T. R. S. 1951: The Ma­gistra­tes of the Ro­man Re­pub­lic. Vol. II. N. Y.

10. Ca­doux T. J. 1956: Mar­cus Cras­sus. A Re­va­lua­tion // Gree­ce and Ro­me. 3, 153—161.

11. Crawford M. H. 1974: Ro­man Re­pub­li­can Coi­na­ge. Cambr.

12. Fre­de­rik­sen M. W. 1966: Cae­sar, Ci­ce­ro and the Prob­lem of Debt // JRS. 56, 128—141.

13. Gar­zet­ti A. M. 1996: Scrit­ti di sto­ria re­pubbli­ca­na e augus­tea. Ro­ma.

14. Gel­zer M. 1926: Li­ci­nius (68) // RE. Hlbd 25, 295—331.

15. Gel­zer M. 1943: Das erste Kon­su­lat des Pom­pei­us und die Übertra­gung der großen Im­pe­rien. B.

16. Gel­zer M. 1969: Ro­man No­bi­li­ty. Oxf.

17. Grif­fin M. 1973: The Tri­bu­ne C. Cor­ne­lius // JRS. 63, 196—213.

18. Gruen E. S. 1967: Ci­ce­ro and Li­ci­nius Cal­vus // HSCPh. 71, 215—233.

19. Gruen E. S. 1995: The Last Ge­ne­ra­tion of the Ro­man Re­pub­lic. Ber­ke­ley — Los An­ge­les.

20. Gun­del H. 1963: Quincti­us (12) // RE. Hlbd 47, 1002—1005.

21. Hillman Th. P. 1990: Pom­pei­us and the Se­na­te: 77—71 // Her­mes. 118, 444—454.

22. Kea­ve­ney A. 1992: Lu­cul­lus: A Li­fe. L. — N. Y.

23. Kea­ve­ney A. 2005: Sul­la. The Last Re­pub­li­can. L. — N. Y.

24. Lin­tott A. 1999: The Con­sti­tu­tion of the Ro­man Re­pub­lic. Oxf.

25. Lu­ce T. J. 1968: Po­li­ti­cal Pro­pa­gan­da on Ro­man Re­pub­li­can Coins: Cir­ca 92—82 B. C. // AJA. 72, 25—39.

26. Marshall B. A. 1973: Cras­sus and the Com­mand Against Spar­ta­cus // At­he­nae­um. 51, 109—121.

27. Marshall B. A. 1976: Cras­sus: A Po­li­ti­cal Bio­gra­phy. Amster­dam.

28. Marshall B. A., Be­ness L. A. 1987: Tri­bu­ni­cial Agi­ta­tion and Aris­toc­ra­tic Reac­tion 80—71 B. C. // At­he­nae­um. 65, 361—378.

29. McDer­mott W. 1972: Cu­rio Pa­ter and Ci­ce­ro // AJPh. 93, 381—411.

30. McDer­mott W. 1977: Lex de Tri­bu­ni­cia Po­tes­ta­te (70 B. C.) // CPh. 72, 49—52.

31. Mün­zer F. 1939: Opi­mius (6) // RE. Hlbd 35, 677—678.

32. Mün­zer F. 1939: Opi­mius (11) // RE. Hlbd 35, 679—680.

33. Mün­zer F. 1999: Ro­man Aris­toc­ra­tic Par­ties and Fa­mi­lies. Bal­ti­mo­re — Lon­don.

34. Ogil­vie R. M. 1965: A Com­men­ta­ry on Li­vy, Books 1—5. Oxf.

35. Ros­si R. F. 1965: Sul­la lot­ta po­li­ti­ca in Ro­ma do­po la mor­te di Sil­la // Pa­ro­la del Pas­sa­to. 21, 133—152.

36. Schatzman I. 1975: Se­na­to­rial Wealth and Ro­man Po­li­tics. Brus­sels.

37. Sea­ger R. 1992: The Ri­se of Pom­pey // CAH. Vol. IX. The Last Age of the Ro­man Re­pub­lic. 146—43 B. C. / J. A. Crook, A. Lin­tott, E. Rawson (ed.), 208—228.

38. Sea­ger R. 2002: Pom­pey the Great. A Po­li­ti­cal Bio­gra­phy. Oxf.

39. Stock­ton D. 1973: The First Con­sulship of Pom­pey // His­to­ria. 22, 206—218.

40. Sum­ner G. V. 1973: The Ora­tors in Ci­ce­ro’s Bru­tus: Pro­so­po­gra­phy and Chro­no­lo­gy. To­ron­to — Buf­fa­lo.

41. Tay­lor L. R. 1942: Cae­sar and the Ro­man No­bi­li­ty // TA­PA. 73, 1—24.

42. Tay­lor L. R. 1971: Par­ty Po­li­tics in the Age of Cae­sar. Ber­ke­ley — Los An­ge­les — Lon­don.

43. Twy­man B. 1972: The Me­tel­li, Pom­pei­us and Pro­so­po­gra­phy // ANRW. I. 1, 839—862.

44. Ward A. M. 1977: Mar­cus Cras­sus and the La­te Ro­man Re­pub­lic. Co­lum­bia.

---

Mar­cus Li­ci­nius Cras­sus and Ple­beian Tri­bu­nes of the 70s BC

O. V. Liu­bi­mo­va

The aut­hor explo­res the po­li­ti­cal ac­ti­vi­ty of M. Li­ci­nius Cras­sus in the 70s BC. Scar­ce and dis­per­sed evi­den­ce of the sour­ces shows that he had po­li­ti­cal con­tacts with three ple­beian tri­bu­nes: Cn. Si­ci­nius (76 BC), L. Quincti­us (74 BC) and Li­ci­nius Mar­cus (73 BC). All the three cam­paig­ned for the res­to­ra­tion of the tri­bu­nes’ rights restric­ted by Sul­la, and thus crea­ted a ba­sis for the re­form of the of­fi­ce car­ried out by Pom­pei­us and Cras­sus du­ring their con­su­la­te of 70 BC.