Плиний Старший

Естественная история

Кн. II, гл. 11

<<<
ОГЛАВЛЕНИЕ
>>>
Текст по изданию: Архив истории науки и техники. Вып. 3. Сборник статей. Наука, Москва, 2007. С. 287—366.
Перевод с лат. и комментарии Б. А. Старостина.
Лат. текст: C. Plini Secundi Naturalis Historiae Libri XXXVII. Vol. 1, ed. C. Mayhoff. Lipsiae, Teubner, 1906.
Скан тойбнеровского изд. 1906.
СКРЫТЬ ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ
49 50 51 52
  • 11. (8) 49Изло­жен­ная схе­ма поз­во­ля­ет смерт­ным умам вос­па­рить к небу и как бы рас­кры­ва­ет перед ними, созер­цаю­щи­ми мир с этой высоты, раз­ме­ры трех наи­боль­ших тел Все­лен­ной. Луна, конеч­но, не мог­ла бы засло­нить от Зем­ли все Солн­це, встав меж­ду ними, если бы Зем­ля была боль­ше Луны24. Огром­ность Солн­ца явст­вен­но высту­па­ет в соот­но­ше­нии с обо­и­ми осталь­ны­ми тела­ми, так что нам здесь нет нуж­ды обсуж­дать эти раз­ме­ры на осно­ва­нии свиде­тель­ства глаз и логи­че­ских рас­суж­де­ний.
  • 50Солн­це огром­но уже пото­му, что дере­вья, раз­бро­сан­ные на рас­сто­я­нии сколь­ких угод­но миль25 друг от дру­га, дают оди­на­ко­вые [по направ­ле­нию] тени, как если бы [Солн­це] было цен­тром все­го про­стран­ства26. А так­же пото­му, что для всех оби­таю­щих в южных стра­нах оно в рав­но­ден­ст­вия сто­ит пря­мо над голо­вой. И еще пото­му, что у тех, кто живет око­ло север­но­го тро­пи­ка, тени в пол­день пада­ют на север, а при вос­хо­де — на запад, чего нико­им обра­зом не мог­ло бы быть, если бы Солн­це не было несрав­нен­но обшир­нее Зем­ли. Нако­нец, когда Солн­це вста­ет из-за горы Иды, оно пре­вос­хо­дит ее по ширине, дале­ко пере­кры­вая ее спра­ва и сле­ва — и это в осо­бен­но­сти [дока­за­тель­но, если учесть, что оно] отде­ле­но от нее столь боль­шим про­ме­жут­ком.
  • 51О вели­чине Солн­ца мож­но с уве­рен­но­стью заклю­чить из затме­ний Луны, подоб­но тому, как о малом раз­ме­ре Зем­ли свиде­тель­ст­ву­ют затме­ния Солн­ца. Дело в том, что очер­та­ния тени могут быть тро­я­ко­го вида. Оче­вид­но, что если тело, отбра­сы­ваю­щее тень, тако­го же раз­ме­ра, как источ­ник све­та, то тень будет в фор­ме колон­ны и бес­ко­неч­на. Если это тело боль­ше источ­ни­ка све­та, тень будет иметь фор­му спрям­лен­но­го мото­ви­ла, будет наи­бо­лее узкой вна­ча­ле, а даль­ше ухо­дить в бес­ко­неч­ность, подоб­но как [и в пер­вом слу­чае]. Если тело, отбра­сы­ваю­щее тень, мень­ше источ­ни­ка све­та, полу­чит­ся тень, сужи­ваю­ща­я­ся к кон­цу в ост­рие. Тако­ва тень Зем­ли, наблюдае­мая при лун­ном затме­нии.
  • 52Отсюда выте­ка­ет вне како­го-либо сомне­ния, что Солн­це по раз­ме­ру боль­ше Зем­ли. Впро­чем, о том же мол­ча­ли­во свиде­тель­ст­ву­ет и сама при­ро­да: ибо поче­му в разде­ле­нии вре­мен года зимой Солн­це отсту­па­ет, чтобы дать Зем­ле осве­жить­ся сумра­ком [более дол­гих в этот сезон] ночей? Если бы оно так себя не вело, оно конеч­но сожгло бы [все на Зем­ле], столь велик его раз­мер. Впро­чем, частич­но выжи­гать Зем­лю оно успе­ва­ет.
  • 11. (8) [49] Haec ra­tio mor­ta­les ani­mos sub­du­cit in cae­lum ac ve­lut in­de con­templan­ti­bus tri­um ma­xi­ma­rum re­rum na­tu­rae par­tium mag­ni­tu­di­nem de­te­git. non pos­set quip­pe to­tus sol adi­mi ter­ris in­ter­ce­den­te lu­na, si ter­ra maior es­set quam lu­na. ter­tia ex ut­ro­que vas­ti­tas so­lis ape­rie­tur, ut non sit ne­ces­se ampli­tu­di­nem eius ocu­lo­rum ar­gu­men­tis at­que co­niec­tu­ra ani­mi scru­ta­ri:
  • [50] in­men­sum es­se, quia ar­bo­rum in li­mi­ti­bus por­rec­ta­rum in quot­li­bet pas­suum mi­lia umbras pa­ri­bus iaciat in­ter­val­lis, tam­quam to­to spa­tio me­dius, et quia per aequi­noc­tium om­ni­bus in me­ri­dia­na pla­ga ha­bi­tan­ti­bus si­mul fiat a ver­ti­ce, item quia cir­ca solsti­tia­lem cir­cu­lum ha­bi­tan­tium me­ri­die ad sep­tentrio­nem umbrae ca­dant, or­tu ve­ro ad oc­ca­sum, quae fie­ri nul­lo mo­do pos­sent, ni­si mul­to quam ter­ra maior es­set, nec non quod mon­tem Idam exo­riens la­ti­tu­di­ne ex­su­pe­ret, dextra lae­va­que lar­ge amplec­tens, prae­ser­tim tan­to discre­tus in­ter­val­lo.
  • [51] De­fec­tus lu­nae mag­ni­tu­di­nem eius haut du­bia ra­tio­ne dec­la­rat, si­cut ter­rae par­vi­ta­tem ip­se de­fi­ciens. nam­que cum sint tres umbra­rum fi­gu­rae constet­que, si par lu­mi­ni sit ma­te­ria quae iaciat, umbram co­lum­nae ef­fi­gie iaci nec ha­be­re fi­nem, si ve­ro maior ma­te­ria quam lu­men, tur­bi­nis rec­ti, ut sit imum eius an­gus­tis­si­mum et si­mi­li mo­do in­fi­ni­ta lon­gi­tu­do, si mi­nor ma­te­ria quam lux, me­tae exis­te­re ef­fi­giem in ca­cu­mi­nis fi­nem de­si­nen­tem ta­lem­que cer­ni umbram de­fi­cien­te lu­na:
  • [52] pa­lam fit, ut nul­la ampli­us re­lin­qua­tur du­bi­ta­tio, su­pe­ra­ri mag­ni­tu­di­nem ter­rae. id qui­dem et ta­ci­tis na­tu­rae ip­sius in­di­ciis: cur enim par­ti­tis vi­ci­bus an­ni bru­ma­lis absce­dit aut noc­tium opa­ci­ta­te ter­ras re­fi­cit? exus­tu­rus haut du­bie, et sic quo­que exu­rens qua­dam in par­te. tan­ta mag­ni­tu­do est.
<<<
ОГЛАВЛЕНИЕ
>>>

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 24…раз­ме­ры трех наи­боль­ших тел Все­лен­ной. Луна, конеч­но, не мог­ла бы засло­нить от Зем­ли все Солн­це, встав меж­ду ними, если бы Зем­ля была боль­ше Луны — гово­ря о раз­ме­рах трех наи­боль­ших тел Все­лен­ной, tri­um ma­xi­ma­rum re­rum na­tu­rae par­tium mag­ni­tu­di­nem, Пли­ний под par­tes, «частя­ми» име­ет в виду «тела»: Зем­лю, Солн­це и Луну (хотя в дру­гих местах он не при­бе­га­ет к тако­му обо­зна­че­нию). Он не совсем после­до­ва­те­лен, пото­му что и Вене­ру, навер­ное, дол­жен был вклю­чить в чис­ло круп­ней­ших тел, будучи уве­рен, что она «огром­но­стью пре­вос­хо­дит все дру­гие све­ти­ла» (mag­ni­tu­di­ne extra cuncta alia si­de­ra est, § 37). Сла­бость же дово­да в поль­зу того, что Луна боль­ше Зем­ли, уди­ви­тель­на. Но дело в том, что соот­но­ше­ния меж­ду све­ти­лами, а так­же и Зем­лей, изме­ря­е­мы­ми мате­ма­ти­че­ски, для него суть нечто умо­зри­тель­ное и нисколь­ко не меша­ют сопо­став­лять Солн­це по вели­чине, напри­мер, с горой Идой, как сде­ла­но в сле­дую­щем пара­гра­фе (хотя Пли­ний мог бы убедить­ся, что даже по имев­шим­ся у него дан­ным гора по срав­не­нию с Зем­лей и Вене­рой, тем более с Солн­цем — все­го лишь пес­чин­ка). Эта несты­ков­ка двух пла­нов, чув­ст­вен­но­го и рацио­наль­но­го, харак­тер­на не толь­ко для Пли­ния, но и для всей позд­ней антич­но­сти и сред­не­ве­ко­вья и послу­жи­ла одной из при­чин тыся­че­лет­ней устой­чи­во­сти Пто­ле­ме­е­вой пара­диг­мы.
  • 25…сколь­ких угод­но миль — одна рим­ская миля («тыся­ча шагов» — конеч­но, двой­ных) рав­ня­лась 1478,7 м.
  • 26…как если бы [Солн­це] было цен­тром все­го про­стран­ства — здесь Пли­ний допус­ка­ет воз­мож­ность гелио­цен­триз­ма. К это­му уче­нию были близ­ки пифа­го­рей­цы, а Пла­тон «…в ста­ро­сти… при­шел к выво­ду, что Зем­ля зани­ма­ет сто­рон­нее поло­же­ние, тогда как сре­дин­ное и гла­вен­ст­ву­ю­щее место подо­ба­ет дру­го­му, более совер­шен­но­му телу» (Плу­тарх. Нума, 11 // Плу­тарх. Срав­ни­тель­ные жиз­не­опи­са­ния. М., 1994. Т. I. С. 78). Ари­сто­тель сво­и­ми убеди­тель­ны­ми аргу­мен­та­ми сме­ло отверг авто­ри­тет сво­его учи­те­ля и почти на два тыся­че­ле­тия скло­нил чашу весов в сто­ро­ну гео­цен­триз­ма. Ни Ари­старх (см. при­меч. 47), ни роб­кие напо­ми­на­ния Пли­ния и Плу­тар­ха о воз­мож­но­сти аль­тер­на­ти­вы гео­цен­триз­му не мог­ли подо­рвать гео­цен­три­че­ской пара­диг­мы, кото­рая была еще более укреп­ле­на мате­ма­ти­че­ской аст­ро­но­ми­ей Пто­ле­мея, а затем и рецеп­ци­ей вет­хо- и ново­за­вет­ной кос­мо­ло­гии с ее вели­че­ст­вен­ным обра­зом небес, раз­вер­ты­ваю­щих­ся и свер­ты­ваю­щих­ся вокруг Зем­ли, «как сви­ток».
    • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1260010237 1260010301 1260010302 1327002012 1327002013 1327002014