Естественная история

Кн. VII, гл. 30

30. (31) 110 Пла­то­ну, это­му настав­ни­ку в муд­ро­сти, тиран Дио­ни­сий¹⁷¹, кото­рый родил­ся толь­ко для жесто­ко­сти и высо­ко­ме­рия, послал навстре­чу вели­ко­леп­но укра­шен­ный корабль и сам встре­тил его при высад­ке на берег на колес­ни­це, запря­жен­ной чет­вер­кой белых лоша­дей. Исо­крат¹⁷² про­дал одну свою речь за 20 талан­тов¹⁷³. Когда Эсхин¹⁷⁴, вели­чай­ший афин­ский ора­тор, зачи­тал жите­лям Родо­са про­из­не­сен­ное им обви­не­ние, а затем и защит­ную речь Демо­сфе­на¹⁷⁵, кото­рая ста­ла при­чи­ной его изгна­ния, и они при­шли в вос­хи­ще­ние от послед­ней, он ска­зал, что они вос­хи­ти­лись бы еще боль­ше, если бы услы­ша­ли его само­го¹⁷⁶. Так он сам стал могу­чим свиде­те­лем для сво­его про­тив­ни­ка.

111 Фукидида¹⁷⁷ афи­няне отпра­ви­ли в изгна­ние как пол­ко­во­д­ца, а вер­ну­ли его обрат­но как исто­ри­ка, ибо они вос­хи­ти­лись его крас­но­ре­чи­ем, тогда как недо­ста­ток у него муже­ства осуди­ли. И комедио­гра­фу Менан­д­ру¹⁷⁸ доста­лось в удел боль­шое одоб­ре­ние со сто­ро­ны царей Егип­та и Македо­нии тем, что они отпра­ви­ли за ним флот и через послан­ни­ков при­гла­ша­ли его к себе. Но боль­шей его заслу­гой явля­ет­ся то, что цар­ской мило­сти он пред­по­чел изу­че­ние наук.

112 Даже самые знат­ные рим­ляне ока­зы­ва­ли боль­шие поче­сти ино­стран­цам. Когда Гн. Пом­пей после окон­ча­ния вой­ны с Мит­ри­да­том наме­ре­вал­ся вой­ти в дом зна­ме­ни­то­го фило­со­фа Посидо­ния¹⁷⁹, он запре­тил лик­то­ру¹⁸⁰, соглас­но обы­чаю, сту­чать в две­ри, и таким обра­зом этот чело­век, кото­ро­му поко­ри­лись восток и запад, скло­нил фас­ки¹⁸¹ перед поро­гом муд­ре­ца. Когда Катон Цен­зор услы­шал Кар­не­ада¹⁸², одно­го из чле­нов того зна­ме­ни­то­го афин­ско­го посоль­ства, кото­рое состо­я­ло из трех уче­ных мужей, он посо­ве­то­вал как мож­но ско­рее отпу­стить этих послов, ибо прак­ти­че­ски невоз­мож­но было отли­чить, что в рас­суж­де­ни­ях это­го чело­ве­ка было истин­ным.

113 Какая пере­ме­на нра­вов! Тот муж, впро­чем, все­гда думал толь­ко о том, чтобы изгнать всех гре­ков из Ита­лии, а его пра­внук, Катон Ути­че­ский, при­вез с собой в Рим одно­го фило­со­фа, когда вер­нул­ся по окон­ча­нии сво­его воен­но­го три­бу­на­та¹⁸³, а дру­го­го — когда завер­ши­лось его посоль­ство в Кипр¹⁸⁴. При­ме­ча­тель­но, что один и тот же язык¹⁸⁵ одним из двух Като­нов был отверг­нут, а дру­гим введен в употреб­ле­ние.

114 Но давай­те вспом­ним и о сла­ве наших сооте­че­ст­вен­ни­ков. Афри­кан­ский Стар­ший¹⁸⁶ при­ка­зал уста­но­вить на сво­ей моги­ле ста­тую Квин­та Энния, чтобы зна­ме­ни­тое имя того, кто одер­жал победы в трех частях све­та, когда-нибудь про­чи­та­ли на сосуде с его пра­хом вме­сте с име­нем поэта. Боже­ст­вен­ный Август запре­тил сжи­гать про­из­веде­ния Вер­ги­лия¹⁸⁷ вопре­ки скром­ной воле поэта, выра­жен­ной в его заве­ща­нии. И это свиде­тель­ство при­нес­ло поэту бо́льшую сла­ву, чем если бы он сам вос­хва­лял свои труды.

115 В биб­лио­те­ке, кото­рая пер­вой во всем мире была сде­ла­на пуб­лич­ной в Риме Ази­ни­ем Пол­ли­о­ном¹⁸⁸ на сред­ства из воен­ной добы­чи, была уста­нов­ле­на ста­туя един­ст­вен­но­го живу­ще­го, М. Варро­на, како­вая почесть, как я пола­гаю, была не мень­шей, так как пер­вый ора­тор и граж­да­нин при­судил эту награ­ду ему одно­му из боль­шо­го тогда мно­же­ства уче­ных, чем та, когда Пом­пей Вели­кий после вой­ны с пира­та­ми награ­дил его кора­бель­ным вен­ком.

116 Име­ют­ся еще бес­чис­лен­ные рим­ские при­ме­ры, если кому-то угод­но было бы их про­дол­жить, пото­му что этот народ в любом роде дея­тель­но­сти может пред­ста­вить боль­ше выдаю­щих­ся людей, чем все осталь­ные стра­ны. Но какое было бы пре­ступ­ле­ние, если бы я умол­чал о тебе, М. Тул­лий? Как я могу достой­ным обра­зом про­сла­вить тебя, столь выдаю­ще­го­ся чело­ве­ка? Чем я могу это сде­лать боль­ше, как не самым вели­че­ст­вен­ным свиде­тель­ст­вом всех потом­ков это­го наро­да, выде­лив из всей тво­ей жиз­ни толь­ко дела во вре­мя тво­е­го кон­суль­ства?¹⁸⁹

117 Когда ты про­из­нес речь, три­бы отка­за­лись от аграр­но­го зако­на¹⁹⁰, то есть сво­его содер­жа­ния. Когда ты посо­ве­то­вал, Рос­ция, авто­ра теат­раль­но­го зако­на¹⁹¹, про­сти­ли и спо­кой­но допу­сти­ли обо­зна­че­ние и раз­ли­чие мест. Когда ты попро­сил, дети изгнан­ни­ков¹⁹² посты­ди­лись доби­вать­ся почет­ных долж­но­стей. От тво­ей про­ни­ца­тель­но­сти бежал Кати­ли­на¹⁹³. Ты осудил на изгна­ние М. Анто­ния¹⁹⁴. При­вет­ст­вую тебя, кто пер­вым из всех был назван «отцом оте­че­ства», кто пер­вым по заслу­гам полу­чил три­умф в тоге и лав­ры крас­но­ре­чия, кто стал отцом латин­ско­го язы­ка и наук и (как напи­сал о тебе дик­та­тор Цезарь, неко­гда твой про­тив­ник) добыл себе сла­вы боль­ше всех три­ум­фов, ибо ты рас­ши­рил гра­ни­цы рим­ско­го духа зна­чи­тель­но боль­ше, чем гра­ни­цы импе­рии^[3].