Письма Марка Туллия Цицерона

538. Квин­ту Леп­те

Рим, январь 45 г.

Цице­рон Леп­те¹.

1. Как толь­ко я полу­чил от тво­е­го Селев­ка² пись­мо, я тот­час запро­сил Баль­ба запис­кой³, что́ гово­рит­ся в законе⁴. Он отве­тил, что тем, кто испол­ня­ет обя­зан­но­сти гла­ша­тая⁵, запре­ща­ет­ся быть в чис­ле деку­ри­о­нов⁶; кто испол­нял их — тому не запре­ща­ет­ся. Поэто­му пусть и твои и мои близ­кие при­обо­д­рят­ся; ведь было бы невы­но­си­мо, если бы в то вре­мя как те, кто сего­дня совер­ша­ет гада­ние по внут­рен­но­стям⁷, изби­ра­ют­ся в сенат, тем, кто когда-либо был гла­ша­та­я­ми, не доз­во­ля­лось быть деку­ри­о­на­ми в муни­ци­пи­ях.

2. Насчет Испа­ний ниче­го ново­го; одна­ко извест­но, что Пом­пей⁸ рас­по­ла­га­ет боль­шим вой­ском; ведь сам Цезарь послал сво­им копию пись­ма Паци­е­ка⁹, в кото­рой было, что тех леги­о­нов один­на­дцать. Мес­са­ла¹⁰ так­же напи­сал Квин­ту Салас­су, что его брат¹¹ Пуб­лий Кур­ций был по при­ка­за­нию Пом­пея убит на гла­зах у вой­ска за то, что он сго­во­рил­ся с каки­ми-то испан­ца­ми захва­тить и доста­вить к Цеза­рю Пом­пея, если бы послед­ний при­был для сбо­ра про­до­воль­ст­вия в один из горо­дов.

3. Что каса­ет­ся тво­е­го дела, — так как ты явля­ешь­ся пору­чи­те­лем за Пом­пея¹², то, если воз­вра­тит­ся твой сопо­ру­чи­тель Галь­ба¹³, чело­век очень забот­ли­вый в отно­ше­нии иму­ще­ства, я не пере­ста­ну сове­то­вать­ся с ним — не удаст­ся ли что-нибудь выру­чить, так как он, кажет­ся, дове­ря­ет мне.

4. Очень рад, что ты так одоб­ря­ешь мое­го «Ора­то­ра»¹⁴. Само­го себя я убеж­даю в том, что я внес в эту кни­гу все суж­де­ния о крас­но­ре­чии, какие у меня толь­ко были. Если она тако­ва, какой она тебе, как ты пишешь, кажет­ся, то и я пред­став­ляю собой кое-что; если это не так, то не воз­ра­жаю про­тив того, чтобы мне­ние о моей спо­соб­но­сти судить постра­да­ло на столь­ко же, на сколь­ко мне­ние об этой кни­ге¹⁵. Желаю, чтобы наше­му Леп­те¹⁶ такие сочи­не­ния уже достав­ля­ли удо­воль­ст­вие; хотя ему и недо­ста­ет зре­ло­сти воз­рас­та, все-таки полез­но, чтобы в его ушах разда­ва­лись тако­го рода сло­ва.

5. В Риме меня совсем задер­жа­ли роды моей Тул­лии; но хотя она, как я наде­юсь, и доста­точ­но бод­ра, тем не менее я задер­жи­ва­юсь, пока не взы­щу пер­во­го взно­са с упра­ви­те­лей Дола­бел­лы¹⁷; и я, кля­нусь, уже не такой путе­ше­ст­вен­ник, каким обыч­но был. Мои построй­ки¹⁸ раду­ют меня, как и досуг. Дом¹⁹ не усту­пит ни одной из моих уса­деб; покой боль­ше, чем во вся­кой самой пустын­ной мест­но­сти. Поэто­му не нару­ша­ют­ся даже мои лите­ра­тур­ные заня­тия, кото­рым я пре­да­юсь без какой-либо поме­хи. Итак, пола­гаю, я рань­ше уви­жу тебя здесь, чем ты меня там. При­ят­ней­ший Леп­та¹⁶ пусть изу­ча­ет Геси­о­да и пусть у него на устах будет:

и про­чее²⁰.