Письма Марка Туллия Цицерона

541. Гаю Кас­сию Лон­ги­ну, в Брун­ди­сий

Рим, нача­ло янва­ря 45 г.

Марк Тул­лий Цице­рон шлет боль­шой при­вет Гаю Кас­сию.

1. Пись­мо­нос­цы у тебя несо­об­раз­ные; впро­чем, меня они не оби­жа­ют; одна­ко, уез­жая от меня, они тре­бу­ют пись­ма; при­бы­вая ко мне, не достав­ля­ют. Все-таки это самое они дела­ли бы луч­ше, если бы пре­до­став­ля­ли мне какое-нибудь вре­мя для писа­ния. Но они при­хо­дят в дорож­ных шля­пах; гово­рят, что спут­ни­ки ждут у ворот. Поэто­му ты про­стишь; вот вто­рое крат­кое пись­мо, что ты полу­чишь; но жди все­го обо всем. Впро­чем, к чему я обе­ляю себя перед тобой, раз твои при­бы­ва­ют ко мне с пусты­ми рука­ми, а к тебе воз­вра­ща­ют­ся с пись­ма­ми?

2. У нас здесь — я все-таки кое-что напи­шу тебе — умер Пуб­лий Сул­ла отец¹; одни гово­рят — от руки раз­бой­ни­ков, дру­гие — от несва­ре­ния. Народ не бес­по­ко­ил­ся; ведь было извест­но, что он оби­жен². По сво­е­му бла­го­ра­зу­мию, ты это пере­не­сешь спо­кой­но. Впро­чем, мы поте­ря­ли лицо горо­да. Пола­гаю, что Цезарь будет огор­чен — из опа­се­ния, как бы не затя­ну­лась про­да­жа с тор­гов. Тор­го­вец съест­ны­ми Мин­дий и тор­го­вец крас­ка­ми Аттий очень радо­ва­лись, что поте­ря­ли про­тив­ни­ка³.

3. Насчет Испа­нии⁴ ниче­го ново­го, но ждут очень мно­го­го; слу­хи несколь­ко печаль­ные, но из неиз­вест­ных источ­ни­ков. За два дня до январ­ских календ наш Пан­са выехал в поход­ном пла­ще⁵, чтобы любой мог понять то, в чем ты недав­но начал сомне­вать­ся, — что пре­крас­ное сле­ду­ет изби­рать ради него само­го⁶. Ведь и пото­му, что он мно­гим облег­чил их несча­стья, и пото­му, что в этих бедах он себя пока­зал чело­ве­ком, чест­ные люди ока­зы­ва­ли ему уди­ви­тель­ное рас­по­ло­же­ние.

4. Что ты до сего вре­ме­ни задер­жал­ся в Брун­ди­сии, очень одоб­ряю и раду­юсь это­му. И, кля­нусь, счи­таю, что ты посту­пишь бла­го­ра­зум­но, если будешь сво­бод­ным от пустых ста­ра­ний⁷. По край­ней мере, мне, любя­ще­му тебя, будет при­ят­но. И, про­шу тебя, когда ты впредь будешь отправ­лять домой какое-либо пись­мо, — помни обо мне. Я же, когда буду знать, нико­гда не допу­щу, чтобы кто-нибудь отпра­вил­ся к тебе без мое­го пись­ма.