Письма Марка Туллия Цицерона

545. От Гая Кас­сия Лон­ги­на Цице­ро­ну, в Рим

Брун­ди­сий, вто­рая поло­ви­на янва­ря 45 г.

Гай Кас­сий шлет боль­шой при­вет Мар­ку Тул­лию Цице­ро­ну¹.

1. Если ты здрав­ст­ву­ешь, хоро­шо. Кля­нусь, во вре­мя это­го мое­го стран­ст­во­ва­ния я ничем не зани­ма­юсь охот­нее, чем пись­ма­ми тебе. Ведь мне кажет­ся, что я гово­рю и шучу с тобой самим. И это обыч­но про­ис­хо­дит не из-за Каци­е­вых обра­зов², за что я в бли­жай­шем пись­ме выстав­лю про­тив тебя столь­ко неоте­сан­ных сто­и­ков, что ты ска­жешь, что Каций родил­ся в Афи­нах³.

2. Тому, что наш Пан­са выехал из Рима в поход­ном пла­ще⁴ при все­об­щем бла­го­же­ла­тель­ном отно­ше­нии, раду­юсь — как за него, так, кля­нусь, за всех наших. Ведь люди, наде­юсь, пой­мут, насколь­ко всем нена­вист­на жесто­кость и насколь­ко все любят чест­ность и — кротость, и что то, чего силь­ней­шим обра­зом доби­ва­ют­ся и жаж­дут зло­на­ме­рен­ные, при­хо­дит к чест­ным. Ведь людей труд­но убедить в том, что пре­крас­ное сле­ду­ет изби­рать ради него само­го; но что удо­воль­ст­вие и без­мя­теж­ность созда­ют­ся доб­ле­стью, спра­вед­ли­во­стью, пре­крас­ным⁵ — и истин­но и дока­зу­е­мо. Ведь сам Эпи­кур, от кото­ро­го исхо­дят все Кации и Ама­фи­нии⁶, эти пло­хие пере­вод­чи­ки его слов, гово­рит: «невоз­мож­но жить с удо­воль­ст­ви­ем без пре­крас­ной и спра­вед­ли­вой жиз­ни»⁷.

3. Поэто­му и Пан­са, кото­рый сле­ду­ет удо­воль­ст­вию, сохра­ня­ет доб­лесть, и те, кото­рых вы назы­ва­е­те люби­те­ля­ми удо­воль­ст­вий, явля­ют­ся любя­щи­ми пре­крас­ное и любя­щи­ми спра­вед­ли­вое и чтут и сохра­ня­ют вся­че­ские доб­ле­сти. Поэто­му Сул­ла⁸, суж­де­ние кото­ро­го мы долж­ны одоб­рить, когда увидел, что фило­со­фы не соглас­ны в мне­ни­ях, не спро­сил, что такое доб­ро, но ску­пил все доб­ро; кля­нусь, смерть его я пере­нес муже­ст­вен­но. Одна­ко Цезарь не потер­пит, чтобы мы слиш­ком дол­го по нему тос­ко­ва­ли; ведь он рас­по­ла­га­ет осуж­ден­ны­ми, чтобы вос­ста­но­вить их в пра­вах для нас в заме­ну ему, и сам он не будет тос­ко­вать по скуп­щи­ку на тор­гах, когда увидит сына⁹.

4. Теперь — чтобы вер­нуть­ся к государ­ст­вен­ным делам — напи­ши, что́ про­ис­хо­дит в Испа­ни­ях. Пусть погиб­ну я, если я не встре­во­жен и не пред­по­чи­таю иметь ста­ро­го и снис­хо­ди­тель­но­го гос­по­ди­на¹⁰, вме­сто того, чтобы испы­тать гос­под­ство ново­го и жесто­ко­го. Ты зна­ешь, как Гней¹¹ глуп; ты зна­ешь, в какой мере счи­та­ет он жесто­кость доб­ле­стью; ты зна­ешь, как он убеж­ден, что мы все­гда высме­и­ва­ли его. Опа­са­юсь, как бы он не захо­тел над нами в отмест­ку попро­сту посме­ять­ся мечом¹². Если любишь меня, ответь, что про­ис­хо­дит. О, как бы я хотел знать, с тре­во­гой ли ты это чита­ешь или спо­кой­но! Ведь я бы в то же вре­мя знал, что мне над­ле­жит делать. Не буду слиш­ком мно­го­сло­вен; будь здо­ров и люби меня, как ты и дела­ешь. Если Цезарь победил, жди меня ско­ро.