Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. Т. III, годы 46—43.
Издательство Академии Наук СССР, Москва—Ленинград, 1951.
Перевод и комментарии В. О. Горенштейна.
1 2 3 4 5 6

560. От Сер­вия Суль­пи­ция Руфа Цице­ро­ну, в Ита­лию

[Fam., IV, 5]

Афи­ны, середи­на мар­та 45 г.

Сер­вий Цице­ро­ну при­вет.

1. Полу­чив изве­стие о кон­чине доче­ри тво­ей Тул­лии, я, как и был дол­жен, пере­нес это дей­ст­ви­тель­но тяже­ло и с при­скор­би­ем и счел это общим бед­ст­ви­ем; если бы я нахо­дил­ся там у вас, то я бы и не оста­вил без под­держ­ки тебя и лич­но выра­зил тебе свое огор­че­ние. Хотя это и жал­кий и горь­кий вид уте­ше­ния, пото­му что те, через кото­рых оно долж­но совер­шать­ся, — близ­кие и дру­зья — сами испы­ты­ва­ют рав­ное огор­че­ние и не могут попы­тать­ся сде­лать это без обиль­ных слез, так что они, как кажет­ся, более нуж­да­ют­ся в уте­ше­нии со сто­ро­ны дру­гих, неже­ли могут выпол­нить свой долг перед дру­ги­ми, — тем не менее я решил, не откла­ды­вая, напи­сать тебе о том, что мне при­шло на ум в насто­я­щее вре­мя, — не пото­му, чтобы я пола­гал, что ты упус­ка­ешь это из виду, но пото­му, что ты, удру­чен­ный скор­бью, быть может, мень­ше созна­ешь это.

2. Какое осно­ва­ние к тому, чтобы скорбь по пово­ду семей­ных дел в такой сте­пе­ни вол­но­ва­ла тебя? Поду­май о том, како­ва была наша судь­ба до сего вре­ме­ни: у нас отня­то то, что долж­но быть доро­го людям не менее, чем дети, — оте­че­ство, честь, досто­ин­ство, все поче­сти1. Что еще мог­ло при­со­еди­нить­ся к скор­би, с при­бав­ле­ни­ем одно­го это­го несча­стья? Или какой испы­тан­ный в этом дух не дол­жен уже огру­беть и при­да­вать все­му мень­шее зна­че­ние?

3. Ска­жи, ты скор­бишь из-за ее уча­сти? Сколь­ко раз ты дол­жен был прий­ти к заклю­че­нию (и мне часто пред­став­ля­лось оно), что имен­но в насто­я­щее вре­мя судь­ба тех, кото­рым было доз­во­ле­но без стра­да­ния обме­нять жизнь на смерть, не наи­худ­шая? Но что мог­ло бы в насто­я­щее вре­мя осо­бен­но при­вле­кать ее к жиз­ни? Какие обсто­я­тель­ства? Какая надеж­да? Какое уте­ше­ние для души? Чтобы она про­жи­ла свой век, соче­тав­шись с каким-нибудь знат­ней­шим моло­дым чело­ве­ком? Тебе, уве­рен я, по тво­е­му высо­ко­му поло­же­нию, было доз­во­ле­но выбрать из нынеш­не­го юно­ше­ства зятя, чест­но­сти кото­ро­го ты мог бы без­опас­но дове­рить свое дитя. Для того ли, чтобы она роди­ла детей, кото­рым бы она радо­ва­лась, видя их цве­ту­щи­ми? Кото­рые сами мог­ли бы сохра­нить иму­ще­ство, пере­дан­ное им роди­те­ля­ми, ста­ли бы после­до­ва­тель­но искать поче­стей2, наме­ре­ва­ясь поль­зо­вать­ся сво­ей сво­бо­дой в государ­ст­вен­ных делах, в делах дру­зей? Что из это­го не было отня­то рань­ше, неже­ли было дано? — «Но ведь терять детей — зло?». — Зло; но, пожа­луй, еще худ­шее — выне­сти и вытер­петь насто­я­щее.

4. Я хочу рас­ска­зать тебе, что́ при­нес­ло мне нема­лое уте­ше­ние, — не смо­жет ли это же слу­чай­но умень­шить твою скорбь? Плы­вя, при моем воз­вра­ще­нии из Азии3, от Эги­ны по направ­ле­нию к Мега­ре, я начал рас­смат­ри­вать рас­по­ло­жен­ные вокруг места. Поза­ди меня была Эги­на, впе­ре­ди — Мега­ра, спра­ва — Пирей, сле­ва — Коринф4; горо­да эти были неко­гда самы­ми цве­ту­щи­ми; теперь они лежат перед гла­за­ми, повер­жен­ные и раз­ру­шен­ные. Я начал так раз­мыш­лять сам с собой: «Вот, мы, жал­кие люди, выхо­дим из себя, если поги­ба­ет или убит кто-либо из нас, чья жизнь долж­на быть более корот­кой, когда


Так мно­го тру­пов горо­дов
Здесь вме­сте рас­про­стер­то5.

Не хочешь ли ты, Сер­вий, сдер­жать­ся и пом­нить, что ты родил­ся чело­ве­ком?». Поверь мне, это раз­мыш­ле­ние нема­ло укре­пи­ло меня. Если ты согла­сен со мной, поста­рай­ся пред­ста­вить себе это же. Недав­но в одно вре­мя погиб­ло столь­ко слав­ней­ших мужей, про­изо­шло такое умень­ше­ние вла­сти рим­ско­го наро­да6, потря­се­ны все про­вин­ции. Если про­изо­шла утра­та в виде ничтож­ной жиз­ни сла­бой жен­щи­ны, то ты так вол­ну­ешь­ся? Если бы она не встре­ти­ла сво­его смерт­но­го часа в насто­я­щее вре­мя, то ей все-таки пред­сто­я­ло уме­реть спу­стя немно­го лет, так как она роди­лась чело­ве­ком.

5. Отвле­кись и ты от это­го сво­им умом и помыс­ла­ми и луч­ше вспом­ни то, что достой­но тебя: что она про­жи­ла столь­ко, сколь­ко ей пола­га­лось; суще­ст­во­ва­ла вме­сте с государ­ст­вом; виде­ла тебя, сво­его отца, пре­то­ром, кон­су­лом, авгу­ром; состо­я­ла в бра­ке со знат­ней­ши­ми моло­ды­ми людь­ми7; поль­зо­ва­лась все­ми бла­га­ми; ушла из жиз­ни при паде­нии государ­ства. На что в этом отно­ше­нии ты или она мог­ли бы жало­вать­ся судь­бе? Нако­нец, не забы­вай, что ты Цице­рон и тот, кто при­вык настав­лять и давать сове­ты дру­гим, и не под­ра­жай пло­хим вра­чам, кото­рые при болез­нях у дру­гих заяв­ля­ют, что обла­да­ют зна­ни­ем вра­чеб­ной нау­ки, сами же себя не могут лечить; или, луч­ше, то, в чем ты обыч­но настав­ля­ешь дру­гих, при­ме­ни сам и пред­ло­жи себе.

6. Нет ни одно­го стра­да­ния, кото­ро­го бы не умень­ши­ла и не смяг­чи­ла дли­тель­ность вре­ме­ни8. Ждать это­го вре­ме­ни и, по сво­ей муд­ро­сти, не спе­шить навстре­чу это­му — для тебя позор­но; но если какое-нибудь чув­ство име­ет­ся так­же у мерт­вых, то, в соот­вет­ст­вии с тем, како­ва была ее любовь к тебе и пре­дан­ность всем сво­им, она, конеч­но, не хочет, чтобы ты делал это. Усту­пи в этом ей, умер­шей; усту­пи про­чим дру­зьям и близ­ким, кото­рые горю­ют из-за тво­ей скор­би; усту­пи оте­че­ству, чтобы оно мог­ло поль­зо­вать­ся тво­им содей­ст­ви­ем и сове­том, если в чем-нибудь пона­до­бит­ся. Нако­нец, так как нас постиг­ла такая участь, что мы долж­ны счи­тать­ся даже с этим, не допус­кай, чтобы кто-нибудь счел, что ты горю­ешь не столь­ко по доче­ри, сколь­ко из-за поло­же­ния государ­ства и победы дру­гих9.

Боль­ше писать тебе об этом мне совест­но, чтобы не пока­за­лось, буд­то я не верю в твое бла­го­ра­зу­мие. Поэто­му закон­чу пись­мо одним сле­дую­щим сооб­ра­же­ни­ем: мы виде­ли несколь­ко раз, что ты пре­крас­но пере­но­сишь счаст­ли­вую судь­бу и дости­га­ешь за это высо­кой похва­лы; поста­рай­ся, чтобы мы нако­нец поня­ли, что ты можешь спо­кой­но пере­но­сить и пре­врат­ную, и что это тебе не кажет­ся бо́льшим бре­ме­нем, неже­ли до́лжно, — чтобы не каза­лось, буд­то из всех доб­ле­стей тебе недо­ста­ет одной этой.

Что каса­ет­ся меня, — когда узнаю, что ты настро­ен более спо­кой­но, изве­щу тебя о том, что про­ис­хо­дит здесь, и как обсто­ят дела в про­вин­ции10. Будь здо­ров.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Т. е. пра­во зани­мать государ­ст­вен­ные долж­но­сти, одно из прав рим­ско­го граж­да­ни­на.
  • 2Порядок заня­тия государ­ст­вен­ных долж­но­стей был сле­дую­щий: кве­сту­ра, народ­ный три­бу­нат, эдиль­ство, пре­ту­ра, кон­суль­ство, цен­зу­ра.
  • 3Из про­вин­ции Азии.
  • 4Мега­ра была раз­ру­ше­на в 307 г. Демет­ри­ем Поли­ор­ке­том; Эги­на в том же году была сожже­на мор­ски­ми раз­бой­ни­ка­ми; Пирей был раз­ру­шен Сул­лой в 86 г., во вре­мя вой­ны с Мит­ри­да­том; Коринф был раз­ру­шен Мум­ми­ем в 146 г. Коринф был вос­ста­нов­лен по при­ка­за­нию Цеза­ря уже после его смер­ти.
  • 5Отры­вок из неиз­вест­но­го поэта. Ср. An­tho­lo­gia la­ti­na, III, 2, В (Bur­mann).
  • 6Име­ют­ся в виду потря­се­ния, испы­тан­ные Рим­ским государ­ст­вом.
  • 7С Гаем Каль­пур­ни­ем Писо­ном Фру­ги, с Пуб­ли­ем Фури­ем Крас­си­пе­дом и с Пуб­ли­ем Кор­не­ли­ем Дола­бел­лой.
  • 8См. прим. 5 к пись­му DXXIX.
  • 9Намек на победу Цеза­ря над сыно­вья­ми Пом­пея в Испа­нии.
  • 10В про­вин­ции Ахайе.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1327008059 1327009004 1327009012 1345960561 1345960562 1345960563